Потекли обычные армейские трудовые будни. Ребята, выяснив, что с их Очкариком не так, перестали его доставать. И сам Тэхён снова превратился в неприметную тень. Лишь иногда кто-нибудь из ребят, выхватив его взглядом из общей массы, словно застывали, вспоминая что-то. Но потом криво усмехались и продолжали свои занятия.
Чон Чонгук ушёл с головой в учёбу и работу, которой сам себя занимал. Благо, младший Ким снова стал обычным придурком, которого никто не трогал. Иногда Чонгуку казалось, что он сам придумал всё, что так рвало его душу на учениях. Подумаешь, кто-то ещё пожалел убогого, ему-то какое дело? Вряд ли этот Ли с первого взгляда влюбился в их мелкого Кима, которого сам Чон разглядел спустя почти месяц совместной службы. А ведь он его до их совместного караула практически не замечал, особенно, если Ким не делал ничего бесячего, когда хотелось орать на всю часть: «Заткнись, Ким!»
Сейчас Чон почему-то рвался быть первым во всём. Просочился слух, что Чонгук из армейской семьи, что-то случилось с его отцом, и он поклялся быть достойным сыном. Поэтому быть первым во всем — для него дело чести. Сам Чон эти слухи не подтверждал и не отрицал, награждая любопытных такими взглядами, что они на пару минут превращались в Кима Тэхёна, так же бочком сваливающих от свирепого Качка.
А Качок, наловив звиздюлей во время учения от более ловких ребят, записался на ознакомительные курсы по дзюдо при их части. Конечно, полноценно овладеть борьбой не получится, но время и силы это занятие убивает отлично. Плюс новые навыки. И лишнее в голову не лезет…
Однажды юноше показалось, что прямо перед ним из зала вышмыгнула знакомая сутулая фигура. Везде этот Ким ему мерещится! После тренировки он брёл в казарму с хорошо помятыми из-за своей рассеянности боками, проклиная Очкарика: вот навязался на его голову! Ежечасно Чонгук надеется, что это наваждение скоро пройдёт, что мысли о красивых руках и прекрасных глазах исчезнут, но взгляд то и дело ищет знакомый силуэт. Это не имеет к симпатии никакого отношения! Просто боевое товарищество, ответственность за самого убогого, у которого, наверняка, куча проблем по «всем фронтам». Иначе, отец в гробу перевернётся!
Пак уже не злился. Успехи его группы были замечены и отмечены. Двумя словами на общем собрании: «Неожиданно молодцы!» И всё. Никаких повышений, наград и поощрений, даже глупой бумажки с пафосными, никому ненужными словами! Хотя, другого от этой гниды ждать и не приходилось!
Майор Кон был против, когда сержант Пак Чимин заявился в его часть. Он изо всех сил отговаривал парня, намекая на сложности, с которыми обязательно столкнётся юный «сверчок» (так иногда называют тех, кто остаётся в армии после обязательной службы сверх срочно). Однако новоиспечённый сержант упрямо тряс перед носом начальника части приказом о назначении именно к нему, и Кон сдался. Приняв его. Но дальше для парня начался ад, о котором он подозревал ещё до перевода в эту часть. И продолжается до сих пор, не оставляя никаких надежд.
Вскоре рядом с Паком появился Чон Хосок. На него Чимин очень рассчитывал, ведь это же — сам всемогущий Чон Хосок, однажды пообещавший ему: «Помогу, чем смогу по мере своих сил и возможностей». И сержант воспрянул духом, хотя проще пока что не было. И дело, ради которого он не первый год терпел всё вот это, никак не двигались. Иногда Чон говорил: «Дело давнее. Концы спрятаны хорошо. Может, оставишь?» Но Пак упрямо качал головой. Он набирал группу за группой, видя, как лично ему сваливают всяких «отбросов», из которых он за очень короткое время делал настоящих бойцов. Но кто бы это видел! А эта последняя группа, конечно, апогей апофеоза! Хотя, если присмотреться…
И было многократно обиднее, что старания его ребят так и остались незамеченными. Ведь сегодня сержанту сообщили, что по итогам учений (их учений!) командиры частей, занявшие первое-третье места в соревнованиях, получили очередные звания. Непонятно, как в других частях, а в их героев отметили, наградив, в том числе и его, внеочередными увольнительными! За первое место, мать вашу!
Уверен, что в других частях командиры групп получили дополнительные лычки, а ребята премии и благодарственные письма родителям как минимум. Но не у них. И, как подозревал Пак, вся проблема упиралась в его фамилию, которую он принципиально не менял! Вернее, он уже сменил, и больше этого делать не собирался.
Мин реально почти плакал. Причин было три. Первая — Хосок. Кажется, Чон, наконец, его заметил и не сводил с парня глаз. Правда, интерес у него был не тот, к которому стремился Мин. Да, он ещё помнил нежный поцелуй этого железного инструктора, и обмирал всякий раз, когда их взгляды сталкивались. Помнил его мягкий шёпот, медовым потоком вливавшийся в кровь со словами: «Детка, ты такой сладенький!» Помнил сильные, но ласковые руки, блуждавшие по его телу. И это заставляло его снова и снова пялиться на каменное выражение лица Чона, выискивая хотя бы намёк на эмоции. Никакого результата, даже злости! И это равнодушное внимание приводило его почти в ужас!
Второй причиной стал Чимин. Парень в очень нехорошем положении, хотя он об этом, вероятно, знает и сам. Его контракт скоро закончится, но никаких успехов на этом поприще Пак не достиг. Значит, продлевать договор армия с ним не будет. А сержант, кажется, реально желает быть полезным миру именно тут! По-крайней мере то, как он занимается с каждым из группы, говорит само за себя.
Пак старается изо всех сил. За это его в части обзывают «Бонапарт местного разлива», но плевать он хотел на тех, кто шипит ему в спину. Он выкладывается по-полной, бьётся за каждого своего бойца, но стена не движется. Теперь Мин видит, что все его успехи старательно игнорируют, чтобы ни при каких обстоятельствах не позволить сержанту Паку хоть на йоту продвинуться вперёд. Юнги часто хочется подойти и обнять его, вспомнив спонтанное проявление чувств на учениях, но в части Пак ведёт себя неприступно. С ним.
И это ещё одна проблема. Тощая сутулая очкастая личность. Все поверили в его сбивчивый слезливый рассказ. Но Мин видел, что парень врал чаще, чем дышал. Постановка была прекрасна! Повелись все. Кроме него. И Ким это тоже понял. Они теперь постоянно меняются высокомерными взглядами. Но что Мин может сделать сейчас? Он проверил Кима, и это точно не тот, кто пытался вырубить Юнги на учениях. Нет, только не он… А значит, трогать его нельзя ни в коем случае. Ведь если этот хмырь тут, значит так надо. Кому-то. Осталось понять — кому и зачем. И как всё это связано с его делом. Возможно, они тут по одной причине…
Однако это не решает личной проблемы Юнги. Пак этого не замечает и, кажется, влюбляется в «бедолагу, столько пережившего!» Мину же остаётся только скрипеть зубами. Их «генерал-кнопка» не заслуживает влюбиться в обманщика! Пусть он не враг или предатель, но и не тот, за кого себя выдаёт! К тому же, Ким пока что не их поля ягодка. У Мина глаз был намётан. Ни разу парень не залип ни на чужую спину, ни на зад, ни на губы. Ни разу не смутился, раздеваясь в душевой. Не посмотрел на занимающихся рядом в спортзале ребят с вожделением.
А посмотреть было на что. К примеру, Сокджин, что постоянно тёрся рядом с Тэхёном, лично у него, Мина, то и дело вызывал неконтролируемую эрекцию. И у Нама. Там вообще всё очевидно! Или тот же Хосок: стройный и высокий, красивый той дерзкой красотой, что сразу бросается в глаза, а при более пристальном рассмотрении ты понимаешь, что он ещё красивее, чем кажется с первого взгляда. Чонгук… Ну, этот парень пока сам не понял, но уже торчит от Тэхёна. И Пак. Зато сам Тэхён бледной молью незаметно перемещается по части, то и дело теряясь из его, Мина, поля зрения. А буквально вчера Юнги увидел такое, что до сих пор комкает его душу. Чон, мать его, Хосок, стоял на крыльце казармы и буквально пожирал глазами младшего Кима! Даже нежность какая-то присутствовала в его взгляде, Мин мог поклясться!
Что за странная популярность у этого мутного парня? Лично он, Мин, не стал бы тратить на эту холудину и одной минуты! Весь его интерес в том, что он — мутный. Но об этом, похоже, кроме Мина, никто не догадывается. И при виде «своего младшего Кима» все замирают с одинаковым «припудренным» выражением лица, словно лицезреют ангела небесного, не иначе.
Хосок не спускает взгляда с Юнги, который уже три минуты полирует метлой одно и то же место на плацу. Вот сейчас, когда парень не видит, что за ним наблюдают, он выглядит… интересно. Не сказать, что прямо красавец, но взгляд цепляет: невысокий, стройный, с чётким рельефом мышц, но не перекаченный. Руки худоватые, но пальцы длинные и цепкие. И лицо… Вроде, простое, неприметное, но стоило рассмотреть, и уже невозможно забыть. Конечно, запоминались глаза, что лезли в душу, словно крючком вытаскивая из неё наружу самые тайные секреты.
А ещё Чон однажды случайно увидел его волшебную улыбку. Ту, что заставила душу сурового инструктора перевернуться — что-то почти родное было в ней. Словно Мин уже когда-то улыбался так именно ему, Чону Хосоку. А иногда ему казалось, что и это стройное уютное тело ему тоже знакомо. Хотя этого точно не могло быть.
В части никто не знал о том, что инструктор Чон предпочитает мужчин. Именно поэтому его любовники почти всегда были официально женаты. Лишь однажды Хосок прокололся, связавшись со свободным мальчишкой, и чуть не спалился. Пришлось даже пригрозить парню, чтобы тот молчал об их связи. И, вроде бы, тот за пределы их тесного круга ничего не вынес.
Но среди «своих» об их отношениях знали все, потому что Нон, как истинная истеричка, рассказывал о каждом «косяке» Чона своим «подружкам», которые быстро разносили вести «по секрету всему свету». И Чон его бросил: грубо и бесчеловечно, обозвав «тупой дыркой». И хотя Нон этого заслужил, сам Хосок до сих пор грызёт себя за это: не ему судить, кто и как может любить! И с тех пор у парня нет постоянных, крепких отношений, к которым тянулась бы его душа. Поэтому так сложно теперь инструктору соблюдать «режим суровости».
А этот Мин маячит перед глазами, будя фантазии! Усадить бы его на колени и измять, как розовый бутон! Уверен, что эти глаза могут не только пялиться, но и гореть желанием. А губы… О, это отдельная поэма. Хосок в это верил на грани знания! Но мечты до добра не доводят. Ещё одного Нона он в своей жизни не потерпит, поэтому:
— Мин, какого лешего ты спишь на метле? Двигайся уже хоть куда-нибудь!
Как и ожидалось, нормальное выражение моментально исчезло с лица рядового, и парень суетливо забегал с «инструмантарием» туда-сюда, нанося больше вреда, чем пользы! Теперь инструктору захотелось дать пинка по той самой заднице, о которой Хосок только что грезил!
То ли дело — Намджун! Парень старается всегда и во всём. Правда, после его стараний на склад возвращается груда поломанного инвентаря. И кладовщик с некоторых пор, выдавая инструменты на их группу, выбирает самый ушатанный, а потом сразу напротив ставит надпись: «пришло в негодность» и говорит: «Можете не возвращать и сразу выкидывать в мусор». Такая особенность у парня. Никто не идеален!
А ещё есть Чон Чонгук, который носится по части, выполняя любую работу, лишь бы не нарываться на младшего из их Кимов. И старший Чон прекрасно понимает своего однофамильца. Теперь и он, Хосок, рассмотрел, насколько невероятен их Очкарик. Иногда парень, забываясь, выпрямлял спину, поднимал лицо к небу, запускал в свою густую шевелюру длинные пальцы и ненадолго замирал, словно набираясь сил. А потом снова сутулился, отчего волосы падали ему на лицо, почти полностью скрывая его. И ведь почти каждый из их группы вот так иногда подвисал, рассматривая младшего.
Только тому всё поровну. Парень живёт в своём мире и никого не выделяет. Задания выполняет, на учения ходит исправно. Большего от него никто не требует. И вообще его теперь лишний раз не трогают, не слышно фразы, ставшей почти девизом их группы: «Заткнись, Ким!» Парень словно исчез для всех. И, кажется, был этому рад. Вот и сейчас аккуратно двигает лопатой, собирая небольшие кучки мусора и носит их в тележку, около которой крутится младший Чон, старательно подставляя огромное корыто под небольшой совочек.
Хосок вздохнул и снова окинул взглядом свою группу. Красавчик единственный надел перчатки и кепку, а теперь, старательно пряча от солнца своё свеженькое личико, опасно пятится, угрожая ему, Хосоку, своим задом. М-м! Срочно нужно позвонить Таю. Иначе, он точно трахнет кого-нибудь из своей группы! А что? И Мин неплох, и Ким хорош! Сплошное искушение!
Пак подошёл к своим с хмурым видом. Вряд ли парням понравится то, что он им скажет! Хосок, завидев командира, построил группу. Тэхён опять стоит рядом с Чоном! И хотя Качок не смотрит на парня, но какая-то аура словно окутывает стоящего рядом мальчика, заявляя о том, что Чон неотступно за ним бдит! Да насрать! Сегодня Пак сделает первый шаг! Ким не собственность Чона!
Сухим тоном командир сообщил подчинённым, что за проявленную доблесть в учениях их наградили внеочередными увольнительными. Завтра их группа свободна от занятий, можно распоряжаться личным временем, как угодно душе. Вольно. Разойдись. Не слушая недовольного гудения своих подчинённых, Пак тут же подошёл к Киму:
— У меня к тебе отдельная просьба. Следуй за мной, Ким! — и он буквально выдрал парня из-под Чонова надзора!
Зайдя в свою комнату, Чимин развернулся и предложил:
— Я хочу провести это увольнение с тобой, Ким Тэхён. Как ты на это смотришь?
Ким снял очки. Ох, болт копчёный, зачем он это сделал? Чимину захотелось исследовать его скульптурное лицо своими губами. Однако выражение этого лица охлаждало не хуже ледяного душа.
— Командир Пак, я с удовольствием проведу с Вами своё личное время в качестве друга, — объявил Ким замогильным голосом.
— Вот и отлично, — обрадовался Чимин. Он и на это не рассчитывал. — Тогда наметим план на завтра? Куда бы ты хотел сходить?
Ким смутился. Реально, без игры. Он хотел сходить на джазовый концерт, в аквапарк, в приют для собак и в боулинг. Таким был его план на ближайшее увольнение, и Ким его озвучил, теперь слегка смущаясь и чувствуя вину за свою надменность. Кроме концерта и боулинга, Пак хотел того же самого! Новоиспечённые друзья заменили боулинг походом в ночной клуб и, довольные друг другом, расстались.
Ким вышел, надевая очки. И наткнулся на стоящего гранитной скалой Чона. Тот вцепился в плечо парня и спросил:
— Зачем ты снимал очки? Он тебя обижал? — глаза исследовали лицо юноши, то и дело задерживаясь на губах, которые в данный момент были нервно поджаты.
И как понять? Чону показалось, что выходя их комнаты Пака, Ким довольно лыбился, а потом сразу — рот на замок, в глазах холодок! А ведь он ничего плохого ему не сделал! Просто спросил. Командир явно пристаёт к парню больше, чем к другим! Вдруг Киму это не нравится? Вдруг Минимизер его принуждает? Чон сам понимал, что врёт себе, но остановиться не мог:
— Если он достаёт тебя, ты мне скажи, хорошо? Я поговорю с ним, — хрустнув костяшками, заявил Чон, — и он отстанет. Ты не бойся, я тебя в обиду не дам! — уверенно говорит Чонгук, ловя своим взглядом тэхёнов.
Ким робко кивнул и опять крабиком уполз от него. Да берёзовый сок! Когда он успел его так зашугать? Вернее, зачем? Чонгук растерянно постоял немного и двинулся следом за Кимом. Но того и след простыл, и парень, как заправская ищейка, принялся носиться по части, выискивая сутулую фигуру. Однако почти до самого отбоя Ким так и не объявился. Вот куда он исчезает?
Наступил день увольнения. Чонгук быстро собрался: чёрные джинсы, чёрная майка, чёрная ветровка, чёрные кроссовки и такая же кепка. Про цвет носков и белья нужно говорить? Он стоял возле выхода и ждал. Их. А они всё не выходили. Ушли старшие Кимы чуть ли не под ручку. Ушёл грустный Мин. Следом настороженный инструктор Чон. Но эти двое испытывали его, Чонгука, терпение.
Он заглянул в спальню и замер. Тэхён стоял у окна. На Киме были классические брюки синего насыщенного цвета. Чёрная шёлковая рубашка с карманами, воротником и бейками в цвет брюкам. Блестящие чёрные туфли. Небольшая чёрная сумка под крокодила говорила о том, что Ким будет, видимо, ещё и переодеваться. Волосы он собрал в небрежный пучок, отчего его идеальный образ слегка распадался, но зато он не был похож на манекен. Закатав рукава рубашки на три четверти, парень выставил на всеобщее обозрение свои прекрасные руки. Сейчас он не сутулился, голова снова горделиво приподнята.
Он ждал. Когда дверь открылась, Ким обернулся с улыбкой, которая тотчас сползла с его лица, и Тэхён зашарил по тумбочке, ища очки.
— Не надо, я ухожу. Не надевай очки, ты без них очень… — и Чон выбежал, столкнувшись с Паком.
Остолбенел. Тот был весь в фиолетовом. Его костюм сидел на миниатюрном теле прекрасно! Чон представил, как эти двое будут ходить по городу, представляя из себя лакомые кусочки! Мощная чёрная тень за их спинами ребятам не помешает! Он вышел из казармы, дав себе слово всюду следовать за ними.
Кто же знал, что это так сложно? Сначала ребята пошли на джазовый концерт. Народу было немного, с билетом проблем не возникло, а вот спрятаться в хорошо освещённом полупустом зале было той ещё затеей. Хорошо, что Ким и вправду с увлечением слушал концерт. Тэ то и дело на каких-то особенных для него моментах в экстазе хватал руку Пака, призывая его быть свидетелем этого неземного удовольствия! Чимин не сводил с его лица восхищённых глаз.
А Чонгук не сводил глаз со всего Кима. Тело Тэхёна неосознанно двигалось в такт музыки, всё больше искушая бедного Чонгука! Руки Тэ жили своей жизнью, то и дело касаясь предметов или собственного тела. Такой свободы в поведении парня Чон не видел ни разу!
Зато Пак не упускал возможностей: под шумок он положил свою похотливую ладошку на спинку кресла Тэ и то и дело поглаживал его спину. Светлая ладонь на чёрной рубашке выглядела для Чона красной тряпкой! Радовало одно: кажется, Ким, поглощённый представлением, не замечал манипуляций Минимизера!
После концерта ребята пошли в приют. Тэхён то и дело лез в вольеры к бездомным собакам, а те радостно, как старого знакомого, встречали его! Чон не понял, когда парень успел переодеться в форму сотрудника, но, похоже, он тут бывал часто. Его знали и дворняжки, и породистые псы. Один раз особо страстный ротвейлер повалил его, и они с Паком на пару в ужасе заорали, но Ким хохоча и уворачиваясь от шершавого языка монстрячей псины, пролепетал:
— Вин, я тоже соскучился, брат, но мне ещё к людям идти, а они не любят обслюнявленных парней. Поэтому, потерпи, малыш! Я обязательно приду за тобой!
Чон подумал, что парень с собакой общается лучше, чем с ним, и злость на слюнявого мехового питомца полезла в его душу. Он старался, чтобы ни Ким, ни Пак его не засекли. Поэтому держался поодаль, хотя иногда, кажется, ловил настороженные движения Кима, едва успевая спрятаться.
Потом эти «дети» двинулись в аквапарк! Чон сбегал в ближайший магазин, приобрёл плавки, шапочку и очки с полотенцем. Зашёл следом. И потерялся. Где же они? Заметался. Успокоился. Пошёл, переоделся. Подошёл к охраннику:
— Брат, я тут от своих отстал. Можно посмотреть, куда они двинулись?
Тот кивнул на дверь с надписью «Охрана». Там Чон так же запросто получил запись съёмки и увидел их. Теперь понятно, что и где искать. Поблагодарил охранников хрустящей бумажкой.
И он их нашёл. Парни неслись с огромной горки, сидя в одном корыте. Пак сидел впереди, а Тэ своими красивыми руками прижимал его миниатюрное, но отлично слепленное тело к себе. Да, у Чимина шансы заполучить Кима растут в геометрической прогрессии!
Набесившись на аттракционах, ребята пошли дальше по своим планам, даже не подозревая, сколько раз между ними и похотливыми самцами грозной горой вставал Чонгук. Раз пятнадцать, не меньше. Кто-то залипал на стройного Тэхёна с его удивительной улыбкой и аристократичной грацией. Кому-то понравился миленький Пак, весело смеющийся над каждой ерундой, отчего глазки его были всегда на мокром месте и сияли, как две звёздочки! А были и такие, кто облизывался на обоих.
Чонгук твердил себе, что просто охраняет своих от чужаков, но тело предательски реагировало, стоило ему упереться взглядом в высокую стройную фигуру в чёрно-красных плавках, которые подчёркивали больше, чем прятали! Наконец, это испытание завершилось.
И началось новое: парни переоделись, немного посидели в каком-то затрапезном кафе и попёрлись в ночной клуб! Вот для чего они так вырядились! Клуб назывался «Убежище», Чон был тут пару раз, ему не глянулось, но сейчас у него выбора не было. Ребята сразу пошли к бару и заказали по коктейлю. Чон заметил, что стакан Пака переливался красками. У Тэхёна напиток был прозрачный, разбитый колотым льдом. То, что это алкоголь, стало ясно после первых же глотков: парень засиял изнутри и потянул Пака на танцпол.
Ах ты ж! Представление, которое устроили ребята, вызвало ажиотаж. Нет, ничего похабного, но Пак оказался таким ловким, а Тэхён гибким, что когда они снова подошли к бару, их наперебой стремились угостить представители обоих полов. Ребята весело отказались, и снова купили себе те же напитки.
Вдруг Чонгук нахмурился. В клуб вошёл Ли Сон Хван с какими-то парнями. Можно было догадаться, что и их отпустят в увольнение! Но что они забыли тут? Как и предполагал Чон, Ли сразу срисовал Кима, расплылся в улыбке и потопал к нему, а вся его шайка, недоумевая, двинулась за предводителем. Чужак подошёл к Тэхёну сзади и что-то сказал ему на ухо.
Чон пробирался сквозь толпу поближе к ребятам. Домаскировался! Он видел, как помертвело лицо Кима, и он, кивнув, что-то сказал Паку и пошёл к туалету в сопровождении Ли. Чон стал пробираться туда. Но в длинной очереди к уборной парней не оказалось. Чон опять заметался, бросился к Паку.
Тот тоже был не в духе, так как друзья Ли начали донимать его, не особо церемонясь, потому что «тут тебе не армия, малыш!» Чонгук встал позади командира, показывая всем видом, что «эта куколка пойдёт с ним!» Парни сразу потеряли к Паку интерес, а Чонгук, встав перед ним, спросил:
— Командир, куда пошёл Ким?
— Поговорить с Ли. Они ведь теперь почти друзья, вроде, — уныло заявил Чимин.
— Пак, ты что, пьяный? Ким его боится! Он не хотел с ним никуда идти! — пытался Чон воззвать к совести командира.
— С чего ты взял? — удивился Пак. — Ты что, следил за нами?
— Тебя что, только это волнует? Ким ушёл с тем, кого боится и пропал! — почти орал он на горе-ухажёра.
— Я не пропал, — раздалось позади Чона.
Чонгук обернулся и стал всматриваться в лицо подопечного. Следов побоев не было, но губы подозрительно припухли. Не понимая до конца, что делает, он схватил парня за лицо и повернул к бару, чтобы в более ровном свете рассмотреть его. Но Ким снова сжал губы и спрятал их от настырного взгляда.
— Убери от меня свои руки, — процедил Тэ в лицо Чону. Почти с ненавистью.
И рука Чонгука безвольно упала. Он снова испугал мальчишку. У него прямо дар Буги-мэна! Чонгук развернулся и пошёл к выходу. Потом резко свернул и затерялся в толпе. Ну не мог он бросить этих двоих, когда рядом шастает Ли со своими шакалами!
Со своей удобной позиции парень наблюдал, как ребята опять повеселели, снова сходили на танцпол, притянув к себе ещё больше внимания. А когда вернулись к бару, там их встретили Мин и Хосок. Пьяненький Чимин бросился обнимать своих, втягивая в эту вакханалию и Тэхёна. Тот был явно против. Чонгук опять подошёл к стойке и встал позади Тэхёна. И Пак сразу приуныл. Этот цербер снова обвил Тэхёна аурой собственника. От обиды Пак положил голову на плечо Мина и спросил:
— Почему мне так грустно, рядовой Мин?
— Развеселить Вас, командир? — поинтересовался Юнги.
— Давай, — смирился Чимин, ожидая услышать от Тупицы очередной похабный анекдот.
Но тот прошептал ему на ухо такое, от чего Пак чуть не слетел со стула и ещё раз со злостью глянул на Кима. Тот спокойно, словно ничего не произошло, пил своё пойло и смотрел вокруг честными глазами. Ах ты ж, сука!
Но тут в голову Паку пришла другая мысль: Юнги не любит Кима, об этом знала вся группа. И, возможно, сейчас просто пользуется его состоянием опьянения, чтобы стравить их и свести к нулю все старания Чимина завоевать Тэхёна. Ни хрена у тебя не получится, тупой ты Мин!
Пак отодвинулся от Юнги и притянул к себе Кима. Чон дёрнулся было за ним, но Чимин злобно посмотрел на него через плечо Тэхёна. Сегодня Пак прояснит все вопросы! Ким мило что-то бормотал на эту неожиданную ласку со стороны командира, а Пак громко сказал:
— Поехали, Ким. Тут что-то стало тесно! Проведём оставшееся время приятно.
И он потащил за собой парня, который схватил стакан, быстро допил содержимое и с удовольствием последовал за командиром. Чон снова рванулся в их сторону, но Мин схватил его за рукав:
— Отстань от них, Чон. Умей проигрывать! Им хорошо вдвоём. Но это может быть не надолго. Будь терпелив, парень.
— Не учи меня жизни, придурок! — заорал Чонгук, вырывая из цепких пальцев свой рукав.
Тут вперёд выступил Хосок и сказал:
— Не жизни, а вежливости тебя нужно поучить, щенок!
Чон с интересом посмотрел на однофамильца. Какая ему разница? Они что с Мином, друзья? Чонгук сказал:
— Извините, инструктор, но наши с ним дела не ваши! Мы разберёмся без посторонних.
Хосок положил руку на плечи Юнги и сказал:
— Сейчас посторонний тут ты, Чонгук.
Парень отступил и осмотрелся. Вокруг двигались тела, воздух был забит феромонами, но он, почти месяц ждавший увольнения, чтобы снять кого-то для сексуальной разрядки, чувствует себя полным импотентом с той минуты, как Пак, словно на поводке, увёл Кима.
Понимая, что не заинтересован ни в ком, кроме сутулого Очкарика, который сегодня предстал перед ним в новом свете, Чонгук собрался пойти домой. Однако тут появился Ли. Он лыбился, глядя прямо в лицо Чону. Что за дела?
— Чего тебе, Ли?
Бывший соперник только шире улыбнулся, заказал себе выпить, махнул одним глотком целую порцию виски, придвинулся к Чону и, наконец, обосновал своё радостное настроение:
— Не зыркай так на меня! С сегодняшнего дня мы, — Ли обвёл рукой всю свою ватагу, — будем проходить службу в вашей части. А это значит, что моя Принцесса будет теперь у меня под боком. Я знал, что Ким — та ещё милашка! Но и подумать не мог, какой он, оказывается, горячий!
Сердце Чона рухнуло. Он не верил! Он боялся поверить! И он сбежал, не принимая себя и свои чувства, а так же борясь с желанием убить любого, кто скажет ему, что это чувство безответно!
***
Чимин тащил за собой Тэхёна, и тот был не против. Сержант снял комнату в отеле, и Ким промолчал. Они зашли в номер и Пак сказал:
— Ты первый в душ или я?
Тэхён молча ушёл в ванную, а Пак бегал по номеру, поглядывая на широченную кровать. Как сказать Киму, что у него это впервые? А у Кима было или нет? Когда Тэ вышел из душа, Пак, не глядя на него, шмыгнул мимо.
Он быстро искупался и подумал, что зря затеял всё это. Мин, провокатор, сказал ему… Надо сейчас же всё выяснить! Он выскочил из душа голышом и подбежал к кровати. Тэхён лежал, обняв подушку и уткнувшись в неё, и мирно посапывал.
Хорошо. Это правильно. Зря он спьяну хотел так поступить. Ким молодец, так мило притворяется! Пак улыбнулся, вернулся в ванную, надел бельё и пошёл под бочок к Тэ. Нельзя так строить отношения. Тэхён его подчинённый, отказать, можно сказать, не может. А он почти воспользовался этим. Чона на него не хватает!
Чимин продолжал внимательно разглядывать парня. Без причёски и макияжа он оставался таким же пленительным. Если даже это правда, что тут такого? Раньше Паку не нравились парни. Не так. Раньше ему было ни до кого. Парни, девушки — это были существа из другого мира.
Теперь он влюбился в этого человека — загадочного, странного, красивого. И ему не стыдно, что это — парень. Он хочет подобных отношений, и даже знает, каких именно. Но Тэхён, кажется, к такому не готов. И слова Мина ничем не подтверждены. Тогда чего Чимин так злится? Боится соперничества? Или его напрягает, что Ли, конечно, красивее и больше подходит на роль, которую определил себе Пак?
Но мнение Тэхёна разве не важно? Парень весь вечер пил воду, притворяясь пьяным. И «уснул» так сразу и крепко, что не слышит, как под боком у него возится и вздыхает целый человек! Пак заговорил:
— Ким, мы ведь останемся друзьями после этого? Мне, конечно, нужно было спросить тебя, а потом совместно решать, что делать дальше. — Он перевернулся на бок и посмотрел на Тэ. Тот внимательно сверлил его одним глазом. Пак продолжил: — Мин сказал, что Ли переходит в нашу часть, и ты этому рад.
— Нет, я не рад, — тихо отвечает Тэхён. — Это был сарказм, которого Ли тоже не понял, поэтому полез целоваться. Но потом он понял, что сделал это зря. Надеюсь, мой удар в печень его остудил.
— Ким, у меня есть шанс стать для тебя кем-то больше, чем другом? — решает выяснить Чимин.
Тэхён чуть отодвигает уголок губ в обворожительной улыбке и спокойно говорит:
— Вам этого не нужно, командир. Если хотите, можете поцеловать меня. Вы поймёте, что мы не сможем быть любовниками. Я для Вас… У Вас такого ведь не было, верно? Вы сейчас запутались, но Вы поймёте.
Пак приблизился и приложил свои губы к кимовым. И это было правильно. Почти по-братски. Никакого напряжения, только спокойствие. И когда рука Пака легла на плечо Тэхёна, а рука Кима на талию Чимина, командир с облегчением вздохнул: Ким оказался прав, они друзья, а не любовники. Он ткнулся Тэхёну в плечо и закрыл глаза. Спокойствие и уют накрыли парней, и они задремали.
***
Чон рвал и метал: ни Кима, ни Пака в казарме не было! Увольнение до утра распространялось только на Пака, но при желании он, конечно, прикроет и Тэхёна. Сука! А он, Чон, ещё… Ладно, это к делу отношения не имеет. Ведь это было и желание Кима. Значит, всё относительно правильно.
Вернулись парни под утро. Чон стоял у окна и смотрел, как Ким, слегка помятый, крадётся к своей кровати, сняв с себя туфли. Золушка блудливая! Увидел Чона, остановился. Опустил глаза, как нашалившая школьница. Потихоньку добрался до кровати. Чон не выдержал, подошёл к нему, ухватил за руку выше локтя и вывел из спальни. Не остановился, потащил парня в туалет. Запер дверь, обернулся. Господи, опять этот перепуганный взгляд!
— Тэхён, я тебе не враг. Да, раньше я доставал тебя, но это в прошлом. Сейчас я просто хочу быть твоим другом, — старается казаться мягким Чонгук.
— П-почему? — аж заикается бедняга.
Чон зачёсывает пятернёй волосы назад и глухо поясняет:
— Честно, я сам не знаю. Просто хочу защищать тебя. Хочу, чтобы ты был спокойным и уверенным, — «Как сегодня, пока ты меня не видел».
Ким растерян и никак не может ни на чём сосредоточиться. Руки тянутся к несуществующим очкам. Чонгук подходит и обнимает хрупкое тело, прижимает взлохмаченную голову к плечу.
— Что чувствуешь, Ким?
Тэхён попытался отодвинуться. Чон отпустил. Удивившись, Ким не стал освобождаться до конца. Чонгук не двигался, боясь спугнуть обозначившееся доверие. Он рассматривал знакомое лицо ещё внимательнее. Макияж смыт, значит, принимал душ. Перегаром не пахло от слова совсем. Понятно, что это был за прозрачный коктейль! Чон поправил прядку, упавшую на глаз парню. Он не мог признаться даже себе, что этот мальчик стал для него таким дорогим. А что Чон может сказать Киму?
— Я могу стать твоим другом? — спрашивает он, а сам смотрит на губы Тэхёна.
Они расслаблены и слегка раздвинулись в улыбке, пряча ровные зубы. Тэхён чуть опускается, ловя его взгляд, и слишком явно проезжает бедром по восставшему «Чонгуку-младшему»! Чон отодвигает от себя Кима и, смущаясь, говорит:
— Нет, это не то. Я недавно проснулся… Ты не подумай, ничего такого! Я просто хочу защищать тебя. Мне даже не интересно, с кем и как ты провёл сегодняшнюю ночь… — Чон замер, но и Ким молчал. Тогда Качок продолжил: — Просто вчера я видел, сколько раз к тебе пытались подойти, познакомиться какие-то придурки. Я переживал. Вы с командиром ничего не замечали вокруг, а я был рядом.
На этот раз Ким кивнул, подтверждая его слова. Всё же Тэ его срисовал! И Чонгук совсем отошёл от него.
— В общем, если что — я буду тебя защищать!
Ким так и молчал. Чонгук вернулся в спальню, лёг под одеяло и весь напрягся. Ким зашёл следом, разделся и тоже лёг. Мирное сопение Чон сумел отследить среди многоголосого храпа. Только после этого вырубился сам.
***
А Мин не спал. Он всё испортил. И теперь, лёжа в постели, думал, что он натворил. Хосок догнал его у КПП и спросил:
— Есть план, куда идти?
— Нет, — признался Мин.
— Пойдём на гонки? Сегодня как раз заезд.
Мин кивнул. Это было лучше, чем ужастик, в который они ходили с другим Чоном. А когда Мин пугался, его отшовыривали, как надоевшую игрушку.
Азарт трибун сразу захватил обоих. Чон то и дело вскакивал и орал. Мин матерился в полный голос, не стесняясь инструктора. Один раз, когда Чон сидел, а Мин, стоя, драл глотку, сосед случайно толкнул его, и лёгкий Юнги упал на колени Хосоку. Тот красиво подхватил его под спину и прижал к себе, глядя на губы Мина. Неужели вспомнил? Но в следующую минуту Хосок поставил его рядом с собой, почти оттолкнув железной рукой!
Потом они ехали в такси и молчали. Юнги замирал, не понимая, страх это или жажда продолжения? Скорее, всё же, второе, чем первое, потому что возбуждение явно заявляло о себе.
Чон пару раз посмотрел на него и, кажется, ухмыльнулся. Мин скосил глаза на пах Хосока и увидел, что тот тоже неравнодушен к ситуации. Радость распирала парня изнутри. Неужели сегодня они, наконец, будут вместе? Захотелось опять почувствовать нежность и заботу, которые Мин обычно проявлял сам. Но Чон, несмотря на собственное возбуждение, оставался суровым, почти грубым. А таким он Мину не нравился. Они решили завершить вечер в ночном клубе. Мин попросил:
— Можно кое-что прояснить, инструктор?
Чон кивнул, и они пошли за угол. Юнги затолкали между ящиками, прижали к стене и принялись целовать. Хосок в этот раз был груб на грани боли. Он кусал губы Мина и жёстко мял его там, где обычно принято быть аккуратным. Мин взвыл, вырываясь из сильных лап Чона, однако тот попросил его, шепча на ухо:
— Потерпи, сладенький, сейчас я дам тебе то, чего ты хочешь.
Но в этот момент они услышали голос Тэхёна:
— Чего тебе, Ли? Кажется, мы всё уже обсудили!
— Хван, солнышко. Так ты должен меня называть, — донёсся до них голос Амбала.
— Я тебе ничего не должен, придурок! — очень дерзко ответил огромному парню их пугливый Тэхён.
— А я так не думаю. Твоя группа ведь ещё не в курсе, какая сука рядом с ними? — лениво растягивая слова, поинтересовался Ли.
— Мне насрать, я уже говорил тебе. Меня снова просто переведут, и всё, — опять дерзил Ким.
— А я снова переведусь за тобой. Сколько ты будешь бегать, милашка? — напирал Хван.
— Ли, я ведь тоже могу тебе навредить, если захочу. Тебе не кажется, что мы друг друга стоим?
— Так и я о том же, персик мой! Просто будь со мной поласковее! Скажи, что ты рад.
— Рад.
Тишина, затем звук поцелуя и борьбы.
— Ах ты ж, сука глистастая! Я тебе жизни не дам, сам ко мне прибежишь! — орал Ли даже после того, как дверь хлопнула. Мин зашевелился и парень заорал: — Кто там?
Хосок схватил Юнги в охапку и рванул с ним к главному входу в клуб. Они постояли, отдышались, смущённо посмотрели друг на друга. Что хотел предложить ему Хосок?
Когда ребята зашли внутрь, в глаза Мину бросились две фигуры, что медленно двигались на танцполе. И он их узнал. Пак и Ким, не касаясь друг друга, казались единым целым. Мин чуть не заревел от ярости! Опять Ким дурит командира! Он этого так не оставит, не будь он Юнги! Когда парни подошли к ним, Пак кинулся их обнимать, таща с собой и Тэхёна. Полупсих нервно отодвигался, с неприязнью глядя на Мина. Когда появился Чонгук, Пак скис. Чтобы добить его, Мин сообщил:
— Ли переводят к нам в часть. И Ким этому рад.
Пак поступил не так, как ожидал Юнги: он увёл Кима от них, а должен был втащить по этой самодовольный роже. Потом Чон поволок Юнги в туалет и предложил… Именно, отсосать! Естественно, Мин послал его в пень, пнул под колено и свалил.
А теперь слушал, как крадётся Ким после бурной ночи с Паком и мечтал завалить эту паскуду! Молился, чтобы это сделал Чонгук, когда тот вытащил Очкарика из спальни. Вознёс благодарственную молитву родителям Чона за то, что они воспитали такого славного малого, когда тот вернулся один. И проклял дебила, когда вслед за ним прокрался Ким — целый и невредимый! Вскоре Тэхён засопел, а Мин лежал и желал ему подавиться во сне соплями!
***
Джин тоже не спал. О чувствах Намджуна он догадывался. Но сегодня понял, что и сам не против закрутить с ним роман. Парень уделял ему массу внимания, старался быть интересным, водил по городу, рассказывая множество историй, в которых постоянно фигурировали прекрасные парни с тонкой душевной организацией, и их брутальные мужчины-защитники, не дающие возлюбленных в обиду. Джин смеялся и шутил над разнообразием однотипных героев его рассказов, на что Нам клялся:
— Можешь спросить у кого угодно в этом городе, все знают эту историю!
Джин, естественно, не спрашивал, понимая, что Намджун делает всё, что в его силах, чтобы обратить на себя его, Сокджина, внимание.
Они сходили в кино на последний ряд. Намджун не просто поцеловал его. Он… В темноте зала, зная, что всего в двух рядах от них сидят люди, заласкал Джина до дрожи в коленях. А когда тот подумал, что сойдёт с ума от возбуждения, Нам пристроился на полу между его ногами и очень старательно разрядил Джина ртом. Старший только и мог, что стараться не стонать слишком громко. В конце концов, секса у парня не было слишком давно, чтобы отказываться от такого. К тому же Намджун не требовал ничего в замен. Он поцеловал Джину руки, затем приподнялся и поцеловал в губы, стараясь не испачкать. Джин нуждался в таком отношении — преклонение на грани унижения.
Сам Намджун был всё ещё возбуждён. Джин приложил его ладонь к паху и показал, что ему интересно. Парень приспустил брюки, обхватил свой член ладонью и удовлетворил сам себя у него на глазах. В часть они возвращались молча, переживая каждый по-своему случившееся. Перед самым КПП Джин остановился, Намджун посмотрел на него. Джин показал глазами вниз. И вот они сошли с дороги, спрятались за деревьями, и Нам снова перед ним на коленях. От вида двигающейся макушки, парень кончил ещё быстрее. Всё ещё стоя на коленях, Намджун спросил:
— Что теперь будет, Джин?
— А чего ты ждёшь? — поинтересовался Красавчик.
— Давай встречаться? — робко предложил Намджун.
— Хорошо. Но об этом никто не должен знать!
— Я согласен.
И теперь Джин думал, что будет, если его невеста об этом узнает? Конечно, это не полноценная измена. Но кому он врёт? Благовоспитанная Мия никогда не сможет подарить ему и десятой доли эмоций, которые он сегодня получил от Джуна.
Жалко будет, если придётся всё же его сдать! Джин ещё надеялся, что ошибается. Но всё говорило, пищало и вопило о том, что он прав.
Сокджин долго метался между Намджуном и Хосоком. Был сначала ещё Тэхён, но парень оправдался по-полной. Нет, не той слезливой историей. Кого он вообще ей провёл, интересно? Но были пара моментов, когда Тэ поступил правильно. Тут уж ничего не поделаешь, парень играл свою роль, Джин свою. Средства разные, цель одна.
До конца игры осталось немного. Пак снова пролетел, ему даже в личное дело не занесли благодарность «за отлично подготовленную к защите Государства группу». Джин удивлялся стойкости их командира. Вот откуда он черпает силы, то и дело получая такие оплеухи?
Мин тоже чудит! Палится на каждом углу, остолоп! Гений рациональных поступков! И как ему намекнуть и не спалиться самому, старший Ким просто не знает. И всё бы ничего, но Хосок идёт не тем путём. Нарочно или случайно? Вот в чём вопрос! Джин на грани сна и яви слышит комедию «Чон-Ким» и засыпает с улыбкой. Молодец, братишка!
***
А Тэхён вовсе не спит. Ли, чёрт бы его подрал! Как он мог узнать? Ему ведь обещали, что информация будет закрыта пятьюстами грифами «совершенно секретно» и все контакты будут подчищены! А теперь какой-то гомосячий долбоклюй разводит его на секс, угрожая раскрытием! Не основным, конечно, но тоже приятного мало. Придётся бросить всё на полпути! Конечно, потом придут другие и доведут начатое им до конца, но Тэ предпочитал всё делать сам. Ведь на каких-то этапах без его умения быстро и правильно анализировать ситуацию просто не обойтись! Ким ненавидел свою внешность! Раньше его соблазняли женщины, теперь добрались мужики. И что с этим делать?
С Паком всё просто, мальчик уязвим и внушаем. Там даже сильно что-то менять не пришлось: пара фраз, и Чимин принимает роль друга. Милого, доброго, надёжного. Но Чон, сука, непробиваемый, как БТР! Тэхён несколько раз попробовал воздействовать на парня, но, кажется, всё становилось только хуже. Как и с Мином. Только зря Юнги катит бочку на Кима. Сам Тэхён и рад бы остаться неприметным очкариком, но что-то опять вышло из-под контроля. Вот так всякий раз, стоит ему, Киму, нормально поговорить хоть с кем-то. Может, испытать это на Юнги? Вряд ли поможет. Есть в этом парне что-то. Ким улыбнулся: ох, какая у них непростая группа! Каждый — как ларчик с секретом.
За окном вовсю рассвело. Птицы уже носились, собирая для потомства надоедливых мух. Ким задремал. И в этот момент кто-то вышвырнул его из кровати, буквально вытряхивая из одеяла. Тэхён попробовал вскочить на ноги, но кто-то удержал его, упершись ладонью в макушку. Ким перекатился и снова попытался встать, но тут на него обрушился удар сапогом прямо в голову. Потерявшись, он скрючился на ледяном полу. Сверху прозвучал грозный рык Чона:
— Вы охренели, суки? Чего припёрлись и бьёте наших? Ли, ублюдок, не подходи к Киму! — надрывался Чонгук, уже вступив с кем-то в бой.
— Спокойно, Чон! Когда ты узнаешь правду об этой куколке, ты знатно охренеешь! — протянул Ли, нарезая круги вокруг валяющегося на полу Тэхёна.
— Чего я о нём не знаю? — проорал Чон между ударами.
Джин, не вступая в разговоры, уже метелил одного из пришлых черенком от швабры. Намджун кинулся ему на помощь, подбивая другого. Ли схватил Тэхёна за волосы, потянул к себе и заорал:
— Видишь, тварь, что ты натворил? Не хочешь ничего сказать в своё оправдание? Те, кто считают тебя своим другом, бьют моих друзей, и это им с рук не сойдёт! А ты молча смотришь на это, мразь! Я ведь просил тебя! Одно твоё слово, и всё было бы нормально! — он наотмашь ударил Тэхёна и разбил ему губу. Снова подтянул к себе, опять ударил.
Чонгук прорывался к ним сквозь троих пришлых, что лупили его, не оставляя шансов на победу. Но Чон не мог спокойно смотреть, как Кима, почти голого, избивает этот упырь Ли. О чём он там говорит? Чего не знает Гук о Тэхёне? Они потом разберутся.
Вдруг Чон замер. И все застыли. Тэхён протянул руку, обнял Ли за шею и поцеловал его разбитыми губами, размазывая по лицу обидчика свою кровь. Ли подхватил Кима под спину, поднял, прижал к себе — почти голого! — и принялся страстно целовать. Все, ошалев, смотрели на эту дикую парочку. Тэхён оторвался от Амбала и что-то тихо прошептал ему на ухо. Тот вытаращил на него глаза и сказал вслух:
— Ладно. Вечером жду. Поговорим. Не обмани меня, Ким. Иначе, всё вот это повторится неоднократно!
Ким кивнул, а Ли поднял одеяло, заботливо укутал парня и пошёл на выход. Тэхён не поднимал глаз, но знал, что все смотрели на него.
