Ночной театр

Шляпник вдруг сжал пальцами переносицу и прикрыл глаза. Удивительно! Такой человеческий жест. — Давным-давно я и мой младший брат… мы были людьми. И не просто людьми, а были великими колдунами, владеющими тёмной магией, — его зелёные глаза смотрели прямо на меня. — Нас боялись, нас почитали. Мы не подчинялись общепринятым законам, жили лишь себе во благо. Естественно, святошам из гильдии магов это было не по нраву. Им удалось схватить меня и брата, а также других колдунов, — при этих словах Шляпник вперился взглядом в Гаера. Как? И Гаера?! Наверное, не сиди я сейчас на стуле, тотчас бы упала. Я подняла взгляд на Гаера, но он словно окаменел, смотрел прямо на Шляпника. Какое-то время было тихо. А эти двое будто общались глазами, совершенно не замечая моего присутствия. Мне стало не по себе. В действительности я ничего о них не знаю. Я даже представить не могла, что они когда-то были людьми и творили... зло? — Так о чем это я? — вырвал меня из мыслей голос Шляпника. — Как всех убили? — прозвучал бесцветный голос Гаера. — Маги провели какой-то обряд и лишили нас силы, а потом перерезали горло. Одному за другим... Я вскрикнула, но тут же зажала рот рукой. — А потом, видимо, маги решили, что смерть будет слишком лёгким наказанием для нас, — хохотнул Шляпник. — Они заточили наши души в куклах, связав договором с каким-то беднягой. Просто представьте — запереть нас навечно в кукол. Однако паршивое у них чувство юмора. Но кое в чем они всё же просчитались. Тёмная магия не может исчезнуть бесследно, и её крупицы остались в нас. Хотя это ничто по сравнению с прежней силой. — Я ничего не помню, — хмуро ответил Гаер. — Поверь мне, это к лучшему. Ты и представить себе не можешь, каково проживать каждый день в рабстве театра и на пару с братом, что стал зверем, плясать под дудку никчемного человечка. Но при этом ясно помнить о былом величии. — Если всё это правда... — задумчиво произнёс Гаер. — А ты убил директора, то получается... — он не договорил. — Как тебе удалось? — О, Гаер, ты много не знаешь. Я умею втереться в доверие к кому угодно, да хоть к самому дьяволу, — рассмеялся Шляпник и подмигнул мне. Я выпучила глаза. — Директору нужен был помощник в театре, и я устроил всё так, чтобы он выбрал меня. В то время, пока все остальные куклы днем плясали под его дудку, я мог свободно перемещаться по театру. Со временем он потерял бдительность. А я ждал подходящего момента. Вот он и наступил. И тут до меня дошло! — Договор, — выдохнула я. — Если директор мёртв, то он изменился? — Ты ведь это и сама уже знаешь, верно? — оскалился Шляпник. — О чем он говорит? — спросил Гаер. — Я не понимала, почему в твоем договоре стояло моё имя... Гаер и Шляпник переглянулись. — Гаер, открой ящик! Мне самому надо убедиться. Гаер обошел стол и открыл ящик. Шляпник нашел свой договор, раскрыл его и пробежался взглядом по тексту. — Так и знал! В моем договоре пропало имя директора. Теперь в графе "владелец" пусто. А так как я не человек, то не могу стать своим же владельцем. Ты забрала договор Гаера, и он изменился. Теперь ты им владеешь. Я поймала взгляд Гаера. Его яркие глаза блестели. По моему телу разлилось тепло. — Проклятье! Здесь нет договора Кролика! Он со злостью выхватил все папки и стал швырять на стол одну за другой. Мне стало жаль его. — Нам пора, — сказал Гаер. Шляпник совершенно не обращал на нас внимания. — Но как же Шляпник? — Уходите. Я останусь. Буду руководить театром, пока не найду договор Кролика. — Но… как? Ведь директор мёртв, и они могут разойтись. — Но они то не знают об этом, — хмыкнул Шляпник.

***

Мы с Гаером вышли в мрачный коридор. Стояла полная тишина. — Накинь капюшон. Я послушно надвинула капюшон черной свободной толстовки себе на голову. Направившись к выходу, мы прошли мимо пустой сцены, так никого и не встретив. Интересно, где все куклы? Гаер шел чуть впереди, крепко держа меня за руку. Нам оставалось пройти совсем немного, но тут от тёмных углов шатра отделились фигуры и перегородили нам выход. Куклы! Дровосек, Охотник и еще двое в одинаковых костюмах расцветки арлекин. — И куда это вы собрались? — злобно произнес Дровосек. Охотник поднял ружьё и направил прямо на меня, явно давая понять, что отпускать нас так просто они не намерены. Гаер заслонил меня, но я упрямо встала рядом. Послышался вздох. — Кто ты такой? — обратился ко мне Дровосек. — Не твоё дело. Дайте пройти! — вскинул голову Гаер. — Я так не думаю. Удивительное совпадение, сегодня в театре появился чужак, — он указал пальцем в мою сторону. — И именно сегодня мой топор исчез. К чему бы это? Охренеть. Он что, реально думает, что я украла его топор? — Нужно лучше следить за своим инвентарём, — произнес Гаер и быстрым движением выхватил ружьё у ошарашенного Охотника. — Какого?.. — Вы не сможете помешать нам уйти, — надменным голосом произнес Гаер. — Мы, может, и нет, а она — да! Дровосек несколько раз свистнул, и с наружи раздался жуткий вой. Псина... Её что, выпустили в парк погулять? Послышался скрежет когтей. Она приближалась к шатру. Я сглотнула. Липкий страх медленно расползался по телу. Одинаково одетые куклы попятились назад. Дровосек и Охотник, так же как и мы с Гаером, не двигались с места, уставившись в темный проём входа в шатёр. В проёме показалась огромная мохнатая голова. Чёрные глаза блестели, красная пасть раскрыта, из неё вываливался толстый язык, что свисал чуть ли не до пола. Псина на половину втиснулась в шатер, заслонив собой вход, остановилась и стала шумно втягивать воздух. — Ужин подан, — скомандовал Дровосек. Мохнатое чудовище тут же ринулось на меня. Я закричала. Раздался выстрел. От ужаса меня сковало оцепенение. Пришла в себя только когда Гаер подхватил меня на руки и молниеносно отскочил в сторону. В этот момент псина пронеслась мимо нас, снося всё на своем пути. Куклы в ярких одеждах разлетелись, как кегли в боулинге. Она с шумом развернулась и готова была кинуться вновь, но вдруг остановилась, припала к полу и завиляла хвостом. На сцене появился Шляпник, держа в руке отрубленную голову директора. — Внимание! — громко произнес Шляпник. — В нашем театре грядут большие перемены! Смена власти! При этих словах Шляпник поднял руку вверх. Будь мы в обыденной реальности, то этот жест выглядел бы театрально. Как если бы он вынул из шляпы милого кролика. Но сейчас это была голова. — Теперь это мой театр! — широко улыбнулся Шляпник. — Так вот куда пропал мой топор, — недовольно пробубнил Дровосек. Все подались ближе к сцене. Все, кроме меня и Гаера. — Уходим, — тихо прошептал мне он. И пока всеобщим внимание завладел Шляпник, мы стали двигаться к выходу. Но прежде чем покинуть шатер, я услышала, как Шляпник обещал куклам новую жизнь...