Изменить будущее (Читают книги о Гарри Поттере)

Зато весь следующий день Гарри было не до улыбок Все не задалось с самого утра. — Ну что опять успело произойти? — вздохнула Лили, страдальчески взглянув на книгу. — Ну правда, почему он просто не может жить спокойно? Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Четыре обеденных стола, как полагается, уставлены мисками с овсяной кашей, тарелками с копченой селедкой, тостами, блюдами с яичницей и жареным беконом. Гарри и Рон сели за свой стол рядом с Гермионой, уткнувшейся в любимую книжку «Встречи с вампирами». Она все еще сердилась на них из-за противозаконного перелета, судя по тому, как сухо поздоровалась с ними. Невилл же Лонгботтом, увидев их, напротив, расцвел улыбкой. Невилл был круглолицый мальчуган, то и дело попадавший в какую-нибудь передрягу. К тому же он вечно все забывал. — Видимо он больше в Алису все же пошел, — хмыкнула Марлин. — Вот-вот прибудет почта, — сказал он. — Бабуля должна прислать кое-какие вещи, я не все захватил. И действительно, не успел Гарри приняться за кашу, как над головой зашумели крылья влетевших сов, их бьша сотня, не меньше. Они кружили по залу, протяжно кричали, заглушая голоса мальчишек и девчонок, и роняли там и здесь письма и посылки. Один увесистый пакет хлопнулся прямо на голову Невилла, и тут же что-то большое, лохматое упало в кувшин Гермионы, забрызгав всех молоком и осыпав перьями. — Стрелка! — воскликнул Рон, вытащив мокрую, грязную сову из кувшина за лапы. Сова лежала на столе неподвижно, лапы кверху, в клюве мокрый красный конверт. — Какой ужас! — Все в порядке, она дышит, — сказала Гермиона, поглаживая сову кончиком пальца. — Я не об этом. Я вот о чем! — Рон указал на красный конверт. — Интересно, как часто мы кричалки отправлять будем, если выживем? — поинтересовалась Лили, припоминая несколько случаев с такими письмами за завтраком. — Лучше пребыть в школу и отругать лично, без лишних свидетелей, — покачала головой Марлин. — Кричалки только позорят перед всей школой. — Согласен, — отозвался Сириус, неожиданно кивнув родителям. — Спасибо, что хоть такого вы не делали. — Они опозорили бы не только тебя, но и нас, — хмыкнула Вальбурга. — Не хватало еще роду Блэк опускаться так низко. — К тому же что-то крики на тебя особо не влияли, — заметил Орион, оглядев старшего сына. По мнению Гарри, ничего особенного в конверте не было. Но Рон с Невиллом глядели на него так, как будто он вот-вот взорвется. — В чем дело? — спросил Гарри. — Она… она прислала мне Громовещатель, — прошептал Рон. — Скорее открывай, — так же тихо проговорил Невилл. — А то будет хуже. Моя бабуля тоже однажды прислала такое письмо. А я совсем про него забыл. Так что было! — А что такое Громовещатель? — Гарри перевел взгляд с испуганных лиц друзей на красный конверт. — Самая страшная вещь в твоей жизни, — оптимистично сказала Лина. — Скорее в школьной жизни, — поправила невестку Андромеда. — Они звучат на весь Большой зал и это максимально некомфортно. Рон не отрываясь смотрел на письмо, которое уже начало с углов дымиться. — Открывай! — толкнул Рона Невилл. — Сейчас вспыхнет! Рон протянул к конверту дрожащую руку, вынул его из клюва совы и распечатал. Невилл заткнул пальцами уши. И в тот же миг Гарри понял почему. Сначала ему показалось, что письмо взорвалось: громадный зал наполнился грохотом, от которого с потолка посыпалась пыль. Но скоро он различил в грохоте слова: »…украсть автомобиль, — гремело письмо. — Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…» — Отчитать за такую безответственную выходку конечно нужно, но я согласна с Марлин, кричалки только позорят ребенка, и не все потом спокойно могут о них забыть. Лучше приехать в школу и отчитать лично, — вздохнула Нарцисса, делая мысленные пометки на будущие. Миссис Уизли кричала в сто раз громче, чем обычно; ложки и тарелки подпрыгивали на столах от ее голоса, который еще усиливало эхо, отраженное каменными стенами. Сидевшие за столами вертелись на стульях, ища глазами несчастного, получившего это послание. Рон от стыда почти сполз со стула, так что был виден только его пунцовый лоб. А письмо продолжало: «…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрет. Мы растили тебя совсем в других правилах. Вы ведь с Гарри могли оба погибнуть!» — Это конечно верно, но для Гарри она никто и упоминать его и так позорить, просто права не имела, — холодно заметил Джеймс, крайне негативно относившийся к Кричалкам. Гарри все ждал, когда же прогремит его имя. И делал вид, что не слушает говорящее письмо, звуки которого раздирали барабанные перепонки. «…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждет разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь еще хоть один подобный проступок, мы немедленно заберем тебя из школы». — Мальчик не виноват в том, что его отец нарушил закон, — презрительно заметил Орион. — Соглашусь, — кивнула Лукреция. — Если бы Артур не создал этот автомобиль, то такого варианта бы и не было. — А с другой стороны мальчикам тоже нужно было лучше думать, — пожала плечами миссис Тонкс. — Логичнее было бы подождать Молли с Артуром у машины. Раз они приехали на ней, то на ней и должны уехать. На этом письмо кончилось, и в зале воцарилась звенящая тишина. Красный конверт, выпавший из рук Рона, вспыхнул, и от него осталась горстка пепла. Гарри с Роном сидели, вытаращив глаза и отдуваясь, как будто их только что окатило волной прибоя. Многие смеялись, но скоро за столами опять возобновилась непринужденная болтовня. — Не вижу в этом ничего смешного, — хмыкнул Сириус. — Помню, как мы Хвоста успокаивали, когда его мать ему вот такое вот письмо прислала, — произнес Джеймс. — Ужасное чувство на самом деле. — Я тоже помню, мы его едва уговорили на занятия вернутся, — подтвердил Блэк. Гермиона захлопнула книгу и вперилась в Рона. — Не знаю, что ты ожидал, Рон. Но ты… — Не говори мне, что я это заслужил, — выпалил Рон. Гарри отодвинул миску с кашей. У него горели уши. Мистеру Уизли грозит служебное расследование! И это после всего, что мистер и миссис Уизли сделали для него этим летом… Но углубляться в эти печальные мысли не было времени. Вдоль стола шла профессор МакГонагалл и давала каждому в руки расписание. Гарри в своем листке прочитал, что у их класса два первых урока — травология вместе с пуффендуйцами. — Удивительно, что не со слизеринцами, — хмыкнул Фабиан. — Нас всегда вместе ставили. — Никогда не понимал, зачем ставить нас вместе, — заметил Регулус. — Итак не ладим друг с другом, а после таких занятий еще больше повода для ссор. Гарри и Рон с Гермионой вышли из замка, миновали огороды и поспешили к теплицам, где росли волшебные цветы и травы. Громовещательное письмо сделало, по крайней мере, одно доброе дело: Гермиона сочла, что мальчики с лихвой наказаны, и стала опять, как всегда, милой и приветливой. Подойдя к оранжерее, они увидели у дверей весь их класс, дожидавшийся профессора Стебель. В ту же минуту появилась и сама профессор; вместе с Златопустом Локонсом они шли по газону со стороны Гремучей ивы. — Он то что там забыл? — фыркнул Гидеон, не питая особых надежд на счет этого человека. — Ну вдруг все же он по умнел к тому времени, — пожала плечами Лили. — Все в жизни бывает. В руках у профессора Стебель были бинты и гипсовые повязки. Гарри перевел взгляд на иву, несколько ее ветвей украшали гипсовые лотки. И Гарри опять испытал угрызения совести. Профессор Стебль была маленькая, кругленькая ведунья в чиненой-причиненной шляпе на растрепанных волосах; платье у нее вечно было в земле, а при виде ее ногтей тетя Петунья упала бы в обморок. Златопуст Локонс, напротив, был, как всегда, безупречен, его бирюзовый плащ развевался, золотистые локоны переливались под идеально сидевшей шляпой того же цвета, отделанной золотой каймой. — Бедная профессор Стебель, — покачала головой Марлин. — Да уж, от общества Локонса хорошего ждать не стоит, — согласился с женой Блэк. — Головная боль как минимум будет обеспечена. — Всем привет! — с сияющей улыбкой приветствовал он учеников еще издали. — Я показывал профессору Стебель, как вылечить Гремучую иву! Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий… — Удивительно, что она не прогнала его, — отозвалась Андромеда, поглядывая на книгу. — Советы это конечно хорошо, но явно не человеку, который всю свою жизнь с растениями проводит. — Дети, теплица номер три! — распорядилась профессор Стебель, явно расстроенная. В ней сегодня не было и следа обычного, живого и приветливого, расположения духа. Ребята довольно зашумели. В прошлом году они занимались только в теплице номер один. В теплице номер три растения были куда более интересные, даже опасные. Профессор вынула из-за пояса большой ключ и отперла дверь теплицы. Оттуда на Гарри повеяло теплом, запахом сырой земли, удобрений, тяжелым ароматом гигантских, размером с зонт, цветов, свешивающихся с потолка. Он шагнул было внутрь вслед за Роном и Гермионой, но его остановила рука Локонса. — Гарри! Ты мне нужен на пару слов. Вы не возражаете, профессор, если Гарри опоздает минуты на три? — Гарри то ему зачем понадобился? — проворчала Лили. — Ему ситуации в книжном было мало? — Не хочу даже думать, какие у него будут занятия, — хмыкнула Марлин. — Точнее, что он будет преподавать на этих занятиях. — Как его вообще можно было взять в преподаватели, помня как он учился? — отозвался Регулус. — Весь наш поток в курсе, что им недовольны абсолютно все профессора. — Интересно с какими знаниями ЗОТИ дети выходят из Хогвартса? — взглянув на потолок своей гостиной, поинтересовался Орион. — Не известно какие преподаватели там были раньше. Судя по недовольному лицу, Стебель возражала. — Вот и правильно, — кивнули братья Пруэтт. — Сомневаюсь, что все так просто, — покачала головой Дромеда. — Вот и отлично, — заявил Локонс и захлопнул дверь перед носом профессора травологии. — Гарри! — воскликнул Локонс. — Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс покачал головой, и на его крупных, ослепительно белых зубах ярко заиграли солнечные лучи. Ничего не понимая, Гарри огорошенно взирал на Локонса. — Когда я узнал об этом, я сразу понял: во всем, что произошло, виноват я. Я готов был себя убить! — О чем это он? — непонимающе поинтересовался Регулус. — Действительно, что там еще успело произойти? — нахмурилась Лили. — А главное, в чем виноват Локонс? — продолжил Джеймс, непонимающе посмотрев на книгу. Гарри понятия не имел, о чем это он, и хотел прямо спросить. Но Локонс продолжал: — Никогда в жизни я не был столь сильно ошеломлен! Прилететь в Хогвартс на машине! Но меня тут же осенило, почему ты совершил этот поступок. За милю видно! Гарри! Гарри! Гарри! — Очевидно, что он просто хотел приехать в Хогвартс, — хмыкнула Нарцисса. — Какая может быть еще причина? Да, далеко не лучший способ, но все же. — Локонс сейчас что-нибудь придумает, — усмехнулся Фабиан. Замечательным в Локонсе было то, что, даже когда он молчал, он умудрялся выставлять напоказ свои зубы-жемчужины. — Я пробудил в тебе тщеславие! Что, не так? Я заразил тебя этой бациллой. Ты вместе со мной попал на первую полосу газеты. И ты просто не мог ждать, когда это опять случится!       По гостиной разнеся смех и одновременно направленные скептические взгляды в сторону книги. — Он это сейчас серьезно? — удивленно приподнял брови младший из братьев Блэк. — Они ведь даже не говорили толком. — Нет, профессор, видите ли… — Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс крепко схватил Гарри за плечо. — Я понимаю. Раз подвергшись этому искушению, начинаешь прямо-таки жаждать славы. Я очень виноват перед тобой. Этот хмель должен был ударить тебе в голову. Но пойми: чтобы тебя заметили, нельзя начинать с полетов на фордике. Пожалуйста, веди себя осмотрительнее, идет? Вот станешь старше, у тебя будет столько времени и возможностей. Да, да, я знаю, о чем ты сейчас думаешь! «Хорошо ему говорить. Он всемирно известный волшебник!» — Человек, который младенцем победил Темного лорда будет куда известнее, — заметил Люциус. — О мальчике и так знают все. Полагаю его слава будет намного больше, чем у этого Локонса. — Слишком большая цена за такую славу, — покачала головой Нарцисса, в чем с ней были согласны и гриффиндорцы и взрослые маги. — Я даже не хочу комментировать весь этот бред, — покачал головой Джеймс, нечитаемым взглядом глядя на книгу. Но когда мне было двенадцать лет, я был тоже еще никем и ничем, как ты сейчас. Даже больше, чем ты. Ты уже в какой-то мере человек известный, так ведь? Я говорю об этой истории с Тем-Кого-Нельзя-Называть! — Он выразительно посмотрел на шрам в виде молнии на лбу Гарри. — Он единственный кто пережил Аваду, — фыркнул Гидеон. — Он намного известнее Локонса. Причем даже не в какой-то мере, а в самом прямом смысле. — Кажется для него не существует никого, кроме него самого, — заметила Друэлла. — Любить себя конечно важно, но не настолько же.       Андромеда удивленно взглянул на мать, после чего перевела взгляд на пожавшую плечами Нарциссу. Миссис Тонкс покачала головой, поднимая на руки дергающую ее за платье дочку. — Знаю, знаю, — продолжал он, — это совсем не то что пять раз подряд получить приз газеты «Магический еженедельник» за самую очаровательную улыбку. Но для начала и это хорошо, Гарри, очень хорошо! — Он серьезно сейчас сравнивает победу над тем, кто держит в страхе все королевство с наградой за улыбку? — удивленно переспросила Марлин. — Это даже бредово звучит. — Ему в Мунго лечится надо, — фыркнул Сириус, потрепав маленькую племянницу по волосам. — Локонс с возрастом явно с ума сходит. И, дружески подмигнув, Златопуст Локонс торжественно удалился. Несколько секунд Гарри не мог прийти в себя от изумления, но, вспомнив, что уже минут пять как начался урок, открыл дверь в теплицу и тихонько проскользнул внутрь. Профессор Стебель стояла у деревянной скамейки в центре теплицы, на которой лежали около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока Гарри займет свое место рядом с Гермионой, профессор начала урок. — Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры, — сказала она. — Кто хочет рассказать о свойствах этого растения? — Один из самых ужасных уроков на травологии, — поморщился Гидеон. — Потому что ты вечно забывал вовремя надеть наушники, — услужливо напомнил брату Фабиан. Никто не удивился, что первой подняла руку Гермиона. — Мандрагора, или мандрагорум, — сильнодействующее средство для восстановления здоровья, — отчеканила Гермиона, как будто знала учебник наизусть. — Мандрагору используют, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его изначальный облик. — Отлично. Десять баллов Гриффиндору, — сказала профессор Стебель. — Мандрагора является главной составляющей частью большинства противоядий. Но и сама мандрагора небезопасна. Кто может сказать почему? Опять взметнулась рука Гермионы и чуть было не смахнула очки с носа Гарри. — Плач мандрагоры смертельно опасен для всех, кто его слышит, — без запинки ответила Гермиона. — Совершенно верно. Припишем еще десять баллов. Мандрагоры, которые сейчас перед вами, — рассада, совсем еще юная. — Проблем она доставляет намного больше, чем взрослая, — все еще недовольно проворчал один из братьев Пруэтт. — Не настолько, если ты умеешь с ними обращаться, — усмехнулась Марлин. Профессор указала на глубокие ящики, и весь класс подвинулся вперед, чтобы лучше рассмотреть. В ящиках росли рядами торчащие из земли пучки лилово-зеленых листьев — в каждом около ста маленьких мандрагор. Гарри не заметил в них ничего особенного, «плач мандрагоры» был для него пустым звуком. — Возьмите наушники, — распорядилась профессор Стебель. Толкаясь, ребята бросились к скамье, никто не хотел весь урок сидеть в розовых из искусственного меха. — Когда я скажу: «Наденьте наушники», постарайтесь надеть так, чтобы абсолютно ничего не слышать. Когда можно будет наушники снять, я подниму вверх большой палец. Наденьте наушники! Гарри быстро надел пару наушников — тишина воцарилась полнейшая. — Ну и еще конечно нужно соблюдать указания профессора, — вновь отозвалась бывшая Маккиннон. — У нас с этим растением взаимная не любовь, — закатил глаза Гидеон. — И почему мы всегда попадали на отработки именно в эту теплицу? — Потому что у тебя нет удачи Поттеров, — усмехнулся Джеймс. — А еще умения Сириуса забалтывать человека. Мы со Стебель большую часть отработок просто разговаривали. Профессор Стебель надела розовые, засучила рукава мантии, крепко ухватила одно растеньице и с силой дернула. Гарри не удержался от восклицания, но его, конечно, никто не услышал. Вместо корней из земли выскочил крошечный, испачканный землей, безобразный младенец. Листья росли у него прямо из макушки, кожа бледно-зеленая, вся испещренная разноцветными точками, и было очевидно, что он истошно орет. Профессор Стебель взяла из-под стола большой цветочный горшок и посадила мандрагору в темный влажный компост, оставив снаружи только пучок листьев. Затем она отряхнула от компоста руки, подняла вверх большой палец и сняла наушники. — Поскольку наши мандрагоры совсем еще маленькие, — пояснила она, — их плач не убивает. — Она говорила так спокойно, точно полила горшок с бегонией, а не совершила у всех на глазах настоящее чудо. — Для нее это так и есть, — хмыкнула Тонкс, забирая из рук дочки прядь своих волос. — Ну хоть в компетенции одного преподавателя мы хотя бы не сомневаемся, — заметила Вальбурга. — А это уже большой успех. — Но их вопли могут часа на четыре оглушить. Я уверена, что никому из вас не хочется пропустить первый день занятий, поэтому следите, чтобы наушники плотно закрывали уши. Когда урок окончится, я подам знак. С каждым ящиком будете работать вчетвером, компост вот здесь в мешках. И следите, чтобы жгучая антенница не коснулась щупальцами, она жжется. Говоря это, профессор довольно сильно шлепнула темно-красное колючее растение, тянувшее исподтишка к ее плечу длинный щуп, — щуп мгновенно убрался. К неразлучной троице — Гарри, Рону, Гермионе — присоединился курчавый мальчик из колледжа Пуффендуй. Гарри его помнил, но они ни разу не разговаривали. — Джастин Финч-Флетчли, — представился он приветливо, тряся Гарри за руку. — Я вас, конечно, знаю. Ты знаменитый Гарри Поттер… Ты Гермиона Грейнджер, первая по всем предметам. — Джастин и ей пожал руку. Гермиона просияла. — А ты Рон Уизли. Это ведь твой был летучий фордик? — Кажется, это единственное, чем прославился ваш племянник, — усмехнулся Люциус, посмотрев на братьев Пруэтт. — И это не очень хорошо, — нахмурившись, проговорила Лукреция. Рон в ответ насупился. Громовещатель, как видно, еще не выветрился у него из памяти. Все четверо стали набивать цветочные горшки компостом, приготовленным из драконьего навоза. — А Локонс силен! — сияя, продолжал Джастин. — Храбрый, как лев. Вы читали его книги? Я бы со страха умер, если бы на меня напал в телефонной будке вампир. А он хоть бы хны! — Если мне не изменяет память, вампиры живут в лесной местности сейчас, — протянул Малфой. — Хотя конечно в будущем могло многое изменится. — Не для вампиров, у них свой отдельный мир и без надобности они к магам не приходят, — покачал головой Сигнус. — А значит его книги вероятно просто одна большая выдумка, — пожала плечами Марлин. Сразился и победил. Фантастика! Родители записали меня в Итон, но я так счастлив, что учусь именно здесь. Конечно, моя мама была немножко расстроена, но я дал ей почитать книги Локонса, и она поняла, как прекрасно иметь в семье волшебника, тем более хорошо образованного… — Про хорошо образованного я бы сильно поспорил, — фыркнул Регулус. — А мне бы хотелось почитать эти книги, — отозвалась Андромеда. — Интересно, что он там такого написал, раз их еще и в Хогвартсе в качестве учебников додумались использовать? Джастин замолчал, и разговор больше не возобновился. Наушники были надеты, и ребята начали пересаживать мандрагоры. Профессор Стебель легко справилась с первым саженцем, на то она и была профессор травологии. Дело, однако, оказалось не такое простое. Мандрагоры не желали расставаться с насиженным местом и переезжать в отдельный горшок, они корчились, брыкались, молотили острыми крепкими кулачками, скрежетали зубами. — А еще они могут укусить и довольно больно, — вновь проворчал Гидеон. — Мы поняли, что ты не любишь травологию, — хмыкнул Сириус. — Кто бы говорил, — усмехнулся Фабиан, окинув кузена веселым взглядом. — Что-то я не помню тебя на ней курса с пятого. — И позволь же узнать, где ты в таком случае был? — поинтересовалась Вальбурга, тут же метнув свой взгляд на старшего сына. — Вообще с конца пятого курс, — пожал плечами лорд Блэк, кинув взгляд на усмехнувшуюся жену, при чем оба явно ни в чем не раскаивались. — У меня были дела немного поважнее. — К тому же мы потом прекрасно сдали СОВ по этому предмету, а на шестом и седьмом курсе уже его не брали, — отозвалась Марлин. Гарри минут десять запихивал в горшок одну особенно толстенькую мандрагору. К концу урока он, как и все, был весь в поту, выпачкан землей, с непривычки болели руки. Грязные, усталые, ребята дотащились до замка, приняли душ, и гриффиндорцы отправились на урок трансфигурации. На уроках профессора МакГонагалл и всегда было трудно, но сегодня особенно. Все, чему Гарри выучился в прошлом году, за лето, казалось, напрочь вылетело из головы. — Несколько лет практики и это можно будет спокойно скрыть, — усмехнулся Джеймс под согласный кивок лучшего друга. — Ну или просто прогуливать уроки как некоторые, — проворчала Лили, смотря на Блэка и Поттера. — Мы не прогуливали уроки часто, — заметил Сириус. — В некоторых занятиях с Минервой мы просто уже не видели смысла. — Согласен, — кивнул Сохатый. — Мы для своих шуток зачастую использовали трансфигурацию и чары, поэтому большую часть тем прошли самостоятельно. — Я конечно это не одобряю, — покачала головой Лукреция, посмотрев на нахмурившихся брата и кузину. — Но думаю Вальбурга и Орион согласятся со мной, что ваши Превосходно говорят сами за себя.       Названные тяжело вздохнули, явно не одобряя такое поведение сына, но Лукреция была в чем-то права. Да и смысл ругать или отчитывать за то, что уже осталось в прошлом. Задание состояло в том, чтобы превратить навозного жука в большую пуговицу. У Гарри, как он ни бился, ничего не получилось: весь урок он тренировал жука, как ускользать на ровной поверхности от волшебной палочки. У Рона дело обстояло еще хуже. Перед уроками он взял у кого-то кусок магической клейкой ленты и замотал ею волшебную палочку. Но палочка, по-видимому, совсем испортилась. Она то и дело потрескивала и искрила, а когда Рон пытался все же превратить жука, он испускал густой дым, вонючий, как тухлое яйцо. — Палочка испорчена и не подлежит восстановлению, ее нужно срочно заменить, пока ничего плохого не случилось, — заметила мадам Пруэтт. В дыму ничего не было видно, и Рон случайно раздавил локтем жука, пришлось просить нового. Что, естественно, огорчило профессора МакГонагалл. Гарри с облегчением вздохнул, услыхав звонок с урока. Его мозг был выжат, как губка. Все выбежали из класса, кроме Рона и Гарри. Рон принялся дубасить волшебной палочкой по столу, гневно приговаривая: — Глупая, бесполезная идиотка! — Напиши домой, — посоветовал ему Гарри в ответ на сноп искр, вырвавшийся из несчастной палочки. — Пусть пришлют тебе новую — И получу еще один Громовещатель, — тяжело вздохнул Рон, заталкивая в сумку палочку, которая укоризненно прошипела: «Сам во всем виноват…»Пошли в столовую обедать. — С такой палочкой он скорее покалечится сам и покалечит других, — неодобрительно покачала головой Андромеда. — Кричалки отталкивают всякую возможность не только писать домой, но и даже ездить туда, — заметил Сириус. — Палочка один из самых важных атрибутов в нашем мире, особенно для студента, — проговорила Вальбурга. — Она просто обязана быть исправной. — Вот только сомневаюсь, что ему бы купили новую, — хмыкнул Фабиан, кинув взгляд на тетю. — Если на первый курс нормальную палочку купить не смогли, то стоит ли об этом сейчас говорить. Гермиона показала им целую горсть превосходных пуговиц для пальто, которые получила на уроке трансфигурации, отчего Рону легче не стало. — Что у нас во второй половине дня? — спросил Рон. — Защита от темных искусств, — тотчас отрапортовала Гермиона. — А почему это у тебя на против всех уроков Локонса маленькие сердечки? — спросил Рон, выхватив из рук Гермионы ее расписание. Гермиона вырвала у него листок с расписанием и густо покраснела. — Девочку ждет большое разочарование, — заметила Марлин. — Я бы даже сказала крайне большое. После обеда все трое вышли во двор, небо было затянуто хмурыми тучами. Гермиона села на каменные ступеньки и опять уткнулась в свои «Встречи с вампирами». Гарри с Роном стояли рядом, беседуя о квиддиче. Скоро Гарри почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза, он увидел того самого мальчика с волосами мышиного цвета, которого заметил через окно в Большом зале во время церемонии распределения. Мальчик смотрел на Гарри, вытаращив глаза, как будто завороженный. В руке он сжимал обыкновенную на вид магловскую фотокамеру. Поймав взгляд Гарри, он покраснел как рак. — Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнес он на одном дыхании, нерешительно шагнув вперед. — Я тоже гриффиндорец. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… если я сделаю снимок? — поднял он камеру. — Еще один фанат, — недовольно заметила Лили. — Хм, не удивлюсь если вам еще и памятник поставили, — тяжело вздохнула Меда, грустно посмотрев на будущих родителей мальчика. — О да, Энди права, тут явно для полного счастья памятника не хватает, — съязвил Сириус, недовольно смотря на книгу. — Так или иначе, но это будет неудивительно. Война длилась довольно долго и погибло много народу, целые семьи, — тихо отозвался Гидеон. — Снимок? — недоуменно переспросил Гарри. — Ну да, снимок. В доказательство того, что мы с тобой знакомы, — продолжал Колин, приблизившись еще на шаг. — Я все о тебе знаю. Мне столько о тебе рассказывали: как Сам-Знаешь-Кто хотел тебя убить, как ты чудесно спасся, а он навсегда исчез, и все такое… Что у тебя на лбу есть метка, похожая на молнию (взгляд его задержался на лбу Гарри). А один мальчик из нашего класса сказал, что если проявить пленку в особом растворе, то твои фотографии будут двигаться. — Колин от избытка чувств вздохнул со всхлипом и продолжал: — Как здесь замечательно! Дома со мной происходили странные вещи, а я и не знал, что это — волшебство. Но потом получил письмо из Хогвартса и все понял. Мой папа молочник, так он и сейчас не верит в магию. Я хочу послать ему много-много всяких фотографий. Будет здорово, если он получит твою. — Он умоляюще взглянул на Гарри. — Вовсе не здорово, а очень опасно, — проговорила Марлин. — Как бы не хотелось рассказать про то, что мы изучаем в школе, но безопасность все же действительно важнее. Он же не может знать, кто будет рядом с отцом, когда тот получит колдо и как тот с ним поступит. — И в результате наш мир окажется под большой угрозой, — проворчал Сигнус. -Будто статут о секретности придумали просто так. — Но нам о нем не рассказывают, — отозвалась Лили, посмотрев на старших магов. — Я узнала о нем только благодаря Марлин и другой моей соседки по комнате.       Маги молчали, хмуро переглядываясь между собой. Слишком давно они не вмешивались в школьную жизнь и образование в целом. — А твой друг не мог бы сфотографировать меня вместе с тобой, чтобы мы стояли рядом? А ты мог бы подписать фото? — Подписать фото? Ты, Поттер, раздаешь свои фотографии с автографом? Громкий насмешливый голос Драко Малфоя гулко разнесся по двору. — Ох, только его здесь не хватало, — сухо проговорил Сириус. — Он всегда оказывается рядом с ними именно в тот момент, когда его присутствие там совсем не нужно, — недовольно заметил Джеймс. Он остановился позади Колина в сопровождении двух верных дружков Крэбба и Гойла, по виду настоящих головорезов. — Спешите занять очередь! — надрывал глотку Малфой, обращаясь к ученикам, наполнившим двор. — Гарри Поттер раздает автографы! — Ничего я не раздаю, — стиснув кулаки, сказал Гарри. — Замолчи, Малфой. — Тебе просто завидно, — выпалил Колин, чье туловище было едва ли толще шеи Крэбба. — Отсутствует инстинкт самосохранения видимо у всех гриффиндорцев, — хмыкнул Регулус. — Мне? Завидно? — Драко больше не кричал, его и так слушала уже половина двора. — А чему завидовать? Чтобы и мне рассекли полчерепа? Нет уж, спасибо! Я не такой дурак — Не мешало бы вспомнить почему у Гарри этот шрам, — нахмурилась Марлин. — Не стоит шутить над этой ситуацией.       Нарцисса только устала прикрыла глаза, попросту не желая никак больше комментировать поведения своего будущего сына. Судя по поджатым губам родителей и дяди с тетей поведение Драко им тоже не нравится, даже очень. Крэбб и Гойл только глупо хихикали. — Подавись слизняками, Малфой! — взорвался Рон. Крэбб перестал хихикать и начал угрожающе потирать костяшки кулаков размером с каштан. — Легче на поворотах, Уизли, — предупредил насмешливо Малфой. — Я бы на твоем месте не нарывался на драку. Забыл, что твоя маменька обещала забрать тебя из школы? — И, передразнивая, пропищал: — «Если совершишь хоть один проступок…» Пятикурсники из Слизерина громко рассмеялись. — Уизли тоже мечтает получить твое фото с автографом, Поттер, — презрительно скривил губы Малфой. — Это сокровище будет стоить дороже, чем весь его дом. — И снова он затрагивает семью, — покачала головой миссис Тонкс. — Это очень не красиво. — Я воспитаю сына лучше, — вздохнула Нарцисса, кинув красноречивый взгляд на мужа. — Ума не приложу, что могло пойти не так. Рон взмахнул заклеенной скотчем палочкой, но Гермиона, захлопнув книжку, шепнула ему: — Перестань! — и взглядом указала на приближающегося Златопуста Локонса. — Что, что тут происходит? — Златопуст летел точно синяя птица, бирюзовая мантия развевалась за спиной, как сохнущее на ветру белье. — Кто тут раздает фотографии с автографом? — И как его можно было взять в преподаватели, если этого недо-профессора не волнует ничего, кроме автографов? — закатив глаза, поинтересовался Сириус. Гарри хотел было объяснить происходящее, но Локонс обхватил его за плечи и, улыбнувшись во всю ширь белозубого рта, пропел: — Можно было бы не спрашивать! Мы опять пересеклись с тобою, Гарри! Начинайте, мистер Криви. Мы готовы! — одарил он Колина сияющей улыбкой. Буквально приклеенный к Локонсу, сгорая от унижения, Гарри смотрел, как Малфой, самодовольно осклабившись, говорит что-то окружившим его приятелям. — Двойной портрет, мистер Криви. Лучше не придумаешь. И мы оба его подпишем! — распоряжался Локонс. Колин повозился немного со своей камерой, сделал снимок, и тут как раз прозвенел звонок на урок. — И как назло он не мог прозвенеть раньше, чтобы вообще всего этого не было, — проворчал Джеймс. — А что самое интересное, почему никто даже не предоставил Гарри должного выбора? — покачала головой Лили. — Может он вообще даже не хотел фотографироваться, тем более что-то подписывать. — Идите в классы! Быстрее! — скомандовал Локонс и сам устремился ко входу. Он все еще держал за плечи Гарри, который горько в этот миг пожалел, что не знает волшебства для мгновенного исчезновения. — Увы, но трансгрессия в Хогвартсе все равно не работает, — с сочувствием вздохнул Сириус. — Соломоново решение, — с высоты своего величия проговорил Локонс, входя в замок вместе с Гарри через боковые двери. — В этой сцене с юным Криви я был твоим щитом. Поскольку он фотографировал нас двоих, твои недруги не будут тебя корить: ишь какой, ставит себя выше других… Не слушая мямлившего оправдания Гарри, Локонс увлекал его дальше по коридору под взглядами спешащих на уроки учеников. — Позволь откровенно тебе сказать: раздавать фото с автографом на этом этапе карьеры — верх неблагоразумия. Придет время, когда тебе, как сейчас мне, будет необходимо иметь наготове пачку таких фотографий, но, — жизнерадостно хохотнул он, — думаю, что сегодня, пожалуй, еще рановато. — Если из-за победы на нас каким-то недоразумением обрушится подобное, то убейте меня сразу, — отгоняя от себя не те мысли, попросил Поттер. — Слишком методы радикальные, можно просто свалить из страны: быстро и надолго, — отозвался Сириус, прикидывая куда именно можно свалить. — Хорошая идея, — одобрительно кивнула Марлин, посмотрев на маленькую дочку. Наконец они вошли в кабинет Локонса, и Гарри обрел свободу. Одернул мантию, устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг Златопуста Локонса — спрятался за ними от автора. Тут же в кабинет вошли, громко переговариваясь, и остальные ученики. Рон с Гермионой поспешили к Гарри и сели рядом — один слева, другая справа. — На твоем лице хоть яичницу жарь! — шепнул Рон. — Моли Бога, чтобы Колин и Джинни не познакомились, а то, глядишь, создадут клуб фанатов Гарри Поттера. — Это будет самая настоящая катастрофа, — покачала головой Лили. — Так ему совсем нормальной жизни не будет. — Может со временем все наладится? — предположила Лина. — Они привыкнут, что учатся вместе с ним и все будет хорошо. — Тише ты! — Гарри толкнул Рона локтем. Не хватало еще, чтобы Локонс услышал последние слова Рона. Когда все расселись по местам, Локонс громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий Невиллу Долгопупсу — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке. — Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой! — Боюсь спросить, какой идиот его всем этим наградил? — холодно протянул Люциус, смотря на книгу, как на какое-то чудо природы. — Полагаю, что Министр, — хмыкнула Андромеда. — Вопрос какой и что ему в голову прилетело, чтобы он это сделал. Златопуст замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись. — Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. — Боюсь спросить какой работы, если это только первое занятие? — нахмурившись, поинтересовалась Нарцисса. — Не переживай, кузина, ничего логичного скорее всего ты сейчас не услышишь, — хмыкнул старший из братьев Блэк. — Возможно просто проверка знаний за прошлый год, — несколько неуверенно протянул Гидеон Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили… Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу. — Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте. На первой странице Гарри прочитал: 1. Какой любимый цвет Златопуста Локонса? 2. Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса? 3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Златопуста Локонса?       Услышав вопросы из проверочной работы, кое-кто в гостиной выразился весьма нелестно, недоверчиво поглядывая на книгу. — Теперь переживать за образование будущих студентов стоит намного сильнее, — заметил Орион. — На первом курсе у них профессор, одержимый Волан-де-мортом, на втором — идиот, — проворчала Марлин. — Страшно представить, что нас ждет на третьем курсе. — Ну Пожиратель Смерти у них там тоже есть, — напомнил Фабиан. — Может кто-то из его друзей захочет детей поучить. — Не школа, а проходной двор, — проворчала Лукреция. И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвертый вопрос звучал так: 54. Когда день рождения Златопуста Локонса и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок? Спустя полчаса Локонс собрал работы и быстренько просмотрел их. — Что самое ужасное, это все вероятно есть в его книгах, которые тут выступают учебниками, — покачала головой Андромеда. — Вопрос чему их это научит? — фыркнул Регулус. — Надеюсь, что хоть кто-то додумался написать об этом недоразумение в Попечительский совет, — проговорила Друэлла. — Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена! — И это очень важная информация для студентов, особенно второго курса, — холодно проговорила Вальбурга. — Дамблдор совсем выжил из ума, раз нанимает таких людей на должность преподавателя. И Локонс еще раз проказливо подмигнул. Рон уставился на Локонса недоуменным взглядом. Сидевшие впереди Симус Финниган и Дин Томас тряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся обратилась в слух. Вернуло ее к действительности только произнесенное на весь класс ее имя. — А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка! — Он еще раз перелистал ее работу. — Она заслуживает самой высокой оценки. Где мисс Гермиона Грейнджер? Гермиона подняла дрожащую руку. — Отлично! — излучал восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А теперь перейдем к делу… С этими словами он нагнулся за своим столом и поднял с полу большую, завешенную тканью клетку. — Это еще что такое? — нахмурился Гидеон, глядя на книгу. — Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Единственно я прошу — сохраняйте спокойствие. — И что придумал этот идиот? — поинтересовался Сириус, недовольно смотря на книгу. — Ничего хорошего, — покачал головой Поттер. — Меня одну беспокоит, что там за создания? — спросила Лили, кидая обеспокоенные взгляды на книгу. Гарри невольно выглянул из-за баррикады, чтобы лучше видеть происходящее. Локонс опустил руку на ткань, закрывающую клетку. Дин и Симус перестали трястись от смеха. Невилл явно трусил, сидя за столом в первом ряду. — Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил пальцем Локонс. — Они могут перевозбудиться. Весь класс затаил дыхание, Локонс сдернул ткань. — Да, это они, — драматически произнес он. — Только что пойманные корнуэльские пикси. — Не опасные создания, если знать, как обращаться с ними, — отозвался Сигнус. — Да, главное, чтобы он не выпустил их в классе, — заметила Друэлла. — Загнать назад их будет крайне трудно. Симус Финниган не сдержался и так явно хихикнул, что даже Локонс не принял его смешок за вопль ужаса. — Что такое? — расплылся он в улыбке. — Но… но ведь они совсем… неопасные, — выговорил сквозь смех Симус. — Не скажите. — Локонс покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны. Пикси были ярко-синие, ростом сантиметров двадцать, с заостренными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно заголосили, точно в класс ворвался полк трубачей, заметались по клетке, стали барабанить по жердям и корчить рожи, не то дразня зрителей, не то забавляя. — А теперь посмотрим, — повысил голос Златопуст Локонс, — как вы с ними справитесь! И он открыл клетку. — Идиот, — страдальчески протянули абсолютно все, кто находился в гостиной. — Он даже не объяснил, как обращаться с ними, — тяжело вздохнула бывшая Маккиннон. — Почему-то мне кажется, что это будет самый ужасный преподаватель за все их 7 лет, — отозвался Гидеон. — Не зарекайся, брат, — покачал головой Фабиан. Что тут началось! Светопреставление! Пикси выскочили из клетки, как маленькие ракеты, и разлетелись во все стороны. Два проказника схватили за уши Невилла и взвились с ним под потолок. Штук пять-шесть, разбив окно и осыпав осколками стекла последний ряд, вылетели из класса. Остальные принялись крушить все, что попадало в их проворные ручки, с яростью разъяренного носорога. Били пузырьки с чернилами и залили весь класс, рассыпали корзину с мусором, рвали в клочки книги и тетради, срывали со стен картины, швыряли в разбитое окно сумки и учебники. Не прошло и пяти минут, как весь класс сидел под столами. Только бедняга Невилл, держась за люстру, болтался под потолком. — Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего только пикси, — кричал Локонс. Он засучил рукава, взмахнул волшебной палочкой и быстро произнес: — Пескипикси пестерноми! — Что простите? — раздался вопрос от нескольких людей в гостиной. — Такого заклинания не существует, — прошипела Вальбурга, качая головой. — И как его только наградили всем тем, что он перечислил? — фыркнул Регулус. Его слова, однако, не укротили разбушевавшуюся нечисть. Один даже выхватил у Локонса волшебную палочку и выбросил в окно. Локонс охнул и нырнул под собственный стол. Очень вовремя — люстра не выдержала и Невилл упал прямо на то место, где секунду назад стоял профессор. Тут как раз прозвенел звонок, и весь класс ринулся к двери. В кабинете стало потише, Локонс вылез из-под стола, увидел неразлучную троицу, готовую уже выскочить за дверь, и приказал: — Прошу вас, друзья, загоните оставшихся пикси обратно в клетку. Профессор резво пронесся мимо них и захлопнул дверь перед их носом. — И это преподаватель ЗОТИ, какой кошмар, — страдальчески протянули любители этого предмета. — Забрать бы у Дамблдора возможность набирать преподавателей, — проворчала Друэлла. — Или хотя бы сделать так, чтобы они проходили через Попечителей. — И ты после этого будешь ему верить! — гневно воскликнул Рон, получив хорошую оплеуху от одного из разбушевавшихся баловников. — Он просто хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку, — сказала Гермиона. Не раздумывая, она наложила заклинание Заморозки на двух пикси и без труда отправила их в клетку. — По-твоему, это реальная жизненная обстановка? — сказал Гарри, мучаясь с маленьким чертенком, который плясал перед ним, высовывая язык — Да Локонс просто сам не знал, что с ними делать! — Глупости, — сказала спокойно Гермиона. — Ты ведь читал его книги. Вспомни все те удивительные подвиги, которые он совершил. — Это он только пишет, что совершил, — уточнил Рон — Сириус хоть слово скажешь на этот счет убью, — прошипела Меда, грозно посмотрев на кузена, после чего добавила: — Я согласна с Уизли. — Да я тоже, сомневаюсь, что он сам совершил все, что пишет, — кивнула Марлин. — Слишком нереально звучат все его поступки после того, как мы услышали его проверочную работу. — И несуществующее заклинание, — закатил глаза Сириус.