7 тысяч над землей

      — Как дорога, родной? Устал?       — Всё норм, — бормочет Антон, сходу утыкаясь лицом между шеей и плечом Арсения.       Как же ему это было нужно.       После нескольких напряженных дней на съемках, нескольких одиноких ночей, которые всегда грозят бессонницей, ему просто необходимо было почувствовать эту близость.       Он вцепляется пальцами крепко, комкая плотную ткань толстовки, притягивает к себе ближе, вдыхает запах любимого мужчины и чувствует, как его отпускает. Будто Антоновы нервы до этого были натянуты до предела, того и гляди вот-вот лопнут, а сейчас это натяжение ослабляется, даруя облегчение.       Арс молчит, не задает лишних вопросов, позволяя просто выдохнуть в этом моменте единения. Всего лишь обнимает крепко, с силой прижимая к своей груди, а Антон чувствует себя словно за каменной стеной, которая отгораживает его от всех проблем реального мира.       Действительно, сейчас, когда он в Питере и, наконец-то, расслабляется в таких уютных объятиях, ощущая руки, которые поглаживают нежно спину, всё норм.