Horny Yokohama

      Анго. Этот вечно серьёзный, угрюмый человек, который порой не знает, что такое отдых, чаще всего бывает тем самым другом, который бухтит, что пить много нельзя, спать с кем попало нельзя, изменять — тем более. Сакагучи живёт по тем сводам негласных правил у себя в голове, которые он же и составил. Молодого мужчину всё очень даже устраивает.

      Пока в его жизнь не врываешься ты.

      Вы встретились совсем случайно. Ты была новым сотрудником в Отделе по делам одарённых, поэтому много чего не знала. Да ты едва запомнила дорогу до кабинета шефа Танеды, поэтому неудивительно, что в этих многочисленных коридорах ты снова умудрилась заблудиться.       Сакагучи был немного раздражён тем, что ты так долго несла ему документы. И даже оправдание, что ты работаешь в Отделе всего неделю не спасло твоё положение. «Ты заставляешь меня задерживаться», — слышала ты ворчание Анго, который поправил очки, съехавшие с переносицы.       Анго не пьёт. Он убедил себя, что не пьёт с тех посиделок в «Люпине», иначе это напомнит ему о смерти его товарища, которую он всё не может себе простить. Он не пьёт. Не пьёт. Не пьёт. Не…       Сакагучи и сам хочет знать, как так получилось, что он смотрит на тебя, добивающую очередной коктейль. Хорошей мыслью было не садиться за руль сегодня. Анго, отвыкший от вкуса алкоголя на языке, хмелеет вмиг. Виски, который ты ему заказала, оказывается слишком крепким для него.       В приглушённом свете твои черты кажутся очаровательными. Брюнет не может остановить себя. Осторожное касание средней фалангой указательного пальца по твоей щеке. Анго пьян. Он слишком пьян, чтобы запоминать то, как вы добираетесь по его инициативе до ближайшего отеля, снимаете там номер на ночь. Анго почти уверен: он не запомнит то, что происходит, не запомнит визуальные образы, но вот ощущения…       Они обещают Сакагучи, серьёзному и собранному молодому мужчине, что будут преследовать его ближайшую неделю, гадко и ядовито посмеиваясь. Они будут приходить к нему тогда, когда этого совсем не нужно, тогда, когда он этого не хочет. Воспоминания об ощущениях, что так ярки, когда ты опускаешься пред ним на колени, гладишь его бёдра, пока пробираешься руками к пряжке ремня и ширинке, будут напоминать о себе каждый раз, когда Анго будет смотреть в твои «невинные» глаза напротив. Воспоминания.       Ты так хорошо прогибаешься под ним, его губы так правильно ощущаются на твоих лопатках, пока Сакагучи входит внутрь на всю длину. Твои стоны ласкают его уши. И молодой мужчина, такой собранный, такой серьёзный, пунктуальный и ответственный просто не может удержать себя от соблазна ухватить тебя за волосы, оттянуть их, слушая твой скулёж.       Убеждённый, что любовь — это навсегда, это сложно, а секс должен быть только с той, кого он любит, Сакагучи всё равно толкается в тебя, сходя с ума от твоей узости. Молодой мужчина слишком увлечён тем, чтобы слушать твои стоны, пока его выверенные движения в тебе доводят до края, заставляя буквально рухнуть всем корпусом на кровать, пуская в белые простыни слюну.       Это слишком неправильно. Неправильно настолько, что кажется единственно верным. Ведь вам обоим хорошо, разве нет? Вот и ты тоже так считаешь, когда куришь на балконе, даже не бросив взгляда на Анго, который лежит обнажённый на кровати.       И будь он проклят, когда в одно пасмурное утро ему приходит мысль в голову, что ему мало вашей интрижки. Ему нужно больше. Ему нужна вся ты.