На задворках того, что казалось снами

— Кто там, мать вашу, ломает дверь?! Дилюк видит как Кэйа пытается что-то придумать. Он жмурится, хмурит брови, прикусывает губу. Пальцы неосознанно смыкаются на плечах Дилюка — почти до боли. Ему, кажется, глубоко плевать, кто там стучит. Ему нужно… В последний раз. Кто-то дергает ручку, Дилюк перехватывает ее и крепко держит. Нет, серьезно наплевать. Будь там хоть сама королева. Он переступает через все дозволенные ему границы, сгребает Кэйю в охапку. — Дилюк, нет… — Кэйа отрицательно мотает головой, а сам притягивает Дилюка к себе. Определись же ты, пока я еще в себе. Губы чертят полосу по его скуле, стук в дверь звучит совсем отдаленно. Кожа за подбородком слишком нежная, Дилюк не в состоянии остановиться. Зубы деликатно захватывают кожу до сдавленного шипения куда-то ему на ухо, отпускают только тогда, когда в плечи впиваются чужие ногти. Так вот как оно, кусать кого-то. В груди ворчит что-то большое и приятное. Мой. — Дилюк. Он зацеловывает укус, захватывает губами кожу, пьяно водит по шее языком. Такого рода ласка — впервые для него. Это какая-то дикая ходьба на поводу у своих желаний, часть которых Дилюк не в силах усмирить. Стук в дверь повторяется, за ручку безуспешно дергают в попытке открыть. Его хватка на ней просто железная, онемевшая рука держит до боли в локте, до полностью побелевших костяшек. У Кэйи зрачки сходятся к носу, Дилюк не может скрыть улыбки от его вида. Для него все слишком. Слишком хорошо, даже в такой момент. — Все, — бормочет Кэйа. — Пусти, надо его прогнать. — Да-да, — Дилюк сам не понимает, с чем соглашается, но если Кэйа говорит, значит надо. — Я прогоню. Собственный голос звучит откуда-то со стороны. Все происходящее — еще один реалистичный сон, в котором парень в его руках — то ли его главный ужас, то ли единственный лучик света в этом кошмаре. — Дилюк, отпусти меня, — с легкой улыбкой просит Кэйа, пытаясь собраться. Лучик, отчаянно пытающийся выскользнуть из его рук. — Открывай! — стучат с той стороны. — Я сейчас позову подмогу! Дилюк не в себе. Совершенно не в себе. Тянется еще раз. — Не могу. Кэйа бросает попытки вразумить его самими словами — притягивает за шею еще раз. Дилюк почти успевает обрадоваться — еще одна доза незабываемых ощущений? Нет, не она. Подбородок поворачивают в сторону, вместо губ на шее сжимаются зубы. Гораздо грубее того, чем кусал он сам. Дилюк шипит и только усиливает хватку на чужом торсе. — Кэйа, чтоб тебя, — на вдохе шепчет он. — Остынь, — Кэйа хватает его за щеки и всматривается в глаза близко-близко. Дыхание на своих губах все еще хочется поймать ртом, но звуки, происходящее, мир — все становится более четким. Попытка открыть дверь становится настойчивее. Дилюк кивает, потирая укус. Кожа ноет и это странным образом приятно. Вместе с этим становится легче. Легче понять, что Кэйю никуда не надо отпускать. — Стой. — Спокойно, — шепчет Кэйа. — Спокойно. А самому ни черта не спокойно. Голос с той стороны принадлежит гвардейцу. Судя по голосу, тому, которому поручено следить за ним. Конечно, он потерял их, когда они заскочили в подсобку, а теперь, должно быть, наносившись пустыми коридорами, решил проверить здесь. — Долбанные преследователи. Дилюк пытается отстранить его от двери. — Нет, — отталкивает Кэйа. — Тебя видеть не должны. Он лихорадочно вертится в объятиях Дилюка, не разрешая себя обойти. — А тебя должны? — А я принц, — парирует он, как будто это что-то объясняет. — А еще он меня так задолбал, что я ему сейчас всеку. И толкает Дилюка к стене. Резко, сильно. Дилюк отлетает, насколько ему позволяет размер комнаты, и с удивлением смотрит на того, кто минуту назад так бессильно жался к двери. Источник его силы горит в глазах злым огоньком. Кэйа собирается защищать свое. — Открывай! — стучат с той стороны. — Жди, — твердо приказывает ему Кэйа. Дилюк наблюдает, как он кладет руку на ручку, прижимает палец к губам. Резко распахивает дверь и выходит. Взъерошенный, покрасневший, с покусанными губами — Дилюк видит всю палитру на лице всего на секунду, когда Кэйю освещает свет из-за приоткрытой двери. В гвардейца чуть не влетает створка двери. Он отпрыгивает, уклоняется. Шок на лице почти комичен — любой удивится, если на него из маленькой каптерки выпрыгнет сам принц. Нет, не только выпрыгнет. Дилюк бежит к нему, как только замечает в дверном проеме, что Кэйа заносит кулак для удара. Черт, он не шутил. — Стой! Хрясь.

зачем зачем зачем

Он выходит ровно когда тело охранника пролетает в воздухе словно тряпичная кукла. А в следующую секунду Кэйа обратно толкает его внутрь и захлопывает дверь прямо перед носом. — Кэйа! — не успевает он. — В чем дело? — звучит приглушенный вопрос снаружи. Дилюк замирает. Прижимается к двери, вслушивается. Там еще кто-то есть. Вопрос задает не его Кэйа. Спрашивает Его Королевское Высочество, будущий наследник престола, важный шиш и главный страх каждого провинившегося перед ним холопа — принц Кэйа Альберих. Отвечает тоже отнюдь не охранник. Отвечает ее Королевское… Плевать, кто она там — Дилюк пытается открыть, как только слышит знакомый женский голос. Он сжимает пальцы на дверной ручке. Вот только дверь с характерным движением прогибается в сторону Дилюка. И не открывается. Дурак, не подпирай. Кэйа будто его мысли читает — прижимается спиной к подсобке, чтобы не выпустить. А сам, как ни в чем не бывало, ведет диалог. — Ты что-то хотела? — Что с охранником? — Прилег поспать, — попытка в беззаботность в сочетании с лишенным эмоций голосом звучит предельно неприветливо. — Я тебя искала. Где ты пропадаешь все утро? — голос Боудики эхом расходится по коридору. Плевать ей. И на охрану без сознания, и на тон Кэйи. Дилюк догадывается, зачем она его ищет. — Завтракаю, учусь, гуляю, — неспешно перечисляет Кэйа. — Позволь спросить, — тон Боудики звучит все ниже, — с кем? Дилюк в шаге от того, чтобы долбануть в дверь ногой, снести с пути ее, Кэйю, а потом и владелицу этого надменного голоса со всеми ее претензиями к нему, прежде чем она успела их на него высыпать. Дилюку хватило их прошлой встречи и ее итога. — О, много с кем, — Кэйа все такой же безразличный. — Но ты и сама видела меня за завтраком. Кто именно тебя интересует? Боудика подходит совсем близко к двери. Дилюка посещает моментное желание запереть ее там вместо себя. Кэйа, быть может, даже бы с ним согласился. Если бы не подпирал долбанную дверь. — Ты прекрасно знаешь о ком я, Кэйа. — Понятия не имею. Он прижимается лбом к двери. Туда, где за слоем древа его сдерживает от глупостей такой же дурак. — Кэйа, что ты скрываешь? — Скрываю? Солнце, ты начиталась романтической литературы и ищешь во всем подвох. Тебе следует больше времени проводить в круге общения настоящих людей. — Я. Не читала. Романтической. Литературы, — каждое слово звучит раздельно, пытается быть угрожающим, под одной фразой кроется другая: «не смей меня дразнить». — Этим занимается твоя дорогая сестра Белла. — Ты тоже моя дорогая сестра, — Кэйа отчаянно нарывается на что-то плохое, понимает это и продолжает нарываться. — Я твоя дорогая сводная сестра, так что будь добр, учти мои предпочтения и обращайся ко мне как к своей невесте. А потом по двери ударяет, судя по звуку, ее рука. — Где ты его прячешь? — Прячу? Ты о чем? — вообще не убедительно. Но его и не волнует. — Ты знаешь, о ком я. — О ком? — О парне с красными волосами. — Ну… Я знаю многих с такими, — притворно задумывается Кэйа. — О ком именно идет речь? — Хватит прикидываться дураком. Вы виделись вчера? — С кем? С графом Монтегю из поместья в десяти милях на запад? Не видел с прошлого бала. Или с бароном Дарси? У него, кажется, оттенок волос тоже близок к красному. — Барон Дарси соломенный, а не красный, Кэйа! Ох, не пудри мне голову, — она зло притопывает ногой, каблучок громко стучит о пол. — Он сбежал?! — Кто? Назови мне имя — тогда скажу. — Сбежал, значит, — решает она. И моментально переключается на другое: — Другой вопрос: что ты делал в подсобке? Кэйа — самый невозмутимый в мире парень, который готов обычным тоном нести любую чушь, которая только придет в голову. И он несет. — Убивал паука. Дилюк еле сдерживает смех. — Кэйа, что ты делал в подсобке на самом деле? — настойчиво повторяет принцесса. Дилюк скользит взглядом по стене. Паук действительно есть. Маленькое черное тельце с большими тонкими лапками плетет паутину на ближайшей стене. — Боудика, я убивал паука, — столь же четко отвечает Кэйа. — Отойди. Дилюк молится о том, чтобы Кэйа все же уступил Боудике. Просто потому что еще одну их ссору, в которой он не будет участвовать, он слушать не намерен. — От паука? — хмыкает Кэйа. На начало ссоры на деле не похоже, совсем. Пока что Кэйа просто дразнится. И это действительно неожиданно. — Покажи мне кто там. — Там паук, Боудика. — Дай мне посмотреть, — она непреклонна. — Но ты боишься пауков. — Не вешай мне лапшу на уши. Если не отойдешь… — Не отойду, и что? — Если не отойдешь — можешь ко мне в спальню не заходить. О, вот оно что. Не то чтобы Дилюк не ждал подобного после того, как увидел ее на коленях у Кэйи. Но почему-то внутри холодеет так, словно в груди развернулся январь. — Только по вашему приглашению, принцесса, — Кэйа, в отличие от ее ожиданий, отвечает самым равнодушным тоном, на который только способен. Впрочем, Боудику это не удовлетворяет. — Ты маленький развратный мальчишка, — ее голос переходит в угрожающий шепот. — Тебе мало меня, теперь ты соблазняешь каких-то графинь? Да у тебя на лице написано, что ты только что делал! Ну же, покажи мне ту дуру, которая посмела приклеиться к моему жениху в таком месте! Дилюк ловит себя на том, что улыбается. Соблазнение графинь — вот что это было? Он усилием стирает улыбку и продолжает вслушиваться. Пока злится одна только Боудика, он готов ждать за дверью. — Нет. — Нет? Нет?! — она явно ждала не такого ответа. — Так теперь ты не отрицаешь, что зажимался с кем-то в подсобке?! — Боудика, ты всегда веришь в то, что сама себе придумаешь, — голос Кэйи звучит низко, зло. — К чему же мне пытаться тебя переубедить? Еще не бесится, но близок. Дилюк ведет рукой по двери, словно перед ним все еще стоит тот, кто заставил его сделать… Сделать то, что он сделал. Отвлек Кэйю, да. Другое слово отказывается звучать полностью даже в мыслях. Голова упрямо отрицает свой поступок. Он бы сейчас отключился. Часов на пятнадцать. Просто чтобы не проворачивать случившееся в голове раз за разом. Стереть из памяти ощущение чужих губ на своих. Уж слишком хочется повторить. Уж слишком страшно думать об этом в такой момент. В голове крутится это, глупое — про спальню, в которую Кэйа ходит к этой недоневесте. — Покажи мне, с кем ты был, — Боудика непреклонна. — Дай слово, что не тронешь его, — а Кэйа внезапно сдается. Да неужели? Его включат в разговор? — Не ставь мне условия, Кэйа Альберих, — предупреждает она. Совсем не спотыкаясь о мужской род в фразе Кэйи — слишком поглощена спором. — Дай слово что не тронешь, иначе можешь гадать кто это до самой зимы. Боудика замолкает. Дилюк готовится ко встрече. Пытается пригладить волосы. Должно быть, выглядит не лучше Кэйи. Впрочем, какая разница? — Хорошо, — соглашается она. — Что хорошо? Скажи полностью. — Обещаю, — сквозь зубы говорит Боудика. — Обещаю не трогать эту… эту курицу, которая стоит там за дверью и жмется от страха меня увидеть. Обещаю не причинять ей вреда. Теперь ты доволен? — Теперь сдержи свое обещание. Дилюк тоже мысленно обещает не трогать эту змеюку, которая, кажется, считает своей конкуренткой каждую женскую особь во дворце. Не из-за своего крайнего благородства. Просто потому что это ему с рук не сойдет. Дверь открывается с тихим скрипом и Дилюк встречает ее с улыбкой. Хитрой и полной самой большой неприязни, на которую он способен. На, подавись своей графиней. Злой взгляд упирается в его грудь. Да, когда ждешь увидеть того, с кем зажимался твой жених — точно не представляешь, что его избранница окажется выше его самого. Дилюк выше. На пару сантиметров, но сам факт. — Ты. Она пятится. Дверь открывается шире. За ней показывается и Кэйа. Кэйа, который светится как солнышко. Невинная улыбка — полная противоположность его собственной — расцветает на лице, как только они встречаются глазами. — Он! — голос Боудики дрожит. — Что… — она отходит еще дальше. Дилюк делает шаг наружу. Какой-то частью подсознания он хочет чтобы она поняла это так, как это было на самом деле. Другой он, тот, что переживает за Кэйю, надеется, что Боудика объяснит себе это иначе. Подрались, ловили кошку, да хоть уборкой занимались. Небольшая проблема, которую он не проконтролировал, возникает в момент: того самого охранника, которого ударил Кэйа, на полу нет. Его нет вообще. Боудика, которая наконец созревает на ответ, отвлекает от раздумий. — Вы двое сошли с ума! Чокнутые психи! — Не забывай про обещание и не придумывай то, чего хочешь сама, — спокойно улыбается Кэйа. Принцесса словно действительно спотыкается о его слова. — Какого дьявола вы двое там делали? — спрашивает она дрожащим голосом. — Ловили паука, — повторяет Кэйа, закрывая за Дилюком дверь. — Но ты же никогда не веришь моим словам. С другой стороны слышатся шаги. Так вот оно что — гвардеец все же позвал на помощь. — Я же приказала вам его схватить, — Боудика оборачивается на звук шагов и с готовностью начинает срывать злость на подоспевшей охране. — А я запретил трогать и пальцем моего слугу, — перебивает Кэйа. — Ах, твоего слугу! — шипит она. — Слугу! — прищуренные глаза в моменте впиваются в Дилюка. — Слуга, ты уволен. — Слуга, ты принят на работу обратно, — невозмутимо поворачивается к нему Кэйа. И улыбается. Он, черт побери, совсем не волнуется. В нем какая-то странная противоположность Беллы, которая дерзила сестре в одиночестве, но прикусила язык в толпе. А тут собрание за спиной у Боудики, сама Боудика — невероятно злая, и непринужденная улыбка Кэйи. Того самого Кэйи, который наедине с этой самой Боудикой на стенку готов был лезть после ее слов. Принцесса застывает на нем взглядом. У Дилюка холодеет в груди, когда он понимает, куда она смотрит. — Что это, — она говорит без вопросительной интонации, с таким безжизненным голосом, будто у нее кто-то умер. Дилюк следит за ее взглядом. Она смотрит прямо на его шею. Ох, верно. Укус. Один такой она уже увидела в библиотеке. А теперь сложи два и два, Боудика. Кэйа тоже замечает, куда она смотрит. Яркий, должно быть. Какая-то часть Дилюка этому радуется. Какая-то заставляет посмотреть на Кэйю — его собственная метка спрятана, скрыта за линией челюсти, где-то под перекинутой на бок косой. — Понимаешь, его укусил ядовитый паук и мне пришлось отсасывать яд… Самый невозмутимый парень снова несет полную чушь, ничего нового. — Ах отсасывать. Слово с неприличным контекстом цепляется к ушам. Ненадолго. Все желание расхохотаться разбивает звонкая пощечина. Кэйа замолкает, хотя и за щеку не хватается. Смотрит на Боудику. Боудика на него. Гвардейцы в паре метров не подают ни звука. Дилюк молча разворачивается и возвращается в подсобку, игнорируя чей-то оклик. Паук все еще висит на стенке. Бежит от его пальцев, пока не оказывается в ладони. Дилюк возвращается, взгляд цепляется о краснеющую щеку Кэйи. — Сэр, позвольте доказать принцессе Боудике вашу правоту, — лишенным эмоций голосом просит он. Кэйа подыгрывает. — Конечно. Боудика, выстави руку пожалуйста. Она недоверчиво косится на Дилюка. — Что за дешевый блеф? Ты, — она обращается к одному из молчаливых гвардейцев, — выстави руку. Охранник неохотно подает ладонь, Боудика скептически следит за процессом, а Дилюк душит в себе желание все же резко струсить несчастного паука ей на голову — внимательные глаза Кэйи говорят ему этого не делать. Он осторожно открывает ладони над рукой гвардейца — паук падает на раскрытую ладонь. Казалось бы, момент упущен — какая разница, что она боится пауков, если он на чужой ладони. Только принц думает иначе. Он в одно движение склоняется к охраннику, и Дилюк на секунду думает, что он сейчас съест бедную букашку. Кэйа в себе, Кэйа просто тоже не прочь отомстить. Он резко дует в ладонь, сметая паука прямо на Боудику. Как она громко кричит. Дилюк бы не поверил, если бы сам не закрывал уши от писка. — Сбросьте его с меня! Сбросьте! Гвардейцы подбегают к ней и не знают что делать. Кэйа пользуется моментом — быстро хватает и тащит Дилюка за собой, не прекращая обхохатываться. Дилюк тоже не сдерживает улыбку. Какой же хороший сон. Нет, действительно сон. Разве так бывает, когда рука в руке, все проблемы позади, а рядом тот, с кем сходить с ума совсем не страшно? — Догоните их! — доносится сзади. — Сюда, — заворачивает за угол Кэйа. — Охранник чертов идиот, — злобно выплевывает он, минуя дверь за дверью, — выгоню к чертям собачьим, как только тебя спрячу. Дилюк не отвечает — дыхания хватает только чтобы успевать бежать следом. Позади слышится отдаленный топот толпы. — Сюда, — дергает его Кэйа. Коридоры сменяются длинными залами с высокими колонами, эхо громко множит их шаги в несколько раз. — Где мы? Они переходят на быструю ходьбу, но Кэйа все еще не отпускает его руки. — В банкетных залах, — шепчет он. — Спрячемся тут. Он толкает широкую дверь в следующую залу, Дилюк берется ему помогать. Створки с трудом поддаются, но когда они все же попадают внутрь, Кэйа замирает на месте. Он незаметно тянет Дилюка за руку и склоняется в поклоне, заставляя сделать то же самое. Перед ними единственный, перед кем может склониться принц. Впервые Дилюк одновременно не знает и знает, кто перед ним. — Отец. Большая зала страдает от нехватки освещения. Заходящее солнце светит в окна нежно-розовыми оттенками, будто пытается сгладить ситуацию. По двум сторонам стоят длинные столы с лавами, незажженные канделябры, словно растопыренные пальцы, стоят то тут, то там. А по центру, точно напротив них, стоит Его Величество Король. Он похож на Кэйю одними только волосами. А еще такой же высокий. Все. Наряд усыпанный драгоценностями, с плеч свисает длинный плащ, а на лице угадывается легкое недоумение. Рядом с ним стоит низкий мужчина с какими-то бумагами и несколько служанок. Среди них Дилюк видит Молли. Она поджимает губы — тоже узнает того, кого уже однажды сдала. В этот раз она, как и все остальные, молча на них смотрит. Дилюк сдерживает лихую улыбку. Непросто от меня избавиться, правда? — Кэйа, — тишину разбивает король. — Что привело тебя ко мне? Голос неправдоподобно добрый. Словно вот-вот скрытая колкость покажется. — Отец, — удивленно повторяет Кэйа. — Входи же, не стой в пороге. А потом сзади слышится уже знакомый им топот. Но они уже победили. — Почему с вами столько охраны? — король с искренним интересом смотрит им за спину. — Что-то случилось? Гвардейцы тормозят, завидев короля. Все склоняются перед дверью, замирают на месте. Кэйа на полсекунды останавливает взгляд на Дилюке, прежде чем покоситься за спину. — Думаю, моя дорогая сестра сможет все объяснить, — любезно говорит он, наблюдая за спешными шагами в сопровождении громкого цоканья каблуков. — Отец, — Боудика делает реверанс, ловко подхватив подол платья. Такая спокойная, словно совсем не она прыгала и пищала из-за паучка на рукаве пару минут назад. — Входите, дети мои. Оставьте охрану снаружи, — руководит король. Гвардейцы закрывают дверь, пока он проходится залой, окидывая их взглядом. — Я решил лично заняться подготовкой залы ко дню рождения Ее Превосходительства, но не думал, что вы тоже решите присоединиться. Дилюк косится на Кэйю. Он не силен в понимании всех этих титулов, но судя по поджатым губам Кэйи, речь идет о королеве. — Отец, у меня к вам просьба, — Боудика решает не медлить. — Он тебе не отец, — сквозь зубы шипит Кэйа, хотя слышит только Дилюк. — Да? — любопытные глаза оборачиваются к ней. Нет, этот мужчина совершенно точно такой добряк, каким кажется. И он совсем этого не скрывает. — Должно быть, что-то важное, если вы пришли ко мне прямо сюда. Это личный разговор? — Нет, отец, — мотает головой принцесса. — Тогда говори. Дилюк кидает взгляд вниз, на руки Кэйи, которые сжаты в кулаки. — Спокойно, — шепчет он, касаясь пальцами к его предплечью. Кэйю слегка отпускает, он делает короткий вдох. И зло косится на Боудику. — Отец, прикажите выгнать этого человека! — длинный палец указывает точно на Кэйю, за которым и стоит Дилюк. Как по-детски. Бежать к папочке, когда не получилось разобраться с плохими парнями самостоятельно. Глаза короля с подлинным интересом впиваются в него. А в следующий момент Кэйа закрывает его собой. — Я против. Старик хмыкает. — Не прячь его, я не кусаюсь. Кэйа неохотно отступает немного в сторону. Дилюк замечает позади короля прищуренные глаза главной служанки. Опять на меня настучишь? — Расскажите, что у вас случилось, — король подходит ближе, жестом подзывает Боудику присоединиться. — Ничего не случилось, — она неохотно шагает к ним, сложив руки на груди. — Я просто хочу, чтобы у Кэйи был другой слуга. — Другой? Любопытно, — король обращается к Дилюку. — Как тебя зовут, юноша? — Дилюк, Ваше Величество. — Чем тебе не угодил Дилюк, Боудика? — Этот парень был в городе вместе с Кэйей, — без доли сожаления сдает их принцесса. — Вот как, — король косится на нее. Он почесывает подбородок и поглядывает на каждого из них. — Это очень серьезное заявление. Гвардейцы доложили, что нашли его на улице одного, если не считать дождь, — прищуренные глаза останавливаются на Кэйе. — Кэйа, Дилюк был с тобой в городе? — Нет, отец, — не врет — в тот день, Дилюк не был рядом. Воспоминания когтями скребут по спине. Помнишь, как прогнал его? Кэйа тоже помнит. — Я был сам, — горечь в голосе тяжело скрыть. Король переводит взгляд на Боудику. — Почему ты так решила, Боудика? — Потому что… Просто, — она мнется. Ну же, впутай в историю еще и Беллу, от которой об этом узнала. Не впутывает. — Он не настоящий слуга, отец! — Как это не настоящий? — мужчина коротко смеется. — Кэйа, кто этот человек? Кэйа тоже складывает руки на груди, копируя Боудику, косится на нее и ровным голосом отвечает: — Это мой личный слуга. Ситуация становится забавной. Они словно дети, которые объясняют родителю, почему не могут поделить игрушку. Пугает только то, что игрушка — он сам. Короля ситуация слегка забавляет. — Та-а-ак. И чем же твой личный слуга не угодил Боудике? Кэйа пожимает плечами. — Боудика? — Прошу, отец. Просто прикажите его уволить, — обиженным голосом просит она. — Он мне не нравится. — А мне нравится, — отрубает Кэйа. — Ладно, я понял, — улыбается король. Он медленно меряет залу шагами, обдумывая ответ. — Боудика, дорогая. Ни для кого не секрет, что королева собирается женить вас по достижению восемнадцатилетия Кэйи. Но пока это время не наступило, — он прокашливается, — я прошу тебя проявить терпение и быть благосклонной к интересам Кэйи — не каждый день он готов вступиться за кого-то передо мной лично, и мне это кое о чем говорит. Дилюк млеет на месте. Не к такому он готовился. Он уже мысленно спускался численными лестницами к выходу. Но проявить благосклонность? — Но… отец, разве может обычный слуга быть другом самому принцу? — Другом? — он еще раз возвращает внимательный взгляд на Кэйю с Дилюком. И опять Боудика промахивается. — Если это так, то я буду даже рад, что у Кэйи появится еще один повод остаться в замке. Но тогда у меня будет несколько требований к этому молодому человеку. Боудика заметно бледнеет, понимая, что заводит себя в тупик. Дилюк перехватывает ее взгляд и видит, как от гнева расширяются ее ноздри, а щеки краснеют. — Дилюк, — обращение перебивает волну его мыслей. — Да, сэр. — Ты можешь гарантировать, что будешь следить за моим сыном надлежащим образом? — Могу, сэр. Король — совсем не такой пугающий, как в первые минуты встречи — одобрительно кивает. А потом продолжает. — Выполняй все его просьбы, не давай ему заскучать, а главное, следи, чтобы Кэйа больше не пытался выбраться из дворца. Отец Кэйи нанимает его нянечкой. Он бы засмеялся, не будь так неловко. — Да, Ваше Величество, я буду. — Тогда решили, — король следит за реакцией Кэйи. — Давно не видел тебя в таком хорошем настроении, — удовлетворительно кивает он. — Боудика, не огорчайся — Кэйе нужна компания, а твоя ревность только заставит его чувствовать себя виноватым. — Да, отец, — сквозь зубы отвечает девушка. — Если это все, то вы можете быть свободны. — Папа, — в мягком тоне Кэйи угадывается улыбка. — В таком случае, не могли бы вы отозвать от меня гвардейское сопровождение? — Если ты настаиваешь, — хмыкает он. — Думаю, слуга справится с этим не хуже. В любом случае, в замке тебе ничего не угрожает. — Если он будет рядом, мне не будет нужды отсюда сбегать. Король смотрит на него со странного рода пониманием в глазах. — В таком случае, он должен быть возле тебя всегда. Дилюку кажется, что у кого-то громко трещат зубы. К счастью, это всего лишь Боудика, которая круто разворачивается на каблуках. Волосы летят за ней воздушными змеями, а туфли, которые видны под подолами платья, чуть не кресают искры о пол. — Ревнивая, прямо как ее матушка, — с грустной улыбкой смотрит ей вслед король. А потом завершает разговор последним взглядом на Дилюка: — Будь рядом всегда. — Да, сэр. И ему кажется, что старик имеет ввиду вовсе не службу. Благо, только кажется. Как только дверь за ними закрывается, Кэйа закидывает руку ему на плечо и с широченной улыбкой шепчет на ухо: — Теперь ты останешься со мной?