Цветы для писательницы

Лорен Ли смотрела на лилизианские цветы, которые ей принесли вместе с приглашением в ресторан «Морской петух». «Ксавье Дюран сунулся даже в Гоулун. С ума сойти!» — подумала кисло писательница. Но, так как ей было скучно, она решила сходить к своему фанату из далекой-предалекой Лилизиании. Ей очень хотелось бы увидеть его в лилизианской одежде: с кружевным жабо, в расшитом камзоле с кружевными рукавами и драгоценными камнями и, конечно же, с золотыми локонами, ниспадающими до плеч и завитыми. Тем не менее такой наряд он не носил. Модная чёлка на одну сторону, пиджак и брюки, футболка и лакированные ботинки — как у модного поп-певца Друида. У входа в ресторан «Морской петух» висел пластиковый муляж странной рыбы с огромными грудными плавниками. Это и был морской петух, в честь которого назвали ресторан с претензией на необычность. Это был относительно дешёвый ресторан, где любила сидеть богема. Он долго искал Лорен в зале и помахал ей рукой. Она подошла за столик и подсела к нему. — Ты не заставила себя ждать, — сказал Ксавье Дюран. — Как меня нашел? — спросила писательница. — Где Янь Ло, там и ты.- ответил он туманно. Ксавье Дюран был загадкой для Лорен Ли. Он заявлял, что является музыкантом. Конечно, чтобы быть им, надо иметь деньги и связи. «Ты только притворяешься богемой, да?» — мрачно думала порой Лорен Ли. Самой Лорен Ли казалось, что он занимается чем-то грязным. «Твой назойливый фанат — королевский палач», — сказал ей как-то Янь Ло. Лорен Ли даже не знала пошутил он или сказал правду. Знала только, что с такими ребятами шутки всегда плохи. — Пишешь новый роман? — спросил Ксавье. — Да. — О чем? — О богатой особе, приехавшей за особыми развлечениями в Гоулун. Ксавье улыбнулся. — Я закажу напитки и еду, — сказал он. К ним спустя время подошла официантка с заказом. Все это выглядело экзотически и как-то извращенно. Опять скорпионы, политые карамелью, жареные гусеницы и жуткая 60-градусная водка Маотай со змеёй. — Лучшие романы на реальных событиях, — ответил он. — Тогда почему роман «Дворец из черного обсидиана посреди океана» столь знаменит? — спросила Лорен Ли. Этот роман представлял собой полный сюр в стиле Алаггады, кишащий монстрами, пришельцами из других вселенных и кровавыми переворотами. Дворец в нём был местом для диких оргий, кровавых жертвоприношений, а также порталом для параллельных измерений, откуда собирались туда самые жуткие и кровожадные монстры. — Там чернуха. А люди падки на неё. — ответил Ксавье. — Будь он историей про добрую принцессу, застрявшую в сюрреалистичных мрачных снах из-за злой ведьмы, которая усыпила её в своём черном замке посреди океана — никому бы не сдалось такое читать. — Ошибаешься. Эскапизм правит миром, лапуля. — ответила язвительная Лорен Ли. — Пиши я книги про серые однотипные дни жалкой уборщицы, думаешь мои книги кому-нибудь бы сдались? Только представь — каждый день ей надо идти на работу, 14 часов всё мыть, затем прийти домой и съесть миску риска и заснуть, чтобы затем снова пойти на работу. При этом платят жалкие копейки, которых хватает только на оплату жилого угла, и самую дешевую еду. Уборщица выглядит убого. Замызганные сальные волосы. Никакой косметики. Лишний вес из-за дешевой еды. Единственный, кто ей присунет — только убогий алкашник или какой-нибудь грузчик. Родится несчастный ребенок. Она, как мать одиночка, будет его тянуть. — Да, я бы, как и многие, не стал бы такое читать. — отчеканил Ксавье, после чего поинтересовался. — Кстати, твоя мать случаем не описаная уборщица? — Ха-ха-ха! Вовсе нет. Она всего лишь работает, как проклятая в лавке одной хозяйки. Выполняет даже те обязанности, которые не должна делать. Я не хочу иметь с ней ничего общего. Как и с отцом, жалким бухгалтеришкой. Они — мое прошлое, которого больше нет. Ксавье восхищенно взглянул на писательницу. На его лице красовалась улыбка. Глаза сияли. — Ты прекрасна, — вымолвил он. Лорен Ли стало приятно от его комплемента. Прежнее пренебрежение к нему утихло. Ксавье произнес: «У меня есть идея для твоей истории». — Какая? — спросила с интересом Ли. — Как насчёт того, чтобы твоя героиня убивала сброд в Гоулуне, в качестве развлечения? — громким голосом ответил Ксавье Дюран. Ему было в удовольствие, напрячь посетителей «Морского петуха». Он считал их низшими созданиями, ибо они не лилизианцы. — Занятная идея. — ответила Лорен Ли. — Однако это не в моем стиле. — Какая разница в твоём стиле или нет. Это будет шедевр. — Я читала подобные романы. Один из них был про нанхайскую певичку, которая мстила достаточно богатым мужчинам, которые могли снимать дорогих проституток, — ответила Лорен Ли. — О, вы читали этот роман? Он назывался «Красотка в красном платье»! — восхищенно воскликнул Ксавье. — Конечно, я читала. Его все читали. Да, этот роман разошёлся буквально по всему миру. Его читали и в республиках абсолютной свободы, и в королевствах, и в империях. Он произвёл фурор. Не только женщины, но и многие мужчины сочувствовали главной героине, ибо она убивала богатых, которые притесняли простой народ вне зависимости от пола. — Однако то, что ты предлагаешь мне написать, вызовет лишь отвращение ко мне как к писательнице. Красотка убивала ради мести, а не развлечения. — Твоя героиня не она, — ответил Ксавье. «Тебе понравилась идея женщины убийцы. И сами убийства», — подумала про себя Лорен Ли. — А почему бы не попробовать поубивать в качестве развлечения, а затем описать это в романе? — спросил Ксавье. — Гоулун не Нанхай. В нём царит анархия. Можно делать все что угодно, — ответил лилизианец. — Тогда я убью тебя, — сухо ответила Лорен Ли. — Плохая идея. Знаешь, что Лилизиания сделает с тобой, Нанхаем, и Гоулуном? — ответил Ксавье Дюран и улыбнулся. Один её гражданин мог стоить миллионы жизни чужеземных отребий. Лорен Ли вдруг поняла, что для Ксавье Дюрана, какой бы она не была любимой писательницей, всегда существом ниже него самого. Эдаким промежуточным звеном между обезьяной и лилизинкой, если брать в расчёт тамезийскую теорию о том, что люди произошли от обезьян. Такую теорию только в Тамезии и могли придумать. Лорен Ли ухмыльнулась. — Мне пора, — ответила она и встала из-за стола. Ксавье Дюран вдруг дал ей листок с написанным номером. — Позвони, если решишься, — произнес он и улыбнулся.