Внемли, внемли - придет Довакин...

Из пепла призванный изгой…

      И снова неизменный вот уже целые тысячелетия, с начала жизни мира, вид морозной вершины, что стояла гордо над всеми горами мира и смотрела на них свысока, но без высокомерия, а с некоторым прожитым опытом, с которыми она бы с радостью была готова поделиться, если обладала возможностью разговаривать.       Довакин сидел в позе для медитации, однако, затем раскрыл глаза и выпрямился, хрустнув шеей, словно знаменуя свою готовность. Его лицо выражало лишь холодное пугающее бесстрастие. Вдохнув и выдохнув морозного воздуха, он расставил ноги чуть шире, перемещая тело слегка вбок, а руки поставил перед собой, сжимая в кулаки. Дыхание оставалось пока ровным. Напрягая, возможно, уже не молодые, но гораздо крепче, чем у каждого молодого мужчины-воина, мускулы, он совершил два прямых удара. До его ушей донесся свист, а летевшие спокойно снежинки поддались побеспокоенным его движениями потокам воздуха. Секунда бездействия. Глаза Довакина устремились прочь куда-то вбок, а тело двигалось за ними. Последовал мощный удар с разворота задней части кулака. Шаг правой ногой вперёд — пошел апперкот правой. Шаг левой — прямой удар левой рукой. Особого стиля или грациозности в рукопашном бое Довакин не практиковал. Это бесполезно. В рукопашном бое ценилась ловкость, сила и эффективность. Искусство рукопашного боя — это искусство выживания. Потеряв меч, потеряв кинжал, потеряв любое другое оружие, воин так или иначе остается вооруженным. И этим вооружением выступали его собственные кулаки.       Но, конечно, только одним кулакам не следует уделять время. Всё-таки, как многие признаются, но верным союзником в битве оставался и будет оставаться меч. Довакин, не глядя, схватил двуручный даэдрический меч, вонзенный глубоко в нетающий сугроб, за рукоять, вытащил, ловко прокрутил его, перехватывая прямым хватом, и плавно провел по ребру лезвия рукой. Верный его меч, с которым Последний прошел… слишком многое. Кажется, он проходил с ним уже целую вечность… и сколько на его лезвии побывало чей-то крови? Крови людей? Крови меров? Крови зверолюдей? Крови драконов… сложно сказать, наверное, много, также много, как и на его руках…       Тяжелый вдох заставил Довакина проясниться. Драконорожденный снова расставил ноги широко, переместил тело вбок. Меч он поставил прямо, острием к небу. Глянув на лезвие, Последний собранно выдохнул и совершил четкий, вертикальный взмах, который Довакин тут же перевел в горизонтальный удар по правому боку. Облаченные в тяжелые доспехи ноги плавно двигались и слегка зашагали назад, а затем тут же вперёд. Тело же двигалось собственным путем и в момент, когда холодный воздух начал пытаться резать кожу на лице, даэдрический меч вышел вперёд острием. Тут же он продолжил двигаться: сначала горизонтально справа налево, затем по диагонали от левого бока к правому. Ноги чертили замысловатые узоры на снегу. Значения у них не было. Они просто являлись напоминанием профессионального искусства боя, который присутствовал у Драконорожденного уже давно. Нет существа в Тамриэле, кто мог его одолеть. Все пали, но один он лишь остался.       Взмах по вертикали. Довакин остановился, не желая перевести дух, а просто что-то обдумывая в своей голове. Ради чего он до сих пор тренировался во владении оружием? Просто из привычки? Он не нашел ответа, но при этом продолжал тренироваться.       Партурнакс, с любопытством наблюдавший за очередной ежедневной тренировкой Драконорожденного, поинтересовался.       — DOVahKiiN… Roo POGaaN… ты много раз сражался, FUL?       Отмахнувшись от лишних мыслей, Довакин опустил меч, переводя спокойный взгляд на старого дракона.       — Приходилось, да… — без особого энтузиазма признался он, расслабляясь в плечах.       — Хм… не устал ли ты от NON?.. от бесконечных VUKeiN, в которых порой NI LOS… не существует и единого смысла?— спросил Партунакс, искренне интересуясь, что же тот скажет.       Довакин отвел глаза на легкие падающие снежинки, провожая каждую до того момента, когда они скрывались в огромном сугробе. Небо выглядело не столь хмурым сегодня, видимо Кинарет сегодня в хорошем настроении, и видно, что вскоре должно выйти солнце.       — Устал… и устал уже давным-давно, но… — Довакин убрал меч за спину. — …к сожалению, мир построен таким образом, что просто необходимо сражаться. А если ты не будешь, то, скорее всего, просто сам и падешь.       Старый дракон, словно разочаровавшись этим фактом, опечаленно хмыкнул.       — Сражения из необходимости, значит? Хм… GEH… DaaR KO Zii JooRE… я полагаю…       — Думаю, можно так сказать… — пожал плечами Драконорожденный. — Битвы происходят из необходимости, а причины их или, скорее, повод для них уже разный. В основном, конечно, это противопоставление интересов и различных взглядов…       — GEH… понимаю… DOVah AhRK JooRE… по правде говоря, мы в этом плане мало отличаемся. — признался Партурнакс и поспешил объяснить значение своих слов. — MU, DOVah, — существа гордые от природы. Если у кого-то DO MU разные взгляды, то мы тоже начинаем GRah… дуэль Tu’um… думаю, ты о таком слышал…       Именно таким образом решали свои разногласия драконы. Дуэлью, в которой буквально следовало просто выговаривать слова, чтобы победить. Звучало забавно без контекста, но с ним… нечего говорить, об ужасе подобного зрелища можно только узнать, если лицезреть собственными глазами. Когда само пространство начинает дрожать и ломаться от могущества двух голосов существ Акатоша…       — Не слишком мы и разные, да? — с некоторой иронией усмехнулся Довакин, пока на его бледных губах выступала легкая улыбка.       — GEH… DaaR FUL… — усмехнулся вместе с ним и Партурнакс. — ZU MahFAERaaK… Я вечно называл смертных «смертными» лишь ради некоторого удобства… однако, мне кажется, что мы все, в некоторой мере, равны между собой… нас всех преследуют одинаковые PaaR, HiiND, HahNU… А ты как думаешь, DOVahKiiN?       — Да, согласен с этим… — лишь кивнул в знак согласия Последний Драконорожденный. — Мы все равны в том, что мы преследуем собственные цели. Никто из нас особым благородством не отличается… даже Боги этому подвержены… потому я всегда считал глупым эти мысли, что кто-то стоит выше другого… всё, что как бы возвышает кого-то, было придумано… на деле, мы все одинаковы. И единственное, что действительно способно нас возвысить — это наша собственная сила…       Партурнакс, с удовлетворением и радостью в глазах от небольшого разговора и тем, что Довакин и он оказались солидарны в этом вопросе, принялся наблюдать, как Драконорожденный вытащил уже меч одноручного хвата и принялся им отрабатывать различные удары по воздуху. И эхом прошлось по снегу рёв Одавинга где-то над небом…

***

      — Хм…       Оглядев труп мужчины с гримасой ужаса от надвигавшейся смерти в чешуйчатых стальных доспехах, Довакин с мирно висящей на его шее уже орихалковой пластиной выпрямился и ещё раз осмотрелся, раздумывая про себя.       Стояла глубокая ночь. Вместе с ним присутствовало ещё парочку искателей приключений, которые осматривались вместе с ним. Помимо них, под ногами у них расположились изуродованные трупы неудачливого патруля, состоящих исключительно из авантюристов железных рангов. Все они, по словам выжившего рейнджера, были убиты неизвестным, но очень могущественным вампиром. В момент, когда испуганный до смерти мужчина рассказывал об этом с налитыми кровью глазами, Довакин случайно проходил мимо и крайне заинтересовался данной ситуацией. Собрался небольшой отряд разведки, и он решил присоединиться.       Но вам, должно быть, интересно, что произошло с Драконорожденным, когда его схватили стражники? А ничего особенного, на самом деле. Его содержали в тюремной камере, до тех пор пока не провели расследование и не выяснили, что некроманты принадлежали особой группе Зуранон — группе одержимых смертью и нежитью заклинателей, и Клементина, что неудивительно, тоже являлась одной из них. Узнав об этом, с Довакина тут же сняли обвинения и даже наоборот назвали героем, который спас весь город, наполненный невинными жителями, от возможного превращения уже в город, наполненный лишь безмозглой нежитью. Ему за это, и за то, что он это сделал в одиночку, присвоили орихалковый ранг. Хотели дать сразу высочайший: адамантовый, но расследование ещё продолжалось и из-за этого решения могли возникнуть различные споры среди некоторых всегда недовольных личностей, потому решили остановиться на этом варианте. На самом простом.       Лично самому Драконорожденному было откровенно наплевать на ранг, ведь в гильдию он вступил просто для того, чтобы быть официальным лицом в Королевстве и в других странах. Больше расстраивало, что теперь его маскировка теряла больше смысла, ибо Довакин обычно в ней наоборот скрывался. Видимо вскоре он снова перейдет на старые даэдрические доспехи. А может и нет. Он пока не слишком об этом задумывался.       Вернемся к делу. Не успел, правда, Довакин выдохнуть с предыдущей ночи, наполненной нежити, как приключилась новая беда, о которой уже упоминали, с ещё одной нежитью! Теперь, похоже, ему придется разобраться с каким-то диким вампиром, который решил поселиться в окрестностях Э-Рантэла, видимо желая обустроить здесь собственное логово. Везет же Последнему на различные ситуации…       Пока Довакин раздумывал над своим, к нему подошел искатель приключений. Золотая пластина символизировала и о соответственном ранге этого мужчины.       — Что-нибудь прояснилось, сэр Довакин? — с неподдельным уважением и интересом спросил искатель приключений, с некоторой грустью осматривая труп своего коллеги железного ранга.       — Не сказал бы, но тут точно поработал вампир, исходя из обескровленных тел…       Трупы не походили на мумии, значит, вампира, наверное, что-то отвлекло от огромного пира. Брита, которая по великой случайности, оказалась среди членов того патруля и каким-то невиданным образом умудрилась остаться в живых, ничего не помнила и сейчас просто бредила. Картина того, как её соратники неизбежно погибали прямо на глазах, оставили у бедной девушки ужасающее впечатление. Довакин, хотя и не сильно этого желал, так как это было немного неправильно, накладывал на неё «Мужество» в попытках узнать больше информации, но ничего не получилось. Похоже, ей стерли память. Учитывая, что он обнаружил остатки магии контроля разума в её потоках, то это неудивительно.       — И… что же делать? — осторожно поинтересовался искатель приключений, ожидая, что Довакин возьмет на себя ответственность выдать некоторые указания, как старший по рангу и, как он сам размышлял, по опыту в том числе.       Немного обдумав произошедшее, и снова оглядывая трупы искателей приключений железного ранга, Довакин пришел к единственному и, на его взгляд, правильному выводу. Вампира надо срочно убивать, пока не появилось ещё больше жертв среди невинных.       Драконорожденный серьезно и немного командно произнес:       — Возвращайтесь обратно в Э-Рантэл и сообщите гильдии, что в окрестностях завелся опасный вампир. Я направлюсь дальше разведывать, чтобы получить побольше о нём информации. Если я не прибуду через… скажем, двенадцать часов, то считайте меня мёртвым, — довольно резко договорил Последний.       Не теряя драгоценного времени, Он использовал «Ясновидение» и голубовато-дымчатая дорожка указала ему направление до вампира.       — Всё… настолько серьезно, думаете? — с испугом от слов Драконорожденного спросил искатель приключений.       — Не знаю, — честно признался Довакин и пожал плечами, — однако вампиры не из тех, кого следует недооценивать. Они смертоносные существа, обладающие различными способностями, а самое главное — разумом, который во много раз может превосходить человеческий…       Вспоминая некоторые вампирские кланы Тамриэля, которые обладали различным подходом к тому, как пропитаться и выжить, а также необычными способностями, Довакин издал хмурый вздох. Тот же Волкихар, способный проходить чрез вечные льды Скайрима, или, к примеру, Валенвудский клан Йекеф, которые могли заглотить взрослого мужчину одним махом и ничего с ними не будет. Да уж. Интересно будет узнать насколько опасны вампиры этого мира…       — Я вас понял… тогда мы немедленно возвращаемся, — кивнул искатель приключений. — Желаю вам удачи, сэр Довакин… думаю, она вам пригодится.       — Благодарю. Да прибудет с вами Девять.       Любезно кивнул Довакин, после чего направился вперед, следуя по дорожке Ясновидения. Пока он отдалялся, искатели приключений разворачивались и начали уходить обратно в Э-Рантэл, попутно захватив с собой ошарашенную Бриту. Ему было относительно недалеко двигаться, видимо вампир решил не слишком сильно скрываться. Что ж, так или иначе, но это не спасет его от Драконорожденного, который являлся профессиональным охотником на вампиров, способного любого кровососа отправить в дебри Обливиона к Молаг Балу.       За путешествие по Тамриэлю, Довакин встречал различных вампиров из различных кланов. Ранее упомянутых вампиров из клана Волкихар и Йекеф. С первыми он вообще практически настоящую войну вел, а их главу — Харкона лично убил. Имел дело с кланом Бонсаму, чьих членов можно выявить только если посветить свечой или любым другим источником света. Однажды ему приходилось встречать простую семейку, которая по итогу оказалась обращенными вампирами клана Телбот, которые убивали детей в обычных семьях и годами выжидали, медленно убивая всех родственников одним за другим. Клан Кирилт выделялся тем, что могли напасть из туманной формы. Последние четыре клана принадлежали только Валенвуду — родине босмеров или лесных эльфов. А подобных кланов по всему Тамриэлю было десятки, если не целые сотни.       За последние годы, когда Довакин постигал медитацию и самого себя, Стража Рассвета — группа охотников на вампиров, в которой ранее Драконорожденный сам находился и достиг высшего звания, разрослась также по всему Тамриэлю. Они стали чем-то вроде стражниками ночи. Пока простые стражи порядка патрулировали дневные улицы и защищали беззащитный люд от воришек и хулиганов, а также бандитов, ночью на охоту за страшными тварями тьмы выходили безжалостные, жестокие, но справедливые охотники, где один опытный человек обладал достаточными способностями, чтобы в одиночку вырезать всё логово кровососов подчистую.       Воистину, Изран — глава ордена, смог превратить Стражу Рассвета из посмешища в уважаемую во всех провинциях организацию. Жаль, что, скорее всего, он уже был глубоким стариком, так как в момент первой встречи, в 201 году, Довакин был младше его только лет на шесть. Учитывая, что сейчас Драконорожденному 81, то Израну, не трудно посчитать, 87. Он не являлся могущественным магом, так что продлить свою жизнь мужчина не сможет, да и, наверное, не захочет, ибо вечная жизнь — это, скорее, проклятие нежели чем благословение. По крайней мере, Изран исполнил свою главную цель жизни, а это самое важное.       Конечно, Довакин всё оценивал с объективной, равнодушной точки зрения, как дракон. Всё уходит в небытие и однажды Стража Рассвета снова исчезнет, а вампиры из несчастных жертв превратятся в безжалостных охотников. Однако потом снова найдется тот, кто попытается исправить положение дел. И так по кругу, до скончания времен. Такова жестокая, но и одновременно интересная, можно сказать, чарующая суть времени. Забываться и затем снова возрождаться.       Что же касается этого мира, то первая встреча с представителями вампиров здесь, немного волновала Довакина. Он готовился в любой момент отбросить свою маскировку и использовать свои уже боевые доспехи и более мощное оружие. Но простые даэдрические мечи могли не подойти к уничтожению вампиров, хотя и они были зачарованы на весьма могущественные зачарования: поглощение жизненной энергии противника, а также весьма необычного хаотического зачарования, которое могло высвободить дополнительный урон электричеством, огнем и холодом, либо одновременно всё и сразу. Весьма эффективно и смертельно, но, возможно, опять же, против вампиров не подойдет. «Сияние Рассвета» вместе с заклинаниями, направленными против нежити, остаются пока более оптимальным вариантом.       Довакин шел немного в спешке, потому довольно быстро добрался до места назначения, на которое указывало Ясновидение. Неполная луна светила бледным светом над его головой, освещая стоящую неподвижную фигуру вдалеке. Также он заметил на траве остатки крови, уже засохшей. Это настораживало. Кому-то уже явно не повезло с ней столкнуться, хотя, похоже, повезло сбежать. «Ясновидение» указывало, что эти неизвестные уже находились настолько далеко, что пытаться искать их смысла никакого. И помогать видимо тоже.       Драконорожденный остановился напротив невдалеке от фигуры и разглядел её повнимательнее. Это оказалась невысокая молодая, практически девочка с прекрасным, не иначе как у фарфоровой куклы, лицом с тонкими аристократическими чертами, с бессознательными кровавыми, излучавшими красный свет, глазами, которые при одном малейшем взгляде могли пленить своей неестественной красотой. Из мягких утонченных губ Довакин заметил два острых выпирающих клыка сверху, которые, как будто, немного подчеркивали её прелестную внешность. Это всё, что он мог пока сказать, ибо всё остальное скрывалось доспехами. Что они собой представляли? Ярко-красная, как артериальная кровь, броня состояла из шлема с открытым лицом (что понятно иначе, как Довакин бы смог описать её внешность?) на боках тулья которого присутствовали два мелких, вспаренных вверх крыла, из могучего нагрудника и огромных наплечников, тоже выполненных в форме крыльев, а нижнюю часть закрывал тяжелый подол, укрепленный необычным металлом, и в комплект к ним дополнялись поножи и сапоги. В её правой руке находилось довольно необычное… копье? Оно больше напоминало что-то вроде шприца, наполненный странной жидкостью зловещего фиолетового цвета.       Она стояла неподвижно, смотря в пустоту и не замечая ничего вокруг. Довакин немного подумал, сделал для проверки своей гипотезы пару смелых и агрессивных шагов вперед, и догадался, что вампир, похоже, находилась в трансе. Интересно, из-за чего же?       На этот вопрос он не смог найти подходящего ответа. Собирать и анализировать у неё потоки Последний немного опасался, ведь вампир могла легко отреагировать на какие-то изменения и напасть. Драконорожденный глянул на луну в черном небе. До рассвета оставалось ещё много времени. Сражаться с вампиром в ночное время — не слишком хорошая затея. Да и возможность подождать до утра, похоже, присутствовала. Потому Довакин принял позу медитации и, не отрывая своих золотистых глаз от вампира, смерил её хладнокровным не моргающим взглядом. Он был готов подождать. Драконорожденный вполне был терпелив, чтобы подождать.       Довакин поудобнее расположил меч в руке, чтобы быть готовым отбить неожиданную атаку. Он не спешил облачаться в броню — вдруг кто из искателей приключений придет, не узнает его и сразу же решится атаковать? Будет довольно неловко.       Секунды спешили, минуты уходили, а час до сих пор оставался на месте, на неком посту, вместе с Довакином, наблюдая за вампиром. Его глаза пытались выявить любые признаки того, что вампир уже не находилась в трансе и могла напасть, но такого пока не происходило, к его же счастью. Последний помимо этого вслушивался в окружающие звуки, пытаясь уловить нечто подозрительное. Но пока всё ощущалось относительно спокойно и ему бы хотелось, чтобы именно таким похожим образом пролетели часы до долгожданного рассвета.       Но длилось такое спокойствие недолго. В один момент, Довакин услышал позади себя странный звук, а также ощутил то, что там же исказились магические потоки. Кто-то применил магию, но не атакующую, иначе, он бы это тоже почувствовал. Его слух уловил тяжелые и не совсем тяжелые, шаги. По ощущениям, трое. Также Последний почувствовал странный, но довольно родной уже для себя холод, подобный Скайримскому. Однако, несмотря на чувство некоторой ностальгии, он понимал, что это неправильно и такого в этом месте быть попросту не может. Драконорожденный напряженно сжал всё ещё находящийся в правой руке костяной меч. Он находился здесь не один.       Довакин услышал звук разреженного телом ветра. Мгновение, он обернулся, махая мечом. Звонкий удар оглушил на миллисекунду. Искры осветили нарушителя его медитации. Невысокая фигура, ниже него, но не намного, фигура в тёмных, прямо как ночной мрак, металлических доспехах, покрытых ужасными острыми шипами. Закрытый шлем с одной единственной прорезью для глаз, в которых источалась глубочайшая тьма, имел на боках два завернутых вперёд белоснежных рога. Нагрудник имел некоторые, скажем так, формы, которые предназначались для ношения женского пола. Учитывая это, фигура скорее всего являлась именно женщиной. Цельные перчатки с длинными когтями дополняли дьявольский образ и снова внушили Довакину, что эта особа словно носила чуть переделанный под свой вкус даэдрический доспех. Но характерного кровавого свечения, которое по идее должно, так или иначе, присутствовать, не было, так что гипотеза Довакина отпадала. Кровавый плащ отлично сочетался с кровавой блузой, которая, в свою очередь, дополняла черные поножи и сапоги. В правой руке у неизвестной расположилась двуручная секира, а в левой — каплевидный щит. Тяжелое снаряжение. Не каждому под силу подобное носить, особенно женщине. Достойно уважения.       Неизвестная в доспехах попыталась пересилить Довакина, но тот не растерялся от неожиданной атаки, увел секиру в землю, остановил рукой щит, которым женщина пыталась оглушить Драконорожденного по голове, схватил ведущую её руку, заламывая, а затем, усилив себя во много раз магическими потоками, сделал удар сначала по животу такой силы, что аж после него возникла небольшая ударная волна, отчего доспехи испуганно скрипнули, а сама незнакомка немного согнулась, потом коленом ударил её в забрало шлема, что заставило ту откинуть голову назад, а после сделал ещё удар кулаком туда же, закончив серию путем отталкивания её назад. Последний, пока она скользила от него, перехватил костяной меч прямым хватом и хмуро выдохнул, чувствуя, как наложенный на себя магический эффект повышения силы сходил на нет.       Неизвестная проскользила по земле, слегка погрузившись в неё, к своим… товарищам? Первый выглядел как огромное антропоморфное насекомое-переросток, ростом примерно в два с половиной метра, которое походило на некий гибрид муравья с богомолом, чей хитин-доспех, покрытый бритвенно острыми сосульками, бледного ледяного оттенка источал из себя морозные дуновения этакой мелкой пылью, снежинками. Большой пятиметровый хвост выходил из-за тела-айсберга и угрожающе нависал над его головой с челюстью, которая, наверное, могла без проблем могла вместить и сожрать взрослого человека целиком. У него присутствовало четыре руки, по две на каждом боку. В одной он держал огромную алебарду, во второй палаш, в третьей пока ничего, но на теле Дракорожденный заметил вложенную в ножны катану, а в четвертой темную булаву. Серьезный набор. С таким врагом будет сложновато сражаться в ближнем бою.       Вторым товарищем выступил, в противовес, мелкий, довольно красивый, что неудивительно, эльфийский мальчик с золотистыми прямыми недлинными волосами, со смугловатой кожей с необычными гетерохромными глазами: левый — зеленого, правый — синего, которые смотрели на Драконорожденного с некоторой неуверенностью и боязнью. Он носил белоснежный жилет, под которым находилась необычная облегающая чешуйчатая рубашка тёмно-синего цвета. На плечах у него находилась короткая накидка из пестрых зеленых листочков, видимо не увядавшие лишь благодаря магии. Что касается низа… это довольно странная история… женская белая юбка и чулки… разве что сапоги нормальные… почему… почему парень носит именно женскую юбку? Причем такую короткую, которая обнажает его бедра… это весьма… неправильно, как казалось Довакину.       Но он постарался об этом не задумываться, ибо это — не то о чем следует сейчас думать. Осмотрев их всех внимательно, Довакин спокойно и ровно, странно, но даже без намека на враждебность в голосе, спросил:       — Кто вы?       Несмотря на то, что на него напали, ему было интересно разузнать о личностях таинственных гостей… если это возможно.       — Кх… — прошипела неизвестная в доспехах, вставая на ноги. — Не твоё дело, человек… — с презрением выплюнула она последнее слово. — Лучше уходи отсюда, пока есть возможность… иначе… ты умрешь…       Весьма… прямолинейно. И причем она это говорит, хотя они встретились впервые. Впрочем, возможно, это могут быть друзья тех, кому Довакин успел насолить в этом мире… или же…       — Я так понимаю позади меня стоит ваша союзница? — без намека на страх перед женщиной, чем ту немного удивил, предположил Довакин.       Они промолчали, очевидно, не желая выдавать свою подругу, но Довакин заметил взгляд мальчика, с помощью которого ему всё стало понятно.       — Значит, да… — Довакин смиренно выдохнул, поправляя капюшон с маской. — В ином случае, я бы ушел по вашей просьбе…       Честно признался Драконорожденный, ибо по натуре он всё-таки человеком старался быть не конфликтным. Да, пусть в его образе жизни, это сложновато, но Довакин пытался следовать философии Пути Голоса. «Говори, лишь когда нельзя молчать» — таковы слова Юргена Призывателя Ветра — создателя этого учения. Можно сказать, девиз. И Довакин пытался ему следовать… наверное, безуспешно.        — …но ваша подруга жестоко убила искателей приключений… — мрачно договорил Драконорожденный, пока его глаза нейтрально блестели во тьме. — Как искатель приключений лично, я не могу просто взять и уйти…       Он поставил их перед этим фактом, и они точно услышали, насколько твердым ощущался его тон при произнесении слов. Довакин не знал тех искателей приключений, но они точно не заслужили такой страшной смерти, которую Судьба им преподнесла. Единственный способ успокоить тех уже на том свете — уничтожить убийцу. А она стояла прямо позади него. Взять, да отступить — будет признаком трусости и моральной слабости, что для него просто непозволительно.       — Хм. благородно. — холодно, но с уважением произнесло насекомое-гигант.       — Коцит… — прошептала неизвестная в доспехах с некоторым недовольством. — Ну что ж… тогда ты выбрал смерть, человек!       Она прокрутила топор в руке и встала в боевую стойку. Коцит, а видимо именно так называли того самого гиганта, тоже сподхватился, вытащив уже и катану, так что у него теперь в руках присутствовало все четыре оружия, а мальчишка-эльф вжался в свой деревянный посох посильнее. Посмотрев внимательно на последнего, Довакин хмыкнул:       — Заставляете ребенка сражаться? — с некоторой долей презрения, с отдаленными нотками драконьего рычания произнес он, чем заставил троих насторожиться. — У вас нет никакой совести или стыда… впрочем, наверное, этого и следовало ожидать от друзей кровожадного чудовища…       Однако, Довакин четко чувствовал от них силу. Они были по-настоящему могущественны и легко превосходили, похоже, большинство врагов Довакина. Сражаться в простой одежде, да с костяным мечом и без вспомогательных зачарований — чувствовалось плохой затеей. Драконорожденный не будет мелочиться.       Довакина окутал фиолетовый туман. Эти трое заметно напряглись, но нападать не спешили, видимо опасаясь возможной ловушки. Не прошло и секунды, как туман слишком быстро развеялся, а Довакин предстал перед ними в ином облике. В полном комплекте ужасающих даэдрических доспехов с двуручным мечом и ещё одним одноручным, который пока покоился на поясе, что странно, без ножен или креплений, как будто он просто-напросто оказался приклеен к доспехам неведомым образом. Также, у него были надеты все зачарованные предметы, а именно кольца с ожерельем, которые Драконорожденный носил во времена своих активных путешествий по Тамриэлю после исполнения своей судьбы. Чувствуя, как его переполняет энергия, а в жилах начала нарастать невиданная этому миру мощь, Последний раскрыл свои золотистые глаза, которые сквозь глазницы шлема, наполненные ужасающей и всепожирающей тьмой, никак не проглядывались. От него послышался глубокий вдох через рот. Ранее бежавший ветер неожиданно утих. Через секунду последовал выдох и на троих неизвестных обрушился мощный порыв воздуха, который обычного человека тут же сбил бы с ног.

Пора им было узреть, из-за чего Довакина прозвали “Тем, кого ОНИ боялись”…

       Он перехватил двуручный даэдрический меч прямым хватом и выставил его перед собой, закрывая лезвием половину своего лица, скрытого под шлемом. Трое стояли, как и сам Довакин. Видимо ожидали, что он нападет первым, но Драконорожденный стоял.       — Маре, используй заклинания… чтобы узнать о нём…       — Х-хорошо, — кивнул эльф. — «Распознавание врага»…       Магические потоки исказились и практически за секунду долетели до Драконорожденного, но он их движением руки остановил, а затем из интереса ради собрал и проанализировал.       «Хм, магия, которая полностью позволяет узнать о противнике? Интересно, однако, думаю, её можно будет доработать…» — но этим он займется попозже, а не во время предстоящей битвы. Довакин пересобрал потоки и выпустил их, полностью аннулируя заклинания эльфа, и опустил двуручным меч острием вниз в землю.       — Э? П-почему… ничего не произошло? — растерянно пробормотал мальчик.       — Видимо. у. него. защита. от. магии. отслеживания. — предположил Коцит.       Они разговаривали так, ведь думали, что Довакин их не слышит… что ж, стоит говорить, что он их прекрасно слышал?       — Хм, видимо у него много трюков… — она сжала секиру, делая шаг вперёд. — Тогда… — она чуть пригнулась. — К бою…       Прошла секунда и неизвестная рванула на него снова…

За несколько минут до этого…

      Наблюдая за медитирующим Довакином через «Кристальный монитор», Аинз, находясь в своем истинном облике: скелета, чьё широкое тело скрывалось под роскошной угольно-черной мантией с капюшоном, украшенной замысловатыми фиолетовыми и блестящими золотистыми узорами, где грудь была распахнута, обнажая его грудную клетку, в центре которой пульсировало, будто бы изображая сердце, необычный красный шар, с неким равнодушием хмыкнул, подмечая:       — Похоже, он не собирается уходить…       «Плохо… Нарберал уже известила о том, что это искатели приключений засуетились из-за того, что Шалтир избавилась от какого-то отряда… видимо Довакин пришел к ней, чтобы убить…» — промотал у себя эту мысль в голове Аинз, хотя, казалось, как он мог вообще думать, если являлся скелетом? Не суть.       — Владыка Аинз, может, позволим этому низшему созданию напасть на Шалтир? Таким образом мы выясним и его силы, как сами желаете, и при этом избавимся от проблемы.       Эти довольно холодные слова были произнесены, в противовес, весьма милым и сладостным голосом. Аинз поднял свои тонкие горящие алым огоньком зрачки в пустующих глазницах на неё. Перед ним стояла невысокая женщина с ослепительно яркой кожей и приятным, идеальным во всех смыслах этого слова лицом, с блестящими черными волосами, которые на вид выглядело легко и изящно, идущие до самой талии. Тело, обладающее великолепной и притягательной для мужского взгляда фигурой, хорошо подчеркивалось облегающим белоснежным платьем с обнаженными плечами и весьма большими вырезами на бедрах, которое вышито так, что шло особыми волнами. В дополнение к платью шли длинные до локтя шелковистые перчатки такого же чистого белого цвета. Грудь и плечи охватывало необычное ожерелье в форме замысловатой золотистой паутины. Необычным атрибутом в её внешности выступало два завернутых вперёд к лицу рога, а также черные крылья, которые росли где-то ниже пояса. Но они, на самом деле, только хорошо завершали её образ. Не грехом будет сказать, что внешность этой женщины во всем смотрелось совершенной или хотя бы близкой к совершенству. Она словно ожившая статуя профессионального скульптора…       Золотистые глаза с заостренным зрачком смерили Аинза преданностью и где-то в глубине души верной, возможно, немного нездоровой любовью. Повелитель задумчиво посмотрел на Альбедо — так звали эту красавицу, которая, на секундочку, занимала пост Смотрительницы Стражей этажей в Назарике. Не только красива, но и также весьма важна. И сильна, особенно в плане возможностей защиты.       — Это было бы неплохим решением… — честно подметил Аинз, кивнув в знак согласия Альбедо. — Однако, как я ранее говорил, Альбедо, мне нужно понять причину её предательства, — напомнил повелитель свой главный мотив. — Так что эту идею придется отложить…       — Поняла, владыка…       Пронаблюдав за тем, как она смиренно склонила голову, Аинз перевел взгляд обратно на монитор, внимательно смотря за Довакином. Повелитель ожидал, что тот что-то будет делать, но он просто присел на колени и пристально глядел за Шалтир, даже не шевелясь. Лишь ветер немного развевал его потрепанную одежду.       «Выжидает рассвета? Умно… он весьма терпеливый…» — внутренне похвалил его Аинз, раздумывая, что в схожей ситуации, если бы он сражался с вампиром, лич тоже выждал рассвета, чтобы атаковать.       Однако Довакин сейчас Аинзу конкретно мешался. А тот факт, что скорее всего он хочет напасть на Шалтир, подталкивало повелителя на конкретные действия. Его нужно как-то отогнать… да, не убить, а именно отогнать. Уж слишком интересным Драконорожденный показался личу. Его убийство будет опрометчивым решением, по крайней мере, сейчас, когда о нём ничего толком неизвестно. Но что же ему делать? Аинз немного задумался над этим. Ему пришла в голову идея пойти в качестве Момона и попытаться попросить Довакина уйти, но… очень сомнительно, что Драконорожденный просто так уйдет по его просьбе. Они не лучшие друзья.       Похоже, оставался только вариант отогнать его силой либо угрозами. Скорее всего, второе не сработает, ибо, насколько понял сам Аинз, Довакин — храбрый и очень честный человек. Последний ни за что не отступит перед лицом опасности, тем более, прекрасно понимая, что таким образом он отпустит монстра, который убил невинных для него людей (это, кстати, ещё одна причина почему образ Момона не сработает)… не мог Аинз, конечно, не восхититься его благородством. Этим качеством Довакин напомнил личу об его старом верном товарище — Тач Ми, который тоже отличился исключительной справедливостью и желанием помогать другим. Он уважал своего товарища за это и не мог не зауважать за подобное и Довакина. Но, к сожалению, дело сейчас далеко не в уважении.       «Не хотелось бы с ним сталкиваться… но придется…» — подумалось ему.       Аинз перевёл взгляд на Альбедо.       — Альбедо, — она подняла голову. — Поручаю тебе разобраться с Довакином. Под «разобраться», я имею ввиду просто отогнать его, — решил настойчиво уточнить лич, а после, через пару секунд размышлений, добавил: — Возьми с собой на всякий случай Коцита и Маре, чтобы они помогли в битве с ним.       Коцит обладал наивысшей параметром физической атаки, да и к тому же мог атаковать четверьмя оружиями одновременно, что в битве определенно могло пригодится. Тем более, его пассивная холодная аура могла чуть ослабить Драконорожденного, если только у того в запасе не присутствуют какие-нибудь сопротивления к холоду. Альбедо же обладала наивысшей защитой, как физической, так и магической, потому она могла впитать большинство атак. А Маре мог поддержать их магическими усилениями и некоторыми атакующими заклинаниями. В купе, их отряд пусть состоял из троих, но представлял огромную и практически непобедимую силу. Аинз предполагал, что Довакин, хотя он того и не недооценивал, в отличии от тех же Стражей, никак не сможет с ними справиться. Если только… у него не присутствуют какие-нибудь особые способности…       «Но какие именно способности могут помочь против трех сильнейших стражей Назарика и победить их? Возможно, только способности особых классов, вроде «Чемпион Мира», но сомнительно, что таковыми Довакин обладает… хотя, всё возможно…» — можно долго размышлять по этому поводу, но Аинз уже выбор свой сделал и посчитал его оптимальным и верным… но всё же…       — Если… возникнут непредвиденные обстоятельства и трудности — немедленно отступайте, — строго предупредил он. — Ваша главная задача прежде всего выжить. И ещё… попытайтесь не задеть Шалтир. Это понятно? — на одном дыхании, хотя тот даже не дышал, произнес и под конец спросил Аинз.       — Да, владыка, — преданно кивнула Альбедо. — Разрешите начать приготовления?       — Разрешаю.       Она тут же развернулась и покинула его, чтобы приготовиться. Аинз проводил её спокойным взглядом, впрочем, в котором и проглядывалась легкая обеспокоенность. Он снова посмотрел на Довакина, который до сих пор продолжал сидеть в позе для медитации.       «И кто же ты такой? Довакин… где же я слышал твоё имя?» — в мыслях рассуждал Аинз, расположив свои костяные руки перед собой в замке.

В данный момент…

      Альбедо рванула на Довакина, замахиваясь секирой. Коцит начал обходить Драконорожденного со стороны, рассчитывая атаковать с правого бока. Тем же временем Маре, стоя пока где-то позади их могучих фигур, накладывал на них усиления для более успешного проведения нападения:       — «Задержка телепортации», «Божественное усиление способностей», «Тело сияющего берилла», «Инверсия холода»…       Услышав использованное четвертое заклинание, Коцит раздумывал над тем, чтобы выпустить свою холодную ауру, но взгляд на Шалтир заставил его передумать. Она, конечно, не должна получить урона от холода, но негативные эффекты уже вполне, потому применять свою ауру близко к ней будет опасно. А одной из их задач было её не трогать из безопасности.       Довакин же, слыша как Маре накладывал на своих союзников различные усиления, только равнодушно хмыкнул, переключив всё внимание на него, после чего неожиданно для Альбедо испарился прямо перед её глазами, окутавшись на мгновение черными тенями. Весьма неожиданно не потому, что она ранее не видела телепортаций, а потому что он сделал это абсолютно бесшумно без объявления названия используемого заклинания, которое обычно нужно сделать, чтобы создать магию, а также потому, что Маре успел использовать заклинание «Задержка телепортации», которое, как понятно из названия, блокировало в определенном радиусе магию, способную телепортировать. Смотрительница, видя, что уже просто летит в Шалтир, впилась ногами в землю, резко затормаживая, и осмотрелась. Коцит тоже с недоумением оглядывался. Куда он делся? Этот вопрос мелькнул одновременно у обоих. Обычно при телепортации, раз и человек оказывается просто в другом месте… а Довакин до сих пор не появлялся…       Маре испуганно начал озираться по сторонам, вспоминая, что перед исчезновением Драконорожденный четко посмотрел на него, но даже «Обнаружение жизни» не помогало его отыскать. Как будто тот насовсем исчез с поля боя. И каким образом? Он использовал невидимость?       Но все их догадки ложны. Да, Довакин почувствовал, что потоки исказились, отчего теперь не позволяли по ним перемещаться, то есть телепортироваться… но перемещение по теням никто не отменял. Резко Довакин бесшумно появился позади него, по-быстрому собирая магические потоки, и преобразуя их в заклинание с эффектом безмолвия, рассчитанный примерно на десять минут, что, на самом деле, было довольно много. Магия успешно попала в эльфа. Довакин убедился в том, что заклинание сработало по тому, как магические потоки Маре неестественным образом исказились так, что теперь он вряд ли сможет ими орудовать.       — «Поток лавы»!       Заметив Довакина, Маре выкрикнул название заклинания, рассчитывая, если не ранить, то хотя бы отогнать Последнего, но… ничего не произошло.       — А?       Недоуменно послышалось от эльфа, пока он пытался создать заклинание, и с каждой неудачей паниковал только больше и больше, испуганно при этом озираясь на огромную фигуру Драконорожденного, которая из-за доспехов смотрелась ещё выше и страшнее. Можно сказать, он уже выведен из боя.       Довакин снова резко исчез, окутываясь в тени, и, быстро переместившись по ним, выскочил перед Альбедо, чем ту немного удивил снова. Тем не менее, она быстро замахнулась, как и он сам. Последовал одновременный удар и лезвия секиры и меча столкнулись между собой, отдаваясь яркими искрами. Альбедо не растерялась от летевших огней и совершила ещё два режущих удара по боку, а затем по шее, думая, что сможет попасть в слабое место обычно любых доспехов. Мастерски отразив её атаки, Довакин, попутно отступая, собрал и выпустил мощный поток огня в неё и Коцита. Смотрительница прикрыла, если можно так выразиться, учитывая разницу размеров их тел, своего товарища, в тупую впитывая в себя всё заклинание, похоже, без каких-либо проблем. Довакин с легким удивлением прекратил выпускать огонь, понимая, что попросту тратит собственные силы, решив немного проанализировать суккуба. Магические потоки у Альбедо выглядели весьма плотными, что означало, что они весьма эффективно защищали от повреждающего воздействия к магии.       «Просто так с ней придется туго… нужно для начала ослабить её магией…» — он поглядел на её пластинчатый доспех, хмыкнув. — «И доспехи тоже…» — к счастью, у Довакина огромный опыт в использовании ослабляющей магии и магии разрушения снаряжения. Вопрос только в том, насколько готова Альбедо к такому? Впрочем, это можно выяснить только практическим образом…       Собирая магические потоки, Довакин сосредоточился и выпустил мощную магическую волну рассеивания, которая настигла Коцита и Альбедо, полностью обнуляя ранее наложенные Маре усиления, что стражи, конечно, тут же ощутили и не остались этому довольны. Драконорожденный быстро подбежал к смотрительнице и сделал мощный размашистый горизонтальный удар. Она легко отступила от него и замахнулась по вертикали секирой, намереваясь разрубить Последнего напополам или хоть сильно ранить его. Тем же временем, Коцит замахнулся алебардой, булавой, палашом и катаной одновременно, думая перерубить Довакина на кусочки. Последний мог попытаться отступить, но поступил немного иначе:       — SU!       Двуручный меч Драконорожденного окутался ветряными потоками.       — TiiD!       Рысью вылетело следом из его губ и бледно-голубая волна Ту’ума распространилась повсюду: по земле, по воздуху, по самому небу! Окружающие звуки словно затихли, а весь мир неожиданно… замер? Нет… не полностью. Он лишь замедлился. Довакин, пребывая в замедленном мире, отвел траекторию удара секиры Альбедо, а ей самой заостренным навершием рукояти меча врезал по лицу, заставляя ту медленно откидывать голову назад. Он перешел к Коциту, ускоряя самого себя при помощи магии, чтобы сэкономить драгоценные секунды замедления времени, и, оказавшись позади него, сделал три режущих удара по его спине. Тёмно-красная эссенция передалась от него Драконорожденному, заполняя большей жизненной энергией. Помимо, так ещё сработал и второй эффект зачарования. Тело Коцита сначала обдало страшными электрическими разрядами, которые, как стальные цепи, окутали его, пытаясь сломить, а затем покрылось яростным пламенем.       По истечению последних секунд, время ускорилось, а звуки вернули свою нормальную тональность. Естественно, стражи неподдельно удивились тому, как Довакин неожиданно и очень быстро ускорился, ловко вырвавшись из неудобного ему положения, при этом успев за это время и им немного поддать, чтобы не расслаблялись. Они никак не могли предположить, что Драконорожденный сейчас замедлил время, ибо в Иггдрасиле, во время действия подобных заклинаний, невозможно ничего сделать с другими. Потому единственной их догадкой выступил неизвестный навык, который во много раз ускорял Последнего.       Коцит, не взирая на некоторую боль, обернулся, совершая единовременно два удара правыми руками, в которых находилась катана и булава. Довакин принял оба на себя и атаковал путем трех быстрых взмахов. Коцит их без проблем заблокировал, при этом тут же отвечая ещё несколькими ударами, попутно угрожающе наступая на Драконорожденного, рассчитывая разбить его защиту. Четыре руки, где в каждой присутствует оружие, давали ему весомые преимущества и он мог, не останавливаясь, просто атаковать Довакина, при этом не позволяя ему контратаковать. Но к большому удивлению Коцита, Последний стойко блокировал его каждый удар, даже не теряясь на мгновение. Поле затмилось постоянным звонким стуком лезвий о друг друга. Все движения у него выглядели четкими, острыми и быстрыми. Такого зрелища и настоящего мастерства стражу пятого этажа давно не приходилось видеть…       «Достойный противник…» — даже с определенной радостью подумалось Коциту. Хотелось бы ему сразиться с Драконорожденным один на один, в честном бою, но сейчас уж точно не подходящее время. Прежде всего — нужно выполнять приказ повелителя… хотя, кажется, они уже давно не пытаются его отогнать, а по-настоящему убить… хотя они, конечно, не настолько забудутся в боевом раже и смогут остановиться.       Альбедо, обойдя огромную фигуру Коцита, атаковала из-под бока, рассчитывая, что Драконорожденный, слишком погруженный в постоянное блокирование безжалостных ударов, не сможет отреагировать. Не выглядело просто возможным то, что он сможет атаковать её, при этом не получив удара от Коцита в этом случае, если только не применит что-нибудь из своих необычных трюков. У самой Альбедо выстроилось два дальнейших исхода развития событий: либо тот сейчас в первый раз получит удар от них, либо применит то самое таинственное исчезновение, которое сделал в начале битвы. Третьего не дано.       Но, вопреки её ожиданиям, ни первый, ни второй вариант не воплотились в реальность. Довакин на мгновение взглянул на неё, приняв в тотчас же одновременный удар сразу четырех оружий ледяного гиганта, даже не шелохнувшись насчет этого, ловко взял двуручный меч одной левой рукой, а правой вытащил из пояса одноручный и отразил её удар, чем ту застал врасплох. Неожиданно ещё с третьей стороны к нему подбежал Маре, который, понимая, что каким-то образом не способен использовать магию, решил… атаковать своим посохом, чтобы хотя бы того немного отвлечь. Весьма смело… но опрометчиво.       Довакин попытался подсечь Альбедо, но его нога просто столкнулась с её с мощным ударным стуком и она, ухмыльнувшись под шлемом из-за неудачи Последнего, без проблем выстояла, усердно продолжая попытки пересилить Драконорожденного и разбить ему защиту. Понимая, что он находился в совсем неудобном положении, Последний посредством ловкого и резкого движения вниз, отвел их оружия к земле, а сам мгновенно развернулся от них, пока стражи пытались спохватиться и атаковать в открытого Довакина.       — WULD!       Поток ветра подхватил его и унес подальше, пока оружия стражей разорвали лишь ночной хладный воздух. Он пронесся вперёд за жалкий миг, выставил и пробурил ногой землю, перемещая тело, разворачиваясь обратно вперёд к стражам, и, чтобы сохранить равновесие, вонзил двуручный меч в землю лезвием, благодаря чему ему наконец удалось остановиться. Одноручный Последний решил скрыть за поясом, посчитав, что тот ему ещё не нужен. Двуручный же он перехватил двумя руками.       — «Пронзающая. сосулька».       Коцит сквозь ледяные дыхания, издаваемые его челюстью, убрал палаш в ножны и образовал в руке огромную и острую ледяную сосульку. Он замахнулся посильнее и пустил её в Довакина с огромной скоростью, при этом тщательно наблюдая за тем, что с ней сейчас произойдет. Драконорожденный, медленной и довольно угрожающей, особенно из-за внешнего вида даэдрических доспехов, походкой с удивительной легкостью и даже некоторой небрежностью взмахнул мечом, отбивая сосульку и разбивая её на тысячи мелких льдинок, которые поблескивали перед ним и вокруг него в воздухе прежде чем плотным инеем осесть на земле. Выглядело это довольно внушительно, отчего рядом стоящий Маре испуганно пискнул, явно растеряв всю оставшуюся уверенность в своих силах. Сам Коцит не сказать, что впечатлился этим так сильно, ибо, учитывая, что Драконорожденный ранее отбивал его множественные атаки, заставили стража этажа сразу сделать вывод, что тот очень опасен и, очевидно, был способен на подобные мелочи. Впрочем, попытка не пытка.       Альбедо, увидев неудачу со стороны своего товарища, вновь смело ринулась на Драконорожденного, и, приблизившись к нему, произнесла:       — «Ядовитый туман»!       Она ударила щитом оземь, кроша камни в мелкую пыль, пока из-под него вырывались зеленоватые туманные облака ядовитых паров, что постепенно накрывали всё поле, отравляя любого, кто окажется в нём. Довакин поначалу замешкался, однако, взглянул на мгновение на кольцо на большом пальце левой руки, вспоминая, что оно было зачаровано на полный иммунитет к болезням и ядам, и ринулся на открывшуюся Альбедо, совершая мощный вертикальный удар над собой к земле. Смотрительница выставила секиру, блокируя меч, а затем стукнула по лезвию щитом, рассчитывая этим движением ошеломить Драконорожденного, но не получилось. Она не смогла пробить его защиту, но зато смогла выпрямиться в полный рост. Пытаясь друг друга безуспешно пересилить, они отвели оружия друг друга в землю и вновь замахнулись одновременно: Довакин с правого бока, а Альбедо с левого. Лезвия схлестнулись, но не более того. Теперь пошло наоборот: Довакин атаковал с левого, а Альбедо с правого. Только посыпались искры. Дальше последовала атаки по диагоналям. И вновь мимо. Ударив сверху вниз, Довакин откинул секиру Альбедо к земле, после чего тут же ударил навершием рукояти по шлему, что она просто проигнорировала и атаковала щитом. Драконорожденный прикрылся рукой, отчего он попал ему в плечо, после чего, предварительно зарядив кулак огнем, совершил удар по её животу. Альбедо не согнулась, а доспехи просто чуть проскрипели, уведомляя, что это было весьма сильно. Оттолкнув секиру ногой от себя, Довакин ударил уже два раза по лицу и снова никакого эффекта.       «Её доспехи, конечно, прочны, но как она не ощущает ударов?» — Довакин догадался, что тут нечто непонятное. Скорее всего, какой-нибудь магический эффект. — «Или зачарование…» — так или иначе, но единственный способ нормально разобраться с Альбедо, при этом не тратя абсолютно все силы в пустую, — это разрушить её доспехи полностью. Тогда, может, Драконорожденный одолеет её.       На удивление, все домыслы Довакина оказались более чем верны. Боевой комплект доспехов Альбедо под необычным названием «Трисмегист Гермеса» легко мог впитывать себя огромное количество, как ударов с физическим повреждением, так и магии, даже сверхранговой, обладая при этом ещё тремя слоями: наружный, пластинчатый. Средний, подкольчужный. И последний внутренний, где он больше напоминал слой жидкого металла, облегающего тело. Из-за этого, собственно говоря, она и являлась проблемным противником, если ты, конечно, не обладаешь быстрой возможностью ломать доспехи. К счастью для себя, Довакин такой возможностью обладал.       Довакин чуть отошел от Альбедо, блокируя с её стороны ещё два режущих удара, и быстро прокричал, пока она совершала ещё один третий замах, заодно собирая ещё для кое-чего магические потоки:       — KRii-LUN-AUS!!!       И сразу за произнесенным криком последовала волна с эффектом безмолвия. Альбедо мигом отступила, наблюдая, как зловещие фиолетовые кислотного оттенка магические пятна покрыли её доспехи. Прокашлявшись от непонятно чего, видимо не ощутив, что также выкашляла немного крови, она их осмотрела и вдруг заметила… что они медленно, но верно покрывались трещинами, которые с каждой секундой становились только больше и извилистее. И вот один крохотный, но всё же кусок металла спал с неё, обнажая кольчужный подоспешник, что заставило её немного ужаснуться.       «Черт!» — она хотела воспользоваться ящиком предметов, чтобы вытащить свитки для обнуления магических эффектов и кристаллы для восстановления прочности брони, но… у неё не получалось. — «Что за?..» — она попыталась снова с ним взаимодействовать, но бесполезно. Ничего не получалось.       — Что ты сделал, урод?! — с гневом спросила она, пока трещины становились только больше.       Довакин хмыкнул, казалось, с некоторым насмехательством над ней.       — Думаешь, я буду рассказывать о своих трюках? — задал риторический вопрос Драконорожденный, впечатленный её наивностью.       Но что же именно произошло? Почему Альбедо не могла воспользоваться ящиком предметов, если это по сути не применение магии, а использование определенного предмета, который находится непонятно где, но при этом может использоваться? Дело заключалось в том, что безмолвие, накладываемое Довакином, отличалось от аналогов, которые используются большинством заклинателей. Так как Драконорожденный видел магию, как некие потоки, которые пронизываются сквозь всё живое и неживое, то он, конечно, и накладывал ограничение на их использование с собственной точки зрения. А именно Последний напрочь искажал потоки обреченного таким образом, чтобы тот не смог использовать НИЧЕГО.        Что же это значит? У Альбедо существовали навыки, оставшиеся ещё с бытия в Игдрассиле. По сути говоря, это тоже использование магии, а именно её потоков. Довакин наложил безмолвие. Результат? Навыки заблокированы. По такому же принципу у Маре была заблокирована магия, без которой, очевидно, становился практически бесполезным в этой битве. Но всё-таки причем здесь ящик предметов? А в том, что после перехода с Игдрассиля в Новый мир, его использование тоже взаимодействовало с магическими потоками. Ведь согласитесь, каким образом можно вытаскивать вещи из ниоткуда? Из ящика? Верно, но где этот самый ящик? Он не имел четкой формы. Его использование выглядело так, словно кто-то просовывал руку в особый темный круг и оттуда вытаскивал вещицу. Даже если магия на его применение не тратилась у них, это вовсе не значит, что она не использовалась.       Оставался последний момент. Что за Ту’ум Довакин использовал? «Смертный приговор» — Ту’ум, являющийся вестником злого рока для того, кто попался под его ужасающее действие в виде постепенного и мучительного вытягивания жизненной энергии и разрушении нательного снаряжения до состояния жалких обломков или тряпичных клочков. Состоял из слов «Krii-LUN-AUS» — «Убийство-Высасывание-Страдание», что дословно перевести весьма проблематично. Понятно, что данный Ту’ум крайне могущественен из-за своего эффекта, а учитывая, что Альбедо не под силам его теперь снять, ей придется крайне худо.       В общем, Довакин заметно подпортил жизнь Альбедо своим хитроумным действием. Естественно, смотрительницу стражей не удовлетворили слова Драконорожденного, наполненные насмешкой над ней, и она разъярено прорычала:       — Ты покойник!       Альбедо снова накинулась на него. Тем временем Коцит тоже бежал, понимая, что с его товарищем произошло нечто неладное. Смотрительница стражей столкнулась с бесстрастным Драконорожденным, который без проблем заблокировал её мощный выпад щитом, откинул её от себя и совершил несколько быстрых взмахов мечом, преимущественно режущих. Альбедо от первых двух смогла увернуться, а от вторых ей пришлось защищаться щитом, который трещал и искрился при попадании зазубренного лезвия.       — «Ледяной. столб».       Подоспел к ней на помощь Коцит. Под Довакином резко появился ледяной столб, который подкинул его высоко вверх. Драконорожденный не растерялся, применяя левитацию, глубоко вдохнул и на выдохе выкрикнул уже на чистом драконьем своим истинным голосом:       — YOL-TooR-SHUL!!!       Из чудовищного шлема вышел мощный, яростный, осветивший ночной мрак невозможно огромный поток драконьего пламени, чей жар ощущался уже на земле и заставлял зеленую траву чахнуть на ходу, а землю расплавляться в отвратительную грязь. Естественно, увидев насколько огромным выходил выпускаемый огонь, также ощущая его неистовый жар, Альбедо, Коцит и Маре немедленно принялись поспешно отступать, но Довакин, как тёмная туча летел за ними вслед, а именно за смотрительницей и гигантом-насекомым. Охотиться на мелкого ребенка, пусть тот и являлся ему врагом, ему абсолютно не хотелось.       — Альбедо. становись. позади…       Понимая, что теперь смотрительница вряд ли сможет воспользоваться всеми преимуществами своих доспехов, Коцит посоветовал это ей сделать. Она забежала за него и, пока поток драконьего пламени, приближалось к ним, гигант-насекомое произнес:       — «Ледяной. столб»…       Перед ним образовалось огромный столб, который укрывал и его и Альбедо.       — «Криостазис»…       На Коците стали образовываться крупные и крепкие куски льда, которые полностью заковали его огромное тело в этакий кокон, где он мог защититься от любых воздействий и заодно подлечиться, если это требуется. Альбедо укрылась за столбом вместе с ним, встав рядом. Она примерно представляла прочность этого столба, который, скорее, уже походил на кусок крепостной стены, и оно должно было защитить от огня. По крайней мере, смотрительница рассчитывала на этот исход.       Поток пламени столкнулся со столбом, начиная его медленно, но уверенно растапливать. Чувствуя под собой чуть теплую стекающую воду, Альбедо выглянула и, найдя удобный момент, всё-таки вышла, пусть и чуть-чуть попав под огонь, но быстро подбежала и сильно оттолкнулась, летя прямо на Драконорожденного, рассчитывая, что это застанет его врасплох. Но с её стороны было наивно так предполагать, ибо Довакин сразу заметил попытки суккуба на него напасть. Потому, продолжая использовать Ту’ум до последнего, он резко прекратил, как по щелчку пальцев, но, к неожиданности самой Альбедо, остановил ту… прямо в воздухе, просто выставив руку. Но как? Это было одно из свойств магии Теней. Контролировать движения живых существ при помощи их теней. Да, конечно, ночью сложно разглядеть тени, но они как бы всё равно существовали.       Довакин беспощадно взмахнул рукой вниз, и Альбедо быстро полетела к земле. Свои движения она была ещё не в состоянии контролировать, потому ей приходилось просто подчиниться. Врезавшись, смотрительница своей тяжелой тушкой из-за доспехов заставила землю под собой прогнуться небольшой ямкой и покрыться трещинами. Удар оказался достаточно серьезным, и она точно чувствовала, что на спине потресканные доспехи начали потихоньку спадать. Однако… смотрительница ещё могла сражаться. Только оставалось встать…       — WULD-Nah-KEST!!!       Не успела Альбедо опомниться, как резко Драконорожденный влетел прямо в центр её груди на невероятно огромной скорости, сравнимой со скоростью штормового ветра, а то может и ещё быстрее, с двух ног, попутно образуя ещё вместе с могущественной ударной волной и огромный огненный взрыв, который неизбежно откинул Маре и освободившегося из криостазиса Коцита назад.       Как только огонь рассеялся, пред глазами предстал огромный кратер, оставленный после столкновения Драконорожденного с Альбедо. Вся трава сгорела в один миг, оставив только мертвое пустынное поле. Смотрительница стражей лежала под его ногами. Он резко слез с неё и поднял в воздух при помощи магии Теней, после чего притянул к себе и… мощно ударил по лицу кулаком, заряженный магией разрушения снаряжения и при этом магией с эффектом ослабления жизненной энергии, поглощения её собственных магических потоков, поглощения силы, ловкости и других физических атрибутов, из-за чего последующие удары Довакина станут только сильнее, пока Альбедо будет неизбежно слабеть. Кусок доспеха отлетел от Альбедо, а она сама отклонилась по траектории. Второй удар. Отлетел второй кусок. Третий. Третий врезался в землю. Четвертый, пятый, шестой… десятый… двадцатый…       Удары Довакина становились лишь с каждым разом беспощаднее и мощнее. Благодаря магии, он настолько сильно ослабил Альбедо, что она мало чего могла с ним сделать, особенно учитывая, что Последний сейчас буквально избивал её, не давая передышки. Все ослабления, кстати, длились примерно секунд тридцать, отчего не тратили много сил у Дракорожденного, тем более в купе с поглощением магии. Последний примерно рассчитал, что половины минуты ему должно хватить с лихвой. Это было гораздо эффективнее, чем потратить во много больше сил разом на длительное действие, которое по итогу может совсем и не пригодится. Тем временем первый слой доспехов Альбедо в некоторых местах отлетел полностью, обнажая второй, кольчужный подоспешник. В это время Коцит, освободившийся из ледяного кокона, быстро начал приближаться. Это заметил Довакин, который мигом отбросил смотрительницу стражей куда-то в сторону.       — «Удар. Видаяраджа»!       Довакин вытащил двуручный меч из-за спины, пока Коцит обрушился на него серией колющих атак с четырех сторон одновременно. Драконорожденный скрылся в тенях и по-быстрому появился вдалеке от гиганта-насекомого, который, уже использовав навык, беспомощно, но яростно проколол несколько раз воздух. Последний, наблюдая за ним и ожидая от него следующих действий, услышал сзади быстро приближающиеся мелкие шажочки и обернулся. Он тут же ухватил посох Маре, когда тот летел к его голове, чтобы проломить, и поднял беспомощное тельце эльфа над землей и оставил перед собой. Тот с некоторым страхом поглядел на него.       — Прости, дитя.       Довакин резко взмахнул рукой, которой он держал посох, и Маре не смог удержаться, по итогу отлетев назад. Эльф юрко прокатился по земле, но смог сначала ловко встать на ноги и затем восстановить равновесие. Он посмотрел в сторону Драконорожденного, который, осмотрев с некоторым интересом его на первый взгляд ничем не примечательный деревянный посох, убрал его в Пространственный Карман, чем очень сильно того испугал. Нет! Только не его главное оружие!       Коцит, раздосадованный фактом бесполезного использования своего навыка, заметив, что Довакин забрал посох Маре, впервые ощутил уже некоторый гнев и рванул на него со всей своей возможной скоростью, которая, на удивление, для его размеров оказалась катастрофически огромной. Драконорожденный, увидев несущегося на него стража только в последний момент, принял удар на себя и начал скользить назад в попытке замедлить гиганта. Коцит же не остановился и выпустил полную мощь своей ледяной ауры. Впрочем, это было бесполезно, ибо Довакин — норд, а у них присутствовала уникальная способность сопротивления к холоду, да и к тому же в его стандартном наборе колец находилось и кольцо, зачарованное на такое же сопротивление к холоду, ну и к огню, как дополнение.       Впивая правую ногу в землю, Довакин стал постепенно замедляться. По-быстрому собирая магические потоки в руке, он сначала преобразовал их в «Огненный плащ» — заклинание школы Разрушения уровня Адепта, призывающее огненную ауру, которая сжигает всё на расстоянии не больше одного метра, а затем ловко провел рукой по лезвию своего двуручного меча, также покрывая его неистовым пламенем. Коцит и Довакин одновременно выпустили оружия, а затем единовременно замахнулись, вновь сталкиваясь. Страж пятого этажа замахнулся огромной алебардой и палашом, атакуя с левой стороны, а катаной и булавой с правой. Довакин ловко уклонился ото всех ударов, путем длинного и мгновенного шага назад, снова собрал магические потоки, преобразуя их в пламя, которое обволакивало лезвие, намного больше увеличивая у того размеры. Драконорожденный совершил мощный рассекающий удар по диагонали. Сделал он это очень быстро, что удивило Коцита, отчего тот получил ранение в центр его доспехов. Не критичное. Страж хотел замахнуться в ответ, но не успел.       — YOL-TooR-SHUL!!!       И вновь Драконорожденный использовал потоковый вариант Ту’ума «Огненное дыхание». Коцит, увидев как пламенная смерть приближается к нему, не растерялся.       — «Ледяной. столб»       Он образовал перед собой огромную глыбу льда, которая смогла заблокировать пламя Драконорожденного. Последний, что понятно, не собирался просто использовать Ту’ум, пока тот в безопасности отсиживался, потому сменил кольца на другие, с зачарованиями, которые во много раз повышали его физическую силу, а учитывая, что их ДЕСЯТЬ, то Довакин становился невообразимо сильным. И без подобных зачарований он оставался нечеловечески сильным, а так — трудно и вообще представить насколько его сила возросла.       Вообще, у Довакина присутствовало ОГРОМНОЕ, возможно, даже больше сотни, количество колец, зачарованных на различные случаи, а благодаря магии он их мог менять на ходу в зависимости от сложившейся ситуации. У него, как уже было подмечено, присутствовали кольца, которые во много раз увеличивали его физическую силу, что позволяло ему вытворять действительно страшные вещи. Во времена войны с Талмором Довакин мог одним ударом пробить проход в огромной крепостной стене, а также буквально бросался осадными орудиями эльфов в них же, чем вызывал только бурю положительных эмоций у союзного Имперского Легиона. Он мог бросать и нечто потяжелее, но ничего не попадалось под руку.       Но, наверное, следует объяснить о стандартном наборе колец Довакина, которые он использует в купе с даэдрическим снаряжением (о зачаровании доспехов мы тоже упомянем).       Всего колец было десять — на каждый палец, как понятно. Начнем с правой руки с большого пальца. «Кольцо воинского мастерства» — увеличивало мастерство владения оружия в несколько раз. Для Довакина, который и так являлся признанным мастером во владении оружием, оно просто ещё сильнее заостряло его мастерские навыки до идеала, не давая другим и быть равным ему.       Указательный палец правой руки. «Кольцо непреодолимой преграды» — давало зачарование «Светоч», суть которого в том, что он «размывал» все движения владельца и делал его более трудно поражаемым для противника, настолько сильно, насколько было возможно, а также увеличивало способности блокирования и отражания ударов во много раз. Мало того, что Драконорожденный мог легко уклоняться от большинства атак, так ещё Последний мог и блокировать удары, во много раз превосходящих его по физической силе противников… правда, таких он не встречал уже давненько, но мало ли. У него ещё целый неизвестный мир впереди — определенно кто-то да найдется.       Средний палец правой руки. «Кольцо всевластия над магией» — первое зачарование уменьшало во много раз затраты магии. Пусть Довакин и пользовался магическими потоками, но чисто технически, Последний в большинстве случаев использовал заклинания определенных школ, из-за чего кольцо всё-таки срабатывало и уменьшало трату сил на их использование. Второе зачарование ускоряло регенерацию запаса магических сил во много раз, так что даже если Драконорожденный и конкретно уставал, то он мог легко восстановиться и тем же темпом продолжить сражение.       Безымянный палец правой руки. «Кольцо отрицания огня и льда» — увеличивало сопротивление к огню и холоду. Просто полезное кольцо.       Мизинец правой руки. «Кольцо отрицания электричества и магии» — увеличивало сопротивлению к электричеству и магии в целом. Тоже было простым полезным кольцом.       Теперь переходим к левой руке. Большой палец. «Панацея» — давало иммунитет к болезням и ядам. Против тех, кто рассчитывает на использование смертельных ядов, отлично подходило.       Указательный палец левой руки. «Кольцо следопытского мастерства» — оттачивало до идеала навыки владения луком и прочим стрелковым оружием, а также увеличивало способности в акробатике, позволяя вытворять различные удивительные трюки ещё лучше. Вместе с тем, что Довакин уже давно носил тяжелые доспехи, полностью привыкнув и даже достигнув того, что их вес больше его не смущал и не сковывал движения, это давало огромные преимущества в уклонении.       Средний палец левой руки. «Кольцо жизненной энергии» — увеличивало во много раз выносливость таким образом, что позволяло выдерживать гораздо большое количество ударов, а также ускоряло регенерацию ран и делало её гораздо эффективнее, настолько, что даже отрубленная рука, в теории, может начать отращиваться заново. Хотя, это может проходить месяцами или даже годами, точно неизвестно, ибо Драконорожденный специально не отрубал себе конечности, чтобы проверить скорость. Да и так или иначе, легче просто пользоваться заклинаниями школы Восстановления, но как факт, это всё равно очень интересно и позволяет понять, насколько сильна может быть регенерация.       Безымянный палец левой руки. «Кольцо свободы» — давало полный иммунитет к параличу, а также увеличивало атлетические способности владельца, что отлично сочеталось с увеличением акробатики.       Мизинец левой руки. «Кольцо физической энергии» — тоже увеличивало выносливость, но уже с точки зрения, как привыкли называть маги, «запаса сил», а также ускоряло её регенерацию. Довакин редко уставал в бою, а если даже и уставал, то мог легко восстановиться, чуть передохнув. Как и в случае с магией.       Доспехи тоже были зачарованы. Кираса имела зачарование «Щит» максимального уровня, а также повышение жизненной энергии, что в купе давало ему огромную живучесть. Мало того, что сами доспехи отлично защищали, так ещё с зачарованиями, Довакин практически становился неуязвимым. Чтобы его победить, требовалось немало усилий.       Перчатки также, как и «Кольцо воинского мастерства» заостряли мастерство владения любым оружием у Довакина, что делало его с ними ещё смертоноснее.       Шлем имел зачарование на многократное повышение интеллекта и силы воли, от чего он становился умнее, что, соответственно, позволяло Драконорождённому намного проще сотворять любую магию, тратя на это меньше сил и сосредоточенности.       Сапоги же обладали зачарованием повышения скорости передвижения, а также увеличения высоты прыжка, что просто открывало Довакину большие возможности для уворотов и уклонений.       И последнее — амулет. «Амулет драконьей ярости» — необычным образом влияло на любые атакующие действия Довакина, будь то магия, меч, лук и так далее, и делало их сильнее или точнее делало последствия от них гораздо серьезнее, чем могли бы быть, а также повышало силу рукопашных ударов, которые Драконорожденный мог применять в пылу битвы.       Зачарования у Довакина, конечно, были практически на все случаи жизни. На то и сделан расчет. Ну, и, пожалуй, не будем обсуждать, что у Драконорожденного явно присутствовали проблемы с фантазией по поводу названий…       Вернемся к битве. Сменив стандартный набор колец на те, которые только увеличили его физическую силу, Довакин оттолкнулся, чуть подлетев в воздух, и замахнулся кулаком, врезаясь им о ледяную глыбу. У неё не оставалось и единого шанса. Глыба покрылась огромными трещинами, а сам Драконорожденный прорвался сквозь неё, приземлившись прямо перед удивленным этим неожиданным исходом событий Коцитом. Страж пятого этажа не рассчитывал, что тот так просто разломает его лед. Воспользовавшись моментом краткой растерянности у того, Последний прыгнул прямо на гиганта, перемещая своё тело в горизонтальное положение ногами вперёд к нему. Коцит вовремя прикрылся рукой, которая в момент столкновения сильно вдавилась, покрываясь трещинами, из которых вытекала белая субстанция, а именно кровь, в его грудь-нагрудник, и заодно почувствовал, как стал скользить назад. Страж вонзил палаш по рукоять в землю, чтобы затормозить, и удивленно оглядел руку.       «Следует быть осторожнее…» — Коцит обратно глянул на Довакина, который уже за короткой период времени успел к нему подбежать, попутно сменив кольца на стандартный набор, и высоко подпрыгнуть, замахнувшись мечом для атаки. Страж пятого этажа выставил алебарду и ею заблокировал могущественный удар Драконорожденного, от которого земля под его лапами прогнулась.       Тем временем Альбедо только-только приходила в себя. Она открыла глаза, чувствуя, как всё её тело и лицо болело от мощных ударов Драконорожденного. До сих пор сжимая мертвой хваткой щит и секиру, смотрительница кое-как смогла встать на ноги и оглядеться с некоторой растерянностью. Невдалеке Довакин и Коцит сражались между собой, активно, без малейшей передышки, обмениваясь беспощадными ударами. Звоны столкновения их оружий то и дело эхом отражались по полю, а искры меж лиц летели в разные стороны, то на землю, то в воздух, то в них самих.       — Ох, Альбедо! Т-ты очнулась! — радостно произнес Маре, кротко улыбнувшись.       — Маре… — недоуменно пробормотала суккуб и заметила, что у эльфа отсутствовал посох. — Где «Тень Иггдрасиля»?       «Тень Иггдрасиля» — тот самый деревянный, ничем не примечательный на первый взгляд, посох, который, на секундочку, являлся предметом божественного класса, который предназначался для усиления заклинаний друидской магии. Полезная вещь, особенно для Маре.       — Его… отобрали… — со стыдом опустил он голову.       — ЧТО?! — воскликнула она, тут же взбодрившись. — Как ты посмел, чтобы у тебя отобрали артефакт самих Высших Существ?! — с некоторой яростью спросила она.       — Аааах! П-про-простите!       От её грозного голоса Маре содрогнулся и задрожал, прикрывая голову и глаза в страхе и в искреннем сожалении. Альбедо некоторое время смотрела на него с той же яростью, но затем успокоилась, покачав хмуро головой. Не следовало ей терять самообладание в такой ситуации. А ситуация у них хуже некуда… и ведь даже «Сообщение» нельзя использовать, чтобы с позором сообщить, что они не смогли выполнить план своего владыки.       — Ладно, объяснишься позже… — смирилась и прошептала недовольно Альбедо. — У тебя тоже… нет возможности использовать навыки или магию? — решила поинтересоваться она, понимая, что странное чувство беспомощности у неё не ушло.       — А? Д-да… а как ты узнала? — с удивлением спросил мальчик.       — Догадалась, — лишь проворчала суккуб. — Лучше не высовывайся. Дождись момента, когда это странное проклятие спадет, а потом вызывай «Врата». Ясно? — она строго взглянула на него.       — Я-ясно…       С удовлетворением кивнув, Альбедо обернулась к Довакину и Коциту, сжимая рукоять секиру и щит крепче, после чего рванула со всей мощи к ним, рассчитывая, что вот так она сможет застать Драконорожденного врасплох. Смотрительница не собиралась сдерживаться. Она его не убьет… но заставит страдать!       Довакин уклонился при помощи простого шага в сторону от катаны и палаша Коцита, замечая, что присоединиться к их битве с огромным желанием стремилась Альбедо в буквальном и переносном смысле одновременно. Он нахмурился, вытаскивая тут же одноручный меч и подбирая его в левую руку, вставая вместе уже с двумя мечами в боевую стойку, скрестив лезвия с друг другом. Так, казалось Драконорожденному, будет гораздо эффективнее против них двоих сражаться.       Ледяной гигант обернулся, удобно скрывая своей огромной фигурой относительно миниатюрную Альбедо, и прижал палаш и катану к себе, чтобы совершить колющие атаки, а алебарду с булавой занес к верху. И в этот момент, из-за него юрко выскочила Альбедо, пролетев прямо над его головой, которая, совершив сальто видимо ради пафоса или ради того, чтобы набрать скорость и соответственно усилить удар, замахнулась. Понимая, что в иных случаях получит сокрушительный урон, Довакин топнул ногой, упершись крепко в землю, и, мощно оттолкнувшись, отступил.       — YOL-TooR-SHUL!!! — затормозив под конец, прокричал Драконорожденный.       В этот раз Довакин применил не потоковую версию, а в виде мощного всплеска или волны пожирающего огня, быстрыми темпами грозно настигавшая Альбедо, которая только-только приземлилась и тут же в последний момент отскочила. Ту’ум, в легком разочаровании от отсутствия возможности высвободить свой гнев на какого-нибудь несчастного, уже полетел в Коцита, сжигая под собой траву в состояние пепла, а землю просто расплавляя в некую жидкую массу. Страж пятого этажа решил попробовать заблокировать его при помощи ледяного столба, думая, что этого должно хватить. Однако, чем волновой вариант Ту’ума был сильнее, так это в том, что он за раз мог причинить гораздо больше ущерба, чем потоковый вариант. Потому столб, не продержавшись и секунды, не расплавился, а просто разорвался из-за слишком мощного удара Крика о него, а само пламя настигло Коцита, поглощая его целиком.       Коцит пошатнулся, чуть потеряв равновесие, и оперся на одно колено и поддерживал себя благодаря алебарде, пытаясь справиться и выдержать поглощающее пламя. Альбедо на секунду взглянула на него, понимая, что тот ненадолго выведен из сражения, и самостоятельно решила напасть на Драконорожденного. Она замахнулась по диагонали и атаковала сверху-вниз. Её атаку легко отбили, а в ответ Последний совершил два последовательных рубящих удара, которые только проскользили по её щиту, что позволило Альбедо, как только оба оружия отвелись куда-то вбок, ударить два раза: сначала сверху вниз по вертикали, а затем по горизонтали справа налево. От первого Довакин уклонился, резко отступив назад, а второй попросту отразил, попытавшись контратаковать: кольнуть двуручным мечом прямо в грудь. Она попыталась увернуться, шагая назад, но Драконорожденный выставил руку с одноручным мечом на неё, тем самым сковывая ей движения при помощи Теней. Альбедо, в этот раз, не растерялась, потому, напрягаясь, смогла неожиданно и для себя высвободиться. Резко потеряв контроль над ней, рука Довакина сама по себе отдернулась, как если бы он держал веревку, которая только что сорвалась. Да с предметом в руке немного труднее контролировать потоки, иначе бы такого казуса, скорее всего, не произошло. Смотрительница улыбнулась, не теряя и секунды, тут же рванула и смогла врезать лезвие секиры по груди Довакина. Но… оно просто столкнулось со звонким ударом. Да… не следует недооценивать даэдрические доспехи с зачарованием «Щит».       Довакин отмахнул секиру Альбедо подальше от себя, резко сменяя свои стандартные кольца на кольца, повышающие его физическую силу, и ударом ноги откинул её далеко назад. Смотрительница прокатилась юлой по земле, покрываясь грязью и пылью, а оставшиеся куски внешнего слоя отлетали и разлетались куда угодно. Коцит, пришедший в себя, удачно подхватил её, но из-за огромного набранного импульса, сам проскользил слегка назад, но это не показалось ему критичным.       — Альбедо. думаю. нужно. отступать. — подметил страж, понимая, что битва выходит совершенно не в их пользу.       — Возможно… — честно, пусть и нехотя, призналась Альбедо, вставая. — Но у нас нет возможности это сделать… Маре пока не способен создать «Врата» из-за странного проклятия, — она сжала секиру, немного отходя от гиганта. — Нам придется продержаться до того, пока оно спадет…       — Не. используешь. свой. истинный. облик? — предложил ей Коцит.       — Лишь в крайнем случае, — отрезала она. — Приготовься…       Коцит, кивнув, взмахнул всеми своими оружиями, как и Альбедо, приготовившись к битве. Довакин шел медленно вперёд к ним. И чего говорить, но сейчас стражи, можно сказать, его побаивались. Уж слишком много у него приемов было и не факт, что он за прошедшее время битвы, а именно за жалкие семь минут, продемонстрировал всё. Такого могущественного противника, который одновременно обладал огромной защитой, как Альбедо, сильными атаками, как Коцит, и могущественной магией, как, к примеру, Маре, они никогда не встречали. Откуда вообще он? Как такое возможно, что он уже в трех направлениях оказался равен им самим, а, возможно, даже немного превосходил? В Иггдрасиле, конечно, имелась возможность овладеть огромным количеством классов, но, скажем так, их эффективность в таком случае оставляла желать лучшего. Здесь же… всё совершенно иначе. Довакин демонстрировал своё мастерство и побеждал, хотя их трое, а он всего лишь один. Даже численное преимущество не спасало. Возникал один простой вопрос: «Как?»       — STRUN-Bah-QO!!!       Мощные слова Ту’ума отразились в ушах Альбедо и Коцита, заставляя тех пошатнуться от него. Внезапно ночное небо затянуло огромными свинцовыми тучами, загораживая мелкий свет от звезд и неполной луны. Сначала осыпался проливной дождь, что посчитали стражи не слишком страшным, ибо заклинание шестого ранга «Изменение погоды» могло сделать также. Но затем, когда в Альбедо ударила прямо в голову неожиданно молния, из-за чего она свалилась на колени от удивления, они поняли, что у них, похоже, большие проблемы. Пока по её телу всё ещё пробегались электрические разряды, смотрительница выпрямилась, выставив щит подрагивающей рукой перед собой.       Ещё несколько молний влетели в Коцита и Альбедо, отчего они в тотчас догадались, что если будут просто стоять на месте, то легко погибнут. Смотрительница побежала вперёд, а Коцит, чтобы немного отвлечь Довакина, решил снова использовать пронзающую сосульку, которую, как только образовал, сразу же запустил. Драконорожденный просто чуть наклонил голову, отчего ледышка просто пролетела мимо и полетела дальше, а он сам замахнулся и встретил Альбедо одновременным ударом двух мечей, которая она приняла себя лезвием секиры. Страж пятого этажа же решил запустить ещё одну сосульку, пока бежал на подмогу. Довакин отвел секиру Альбедо к земле, пока её саму оттолкнул ударом ноги, а затем легким взмахом отбил сосульку, отчего та сменила траекторию полета.       Мимо ошеломленной Альбедо проскочил Коцит. Он замахнулся алебардой и палашом, одновременно атакуя, и Довакин отступил от ударов влево. Смотрительницу ударила молния из туч, что заставило её шикнуть от боли и укрыться своим щитом. И повезло! Вторая молния врезалась уже в щит, отразилась о него и полетела в совершенно другую сторону. Альбедо из интереса проследила за тем, куда полетел электрический разряд… и ужаснулась. Молния летела… прямо в Шалтир!       — НЕТ!       Она выкрикнула скорее из-за страха и некоторого отчаяния, будто ожидая, что молния услышит это и остановится. Довакин и Коцит удивленно обернулись на неё, а затем глянули туда, куда она смотрит. Они оба понимали, что Альбедо просто так в панику не впала бы и увидели, из-за чего она ощутила настоящий испуг. Коцит впал в некий ступор, а Драконорожденный издал хмурый вздох, прошептав что-то вроде: «Даэдра меня побери…».       Молния врезалась прямо в нагрудник Шалтир. В момент удара по лицу вампир оставалась бесстрастной, но она немного склонила своё тело и опустила голову.       Битва между стражами и Довакином затихла. Коцит и Драконорожденный даже решили отойти от друг друга, понимая, что ситуация сейчас изменится в худшую сторону, скорее всего, для них всех.       — Ха-ха-ха-ха…       Сквозь проливной дождь послышался насмешливый смех. Всё четко поняли откуда он доносился… от Шалтир…       — Как же…       Её голос звучал задорно и с некоторым боевым возбуждением, который бывает у воителей, чья жизнь состояла из битв.       — СЛАБО!       Её кровавые глаза ярко засветились, знаменуя, что она очнулась из необычного транса. Коцит и Довакин выставили своё оружие, но уже не против друг друга, а против Шалтир, так как ожидали от неё мгновенного нападения. Альбедо встала на ноги, восстанавливая привычный темп дыхания. Даже молнии перестали на мгновение бить, как бы намекая, что сейчас наступал важный момент, где все могли найти и использовать краткую передышку.       — Так-так-так… что тут у нас… — она оглядела Коцита, Альбедо и Довакина. — Мои «друзья» и неизвестный… ха… да, это определенно будет интересная битва…       — Шалтир… — с определенной неприязнью произнесла Альбедо.       Аинз просил её не трогать… но теперь она в сознании… и, похоже, как ожидалось, уже оказалась в сознании предателем.       — Ах, Альбедо… — с маниакальной улыбкой протянула она имя суккуба. — Ты решила наконец действовать открыто? Устранить конкурента, да?       — О чем ты? — с непониманием спросила смотрительница.       — Ох, не выставляй себя беззащитной овечкой… я чувствую, что ты жаждешь меня убить… — она даже нахмурилась, однако, усмехнулась. — Впрочем, довольно разговоров… — пожав плечами, её улыбка стала шире. — Разберусь со всеми вами… а затем высушу ваши трупы…       Жажда убийства… возможно, это было связано с тем, что Альбедо питала неприязнь к вампиру, и эта неприязнь после её предательства только усилилась, скорее всего, настолько, что всё-таки, само того не ведая, но смотрительница желала с ней покончить… от того и она произнесла эти слова. Хотя, возможно, было и много других причин. Да и пытаться разобраться в этом, Альбедо не особо хотела. Она приготовилась к бою. «Когда же у Маре спадет это проклятие?» — лишь мелькало в её голове.       Драконорожденный, стоя возле Коцита, внезапно исчез и появился прямо позади Шалтир, замахнувшись уже Сиянием Рассвета. Вампир удивленно обернулась, но успела отступить от пролетевшего в паре сантиметров от неё светозарного лезвия. Вставая твердо на ноги, Довакин собрал магические потоки и создал вокруг себя Ауру Стендарра, а также взял в левую руку необычный щит серебристо-белоснежного оттенка, от которого исходило тусклое сияние, терявшееся на фоне ореола. «Щит Ауриэля» — это эбонитовый щит, некогда принадлежавший эльфийскому божеству Ауриэлю — альтмерской и босмерской версии Акатоша, грубо говоря, по легендам способный сделать своего владельца практически неуязвимым. Помимо того, что он давал практически максимальное сопротивление к огню, обладал максимальным значением зачарования «Щит», был способен отражать от себя заклинания, щит ещё имел определенную особенность: каждый нанесенный удар копил в нём заряды, которые потом владелец мог выпустить на своего врага. Так сказать, обернуть всю силу противника против него же самого.       Довакин замахнулся и кинулся на Шалтир, прикрываясь щитом. Она ловко увернулась от его выпада и попыталась кольнуть в шею, но Драконорожденный выставил щит, и острие копья уперлось в него. Свечение стало неистово ярче, даже сильнее, чем Аура Стендарра. Довакин немного удивился. Одна атака, а щит уже зарядился на полную. Похоже, атаки Шалтир были гораздо могущественнее, чем смотрелись на вид.       Шалтир, чуть зажимая зубы от боли из-за пагубного влияния Ауры Стендарра на неё, отскочила назад. Она взглянула на своё копье, отличавшееся необычной внешностью.       Так называемое «Шприцевое копье» — артефакт божественного класса, которое обладало способностью при нанесении урона противнику, его часть конвертировать в жизненную энергию, которую владелец поглощал и восстанавливал собственную. В общем, обычное вытягивание жизненной энергии. Весьма могучее оружие, а в умелых руках Шалтир оно становилось смертоносным. Сейчас зачарование не сработало, очевидно, из-за того, что Довакин заблокировал её атаку и тем самым урона не прошло. Но это не страшно. У неё будет ещё много моментов атаковать.       Разрезав воздух взмахом копья, Шалтир совершила два резких выпада вперёд.       В это время за их битвой наблюдали Альбедо и Коцит. Их задача с треском провалилась. Они не только не отогнали Довакина, так ещё тот смог их неплохо так покалечить, так теперь и Шалтир восстала из транса… для них это был просто позор…       — Альбедо! К-Коцит!       Маре к ним подбежал и судорожно отдышался. Коцит посмотрел с интересом и не отошедшим от сражения напряжением на эльфийского мальчика. Альбедо же продолжала наблюдать за битвой Довакина и Шалтир, будто бы ожидая, что они оба внезапно переключат внимание на них.       — У меня есть возможность использовать магию!.. М-мы… можем уйти!..       Эта новость не могла не обрадовать. Коцит кивнул, а Альбедо до сих пор смотрела за Шалтир и Довакином.       — Альбедо? Мы. отступаем?       Коцит обратился к смотрительнице, но та молчала. Она смотрела за битвой Довакина и Шалтир.       «Всё пошло не по плану…»       — Альбедо?       Коцит снова попытался до неё достучаться, но ничего не выходило, начиная немного напрягаться. Она словно погрузилась в транс, наблюдая за взмахами Драконорожденного и выпадами Шалтир. Они сейчас сражались исключительно в ближнем бою, обмениваясь в секунду за секундой ударами.       «Всё испорчено…»       Довакин и Шалтир столкнулись между собой и мгновенно и одновременно от друг друга отступили, разорвав сильно дистанцию. Драконорожденный стоял к смотрительнице спиной, погруженный схватку с вампиром. Альбедо сжала зубы, как и свою секиру.       «Из-за него!»       — Не прощу!       Она резко оттолкнулась и рванула на Довакина.       — Альбедо! — лишь донеслось от Коцита, но уже было поздно.       Одновременно с Альбедо понеслась на Довакина и Шалтир. Последний заметил, что они обе летели на него и уже раздумывал над тем, чтобы скрыться в тенях и заставить их столкнуться между собой, что, скорее всего, позволит ему выиграть немного времени на дополнительную подготовку, но он, ощутив нечто неладное, внезапно уставился в пустоту в стороне от себя. Казалось, о чем вообще Драконорожденный думал? Но то, что находилось в этой пустоте напрягло больше, чем настигавшие его два стража Назарика… что же именно?       «Почему потоки… настолько резко и быстро искажаются?» — это чувствовалось абсолютно ненормальным, как если бы на месте использовали какую-то могущественную магию или что-то из такого разряда, но происходило ровным счетом ничего… — «Так почему же?..»       Ослепительный свет — последнее, что увидел Довакин, как и Шалтир, как и Альбедо, как и Коцит с Маре. В ушах послышался оглушительный рёв и звон, который затмил все окружающие звуки. Драконорожденный ощутил, что сейчас парил в воздухе, а точнее летел куда-то назад, а бьющий в лицо ветер только его подгонял. Несмотря на временную слепоту, Довакин кое-как нащупал с какой стороны находилась земля и вонзил Сияние Рассвета туда, чтобы замедлиться. Затормозив, Последний чувствовал, как сильный и холодный ветер пытался снести его, но он держался.       Альбедо с огромной скоростью, также как и Довакин, отлетела прямо в руки Коцита, который её ловко поймал, даже несмотря на тоже временную слепоту и держался стойко благодаря вонзенной в землю алебарде и в принципе своей огромной массе, которая не позволяла ему сдвинуться и на метр. Маре от нестерпимо яркого света и сильного ветра укрылся за его огромной фигурой.       Шалтир отлетела в свою сторону и использовала «Полет», чтобы остановиться.       Что это даэдра побери было?! Задавшись этим единственным вопросом, Довакин, разжав глаза, посмотрел вперёд. И то что он увидел, заставило его одновременно ужаснуться и восхититься.       Невдалеке, в том месте, где потоки неестественным образом быстро искажались, расположился гигантский, протянувшийся с земли до самого Мундуса, или как тут называли межпланетное пространство, столп белоснежного света, что мощными пульсами в виде этаких волн устремлялся высоко вверх. От него ощущалась невиданная сила. Буквально вся возможная сила магии, ощущалось, собралась в этом карающем свете и демонстрировала своё могущество, возможно, пытаясь показать, насколько ничтожны познания каждого смертного, Маре, Шалтир, Довакина, в ней.        Столп пробивался и вырывался сквозь барьер из свинцовых плотных туч яростной грозы, оставленной Ту’умом «Грозовой зов», и заодно потихоньку, но уверенно рассеивал его вокруг себя, обнажая чистое ночное небо и кроткий свет бледной луны.       Довакин затем заметил, что все капли дождя остановились в воздухе в виде неровных шариков воды и дрожали, будто от ужасающего волнения от огромной силы, которая исходила из-за столпа, а также преломляли лунное свечение. Также близ света Драконорожденный наблюдал… снежинки? Нет. Глаза его не обманывали. Это точно были снежинки… но откуда?..       Столп был виден отовсюду.       

И в деревне Карн…

      Вернон с привычной улыбкой, прогуливаясь по ночной деревне, оценивая, что можно добавить в неё полезного, к удивлению, от себя обнаружил вдалеке вырывающийся из-под земли огромный столп света. Он впечатлено хмыкнул.       — Как интересно! И красиво! — не смог не подметить дремора-лакей.       

И в столице Ре-Эстиз…

      Два кровавых глаза устремили удивленный взгляд из-под белоснежной безликой маски на белоснежный столп.       — Это… что ещё такое?..       Несмотря на то, что владелица маски звучала бесстрастно, она была охвачена подлинным страхом перед тем, что увидела…       

И в Слейновской Теократии…

      Необычная особа с гетерохромными глазами белого и черного цвета с некоторым хладнокровием и равнодушием взглянула на исходящий вдалеке столп света.       — Хм… в третий раз?       Протянула она с некоторым удивлением, считая, что происходило нечто странное.       

И в Империи Багарут…

      Примечательного вида мужчина с серой кожей с золотой перчаткой, только увидев столп белоснежного света, весело хмыкнул, улыбаясь шире:       — А вот и новый участник нашей вечеринки подъехал!       

Он был виден везде…

      Но это только часть всего представления. С ужасом Довакин обнаружил, что открывшиеся ночное небо вдруг начало падать словно стеклянными осколками о землю, отчего создавалась странная, но по своему завораживающая картина одновременно видимых двух небесных гладей. Складывалось ощущение, что вся жизнь в этот момент приостановилась. Драконорожденный, наблюдая за всем, перевел нахмуренный от непонимания взгляд обратно на столп, как вдруг он заметил в нём странную фигуру… человека? Уж точно не этого Последний ожидал увидеть. Он вынул Сияние Рассвета из-под земли и кое-как выпрямился, потому как ветер начал стихать, так и столп становился менее яростным и сейчас походил просто на яркий блеск.       Довакин пригляделся, пытаясь понять кто это там именно был — его знакомый или кто-то иной. Человек смирно без единого движения, даже вроде и не дышав, стоял в полный высокий рост, такого же, как у самого Довакина, опустив голову вниз. По телосложению — мужчина, также в этом примерно схож с Довакином. Длинный дол его тёмно-зеленой, почти что черной, мантии с грозными металлическими наплечниками в форме разинутых пастей драконов, с уже немного потертыми из-за безжалостного влияния времени строгими золотистыми узорами, развевался на возникшем хладном ветру. Руки в необычных перчатках, украшенных костяными шипами, напоминавших чем-то отдаленно чешую драконов, сжались в кулаки. Золотистые сапоги были покрыты легким слоем снега, будто тот недавно ходил по сугробам или вроде того. Неизвестный очнулся и слегка повернул голову, желая осмотреться. Это позволило Довакину его разглядеть чуть получше… и ужаснуться, но в этот раз уже гораздо сильнее. Так ужаснуться, как никогда в своей жизни.       «Не может быть!» — с неверием мелькнуло в его мыслях, пока Довакин лишь отступался назад, не иначе как в испуге, но на деле он просто был глубоко шокирован.       — Кто это?..       Донеслось то ли от Шалтир, то ли от Альбедо — непонятно. Довакин уже потерял ход своих мыслей, полностью погрузившись в собственные размышления, но он знал точный ответ на этот вопрос. Как никто другой…       

Когда-то он был Драконьим Жрецом…

      

Некоторые знали его, как «Верный проводник»…

      

В легендах он запомнился, как «Предатель»…

      

Но Довакин знал его лично…

      Неизвестный медленно обернулся, демонстрируя напоказ всем свою необычную золотистую маску, которая изображала отвратительную морду Искателя — даэдра из Апокрифа — царства Хермеуса Моры — даэдрического принца Знаний. Довакин невольно вспомнил слова Сторна Горного Странника…       

Ты же не думал, что ты единственный?..

      Нет, не думал. Раньше. Сейчас же, как Довакин полагал, он остался единственным, но, похоже, снова ошибся… эти слова сейчас прозвучали, словно иронизируя над ним…       

Он был первым…

      Уста Довакина с презрением произнесли его имя:       — …Мирак…       

ДРАКОНОРОЖДЕННЫМ