62 автобус ходит всегда

      Когда Анжела приходит проведать библиотекарей на этаже Бины перед их боем с первой скрипкой Ансамбля, двое из них о чём-то оживлённо спорят; но мгновенно замолкают, стоит только показаться директору. Бина пьёт чай и кивает с таким видом, как будто у неё всё под контролем — или зрелище забавляет её достаточно, чтобы оставаться сторонней наблюдательницей.       На случай, если это всё-таки второе, Анжела спрашивает:       — У вас что-то случилось?       Эндрю Локвуд улыбается ей. Как и всякий раз, когда он улыбается для Анжелы, его улыбка выглядит форсированной, как будто мимику его лица приводит в движение пропущенная сквозь кожу и мышцы тугая леска.       — Ничего особенного, — заскриптованно врёт он, в защитном жесте обнимая какую-то свежую чёрно-синюю книгу, почти в точности как Малкут с этим её полуразвалившимся блокнотом.       Пару пальцев левой руки он использует как закладку; если закрыть книгу, которая раньше была человеком, то в следующий раз, открыв её, увидишь что-то совсем другое. Такова непостоянная природа человеческой души; а может, и самого Света.       — Мы обсуждали тактику, — поясняет Эдвард Роршах, бывший второй капитан Отдела Добычи. — Мы никогда не соглашаемся с первого раза.       — Что на этот раз? — Анжела по-птичьи склоняет голову набок.       — Я попросил подстраховать меня с помощью новой книги, — поясняет Роршах. — Той, которая у него в руках.       — Я не тот человек, который дёргает за ниточки — и люди ему подчиняются, — Локвуд встряхивает пушистой рыжей головой. — Я не могу.       — Брось, — улыбается Роршах, — с этим телом происходили вещи куда хуже. Помнишь тот раз, когда мы не успели вернуть яйцо [▊▊▊▊▊▊▊] в камеру сохранения, и оно успело [▊▊▊▊▊▊▊] меня в [▊▊▊▊▊▊▊]?       Судя по стремительно зеленеющему лицу Локвуда, такие подробности прошлых жизней в корпорации ему пока не снились.       — Это одна из причин, по которым мне хотелось бы поскорее стереть себе память, — деловито кивает Анжела. — Одно дело знать, что [▊▊▊▊▊▊▊] размножается посредством [▊▊▊▊▊▊▊], но совсем другое — когда [▊▊▊▊▊▊▊] ради развлечения, — невозмутимо продолжает Роршах.       Локвуд тихонько кашляет и меняет неприятную тему:       — Если кто-то и может воспользоваться книгой Кукольника по назначению, то только Бина или ты сам, капитан.       — Нет, — качает головой Роршах.       — Почему же нет? — хмурится Локвуд.       — Будь я кровопивцем, оценил бы твою опасность на третий ранг из пяти — после себя и Бины. С точки зрения гастрономической привлекательности — на пятое.       Локвуд с обиженным видом молчит целых несколько секунд, что, по меркам его мягкого и уживчивого характера, уж совсем чересчур.       — То есть, ты решил, что я невкусный.       — Это не моё мнение, — Роршах скрещивает руки на груди. — Так говорит Носферату. От тебя пахнет мокрыми перьями, это вроде как невкусно.       — Роршах прав, — взвесив возможные “за” и “против”, говорит Анжела.       — Нет, вы не понимаете! — тихо, опустив глаза, признаётся Локвуд. — Я правда не могу этого сделать. Потому что не знаю, как он это делал. Я ещё не дочитал. Это спойлеры, вообще-то.       — А что же ты вычитывал там последние три часа?! — интересуется Роршах, резко обернувшись к нему и сунув руки в карманы.       Так он делает всегда, когда сжимает их в кулаки. Так он делал и в L-корп, чтобы подчинённые не замечали его злости.       Обновив чай у себя в чашке, Бина почти беззвучно смеётся. В её смехе нет ни капли радости или насмешки — особенная черта, присущая только Бине. Тем не менее, возникшая ситуация её радует.       — Что тебя так развеселило? — спрашивает Роршах, уже больше озадаченный, чем злой.       — Как мы все выяснили, содержание и даже объём книги зависит не только от автора, но и от читателя. Твой добрый друг, например, читал километры отчётов об Алеф-Аномалиях как сказки, чтобы лучше заснуть. Как думаешь, какую книгу он нашёл под этой обложкой?       — Опять какой-нибудь готический роман в трёх томах? — устало улыбается Роршах. — Конечно, как я сразу не догадался…       — Вообще-то, последние три тома — это только варп-поезд, — нервно смеётся Локвуд и разводит руками вверх-вниз. Тотчас же в его руках появляется стопка книг, отражающая фактический объём предстоящего ему чтения. — Я сейчас на семнадцатом году жизни. Думаю, часов за двенадцать управлюсь и с остальным.       — Ты не можешь просто… пропустить всё ненужное и сразу открыть актуальную часть? — хмурится Анжела.       — Тут всё нужное, — возражает директору Локвуд.       Анжела ещё раз с подозрением оглядывает стопку в руках у рыжего библиотекаря.       — А если я скажу, что у вас всех осталось пять минут — край?       Локвуд, вздохнув, достаёт книгу из середины стопки, пролистывает её мельком и выдирает пару страниц из разных мест.       — Оперативность и профессионализм! — сделав глоточек чая, хвалит его Бина.       — Могут же, когда хотят, — щурится Анжела.       — Просто слова "Роланд" и "асфальтоукладчик" там встречаются всего по одному разу, — поясняет Локвуд.       Анжела изумлённо приподнимает бровь.       С каких это пор они научились делать поиск по тексту?       — Нам надо поговорить о твоих вкусах в литературе, когда будет больше времени, — бормочет Роршах.

***

      — Ну вот, ты один остался, — нежно улыбается Елена прилежно сидящему возле её ног библиотекарю. — Сопротивляться, сам понимаешь, бессмысленно.       Её новая игрушка — Киноварный Крест — сломалась, но это нестрашно. Четыре выпитых почти целиком тела только распалили её аппетит.       — Ну да, — соглашается он, грустно складывая из пальцев пистолеты. — Пффф-пффф.       Елене уже встречались странные молодые люди, пытавшиеся с ней флиртовать прямо перед смертью, но этот кажется ей каким-то особенно неуместным — ровно до того момента, как она не замечает серебристое свечение лески в воздухе. Следующую мысль она подумать не успевает: чёрная колонна плотно припечатывает её по затылку; следующая — в плечо или спину, но это уже не так существенно. Потому что тело Елены доживает последние моменты перед тем, как превратиться в книгу, а сознание уже покинуло его, погрузившись в беспокойный сон.       Бина оглядывает плоды своих трудов. Её левая рука болтается на одной прозрачной леске, но она не обращает на это внимания. Сложно обращать внимание хоть на что-то, когда во всём теле у тебя осталось меньше половины крови; сильно меньше, чем надо для достойного его существования.       — Вы в порядке? — спрашивает библиотекарь.       Какой глупый вопрос. Он двигает ногами — и она двигает ими навстречу. Когда он подходит достаточно близко, чтобы разглядеть своими подслеповатыми глазами его лицо, одними губами Бина насмешливо говорит:       — Какое стоп-слово?..       Он кивает и обрезает нити, позволив ей упасть и раствориться в свете.       Эндрю Локвуд остаётся один. Подобрав со звёздного пола новую книгу, он заглядывает на страницу содержания — и, увидев список томов, достойный небезызвестного автора иронических детективов, тут же обречённо закрывает обратно.