В новом мире…
На чистом, не прикрытым даже малюсеньким облачком, небосводе гордо воссияло золотое солнце. Его рассеянные лучи падали и прогревали ранее остывшую из-за темной ночи землю. По бескрайним зелёным равнинам бежал без остановки еле ощущаемый ветерок, словно ребёнок играет перегонки с другим. Но даже от него, густые травинки колыхались, пытаясь выстоять очередное испытание стихией. В свою очередь, деревья, расположившиеся единым лесом невдалеке, похоже, прекрасно себя чувствовали и наслаждались новым солнечным днём. Природа начала просыпаться вновь. Пора бы и вместе с ней проснуться Довакину, чья одинокая бессознательная тушка лежала посреди одного из полей, не имеющих конца равнин. Он остался цел, по крайней мере, физически. Был ли в порядке Драконорожденный психически предстояло ему же и понять. Он начал наконец приходить в сознание. Веки Довакина медленно раскрылись, и он ими пару раз недоуменно моргнул. В его глазах двоилось, а при попытке просто присесть голова сильно загудела и закружилась. В ушах раздавался неприятный свист, звучащий отовсюду, но сам его источник располагался нигде. Ему пришлось снова прилечь. В голове разом пронеслись все события, похоже, уже минувшего дня. Приход в Коллегию, встреча со старыми товарищами, попадание в разрыв… он пытался это обдумать. Внести все мысли по полочкам разума, дабы все события собрались в единой гармонии. Это поможет ему отрезвиться… «Я… жив», — наконец пришла первая ясная мысль. И всё вроде находилось на своем месте. Руки, ноги, туловище, голова. Ничего не отсеклось и не переместилось на другую часть тела, где ему не место. Одежда также находилась на нём невредимой. Это определенно радовало Драконорожденного. Однако, в противовес этому факту, ему уже довелось приметить, что он переместился непонятно куда. Лично для него, окружающая местность напомнила своим ландшафтом, внешним видом и климатом, Сиродил, как думал Драконорожденный, окрестности Чейдинхолла. Но… на вряд ли это место — центр всего Тамриэля. Вспоминая о тех неизвестных, что-то казалось ему здесь нечистым и подозрительным. И ему теперь следовало разузнать, правы ли его чувства или же ошибочны. К тому же, вокруг не виднелась Башня Белого Золота, которую видно с каждого уголка Сиродила, что тоже служило аргументом не в пользу центральной провинции. Он предпринял новую попытку присесть и у него это уже успешно получилось. Довакин поднес правую ладонь вперёд и решил для начала собрать магические потоки этого места. Синеватая, с голубыми частицами, напоминающие снежинки, энергия собралась в его руке и закружилась в медленном танце. Драконорожденный проанализировал на свои ощущения потоки. Да, они точно были другими. Не такие как в Скайриме, да и в любом уголке Тамриэля, где ему приходилось побывать. Это определенно настораживало и наталкивало его на кое-какие определенные мысли о том, куда именно он попал. Но пока полностью поверить им, Довакин не спешил. Нужно больше фактов. А пока он просто это будет держать на уме. Ситуация, конечно, хуже некуда. Довакин переместился в неизвестное место, не знает, насколько оно далеко, по крайней мере, от Скайрима и заодно с этим ему непонятна судьба Толфдира, Фаральды и Древиса после его, если можно так выразиться, «выходки». Однако, учитывая, что вокруг Довакина не находилось кровавых ошметков или оторванных частей их тел, Драконорожденный нашел смелость предполагать, что они точно живы. Только переместились ли они также как он или же им повезло остаться на том берегу… это тоже тот ещё вопрос… Довакин мотнул головой, медленно вставая на ноги. Пока ему, пожалуй, лучше думать о другом. О том, как выбраться отсюда обратно домой, если это возможно. Единственное, правда, что его ещё сильно напрягало, так это одно: вокруг него витали остатки ауры даэдра. Будто тот проходил мимо, прямо возле бессознательного Довакина. Возможно, это просто особенность данного места. Глупое, конечно, объяснение. Величайшее совпадение выходит, но и такое может быть, верно? На это наивно рассчитывал Довакин, всё же в глубине души понимая, что очередной конфликт с существами Обливиона его рано или поздно, похоже, настигнет. Последний Драконорожденный вытащил из Пространственного Кармана костяной драконий меч и ловко ухватился за его лезвие левой рукой, прикрытой простой железной перчаткой. В правой, Довакин решил пересобрать магические потоки в заклинание Ясновидения и найти ближайший к нему город или деревню. А то своими глазами, как он не пытался, зацепить хоть что-нибудь похожее на людское или других рас, не получалось. «В километре, к северу-востоку от меня…» — пронеслось в его мыслях. Не так уж и далеко. За пару минут он точно сможет до туда добраться. А там спросит у местных жителей, где точно находится. …Главное, чтобы они, конечно, были настроены на разговор. С этими мыслями Довакин и направился в путь. Он чувствовал себя вполне неплохо, можно сказать, как и всегда. По самочувствию Драконорожденный рассчитывал, что сможет без каких-то проблем добраться до единственного ближайшего в равнинах оплота цивилизации. Легкими и тихими шагами он сначала слегка ковылял, всё ещё немного ощущая тяжесть, а затем уже твердо пошел. Солнце беспощадно палило, пытаясь запечь одетого в весьма плотную одежду для такого климата, как в этом месте, Довакина. Но Драконорожденный оставался непоколебим. Ему-то по большей части давно наплевать на естественные холода или жару. Такова уж его сущность, но даже и в ней не было дело. На самом деле, если тебе приходится часто попадать под сильные потоки магии холода и огня, то благодаря как раз-таки им можно без проблем привыкнуть и к их естественным проявлениям. Весьма сложновато здесь приходилось ориентироваться. Равнины между собой практически неотличимы, каких-то отличительных признаков, вроде поля с цветами или хоть бы стадом диких животных, например, овец, тоже не наблюдалось. Единственным ориентиром служил недалеко лес и то он сомнителен, так как кроны деревьев сливались в единый этакий зеленый куст. Возможно, позволял только определить не свернул ли ты случайно не туда и не ходишь кругами. Если бы не Ясновидение, ему, наверное, пришлось бы долго топтать землю. Он задумался. Если разрыв его сюда переместил, значит, наверное, те неизвестные здесь проходили. Интересно, ради какой цели? Просто путешествовали? Устроили лагерь? Хотя, этот вариант отпадает, тогда на месте разрыва или же здесь, Довакин бы заметил его или уже руины от него. Если вспоминать о тех жетонах… возможно, они принадлежали какой-то организации и выполняли миссию. Оставался, правда, вопрос, какой именно. «Вот и нарисовалась ещё одна цель помимо возвращения домой…» — с долей иронии подумал Драконорожденный, поражаясь мыслям своего неотошедшего от произошедших событий разума. Он бы ещё усмехнулся, но незачем. Воздух попросту сотрясать будет. Довакин ещё задумывался, пока шел, о призыве Арвака — его коня, но… мало ли, вдруг всё-таки он встретит людей, а видок Арвака… оставлял желать лучшего, ещё подумают, что Драконорожденный какой-нибудь мертвец или некромант, а то ещё что-нибудь похуже… с его-то внешним видом, можно и смело предположить подобное. Но километр — это не так уж и много. Вон, вдалеке уже виднелись простые деревянные домики с соломенной крышей. Стены даже самой простой, как и оборудованного входа не виднелось. Деревня. На вид достаточно большая. Оставалось только надеяться, что её жители помогут Драконорожденному определиться с направлением. Ему бы желательно в город какой-нибудь крупный. Там легче обжиться и разузнать много чего интересного. Своеобразная граница деревни, начинающаяся от самого дальнего дома, оказалась пересечена Драконорожденным. И уже затем показались её жители. Они явно удивились неожиданному появлению гостя, вроде него. Довакин решил подойти к одному из них. Установить контакт. Мужчина средних лет с длинными черными волосами и зелеными глазами. Выглядел он крепко, ну, для простого крестьянина. Однако, прекрасно видно, что мужик опасался Последнего, но старался виду не подавать исключительно из вежливости. — Прошу прощения, у вас в деревне трактир или таверна присутствуют? Часто в деревнях, как помнил Довакин, строят трактиры или таверны. Очевидно, с целью заработать на уставших путниках, чьим ногам осточертело постоянно ходить. Драконорожденный рассчитывал, что он сможет там ненадолго обосноваться, но, к его небольшому сожалению, крестьянин отрицательно покачал головой. — Простите, сэр, нету в нашей деревеньке трактиров. Путешественников у нас мало — незачем ей здесь находиться. Да уж обидно. Впрочем, не так уж и большая проблема. — …Если хотите, я могу вас к старосте нашему отвести. Он человек гостеприимный, думаю, найдет, где вас приютить, — любезно предложил сразу мужик. Раз уж так, то Довакин не был против. Он кивнул. — Что ж, веди. Крестьянин повел Довакина к одному из деревянных домов, находившийся недалеко, если он правильно понял, от деревенской площади. То представляло собой пустое пространство, в центре воткнутым в землю длинным деревянным постаментом. Крестьянский мужик постучался в хлипкую деревянную дверь. Она отворилась и оттуда вышел темноватый мужчина с сильным лицом, наполненном возрастными морщинами. Сквозь старую запачканную пятнами грязи синюю тунику и белую рубашку, можно было разглядеть и точно сказать, что тело вышедшего также мускулисто: явно последствие тяжелых физических трудов, присущих жизни в деревне. На подбородке присутствовала седая, как и волосы, густая борода, без усов. В мелких глазах мужчины отразилось недоумение, и он поглядел на крестьянина, приведшего Довакина. — Кров, что-то случилось? Голос старосты звучал немного тихо и мягко, что не особо подходило к его суровому виду. — Да, вот, к нам тут путешественник забрел, — Кров отошел, показывая мужчине Довакина, — решил привести его к тебе. — Хм… — староста оценивающе оглядел Довакина и полностью отворил дверь. — Ну хорошо. Кров, можешь идти, — крестьянин кивнул старосте, затем Довакину, и покинул их. — А вы, господин путешественник, проходите, не стесняйтесь. Мы рады гостям в нашей деревне. Довакин вошел в дом. Внутри, как и снаружи, он выглядел довольно просто. Комнат не было, только большое открытое пространство, в котором располагались и кухня с кирпичной печью; и гостиная с потертым обеденным столом и стульями рядом; и спальня с одной двухспальной кроватью, накрытой порванной простыней. В качестве источника освещения выступали только два единственных оконных проема, впрочем, весьма хорошо освещавшие всё, даже потаенные уголки дома. — Кэра! У нас гости! Кэра, по всей видимости, жена старосты — женщина почтенного возраста с растрепанными черными волосами до плеч. Веснушки плотно покрывали её уставшее, бледное лицо. Даже под старым плотным фиолетовым платьем виднелось, что она весьма худощава. Годы видимо брали уже своё, но она, похоже, оставалась вполне стойкой и старалась не поддаваться раньше времени старости. — Господин путешественник, хотите чашку кипячёной воды? Довакин и староста присели напротив друг друга, по разным концам обеденного стола. Свой меч он поставил возле себя. — Не стоит, благодарю, — сказал Довакин. Не слишком он любил нахлебничать, даже будучи в гостях. Устроившись поудобнее, староста начал первым: — Что ж, может, представитесь? Я Торэнс — староста деревни Карн. Вас как звать? Довакин немного задумался. Как же ему представиться? Своим настоящим именем или как он всегда делал, представиться именно «Довакином»? Деревня Карн… никогда ему не приходилось слышать о ней, хотя он бывал во всех провинциях и досконально запомнил каждое поселение, которое успел посетить. Может, оно возникло не так давно? Скорее всего, но… Он невольно вспомнил о магических потоках снова. Они сильно его напрягали, постоянно возвращали к одной навязчивой мысли, которая для самого Довакина показалось бредом… поначалу. Но сейчас… ему нужно только больше фактов. И, возможно, староста поможет эти факты получить. — Довакин, — рискнул Драконорожденный. По этому имени его знал почти каждый в Тамриэле. Обычно Довакин всегда так представлялся, а своим настоящим именем — Тайбер, на самом деле, крайне редко. Только в последнее время, когда Последний предпочел скрывать свою истинную личность от людей, он начал им активно представляться. Осталось только дождаться, как староста отреагирует на это. — Довакин… необычное имя, но не мне судить. Будем знакомы, господин Довакин, — кивнул староста в знак приветствия. Никакой реакции. Ни удивления, ни недоумения, ни даже смеха. Ничего. И жена также отреагировала. Довакин, конечно, не был высокомерен и не считал, что его каждый человек обязан знать по имени. Очевидно, у людей проходит множество других событий в своей жизни и запоминать прозвище какого-то там человека, исчезнувшего лет так десять назад, довольно странно и глупо в некоторой мере, если только ты не интересуешься историей или вроде того. Однако, всё же он ожидал какой-то минимальной реакции. А так, безразличие, продемонстрированное старостой, только подкрепляло его уверенность в своей гипотезе. Но Драконорожденный всё ещё не спешил делать выводы. Он всё же остановился на варианте, что старосте, как и другим людям в деревне, просто было наплевать на события, происходившие тридцать лет назад, так как у них и своих дел по горло, скорее всего, хватало. — Взаимно, Торэнс. И обойдемся без «сэров» или «господинов»: я просто путешественник и такие обращения ни к чему, — произнес Довакин. Торэнс легко усмехнулся, чутка улыбнувшись, и кивнул. — Хорошо, никаких проблем. Ну, Довакин, — он поставил руки на стул и сложил их в замок, — что привело вас в нашу деревеньку? — Долгая история… — приготовился выдумывать Довакин, — я просто путешествовал, когда вдруг на меня напали бандиты… отбиться-то, я отбился, но вот карту, по которой постоянно ориентировался, потерял… — пожав плечами, продолжал он. — Так и начал я бродить в поисках цивилизации. Как вы уже сами поняли, наткнулся я по итогу, на вашу деревню, — Довакин закончил рассказывать и принялся ожидать ответа. Староста, поглаживая седую бороду, тем самым обдумывал не так многое сказанным Довакином. Драконорожденный, когда ещё принадлежал гильдии Воров, весьма неплохо научился разговаривать так, чтобы ему все верили. В основном это зависело от многих фактов. То, каким тоном ты будешь разговаривать, насколько уверенно и как ты хорошо поставляешь предложения. Не следует также запинаться слишком часто — запинки для большинства людей окажутся первой причиной, почему тебе не стоит верить. И ещё парочку общих моментов, но они не так значительны, как эти. Красноречие — тот навык, который кажется только с первого взгляда бесполезным. На деле, им можно было творить такие страшные вещи, что и представить сложно. Довакин по итогу убедился в этом сам. Староста наконец задумчиво произнес: — Да уж… хорошо, что вам удалось отбиться. А насчет карты… боюсь, в моем доме карты точно не найдется — надо расспросить других, если я правильно помню, у кого-то она точно есть. Но и без неё, я смогу вам поведать кое-чем… — он прокашлялся и приготовился рассказывать: — Наша деревенька находится у самой границы между Империей Бахарут и Королевством Ре-Эстиз. Возле нас, как вы уже, наверное, заметили проходит лес, его ещё называют великим лесом Тоб. К северо-западу же от нас располагается Азерлийский Хребет… — Торэнс плавно водил по столу пальцем, словно показывал все эти неизвестные Довакину названия на карте. — К юго-западу от нас располагается Э-Рантэл — весьма крупный город. Один из самых крупных в Королевстве. Не могу точно сказать, сколько идти туда на своих двоих… день, может, два. Если куда и посоветую вам двигаться, так это туда… Империя Бахарут, Королевство Ре-Эстиз, Лес Тоб, Азерлийский Хребет, Э-Рантэл… эти названия юлой крутились у Довакина в голове, но ничего для него не значили. Таких мест в Тамриэле не существовало даже в прошлом. Драконорожденный даже невольно вспомнил о старых картах Атморы, которые он случайным образом вычитал, когда-то будучи в Апокрифе — плане Обливиона даэдрического принца знаний Хермеуса Моры, но и там ничего такого не говорилось… И при этом Торэнс не лгал… ни единого ложного слова… хотя, на самом деле, лучше бы он врал, как думал Последний. Мысль Довакина только становилась всё крепче и крепче. Она была весьма простой, но и одновременно невозможной для осознания. Но сложив всё в едино, у него оставалось мало сомнений на этот счет.Он попал в другой мир.
Непонятно как или зачем, но он попал. Драконорожденный вполне знал о существовании иных миров, один из главных, но при этом самых опасных аспектов магии Теней, основан на этом факте. Но… чтобы он сюда попал по чистой случайности из-за какого-то странного разрыва, возникшего из ниоткуда… Судьба определенно умеет преподносить сюрпризы… «Или же это новая кальпа…» — вдруг промелькнуло в голове Довакина. Не исключен и этот вариант, но обычно при новой кальпе остаются некоторые признаки старой. Схожие черты или что-то из такого разряда. Общее пока ему не удалось заметить, потому этот вариант он пока опустит, но не исключит. Неизвестно, действительно ли это новый мир или же новая кальпа его старого. Однако, как бы там ни было, Драконорожденному следовало его исследовать подробнее. Понять и выяснить из-за чего же мог возникнуть тот разрыв, переместивший его сюда и тех неизвестных отсюда в их мир. Не факт, что его и их перемещение будет единичным случаем. А если кто-то другой, более, скажем так, злой переместится сюда? Случайность, но из-за этой случайности могут погибнуть невинные жизни… — Ох, Dur… — тяжело вздохнул Довакин, понимая, что ему предстоит долгое путешествие в поисках ответа. — Что-то не так, Довакин? — староста проигнорировал последнее произнесенное на драконьем слово, посчитав, что он просто неправильно расслышал. Довакин покачал головой и сказал: — Пожалуй. То, что вы мне поведали совершенно, не совпадает с тем… на что я рассчитывал… Видно — староста и его жена немного не поняли к чему эти слова сказал Довакин. Но он бесстрастно продолжил свою мысль: — Торэнс, вы можете немного подробнее рассказать о Империи Бахарут, Королевстве Ре-Эстиз и других соседних странах? — с надеждой спросил Драконорожденный и сразу же поспешил заверить: — В награду, я могу помочь вам чем-нибудь… Торэнс, как и Кэра, изрядно удивились его просьбе. Неудивительно то, что просил Довакин определенно звучало странно, ибо, по идее, любой человек этого мира должен быть знаком со странами. А его слова звучали так, словно, хотя действительно так оно и есть, что он о них не знал. Староста непонимающе уставился на него, но всё же кивнул с некоторой паузой. — Что ж, хорошо, я постараюсь рассказать всё, что вас интересует. А насчет награды вы не задумывайтесь. Мне помочь будет только в радость… Довакин решил попозже разобраться с тем, как поблагодарить старосту за информацию. Всё же он уже и так потратил у него много времени, а сейчас Драконорожденный не предполагал сколько займет времени более подробный рассказ старосты. Как-то неловко выходит. Пришел — попросил рассказать о, как, наверное, казалось старосте, очевидном и затем ушел, ничем не отблагодарив. Последний начал внимательно слушать. Сначала староста поведал о стране, в которой он и Довакин непосредственно находились. Королевство Ре-Эстиз — одна из трёх человеческих наций, государство с феодальным строем, так как у дворян присутствовали определенные владения в стране, и они могли ими распоряжаться. Правил ею Ланпоса III, однако, исходя из рассказанного Торэнсом, его власть находилась в довольно шатком положении. А всё как раз-таки из дворян, которые успели привыкнуть к своей довольно слабо ограниченной законами власти и очевидно начали желать большего, чем то, что у них сейчас есть. Простая история, хотя и выхаживаемая годами или целыми десятилетиями. Наверное, ещё подогревало накаливание ситуации в стране — это ежегодные войны с ещё одной страной — Империей Бахарут. Ещё одно государство, только уже с абсолютной монархией, принадлежащая некому «Кровавому императору». Довольно грозное и говорящее прозвище, явно намекающее, что за свое правление он успел много кого погубить. Оставался вопрос только кого именно. Тех, кого действительно следовало истребить ради процветания или просто неугодных? Сам Торэнс об этом не смог сказать: просто-напросто не знал. О последней стране староста рассказал весьма скудно, ибо о ней он знал ещё меньше. Слейновская Теократия. Как понятно из названия, теократическое государство. Торэнс смог выделить, что там жестко и активно велась пропаганда культа превосходства человеческого рода над остальными расами. Выражается это через гнет всех, кто не является человеком, и рабством нелюдей. Эта страна сразу попала в некий черный список Довакина. Драконорожденному было откровенно противно видеть, как кто-то пытался возвыситься и принижать других просто из-за принадлежности к какой-то расе. Ему уже сполна хватило Талмора. Настолько хватило, что он их, на стороне Империи, безжалостно стёр с лица земли. Хотя, он по большей части принял это решение, так как они угрожали целостности мира, можно сказать, также сильно, как сам Алдуин. От чего же оно так? Как понял сам Довакин, помимо возвращения в Тамриэль обратно в Меретическую Эру, где правили только эльфы, у Талмора присутствовала цель по созданию Прорыва Дракона — временной аномалии, где сам ход времени и целостность пространства ломаются полностью, искажая суть реальности. Обычно оно влекло за собой ужасные противоречия: одно и то же событие могло произойти несколько раз одновременно, но при этом совершенно по-разному, от чего у каждого человека возникало свое мнение, как оно произошло. И это только один пример. Талмор же хотел воспользоваться этой аномалией, чтобы вернуть эльфов, или же меров, если говорить на языке Альдмерис, в состояние божественного Эт’Ада, то есть в изначальных духов, произошедших из частиц Ану и Падомая, порядка и хаоса. От одной мысли об этом, Довакина бросало в настоящую дрожь. Подумать только — сколько амбиций имелось у тех, кто стоял на верхушке Талмора… их следовало уничтожить за это. И он их уничтожил. Не факт, конечно, что он полностью избавился от них и, скорее всего, в будущем вновь зародится кто-то другой с похожей идеей. Но и Алдуин, по прогнозам, всё равно мог вернуться. Довакин лишь отсрочивал неизбежное, что в первом, что во втором случае. Но он слишком далеко ушел от своей основной мысли. Потому, именно из-за Талмора и их целей, Довакин понял для себя, что подобные им приносят одни беды. И Слейновская Теократия, скорее всего, однажды тоже возьмется за схожую идею. Это только вопрос времени. На Слейновской Теократии, Торэнс закончил рассказывать. Довакин первое время молчал. Он переваривал полученную информацию. Опять же, староста нигде не наврал — говорил чистую правду. Драконорожденный тяжело вздохнул. Да, похоже, это действительно другой мир. Слишком уж серьезные отличия. — …Понятно, — наконец вырвалось из-под капюшона. — Спасибо за сведения, Торэнс. Вы мне очень помогли, — кивнул Драконорожденный. Мужчина махнул рукой. — Будет вам. Я был рад помочь. — И всё же… в качестве благодарности, примите это. Довакин вытащил и положил на пыльный стол несколько безупречных аметистов. Что-то подороже он не решился доставать — подумают ещё, что он вор какой-нибудь, хотя это недалеко от истины. У него драгоценных камней в достатке, так что ему не жалко было отдать. Но и он решил дать немного, чтобы крестьянам крышу не снесло от резкого и довольно относительного богатства. За аметисты они могли получить около 900 септимов… ну, в его мире, они точно смогли бы получить. Плюс-минус, в 100 септимов — зависит от торговца. Для деревни вполне неплохая сумма. Инструменты хорошие, да и трех здоровых коров на неё можно точно купить. Реакция оказалась довольно ожидаемой для него. Глаза Торэнса и Кэры расширились, превращаясь в практически большие блюдца. — Это… это я так понимаю?.. — с легким шоком произнес староста, видимо не веря в достоверность того, что видит. — Аметисты. И хорошего качества. Думаю, на рынке вы сможете заполучить за них солидную сумму. Вашей деревне, наверное, пригодится. Если у старосты возник бы вопрос откуда у него они были, то Довакин бы нашел способ как ему ответить. Аметисты, даже хорошего качества, не так уж и редки, от того и стоили не слишком много. Несмотря на это, на них всё равно у ювелирщиков имелся спрос. Всё-таки с некоторыми украшениями, как рассказывали Драконорожденному, идеально могут подходить только аметисты. И это если не брать во внимание традиции некоторых народов. У тех же аргониан — расы людоящеров, присутствует четкая традиция, что обручальное кольцо должно быть инкрустировано тремя безупречными аметистами, где крайние две муж и жена, а центральный — Хист — раса разумных деревьев, считающиеся у аргониан неким божеством, если не углубляться подробнее в историю. В общем, вопросов возникнуть к нему не должно, но староста, однако, отодвинул камни обратно к Довакину. Драконорожденный посмотрел на него и тот серьезно сказал: — Я… мы искренне ценим вашу щедрость, Довакин. Но всё же, мне совесть не позволяет принять эти аметисты… Но Довакин оставался настойчив. — Вы можете считать их не только благодарностью за информацию, но также, как некую плату. Я бы хотел попросить остаться на денек в вашей деревне. Перекантоваться и с полными силами уже направляться в путь. Решил он немного зайти с другой стороны. Торэнс, впрочем, тоже оставался на своем: — Даже так… это слишком много. — Даже один? — уточнил Довакин, на всякий случай. — Даже один. Взгляд старосты веял твердостью. Вряд ли он передумает. Интересно, возможно ли от того, что староста сомневается в законном нахождении драгоценных камней у Драконорожденного? По взгляду вроде не скажешь, что Торэнс как-то переменил отношение к нему. Такое же небольшое равнодушие с небольшой радостью из-за встречи с кем-то не из их деревни. А по глазам Довакин читать умеет — за долгое время и не такому научился. Но Последний всё-таки забрал аметисты и убрал их к себе. — Хорошо, я понимаю, — со смирением произнес Драконорожденный. — Но всё же мне не сильно хочется оставаться перед вами в долгу. Как ранее говорил, я могу вам чем-нибудь помочь… с деревенским трудом знаком, если что. Торэнс почесал свою бороду и со вздохом ответил: — Раз уж так вы настаиваете, то не буду сопротивляться, — и добро усмехнулся. — Дайте подумать… Торэнс задумчиво отвел взгляд к окну, из которого падали на старый деревянный пол дома прозрачные лучи солнца. Довакин терпеливо ожидал, когда тот что-нибудь придумает. Тут Кэра, до этого смиренно молчавшая весь их разговор, промолвила: — Муж мой, а может господина Довакина к Гаро отправить? Он вроде всё в лес собирался пойти, да не может: боится. Торэнс перевел взгляд на неё и хлопнул себя по лбу. — А ведь верно! Забыл уже. Память уже далеко не та… — он с досадой прикрыл глаза. — Кто такой Гаро? — спросил Довакин, заинтересовавшись. — Гаро Эммот — один из наших. Он у нас в деревне местный врач. Немного разбирается в фармацевтике и способен там мази делать, сиропы от кашля какого-нибудь и прочее… просто, но как порой полезно бывает. Видите ли, где-то раз в месяц он ходил в лес Тоб. За растениями там, грибами — в общем, за ингредиентами целительными. Но вот только в предыдущем походе на него волк напал и, как он сам рассказывает, чуть не загрыз — еле отбился. Ну и чтобы вы понимали — он семьянин. Жена, две дочки: одна старшая — Энри, другая младшая — Нему. Любит всех очень сильно, от того и страх возник, мол, боится не вернуться… я его-то прекрасно понимаю, потому и не заставляю идти. Но боюсь вскоре закончатся у него лекарства и будет нам заметно хуже… потому хотелось бы, чтобы он отправился всё-таки, но не заставлять же человека, верно? Довакин, внимательно выслушав Тэронса, кивнул. Страх Гаро весьма очевиден и чего-то зазорного в нём не было. Если бы Драконорожденный женился, то, наверное, бросил все свои приключения и старался перейти к мирной жизни, как ему, возможно, не хотелось. Но не довелось ему и уже не доведется. Но и беспокойство старосты более чем ясно. Всё же мало ли что может произойти, если лекарств Гаро не будет. Даже легкие болезни способны перетечь в то, от чего можно навсегда слечь в землю… да, помочь следовало бы. — Значит, вы хотите, чтобы я его сопроводил и защитил в случае опасности? Староста улыбнулся. — Верно. Ну так что? Согласны? Довакин встал со стула. Тот отдался протяжным, немного неприятным скрипом, словно только что он держал на себе груз целого мира. Драконорожденный взял за лезвие в левую руку меч и обернулся к старосте. — Согласен. Не скажете, где дом Гаро? — А зачем говорить? Я вас отведу — мне не сложно. Староста тоже встал со стула и подошел ко входной двери. Перед тем, как открыть её, он взгянул на Довакина. — Следуйте за мной. Выйдя на свежий воздух, Торэнс повел Довакина по деревне. Деревенские жители, случайно проходящие мимо них, на мгновение останавливали заинтересованные взгляды на Драконорожденном, но и также быстро возвращались к своим будничным делам. Деревня ожила и текла по реке своей собственной жизни, как делала это вчера, год назад, с момента начала своего существования. Такая атмосфера ощущалась весьма интересно. Не так как в городе ранним утром. В ней что-то крылось своё, необыкновенное. За свою жизнь Довакин посещал много деревень. И в Скайриме, и в Сиродиле, и в Хаммерфелле — да где только не посещал! Они все друг от друга отличались. В основном, как именно живут жители, какие культуры выращивали, сеяли по полям. Но, по сути, это была одинаковая рутина просто с различными дополнениями и небольшими изменениями под те регионы, в которых деревня находилась. В Скайриме старались выращивать морозостойкую культуру, когда в Хаммерфелле жаростойкую. В том же Сиродиле сеяли и то и то. Простая истина, не так ли? Большая часть людей даже не обращает на это внимание, но Довакин нашел в этом факте что-то интересное. Удивительно, порой, как быт, казалось бы, одного и то же слоя населения различается в провинциях. Хотя этого, как и многих других мелочей, Довакин поначалу тоже не замечал. Только после изменений в своей сущности, ему почему-то вдруг стали попадаться на глаза такие незначительные детали и они, в свою очередь, старались его всячески удивить, что временами получалось даже успешно. Весьма странно, но, наверное, неудивительно. Простым человеком язык не повернешь его назвать, если знать на самом деле кем он приходился. Внешность-то осталась частично людской, а вот характер чуть-чуть, но всё равно изменился, под стать его собратьям. Деревня Карн сильно напоминала Довакину деревни из Сиродила. Очень похоже одеты крестьяне, дома в схожем стиле, осталось только понять, чем тут занимаются люди, дабы сделать окончательный вывод, но промежуточный у него уже сформировался и не трудно догадаться какой. Пожалуй, это, наверное, простое совпадение, примешанное немного простой логикой. Странно было бы, если деревня, например, напоминала деревни Скайрима, где они по большей части дома защищены от суровых морозов и треволнений постоянно бушующей природы. Проходя мимо очередного крестьянина, которого Торэнс и Довакин из вежливости поприветствовали, они оба вдруг остановились перед ещё одним домом. Внешне он походил на остальные. Ветхий бревенчатый дом с соломенной крышей, с дымоходом в придачу, г-образной формы. Но стоит отметить, со стороны он кажется весьма большим. Вспоминая рассказ старосты о Гаро, этого дома хватало, чтобы в ней свободно помещалась семья из минимум четырех человек. Торэнс отворил дверь. Он остался на пороге дома и громко произнес: — Гаро?! Из дома послышались непонятные копошения и затем детский, звонкий голос: — Папа, папа — тебя зовут! — Слышу, доченька… сейчас иду! Вы там проходите! — донесся ответ. Слово хозяина — закон. Торэнс и Довакин вошли в дом и закрыли за собой. Драконорожденный осмотрелся. Почти напротив входной двери стоял камин, в котором игриво своими языками потрескивал огонь. Над огнем крепко висел чугунный котелок, в котором что-то варилось, что становилось понятным из исходящего под щелей чуть прозрачного пара, и дожидалось своего приготовления. Уже в нескольких метрах справа от камина начиналась гостиная, представлявшая из себя один накрытый обеденный стол прямоугольной формы с четырьмя стульями рядом, у стены позади него стояли шкафы с деревянной посудой: мисками, тарелками, ложками и прочей утварью. Остального Довакин не увидел, так как дальше нужно было завернуть за угол, дабы осмотреть. Слева же от камина к стене находился стол, на котором Довакин заметил простые на вид ступку и пестик — основные инструменты для производства зелий. Без них никакой алхимик не может называться алхимиком. Вокруг инструментов лежали распотрошённые остатки, похоже, растений, которые Гаро уже успел видимо обработать. Под столом находились два небольших наполненных непонятно чем серых пыльных мешка, а рядом на стене висела прибитая деревянная полка со стеклянными сосудами. В них находилась жидкость мутного темно-зеленого цвета. Скорее всего какие-то настойки, которые Гаро оставил себе, либо пока не нашел им применения. В доме было весьма темновато: солнце не бросало свои лучи в его сторону от того и освещением выступала только основной дневной свет. Внутренняя обстановка дома выглядела просто. Очевидно, рассчитывать на какую-то роскошь в деревне никогда не стоит, но и в этом мелькал какой-то собственный шарм. Порой, иногда хочется окунуться в такую простую атмосферу, без всякой дороговизны. — Э… Староста? Чего ты здесь забыл? Прозвучал мужской, довольно звонкий голос. Довакин повернулся в его сторону. Перед ними недалеко стоял мужчина. Карие короткие волосы скрывались под небольшой черной шапкой, плотно прилегавшей к его голове. Заметные морщины по слегка округлому лицу выдавали в нём примерный возраст, возможно, около сорока-пятидесяти лет. Борода отсутствовала, даже небольшой щетины не наблюдалось. Одежда не особо выделялась: простая плотная крестьянская рубаха, не застегнутый коричневый жилет поверх, шерстяные мешковатые штаны и темные пулены с не выделяющимся носом. Он был мускулист, но не так сильно, как староста, но худощавым невозможно его назвать. Поглядев ясными карими глазами на них обоих, мужчина дожидался ответа. Торэнс сказал: — Гаро, знакомься, это Довакин — путешественник. Гаро осмотрел оценивающе оглядел Довакина. Взглядом, которым воин обычно осматривают другого воина. — Что ж, будем знакомы, сэр Довакин, — с неким уважением сказал Гаро и немного улыбнулся. Довакин молча кивнул в знак взаимности. Гаро перевел взгляд на старосту. — Какой повод у вашего визита? — он деловито скрестил руки на груди. — Гаро, помнишь ты хотел в лес Тоб сходить? Гаро, вновь вспомнив об этом, тяжело вздохнул. — Помню… — потирая брови, начал он, — Торэнс, — решил обратиться к нему по имени, — послушай, я… — Нет, нет! Всё нормально. Видишь ли, я нашел человека, который может тебя сопроводить и защитить от опасностей, — он повернул взгляд на Довакина. Гаро сразу понял про кого говорил Торэнс и посмотрел на Драконорожденного тоже. — Хотите сопроводить меня? — с каким-то неверием спросил деревенский фармацевт. — Верно, — лишь уверенно ответил Довакин — Взамен, мы дадим Довакину остаться в деревне ненадолго, — объяснил Торэнс его и мотивы Драконорожденного. Гаро понимающе кивнул. — Ну что? Ты не против компании? Гаро ещё раз оценивающе осмотрел Довакина. Мужчина задержал свой задумчивый взгляд на капюшоне, пытаясь видимо разглядеть что находилось под ним. Прошло около минуты прежде, чем он смирился со своей неудачей в этом, после чего сказал: — Хорошо, почему бы и нет. Надеюсь, вы свой меч не просто так держите… — он усмехнулся. — Думаю, от волков защитить я уж смогу, — ответил Довакин, уперев острие костяного меча о пол. Гаро только улыбнулся от его слов. — Значит, договорились, — подытожил староста, наблюдая за ними. — Когда вы направитесь в лес? — Да, можно, наверное, и прямо сейчас, если сэр Довакин не против, — Гаро и староста перевели взгляд на Драконорожденного. — Я готов отправляться, — в свою очередь, проговорил он. — Тогда подождите меня у леса. К нему можно пройти, просто выйдя из дома и завернув направо — не ошибетесь. Постараюсь не задерживаться. — Хорошо, — Довакин обернулся ко входу, но сначала взглянул на старосту. — Ещё увидимся, Торэнс, — мужчина ему кивнул с небольшой улыбкой. Довакин открыл дверь и вышел на улицу.***
Прямые стволы деревьев располагались почти вплотную к друг другу, образуя этакие узкие переулки, через которых не то, что сложно пройти, даже посмотреть, что находилось впереди представлялось весьма сложноватой задачей. К ним ещё на помощь прибавлялись густые кроны, закрывавшие весь дневной свет, от чего в лесу перед Довакином царствовал вечный полумрак. Густые леса, подобно этому, не особо нравились Драконорожденному. Постоянно дикие звери, засевшие по своим норам, выскакивали, желая вгрызться клыками в его плоть. Бандиты, думающие ограбить «просто одинокого оборванца». Да и к ним в придачу порой выходили спригганы — извечные духи-защитники леса, чем-то напоминавших женщин по фигуре. Опасные создания, обычно не жалующие людей, даже проходящих мимо и никак не вредящих самой природе. Довакин тихонько прошептал слова «Шепота ауры». Его золотистые глаза блеснули алым светом, но сразу же потухли, и ему представилась возможность разглядеть всю живность дремучего леса. От мелких насекомых, до каких-нибудь крупных зверей. Зверей, правда, поблизости не обнаружилось. Только где-то вдалеке Довакин заприметил ауры волков, но они не представляли угрозу деревне. Однако, то, что никого пока не было не означало, что так будет всегда. Следовало ему и заодно Гаро оставаться начеку, чтобы их не застала врасплох какая-нибудь тварь. Довакин, наверное, отбиться-то сможет, а вот насчет крестьянина тут уже хороший вопрос. Исходя из истории, ему с одним волком расправиться представлялось сложной задачей. Драконорожденный без проблем разбирался и с целыми стаями, да и во многом перестал считать их за серьезных противников. Конечно, то, что он не считал их за серьезных противников, не значило, что их недооценивал. Нет. Довакин всегда прививал себе одну идею в голове, которую он пронес через всю свою жизнь. «Никогда не недооценивай своих врагов, даже если они кажутся слабыми». Довольно простая истина, но, к удивлению, её мало кто в действительности понимает. Самоуверенность в себе — первая и обычно главная причина, почему кто-то в бою погибает. Хотя на самом деле смерть в бою зависит от многих факторов. Довакин, при проматывании этой мысли, обычно вспоминал битвы, где он оказывался один на один со своим врагом. И чаще всего эти противники, хотя и действительно могли оказаться сильными, часто находясь наравне с самим Драконорожденным, по итогу проигрывали только из-за собственной самоуверенности и самолюбия. Они просто недооценивали его, от чего, увидев со стороны Последнего более серьезное сопротивление, в некоторой мере, наверное, терялись и претерпевали поражение. Один из немногих, кто действительно трезво оценивал его силу, это Эбонитовый Воин. Да уж… удивительно, но этот человек, редгард, был таким же сильным, как Харкон, Мирак… неудивительно, что он считался сильнейшим воином Тамриэля… один из… на это место претендовал, по его же словам, и Довакин. Сам Драконорожденный просто оказался удивлен неожиданному появлению редгарда в Вайтране. Особенно оказался удивлен и от слов Эбонитового Воина. Тот жаждал смерти. Славной смерти, желая оказаться в славных залах Совнгарда. Странное желание, особенно учитывая, что он — редгард и по идее оказаться в мире мертвых для нордов не мог. Но это его, казалось, не волновало. Он всё равно жаждал битвы. И Довакин ему подарил её и славную смерть воина вместе с ней. В некотором роде, Довакин даже расстроился из-за его смерти. Эбонитовый Воин показался ему интересной личностью. Хотелось бы пообщаться с ним, да обсудить приключения, битвы, возможно, жизнь и прочие интересные вопросы. Понять кем он хотя бы был. Но это уже не произойдет. Он мертв. Тогда ещё даэдрический меч Драконорожденного полностью рассек эбонитовый нагрудник, и воин пал на колени, обильно проливая на чистый снег темно-красную кровь, а затем окончательно рухнул на землю, произнеся напоследок: «Наконец-то… Совнгард». Довакин лишь просто надеялся, что своей мечты он достиг и сейчас радостно пирует в залах мира мертвых вместе с Исграмором. Довакин, уперев меч о землю перед собой и облокотившись ладонями о кольцевое навершие, вздохнул. Как давно происходило это? Тридцать лет назад? Ему же это вспоминалось словно вчерашний день… время летит незаметно… теперь уж особенно для него. Сзади Драконорожденного раздавались шаги, становившиеся всё громче и громче. Для одного человека они звучало довольно часто. Похоже, к нему идут двое — не меньше. Довакин повернулся. К нему шел Гаро и какая-то ещё одна неизвестная ему девушка. Молодая на вид, не больше восемнадцати лет точно, со светлыми волосами, заплетенную в одну длинную косу, спадавшую ей на грудь из правого плеча, и с карими, прямо такие же как у деревенского фармацевта, глазами. Да и у девушки лицо тоже было слегка округленное, как у Гаро. Довакин предположил, что это может быть одна из его дочерей, скорее всего, именно старшая. Энри, вроде так упомянул староста о ней. Она носила простое коричневое шерстяное платье со светло-желтой длинной юбкой и с длинными рукавами и парой простых туфель. Он встретился глазами с Гаро и тот ему сказал: — Сэр Довакин, не против, если к нам ещё присоединится моя дочь? — он вдруг будто опомнился и подошел к ней. — Забыл… Энри, это сэр Довакин — путешественник, прибывший в нашу деревню. Сэр Довакин, это Энри — моя старшая дочурка. Энри с небольшой улыбкой поклонилась Довакину. — Здравствуйте, сэр Довакин! И наивно-молодым взглядом уставилась на него. Не сказать, что он был прямо детским, нет, присутствовал некая взрослая искра, точнее её зарождение этой самой искры, но до ней самой ещё далеко. Впрочем, не всегда следовало спешить с взрослением, не зря жизненный цикл любого человека разделен на этапы. — Здравствуй, Энри, — кивнул Драконорожденный в знак приветствия. — И давайте без «сэров» или «господинов», а то, честно говоря, слышать их мне тошно, — с легкой неприязнью сказал Последний, переставляя меч. Он не привык так обращаться к кому-то и не привык, когда к нему так обращаются. Гаро вместе с Энри кивнули. — Хорошо, нет проблем, Довакин! Так что насчет Энри? Довакин на мгновение обернулся обратно к лесу, вновь наблюдая за его дремучестью. — Коль уж она не боится леса, то пускай идет с нами. Но Энри, я попрошу быть осторожнее. В случае опасности, вставай позади меня, либо беги подальше от боя. Тоже касается и вас, Гаро, — сосредоточенный взгляд Драконорожденного переместился на деревенского фармацевта. Сам Гаро кивнул. — Хорошо, как скажете. А насчет Энри не беспокойтесь — она у меня сильная девочка! Какого-то там леса дремучего ни капельки ни боится! — с отцовской гордостью произнес он, от чего у Довакина вылезла легкая улыбка. — Ну пап… — слегка смущенно произнесла Энри, прикрыв чуть покрасневшее лицо рукой. — Что: «Ну пап»? Я ж правду говорю! — посмеялся Гаро. Продолжал он смеяться недолго и, прокашлявшись, продолжил: — Но ладно, пошутили и хватит… вперёд за травами? Гаро подошел к Довакину, поправляя рюкзак-корзину для сбора трав. Энри в свою очередь крепко обхватила своими ручками рукоять сплетенной корзинки и всем видом была настроена на поход. Довакин, отточенными движениями перехватывая обратно меч левой ладонью за лезвие, кивнул. — Да. Я пойду впереди. Гаро, если что, ведите туда, куда нам надо. От него последовал кивок. Довакин пошел первым, а Гаро с Энри рядом с друг другом позади. Лес и казался дремучим, так и оказался на самом деле таковым. Довакину, да и Гаро с Энри приходилось внимательно смотреть под ногами, чтобы случайно не споткнуться из-за кривого корня, будто вырывавшихся из-под земли, как из тюрьмы, на желанную свободу. Они не шли в глубину леса, как позже выяснилось. Гаро, в один момент, остановил Довакина, сказав, что прошли уже достаточно и можно просто идти вдоль собирать всё, что попадется полезного. Довакин не воспротивился данному решению, и они пошли. Иногда останавливаясь, Гаро аккуратно собирал растения и складывал их свой рюкзак, заодно и подробно рассказывая Энри о предназначении каждого растения. Объяснял он всё достаточно ясно, а если у юной девушки возникали вопросы, то он незамедлительно на них отвечал, как примерный учитель своему ученику. В это время, Драконорожденный обычно отворачивался от них, не желая как-то прерывать семейную идиллию, и посматривал за местностью. Ничего опасного не происходило. Иногда безобидные лисички, да и зайчики пробегали, нарушая этакий покой, но и всё. Попутно охраняя Гаро и Энри, Довакин осторожно подслушивал деревенского фармацевта, когда тот рассказывал о травах. Старался запоминать все названия и свойства растений, которые называл мужчина, иногда и посматривая в их сторону, чтобы запомнить вместе и примерный внешний вид. Если Драконорожденный мог, он взял бы дневник и зарисовал их, чтобы уж наверняка запомнить, но это будет выглядеть весьма… странно. Потому Довакин предпочел сначала прийти в ближайший город, найти там библиотеку и уже там вычитать всё о растениях. «Если, правда, я умею читать на их языке…» — Драконорожденный заметил странную вещь. Когда он общался с Гаро, с Торэнсом, ему удалось приметить, что они не разговаривали на тамриэлике. Да и на другом известном ему языке тоже. Но при этом он их прекрасно понимал, и они прекрасно понимали его. Какая-то несуразица выходит. Языки разные, но при этом всем всё понятно. Как это возможно? «Может, в истории о чем-то говорится…» — следовало попозже это тоже проверить. Если говорить о планах Драконорожденного, то они присутствовали, но весьма мутные. Просто пока ему не особо хватало знаний о том, где находится, от того и сложновато приходилось определять, что делать дальше. Пока из начальных планов, Довакин рассчитывал перекантоваться в деревне — вдруг что-то да в голову взбредет дельное, а уже потом двигаться в ближайший город Э-Рантэл. «Возможно, по прибытию в город можно попробовать отыскать местный аналог Гильдии Бойцов…» — пришла ему нежданно идея в голову. Гильдия Бойцов — известная организация, основанная ещё в 230-м году 2-ой эры императором-потентатом Версидью-Шайе. Целью гильдии являлось и до сих пор является найм и обучение людей, способных сражаться с монстрами, бандитами и прочим отребьем, которые одним своим существованием угрожали простым людям. В каждой провинции Тамриэля располагалось её отделение, разве что, в Скайриме отсутствовало. Там истреблением тварей занимались уже Соратники — ещё более древняя организация, если можно так выразиться, существующая ещё со времен Исграмора, то есть практически с 1 эры. Очевидно, жители Скайрима доверяли тем, чьи «предки» когда-то сражались с самим Исграмором и Гильдия Бойцов просто не выдержала конкуренции. Невелика, наверное, потеря. Соратники хорошо выполняли свою работу. Но если возвращаться к Гильдии Бойцов, то для тех, кто жаждал начать карьеру искателя приключений или охотника на чудовищ — организация была подобно бриллианту, находящимся в исхудавшей железной жиле. Довакин тоже в неё вступал, уже после Великой Войны. Жить спокойной жизнью, возможно, мирно проповедуя людям в храме учения Девяти, ну или Восьми, похоже, если учитывать те времена, он уже не мог. Почему-то даже мысли об этом ему казались какими-то диссонансными. Война изменила его. Возможно, закалила и ужесточила. Наверное, из-за этого он и поддался в наемники — навыки-то присутствовали. Махать мечом он умел — приёмный отец его научил ещё когда он мальчишкой был при храме, а война только отточила этот навык. Заклинаниями различными бросаться умел — тоже в храме обучали, особенно школу Восстановления. Образование должное имел. Разбирался немного в алхимии. В общем, он являлся достойным кандидатом и его приняли. Но что-то Довакин совсем забрел не в то русло. В общем, следовало ему попробовать поискать местный аналог Гильдии Бойцов здесь. Он, по идее, должен присутствовать хотя бы в каком-нибудь виде, пусть даже и в весьма отдаленном. Людям всегда нужна помощь с уничтожением монстров, бандитов — собственных сил иногда просто не хватает. Этот загадочный мир… Королевство Ре-Эстиз… оно не должно являться исключением. Медленно минуты утекали вдаль. За ними вслед шли и часы. Довакин с Гаро и Энри продолжали бродить по лесу, порой останавливаясь, чтобы собрать приметившие им на глаза целебные травы. Всё проходило весьма монотонно и однообразно, однако, алхимия она в принципе сама по себе такой наукой и являлась. В ней нет места спешке — только сосредоточенность и скрупулёзная точность. Один неверный шаг и всё, что ты делал может взлететь на воздух, причем иногда в буквальном смысле этого слова. Уж кому, как не Драконорожденному об этом знать? Вспоминая о своих частых неудачах при создании микстур, Довакин только мог усмехнуться, но этого не сделал, дабы не привлечь внимание Гаро и Энри. А ведь когда-то Последний считал, что не будет активно заниматься алхимией… а теперь он один из признанных мастеров данного искусства… ну, был, пока не исчез с глаз мира. Так или иначе, но Судьба умеет оборачиваться в неожиданные исходы. Постепенно, но верно сплетенная корзинка Энри и рюкзак-корзина Гаро заполнялись множеством трав и грибов. Насекомых пытаться ловить они не пробовали, наверное, не хотели так заморачиваться или же в этом не имелось какого-то смысла… хотя, Довакин пробовал бы уже лично для себя сделать парочку зелий из местных насекомых. Ну, если выйдет, конечно. Попытка — не пытка. Но это как-нибудь попозже, когда он здесь немного освоится. Как только Гаро аккуратно, даже нежно, срезал какой-то фиолетовый цветок, если Довакин правильно понял, который вроде назывался «Коух», и сложил в свою рюкзак-корзинку, затем закрыл её и нацепил обратно на спину. Драконорожденный перевел взгляд на Энри. Её корзинка тоже была доверху наполнена различными травами и грибами. Похоже, дело сделано. Довакин посмотрел обратно на Гаро. Тот ему улыбнулся. — Ну, думаю, на этом всё… этих запасов на месяца два обязательно хватит! Давно такого продуктивного похода не было! — с радостью проговорил Гаро, потирая даже руки от нахлынувшего волной воодушевления. — Так Энри, что у тебя там?.. — он подошел к своей дочери. Энри гордо продемонстрировала наполненную разнообразными цветами корзинку. — Вот! — и ярко, прямо как солнце при полудне, улыбнулась. Гаро горячо покивал. — Молодец! С твоей корзинкой, может, и на целых три месяца можно позабыть о походах! — он, казалось, был весьма рад этому факту. — Тебе, кстати, не тяжело? Я могу и сам понести… — Не стоит, пап. Я и сама донесу. Гаро поднял руки вверх, словно сдавался перед ней. — Ладно, ладно! Уж если ты так говоришь! — и усмехнулся, обернувшись к Довакину. — И я хочу тоже вас поблагодарить, Довакин. Без вас, наверное, не отважился бы пойти и собрать столько. Конечно, вы делаете это ради ночлега, но всё равно примите мою благодарность, — он немного поклонился. — Не стоит, — просто покачал головой Драконорожденный. Он-то по факту ничего не сделал. Только с важным видом постоял в качестве охранника. Он поднял глаза наверх. Густые кроны деревьев не давали ему возможность разглядеть местоположения солнца, но Довакин предполагал, что вечер уже потихоньку приближался по немного нарастающей темноте, обволакивающей их вокруг. Следовало возвращаться в деревню поскорее — ночью в лесу находиться далеко не лучшая затея. — Вперёд — не будем терять времени. Уже скоро вечер. Довакин незаметно для Энри и Гаро использовал «Ясновидение». Узнав дорогу и направление обратно к деревне, он двинулся с места, однако, не по проложенной с помощью магии пути, а к выходу на равнины. Двигаться через лес он не собирался, так только больше опасностей можно навлечь, чего определенно ему не хотелось. Следом за ним пошли Энри и Гаро под руку. Дорога назад проходила слегка побыстрее, но Драконорожденный старался не спешить, дабы случайно не угодить в чью-то засаду. Мало ли, вдруг он всё же кого-то упустил из виду? Учитывая, что насколько они долго пробыли в лесу, то возможность различным тварям внезапно напасть на них заметно возросла. И тут скорее дело не в том, что Довакин как-то опасается нападения на себя. Он опасался за Энри и Гаро. Единственное оружие, присутствовавшее у них, — это небольшие ножики, благодаря которым они срезали растения и грибы. Конечно, в умелых руках даже маленький кинжал может стать смертоносным оружием, чего, к примеру, его бывший друг из гильдии Воров — Бриньольф — стоил. Двумя стальными кинжалами ему удалось однажды расправиться с фалмерами в броне за пару секунд и при этом он даже тогда не напрягся. Но в отличии от профессионального вора, Гаро и Энри — простые крестьяне. Откуда им знать, как сражаться? По крайней мере, ножами? Максимум — они могут им взмахнуть для угрозы, да и всё, пожалуй. Впрочем, Довакин не недооценивал Гаро. Деревенский фармацевт, помимо рюкзака-корзинки, взял с собой в поход самодельный лук и колчан со стрелами внутри. Очевидно, не красоты ради. Драконорожденный решил не донимать мужчину по этому поводу — не его это дело, но, учитывая относительно тихие шаги и походку, сравнимую с той, когда разведчик незаметно перебирается по вражеской территории, скорее всего, Гаро не всегда был простым мужиком. Драконорожденный, пройдя сквозь кустарник, вышел к маленькой полянке овальной формы. Им тут уже приходилось бывать — здесь Гаро и Энри тоже собрали парочку полезных трав для зельеварения. Довольно приятное место, ибо из-за отсутствия деревьев тут проглядывал солнечный свет. Довакин на мгновение остановился, чтобы поглядеть наверх и увидел, что небо окрасилось в кроваво-оранжевые тона. Солнце, скорее всего, уже готовилось уйти за горизонт и войти в заслуженный после долгого караула сон. Довакин дождался, когда Гаро и Энри к нему подойдут, и собирался пойти, как вдруг из глубин леса прозвучал волчий вой, причем неоднократно. Драконорожденный напрягся, мгновенно оборачиваясь в примерную сторону, откуда он прозвучал. Энри испуганно вздохнула, когда Гаро также обернулся, укрывая дочь за своей спиной, будто он — несокрушимая стена, за которой ей ничего не будет угрожать. Волчий вой продолжал доноситься и становиться всё ближе и ближе. — Идут, похоже… — напряженно и громко прошептал Гаро, рукой пытаясь дотянуться до лука за спиной. Довакин кивнул, при этом подавляя огромное желание тяжело вздохнуть. Будто ему этого не хватало. — Да… становитесь позади меня. Гаро и Энри зашли за Довакина по его строгому указанию. Драконорожденный отпустил левой ладонью лезвие, а правой взял меч за рукоять, приготовившись к возможному нападению. Может, всё-таки пронесет? Бывали у него такие случаи, когда стая волков пробегала прямо перед его носом и даже не нападали. Он не знал почему такое происходило. Настроения у зверей не было или же голод их не доставал? Впрочем, какая разница… Вой затих. Наступила напряженная тишина, прерываемая частым шуршащим шелестом листьев. Кроны деревьев покачивались, позволяя иногда лучам уходящего солнца осыпать спину Довакина. — LaaS-Yah-Nir, — тихо прошептали его уста. Глаза сверкнули алым светом. Впереди, кроме мелких мошек, никого он больше не наблюдал. Довакин обернулся через левое плечо на Гаро и Энри. Позади них тоже никто не приближался. Всё-таки пронесло?.. Зашевелился куст и из него вдруг вылетел юркой стрелой волк, оскалив заранее свои острые клыки. Гаро и Энри испуганно взглянули на несущийся к Довакину серый грязный силуэт. Драконорожденный кинул мимолетный взгляд полный хладнокровия на волка. Он резко обернулся, делая взмах левой рукой. Послышался глухой звук, словно нож вонзили в твердый каменный стол. Голова волка откинулась сильно в сторону, а его тушка завертелась, летя в воздухе, и врезалась о дерево. Громкий хруст и то, как спина прогнулась назад, намекали на то, что хребет зверя просто сломался напополам от удара. Гаро удивленно взглянул на лежачее тело волка. Он заметил, что из его головы торчала… рукоять? Будто бы какого-то кинжала, но только слегка призрачного… неосязаемого. Не успел он опомниться, как она бесследно исчезла, оставив его в большом недоумении. «Магия?..» — подумал он, наблюдая за спокойным Довакином. Мужчина помнил, маги обычно произносят название заклинания, которое они используют, но Драконорожденный контратаковал молча… или ему просто не удалось услышать, что он произнес? Скорее всего, этот вариант, не может же Последний бесшумно создавать заклинания? В его понимании, это казалось невозможным. Довакин тем временем взглянул туда откуда выскочил волк. Ещё шесть кровавых аур, в виде каких-то облачков, неслись к ним. Драконорожденный всё-таки тяжело вздохнул. Битвы теперь точно не избежишь, волки — мстительные создания. Они не оставят смерть своего собрата просто так. Драконорожденный легким отшагом сменил позицию. Гаро взял лук и поставил стрелу, уже собираясь натянуть тетиву. — Гаро, Энри. Укройтесь где-нибудь. — А вы?.. — обеспокоенно протянул Гаро, как вдруг оказался нетерпеливо перебит Довакином: — Живо. Гаро, от тона Драконорожденного решил покорно замолкнуть, отошел назад и взял оцепеневшую от страха Энри за плечо, ведя к ближайшему дереву. Укрывшись за ним, мужчина слегка выглянул и прицелился из лука, откуда выскочил первый волк из стаи. Он не собирался оставаться в стороне в предстоящей схватке. Довакин стоял посредине полянки. «Шепот ауры» закончился, но и ему он уже был не нужен. Из кустов в разнобой выскочили все шесть увиденных им раньше волков. Драконорожденный поочерёдно оглядел их. Немного пригнувшись, он выставил левую руку перед собой, а правую с мечом слегка завел назад. В ладони вдруг образовался призванный кинжал, схожий по форме с даэдрическим. Со слегка изогнутым зазубренным лезвием и рукоятью. Только выглядело оно призрачным в отличии от своего темно-красного демонического оригинала. Волки продолжали медленно приближаться, выстроившись полукругом впереди Довакина. Драконорожденный нападать не спешил, но и отступать не пытался. Во-первых, некуда. Если он попытается отходить назад, то приведет волков к Гаро и Энри, что явно не являлось для него вариантом. Во-вторых, бессмысленно. Если же он продолжит стоять, то может у волков сработает инстинкт самосохранения и они предпочтут отступить всё-таки. Разум их мыслит проще. Отходишь, значит, боишься. Стоишь, значит, не боишься. Если не боишься, значит, сильный и можешь отбиться. Но мысли Довакина не подтвердились. Самый дальний волк с краю, справа побежал на него и подскочил, раскрывая пасть. Драконорожденный направил руку в него. Лезвие призванного кинжала пронзило точно в глаз зверя и тот глупо повис на нём, как льняная тряпка. Для других это лишь послужило сигналом к нападению. Двое сразу вскочили на Довакина. Драконорожденный грубо бросил труп волка в сторону остальных, дабы тех ненадолго задержать, и сделал горизонтальный замах на несущихся к нему волков. Лезвие костяного меча легко пронеслось по лохматым мордам и уже их мертвые тушки пролетели мимо Драконорожденного, свалившись где-то позади с предсмертным писком на твердую землю. Довакин шагнул вперёд — этого хватило, чтобы приблизиться к оставшимся. Легкий взмах с левого бока. Последние трое волков пали, истекая кровью. Довакин рассеял кинжал и резко взмахнул мечом. Кровь на нём слетела крупными каплями на землю, и лезвие стало абсолютно чистым. Перехватив его обратно левой рукой, Драконорожденный обернулся в сторону Гаро и Энри, сказав им: — Можете выходить. Гаро и Энри медленно вышли, оглядывая поле боя. Деревенский фармацевт, придерживая так и не пронзившую волка стрелу, удивленно выдохнул. Он не нашел даже момента, когда мог хотя бы слегка поддержать огнем и отвлечь тем самым зверей. Как только Гаро довелось увидеть, как Драконорожденный бросил труп волка в других и одним ударом рассек двоих, то ему сразу же стало понятно — ситуация находилась полностью в руках Довакина и он не нуждался в помощи. Вспомнив о своих словах, как он якобы надеялся на то, что Довакин держит меч не ради красоты, заставило его вновь усмехнуться, только уже от своей глупости. И вроде ничего страшного — шутка как шутка, но чего-то ему стало стыдно за неё. Драконорожденный продемонстрировал то, что не мог точно продемонстрировать он даже если бы сильно захотел и годами тренировался для этого. Проще говоря, по сравнению с Довакином, Гаро выглядел настоящим дилетантом и то, что он называл для себя навыками, на деле — ничто. Гаро, опомнившись, убрал лук за спину вместе со стрелой. Он глянул на Энри. Та с каким-то отрешенным взглядом смотрела на давно истекшего кровью волка, который ещё в начале оказался отброшен Довакином в дерево. Опустив руку на её плечо, мужчина обеспокоенно спросил: — Энри, ты в порядке? Девушка будто бы пришла в себя после его слов. — Да… в порядке, — и натянуто улыбнулась. — Ты не переживай, всё уже закончилось… Он приобнял её, аккуратно поглаживая по голове. Гаро знал, Энри сильная и справится с таким потрясением, мужчина же в ней и воспитал этакую мужественность, смелость при стрессовых ситуациях. Однако, сейчас — это не имело значения. Его дочь подверглась опасности… и если бы не Довакин… Сам Последний Драконорожденный в это время подошел к отцу и дочери. Он ничего не стал говорить в первую очередь — не хотел отвлекать. Через пару минут Гаро отпустил уже успокоенную Энри. Мужчина просто кивнул своей дочери, и она сделала неуверенный кивок в ответ. Видимо полностью удостоверившись в том, что она в порядке, Гаро обернулся к Довакину. — Спасибо вам, Довакин… если бы не вы… — Не будем об этом. Что случилось — уже прошло, — лишь произнес Драконорожденный. Гаро покивал в знак согласия и Последний продолжил: — Если вы готовы, то давайте продолжим путь. Мы и так порядком задержались, — Довакин обернулся спиной к Гаро и Энри, собираясь пойти вперед. — Вы правы… — сказал Гаро и взглянул на Энри. — Пойдем, Энри, — мужчина протянул дочери руку, и та аккуратно его взяла. Довакин бросил на них мимолетный взгляд и, увидев, что они готовы идти, двинулся вперёд. Гаро и Энри медленно поплелись позади.***
Долго по лесу они не путешествовали. Через пару минут им удалось выйти на чистые равнины, а потом ещё через полчаса подходили к деревне Карн. Гаро сразу отправил подуставшую Энри домой. Несмотря на это, девушка отважилась забрать свою корзинку и рюкзак мужчины с собой. Поначалу отец был против, ибо считал, что ей и так уже досталось за сегодня, но Энри оставалась на своем. Потому, налегке, Гаро и Довакин направились к дому Торэнса, дабы уведомить о их благополучном возвращении. На дворе стоял уже глубокий вечер. Солнце практически ушло за горизонт и последними напоминаниями о нём служили ослабевающие с каждым пройденным мгновением лучи. Луна же с противоположной стороны продолжала величественно возвышаться, с триумфом наслаждаясь очередным моментом правления на земле. И хотя холодные оттенки ночи окрашивали окружающий мир темными цветами, однако, на улице оставалось весьма тепло. Довакин и Гаро взобрались по небольшой равнине и постучались. Внутри дома послышались шаги и дверь отворилась. В проходе стоял Торэнс, изрядно удивленный их пришествием. — Ну наконец-то! — облегченно проговорил староста, пропуская их в дом. Гаро и Довакин решили войти. Кэра, также шокированная их внезапным приходом, стояла у печки с подносом в руках. Видимо она что-то собиралась приготовить. — Я уж думал, что с вами что-то произошло… — из уст мужчины вырвался тяжелый вздох, — ну, рассказывайте. Где вы пропадали? Нормально всё прошло? Староста отодвинул стул и присел на него, выпрашивающим взглядом смотря на них обоих. — Да так… увлеклись мы немного, зато теперь трав на месяца три может хватит… — Гаро резко замолчал, раздумывая стоит ли рассказывать Торэнсу о нападении волков. Староста тем временем улыбнулся. — Правда? Так это замечательно! — стукнув кулаком о ладонь, воодушевленно сказал он. — Молодец Гаро! Ну и также, молодец и вы, Довакин. Как мы и договаривались — я предоставлю вам место в деревне… только вот, куда вас приставить… дайте минуту… Старая башка — совсем забыл вообще подумать об этом! — с легким недовольством произнес староста, ударяя себя по лбу. Довакин молчал, давая возможность старосте сполна подумать. Всё же ему спешить некуда. Поймав этот удобный момент тишины, Гаро заговорил: — Торэнс, я… — фармацевт снова помолчал. Довакин и староста перевели глаза на него. — Довакин, может у меня побыть, вот. В конце концов, ему пришлось время и силы на то, чтобы сопровождать не только меня, но и Энри… да и… не буду лукавить, он нас двоих спас от верной гибели. — То есть? — с легким удивлением и обеспокоенностью спросил Торэнс, выгнув правую бровь вверх. — На нас в лесу напали волки… большая стая — семь взрослых особей. С такими мне однозначно было не справиться, я с одним еле расправился, как ты, возможно, помнишь. Если бы не Довакин… что ж, думаю, ты бы меня встретил уже в следующий раз растерзанным в клочья… — довольно мрачным тоном проговорил он, а его взор слегка потяжелел. — Неужели… — также мрачно промолвил староста. Он отвел задумчиво-хмурый взгляд от Гаро и перевел его на Довакина. — Раз уж так… — он глубоко вдохнул, — то, как староста деревни Карн, я хочу поблагодарить вас, Довакин, за спасение Гаро. Драконорожденный покачал головой, скрещивая руки на груди. — Не думаю, что это обязательно. В конце концов, мы договорились на том, чтобы я сопровождал и защищал Гаро. Я просто соблюдал договор, — пожал плечами он. — Вы правы. Но даже так, всё равно примите нашу благодарность, — староста аж встал со стула и глубоко поклонился Драконорожденному. — Знаете ли, время нынче тяжелое. Наша деревня, как и некоторые другие, находятся вдалеке от основных оплотов цивилизации. Каждый кто находится здесь относится к другим как к своей семье. И если бы Гаро не вернулся, то это была бы большая трагедия для всех нас… — казалось, от таких слов, сам Гаро немного смутился. В принципе слова о трагедии имели смысл, если вспоминать, что Гаро — единственный, кто разбирается в фармацевтике в деревне. Хотя, скорее тут староста имел ввиду, что просто жалко его было потерять, как достойного товарища, чем полезного члена их общества. — Это была моя работа — не более, — ответил Довакин на откровения старосты. Тот кивнул. — Что ж, тогда, думаю, не смею больше вас задерживать. Гаро сказал, что не против приютить у себя… надеюсь, от своих слов он не отказался, — Торэнс немного улыбнулся, а фармацевт гордо хмыкнул. — Я никогда не отказываюсь от своих слов! — Ха-ха! — кратко посмеялся староста. — Узнаю старого Гаро. Ладно — идите уже, а то время совсем позднее. Отдохните, как следует! Вы заслужили. Гаро с усталостью кивнул и направился ко входной двери. Довакин молча посмотрел ему вслед и уже потом пошел за ним. Как только они вышли на улицу, Драконорожденный прикрыл дверь в дом старосты и спросил у деревенского фармацевта: — Я вас разве не стесню? Гаро махнул рукой. — Куда там! Нет, конечно! Для моего спасителя и спасителя моей дорогой дочки — ничего не жалко! Правда, только не знаю, где вы спать будете… — он с легкой неловкостью почесал за ухом. — Могу и на полу. Спальник, если что, у меня с собой, — привычным своим тоном проговорил Довакин. — Э-э… — Гаро невольно глянул за спину Драконорожденного, но не обнаружил там рюкзака или хотя бы походной сумки. Только колышущийся черный порванный плащ. — Ну… если вы так говорите, то хорошо… Гаро с недоумением развернулся, направляясь в сторону своего дома. Довакин поглядел на ночное небо, окропленное яркими белыми точками — звёздами. «День пролетел довольно быстро» — первый день, похоже, в новом мире… Глянув обратно на удаляющуюся спину Гаро, он пошел за ним.***
Мрак ночи накрывал землю. Луна, перед своим очередным уходом, старательно освещала землю, придавая ей загадочный, даже, в некотором роде, магический вид, способный заворожить любого. Холодный, будто сердца большинства людей, туманный, как будущее этого и других миров. Легкий туман, проходящий почти вплотную к земле, создавал мертвую атмосферу. Ранее искрящие жизнью равнины вокруг деревни Карн теперь представляли из себя настоящее царство тьмы, в котором, казалось, нет места ни одному живому. Живые же, однако, присутствовали. Их сложно заметить. Большая часть, как тени находились во тьме и дожидались собственного часа. Невидимы, если не приглядываться. Один из этих теней, мужчина с короткими светлыми волосами и большим вертикальным шрамом на щеке, оставленным явно лезвием меча, с черными, как пустота Ситиса, глазами неспешно шёл. Он носил в темную робу с белыми линиями и недлинным плащом, лежащим на плечах. Руки скрывались под черными кожаными перчатками, укрепленными сталью с внешней стороны. Штаны имели такой же цвет, как и роба, а ботинки проходили почти до самых колен. Мужчина остановился у нескольких отражающих лунным светом фигур. Если разглядеть можно было понять, что этими фигурами приходились люди, облаченные в полный комплект латных доспехов. Они практически друг другу являлись идентичны, разве что кто-то носил открытый шлем, а кто-то закрытый, и оружием. У большинства находились на поясе мечи, несколько носились с копьями, а последние пару человек имели при себе луки. Одна из этих фигур вышла вперёд. Мужчина с весьма наглой и самодовольной рожей, опустив ладони на навершие меча, поклонился. — Мы готовы, господин Нигун… Нигун, а именно так звали, человека с черными глазами в робе, кивнул. — Тогда действуйте. И помните: Бог наблюдает за вами и будет наблюдать за вашим боем… не подведите его. Рыцарь выпрямился. — Не переживайте — мы выполним всё в лучшем виде… — с какой-то кровожадной улыбкой ответил мужчина в доспехах. Он развернулся к остальным сияющим фигурам и рявкнул: — По коням! Весьма нехотя, но другие люди в доспехах исполнили его приказ. Через пару мгновений, Нигун услышал громкий лязг доспехов, одетых на коней, звучавших как рокот праведного грома среди ясного неба. Проводив холодным взглядом их, уста черноглазого мужчины волнующе прошептали: — Сегодня, Слейновскую Теократию освятит очередной триумф… За горизонтом начали восставать лучи проснувшегося солнца…