Внемли, внемли - придет Довакин...

Монстры, закованные в сталь…

      Яркий лунный диск терпеливо завершал медленно садиться. Деревня Карн по-прежнему спала крепким сном, какой бывает у большинства диких животных во время зимней спячки. Её рабочий день даже не начался и не планировал начинаться ещё в ближайший час. Из выходящих дымоходов у некоторых крыш домов не валил облачным, размытым столбом тёмный дым, медленно растворявшийся в воздухе. Через пустые оконные отверстия в дома коварно проникал бесшумный прохладный ветерок, заставлявший особо чутких жителей ворочаться во сне. Одним из таких, к собственному иногда сожалению, приходился Гаро. Раньше, будучи искателем приключений, он приходился разведчиком, рейнджером и вполне неплохим, как считал сам, да и некоторые другие, в том числе его бывшие соратники. От того ему пришлось научиться весьма чуткому и поверхностному сну, чтобы при малейшем подозрительном шорохе просыпаться и быть готовым к бою, заодно и поднимая свой спящий отряд со спальников.       Бывало действительно пару раз, что его поверхностный сон помогал избежать внезапной засады, но сейчас, уже живя мирной жизнью в деревне, мужчина только мог проклинать свою «особенность». Иногда он был бы очень рад забыть все свои навыки разведчика и перестать жить в постоянном напряжении, как будто из угла на тебя выскочит враг, желая убить.       Мужчина всё же проснулся. В спальне — полная темень, хоть глаз выколи, но ему всё прекрасно виделось. Он неспешно приподнялся. Кровать отреагировала легким тревожным скрипом, словно выпрашивая Гаро о причине нежданного ею пробуждения. Рядом с ним крепко спала его жена. Её светлые, как и у их дорогой старшей дочери — Энри — волосы лежали в растрепанном виде и накрывали её мирное, покрытое еле заметными веснушками, личико. Тогда и сейчас она являлась невинной и кроткой девушкой, что попала под какие-то непонятные узы Гаро, о которых он сам толком и не знал. Одно мужчина только знал о них — они сильными больно уж оказались, раз уже больше тридцати лет в браке живут.       Гаро сначала присел и аккуратно встал на ноги, пытаясь не издать лишнего шума. Он, крадучись, прошел мимо кровати Энри и Нему — их младшей дочки. Обе тоже крепко спали и, как сам надеялся мужчина, видели только хорошие и добрые сны. Особенно Гаро беспокоился за Энри. До сих пор его волновало то, как она отреагировала на уже получается вчерашнее нападение волков. Но спокойное лицо девушки внушало ему надежду, что всё у ней хорошо. Он надел тулены на босые ноги и накинул на свою рубашку уже старенький жилет, пробывший с ним всю часть жизни в деревне. Застегиваясь, фармацевт случайно кинул ещё не проснувшийся взгляд на Довакина. Сначала он испугался и хотел спросить от чего тот не спал. Но здравый рассудок, стремительно прокричав, осек его от этой затеи. Нет. Тот спал… просто по-своему, если можно так выразиться…       Довакин сидел на коленях на спальнике, который, как сам помнил Гаро, мужчина достал совершенно из ниоткуда, расположенном на полу. Его голова, до сих пор тщательно скрытая черным капюшоном, опустилась к низу, словно тот не спал, а просто погрузился в глубокие раздумья и не выходит из них уже несколько часов. Однако, левая рука в железе продолжала крепко сдерживать лезвие меча — в любой момент готовилась вырваться вперёд и безжалостно проткнуть того, кто потревожит сокровенный покой Драконорожденного.       Гаро решился не испытывать реакцию на посторонних у него и, тихо пройдя ко входной двери, вышел на улицу. Прохладный воздух обдал мигом лицо, и он вдохнул его полной грудью. Мороз в легких и то, как нос слегка онемел и начал приятно покалывать, слегка взбодрило мужчину и вывело из полусонного состояния. На самом деле, перед каждым рабочим днём, Гаро всегда выходил примерно за час или два до рассвета и шёл на особо высокую равнину рядом с деревней, где проводил разминку. Полезно для здоровья, особенно для не молодого здоровья, как у него самого. Конечно, раньше ему приходились много путешествовать и тело от такого закалялось само по себе, но с того момента прошло лет тридцать. Он уже давно отвык от всего тяжелого… в смысле, от приключенческого.       Мужчина неторопливо пошел. Бесшумным шагом разведчика. По-другому Гаро и не мог, рефлексы не забываются никаким образом, как ему бы не хотелось. Но он шел весьма расслабленно: чего ему бояться в деревне? Все свои, а дураков откровенных Торэнс не держал и сразу же выгонял. Если было говорить о благополучии их деревеньки, то это, наверное, единственное исключение, когда староста становился весьма жестким и справедливым человеком, прямо как командиры своих взводов при огласке приказов бойцам. За это, скорее всего, все жители и считали его старостой и до сих пор считают, даже на весьма преклонный возраст. По меркам деревенской жизни.       Гаро помнил вчерашним мгновением, когда он впервые пришел в деревню Карн. Случайно забрел после неудачного похода, где перессорился со всеми своими соратниками, решив тогда сразу же уйти, и остановился здесь отдохнуть. Так, покумекать над дальнейшей жизнью и то, куда ему вообще теперь следовало двигаться с наверняка испорченной его «друзьями» репутацией. Торэнс, ещё тогда будучи простым крестьянским мужиком, приютил того у себя и рассказал немного о деревне и как тут люди поживают, каким бытом занимаются. За хорошим разговором они и сдружились. И однажды прогуливаясь, Гаро и встретил свою будущую жену, идущей тогда с корзинкой фруктов. Как подобало джентльмену, он решил помочь ей, они разговорились, а там дальше уже пошло по накатанной. Взаимная симпатия, любовь, женитьба, дети… как-то стало и не до приключений вовсе, если до них у него ещё было тогда дело.       Вспомнив об этом, Гаро только улыбнулся, добро усмехнувшись. Да уж его жизнь в тот день перевернулась с ног на голову… впрочем, он только и рад этому. Семейная жизнь выглядела и ощущалась гораздо лучше для него, чем однотипные приключения с постоянными высокими рисками для жизни. Периодически предаваясь воспоминаниям о своём прошлом, Гаро оставалось лишь гадать почему он поддался в искатели приключений. Может, наслушавшись в детстве историй об адамантовых авантюристах ему захотелось стать одним из них? Героем, которого все любят, окруженный славой и богатством?       …Да, сейчас для него это звучало, как несусветный бред. К чему слава и богатство, если не знаешь о завтрашнем дне? Не знаешь о том, выживешь ли ты завтра или погибнешь сегодня при очередном исследовании руин? Некоторые находили в этом некую страсть, но не Гаро.       Мужчина поднялся по холму и обернулся лицом к деревне. Перед ним открывался довольно завораживающий вид из спящих домов, обволакиваемых еле различимой ночной тьмой и легкой холодной дымкой. Вдохнув ещё раз морозного воздуха, он развел руки в стороны, хорошенько подтянувшись и живо выдохнув с бодрой улыбкой, начал разминку. Сначала покрутил головой, махал руками из стороны в сторону, приседал. Староватые кости в его таком же немолодом теле слегка скрипели и немного похрустывали при движениях мужчины. Но дискомфорт ему это не приносило, наоборот, заставляло понять, что он ещё вполне жив и способен чувствовать свои мышцы.       Это же ощущение живости и придавало ему сил на будущий день. Иногда он усердно работал на поле вместе с остальными, а иногда горбатился над старым деревянным столом и старательно обрабатывал травы, создавая микстуры для облегчения симптомов различных болезней. От того он и не считал себя врачом, как некоторые его предпочитали называть в деревне. Врач — тот, кто может самостоятельно спасти человека своими лекарствами или действиями. А он мог только облегчить проблемы, и лишь только от самих людей в дальнейшем зависело, как скоро они будут чувствовать себя нормально. Фармацевт звучало для него естественнее. Он создавал лекарства? Создавал. Значит, вполне может называться фармацевтом. Глупая, возможно, логика, но никто не придирался.       Он пытался стать алхимиком. Но даже с помощью адептов данного искусства и прочтению различных научных книг на тему алхимии, ему не получилось стать одним из них. Гаро не грустил по этому поводу. Он всё же был простым человеком, и такому как ему сложно достигнуть настоящих высот. У него и таланта врожденного нету, чего уж тут таить. Впрочем, теперь мужчине и это уже неважно. У него другая жизнь. И он более чем ею доволен.       Гаро порывисто обернулся в сторону равнин и сделал взмах руками вверх и вниз, он в таком же темпе обернулся в другую и собирался сделать тоже самое, но резко остановился. Мужчина оглянулся обратно. «Показалось?» — первое, галопом проскочившее в мыслях у него, но он быстро отказался от неё. Нет. Он что-то заметил там. Пусть мужчина и постарел, но его глаз рейнджера оставался всё таким же зорким, способным заприметить даже мелкую мошку в километре от себя.       Гаро пригляделся к равнинам. Вдалеке, ему виднелись странные светящиеся фигуры, по всей видимости отражающиеся от лунного света. Но это мог увидеть, хоть и с некоторыми трудностями, и обычный человек. Гаро же максимально прищурился и выдавил из себя все силы, наконец заметив… что это словно бы были люди в стальных доспехах.       Его глаза непонимающе моргнули в неверии. Он протер их несколько раз, да так, что они даже покраснели. Но фигуры оставались на месте, ослепляюще сияя посреди ночной тьмы бело-голубым светом, подобно ангелам, сошедшим на смертную землю. Руки предательски задрожали. Почему-то его нахлынул страх. От чего забыли люди в доспехах ночью возле деревни?       …Гаро не хотел себе отвечать.       Его ноги стремглав рванули к дому Торэнса неподалеку. В глазах по кругу постоянно то темнело, то вновь просеивалось на вид впереди. Еле добежав и чуть не упав из-за своего резкого торможения, Гаро тяжело облокотился одной рукой о стену дома, а другой начал нещадно колотить по двери, желая разбудить Торэнса поскорее. У них мало времени…       — Торэнс! Торэнс! — кричал он изо всех сил, которые у него мигом испарились при виде фигур.       Гаро чувствовал себя так, словно попал в тот самый день, когда на него напал волк и чуть не загрыз. Дрянно, во рту пересохло, будто там уже целая пустыня процветает. Тело дрожало от некого ужаса и не могло остановиться. Собрать себя в руки не получалось, никакие мантры или общие методы для успокоения, услышанные от людей, он не использовал.       И вот из дома послышались тихие, но такие сокровенные для фармацевта шаги. Дверь с легким писком отворилась и на пороге показался Торэнс в одной грязной рубашке и в штанах. Он сначала зевнул, очевидно, Гаро своим стуком и криками его разбудил, а уже потом с каким-то удивлением спросил:       — Гаро… чего случилось? — он слегка протер оба глаза и с любопытством посмотрел на фармацевта.       Гаро отдышался, пытаясь привести в себя нормальное чувство и ответил:       — Торэнс… там на равнинах, эти… люди в стальных доспехах стоят! Я сам видел, как они отражаются от лунного света!.. нужно… нужно что-то делать!..       Гаро тяжело дышал, пытаясь выдавить буквально из себя каждое слово. Язык как на зло заплетался и не давал нормально говорить. Торэнс сначала хмуро оглядел его, явно обеспокоившись услышанным, но вдруг заметил покрасневшие ранее от натирания руками глаза. Староста хмыкнул. В его виденье, он догадался обо всем.       — Гаро… мне кажется, тебе надо отдохнуть.       — Ч…Чего?!       — Того, — довольно серьезно ответил Торэнс. — Ты бы видел себя! Глаза краснющие, весь дрожишь, как осиновый лист… дружище, тебе лучше отдохнуть. А то вчера вы хорошо в поход сходили, наверное, устал сильно. Разум то уже привык просыпаться в определенное время, но тело само не обманешь, как ни пытайся… — Гаро чутка поуспокоился и молча слушал Торэнса. — Пойди отдохни, Гаро. Можешь, думаю, взять себе сегодня выходной. Он тебе пригодится…       Гаро осмотрел свои руки. Они продолжали дрожать от того страха, что возник у него пару мгновений назад… а из-за чего он, собственно, боялся и побежал, сломя голову? Из-за абстрактных людей в стальных доспехах на равнинах? Да… теперь и для него это звучало полным абсурдом. Такого… же просто не может произойти, верно? Ему хотелось над собой насмешливо посмеяться, а затем провалиться под землю от стыда… панику на пустом месте развел… взрослый мужик.       — Да… ты прав. Мне… мне надо отдохнуть… спасибо, Торэнс, и… прости… — Гаро, ковыляя, устало начал отходить от Торэнса, попутно растерянно ему отвечая.       — Ничего, всё нормально… отоспись, Гаро. Давай. Спокойных снов тебе и твоей семье, — Торэнс сонно улыбнулся и прикрыл за собой дверь.       Гаро несколько секунд таращился в дом, после чего в пустоту отрешенно покивал:       — Ага… и тебе… спокойных…       Фармацевт развернулся и поковылял домой. Голова становилась тяжелой, и он подставил руку, чувствуя, как боли в ней с каждым импульсом били всё невыносимее и невыносимее. Живот скрутило, а кишки внутри, чувствовалось, вывернулись наизнанку и вот-вот сами вырвутся из него, лишь бы не находится в тисках, в его теле… он не понимал, что с ним такое. Будто бы раньше Гаро не находил, будучи в лагере разведчиком, как к ним подходили бандиты или прочее отребье… хотя с того момента прошло лет тридцать, не мог он же настолько размякнуть? Старые навыки вроде не забываются, нет? Проматывая эту фразу в голове, он мог только вымученно улыбнуться. Врали, похоже, те, кто так говорил. Ой, как сильно врали…       «Выкинь из головы чепуху, тьфу!» — нет, не о том он думал. Тогда, то были реальными случаями, а сейчас… просто выходка его усталого разума, не более.       Чуть не споткнувшись на ровном месте, Гаро потряс головой, делая глубокий вдох и выдох для успокоения. Совсем он расклеился, следовало наконец собраться и нормально дойти до дома, а то так, мужчина точно сознание потеряет, да опозориться перед всеми… что скажет его жена, дочери, Торэнс, Довакин, в конце-то концов?       Ноги Гаро сами любезно привели его к дому, хотя сам мужчина, погруженный в дебри своего разума, ничего не помнил из пути назад. Он поднял глаза. Вот, там недалеко находился его родной дом… родная входная дверь, а возле неё… Довакин? Бровь фармацевта вздыбилась вверх в недоумении, и он немного отрезвился, как если его только что окунули в холодную речку вниз головой. Разве Драконорожденный не спал?..       Он решил подойти и спросить, нежели стоять в вопросах. Довакин стоял возле входа, слегка воткнув лезвие меча в землю перед собой и облокотившись руками о рукоять. Его голова была опущена вниз, но как только Гаро к нему стал приближаться, он её мгновенно поднял.       — Довакин… а что вы делаете здесь?       Довакин спокойно хмыкнул, кидая взгляд на него.       — Да вот услышал, как вы встали и направились куда-то… — он промолчал, словно запнулся из-за чего-то. — Решил подождать вас у дома. Потому хочу спросить: куда вы ходили? — Довакин взял лезвие меча, всё ещё направленный острием вниз к земле, в левую руку и сложил руки перед собой.       Гаро неловко почесал затылок. Вот оно как… оказывается, своими шагами он кого-то разбудил. Теперь ему ещё нелегче… и так уже, казалось, хуже некуда, а оказывается всё ещё куда хуже…       — Прошу прощения, что побеспокоил… просто я всегда выхожу где-то за час до начала рабочего дня на свежий воздух и разминаюсь слегка. Традиция такая… — он неуверенно усмехнулся, решив промолчать о истории с сияющими фигурами и Торэнсом.       Довакин опустил голову, будто задумался над его словами и затем кивнул.       — Хорошая традиция — полезная для здоровья, — с легким уважением к нему пробормотал ему, на что фармацевт ему дружески улыбнулся, но потом тот более серьезным тоном добавил: — Однако, слышу и по вашему тону, и по словам, что вы чего-то недоговариваете… — с лица Гаро слетела улыбка и тот отвел взгляд, не желая как-либо заглядываться на Довакина. Насколько же быстро его раскрыли… — Не расскажете, что не так?       Гаро немного задумался над тем, рассказывать ли Довакину о фигурах или нет. Это же всего лишь, как и говорил Торэнс, может оказаться просто его глупым воображением… фантазией, возникшей из-за усталости. Но… он же разведчиком когда-то был… не мог же Гаро настолько быть усталым, что его глаза стали своего владельца обманывать таким подлым образом?       …По крайней мере, может, Довакину будет над чем посмеяться.       — Ну… знаете. Я когда разминался, вдруг на равнинах неподалеку увидел сияющие фигуры… а у меня глаз зоркий, ну, якобы, высмотрел, что это будто люди в стальных доспехах… я обеспокоился и даже побежал к Торэнсу, но… тот посоветовал мне поспать, — Гаро усмехнулся ещё раз, вспоминая это. — Он, пожалуй, прав… панику на пустом месте развёл… ох, уж эти фантазии на усталую голову, да?..       Гаро решил посмотреть на реакцию Довакина, ожидая те же слова, которые сказал ему и Торэнс, мол, действительно нужно мужчине отоспаться хорошенько… но вместо этого из-под капюшона показались золотистое свечение, задумчивое и очень хмурое. Фармацевт решил, что это из-за того, что он сильно привык к темноте, видел весьма, скорее всего, яркий цвет его глаз ещё ярче. Но Гаро волновало то, как Довакин молчал, от чего ему становилось с каждой секундой хуже и напряженнее.       — Сомневаюсь, что это может быть фантазией от усталости… — прервал тишину Драконорожденный, хмуро отводя взгляд.       Гаро выгнул бровь вверх.       — Вы… неужели, вы думаете…       Мужчина замолчал, не веря в то, что Довакин посчитал увиденное им правдой.       — Гаро, вы помните, где именно увидели эти фигуры?       Мужчина, опомнившись и протрезвившись окончательно, приложил руку к подбородку, пытаясь всячески вспомнить.       — Щас… — Гаро заволновался. — …если я пришел оттуда… — он указал большим пальцем назад в раздумьях. — То получается… там!       Гаро показал вправо, если было смотреть с глаз Довакина. Драконорожденный благодарно кивнул, направляя свой нахмуренный взгляд туда. Перед ним стоял ещё один крестьянский дом, но уже за ним, как он видел раньше, находилась уже граница деревни, а за ней равнины.       — Хорошо… — Довакин развернулся в сторону пограничного дома. — Идите отоспитесь Гаро. Это вам так или иначе пригодится… — Драконорожденный бесшумно двинулся вперёд.       — А… вы собираетесь проверить?       Довакин остановился. Он слегка повернул голову к Гаро и ответил:       — Нет. Останусь в деревне и понаблюдаю. Если что-то произойдет — я разберусь, — Довакин снова вернул взгляд вперёд и бесстрастно пошел.       Гаро, ощущая нарастающее в его душе беспокойство, подошел к двери своего дома и открыл её. От неё раздался тихий счастливый скрип, радуясь возвращению кормильца. Перед тем как зайти, он снова посмотрел на тёмную уходящую фигуру Драконорожденного и прокричал напоследок:       — Удачи, Довакин! Будьте осторожны!       Довакин, молча уходя, легко взмахнул правой рукой вверх и сжал её в кулак, словно «поймал» слова Гаро в знак того, что услышал их. Фармацевт тихо усмехнулся, проводив фигуру Драконорожденного уверенной улыбкой, и зашел в дом, захлопнув дверь за собой.

***

      С первыми лучами солнца отряд Белиуса выдвинулся к деревне Карн. Как только они отъехали подальше от Нигуна, ему хотелось громко издать раздраженный вздох. Сколько им пришлось уже деревень вырезать? Три? Столько убить бесполезных крестьян, пачкать свои дорогие доспехи и меч, усердно кованные искусным кузнецом специально для него, их грязной кровью… и всё пока без толку! Не видно, чтобы их план продвинулся хоть чуточку! Добыча, как постоянно выражался ненавистный уже Белиусу из-за его надменного лица Нигун, так и не появилась в клетке, а приманка становилась только всё сочнее и сочнее… ему уже хотелось просто отдохнуть… ноги так и ныли от усталости и постоянной ходьбы. Пусть он и относительно привык к тяжелым доспехам на себе, всё равно организм уже не кротким образом намекал ему, что следует сбросить с себя груз на плечах, на груди — вообще повсюду.       Его отряд состоял из тридцати человек. Каждый — профессиональный воин, видавший не единожды сражение, лишь Белиус выделялся на их фоне своей «белизной» и чистотой, так сказать. Из них восемнадцать — основная группа зачистки, которая и занималась в основном грязной работой. Убийство крестьян, сжигание их домов, припасов и прочих бесполезных дел… сам Белиус находился в нём, но чаще всего оставался в стороне, наблюдая за бойней и тем, как крестьян закалывали, как зверей. Ещё семь человек — всадники. Нет, у каждого из них присутствовала лошадь, иначе лично он уже бы давно выдохся, но всадники занимались погоней и истреблением особо резвых и ловких крестьян, что смогли уйти неведомым образом от основной группы. Последние пятеро человек — лучники. Их задача состояла в окружении деревни и также устранением тех, кто хотел сбежать.       Идеальная тактика. Никто в живых убежать от них так и не смог. Один из членов его отряда — Чарлиот, довольно начитанный и умный малый, пусть и вечно недовольный, успел насчитать, что им удалось устранить уже порядка четырёхсот человек. И это явно не виделось уже конечным итогом. В деревнях весьма много людей — минимум сто присутствует. Так что, истребив жителей и этой деревеньки, их личный список пополнится ещё одной сотней душ как минимум! Но Белиусу, впрочем, и остальным рыцарям было наплевать. Подумаешь, крестьяне. Чернь, которая сумеет нарожать себе подобных ещё много и много раз. А они… он! Он-то голубых кровей — аристократ! Его семья в Слейновской Теократии владеет многими владениями в стране! Он гораздо важнее, чем все эти необразованные крестьяне, что влачат свою жизнь, работая в грязи.       Шум трущихся об их тела доспехов и доспехов коней переваливал в страшный грохот, будто они вестники судного часа. Только думая об этом, Белиус не мог не ухмыльнуться… такая перспектива ему более чем нравится… так даже звучало поэтично… жалко, что в реальности оно совершенно не так.       Солнце уже достаточно высоко встало на небосводе, чтобы любезно осветить им деревянные убогие домики деревни. Белиус и его люди готовились к очередной резне. Это для них уже стало какой-то рутиной. Никто даже не волновался или не переживал. Незачем. Крестьяне сделать ничего не могут, максимум, как помнил сам Белиус, одному из них удалось схватить меч, но тому храбрецу быстро отрубили руки и тот мучительно умер от кровопотери. Это показалось ему лично забавным зрелищем.       Дома становились всё ближе и ближе. Белиус скакал за строем своих «соратников». Если вдруг что, удар примут они, а он успеет как-нибудь сбежать или укрыться где-то. Но тут мужчина заметил, как они начали замедляться. Белиус недоуменно и с привычной для себя злостью и нетерпением грубо дернул за поводья, останавливая свою лошадь, от чего та только ему возмущенно фыркнула, но подчинилась. Рыцари по бокам и позади также остановились по примеру передних рядов.       — Что случилось?! Чего остановились?!       Голос Белиуса сочился злобой и кровожадностью. Ему уже хотелось поскорее покончить с этим и вернуться обратно в родной дом…       — Там… на одном из домов фигура на крыше…       Сказал это один из рыцарей. Илиан. Довольно прост по характеру, слегка молчаливый.       — Фигура?        Послышался другой голос — уверенный, ровный и крепкий — командирский, одним словом. Белиус повернул голову. Лондэс Ди Джеланпо — формально командир ударной группы и по совместительству, опять же формально, его правая рука подогнал свою кобылу поближе к переднему ряду. Взгляд оставался хмур, впрочем, как и всегда.       Белиус с досадой выдохнул.       — Расступитесь!       Рыцари, с хмурым вздохом всё же отвели лошадей и уступили дорогу Белиусу и Лондэсу. Они вышли вперёд и пригляделись. Действительно, на крыше самого дальнего, если смотреть по деревне, и самого близкого дома к ним виднелась фигура, похоже, человеческая. Лондэс предположил — это человек просто в темной одежде, от того не слишком понятно с первого взгляда, что это вообще такое. Мужчина также заприметил ещё одно: в руке неизвестный держал меч, причем за лезвие, если его глаза не обманывали.       Фигура, как привиделось одному из рыцарей, подняла голову прямо на них, после чего пошла размеренно и медленно к краю крыши.       — Может, это… самоубийца он? Увидел нас и решил… более простым путем уйти?       С легкой усмешкой проговорил товарищ Лондэса — Дитз. Человеком он приходился довольно весёлым и всегда старался как-то приободрить их своими не слишком смешными шутками. Впрочем, его оптимизм всё равно заставлял некоторых улыбаться. В таком, так или иначе, но в ужасном деле, как истребление целых деревень — оно было единственным, что слегка отвлекало от сего процесса.       — Маловатая высота для того, чтобы разбиться насмерть… хотя, если головой вперёд…       Морит, часто и так отвечавший на шутки Дитза, и здесь нашел, что ответить. Он приложил к закрытому шлему руку, будто действительно задумался над этим, но тихий еле сдерживаемый им смех выдал его.       — Да тихо вы оба… — раздраженно прошептал Чарлиот, зыркнув на них. Они прислушались и замолчали.       Неизвестный, однако, не полетел головой вперёд, как, возможно, всё-таки рассчитывал Морит, а спрыгнул вниз и приземлился бесшумно на землю, что Лондэса немного удивило. Даже несмотря на расстояние, звук приземления должен был дойти. Встав на ноги, незнакомец прошел вперёд и остановился напротив них примерно в двух десятках метров. Лондэс и Белиус теперь увидели, что это мужчина, одетый в какие-то лохмотья и державший в левой руке за голое лезвие меч… бродяга. Лучше всего описывает это слово внешний вид странного незнакомца.       Довакин с холодным любопытством оглядел пришедших рыцарей. Выглядели они серьезно, прямо как карательный отряд Империи, пришедшие истреблять крупный лагерь бандитов. Закованные в стальные доспехи и вооруженные поголовно прямыми мечами. Человек тридцать не меньше, довольно огромный отряд. Однако… только единственный. Драконорожденный отправил своих теневых клонов наблюдать за другими направлениями к деревне, но они ничего не обнаружили. Похоже, эти рыцари, их проще таковыми назвать из-за внешнего вида, единственные, кто подошел.       — Чего вы здесь забыли, рыцари?       Довакин поставил меч острием о землю и задумчиво взглянул на них. Люди Белиуса недоуменно огляделись, как и он сам. Казалось, голос бродяги звучал так, словно тот стоял напротив каждого и лично разговаривал с ним. Сам Белиус решил не обращать на это внимание. Вспомнив о том, что они вырядились, как рыцари Империи Бахарут, он решил попробовать притвориться:       — Кхм… По приказу императора… — Белиус запнулся. Он не помнил, как звали того человека, что правил Империей… — …империи! Мы… патрулируем эту местность! Нам нужно… осмотреть эту деревню на наличие… вражеских… э, единиц!       Под конец он особенно неуверенно стал говорить. Но ничего. Тот просто тупой крестьянин, откуда-то получивший меч — возможно, украл. И такое оправдание сойдет…       Сам Довакин только со слышимым скептицизмом хмыкнул. Врал, прямо как дышал. Это отчетливо было слышно… он сложил руки на груди и ответил:       — Рыцари Империи не в курсе, что находятся на территории Королевства? Если знают, то, думаю, не вашего ума дело, что происходит в деревне позади меня.       Белиус недовольно цокнул языком. Он не предвидел, что ему так ответят… мужчина досадливо вздохнул и решил перестать играть в игры. Надоело, ему всё это…       — Ладно… довольно с меня! — вскипел он. — Слушай меня внимательно, тупая деревенщина! Никакие мы не рыцари! Мы пришли сжечь эту деревню дотла и перебить всех её жителей до единого! — Лондэс хмуро зыркнул на Белиуса, но тот даже не обратил какого-то внимания. — За то, что ты заставил меня выйти на чистую воду, я тебя даже зауважал, — естественно он лгал. — Потому даю тебе время на то, чтобы убраться отсюда к черту и сохранить свою поганую жизнь! Если же нет… мы заколем тебя и остальных, как зверей! Тебе ясно?! Повторятся дважды я не стану! — брызжа слюнями, прокричал Белиус, яростно вглядываясь под капюшон, пытаясь разглядеть там хоть что-нибудь, но безуспешно.       Из громких истеричных криков, которые, точно, четко слышались даже в деревне Довакин даже смог что-то уловить. Не собирался этот… весьма экспрессивный человек оставлять его в живых. Довакин заметил по бокам несколько лучников. Как только он отвернется то случайная стрела полетит в его спину… впрочем, об этом задумываться бессмысленно. Если их цель действительно сжечь деревню и истребить всех жителей… включая, похоже, даже женщин, детей и стариков, то… Драконорожденный не собирался просто уходить.       Самопроизвольно левая рука Довакина вжалась в лезвие от возникшего у него презрения к этим… монстрам. Людьми их невозможно назвать. Они отродья, которые только имитируют людей, но не принадлежат к этой расе.       — BeYN Roo… — вырвалось из-под уст Драконорожденного тихо. Сразу же он продолжил, уже обращаясь к ним: — Ты и твои товарищи — монстры, что жаждут пролить кровь невинных… видя это, я не собираюсь отступать.       Повисла мрачная тишина. Довакин, спокойно стоя и сжимая в левой руке лезвие, ожидал, что они скажут, если им, конечно, есть что сказать. Впрочем, любые их слова теперь для него не более чем писк пробегающих мимо чумных крыс, однако, он был уверен — они не отреагируют на его ответ просто молчаливой атакой. Нет. Он видел Белиуса насквозь. Достоинство-то оказалось задето. Какой-то там крестьянин, по его мнению, посмел перечить ему и отказаться от «великодушного» предложения, который сам же собирался и нарушить сразу, как только бы Довакин отвернулся от него.       Капитан вздохнул. Да уж давно ему не приходилось видеть настолько безрассудных и тупых людей… пытаться вякать и огрызаться перед отрядом вооруженных до зубов рыцарей, чего он там о себе возомнил?! Впрочем, ему-то наплевать, что творилось в голове у какого-то непонятного и, пожалуй, сумасшедшего бродяги… Белиус высокомерно хмыкнул на слова Драконорожденного.       — Похвальная храбрость… — с едким сарказмом проговорил он. — Только бесполезная… Хонт, — обратился Белиус к одному из лучников. Кивок в сторону Довакина, полностью дал понять Хонту, чего от него хотели.       Руки Хонта, помнившие все действия для того, чтобы выстрелить, мгновенно, даже автоматически, их исполнили. Тетива легко натянулась, как не жесткая пружина, а стрела крепко стояла и дожидалась своего часа вырваться на свободу и вгрызться в плоть своей цели. Он проворачивал это много раз и за время выполнения их миссии по разорению деревень, так и до этого, будучи одним из солдат Слейновской Теократии. На этот же раз, его цель стояла на месте и судя по положению тела уворачиваться даже не собиралась. Наверное, просто не хватило времени.       По крайней мере, так в примерном ключе в мгновение ока пронеслись его мысли. Хонт отпустил стрелу. Она устремилась вперёд, с легким свистом, ласкающий его слух. Однако, часто этот приятный свист, к сожалению, краткосрочно прерывался глухим звуком, свидельствующим о том, что стрела настигла свою цель. Иногда после этого мог и прибавиться болезненный вскрик.       …Но не в этот раз.       Довакин взмахнул рукой, которым держал меч. Послышался довольно высокий звон. Стрела завертелась, подобно карусели, и свалилась на землю, где разломалась на две части в самой середине древка.       Белиус моргнул в растерянности, пытаясь понять произошедшее. Лондэс удивленно поморгал, желая убедиться в истинности происходящего, когда Хонт издал даже испуганный вздох.       — Что… что произошло? Я моргнул и ничего не понял?.. — Белиус ошарашенно взглянул на молчавшего Хонта.       — Он… отбил… он отбил стрелу… — неверяще прошептал Хонт, опустив лук, словно в это же мгновение тот стал весить слишком много.       Белиус, как и остальные удивленно повернулись в сторону Драконорожденного. Тот спокойно стоял на месте, будто ничего не произошло. Ему виделось, что стрела оказалась выпущена профессиональным лучником: ровно и четко с полностью прямой траекторией, но для него всё равно не оставалось проблем её отбить. Довакин хладнокровным взглядом оглядел рыцарей, ожидая, каков их будет следующий шаг. Он не спешил нападать.       Капитан только хмыкнул. Пусть. Ему просто повезло отбить стрелу. Рефлексы сработали, как надо, такие случайности тоже бывают…       — Не думай, что, отбив одну стрелу, ты что-то доказал… — с презрением сказал ему Белиус. Интеллектом, кстати, он не отличался. — Илиан, Чарлиот — разберитесь с ним.       Вышеназванные рыцари с шоком повернули к нему головы. Мало того, что им не особо хотелось выполнять приказы такого человека, как Белиус, так ещё, похоже, человек, с которым они столкнулись действительно кажется опасным противником… отбить стрелу в полете, да вряд ли хоть кто-то из них на такое способен даже случайно!       Илиан и Чарлиот переглянулись между собой. Они были оба в закрытых шлемах, потому не смогли увидеть в глазах у друг друга, какие чувства сейчас испытывают. Но они наверняка думали о одном и том же. Как им не хотелось этого делать.       — Вы чего?! — с раздражением пробормотал Белиус. — Это же просто деревенщина! Вы его испугались только от того, что ему повезло?!       — Сам бы и пошел и разобрался с ним…       Послышалось от одного из рыцарей тихо, от чего Белиус, ослепленный и оглушенный своими же яростными порывами, не услышал, продолжая нетерпеливо и высокомерно наблюдать за Илианом и Чарлиотом. Первый тяжело вздохнул, но слез с лошади, решив исполнить приказ. Чарлиот, не желая казаться трусом перед другими и самим Илианом, тоже слез и пошел за ним.       Довакин, наблюдая за этими двумя, продолжал стоять на месте. Илиан и Чарлиот поочередно вытащили мечи из ножен, и второй спросил:       — Ты уверен, Илиан?..       Илиан хотел бы пожать плечами, но не желал это делать прямо на глазах своего врага, потому просто тихо прошептал в ответ:       — Не знаю… давай так, я нападаю первым. Если я его проткну, ты ему отрубаешь голову. Если же он увернется, сразу атакуй тоже… понял?       Чарлиот кивнул.       — Понял… — донеслось от него с всё ещё легкой неуверенностью. Ему абсолютно не нравилась эта затея.       — Тогда… — Илиан остановился и, сжимая покрепче рукоять меча, со вздохом сказал: — …вперёд!       Илиан прорычал и побежал тяжелыми, но уверенными шагами на Довакина. Чарлиот тоже слегка ускорился, с придыханием готовясь к любому исходу их недо-плана. Драконорожденный, хладнокровно впиваясь в то, как рыцарь довольно бодро бежит и занес меч для колющей атаки, и иногда ненадолго переводя глаза на соратника, лениво плетущегося позади, резко увернулся отшагом вправо и легким толчком тыльной части ладони отправил Илиана нестись дальше. Рыцарь ощутил, будто его оттолкнули с помощью мощного пинка, от чего непроизвольно начал ускоряться, в один момент случайно запутался в собственных же ногах и с грохотом свалился прямо шлемом в грязь. «Неловко вышло» — ему самому подумалось по первой…       — Илиан!       Чарлиот в тотчас же ускорился, замахнувшись для вертикального удара. Довакин моментально к нему обернулся, уже взмахивая левой рукой. Лезвие его меча и меча Чарлиота схлестнулись между собой и отдались легким непродолжительным звоном с парой мерцающих искр. Рука рыцаря рефлекторно, чтобы уменьшить возможный урон, откинулась назад из-за силы столкновения, и он оказался открыт. В правой ладони образовался призванный кинжал, которым Драконорожденный мгновенно пробил с удивительной легкостью подбородок мужчины и парой ловких движений затем вонзил в шею. Вырвав лезвие буквально из-под Чарлиота, без жалости рассекая тому сонную артерию и волокна мышц, тело рыцаря склонились вправо, упало на колени и затем с лязгом рухнуло на землю.       Илиан в это время только смог подняться и увидеть, как его соратник пал мертвым на землю. Под ним быстрыми темпами появлялась лужа яркой алой крови, бьющей из шеи толчками.       — Чарлиот! ГХАААААА!!!       Неестественный вопль вырвался из глотки Илиана и тот яростно побежал на Довакина, поднося клинок пред собой. Драконорожденный бросил на него холодный взгляд, без проблем увильнул от его атаки обычным шагом назад и пронзил в живот кинжалом. Илиан застыл, удивленно смотря на то, как вроде бы прочные стальные доспехи не помогли ему выдержать удар. Последний провел кинжалом до груди, вскрыв полностью туловище рыцаря, разрезая сердце и грудную клетку, и вынул лезвие из него. Илиан отступил назад, ковыляя ногами, посмотрел в сторону уже изрядно перепуганных их смертью товарищей, потянулся дрожащей рукой, пытаясь допроситься таким образом о помощи, и потом бездыханно свалился на землю.       В правой руке исчез кинжал и Довакин глянул на рыцарей.       — Илиан… Чарлиот… — прошептал Дитз, наблюдая за окровавленными телами своих товарищей.       Белиус испуганно замолчал, когда Лондэс сжал зубы от злости и рявкнул:       — К бою!       Приказ есть приказ. Рыцари ударной группы кроме Белиуса слезли со своих лошадей и приготовились к бою. Единый скрежет стали о кожу сообщил о том, что они обнажили свои клинки и приготовились сражаться. Всадники потянули за поводья и отбежали подальше от других, но не чтобы сбежать, а готовясь снести Довакина со своего пути. Лучники взяли покрепче луки, поставили на них стрелы и натянули тетивы, целясь прямо в его тело — не убить, а заставить ещё помучиться перед самой смертью.       Всё затихло, только вдалеке рокот доспехов лошадей и всадников, которые уже отдалились достаточно и приготовились нестись на Довакина, нарушал наступивший на жалкие мгновения покой. Драконорожденный спокойно осмотрелся и взял свой костяной меч за рукоять в правую руку. Замах под углом рассек перед ним воздух, от чего тот на пару секунд задрожал в трепещении, и он встал в боевую стойку.       — Готовься к смерти!       Разъярённый голос Лондэса послужил поводом к атаке. Стрелы одновременно посыпались на Драконорожденного. Ловким фляком влево от них всех увернулся и, призвав кинжал, мгновенно бросил его в одного из лучников. Сразу же за первым последовал и второй.       Хонт заметил фиолетовое размытое нечто, летящее ровно в него, но было уже поздно. Оно резко врезалось ему в грудь, как и ещё одному его товарищу. Он закашлял кровью, пребывая в потрясении. Кинжал попал прямо в его сердце и пробил насквозь орган. Хонту оставалось только хриплым слабеющим голосом прошептать ругательство про себя и полететь вниз с лошади. К счастью для себя, он при ударе сломал шею, так что смерть для него наступила мгновенно…       Четверо рыцарей одновременно неслись на Довакина. Уклонившись отводом тела вбок от вертикальной атаки первого, он мигом перевернул меч лезвием вниз и неожиданно вонзил его в шею второго. Третий и четвертые рыцари подобрались сзади и побежали на него, собираясь проткнуть. Довакин развернул к ним уже мертвого их товарища и толкнул его бездыханное тело. Труп от пинка полетел очень быстро, что явно удивило рыцарей и те затормозили, замешкавшись на мгновение. Они с ним шумно столкнулись и грохнулись с позором на землю, на время выходя из боя. Тем временем ещё трое спешило на помощь, а всадники грозно надвигались, уже выдвигая вперёд копье для того, чтобы пронзить Довакина. Первый в это время уже делал замах и тяжело нес меч, но Драконорожденный молниеносно подобрался к нему вплотную, успешно перехватил за ведущую руку и проколол голову. Лезвие юрко выскочило из противоположной стороны, и рыцарь удрученно испустил последний в своей жизни вздох.       Стрелы оставшихся троих лучников рванули в Довакина. Драконорожденный укрылся трупом рыцаря и снаряды отскочили от его латных доспехов. Вытащив меч, он небрежно отбросил труп на землю и, не теряя драгоценного в бою времени, образовал в руке целых три кинжала, расположив каждый между пальцами. Довакин одновременно выпустил их и каждое призванное оружие настигло свою цель — лучников. Те глухо попадали со своих лошадей на землю. Основная угроза устранена.       Лондэс, видев, как за пару секунд несколько его товарищей пало на землю уже навсегда, только мог досадливо цокнуть языком. Их враг — явно профессионал и обладает неизвестными ему и остальным способностями, что только прибавляло опасности и непонимания, каким образом вообще вести бой. Он винил только себя. Нельзя было слушать этого придурка — Белиуса — и отпускать Илиана и Чарлиота одних. Ему следовало с самого начала отдать приказы и ликвидировать незнакомца, пока представлялась удобная возможность.       Но поздно теперь жалеть. Ситуация создавалась не в их пользу. Лучники уже погибли — даже не успели среагировать на то, как незнакомец запустил в них непонятное, которое мгновенно убило их. Ещё можно попробовать понадеяться на всадников, но Лондэсу казалось, что незнакомец и с ними найдет подход. Он-то прекрасно видел его движения. Отточенные, уверенные и быстрые — всё признаки бывалого воина. Чего стоили одни увороты от атак его товарищей.       Дитз и Морит стояли рядом с ним, чуть волновавшиеся, но всё же с решимостью победить. Они договорились на том, что нападут одновременно на незнакомца, когда будет шанс. Пока он не представлялся и им приходилось терпеливо дожидаться, да и внимательно наблюдать за движениями незнакомца. Может, Лондэс сможет выявить какую-то закономерность в его стиле боя? Оплошность или слабость, пусть и незаметную, что поможет им всё равно победить…       Всадники продолжали грозно приближаться, не оставляя в покое. Один из них подобрался очень близко. Довакин перевел на него взгляд и отшагнул назад. Копье всадника опасно пронеслось в нескольких сантиметрах от груди. Драконорожденный застал того врасплох: схватил оружие за древко и сбросил рыцаря с коня на землю. Он издал приглушенное рычание от боли и не успел что-либо сделать, как горизонтальным взмахом от Последнего отделил голову от тела. Довакин оставил копье в руках, перехватил и запустил в ещё одного всадника, несущегося на него. Однако, он не заострил внимание на том, попадет ли оно или нет, и повернул взгляд к ещё шедшим шумным гулом на него рыцарям. Копье же, пусть Драконорожденный не видел, прилетело прямо в голову всадника и тот даже отлетел назад, пока лошадь только с недоумением ощущала неожиданную свободу и замедлялась.       Оставшиеся пятеро всадников побоялись атаковать сейчас, со страхом наблюдая как по-мастерски расправились с их товарищами, и просто проскочили мимо. Они пошли на новый заход, когда Довакин немедля приближался к троим рыцарям впереди. Ещё четверо наступали и давили сзади, а группа Дитза, Морита и Лондэса обходили сбоку с осторожностью. Последние трое заходили с другой стороны. Они все вместе окружали Драконорожденного.       Он подбежал к троим рыцарям. Отбив разом атаку двоих, Довакин зарядил ногой одному из них по колену. Сталь доспехов глухо прогнулась, тоскливо проскрипев, и послышался громкий хруст кости. Рыцарь истошно завопил от боли, схватился за ногу и упал на землю. Он пока выведен из сражения. Двое его товарищей замахнулись по новой, один готовился совершить колющую атаку, другой горизонтальный режущий удар от левого плеча. Довакин отшагнул в сторону от меча первого и затем резко пригнулся так, что лезвие меча второго прошло над ним в паре миллиметрах от плаща. Он выпрямился и сделал вертикальный удар снизу-вверх. Тело рыцаря разрубило напополам и плевать было, что тот находился в прочных стальных доспехах. Лезвие меча Довакина рассекло его, как ножницы бумагу.       Рыцарь, единственный боеспособный среди этой троицы, испуганно взглянул на то, как две части тела напарника упали на землю, вываливая из себя тонну крови и внутренние органы. Всего мужчину будто парализовало, и складывалось чувство, что его сейчас стошнит…       В левой руке Довакина образовался призванный меч, идентичный даэдрическому, разве только тот выглядел также, как и кинжал, призрачным. Он быстро им провел по горизонтали, и голова парализованного страхом рыцаря слетела с плеч. Тело рухнуло на землю, выблевывая из себя кровь вместе с грязно-желтой рвотной массой, что только успела подступить к горлу. Драконорожденный перевел взгляд на рыцаря со сломанным коленом. Тот во время убийства своих друзей видимо пытался отступить и ему даже удалось. Он находился достаточно далеко и к нему подбежал один из рыцарей, но в этот момент Довакин запустил в него призванный меч. Лезвие легко и четко пронзило грудь и тот только застыл, удивленно наблюдая за торчавшей призрачной рукоятью.       Кровь Йэпо обрызгала закрытый шлем и слегка нагрудник Дитза. Пронзенный мечом медленно перевел взгляд на него. В этот момент Дитз хотел проклясть Богов, в которых верил, за то, что у Йэпо шлем был открытый. Глаза его налились кровью, а на лице застыло выражение ужаса, ужаса от осознания того, что он сейчас вот-вот умрет. Мужчина пытался что-то сказать, это ему виднелось из-за того, как тот сквозь силу пытался открыть губы, но из них вырывался только испуганный хрип. Голова Йэпо задрожала и отрывисто легла на землю, уковечивая навечно на лице страх, который, к несчастью, оказался его последней эмоцией в жизни.       Дитз прикрыл ему глаза и прошептал про себя молитву за упокоение его души. Он посмотрел с неуверенностью на Лондэса и спросил:       — Что теперь, Лондэс?       Сам Лондэс молчал. Он хмуро и с неверием смотрел, как их огромный отряд уничтожает один человек… они — профессиональные воины, повидавшие множество битв, сейчас находились на убое и их убийцей являлся кто-то, похожий на простого бродягу. Мужчина вспомнил весьма простые слова, которые ему твердили ещё при обучении в армии: «На каждого охотника найдется свой охотник». Он не смеялся над ними, но и не верил, находя их бессмысленными. Однако, теперь рыцарь видел, что это действительно правда и по итогу выставил себя жалким дураком… Лондэс лишь сжал зубы от нахлынувшей злости. И хотя кажется, что у них есть ещё шансы, на деле никаких шансов у них уже не было…       Он увидел, как бродяга выпустил из своих рук фиолетовое размытое нечто. Оно врезалось в одного бежавшего к нему всадника и тот свалился на землю. Свалившегося звали Горв — он любил поучаствовать в различных кулачных боях, а с лошадьми, как сам рассказывал, знаком был ещё с самого детства. И, скорее всего, тот ещё жив, но это ненадолго: кровотечение сделает своё дело. Ещё один всадник попытался насадить бродягу на копье, но тот ловко увернулся длинным шагом вбок и замахнулся мечом, делая горизонтальный разрез с разворота. Рыцарь на коне — Рейман, который обожал азартные игры особенно на деньги, из-за чего влезал в крупные долги — дернулся и застыл. Из его рук сами выскользнули кожаные поводья, которыми он управлял своим конем, и копье, которым сражался. Рейман опустился вбок и выпал из седла на землю.       Всадников оставалось трое. Ударная группа потеряла семерых и их осталось только десять, включая самого Лондэса, Дитза и Морита. Их всего восемнадцать, но Лондэс заметил, что их «бравого» капитана Белиуса рядом не наблюдалось. Видимо трусливый сукин сын сбежал, пока имелась возможность и оставил их тут умирать. Впрочем, другого от жалкого аристокрашки он и не ожидал.       Лондэсу самому думалась идея сбежать довольно заманчивой. Но он задумывался о своих товарищах, что бесстрашно продолжали идти на бродягу, надеясь, его всё-таки прикончить. Разве Лондэс может, как крыса с тонущего корабля бежать, оставив их на произвол судьбы? Да чёрта с два!       Но, несмотря на решимость сражаться до конца… он всё равно не знал, что делать. Побежать и просто напасть? Он просто станет очередным убитым… его эта перспектива не слишком радовала.       Единовременно трое рыцарей атаковали Довакина спереди, когда остальные четверо подступили и напали сзади. Драконорожденный, словно чудом, хотя на деле простым мастерством, ловко проскользнул мимо лезвий рыцарей, скрестившихся синхронным звоном, приблизился к одному из них и оттолкнул, ломая их созданный круг. От одного из них до него внезапно дошло: «Стиц!» Видимо так звали рыцаря, который упал. Довакину, впрочем, было наплевать на его имя. Драконорожденный резко ударил ногой по открывшийся шее. Послышался неприятный хруст и Стиц мгновенно погиб от слома. Услышав позади себя шаги, Довакин образовал в левой руке призванную секиру, которая также, как и меч, как и кинжал, как в принципе все призванные оружия, будем говорить честно, походили на даэдрическое, только в призрачном виде. Если же слово «даэдрический» ничего не говорит о внешнем виде, то обычно под этим подразумевается что-то похожее на демоническое, чаще всего странно загнутое и зазубренное во всех местах, и весьма жуткое.       Довакин перехватил призрачную секиру подальше от лезвия, развернулся, делая горизонтальный мощный замах. Верхние части туловищ двоих рыцарей подлетели высоко в воздух, орошая своих товарищей и Довакина кровью и внутренностями вместе с другим содержимым. Драконорожденный заметил, как у оставшихся четверых задрожали руки с мечами в них. Это особенно заметно, если приглядеться к острию, которое больше всего реагировало на дрожь. Но вдруг один из них обернулся вбок и радостно вздохнул. Это показалось странным и Довакин обернулся, увидев, как один из всадников подбежал к нему практически вплотную и собирался его пронзить копьем. Драконорожденный прыгнул и… приземлился прямо на лошадь перед всадником.       Всадник удивился и пребывал в шоке. Этого времени хватило, чтобы Довакин вытолкнул его из седла ударом кулака и встал на лошадь. Он рассеял секиру и образовал в руке два кинжала. Драконорожденный быстро бросил их поочередно в каждого всадника и спрыгнул с кобылы, пока та не убежала далеко от рыцарей. Кинжалы прилетели четко в головы оставшихся двух и те вывалились из седел с грохотом от доспехов на землю.       Довакин поднялся и увидел, как последние четверо мчались на него. Последний выживший всадник же примкнул к группе из троих рыцарей, которые почти весь бой оставались в стороне и ничего не делали непонятно почему, может, сдались. Ненадолго оставив на них хмурый и полный хладнокровия взгляд, Драконорожденный образовал в левой руке кинжал и бросил его в одного из рыцарей, бежавших к нему в желании отомстить за убитых. Бедолага подумал, что сможет защититься и выставил меч для защиты… однако, призванное оружие — магия. Единственный способ от неё защититься это либо пользоваться заклинаниями, либо иметь зачарованное оружие. А так…       Кинжал прошел насквозь лезвия меча и разрезал на две половины. Рыцарь явно удивился этим исходом, и его голова откинулась назад после того, как клинок прилетел точно в лоб. Остальные трое поумерили свой пыл и вместо нападения решили защищаться. Довакин и сам шел к ним с целью убить их. В его левой руке появился ещё один кинжал. Пружинистым легким шагом Драконорожденный резко подскочил к рыцарям и замахнулся мечом. Своим ударом он отбил удар рыцаря и вонзил кинжал в его бок. Ненадолго правда — Довакин вынул из него призванный клинок, развернулся от левого плеча, пронзил шею второго. Пока первый приходил себя, третий замахнулся, но оказался откинут назад от мощного пинка Драконорожденного. Рыцарю Рилику повезло — чудо, что его кости сразу не поломались.       Довакин вынул кинжал и вернулся к первому. Легким, быстрым, почти незаметным человеческому глазу взмахом он разрубил призванным оружием лезвие меча рыцаря, сделал несколько режущих атак по стальному нагруднику и оборвал его жизнь, пронзив прямо в сердце. Драконорожденный грубо вырвал кинжал из груди, из-за чего убитый рухнул на окроплённую кровью своих мертвых товарищей землю, и бросил в последнего. Рилик, откинутый ранее пинком, только начал вставать на ноги, как вдруг в его горло пронзило нечто. Увидев рукоять, торчавшую из себя, он хотел её схватить, но резкая темная пелена, возникшая перед глазами, не позволила ему это сделать. Повторив свои попытки вновь и вновь, Рилик попытался издать вздох, но вместо этого вырвался кровавый кашель, больно отразившийся в груди, смиренно лег на землю и принялся терпеливо ожидать, когда умрет. Он проиграл. Его рана смертельна. Его уже не спасти…       Лондэс, шокировано, с настоящим страхом и ужасом наблюдая за тем, что все рыцари их отряда теперь поголовно мертвы, хотел проклясть Бога. Только уже по-настоящему, а не так как раньше из-за злости. Почему… почему это произошло с ними? Этот негодяй Нигун говорил, что Бог наблюдает за ними! Если бы он наблюдал, то не допустил бы подобного! Не допустил смерти всех его товарищей, разве не так?!       Но тут Лондэсу пришло осознание. Мужчина годами ненавидел тех, кто не верует в Бога. Лондэс считал, что те крестьяне, которых он и остальные убивал просто еретики, не заслужившие жизни… но сейчас… он наконец-то понял… ему хотелось истерично рассмеяться из-за своей глупости… как же… как же раньше он не подумал о таком?! Бог есть! И он видел их… и он… он послал к ним того, кто убьет их за причиненные грехи. Этот бродяга… может, он просто человек и никак не связан с ним, но… не случайно он находился в этой деревне в этот самый день… да. Бог продумал и сделал из простого бродяги, который, может, в деревне проездом, своего охотника за грешными душами, то есть ими… и теперь он их убьет. И затем, может, доберется и до Нигуна…       Лондэс издал тихую усмешку, перевалившую в настоящий смех безумца. Он смеялся. Смеялся от своей глупости. От глупости его товарищей, что тоже слепо верили, как и он сам. Смеялся от Слейновской Теократии, в которой жил и вырос. Он смеялся надо всем, что пережил в этой жизни. Ибо его жизнь… не более чем чертов смех.       — Лондэс… ты в порядке?       Дитз с обеспокоенностью поглядел на смеющегося мужчину, ненароком вжавшись ладонью в рукоять меча. Лондэс прекратил смеяться. Нет. Он не скажет своим товарищам о своем откровении. Это бессмысленно. Бессмысленно раскаиваться за те грехи, что они принесли в этом мир. Единственный способ искупить их… это умереть. Но вот дилемма… умирать Лондэсу не хотелось. Как и всем, кто остался с ним.       Раз уж Белиус куда-то пропал, а остальные мертвы… значит, ему и командовать остатками их, казалось, былого огромного отряда. В глазах Лондэса блеснуло пламя решимости.       — В порядке… — издал тяжелый вздох он. — Слушайте меня внимательно. Не разделяемся, если кто-то останется один — это будет означать гибель. Действуем все, как один. Не поддаемся панике… я не собираюсь сегодня умирать, парни, да и вы, наверное, тоже…       Ото всех последовал согласный кивок. Лондэс сжал свой меч и взглянул хмуро на приближающегося Довакина.       — Приготовьтесь…       Дитз и Морит взялись покрепче мечи и приготовились бежать на их общего врага. Луи, тот всадник, которого столкнули, попытался успокоиться и выдохнул, также держа в руках меч.       — Готовы?.. — Лондэс их осмотрел.       — Да… — уверенно произнес Морит.       — Так точно!.. — с легкой усмешкой отрапортовал Дитз.       — Ага… — неувереннее всех проговорил Луи, но отступать и бросать своих товарищей он не собирался.       — Тогда… — Лондэс вздохнул и его глаза наполнялись яростью. — К БОЮ!       — УУУУООООООААААА!!!       Яростный клич, слившийся в единый нечеловеческий рёв, вырвался из глоток рыцарей, и они понеслись синхронным маршем на Довакина. Каждый из них приготовился выложиться по полному, хоть переломать все кости, но выжить и уйти из этого адского места… сам же Довакин, немного всё-таки впечатленный их решимостью сражаться до конца, приготовился к последней схватке. И, скорее всего, самой сложной, ибо рыцари загнаны в угол, формально говоря. А всем известно, что нет ничего опаснее, как человек, которого загнали в угол. В такие моменты людям нечего терять, и они высвобождают всю мощь, которая кроется в их хрупких телах.       Дитз, Морит и Лондэс занесли мечи и одновременно сделали колющую атаку. Довакин увильнул в сторону, но его поджидал Луи, делавший уже горизонтальный взмах. Драконорожденный пригнулся, скользко, как змея, проскочив под лезвием меча и благодаря призванному кинжалу в левой руке провел удар наискось. Луи задрожал, неверно отступился и выронил меч, падая на землю. Он погиб, но троих рыцарей это не остановило, наоборот, только подпалило ярость, горящую в их душах.       Морит провел вертикальный удар сверху-вниз. Лезвие его меча проскользило по лезвию меча Довакина и он взмахнул снова по вертикали, только на этот раз снизу-вверх. Драконорожденный отвел клинок влево, и из блокирования перевел в режущий удар по диагонали на Дитза. Однако, поразить рыцаря у него не получилось, Лондэс подоспел и снова попытался проткнуть Драконорожденного. Последний его атаку заблокировал гардой и откинул от себя. Лондэс сделал шаг назад, уверенно улыбнулся и неожиданно, как ему виделось, совершил длинный выпад вперед на Довакина. Но тот, в свою очередь, без проблем отшагнул в сторону от атаки, схватил только-только замахнувшуюся руку Морита и вонзил в шею рыцаря меч. Лезвие вышло сзади прямо перед носом Лондэса, а на его лицо попали капли Моритиной крови.       Довакин быстро вынул меч и бросил бездыханное тело Морита на землю. Лондэс бесстрастно перескочил через упавший труп и сделал вертикальный замах, но Драконорожденный с легкостью его заблокировал и мгновенно откинул, теперь уже посильнее, явно усвоив прошлый момент. Рыцарь нетвердо зашагал назад, пытаясь удержаться на ногах. Тем временем, Дитз ударил по горизонтали, сначала с левой стороны, а потом сразу же с правой. Но Довакин запросто отбил эти довольно для него предсказуемые и медленные удары, просто выставляя собственный меч по направлению атак, атаковал пару раз по груди мужчины, пронзил кинжалом и мечом ему живот, приподнял вверх и грубо бросил прямо на землю. Дитз то ли прокашлялся, то ли засмеялся, неважно, и уже потом затих.       Лондэс остался один. Он водил острием меча по воздуху, чертил таким незамысловатым образом фигуры, пытаясь всячески запутать Довакина, но такие трюки с ним уже давно не работают. Драконорожденный медленно подходил к рыцарю. Лондэс напряженно смотрел на него, ожидая, когда тот атакует. Мужчина тяжело дышал. Не от усталости. От осознания, что остался один. Ему не уйти живым теперь… по крайней мере, он рассчитывал героически отдать жизнь… как и его товарищи.       Он издал вопль и замахнулся с левого бока, атакуя наискось. Довакин отбил его атаку, но не контратаковал, хотя и возможность у него представилась. Руку с кинжалом он завел за спину, будто великодушно давал ему возможность показать себя перед смертью. Что ж, Лондэс не откажется от такого любезного предложения. Рыцарь не остановился и атаковал по горизонтали. Опять не вышло, лезвия с яркими искрами проскользили по друг другу и атака ушла дальше по направлению. Злобно прорычав, рыцарь замахнулся и атаковал по диагонали, приложив огромные усилия. Но и этот мощный удар оказался отбит ответной атакой по противоположному направлению. Лондэс ощущал, как его кости гудели и трещали от боли, мышцы горели, а рубашка под доспехом насквозь пропиталась потом, от чего становилось мерзко. Мужчина сжимал зубы и ощущалось, что вот-вот из-за этого пойдет кровь. Но он не хотел останавливаться. Даже если ему суждено погибнуть, Лондэс обязан максимально проявить себя!.. ради тех, кто уже погиб!       — ОООООООАААААРРР!!!       Лондэс взялся за рукоять двумя руками и замахнулся снова вертикально, занося меч над собой и рассчитывая разрубить своего врага напополам. Лезвие его меча храбро столкнулось с лезвием меча Довакина и продолжало давить на него. Руки рыцаря дрожали от боли, кажется, он их сломал, но тогда ими бы мужчина уже вряд бы двигал. В противовес, правая рука Довакина даже не дрогнула при самом столкновении, чего говорить о том, когда он сдерживал меч Лондэса. Драконорожденный, явно не впечатлившись, решил перевести атаку в землю. От такого, рыцаря слегка наклонило в сторону. Довакин атаковал по диагонали сверху. Лондэс вовремя опомнился и даже успел заблокировать удар, но его сила была столь огромна, что ему пришлось присесть на колено. Мужчина тоже решил отвести атаку из-за этого, на мгновение, отвернулся. Он издал облегченный вздох, но, вспомнив о том, что враг не побежден, поспешил поднять меч и кольнуть им.       Но уже поздно.       Довакин провел вертикальный взмах и его меч остановился практически у самой земли. Время для Лондэса словно остановилось. Перед глазами пролетели все мгновения их битвы… и затем его голова с мерзким хлюпаньем отслонилась от тела и упала на землю. Туловище тоже свалилось с грохотом из-за латных доспехов. Битва окончена…       Драконорожденный осмотрелся. Единственные кто остались живыми среди отряда, это кони рыцарей в количестве тридцати штук. Некоторые ходили по полю и жевали траву там, где кровь не пролилась, другие же подходили к мертвым хозяевам и толкали своими головами их тела в надежде разбудить. Последнее могло тронуть кого-то за душу, но вспоминая, что эти самые хозяева — монстры, жаждавшие безжалостно убить крестьян и сжечь деревню, сожаление исчезало вмиг.       Но Довакин во время битвы отсчитывал убитых рыцарей. Их было тридцать, а насчитал он только двадцать девять. Да и морды того наглого капитана Последний так и не увидал среди убитых…       И тут как по сигналу к нему подошел его же теневой клон и сбросил на землю бессознательного Белиуса. Драконорожденный кивнул в знак благодарности и взмахнул рукой. Клон поклонился на прощание и передал ему знания, полученные за время своего недолгого существования… да… неудивительно, Белиус хотел во время резни его товарищей бежать, пока имелась возможность, но он попался в руки теневого клона и доставлен Довакину. Другого от подобного человека и ожидать не стоило…       Довакин замахнулся и просто ударил ногой по его руке. Послышался хруст и Белиус сразу же очухался, истерично вопя от внезапной боли. Драконорожденный хмуро хмыкнул, и несильно ударил ему по лицу, чтобы тот поскорее заткнулся. Пара передних зубов упали на землю с каплями крови и нос капитана оказался сломан. Это действительно немного поумерило его пыл, и он теперь стал испуганно смотреть на Довакина, как на дьявола во плоти. Иронично. Драконорожденный придавил его грудь своей ногой и прижал острие лезвия к шее.       — Ты скажешь всё: кто вы, кто вас послал и какие цели вы преследуете. За ложный или неправильный ответ — смерть. Ясно?       — Ага… — испуганно пискнул он.       — Говори, — холодно приказал Довакин, поджимая острие лезвие к его шее плотнее. Легкая струйка крови начала вытекать и катиться к земле.       — Мы солдаты Слейновской Теократии, переодетые в Рыцарей Бахарут… наша задача была разграбление деревень… эта… эта должна была стать четвертой… — со страхом в голосе мямлил Белиус.       Довакин отвел взгляд, обдумывая его слова. Вот оно как закрутили… но для чего? Зачем переодеваться? Чтобы подставить Империю, которая и так враг Королевства? Допустить большое разгорание их непрекращающегося конфликта?       — Зачем? И кто вас послал? Отвечай, JooR…— голос Довакина превратился в настоящее рычание, схожее с драконьим, и он грозно навис над рыцарем, загородив своей фигурой ему ослепительное солнце.       Белиус явно перепугался и запел, как соловей:       — Нам нужно было привлечь внимание Газефа Стронофа — воина-капитана Королевства Ре-Эстиз… наши заказчики — Писание Солнечного Света…       Писание Солнечного Света… это название ничего не говорило Довакину, как бы он не вспоминал разговор со старостой о странах. Видимо эту тему они не затронули.       — Что за Писание Солнечного Света? — Белиус выглядел удивленным от его вопроса и промолчал из-за этого. — Говори! — Довакин вжал в шею острие сильнее, от чего из-под лезвия потекла вторая тонкая струйка крови, утекавшая к земле с противоположной стороны.       — Одно из Шести Писаний — элитных отрядов Слейновской Теократии, выполняющих самые опасные задания!.. Их лидер — Нигун — с частью Писания сейчас тут… ожидает, когда Газеф клюнет… и тогда он его убьет…       Это всё, что ему было нужно. Довакин убрал острие лезвия от горла Белиуса, переступил через него, словно действительно собирался его отпустить, от чего ранее гордый рыцарь, нагадивший от страха, будто младенец, себе в штаны, облегченно вздохнул, но вдруг головешка его превратилась в кровавую лепешку от столкновения с ногой Драконорожденного. С помощью магии, Последний очистил себя от крови и стряхнул меч от неё. Он схватил клинок обратно за лезвие вниз левой рукой и позволил себе устало вздохнуть.       Ситуация выглядела плохо. От рыцарей ему удалось отбиться и деревне сейчас ничего не угрожает. Но этот неизвестный ему Нигун со своим Писанием Солнечного Света, как сказал Белиус, находится рядом и ожидает какого-то Газефа Стронофа. Неясно что это за человек, но он явно важная персона, раз уж ради него собирались разорить целую деревню и уже разорили три.       Следовало избавится от Нигуна, да поскорее, пока присутствует возможность, но для начала нужно предупредить жителей… и расспросить старосту о Газефе. Он развернулся к деревне и, к небольшому удивлению, увидел, что ему навстречу шли Торэнс и Гаро. Выгнув бровь вверх, Довакин сложил руки на груди и дождался, когда они подойдут.       — Торэнс, Гаро — эти рыцари… — он сначала хотел объясниться с рыцарями, но староста взмахнул рукой, перебивая его.       — Не стоит, Довакин. Гаро сообщил, что рыцари к нам бегут… мы сидели в том дальнем доме, — он указал на дом, на крыше которого ранее стоял Довакин и наблюдал за обстановкой, — и услышали, что говорил этот ублюдок… — со скрежетом в зубах договорил Торэнс и скрестил руки на груди.       — Довакин… ты… — Гаро подошел к Довакину и с восторгом продолжил: — Был удивителен! — он схватил его за плечи. — Твои навыки, ловкость, сила и мастерство!.. Всё в тебе на высшем уровне! Я-то, старый дурак, думал, что увидел твой пик навыков тогда, на волках! Но теперь я точно уверен, что даже эти рыцари не твой предел! Скажи! Ты искатель приключений?! Какого ранга?! Небось высшего, не так ли?!       Довакин, выслушав восторги Гаро, спокойно ему ответил:       — Я не принадлежу… к искателям приключений. Я раздумывал над тем, чтобы вступить в их организацию позже, — он самостоятельно освободился от хватки Гаро и поправил спадший капюшон.       Гаро удивился. Хотя, даже в шоке от его слов.       — Не принадлежишь?! Обязательно вступи туда! Твои навыки… они сравнимы с орихалковым… да нет! Какой там орихалковый, черт меня задери! С адамантовым рангом! Ты… ты можешь стать легендой, сравнимой с самими Тринадцатью Героями! Ты можешь сравниться с такими легендами, как «Синяя Роза» и «Красная Капля»!       Он активно жестикулировал, когда буквально кричал эти слова ему. Гаро явно пребывал в настоящем подлинном восторге. Довакин же из-за отсутствия знаний о гильдии искателей приключений, каких-то Тринадцати Героев, «Синей Розе» и «Красной Капле» не мог понять его эмоций и с легким удивлением наблюдал за ним. Он замечал, что Гаро довольно подвержен влиянию эмоций, но не настолько сильно. Торэнс неловко улыбнулся, подошел к Гаро и крепко обеими руками взял того за плечи.       — Гаро! — деревенский фармацевт всё ещё находился на своей волне и не услышал старого друга. — Гаро! — Гаро всё-таки очнулся и наконец обратил внимание на старосту. — Успокойся. Я понимаю твой восторг, но давай не будем напрягать Довакина? В конце концов, так или иначе, но после битвы с этими… людьми, — буквально выплюнул последнее слово он, — он заслужил хоть небольшой отдых.       Гаро в знак согласия покивал, заметно поуспокоившись и уняв свой восторг. Довакин же хмуро вздохнул.       — Рано отдыхать, Торэнс. Я схватил одного из них и перед смертью приказал ему рассказать о их целях. Эти «люди» не более чем простые наемники, нанятые с целью уничтожения деревень. Они успели уничтожить три, и ваша должна была стать четвертой… И всё лишь для привлечения внимания некого… Газефа Стронофа, — рассказал ему Довакин и принялся наблюдать за их реакцией.       Глаза Гаро и Торэнса полезли на лоб от его слов.       — Г… Газеф Строноф?! — удивленно пробормотал Гаро.       — Воин-капитан Королевства?.. — выражая шок по-своему, намного спокойнее, но недоуменно прошептал Торэнс.       Похоже, этот человек действительно в Королевстве Ре-Эстиз некая особая знаменитость, раз уж Гаро и Торэнс — жители пограничной деревни далекой от цивилизации так отреагировали на слова Драконорожденного. Довакин же решил спросить у них:       — Кто это такой — Газеф Строноф?       Учитывая то, что Довакин представлялся путешественником явно не из Королевства, что Гаро, что Торэнс не удивились его вопросу, хотя и очень хотели.       — Газеф Строноф — воин-капитан Королевства. Насколько я знаю… Гаро поправь меня, если что, но вроде как он участвовал в турнире, который проводил некогда сам Король для отбора своей личной охраны. Сейчас он прямой подчиненный Короля и командует элитными войсками…       Гаро только кивал словам Торэнса, подтверждая их верность. Довакин слегка призадумался. Газеф Строноф — приближенный Короля и командующий элитными войсками, воин-капитан Королевства, что, наверное, является одним из высших чинов… да, неудивительно, что на такого человека затеяли охоту с целью устранить. Вопрос только в том действительно это стоит убийства множества невинных жителей… хотя, когда ведутся политические игры, то жизни простых людей — последнее на что обращают внимание к величайшему сожалению.       Довакин только тяжело вздохнул.       — Довакин, перед тем как мы продолжим, позволите…       Драконорожденный посмотрел на старосту с вопросом в глазах. Торэнс глубоко поклонился и, почти склонившись к земле, чуть ему не преклоняясь, сказал ему:       — Господин Довакин, огромная вам благодарность за спасение нашей деревни! — Гаро опомнился и тоже поклонился. — Если бы не вы!.. мы бы все были бы мертвы…       Довакин только сложил руки на груди, угрюмо вздохнув.       — Торэнс, Гаро — выпрямитесь. Я ненавижу такие крайности, — серьезно произнес Довакин и оба крестьянина выпрямились по его просьбе. — Да и тем более рано меня ещё благодарить. Враг всё ещё здесь и дожидается удобного часа, когда напасть, — Довакин обернулся в сторону равнин, откуда пришли рыцари. Скорее всего, тот самый Нигун находился там же, раз уж он здесь вместе со своими. — Я бы посоветовал укрыть жителей в безопасном месте, да и самим не высовываться никуда, покуда не утихнет…       — Это без проблем… Но что вы собираетесь делать? И какой ещё враг? У них будет подкрепление?..       Довакин задумался над ответом. Что же ему действительно делать? Идти и разбираться самостоятельно или дождаться, когда у этого Нигуна кончится терпение и тот сам нападет? Он принадлежит Писанию Солнечного Света. Одному из Шести Писаний, которые выполняют самые опасные задания… но эта информация смутно предоставляла то, насколько они сильны. Опасные задания могут быть любого рода и представлять из себя «опасное» не в том русле, который представляет себе Довакин. Драконорожденный обратил взгляд на Гаро и Торэнса.       — Гаро, Торэнс, что вы знаете о Шести Писаниях Слейновской Теократии?       Торэнс недоуменно посмотрел на Довакина, явно не понимая, о чем тот, когда Гаро только сильно удивился, но ответил:       — То же что и остальные… Элитные отряды Слейновской Теократии, которые выполняет самые опасные задания от этой страны. Лично я слышал, что, так или иначе, но каждое Писание имеет при себе людей, чьи возможности выходят за полубожественные… опасные ребята, короче говоря. А… почему ты спрашиваешь?..       Довакин мрачно промолчал, услышав слова Гаро. Похоже, у него, как и у всех в деревне, огромные неприятности…       — Один из членов одного из этих Писаний, а именно Писания Солнечного Света находится тут вместе со своими людьми и, похоже, как раз-таки и является заказчиком этих рыцарей, — он кивнул головой в сторону трупов рыцарей, над парочкой из которых уже летали мухи в экстазе перед славной трапезой.       Гаро и Торэнс испуганно проглотили языки. Деревенский фармацевт нервно усмехнулся, считая, что тот неудачно подшутил над ними, но увидев на мгновение хладнокровный взгляд золотистых глаз Довакина из-под капюшона, неверяще сказал:       — Во имя Шести… ты не шутишь…       Торэнс уже с легкой паникой бросил глаза на Гаро и затем сразу перевел их обратно на Довакина.       — И… ч-что мы будем с этим делать?..       Довакин испустил вздох, сжимая лезвие костяного меча в левой руке. Похоже, ему предстоит ещё одна — гораздо сложнее битва. Он собрал магические потоки в правой ладони и преобразовал их в «Ясновидение». Голубовато-дымчатая дорожка шла строго вперёд, к равнинам, откуда и скакали рыцари. Нигун и его люди находились там…       — Отправлюсь туда… разберусь с ними, — произнес он, опуская правую руку.       — Довакин, постой! — Гаро крепко схватил того за плечо. — Если тот рыцарь тебе не наврал, и они действительно там, то тебе нельзя вот так, сломя голову, бежать на них. Эти ребята — совершенно иной уровень! Лучше вернуться в деревню и обдумать план действий!..       — И подвергнуть деревню опасности? — Довакин серьезно глянул на Гаро.       — Не подвергнем. Нашу деревню хотели уничтожить, чтобы привлечь внимание Газефа. Мы — четвертые. Три уже… уничтожены. — со вздохом признал, хотя и не хотел, он. — Этого, думаю, хватит для привлечения его внимания, как они и хотели…       — А если нет? Гаро, это всё равно слишком опасно, — пытался вразумить мужчину Довакин.       Тут в их только начинавшийся зарождаться спор вмешались.       — Хм… а мне кажется, что если вы выйдете к ним, то это, наоборот, станет для них поводом для атаки, — внезапно произнес Торэнс и Довакин с Гаро обратили внимание на него. — То есть… для того, чтобы уничтожить деревню потребуется время… много времени, наверное, не так ли? Чтобы… устранить жителей, — было видно, как ему противно выговаривать эти ужасные слова, — сжечь дома и скот… сделать всё, чтобы нанести максимальный урон. Для этого потребуется время не только для осуществления всего этого, так ещё и для того, чтобы проверить. И думаю… они, — он махнул к равнинам, — это понимают и будут терпеливо ждать… этим можно воспользоваться, чтобы продумать план действий!       Драконорожденный, видя их отговоры от затеи, всё-таки призадумался. Он действительно хотел получше обдумать и составить план, но то, что враг близко не успокаивал Последнего. У него, конечно, хватает сил, чтобы уничтожить всех разом мощной магией, но это другой мир и не факт, что то, что в его мире считалось могущественным, здесь не окажется довольно допустимым делом для тех, кто находится на полубожественном уровне, как высказался Гаро.       И всё же сказанное Торэнсом имело для него тоже смысл. Ситуация на данный момент, как медаль имела две стороны и не факт какая из них всё-таки лучше. Однако, вариант остаться в деревне звучал притягательнее. Бессмысленно идти без плана на возможную смерть ему не хотелось — тогда он только разозлит врагов, сам умрет, и деревня уж точно будет обречена на скорую погибель. Нет, следовало всё точно обдумать.       — …Хорошо. Вы правы. Но посоветую всё же укрыть жителей, — согласился Довакин, обернувшись к ним.       — Непременно! Я этим сейчас же займусь! — уверенно произнес староста, стукнув кулаком о ладонь, и спешно направился в деревню.       — Я… Я с тобой! — Гаро догнал его и пошел рядом с ним.       Довакин же не спешил догонять и следовать за ними. Он плавно взмахнул рукой и сзади него, по земле, молниеносно промчались черные сгустки, быстро собравшиеся в две фигуры, идентичные ему и между собой, но только полностью темного цвета. Они присели на колено и склонили голову. Не разворачиваясь к своим теневым клонам, Драконорожденный хмуро и строго отдал им указания:       — Следите за противником. Если вас заметят или он начнет подступать к деревне — немедленно сообщайте. Обо всех других лицах, приближающихся к деревне — тоже.       Клоны промолчали, так как не умели вообще разговаривать, а просто покорно кивнули и превратились в теневые сгустки, стремительно, быстрее летящей стрелы, выпущенной из рук мастера, проскользившие далеко к равнинам, где находился Нигун. Довакин ненадолго задержал на них взгляд и направился обратно к деревне. Теперь он может относительно спокойно продумать свои действия.       Но для начала… Драконорожденный обратил внимание на трупы рыцарей и их живых лошадей. Взмах рукой — из него вырывается огромная волна мягкого бирюзового света со светло-зелеными частицами, плотно впритык прошедшей по всему полю, где он сражался. Магия дошла до коней и те, до этого занимающиеся своими делами, резко встали как вкопанные, не иначе превратились в живые статуи. Довакин кивнул в сторону деревни и те смирным и ровным шагом, словно солдаты при военном марше, направились туда.       Теперь трупы… еще один взмах рукой от него — все трупы рыцарей загорелись яростным и ярким огнём, сжигавших их тела, доспехи, оружия до пепла, не оставляя ничего более за собой. В воздухе почти сразу же раздался запах горелой плоти, столь весьма знакомой Довакину ещё с тех времен, когда он мальчишкой застал Великую Войну. Этот противный запах, из-за которого кишки и желудок желают вывернуться наизнанку и извергнуть из себя содержимое, что тяжким грузом, как им казалось в этот момент, находится в них.       Вдохнув его получше и вспомнив о неприятных временах, Драконорожденный тяжело выдохнул, прокашлялся и, уже немного грубее, махнул рукой ещё раз. Появилось легкое дуновение. Превратившись в настоящий ветер, он любезно подхватил весь пепел и запах с собой в далекое путешествие, унося куда-то далеко, чтобы тот не потревожил селян или кого-либо ещё никогда.       Так лучше. Ничего теперь не намекало на то, что пару минут назад проходила бойня, где Довакин отправил прямиком в Обливион тридцать душ, ни о чем не жалея. Пусть горят там эти «рыцари» вечно за свои поступки в вечной агонии и страданиях… люди, что потеряли человечность, а может и никогда её не имели…       Довакин развернулся и направился назад к деревне.

***

      Деревня Карн в миг опустела. Все попрятались в тех домах, где им было наиболее безопасно находиться на данный момент. Солнце, смущенное отсутствием работающих крестьян, которых оно видело изо дня в день, начало медленно уходить, решив не тревожить более кого-то своим ярким присутствием. Не менее удивленный этим обстоятельством ветер пробегал мимо домов и, не найдя с кем можно поиграть в перегонки, направлялся дальше по своему непонятному маршруту, который, наверное, знаком одной лишь Кинарет.       Но оставались живые в деревне. Довакин, находившийся на деревенской площади и облокотившийся о деревянный длинный постамент. Рядом с ним сидел на земле, скрестив ноги и подпирая подбородок рукой, Гаро, тоже обдумавший нынешнюю ситуацию. А перед ними обоими шел из стороны в сторону в глубоких думах Торэнс, сложив руки за спиной. Все трое вместе раздумывали над планом, что делать с врагом на равнинах. Драконорожденный мог и в одиночку это делать, но Торэнс и Гаро предложили помощь, так как они с ним уже довольно неплохо знакомы.       И вот дилемма. Собственно говоря, идеи кроме пойти Драконорожденному и самостоятельно разобраться с противниками, больше ничего дельного не приходило. Остальное быстро отсекалось либо из-за неэффективности или из-за того, что могут действиями в том концептуальном плане больше подвергнут всех смертельной опасности.       Довакин вздохнул: времени обдумывать уже не было и следовало выдвигаться, но тут Торэнс предложил идею.       — А может направится в Э-Рантел и помощь запросить? У нас кони этих есть… в принципе, до вечера можно управиться, думаю.       На его идею отреагировал Гаро.       — До сегодняшнего вечера в Э-Рантел и по прямой на коне не добраться, Торэнс. А прямой путь закрыт как раз-таки теми неизвестными. Значит, нужно сначала выехать на коне с другой стороны, — он махнул рукой в сторону, — объехать этот холм, — он указал на холм с небольшим лесом на вершине. — А затем уже пытаться ехать в Э-Рантель… это дело займет до завтрашнего утра включительно, а у нас столько времени нету…       Торэнс только махнул кулаком от досады и заскрипел зубами от злости. Довакин вздохнул, тяжело отслоняясь от постамента.       — Похоже, у нас только один вариант, — хмуро подметил Драконорожденный и равнодушно посмотрел на свой меч в левой руке.       Гаро и Торэнс обеспокоенно взглянули на него.       — Похоже, оно действительно так, но риска от этого не убавляется… черт, неужели правда другого способа нет? — Гаро взялся за шапку и стал тщательно обдумывать, проводя у себя в голове что-то вроде мозгового штурма.       Торэнс только хмуро опустил взгляд и тяжело вздохнул. Он и Гаро оказались просто бесполезны для Довакина…       Сам Драконорожденный уже собрался направиться туда, где расположились враги. Его теневые клоны их уже обнаружили и те, похоже, не подозревают о шпионаже со стороны. Что ж, по крайней мере, в тенях они не так сильны, как могли бы быть. Значит, в чем-то, но Довакин имел заранее преимущество над ними. Он сделал шаг…

НЕИЗВЕСТНЫЕ…

ВНИМАНИЕ…

ДВИЖЕНИЕ…

ДЕРЕВНЯ…

      Довакин отступился назад и остановился слегка оглушённый. Да уж, сложно привыкнуть как громким эхом, не иначе звучавшим словно рев дракона прямо под ухом, тебе бьет по ушам и прямо по голове, будто великан огромной дубиной недоброжелателей… он слегка помотал ею и пришел в себя, обдумывая, что ему сообщили. Клоны заметили, как какие-то неизвестные подступают к деревне. Непонятны их точные намерения, но Драконорожденный собирался это выяснить… если это ещё одни наемники, то он с ними разберется. Ещё один или два, да хоть семь или больше десятков этих рыцарей Драконорожденный устранит, но не позволит исполнить их план в жизнь.       Торэнс и Гаро подбежали к Довакину и опустили руки на его плечи, желая убедиться, что с ним всё в порядке. Драконорожденный самостоятельно вышел из их хватки, отойдя чутка вперёд, и развернулся к ним.       — Моя магия сообщила, что к нам приближаются неизвестные… не наши враги, которые сидят сейчас на равнинах, но не факт, что это наши союзники…       Гаро и Торэнс на короткий миг задумались, а затем староста решительно сказал:       — Пойдем вместе! Если эти люди мирные, в чем я немного уже лично сомневаюсь, но не суть, то я и Гаро выступим от имени деревни.       Довакин решил согласиться, но наложил на всякий случай на каждого из них «Эбонитовую плоть» и скрыл точно непонятную для окружающих глаз бирюзовую пленку поверх мужчин с помощью простой иллюзии.       — Моя магия защитит вас от шального удара… Если это враг, я дам такой сигнал, — Довакин хлопнул себе по правому боку. — Увидите его — бегите. Ясно?       — Да.       — Вполне.       Отозвались одновременно Гаро и Торэнс с серьезными лицами. Довакин кивнул и развернулся к направлению, откуда бегут неизвестные. К его большому сожалению, даже опомниться и немного подготовиться не вышло, как он увидел пробегающих лошадей мимо деревенских домов и всадников на них. Сразу Драконорожденный заметил отличие от тех, с кем сражался. Те «рыцари» имели одинаковый вид доспехов, от чего могло создаться впечатление профессионализма и этакого этикета с их стороны, который, конечно, на деле полностью отсутствовал. Эти же всадники имели различную броню, от кожанок и кольчуг до простых железных доспехов. Мягко говоря, выглядели они довольно удручающе. У некоторых даже шлема отсутствовали.       Оружие тоже отличалось разнообразностью. Прямые, кривые мечи, палицы, топоры, луки — весь арсенал армий присутствовал в их отряде из двадцати человек. Они сначала двигались хаотично и под конец, остановившись перед Торэнсом, Гаро и Довакином, выстроились относительно ровным строем. Драконорожденный, как бывший солдат и легат Империи, мог только скептично хмыкнуть от их неорганизованности. Пара хороших лучников, и их быстро перебили бы, даже не заметив. Впрочем, если это не солдаты, то двигались они вполне неплохо, но всё равно по-дилетантски. Для такого огромного отряда неорганизованность — огромная ошибка, стоящая жизни каждого.       Довакин сложил руки на груди и молча осмотрел их всех, когда те в свою очередь смотрели на него. По их рядам пошла волна перешептываний и вдруг они расступились, давая проход ещё одному всаднику. Тот слегка отличался от них. Загорелый довольно смуглый мужчина лет примерно тридцати с мощным, воинским телосложением. Его лицо буквально излучало одним своим видом силу и мужественность, а глаза, словно стрела, пронизывали каждого, в кого целились. Он имел короткие карие волосы, зачесанные назад с падающим одним небольшим локоном на лоб и густую бороду на подбородке без усов. Его тело покрывалось стальной кирасой с накрест расположенными красно-желтыми ремешками и огромными наплечниками без рукавов. На руках находились наручи с простыми перчатками, бока защищались двумя огромными пластинами. Нижняя часть снаряжения выглядела скромнее: простые светло-коричневые штаны и темно-красные сапоги до колен.       Он поправил меч на своем поясе и также с серьезным видом оглядел поочередно всех. Сначала Гаро, затем старосту и потом на Довакина. На Драконорожденном он задержал свой взгляд. Неизвестный оценивал его, как воина, так как заметил у того руках меч. И мужчину явно насторожило, что этот меч находился обнаженным.       И всё же, спустя некоторое время разглядываний, глубокий, ровный голос прозвучал из его уст громко и четко:       — …Я воин-капитан Королевства Ре-Эстиз, Газеф Строноф… — начал он. Гаро и Торэнс уже оказались удивлены началом, когда Довакин продолжал внимательно слушать. — По приказу Короля я пришел с карательным отрядом сражаться против рыцарей Империи и сейчас патрулирую окрестные деревни… Наступила тишина.       «Припозднились…» — лишь хмуро подметил после его речи Довакин.