На задворках того, что казалось снами

— Ганс, нет! — отдаленно знакомый женский голос зовет кого-то. А в следующую секунду кровать оказывается непростительно высокой, когда Дилюка с нее сносят. Настолько, что удар головой тушит свет. Пусти, я еще не закончил. — …он не в себе! — звучит как из трубы. С кровати слышится хриплый кашель и рваные вдохи. Пусти, я не добил. К полу прижимают в несколько рук — он сам не слышит, что рычит, пока сверху творится полная неразбериха. Пусти, или некому будет остановить ее завтра. В хаос вклинивается знакомый голос: — Спятили?! Отвалите от него! — Ваше… — Отпустите его, сейчас же! Тяжелый вес, который давил его к полу, резко пропадает. Зато появляются знакомые ласковые руки, которые обхватывают и тянут на себя. — Дилюк, ты меня слышишь? — Ваше Высочество! — Он может быть опасен! — мужские голоса звучат фоном. — Уматывайте отсюда! Сейчас же! Вам никто не разрешал входить, даже будь тут погребение самой королевы! Все вон! Дилюк слабо моргает, поднимается на локтях и слышит над собой вздох облегчения за секунду до того, как его утягивают в объятия. И опять опускает веки. — Дилюк, — шепот возле уха буквально пропитан волнением. Навечно бы так застыть. Тепло чужого тела греет, топит всю нарастающую злость, которая руководила им до сих пор. Нежные поглаживания приводят в порядок, успокаивают, напоминают, что все в порядке. Волосы щекочут лицо, а знакомый запах уверяет в реальности момента. Вот так. И не надо никого душить. Даже если она того заслужила. Не надо, хотя бы ради этих объятий. Осторожный голос возвращает в реальный мир: — Ты как? Дилюк открывает глаза. Встречается с синевой напротив и не может скрыть улыбки. — Жить буду, — тянет он. — Если сейчас меня не придушишь. — Встать можешь? — спрашивает Кэйа. — Угу. Протянутая рука приходится очень кстати, хоть и разбивает все чары этого момента. Больше нельзя. Взгляд падает на обрызганную кровать. Теперь в ней нерушимо лежит Боудика. Все еще покрасневшая, с проступающими на шее пятнами. Взгляд из-под полуприкрытых век не сулит ничего хорошего. Успокаивает только Кэйа, который смотрит на нее так же. Словно в любой момент готов добить. Белла на краю развороченной постели выглядит так безупречно, словно с неба спустилась. Боудика в сравнении с ней, будто оттуда падала. Кубарем катилась, раза так три. — Где Мэри? — спрашивает Дилюк, глядя в сторону двери. Вот только отвечает не Белла, не Кэйа, не Боудика и даже не доктор, который сидит у ее постели тише воды ниже травы. Отвечает тот, на кого он изначально даже не обратил внимания. — Унесли штопать, — молодой гвардеец смеряет Дилюка строгим взглядом со своего угла комнаты. Отдаленно знакомая соломенная копна волос торчит в разные стороны. — Цыц, — шикает на него Белла. — Белла, но они же нормально… — шепот парня звучит неестественно громко в полной тишине. — Ваше Высочество, — резко поправляет она. — Ва-а-аше Высо-о-очество… — тянет он. — Мы не они, — перебивает Белла. Натыкается на три ответных взгляда. И замолкает. Дилюк переглядывается с Кэйей. Бросает взгляд на ошарашенную Боудику. И не может скрыть улыбки от общей догадки. — Спятившие, — начинает бормотать Боудика, отпихивая от себя лекаря. Ей тоже хватило короткого представления, чтобы понять, что перед ними не просто принцесса и служащий. — У вас всех мозги отсохли… Семейка поехавших… Связались с простаками… Променяли… — кашель мешает ей продолжать тираду. — Ваше Высочество, — лекарь обращается к Кэйе, — Госпоже Боудике нужно немного спокойствия. Я бы попросил Вас… — Они никуда не пойдут, — перебивает Боудика, которая пытается встать. — Я приказываю… кхе-кхе! — Тихо-тихо, — успокаивает ее Белла и укладывает назад в постель. — Ты не в себе. — Да, конечно, — Кэйа машинально тянет Дилюка за рукав и жестом подзывает Беллу. — Пойдем выйдем. — Нет! Он меня душил! Слышите?! — Спокойно, Ваше Высочество, сейчас важнее ваше здоровье. Вот, выпейте… Как только за ними закрывается дверь, Белла разворачивается. — Зачем вы пришли? Вопрос ставит Дилюка в тупик. Конечно, они пришли за сменной одеждой. Точно не за тем, на что наткнулись. Ведь если Боудика так сильно перешла за черту, то как злится... — Что случилось? — Кэйа застывает посреди коридора. — Королева в ярости. — Насколько? — Настолько, что тебе грозит быть запертым в башне вместе с Боудикой. Кэйа скрещивает руки на груди и хмурится. — Ты уверена, что она это не спьяну несла? — Она все еще тебя ищет, ты, дурья башка! — Белла подлетает к нему и ударяет в грудь ладошками. — Думаешь, нормально вот так пропадать после такого? — Это всего лишь танец, Белла, — ласково улыбается Кэйа. — Ты, бессовестный, безответственный и безрассудный идиот! Где вы двое были, пока я тут сходила с ума?! — Белла кричит, пока он не прижимает ее к себе. — Спокойно, — шепчет Кэйа. — Все хорошо, мы вернулись. — Я думала, что ты сбежал, что тебя прячут, — сбивчиво говорит Белла. — Д-думала, что это все проделки Б-боудики, что она притворяется, что т-тебя ищет, — она позволяет себя обнять и тихо плачет в плечо. Кэйа поднимает глаза на Дилюка, невнимательно поглаживая сестру. Подмечает ответный кивок, слабо улыбается, целует Беллу в макушку и шепчет что-то совсем тихое. Дилюк вовремя подмечает реакцию гвардейца, который до сих пор составляет им компанию, а теперь и вовсе выглядит так, словно собирается помешать Белле висеть на Кэйе. — Постой, друг, — Дилюк тормозит его за рукав. — У них семейный разговор, не лезь. Гвардеец только молча глазеет в ответ, как-то по-детски хмурится, складывает руки на груди и отходит в сторону. Он кажется чем-то знакомым с самого начала. И это заставляет Дилюка последовать за ним. Разговор парень начинает сам. — Ясно-потрясно, — вздыхает он громче нужного, завидев рядом собеседника. — Как что-то надобно, так приди и прислужи, а как что-то важное — свинти в свою халабуду и не фламбоняйся. — Что? — хмурится Дилюк на непонятное слово. — Опять меня гонят, как что? — фыркает он. — Ты говоришь о принцессе Белле? — уточняет Дилюк. Гвардеец отрывает взгляд от ее спины и смотрит на него так, словно впервые видит. — Тебе-то что? — щурится он. — Тебя принц на руках носит, а я таскаюсь за ней как прокаженный. Дилюк смущается, но виду не подает. — Меня никто не носит на руках, — сквозь зубы отвечает он. — Скажешь тоже, — фыркает парень. — Вы вчера при всех так… всех заплясали! — он путается в словах, комично округлив глаза. — Как это ты вообще жив после этого?! Дилюк улыбается в сторону, представляя его реакцию, если бы он узнал, что Дилюк делал с принцем после танцев. Тело откликается табуном мурашек на воспоминания о ночи. — А ты, значит, с принцессой дружишь? — он спешит перевести тему. — Дружу, — гвардеец гордо выпрямляет грудь. — Долго? — Долго. — И что? — И все, — хмурится он. — И что делать с этим думаешь? — Ничего. — Понятно, — Дилюк хмыкает и неловко сует руки в карманы. Тупиковый разговор находит свой финал. Он поглядывает на парня еще пару раз. В самом деле знаком. Но где они виделись? В замке таких парней пруд пруди. Но почему же конкретно этот — такой знакомый? Взгляд скользит по стене в коридоре. Гобелены, оббивка, канделябры… Точно, канделябры. Догадка приходит так неожиданно, что Дилюк задает вопрос, прежде чем докапывается до его сути: — Это тебя я… тебя как-то ударили по голове подсвечником? — Ага. Ты, — ответный взгляд Ганса так серьезен, словно он сейчас ему врежет. — Ага. Прости. Они переглядываются. — А я тебя об пол только что гахнул, — признается Ганс спустя пару секунд молчания. Еще раз косится на него. И разражается таким заразительным смехом, что Дилюк не может не подхватить. — Мир? — парень протягивает ладонь для рукопожатия. — Мир. — Я Ганс. — Дилюк. Очередную неловкую тишину между ними прерывает только неразборчивый шепот Кэйи, который даже так умудряется не сводить с Дилюка взгляд. Многозначительный, внимательный, будто следит, чтобы не сбежал. — И давно ты начал к принцессе на ты обращаться? — интересуется Дилюк, чтобы не молчать. — Давнее твоего, — Ганс опять забавно выпрямляется. Понимает, что сказал что-то не так. — Дальнее, — пытается исправиться. — Более давно. — Ага, — посмеивается Дилюк. Ловит любопытный взгляд Кэйи и легко машет рукой. Мол, хорошо у нас все, со своим разбирайся. — Ночью произошло что-то серьезное? — интересуется он. — Еще бы, — фыркает Ганс, — из-за вас двоих замок всю ночь на ногах. Рылись до утра в каждом кустике, а тут вы сами..! — он растерянно машет руками, выбирая слова. — Где вы были? — Секрет, — Дилюк прикладывает палец ко рту в жесте «тс-с-с». — Ну скажи! Знаешь, сколько людей вас найти не могли? — Могу представить, — сдержанно отвечает Дилюк. — Так скажи! Вы в город драпанули? — Нет. — На деревья повылазили? — Какая глупость, — он не сдерживается и фыркает. — Нет. — А мы даже там искали, — вспоминает Ганс. — Чего? — Дилюк вскидывает бровь. — Знаю! В декоративном пруду с трубками во рту! — Откуда такие дикие фантазии? — округляет глаза он. — Ну, знаешь, я пытался угадать всю ночь, пока мы вас искали, — хмурится Ганс. — Кого-то ты мне этим напоминаешь. Кэйа хитро улыбается, выпуская Беллу из объятий. Один любитель порассказать глупостей слушает другого. — …вы на крыше сидели? — не оставляет попыток Ганс. — Мимо, — осаждает его Дилюк, окидывая взглядом. — Ну скажии-и-и! — В спальне моего отца, — на плечо скользит знакомая рука, и через секунду Кэйа бесстыдно жмется к нему сбоку. Ганс мгновенно краснеет, глядя на принца. — Шутите? — Не-а, — Кэйа широко улыбается. — А что вы там… — начинает он. — Ганс, — Белла незаметно вытирает глаза и присоединяется к ним. — Белла, — он радуется, несмотря даже на ее грубый тон. — Все хорошо? — Да. Она смотрит на него. Переводит взгляд на Кэйю. На Дилюка. И опять на Ганса. — Мне исчезнуть, да? — он разгадывает намек. — Нет, что ты, — отвечает Кэйа. — Друг моей сестры — наш друг. Но вот ты, Белла, можешь прекратить спектакль. Ганс вытягивается по струнке, но все с любопытством наблюдают за ее реакцией. — Он мне не… Ох, — она смущается, густо краснеет, но одергивает себя и говорит уже в разы мягче. — Ладно, пускай. — Я так понимаю, твои красные словечки — тоже влияние этого юноши, — улыбается Кэйа, вспоминая что-то свое. — Кэйа, — осуждающее шипит Дилюк. До смерти же засмущает и даже укола совести не почувствует. — Ладно, к делу, — примирительно кивает он. — Как поступим? Понимание того, насколько все плохо, бьет по голове совсем внезапно. Метким ударом прибивает всю его расслабленность и заставляет вытянуться по струнке, прямо как Ганса от гордости. Ох, верно. Кажется, все думают, что он украл принца. А еще — не кажется, а точно — скоро узнают, что чуть не задушил принцессу. И если до сих пор усталость отстраняла все тревожные мысли, то теперь, когда Кэйа сжимает руку на его плече до боли, а Белла испуганно поглядывает на них двоих — осознание ситуации берет контроль над всеми его мыслями. Добивает одной единственной: ты переступил черту. И еще одной, маленькой: после такого обычно долго не живут. — Кажется, это конец, — в отчаянии говорит Белла. — И у нас не так много времени. Кэйа кивает и как-то облегченно выдыхает: — Видать, мое правление закончилось, даже не начавшись. Дилюк неосознанно мнет край его плаща в кулаке. — Прости меня за это, — Белла смотрит куда-то в пол. — Стойте, как это? — Ганс бегает глазами от одного к другому. — Ну-ну, — Кэйа гладит ее свободной рукой. — Не раскисай. Нам надо идти. — Куда? — Дилюк не успевает возмутиться, как Кэйа тащит его вслед за Беллой с хвостиком в виде Ганса. — Я не позволю им запереть тебя… — Все хорошо, Дилюк, — Кэйа переплетает его пальцы со своими и шагает следом. — Я не собираюсь сдаваться мамочке, хорошо? — Тогда что мы делаем? — Мы? — широкая улыбка появляется на его лице, прежде чем звучит то, что заставляет его внутренности подпрыгнуть: — Мы сбегаем отсюда, Дилюк. Сердце пропускает удар. — Шутишь? — С чего бы? — Кэйа улыбается самой миленькой улыбочкой и из своего арсенала, и Дилюк не может сдержать такую же. — В самом деле? — Да. Сбегаем отсюда. Слова повторяются эхом внутри черепной коробки. Сбегаем. Сбегаем. Сбегаем. Рука крепче сжимает руку Кэйи, а под ребрами теплеет так, словно он только что получил от него признание в любви. Издалека доносятся шаги по лестнице. Очень много шагов. — Парни, это по вас, — зовет Белла. — Ганс, отвлечешь их? — Все ради вас, моя Господа, — театрально склоняется он и в припрыжку направляется в другую часть коридора. — Госпожа, — поправляет она. — И спасибо, — кидает уже в вдогонку, и Дилюк еще раз убеждается, что ее холодный тон в обращении к этому парню — не более, чем спектакль. — Нам сюда. Кэйа направляется туда, где Дилюк никогда не был просто потому, что думал, что там тупик. — Стой, — резко тормозит Дилюк. — Бежим! — прикрикивают на него в два рта. Он подмечает, как они похожи, но держит в голове только самую важную мысль: — Мы не можем оставить Мэри. Белла на бегу оборачивается к нему, умудряясь при этом придерживать свои белоснежные юбки. — Прости, но в первую очередь мы спасаем того, кому грозит смертная казнь! — она чуть ли не истерит, но пытается беречь дыхание для бега. Где-то позади звучат выкрики Ганса, когда они заворачивают, но он слишком далеко, чтобы было слышно, как именно отвлекают охрану. — Успели, — выдыхает Кэйа. Они переходят на быструю ходьбу, и он пользуется моментом, чтобы поговорить: — Белла, прошу тебя, присмотри за ней. Она очень хоро… — Знаю я, знаю! Если ты думаешь, что обида на тебя сделала меня бессердечной, то передумай, потому что я волнуюсь не меньше вашего, ладно? — бесится она. — С ней сейчас другая служанка. Она позаботится о ее безопасности, пока я вас провожу. — Лиза? — догадывается Дилюк. — Кто? А она справится? — косится на них Кэйа. — Справится, — кивает Белла. И Дилюк даже готов это подтвердить. В этот момент коридор кончается узкой дверью в маленькое помещение. — Где мы? — оглядывается Дилюк. — Запасной выход для слуг, — объясняет Кэйа. — Я только знал, что он находится тут и куда ведет. Но кто бы мог подумать, что это… Он отпирает тугую дверь и попадает в маленькое помещение с неприятным запахом. По центру стоит подозрительная лестница с дырой в полу. — И куда? В ад? — мрачно прикидывает Дилюк, заглядывая туда. — Ага — прямо в пасть к королеве, — хмыкает Белла. И первой берется за поручни лестницы. — Что? — Ничего. Кэйа закрывает за ними и следит, как сестра, как ни в чем не бывало, начинает спускаться вниз. — Ее точно Ганс научил, — предполагает он. Дилюк пожимает лишь плечами. — А ножом угрожать? — Жаль, но тоже не я. Кэйа одаряет его многозначительным взглядом и лезет вслед за сестрой. Склад на кухне завален доверху. Когда Дилюк слезает, Кэйа с Беллой уже разгребают коробки, чтобы выбраться. Он подключается к их компании и помогает отставлять продукты в корзинах, вместе двигает бочки и перетаскивает здоровенные свертки, чтобы открыть путь к выходу. Видать, служебной лестницей не пользовались сто лет. Он все еще слегка ошарашен тем, что сестра Кэйи так легко им помогает, но пытается не подавать виду. Потому что если это настоящий — настоящий шанс выбраться отсюда навсегда… То он будет готов на помощь даже от самого неожиданного человека. — Нам надо спуститься в подвалы, — говорит Белла. Кэйа замирает с коробкой в руке и непонимающее смотрит на сестру. — А что? Ты хочешь выйти через главный вход? — хмурится она. — А ты хочешь привести его прямо в руки к палачу? — спрашивает он так, будто Дилюк не стоит рядом. Белла смотрит так, будто хочет его ударить. — Я думала, ты помнишь про Теневодь. Дилюк бы удивился, если бы до этого не разговаривал с Гансом, у которого странные словечки звучали через одно. Вот только Кэйа внезапно ее понимает. — Шутишь? — округляет глаза. — Она разве не охраняется? — Кто? — Дилюк не признает, но начинает беситься из-за того, что остается единственным непонимающим. — Теневодь, — Кэйа с легкой улыбкой возвращается к коробкам. — Мы дали ей название, когда я попал туда маленьким. — Куда туда? — Это такая подземная… — и не успевает он объяснить, как Белла тащит их обоих вниз. — Тс-с-с! — шипит она. И вовремя — дверь отпирается и на склад кто-то заходит. Этот кто-то весело напевает и возится в другой стороне комнаты. Кэйа, тем не менее, начинает на корточках пробираться между завалов. Он выглядывает из-за коробок и машет им рукой, чтобы двигались следом. Осторожно поднимается и пригнувшись, пробегает в приоткрытый вход. Дилюк не уверен, куда они попадут, но следует за мелькающим перед ним платьем Беллы. И зря. Он сам не замечает, как наступает на его край. — Ай! — Белла спотыкается, хватается за стол сбоку. И переворачивает какую-то посуду. — Ваше Высочество! — вскрикивает повариха, увидев их. — Никого не звать! — Белла, не менее испуганная, замирает на пороге. Дилюк чувствует себя дворнягой, что забрела на кухню, стоя между ними. Спокойно. Со мной принц и принцесса, они прикажут никого не трогать. Ничего не случилось. — Хорошо, мисс, — медленно пятится женщина, оглядывая их. Дилюк невовремя вспоминает, что на нем вчерашний наряд, и желание снять неудобные вещи, как бы он ни привык к ним за вечер, все же возвращается. — Поздно, — звучит голос Кэйи снаружи комнаты. Белла вытягивает Дилюка за собой и натыкается на Кэйю, и начинает пятиться назад. — Что вы тут делаете, сэр!? — Главная! — шепчет она испуганно. По другую сторону широкого стола стоит Молли. — О нет, — Кэйа, бледнее мертвеца, успевает только беспомощно поднять руки. — Не смейте! А потом случается предполагаемое: она смотрит на Дилюка. И кричит. — Принца Кэйю убивают! Спасите! Охрана! Белла тянется к посуде, но Кэйа дергает ее оттуда. — Бежим! — Стойте! Нарушители! — орет главная служанка, бросаясь вдогонку. Получается плохо — мешают старость и лишний вес. Зато кричать у нее настоящий талант. — Убивают! Принц и принцесса тут! Скорее! На выходе навстречу им вылетает случайный гвардеец. — Нет! — Белла отстраняет Кэйю и заслоняет его собой. И как бы не удивлялись Кэйа с Дилюком, заезжает ему в лицо чайником. — Белла, ты бешеная! — хохочет Кэйа на бегу. — Поговори еще! — огрызается она. — Уносим ноги! На повороте Дилюк оглядывается через плечо — Молли на пороге активно жестикулирует и пытается поднять на ноги ошарашенного гвардейца, но до них доносятся только обрывки фраз о подмоге и «вставай быстрее, собака плешивая». Длинные коридоры уже уводят их слишком далеко, чтобы слышать все. В какой-то момент проходы сменяются каменными лестницами, потом добавляется и холод и сырость в воздухе, от которой Дилюка раз за разом прошибает озноб. Позже Кэйа снимает со стены факел и освещает им путь. — Мы точно выберемся этой стороной? — рискует спросить Дилюк. — Если случайно не свернем к пыточным, — мрачно прикидывает Белла. — Это… обнадеживает, — хмыкает он. — А если не к пыточным, то куда? — Теневодь, — просто отвечает Кэйа. — Когда мы с Беллой еще не поссорились. То есть поссорились, но не так сильно… — То Кэйа решил, что уедет сам, — подхватывает Белла. — И я уехал. — А потом вернулся. — Меня вернули силой! — возмущенно выкрикивает он. Дилюк окончательно путается среди отбивающихся эхом слов, когда наконец понимает их значение. — Ты имеешь ввиду… уплыл? — спрашивает он. Знакомый шум воды превращается в настоящее течение, которое не ясно только, как еще не смыло самого замка. — Ага, — гордо отвечает Кэйа. — И вернулся, — напоминает Белла еще раз. — Но не в этот раз, — улыбается он и тащит за руку Дилюка. — Мы с тобой не вернемся больше. Они подходят к берегу, где, ожидаемо, не видно ни намека на лодку. — Кажется, они учли это, когда поняли, что ты можешь повторить это достижение, — фыркает Белла. Кэйа светит факелом по всем углам, пока Дилюк ходит туда-сюда без малейшего намека на спасение. — И что делать? — спрашивает он. — Добираться вплавь, — широко улыбается Кэйа. — Сказал тот, кто этого не умеет, — закатывает глаза Дилюк. Белла поглядывает на них с подозрением, но все же не расспрашивает. — Мне кажется, это тут неспроста, — она пинает гору мусора в стороне, прикрытую какой-то грязной накидкой. Куча знакомо покачивается. — Лодка! — восклицает Кэйа. — Они просто вытащили ее на берег, — хмыкает Белла и принимается разгребать то, что остается на ее дне. — Погоди, мы так до завтра не успеем, — качает головой Кэйа. — Дилюк, помоги. Встань там. Он передает Белле факел, пока Дилюк хватается за корму с другой стороны и повторят его движения. — Раз, два, взяли! Вместе они переворачивают лодку на бок. Хлам, гниющий тут годами, вываливается на землю с глухим стуком. — Вау, — просто говорит Белла. А в следующий момент чуть не начинает тащить лодку вместе с Кэйей и Дилюком. Потому что в отдаленном конце подземелья слышится знакомый топот. — Стой-стой! Ты мешаешь, — отпихивает ее Кэйа. — Поищи лучше весла! — Хорошо! — чуть не истерит Белла. — Давай, взяли! — Дилюк тащит лодку мало не с самим Кэйей. Нет-нет-нет, мы успеем. Мы уже почти успели. Они спускают лодку вместе. Ну как, спускают — бросают. — Вот, — Белла и вправду откапывает весла среди хлама. — Прыгай, — командует Кэйа Дилюку. Дилюк спускается и за край выступа придерживает лодку, которую сразу начинает уносить течением. — Прощаемся, — сдержанно кивает Кэйа. — Да, — Белла коротко его обнимает. — Присматривайте друг за другом, ладно? — А ты не гони Ганса — он хороший парень, — напоминает ей Кэйа. — Само собой, — она смахивает слезы и смотрит на них серьезно. — Еще свидимся? — Обязательно, — он спрыгивает в лодку к Дилюку. А в следующий момент в подземелье врывается гвардия. Но уже слишком поздно. Они уже в лодке. Не поминайте лихом, ребята. Кэйа улыбается и коротко кивает. Дилюк отпускает бортик и позволяет течению их унести. Они сбегают. Навсегда покидают это место. Они свободны. Вольны делать все, что захотят. Это конец. Полный ярости голос эхом раздается посреди подземелья: — Взять ее. Кэйа тормозит их лодку, хватаясь о выступ. — Нет! От душераздирающего крика Беллы что-то обрывается в груди. — Бегите! Не слушайте! Нет! — молит она, пока ее скручивают. Дилюк обращается в ярость. Жаль только, ее тут же тушит слишком ненавистный голос. — У тебя два выхода, — королева обращается к Кэйе. — Уйти и дать ей умереть. Или сдать слугу и спасти сестру. Нет. Так не должно быть. Это моя вина. Дилюк выбирается на берег быстрее, чем Кэйа успевает дать ответ. Потому что из-за него не должен умереть никто.