Возрожденная из пепла

      Прошло почти две недели с неизвестного пробуждения Оливии Илларионовой. Долбанные четырнадцать дней вся Комиссия выискивала Пятого, оправдывая его побег величайшей угрозой вселенского масштаба.       Эти дни девушку не выпускали из спортзала, а имя этого негодяя успела и вовсе возненавидеть! Пятый то, Пятый се! Почти в каждом предложении обращающегося к ней сквозило личностью человека, которого она НЕ ПОМНИТ!       От злости бросаемые в манекены ножи раскалялись до невероятных температур.       Благо никого рядом не находилось.       Оливия решила держать свою особенность в секрете, раз никто о ней не упомянул до сих пор, значит они не знают. И она не зря все свои двадцать пять лет утаивала ее от них.       Удивительно, но на свои двадцать пять, она себя не чувствовала совсем. А выглядела и то на восемнадцать. Как, ей так и не объяснили. Местные метафизики удосужились рассказать ей лишь о том, что она здесь с десяти лет.       А она, подметив за собой ещё одну особенность, мысленно оставила пометку не приближаться к лаборанту, что так безответственно откинул от себя пробирку с нитроглицерином. Этот препарат взрывается от малейшего трения.       Откуда она это знала, выходя из лаборатории, по которой носились метафизики с огнетушителями?       Вот и сейчас она сидела над учебным пособием по метафизике, что тайно стащила из библиотеки. — Магний, сера, кобальт...все нагреть до пятисот кельвинов и вуаля! — рыжеволосая подпрыгнула от радости, завершив очередную химическую цепочку из учебника. — Кто же я такая? Смотря на тех долбоящеров, что называют себя киллерами, осмелюсь сделать выводы, что я была не обычным агентом. Здесь все делятся на сильных-тупых и слабых-умных… - она снова осмотрела исписанный химическими элементами листок -… я же и физически сильная и вроде не умственно отсталая. – Девушка откидывается на спинку стула, рассматривая физические законы и цифры на потолке.       Оливия осталась жить в комнате Пятого, сама того не ведая. А ещё, не сняла кольцо с пальца.       Был порыв швырнуть украшение в окно или растворить в соляной кислоте. Не смогла       Ни покинуть чужую комнату, ни избавиться от кольца. Единственной ниточки, что ведёт в настоящее ее прошлое.       Она бездумно всматривается в выведенные формулы на стенах и гадает, что же хозяин комнаты пытался высчитать. И кем он, вообще, был? Если на сенсоре есть ее отпечаток, значит они были близки?       Все стало бы намного проще, скажи Куратор сразу, кому принадлежала эта коморка! Но нет! Куда же без секретов?! И что делать теперь?       Она совершенно опустошена, потеряла цель жизни. Ради чего она жила все двадцать пять лет? Была ли у неё мечта? Кто ее настоящие родители и почему так с ней поступили по словам этой белобрысой тетки? Для чего она ее забрала? — Долбаная гора вопросов и ни одного ответа...— между пальцев привычно расположилась сигарета, а свободная рука зарылась в огненные кудри. Ей сказали, что она практически бессмертная из-за уникальной генетической цепи, созданной метафизиками, следовательно, и от рака лёгких не помрет. А если и так, то даже лучше. — Откуда такая склонность к пессимизму и суициду? У меня точно все нормально было? — тут она вспоминает слова Куратора, мол она и киллер, и корректор. Типа, лучший агент двух квалификаций. Она убивала людей       У неё не тряслись руки, не дёргались пальцы на курке. Она даже не моргала, когда пуля, с оглушающим выстрелом, покидала дуло винтовки. Она профессиональный убийца. И смерть, её вечная, стоящая рядом с плечом, спутница... — Не складывается это все. Эта придурошная с мундштуком сказала, что Пятый - величайшая угроза временному континууму. Но знала, что мы с ним якобы встречаемся. Она бы не позволила мне иметь с ним дело, если бы он действительно был угрозой. Максимум дозволенного взаимоотношения, это просьба всадить пулю в лоб. — размышления в слух прервал возглас из-за двери и настойчивый стук в вышеупомянутую. — Чего? — лениво интересуется Оливия, выдыхая шоколадный дым в пришедшего юношу, лет тридцати. — Нашли номера Пять. Тебя посылают на задание. — сердце, почему-то, сделало кульбит и замерло, в ожидании продолжения. — Сказано явиться в отдел кадров. Там, по стандарту, выдадут наличные и оплатят место проживания. — проговаривает парень и смотрит на предплечье девушки. — Тебе слишком глубоко вшили отслеживающий маячок. Тебе не больно? Всем работникам комиссии внедряют его чуть ближе.— он, как бы невзначай, касается пальцами кожи, около сгиба локтя. — А ты откуда знаешь, как глубоко их внедряют? — недоверчиво интересуется рыжеволосая, одергивая руку. — Этим занимаются лаборанты на практике. Я, как раз, только закончил одну из таких операций пару часов назад. — улыбается юноша и, не проронив больше ни слова, уходит восвояси.       Оливия же продолжает залипать на собственную руку. Этот молодой человек показался очень знакомым. Почему-то она ему доверяла. У него такие же бледно-серые глаза, как и у самой девушки и чёрные густые волосы, кое-как зачёсанные назад. Он довольно молод, но прекрасно сложен. Нижняя губа и левая бровь проколоты. А ещё у него большая татуировка на шее в виде чёрных крыльев.       До неё доходит, что она видела его, когда открыла глаза в лаборатории. Но из всего того, что она сейчас перечислила, заметила только глаза и проколотую бровь. Медицинский халат с белой водолазкой и маской скрывали большинство отличительных примет.       Кто он такой? Тоже один из тех, кто ставит опыты над людьми?       Решив оставить эти вопросы, как и сотню предыдущих, заплетает волосы в пучок, надевает черную водолазку и джинсы с берцами. На поясе кобура с двумя пистолетами, граната, набор метательных ножей, плюс, ещё два на бедре. И отслеживающее устройство для того, чтобы видеть близ-находящихся коллег. Оно представляло собой маленький сенсорный телефон с радаром.       Накидывает сверху огромную темную толстовку оверсайз с капюшоном и надевает тканевую маску на нижнюю половину лица. В отражении она видела не себя. Кого? Не знает. Но однозначно, не саму себя.

***

— Тебе нужно просто застрелить его, Милая. — смеётся Куратор.       И от этого смеха уши в трубочку сворачиваются. — Ну, или в крайнем случае, порезать на мелкие кусочки. — Я все поняла и с первого раза. Не тупая. — Оливия набирает нужную команду на портфеле и исчезает в голубой вспышке, телепортируясь в дешевый мотель.       Она отбросила инструмент комиссии подальше и направилась на улицу. Чем раньше закончит, тем лучше. Но...       Все тело противилось этому решению. Что-то просто напросто не давало пойти и всадить пулю в лоб человеку, которого она даже не знает. Куратор так и не смогла внятно объяснить причину устранения этого знаменитого на всю комиссию Пятого. Почему он являлся угрозой вселенского масштаба? Какие у него на то были причины? Что он натворил?       Миллионы вопросов и ни одного ответа. Это буквально вымораживало Оливию. Она кипела от злости, не понимая причину своей ответной реакции на имя этого человека. Она ведь убивала других людей, детей и стариков, совершенно не интересуясь их жизнями и причинами поступков. От чего же лишь Пятый вызывает столько сомнений и вопросов?....       Незаметно для самой себя, девушка оказалась перед входом в местную кофейню, но так и застыла перед витриной.       В большом чистом окне она видела мальчишку в школьной форме и мужчину в возрасте. Они оба пили чёрный кофе.       Оливия срывается с места и несётся прочь, не разбирая дороги. Она останавливается за углом какого-то полуживого здания и глубоко дышит.       Тот мальчишка в школьных шортиках! Черт возьми, это однозначно тот самый Пятый с фотографии. Те же черты лица, цвет глаз, да даже прическа одна и также. Но есть одно огромнейшее, жирнейшее НО! Какого черта он в теле восемнадцатилетнего подростка?! Почему, блять, её не удосужились предупредить о таком чертовски МАЛЕНЬКОМ нюансе!?       Бешеное сердцебиение и сбивчивое дыхание сошло на нет, когда чуткий слух уловил разговор мужчин, доносившийся из окна, под которым она стояла.

— Он у тебя точно отображается? — Да! Джон, задолбал уже! Вот, смотри, в кофейне сидит! — Если через две минуты Оливия не закончит миссию, мы сделаем это за неё.

      Послышался смех представителей мужского пола. — «Их там не меньше дюжины. Черт.» — девушка снова мчится на всех порах к кафетерию и, забегая внутрь, присаживается не так далеко от парня. — Что тебе, деточка? — к ней обращается довольно милая женщина в розовом фартуке. — Будьте добры, закройтесь в своей каморке на ближайший час и не высовывайтесь оттуда. — серьезно отвечает рыжеволосая, а затем улыбается и тыкает пальцем за спину хозяйки заведения. — И вон тот пончик с шоколадом. Спасибо. — она кладет на стойку пачку денег и жестом указывает удалится женщине в укромный уголок. Увидев сумму, она пожала плечами и, охотно взяв щедрые чаевые, ушла к себе.       Оливия даже не прикасается к пончику. Лишь пододвигается ближе к разговаривающему с мужчиной парню и, не смотря на него, произносит: — Через минуту здесь будет комиссия. — она спрыгивает с высокого барного стула и, натягивая капюшон ниже, тем самым скрывая лицо от ошарашенного взгляда изумрудных глаз, направляется к выходу. Но!       Не хватило всего пары секунд. Видимо, она просчиталась.       Прямо в лицо ей упиралось дуло пистолета. — Решила нас предать, красотка? Надоел статус лучшего агента? — саркастично бросает хозяин оружия, хмыкая под пластмассовой маской курицы. — Дам совет на будущее. Если собираешься занять мое место, кудахтай поменьше. — под чёрной маской расцветает злой оскал, и уже через долю секунды, она выбивает оружие из рук мужчины и одним резким движением ломает ему шею, перекидывая тело через себя. На неё бросилась лишь половина людей. Все остальные ломанулись к Пятому. Оливия бежит ему навстречу, но замечает, что он и без неё прекрасно справляется.       Рыжеволосая даже взгляд на нем фокусировать не успевала! Он мельтешил перед глазами, то исчезая, то появляясь в синих вспышках. Но как?! У него же нет чемодана.       Ей заламывают руку, но девушка быстро выбирается из захвата и бьет ногой по позвоночнику противника. Слышится хруст, что музыкой отдаётся в ушах киллерши.       И когда она успела стать таким монстром? А может она всегда им была?       Ее уже не волновало. Она, с небывалым азартом, ломала кости, выбивала суставы и кромсала черепа. Вот в руку попал десертный нож. Тупой, но в мягкие ткани глаза входит, как по маслу!       Когда ее шесть противников бездыханно валялись на земле, она поворачивается к Пятому.       Тот тоже стоял весь в крови среди горы трупов.       И она не могла отрицать. Этот подросток был чертовски привлекательным. Особенно с этими алыми разводами на смуглых щеках, усыпанными родинками. На его красивом лице расцвела дьявольская усмешка, обнажая белоснежный ряд ровных зубов, а чёрные волосы ему шли куда сильнее седых, как на том фото. — Быстро они меня нашли. — он осматривает бездыханные тела — А ты ещё кт...— он поднимает взгляд малахитов и запинается на полуслове. — Оливия? Ты живая?! — позабыв про трупы, он подбегает к девушке и хватает ее за плечи, всматриваясь в здоровый оттенок кожи на лице, попутно снимая чёрную маску. Он ощупывает участок под ключицами, внимательно наблюдая за реакцией бывшей напарницы. — Раны больше нет? Они и простреленное сердце умудрились вылечить? — девушка скидывает с себя его руки и делает шаг назад, — Это ты так расстроился, что меня смогли воскресить? Все твои труды оказались напрасными? Ну конечно, даже пуля в сердце не убила такую наивную идиотку, как я! — всплескивает руками рыжеволосая, скидывая капюшон. Пятый потерянно бегает глазами по знакомому лицу, силясь понять: это она так по нему скучала или пытается отчитать за то, что не вернулся за ней в Комиссию? Но ведь прошло меньше суток! Он физически не мог успеть вернуться за ней. — Что за херню ты несёшь? — аккуратные чёрные брови съезжаются к переносице, а красивые малиновые губы сжимаются в тонкую полосу.       Оливия уже открывает рот, но замолкает, услышав писк на ручном сенсоре, прикрепленном к поясу. На экранчике высветилось около тридцати красных точек в ближайшем округе. — Как ты перемещался? Нам быстро нужно свалить отсюда! — она берет его за воротник синего пиджака и чуть наклоняет, дабы сровнять рост и взглянуть в его глаза. Он почти на полголовы выше неё. Даже в свои восемнадцать он был довольно высоким. По сравнению с ней. — То есть «как»? Ты...что они с тобой сделали? Ты помнишь, кто я? — он смотрит на неё, и видит ту Оливию, что впервые спасла его. Такую бессердечную, жестокую. С каменным сердцем и ледяным взглядом. Это не та девочка, что смогла довериться ему спустя семь лет совместной работы. Это снова бесчувственная машина для убийств. Ее голубые реки надежды в глазах снова замёрзли, и стали такими непробиваемыми серыми. Она не смотрела на него с искрой обожания и озорства. Безразличие с помесью отвращения. От этого снова стало больно… — Ты - предатель. А теперь перенеси нас отсюда, иначе я лично вырежу твои кишки и принесу их Куратору в шкатулке, пародируя охотника из Белоснежки! Живо! — Пятый удивлённо хлопает глазами. Предатель?       Решив оставить это на потом, берет ее за руку и перемещается на улицу через пару кварталов.       Оливия подходит к ближайшей машине и локтем выбивает стекло у водительского места. Открыв дверь, садится внутрь и соединяет пару проводов, заводя двигатель. — Садись давай! Хватит статую изображать, придурок! — Пятый, все ещё ошарашенный, садится вперёд и продолжает таращиться на рыжеволосую. Мягкие черты лица снова ожесточились. Помнится, перед ним она улыбалась так, что на щеках появлялись ямочки, а голос срывала от смеха. Сейчас же челюсти сжались до такой степени, что о ее скулы можно было порезаться. Рыжие брови свелись к переносице. Длинные темно-каштановые ресницы постоянно подрагивали, говоря о том, что девушка либо сильно встревожена, либо очень зла. И видимо это тот редкий случай, когда оба варианта верны. — И как только могла влюбиться в такого критина...— тихо бубнит Оливия, думая, что Пятый не услышит.       А тот и вовсе потерялся в собственных ощущениях. Что за..? Влюбиться? Да что они, мать вашу, с ней сделали?! Чем накачали, пока его не было рядом?! — Приехали. Выходи. — Пятый оглядывается и понимает, что они стоят возле какого-то поля. Оливия снимает с бедра нож и закатывает рукава водолазки и толстовки, вспарывая предплечье, возле сгиба локтя.       Те слова парня с татуировкой. Они были явным намеком и подсказкой. Вместе с кровью из под кожи вылезла светящаяся пилюля. Чип отслеживания агентов. — Руку. — не терпящим возражений тоном проговаривает Оливия, протягивая свою ладонь. Пятый, поразмыслив всего секунду, повинуется.       Девушка проделывает все тоже самое, но, неведомо для самой себя, делает это аккуратнее и стараясь не тревожить самые сильные нервные окончания, расположение которых знала, как алфавит. Откуда только?       Два датчика она бросает на асфальт и давит тяжёлой подошвой обуви. — Вот и все. Благодарности не нужно. Теперь наши пути расходятся. — она уже собирается сесть в машину, как Пятый решает проверить собственные догадки, заставившие ее остановиться. — Мне всегда было интересно, что значит твоя татуировка? — за все семь лет, она так и не ответила на этот вопрос. Всегда отнекивалась или говорила, что не готова рассказать. — Какая татуировка? У меня есть татуировка? — Оливия ненадолго задумывается, не припоминая на себе ничего лишнего, кроме кольца, серёжек в ухе и металлического креста на шее. — А почему ты считаешь меня предателем?       От такой наглости у девушки спёрло дыхание, а мысли о татуировках исчезли так же неожиданно, как и появились. — Ты выстрелил мне в сердце, сволочь! После всего того, что между нами было, ты пытался убить меня!!! И сейчас тебе хватает наглости спрашивать, почему ненавижу тебя?! — она поднимает руку с кольцом и яростно кричит. Но натыкается взглядом на его длинные пальцы с другим золотым украшением. Он, заметив это, снимает его и протягивает девушке.       На внутренней части, красивыми буквами было выгравировано: «Оливия»