Новобранцы

      — Что тут происходит? — врывается в комнату временное спасение в виде Пака. — Подъём! Быстро на построение! Ким, что с тобой? — наконец замечает он, что все столпились вокруг Тэхёна, закутанного в одеяло и с разбитым лицом.       Рядом стоит такой же Чон и жмёт кулаки так, что хрустят суставы. Джин со шваброй наперевес выглядит непривычно героично. Намджун стоит рядом со старшим Кимом, и рот его приоткрыт в немом удивлении. Чимин делает свой вывод и орёт:       — Чон, сука! Да сколько можно? Чем на этот раз тебе не угодил Ким?       — Чего? Да я его не трогал! — возмущается Чонгук. — Это новенькие к нему прицепились, и мне перепало. Мы как раз хотели понять, за что нам такая честь выпала? Он-то точно знает!       Тэхён поднимает разбитое лицо, обводит окружающих тяжёлым взглядом и говорит твёрдо, без привычных лишних движений:       — Я — «стукач». Каждое ваше слово я передаю начальнику внутренней дисциплины. Все ваши «залёты» — мои зачёты! Это и хотел вам сказать Ли. Сегодня, как только весть об инциденте дойдёт до штаба, меня переведут в другую часть, поэтому можете сказать мне в лицо всё, что думаете. Вам будет проще, а мне всё равно по фигу.       Чон скрипнул зубами. Мин злорадно посмотрел на Пака. Намджун в порыве гнева чуть не вырвал у Джина палку, но тот осадил его одним взглядом и спросил:       — Сколько раз ты сдал меня?       — Вспоминай сам, Ким, — глухо отвечает младший.       — То есть, не скажешь? — уточнил Джин.       — Я сказал всё.       Мин с недоумением уставился на Тэхёна. Что это значит? Чимин тоже, прищурившись, смотрит на него. Однако, нет времени разбираться, и он командует:       — Всем на зарядку, Ким Тэхён — за мной!       Пак ведёт парня в лазарет, по пути решая, как быть? Херня какая-то! Он пятой точкой чуял, что Тэхён врёт про своё стукачество. Но если это так, то он скрывает что-то ещё более жуткое. Что? Нужно время, чтобы всё понять. Они заходят в здание с красным крестом, Пак говорит дежурному медику:       — У меня в группе ЧП. Парень упал с верхнего яруса. Сотрясение и множественные ушибы. Нужен больничный, как минимум, на неделю. Никаких лишних докладов начальству. Все вопросы с посещениями решать лично через меня.       — Невооружённым глазом видно, что была драка! Пак, я не могу… — начал скулить медбрат.       — Пять бутылок виски, — перебивая собеседника, предлагает Чимин.       — Пак…       — Десять. Это максимум! — уверенно говорит сержант, и медик соглашается. — Мне нужно, чтобы его не угробили, пока я докапываюсь до правды. Поэтому… Под твою личную ответственность.       — Ладно. Оставляй. А чего он голый? — снова любопытствует медик.       — Говорю же, упал с койки. Пусть так и лежит, не выдавайте ему одежду. Никаких посещений! — уже не просит, требует Чимин и выходит, не глядя на Кима.       Другой медбрат говорит тому, кому Пак поручил Тэхёна:       — Похоже, опять стукачина нарисовался. Была б моя воля, я б тебя, сука, сквозь строй всей части пропустил! — подходит он вплотную к вновь прибывшему.       Однако его оттаскивает тот, кому за сохранность этого экземпляра пообещали десять бутылок виски. Он вталкивает Тэхёна в одиночный бокс и закрывает дверь.       Ким молчит. У него свой повод остаться одному, чтобы больше не скрывать улыбки. О, Чимин! Подарок неба, а не командир! За неделю он всё уладит! Никто и не вспомнит, что он, Ким Тэхён, сам себя так подставил! Да и про него никто больше не вспомнит…       А тем временем Чонгук носится по части, как угорелый. Он ищет, чувствуя себя псом, потерявшим след. Тэхёна Пак увёл, а вернулся один, на вопросы отвечает:       — Не Ваше дело, рядовой!       Чонгук готов забыть основное задание и расписать его серьёзную морду «под гжель»! С трудом сдерживается, чтобы не слиться. Однако вскоре узнаёт, что в лазарете появился упавший с кровати, сильно похожий на избитого, и привёл его их Пак. И Чон замирает. Если сержант не отвёл Тэхёна в штаб, то пока что всё можно исправить.       Сокджин, в отличие от неугомонного Качка, всё это время сидит в углу и почти час смотрит в одну точку. Он не ошибся, Тэхён сделал отчаянный ход, за которым… Да, нехрен сидеть, процесс ускоряется, он уверен. Теперь нужно выбрать: Чон или Ким? И решать надо быстро! Немного подумав, Джин идёт к Хосоку. Прямо с порога он заявляет, чистящему своё холодное оружие инструктору:       — Инструктор Чон, мне нужна Ваша помощь! Ким Тэхён оказался «стукачём». А у меня собственное задание, которое я озвучил при нём, считая, что мы на одной стороне. Можете ли Вы дать мне телефон, чтобы я исправил положение? — говорит Джин и внимательно следит за реакцией.       — Ким, я не понял, ты кто? — спрашивает Чон, оторвавшись от своего увлекательного занятия и с недоумением воззрившись на старшего Кима.       — Это неважно. Мне нужна Ваша помощь! — настаивает Ким.       — Да я тебя, скорее, в контрразведку сдам! — начинает заводиться гневом праведника инструктор. — Пусть они там разбираются, что ты за фрукт с горы! — и твёрдо хватает его за руку.       Вот болт, не он! Намджун!       — Ладно. Идём! — соглашается Ким и почти бежит вперёд, таща за собой Чона.       — Куда? — обалдевает вояка, упираясь ногами и стараясь освободиться от цепких пальцев свою руку.       — В контрразведку, конечно, — притормаживает Ким, глядя на грозного учителя.       — Ты совсем мозг потерял без мамкиного присмотра, Ким? Знаешь, что тебе за это будет? — задаёт Чон Красавчику пугающий вопрос.       — Мне? Ничего. Я от всего отрекусь, скажу, что Вас с похмелья вчерашнего клинит! — нагло заявляет Джин. — Я подшутил над Вами. Настроение с утра хорошее — «стукача» выявили! Ничего мне от Вас не нужно.       — Вот ты, сука гладкая! — бесится Хосок.       — Так и есть! — злорадствует Ким и линяет из казармы.       Джин вышел на крыльцо и задумался. Намджун, значит. Как же не вовремя. Он только начал хоть что-то чувствовать! Но дело, конечно, важнее. Старший Ким пошёл к Паку. Тот сидел за столом, заваленном бумагами и выглядел, если честно, совсем плохо. Джин понимал, что у него своих дел полно, но и это тоже, как бы, не чужая сержанту проблема. Поэтому он твёрдо заявляет:       — Командир, мне нужно срочно позвонить.       — Ким, что за срочность? — устало спрашивает Чимин, не отрываясь от бумаг.       — Это связано с Вашим отцом, — серьёзно отвечает Джин.       — Что? — Пак странно смотрит на внезапно обнаглевшего Красавчика.       — То, телефон давайте! — настаивает старший, не сбавляя оборотов. — И решите срочно вопрос с Тэхёном. Новобранец Ли его сексуально преследует. Вот почему он оговорил себя. Тэ не «стукач», можете не сомневаться. Он не в курсе, у кого и сколько наказаний, а должен быть. К тому же некогда ему было бегать стучать, он почти всегда был у нас на виду: не у меня, так у Чона. Пацан просто испугался, что мы его не защитим от этого уродца.       Пак вдруг наполнился осознанием:       — Ли… Полковник?       — Его дядя, — подтверждает Джин.       — Вот засранец! — возмущается Чимин и краснеет до ушей, вспомнив, как сам мечтал прижать Тэхёна к стеночке. Однако он этого не сделал, а этот «мажор» так просто не отступится! Что же делать? — Я не смогу выгнать его из части, ты же понимаешь, Ким? — говорит он очевидное.       Сокджин кладёт руку на плечо командиру и успокаивает:       — Не страшно. Просто спасите имя Тэхёна перед группой. А об остальном мы сами позаботимся. И дайте мне телефон, командир, дело действительно важное и срочное!       Пак протянул Киму обычную трубку без интернета. Тот по памяти набрал номер и сообщил:       — Ким Намджун, — и дал отбой.       — Намджун? Джин, неужели это он — вредитель? — севшим голосом спросил Пак.       — Да. Но он просто ниточка, — задумчиво говорит рядовой. Потом его озаряет какая-то идея, и он внимательно глядит на Пака: — Мы с ним должны пойти на какое-нибудь задание вместе на пару часов. Можете организовать?       — Джин, откуда ты? Что знаешь? — с надеждой смотрит на старшего парень.       Ким отвечает не сразу, и тон его теряет остатки официоза:       — Чимин, не важно, кто я, поверь. А то, что я знаю — информация пока не проверена, рано говорить. Одно могу сказать уверенно — Хосок идёт по неверному пути. Или он сам это выбрал, или его тоже подставляют. И это уже не Намджун. Кто-то более заинтересованный…       Пак возмущённо мотает головой:       — Ким, ты хоть знаешь, кто такой Чон Хосок? Кто осмелится?       — Пак, а ты знаешь, кто такой Чон Хосок? Лично я — нет. А должен бы, — и Джин проницательно смотрит на помрачневшего Чимина. Затем, кивнув, спрашивает: — Так что мы должны сделать с Намджуном?       Пак только на мгновение задумался и заговорил:       — По внешке со стороны леса наш забор разрисовали граффити. Убрать любым способом! Выход через КПП?       — Конечно, — согласился Ким, — всё должно быть официально.       — Хорошо, я доложу, — смирился Пак с быстрым развитием событий.

***

      Тэхён ждал отбоя. Он уже всё продумал. Свирепый медбрат, которому не достанется виски, держит в нагрудном кармане смартфон. Его Тэхён приметил сразу. Осталось дождаться, пока второй покинет санчасть. Вот и отбой. Тэхён выходит. Парень с недоумением смотрит.       — Ты чего?       Ким быстро бьёт его по шее, и тот падает без чувств. Тэхён не позволит кретину со спермотоксикозом пустить полгода подготовки коту под хвост! Конечно, вместо него можно прислать других, чтобы они закончили, но Тэхён привык сам доводить дело до конца. К тому же никто, кроме него, не сможет «отделить зёрна от плевел» и быстро порешать все возникающие по ходу дела вопросы и недоразумения.       Юноша безымянным пальцем хозяина вскрывает аппарат и быстро просматривает его. Смарт слабоват, но Тэхён оптимально прокачивает «железку», и вот он уже летит на нём в надежде, что кто-то в штабе играет онлайн во время дежурства. Так и есть. Пара поправок в документах, письма и заметки. Всё.       Он обнулил свои настройки на чужом телефоне, вычистил своё в нём присутствие, и вернул хозяину, повернув лицо того набок, чтобы нос не расплющило. Будем надеяться, что всё решится быстро и в один удар. Задерживаться тут нет ни времени, ни желания.       В окно постучали. Он осторожно выглянул. Чонгук нервно оглядывался по сторонам. Тэ открыл окно:       — Чего тебе? — поздно быть вежливым или притворяться.       — Пак всем рассказал, что ты не «стукач». Зачем ты наврал? — почти жалобно спрашивает Чонгук.       Ким расстроен. Придётся пока продолжить игру:       — А ты чего хотел? Чтобы я остался и стал его подстилкой? Ты ведь понимаешь, кто он? Никто в этой части против него не пойдёт!       — Я пойду! — твёрдо заявил Чон.       Ким только хмыкнул.       — И куда придёшь? В Дисбат? Чон, другого выхода для меня нет. Я должен уехать.       — Нет, Тэхён, я же потеряю тебя! — вдруг почти взмолился Чонгук.       Тэхён яростно мотнул головой:       — И ты туда же! Теперь я уверен, что мне нужно уехать! И из-за тебя тоже. Вы просто самцы беспринципные! Связать и утопить!       На это заявление Чон почти прорычал:       — Пак что, лучше?       — Не трогай пацана! — взвился Ким. — Он чище вас всех! И он — мой друг! Не любовник! Не суди по себе, Чон Чонгук!       Тэхён уже хотел захлопнуть окно, как услышал:       — Тэхён, я готов быть твоим другом, без любого подтекста! Никогда не буду говорить тебе о своих чувствах! Только останься рядом. Я смогу защитить тебя. И ничего не потребую взамен, — умолял Чон. — В новой части найдётся другой Ли. И там не будет меня. Ты слишком… Привлекаешь. А тут мы не дадим тебя в обиду!       — Кто это «вы»? — поинтересовался Ким, не скрывая сарказма.       — Группа «В»! — уверенно ответил Чон.       Ким только горько рассмеялся:       — Чонгук, ты — это не вся команда!       Под окнами вдруг выстроились все: Кимы, Чоны, Пак и Мин. Даже Мин! Ну ни себе фига, а он уже такую бучу замутил! Хотя, неделей раньше, неделей позже — большого значения не имеет.       Ким вдруг улыбнулся друзьям и выпрыгнул в окно в одних трусах и майке. И тут же попал в объятия Чимина. Эх, командир, знал бы ты, кого считаешь другом! Чон нахмурился, глядя на их нежности. Как и Мин. Им, значит, можно обниматься, а ему даже поздороваться с Паком лишний раз нельзя! Тэхён отодвинул Чимина и сказал:       — Я обещал, что приду сегодня к Ли. Раз всё так повернулась, пойду, обрадую его, что вы в курсе моих тайн.       — Я с тобой! — заявил Чонгук.       — И я.       — Я тоже, — прозвучали ещё четыре голоса. Последний был, конечно, голос Мина.       — Мне бы одеться, — попросил жалобно Тэхён.       Пак подал ему пакет с вещами.

***

      Ли ждал. Он тогда не сразу признал «принцессу». Перед спаррингом к нему выпал какой-то испуганный пацан. Ли даже сам растерялся, когда увидел, кого ему подсунули. Потом вспомнил, когда Чон оттаскивал Кима от него, Ли. Глаза. Он вспомнил, как приметил его в другой части, как замер, рассматривая красивое лицо, как старался поймать его взгляд, привлечь внимание юноши. Как узнавал про него всё, что можно выудить у ответственных офицеров, прикрываясь именем дяди. Но через пару дней парня перевели, и Хван даже растерялся. Никто не знал причины. А потом кто-то из рядовых сказал, что Ким — «стукач». Все злились, думая о своих косяках, а Ли злился, что не успел «охмурить» парня. Так-то Ли всегда получал всё, что ему могло понравиться, но не в тот раз.       В этот раз, увидев Кима на учениях, Хван решил больше не тратить времени даром. И пусть Тэхён его не узнал, но Ли хорошо запомнил это ангельское личико! И снова упускать свой шанс не собирается.       Юноша издалека увидел стройный силуэт Кима. Обрадовался и пошёл навстречу. Однако следом шли ещё шесть теней. Что за бригада поддержки?       — Ты чего, малыш, свататься ко мне идёшь? — усмехается Хван.       — Нет, Ли, — говорит «принцесса» своим обворожительным голосом. — Мои друзья решили, что я не буду бегать от тебя. Смирись, что не всё будет по-твоему! Да, из первой части я сбежал от такого же, как ты, но там не было моей группы. А тут мы есть! И мне не страшно. Я больше не буду прятаться! Я тебя победил в первый раз. Ты знаешь, пусть знают и они, — повернулся Ким к своим, — у меня дан по боевым искусствам. И я могу постоять за себя и даже за вас! А ты, — Тэхён подошёл ближе к Ли, — забудь обо мне! Или пожалеешь, что вообще узнал меня!       — Ким, я не привык, что мне отказывают! — старался не терять лица Ли. — Сила ведь не единственная вещь в мире, что заставит тебя приползти ко мне! А я ещё подумаю, нужен ли ты будешь мне. Не хочешь по-хорошему, будет плохо. Тебе. И тебе. И вам всем. Вы ещё взвоете от того, что впряглись за него. Чон! Он знает, что у тебя на него стоит? — бросил Ли новый камень.       — Да, знаю, — ответил за смутившегося Чонгука Тэхён. — Видел, чувствовал. Это ничего не меняет!       — Господи, Ким! В двадцать три года ты мог бы быть не таким наивным? — воскликнул Ли. И, заметив удивление ребят, злобно добавил: — О, вы даже этого не знали? Думали, ему восемнадцать? Называли про себя «мальчиком»? Он старше тебя, Чон! Смирись! Кого вы защищаете? — распалял сам себя парень. — Его до конца службы всё равно кто-нибудь трахнет! Не я, так Чон. Красивый он слишком для армии.       Вдруг Тэхён легко подпрыгнул и ударил парня в голову ногой. Свалить Ли у Кима не хватило массы. Но точный удар в акупунктурную точку сделал своё дело: парень сначала рухнул на колени, а затем упал, уткнувшись лицом в землю.       — Ух, аж полегчало! — весело сказал Ким, прыгая на месте, как мячик.       «Эльф», — думал Чон, глядя на него.       «Мотылёк», — восхищался Пак.       «Змеёныш», — вынес свой вердикт Мин.       Старшие Кимы серьёзно смотрели на однофамильца. Скоро всем будет не до веселья! Они уже знали, что движение началось.

***

      Наутро всех подняли по тревоге. Создалась такая суета, что все только диву давались бесполезности приказов. Но за этой суетой скрывалась стройная схема, во время которой приводились в видимый порядок документы. Срочно были назначены стрельбы с утра до ночи, учения и дополнительные задания. Учебный процесс также усложнился: экзамены, зачёты, дополнительные занятия.       Тэхён внимательно следил за происходящим, то и дело вылавливая определённый алгоритм. Джин ехидно улыбался, когда группа получала очередное непонятное задание. Мин перестал тупить и начал, наконец, всерьёз заниматься своим делом. Джун сник, но частенько ловил на себе взгляды Джина и становился чуть бодрее. Хосок ходил злой и хмурый.       Пак, наоборот, становился всё веселее. А ещё они с Тэхёном больше не скрывали своей дружбы, в которой долгие объятия были нормой. Все вечера напролёт парни жались друг к другу, что доводило Чона до истерики, а Мин источал такую злобу, что Кимы тихо угорали над ним.       Кажется, только у Намджуна и Сокджина было всё хорошо. Они постоянно тусовались вместе, Джин то и дело поглядывал на Нама. Тот смущался, словно влюблённый мальчик. Мин желал им дотрахаться до инфаркта! Хосок после того случая на него больше не обращал никакого внимания, а сам он понял, что ошибался. Теперь он мечтал быть на месте Тэхёна — обласканным Паком. Только он понимал, что одних объятий ему будет мало, а мальчик, вероятно, ещё невинен и чист, как в марте небосвод!       Однако, если быть честным, Пак не мог, не должен был его интересовать. Непредвзятость в его задании — вот, что важнее всего. А любые чувства сделают все отчёты пустым переводом бумаги! И это злило ещё сильнее.

***

      Наконец наступил долгожданный день. Прибыла комиссия. На этот день назначили три экзамена: стрельба, рукопашный бой и теория ведения боя. Во время стрельбищ оказалось, что всё оружие группы «В» щедро посыпано песком. Хосок скомандовал:       — Мин Юнги, Ким Тэхён, на вас чистка оружия. Чон Чонгук, Ким Сокджин, сборка на вас. Намджун, ты начинаешь. Потом Юнги и Тэхён, Ким с Чоном завершают! Пошли!       Работая быстро и слаженно, команда уложилась по времени, и очки набрали приличные.       В единоборствах все переживали за Джина, но парень их не подвёл: он встал в стойку боксёра и выхлестнул своего противника тремя точными сильными ударами. Затем показательно затряс кистями, словно отбил свои белые рученьки, а Намджун только присвистнул.       Тэхёна ожидаемо против всех негласных правил выставили против Ли. Он больше не бегал и не пищал. Ли тоже был сосредоточен. Ким подпрыгнул, но Ли выставил блок. Чонгук резко выдохнул. Ким снова прыгнул, и Ли опять сделал блок, однако Ким вывернулся и коленом ударил ему по почке. Парень скривился, но даже не согнулся. Ким снова прыгнул, и Ли схватил его за ногу. Используя руки противника, как опору, Ким подскочил и ударил его ладонью по ушам. Ли выпустил его и зажал голову, пытаясь снять контузию. В этот момент Тэхён ударил его под колени, и парень снова упал на лицо. Ким прыгнул сверху, скрутил ему руки и уселся так, что зафиксировал Ли от любого движения! Судьи засчитали победу.       Мин также оказался не психом, а вполне адекватным бойцом. Нефиг больше скрываться! И в этом экзамене группа «В» вышли победителями!       На теории случился новый инцидент. В самый разгар экзамена у Чонгука внезапно громко и долго звонит телефон. Он непонимающе оглядывает себя, затем вскакивает, и из его кармана выпадает аппарат. Он поднимает незнакомую трубку, с недоумением смотрит на экран: «Это тебе за ушастого!» — гласит надпись. Парень внимательно оглядывает группу. Кто? А преподаватель уже показывает — на выход! Сука! Очередная пересдача!       Тэхён смотрит на Ли. Тот демонстративно показывает кому-то большой палец вверх. Фигня, Чон пересдаст. А потом можно будет доказать, что аппарат ему подкинули специально, и ещё один факт в копилочку. Ли, да ты просто фея-крестная! Тэхён, не сдержавшись, посылает ему воздушный поцелуй! Парень офигевает и начинает рассеянно озираться. Преподаватель показывает и ему на дверь. Мин едва сдерживает дебильный смешок. Группа «В» снова по баллам лучшая, даже с учётом изгнанного Чона.       Пак замирает в ожидании. Командир части проигнорировал бы всё это, но не при комиссии. Ребят, наконец, достойно отмечают и награждают. Пак в экстазе: как он мог не разглядеть, какая отличная ему досталась группа? Ведь каждый из них — настоящий самородок! Он обнял Тэхёна и долго держал его, пока парень не расслабился и не обнял его в ответ. Группа дружно прикрывали друзей от посторонних глаз.       Однако Ли увидел чересчур равнодушный взгляд Чонгука и недобрую ухмылку Мина. И понял, что происходит. Парочка Ким-Пак заинтересовала его ещё в клубе. Оказывается, зря он ревновала Тэ к Чону! Ким ведь тогда уехал с Паком! Вот почему пацан так бился за своё целомудрие! У него мутки с командиром! А если так, стоит об этом намекнуть дяде, и Пак не сможет продлить контракт! Ли тут же достал телефон и написал дяде длинное СМС, в котором подробно всё рассказал.       Однако комиссия вскоре уехала и все замерли в ожидании. Подполковник Кон носился по части злобным тайфуном, срывая зло даже на столбах! Радует одно: полковник Ли написал, что к ним едет дисциплинарная комиссия по поводу морального разложения командира боевой группы сержанта Пака Чимина. Доигрался, сучоныш! Он чуть ли не с хлебом-солью и ковровой дорожкой встречает троих хмурых дяденек.       Те сразу идут в означенное в документах отделение. Все на местах, командир вытянулся «в струнку» и смотрит в пустоту. Рядом стоит вся группа. Намётанный глаз проверяющего не замечает в Паке ничего подозрительного. Кажется, командир — самый юный в этой компании. Да ещё высокий и худой мальчик… Так, а что это он тут делает?       Проверяющий начинает хмуриться и складывает пазлы. Звездец! Перевёлся туда, где поспокойнее! Он внимательнее вглядывается в лица ребят, вытянувшихся по стойке «смирно» и понимает, в какое ректальное они попали. Полковник Ли, видимо, не знал всех обстоятельств, когда писал на Пака Чимина докладную. Хотя, о таких делах никто не в курсе! Ведь и он сам совершенно случайно знает тех, чьи личные дела практически никогда не имеют достоверных сведений. Просто он сам совсем недавно перешёл в проверяющие прямо «оттуда»… И даже те, кто приехал с ним, находятся в счастливом неведении.       Он ещё внимательнее пригляделся к Паку. Вспомнил дела давно минувших дней, вздохнул, принимая раскрывшуюся истину, и начал формальное расследование, следя за каждым своим словом.       — Сержант Пак Чимин, в наше ведомство поступил сигнал о Вашем моральном разложении и сексуальных домогательствах к военнослужащим. Что можете сказать в свою защиту?       — Что это — неправда. Я ничем ни разу не опозорил своего звания. У меня нет сексуальных отношений с подчинёнными, — спокойно отвечает юноша.       «Подчинёнными»! Скажет же! Хотя, скорее всего, парень сам не в курсе, какие «карусели» вокруг него кружат. Он снова посмотрел на высокого худого парня и стоящего рядом амбала. Затем эти двое, с одинаковым прищуром смотрящие на него, типа «уверен, что всё делаешь правильно?» Уверен, что сделаю всё, чтобы не лезть глубже! А этот с хитрой мордой вообще отбитый, от него мурашки с кулак выскакивают! Не дай Бог его в своей части приметить! Да, если честно, всех их! Один инструктор, кажется, безобиден, как белый барашек в этой стае волков. Его лицо проверяющему незнакомо. Однако майор не удивится, если и у этого «барашка» вылезут клыки. А ведь ему ещё каждого по отдельности допрашивать! Ладно, начнём с самого безопасного, его майор тоже видит впервые.       — Ким Намджун, останьтесь, остальные выходите, ждите очереди. Общение между собой сведите к минимуму, ограничьтесь служебными приказами!       Проверяющий готов спрятать лицо в ладони, настолько спокойно и уверенно выглядит самый, кажется, безопасный из группы.       — Что можете сказать о своём командире?       Намджун отвечает не сразу, хотя вопросы стандартные, он их в голове прогнал сто пятьсот раз.       — Сержант Пак молодой, но серьёзный человек. Он любит своё дело, и ради обычного перепиха рисковать не будет.       — У вас в группе были проблемы с домогательствами сексуального характера? — задаётся следующий вопрос.       — Да. Рядовой Ким Тэхён подвергался преследованию со стороны рядового Ли. Но мы решили этот вопрос, не обращаясь к начальству, — показательно хрустнул костяшками Намджун.       — Как отнёсся к происшествию командир Пак? — поправляя диктофончик, мямлит майор.       — Отвёл пострадавшего в лазарет. Ким не успел среагировать, поэтому получил сильную травму, — буднично отвечает Ким.       — Ким Тэхён? Не успел среагировать? — переспросил проверяющий тоном, словно только что новость, сообщённая ему ровным голосом, была приравнена им к святотатству!       — Да. Группа Ли под утро вскрыли окно в туалете, пробрались в наше отделение и напали на спящего Кима. Пока мы проснулись, парень уже сильно пострадал, — рапортует Ким.       — Да что у вас тут творится? — не выдержал старый майор.       — То же, что и везде, где типа «проходят службу» мажорики, подобные Ли.       Майор прикусил язык. Парень, выглядящий самым безобидным, слишком откровенно рассказывает вещи, которые обычно от него тщательно скрывают.       — Какую роль играл во всём этом Пак Чимин?       — Да никакой. Он явился, когда всё было закончено. Спросил, что случилось, отвёл Кима в лазарет. Попросил не связываться с Ли, объяснив, кто встанет за его спиной, в случае чего. Всё. Сержант Пак и полковник Ли в слишком разных «весовых категориях», чтобы он мог сделать что-то ещё.       — Как думаете, какое имя стоит рядом с именем сержанта в докладе?       — Инструктора Чона? — задумчиво предполагает рядовой. — Они постоянно ходят вместе. Я ни разу не видел, чтобы кого-то не было, если есть один из них!       — Свободен, — выдыхает майор. Не угадал.       — Ким Сокджин, следующий!       Входит красивый выхоленный молодой человек, похожий на избалованного мальчика, выросшего под присмотром любящих женщин. Он изящно опускается в кресло напротив, складывает руки «домиком» и сладко улыбается в лицо майору. А у майора даже волосы леденеют от этой улыбки. Силы Небесные, ну почему именно ему выпала такая доля? Главное, не начать заикаться.       — Что вы скажете о сержанте Паке Чимине? — тщательно проговаривает каждое слово майор.       — Ничего плохого. Добрый малый, поглощённый своей работой, — заявляет Красавчик.       Майор не хочет затягивать беседу с этой красивой змеюкой. Он задаёт сразу последний вопрос:       — Как думаете, чьё имя стоит рядом с именем Пака в донесении?       — Моё, — уверенно заявляет Ким.       — Почему? — удивляется майор такому повороту.       — Это же очевидно, — смеётся тот, при ком смеяться не хочется. — Я ведь самый красивый в группе. Больше всех подхожу на роль героя-любовника. Хотя, — упс! — несостыковочка! В таком случае Пак должен быть в роли жертвы, верно, майор? — гипнотизируя своими прекрасными глазами старшего, вкрадчиво заканчивает свою речь Джин. — Следующий Мин Юнги?       — Да.       Входит Лис. У него улыбка лиса, походка лиса, речи лиса:       — Майор, будем откровенны. Пак чист и свеж, как роза с утра. Грязь, которую к нему лепят, парня не затронет. С ним рядом может стоять любое имя, он старается ради каждого члена своей группы. Не предавайте моим словам двойного смысла и сексуального подтекста. Думаю, Вы понимаете и сами, насколько объективно моё мнение. Вы ищите не того и не там. Следующий?       — Чон Чонгук.       Парень заходит, садится напротив майора и смотрит ему прямо в душу через зрачки. Майор впервые видит одного из них так близко, раньше Бог миловал. Хочется зябко повести плечами. Сила воли и выдержка! Но приходится отвести глаза, сделав вид, что читает вопрос. Чон молчит, давая «визави» время сосредоточиться. Даже время работает на них! Майор теряется всё сильнее. Чон продолжает молчать. Вдруг проверяющий выпаливает:       — Как и почему вы все тут оказались?       Чон поднимает одну бровь, делает странное движение рукой: какой-то круг. Майор думает, что так он разрешает: ещё раз, новая попытка. Майор берёт себя в руки и снова задаёт стандартный вопрос:       — Что Вы скажете о сержант Паке Чимине?       — Хороший сержант. Целеустремлённый и исполнительный. Знает и любит своё дело.       — Были ли у вас в группе скандалы, связанные с сексуальными домогательствами?       — Со стороны Пака? Нет. Разве Вы видите тут хотя бы одну кандидатуру, к кому он мог бы проявить подобное неуважение?       — Н-нет, — почему-то начинает отвечать проверяющий на вопросы!       — Я приглашу к Вам Кима Тэхёна, — сообщает Чон и, сам завершив свой допрос, выходит.       Майор закрывает глаза. А когда открывает, перед ним сидит красивый мальчик, высокий, но очень худенький. Если бы не глаза, что пригвоздили проверяющего. Липкий страх полез по коже, цепляясь за каждую пору. Почему он тут? Разве мало тех, кто пришёл сюда до него? Или Пак тут ни при чём? Или он вообще ни при чём? Что тут делает он, майор? Влюбиться в этого мальчика, наверняка, возможно. Младший Ли, конечно, пока не в курсе, к кому он протянул свою липкие ладошки! Но почему полковника Ли не напрягло это имя? Неужели он знает меньше него, майора?       Тэхён читает проверяющего, как открытую книгу. Парень уверен, что тот уже мысленно написал завещание, в котором крупным шрифтом, одна буква на страницу, будет написано: «НЕ СВЯЗЫВАЙТЕСЬ С КИМОМ ТЭХЁНОМ!» Сам он искренне не понимал его страха. Плохого Ким никому не делает, просто выполняет свою работу. Майор ведь тоже приехал с целью исковеркать Паку жизнь, почему его это не смущает? Тэхён так же просто делает своё дело, попутно решая собственные вопросы. Майор никак не может начать. Ким ласково улыбается, а проверяющий ментально падает перед ним на колени, прося пощады и потирая ладошку об ладошку. Ким берёт листок и отвечает на написанное:       — Как командир хороший. Не с Паком. Затрудняюсь ответить. Я могу идти?       Майор кивает. Когда парень выходит, он смотрит себе на руки. Они дрожат.

***

      Чимин бледен и молчалив. Теперь он крепко задумывается о том, насколько от поведения командира зависят его подопечные. Из-за него они только что прошли унизительные допросы. А ведь все они, кроме Чона и Тэхёна, старше него.       Сейчас, сопоставляя факты, Пак вдруг понимает, что его парни совсем непростые ребята. Как минимум у четверых из шести — двойное донышко. Да и остальные двое однозначно не те, за кого выдавали себя вначале. Он не дурак, чтобы не приметить, как изменились ребята из его группы с тех пор, как на часть обрушились проверки. И всё это случилось после того, как напали на Кима. События развиваются так быстро, что Паку некогда заняться собственными делами. Он тогда сказал старшему Чону, держа на заметке слова Кима:       — Хосок, а вдруг мы ищем не там?       Инструктор нахмурился, задумчиво ответил:       — Я проверю.       Он не смутился, хотя Чимин не сводил со старшего глаз. Как минимум, один друг в его группе у него точно есть! Чон Хосок пошёл последним из рядовых. Он вышел не сразу. Но когда вернулся, на его губах мерцала усмешка, подавляемая обычной суровостью.       Пак зашёл самым последним. И понял, в чём дело: проверяющий был на грани нервного срыва. Его трясло, губы обрисовались синим ободком. И это было не смешно, так как Чимин понимал, что майору нужна срочная помощь. Он набрал номер знакомого медбрата:       — Быстро ко мне! У меня тут проверяющий с нервным срывом и сердечным приступом!       В трубке послышался грубый смех, потом натужный голос заявил:       — Ну ты, Пак, даёшь! Проверяющего угробить — это тебе не плюшки со стола пылесосом! Бегу, чародей-затейник!       Вот дебил, лишь бы поржать! Сам же Пак расстёгивал рубашку на валящемся со стула майоре и брызгал в лицо водой. Что делать ещё, он не знал. Вскоре вбежал медбрат, оттолкнул его и сделал умирающему укол.       — Теперь вызывайте «скорую», Пак. Уколом тут не обойтись!       Остальные проверяющие, что до сих пор сторожили допрашиваемых, наконец почувствовали неладное и вбежали в комнату. Кабинет наполнился воплями, но медбрат вытолкал скорбящих, заявив:       — Рано радоваться, его ещё можно откачать! Вы помочь не в силах, так что не мешайтесь!       Пак вызвал «скорую» и стал ждать, погрузившись в прерванные размышления. Парень полжизни провел в поисках правды. Он кидался драться на деда и орал на мать, когда его простенькую фамилию Пак сменили на звучную Кан. Он не отзывался на неё в школе, портил документы, ставя «неверную» подпись. Заявлял, что не имеет отношения к семье, которая так запросто вычеркнула из своих списков важного человека!       Став совершеннолетним, Чимин снова взял фамилию отца, отослал фото документов деду и матери, и больше не вернулся в их дом, посвятив себя поиску правды.       И вот до чего он дошёл. Влюбился в мужчину. Почти соблазнил его, пользуясь своим положением, а когда ему отказали, продолжал вешаться на него, искушая наблюдающих. И теперь его группа врёт так усердно, защищая его, что у проверяющего случился приступ.       И чего он добился своими истеричными выходками? Отца не вернуть. Контракт заканчивается, и дальше ему пути нет. А значит, придётся поехать по знакомому адресу, упасть на колени прямо у ворот и ползти к тем, кого когда-то так красиво послал. Лучше сразу сдохнуть!       Словно всего этого было мало, к нему прибежал командир части. Злорадно улыбаясь и потирая ладошки, подполковник прошипел:       — Ну что, выслужился, Пак Чимин? Под трибунал пойдёшь, сука! Оправдаешь свою фамилию! Я ведь предупреждал! Чего ты вечно лезешь не в своё дело? Правды тебе захотелось? Вот теперь и жри её полной ложкой!       Чимин смотрел на беснующегося командира. Да, он победил, а Пак проиграл. Так почему же Кон так бесится? Это не радость победы и не похоже на удовлетворение. Что так беспокоит подполковника?       Наконец, прибыла «скорая» и майора, вместе с его диктофоном, увезли. Комиссия так же незаметно испарилась, оставив в канцелярии лишь записи о прибытии и отбытии.

***

      Снова потекли армейские будни, в которых больше не стало места дружеским посиделкам. После комиссии все распались, словно команды и не было вовсе. Чон прятал взгляд, когда в поле его зрения появлялся Ким Тэхён. Сам Тэ больше не прятался, ходил, расправив плечи и привлекая к себе взгляды голодных солдат. Однако на небольшом расстоянии от него всегда маячила громоздкая фигура Чона. Да, он не смотрел на Тэхёна, но видел каждого, кто пялится на него.       Мин перестал шутить от слова «совсем» и стал серьёзным малым, который постоянно что-то писал в тетрадке.       — Либо поэт, либо «стукач», — стали поговаривать про него, — и ещё непонятно, что хуже!       Старшие Кимы, наконец, отлипли друг от друга и занялись каждый своим делом: Нам снова начал тренироваться, как бешеный, а Джин, как и прежде, следил за красотой и модой, то и дело нарушая устав и раздаривая улыбки солдатам, желающим на него полюбоваться. Почему-то к нему, вроде, и влекло, но переступить границы было страшно. А вот младшего Кима прямо хотелось схватить, утащить, отыметь, а потом любоваться им до рассвета.       Пак всё реже выходил из своего кабинета, подготавливая бумаги к сдаче вместе с окончанием контракта. О продлении можно больше не мечтать, поэтому парень всерьёз задумался, кем он может стать, если не воякой? Он взял дела своих подчинённых и снова пересмотрел их повнимательнее.       Теперь он процентов на девяносто был уверен, что всё, что там написано, полная херня! Однако их профессии в этом мире реально существуют. Намджун — тренер по фитнесу. Похож. В принципе, Пак тоже в каком-то смысле тренер, стоит взять на заметку. Джин ландшафтный дизайнер. Хрен знает, что это. Юнги учитель. Серьёзно? Учитель географии в школе для детей с ограниченными возможностями? Он на это хотел списать свою придурковатость? Чон, конечно, менеджер второго звена. Ага. Типичный офисный планктон! Кто им придумывал профессии?       Ким Тэхён. Руки у Пака затряслись. Его первая влюблённость. Человек, из-за которого Чимин едва не стал преступником. Бывший студент факультета социологии, отчислен за неуспеваемость. Работал официантом, доставщиком, в клининговой компании, разнорабочим. Понятно, в студенческие годы дети не слишком обеспеченных родителей часто через это проходят. Типично для их общества. Вот только теперь Чимин был уверен, что трудности, с которыми столкнулся Ким Тэхён в жизни — гораздо страшнее, чем те, что прописаны у него в личном деле.       Пак гладил фотографию, с которой испуганно смотрел парень в огромных очках. Он уже и забыл его такого. Да он его тогда и не видел. Не замечал. Не хотел замечать, кляня судьбу, которая подкинула на его голову ещё одного идиота! А теперь он презирает себя, чувствуя, что сам — такой же «беспринципный самец, связать и утопить», как озвучил тогда Тэхён Чонгуку. Только строит из себя жертву, стараясь поверить в это сам и заставляя так же думать окружающих.       Старшие Кимы расстались не просто так. После разговора начальства Джина с Намджуном прошло три недели. Началось движение, и Джин самоустранился, чтобы не мешаться. Младший просил его не прекращать их встреч, но старший настоял на своём. Он верил, что теперь у них с Намом есть будущее.       Парень не был плохим. Просто нужны были деньги, вот он и влип в историю. Джин тогда поморщился — опять деньги! Однако в его планах не стояло отказаться от тех благ, что они приносят. Он прямо сказал Намджуну о будущей жене. Парень согласился на роль тайного любовника.       И всё было бы великолепно, если бы, глядя на Намджуна, Джин не понимал одной вещи: его эмоции не имеют ничего общего с чистыми и светлыми чувствами, в которые он не верил. Он видит в этом парне того, кто сможет удовлетворить его извращённые потребности, кто будет преклоняться перед ним, даря чувство максимального превосходства. И это устраивает обоих! Именно это немного злило старшего.