Horny Yokohama

      Беллисама Манчини. Итальянка с невероятным интеллектом и притягательностью была завербована в мафию, когда переговоры с итальянскими коллегами пошли не по плану. По правде сказать, девушка давно сама мечтала прикончить Шарля, что был постоянным поставщиком дури для Портовой мафии. В тот раз сделка сорвалась из-за жадности Шарля, и всё пошло в великое пешее эротическое. Тогда-то Манчини и заинтересовались.       Она была телохранителем жадного дельца и бог знает что ещё он с ней творил. Девушка была хороша собой, делала свою работу идеально, но был за ней один грешок. Она боялась чужих касаний, потому у многих в Портовой мафии сложилось впечатление, что Шарль натурально издевался над Беллисамой. Для удобства все сокращали её имя до Белли, впрочем, итальянка и не была против.       В мафии ей подарили новую жизнь.       Её работа мало чем отличалась от прежней. Задача Манчини была охранять босса во время переговоров и устранять всех тех, кто мешался, внедряясь в их базу. Очаровательная девушка не была эспером, как многие, кто её окружал, однако те, кто общался с ней, отмечали невероятную соблазнительность.       Очарование Белли крылось в её глазах. Серо-карие и такие блестящие. Она была относительно невысокой девушкой с вьющимися густыми волосами чёрного цвета, бледной оливковой кожей, свойственной всем итальянцам, родившимся и выросшим на севере страны, но в её ладонях была невероятная сила. За хорошо подвешенный язык и звонкий смех, очаровывающий неискушённого мужчину, Белли прозвали Соблазнительницей Портовой мафии. Она, в общем-то, и не жаловалась, зная прекрасно, что её внешность привлекает других.       Манчини потратила приличное количество времени, чтобы научиться говорить на японском, однако её итальянский акцент всё равно искоренить так и не удалось, что с головой выдавало в ней иностранку. Впрочем, она этого и не стыдилась, считая своей особенностью. Заносчивая девушка. — Рандо-сан, доброе утро! — Улыбнулась девушка, заметив на горизонте молодого мужчину, укутанного в тёплое пальто. Рандо был интересным для неё человеком. Манчини чувствовала, что он не так прост, как кажется. В его золотистых глазах таилась опасность, которой позавидовал бы любой в мафии. Однако вся его манера поведения, то, как он говорил, и его внешний вид наталкивали девушку на определённые мысли. Ей казалось, что Рандо неместный, как и она.       Молодой мужчина замер, потирая руки. Его тело немного дрожало, когда он шёл по коридорам. В этом году осень выдалась довольно холодной, и потому даже смирившаяся со странным климатом Японии Манчини, удивлялась такой низкой температуре, но всё равно оставалась в чёрной рубашке, не надевая поверх джемпер или что-нибудь ещё, чтобы было теплее. Шарль в Тоскане заставлял девушку по холоду бегать босиком в коротких шортах и топе. Она уже привыкла. — Доброе утро, — медленно кивнул Рандо, глядя на легко одетую Белли и поёжился ещё сильнее. Его голос немного дрожал, как и всё тело, когда он отвечал девушке. — Сегодня довольно холодно…       Манчини кивнула, понимая его лёгкое негодование насчёт погоды, и потому предложила в кафетерии выпить по чашке кофе, чтобы немного разогреться. Для Рандо, что на самом деле был Артуром Рембо, девушка казалась странной, но крайне интересной. Она была очень умна и находчива, однако рядом с ней он не чувствовал себя так, словно она может раскрыть его и рассказать всем. Рембо был шпионом из Европы, вспоминающим своё прошлое кусками, и «развлечение» это было не самым приятным. — Вы, похоже, нездешний, — внезапно бросила Белли, ошарашив этим Артура. Он уставился на неё с неверием, внимательно осмотрел её, пока они сидели в кафетерии. Аккуратная девушка с явными европейскими чертами лица. «Вот уж точно дурак дурака видит издалека», — в мыслях усмехнулся молодой мужчина. — И откуда же вы, к слову сказать?       Рембо чуть помедлил, обдумывая: стоит ли говорить такое. В конце концов, он шпион, она работает на мафию. Что угодно могло случиться. Однако взгляд серо-карих глаз внушал доверие. — Я из Европы. Почему ты спрашиваешь? — Поинтересовался молодой мужчин, нахмурившись, чувствуя себя сбитым с толку. Почему для Манчини имело значение того, откуда он. Он смотрел в глаза Беллисамы, и лишь спустя время понял, что засмотрелся. Для приличия Рембо отвёл взгляд; всё-таки некрасиво смотреть на человека пристально. — Ты тоже выглядишь не местной. Откуда ты? — Я? Дай-ка подумать… — Белли приложила палец к губам и чуть призадумалась. Ей не было причин скрывать откуда она. Даже больше — большая часть Портовой мафии была в курсе, что Беллисама Манчини иностранка. Это понятно уже из её имени. — Я из Южной Европы.       Рембо был озадачен такой честностью. С другой стороны, их разговор был больше похож на обмен взаимными услугами, потому не стоило особо удивляться открытости девушки. Южная Европа… Довольно обширное понятие, чтобы можно было дать самому себе ответ на вопрос. Рембо ещё раз взглянул на Манчини, припоминая её фамилию. Бледная оливковая кожа, прямые волосы, что характерно и довольно широкий разрез глаз. — Италия? Интересно. — В какой-то момент Артуру стало даже легче. Он не одинок в мафии. Среди мафиози есть и европейцы. Девушка оказалась находкой, что только подогревало интерес к ней. Ему прежде не доводилось сталкиваться с итальянцами, и потому ему было даже интересно услышать их речь, но спрашивать о таком молодой мужчина не решался — подумает ещё, что он странный или забавляется с ней, и уйдёт. — Разговоры на японском иногда утомляют. Иногда мне кажется, что скоро забуду свой родной язык, — небольшая пауза, в которой Манчини смотрела в золотистые глаза Рандо. Он даже напрягся чуть. Девушка привлекала его внимание с момента её вступления в ряды Портовой мафии. Молодой мужчина даже корил себя за это. В конце концов, она была известна за свою способность легко очаровывать мужчин. Попался в её чары, как неопытный мальчишка. — Vi spiace se mi rilasso un po'?       Артур чуть не выронил стаканчик с кофе, когда услышал иностранный язык. Он был красив, слова с такой лёгкостью струились с её губ, что молодому мужчине захотелось услышать ещё что-нибудь на её родном языке. Он с минуту пытался понять, что она сказала, однако это больше звучало, как вопрос, поэтому молодой мужчина кивнул, вызвав тихий смех со стороны собеседницы. — Как беспечно, Рандо, а если бы я спросила о твоём желании со мной переспать, ты бы тоже кивал? — Манчини рассмеялась, видя озадаченность на лице Артура. Он был даже милым в этот момент. Настолько милым, что было даже мерзко над ним шутить. К удивлению для самого себя, Рембо немного смутился. И правда, он ведь даже не спросил, что значил её вопрос.       С того разговора в кафетерии прошла неделя, может, даже больше. Рембо всё чаще виделся с Манчини, иногда их отправляли на совместные задания под прикрытием. Артур чаще всего выступал в качестве сопровождающего, чтобы держать ситуацию под контролем. Однако…       Видя, как Белли спокойно флиртует с другими, как непринуждённо с её губ слетают довольно откровенные вещи, Артур начинал испытывать неприятное чувство в своей груди. На своей родине во Франции это он всегда был тем, кто соблазнял женщин, флиртовал с ними и заигрывал, а потом беспардонно забывал. Теперь же он стал тем, кого оставили позади.       А у Манчини хорошо подвешен язык. В какой-то момент Рембо даже всерьёз задумался, на что девушка ещё может быть способна, но тут же отбросил эту затею. Служебные романы — это не то, что должно идти бок о бок с работой в Портовой мафии. Однако молодой мужчина ничего не мог поделать с этим. Интересно, все ли итальянцы так легки на подъём?       И как же умело у этой девушки получалось делать вид, что ничего не произошло прошлым вечером. Она соблазнила цель, она её устранила. Проще некуда. Артур задумался. А был ли кто-то в её жизни, кого она любила? Хотя бы раз.       Он спрашивал её о прошлом, слушая рассказы о том, как её родители перебрались из Италии в Японию до её рождения. Это объясняло почему у неё хороший японский язык. Она с рождения была в этой среде, с рождения учила язык нации, среди которой жила. Однако же Рембо нравилось и то, что Манчини интересовалась своими корнями, изучала родной язык родителей, и это, по мнению Артура, был повод девушке гордиться собой. — Скажи, Белли, что подтолкнуло тебя на размышления о моём происхождении? — Рандо было интересно почему вдруг девушка решила узнать у него всю правду. Беллисама призадумалась чуть, потом сощурила глаза и кивнула. — Всё дело в твоём французском акценте. Он выдаёт в тебе неместного. Люди, прожившие большую часть времени в Японии, обычно теряют его, — несмотря на то, что девушка была итальянкой, она говорила так же, как все японцы. Бегло и свободно. — Но не волнуйся. Я сохраню этот секрет между нами.       И в момент Рембо загорелся интересом. Он подсел поближе к Манчини в лаунч-зоне, когда они вновь пили кофе, и взгляну в её серо-карие глаза. Эти глаза — катастрофа, он это знал и понимал, но ничего не мог с собой поделать. Рембо впервые, как юнец, решил подразнить её из интереса. — Белли, — обратился он к ней, не скрывая своего акцента. Девушка обернулась, отвлекаясь от стаканчика с кофе. Ухмылка на лице молодого мужчины была больше игривой, чем самодовольной. — Можешь научить меня итальянскому? Например, как сказать кому-то, что ты влюблён на твоём родном?       Девушка призадумалась, отставила стаканчик с кофе на кофейный столик и развернулась к Артуру. Она взглянула в его золотистые глаза, что напоминали луну после дня дождя. Для выражения чувств любви было три варианта, если не ударяться в поэтичность. — Для констатации факта можно сказать «Sono innamorato», но… — Манчини помедлила, видя скрытый намёк в вопросе Артура. Он приближался к ней, ведомый желанием уловить её дыхание, что заставляло нервничать. Рембо впервые за всё это время не чувствовал холода рядом с девушкой. — Но если это адресовано кому-то конкретно, то можно сказать «Ti amo», если чувства сильны и это похоже на любовь. Но если к человеку испытывается простая симпатия, то это будет «Tu mi piaci».       Она следила за тем, как взгляд Артура опускался вдоль по её телу, возвращался к её губам, задерживался на них, а после устремлялся в глаза. Как же она прекрасна с такого расстояния, будто фея с островов Британии, очаровавшая потерявшегося в лесах человека. Рембо засмотрелся, оставаясь очень близко к Беллисаме. Он почти чувствовал тепло, исходившее от её тела. Интересно, какова она? Нежна ли или груба, восприимчива к касаниям или же притворяется статуей гипсовой? Сердце в мужской груди подпрыгнуло и глухо ударилось о рёбра. — О, так ты учишь меня вежливой форме признания кому-либо? — Его голос приобрёл несвойственную ему хрипотцу, понизился на полтона, стал более вкрадчивым. На его вопрос чуть взволнованная Манчини прикусила нижнюю губу и прищурилась. Их попытка сохранять дистанцию больше была похожа на игру. Кто же не удержится первым и притянет к себе? Они будто танцевали танго, не касаясь друг друга, разжигая страсть всё сильнее.       Беллисама усмехнулась, сохраняя самообладание с завидным успехом, хотя её тяжёлое дыхание говорило обратное. Девушка дразнила Артура, не думая отстраняться. Она позволяла ему приблизиться к ней ещё ближе, так, что их тёплое дыхание стелилось по лицам друг друга. Сердца глухо бились в груди.       Манчини чертовка — в этом Рембо не сомневался, когда их носы чуть соприкасались. Она могла расположить к себе любого человека, могла спровоцировать на взаимообмен заигрываниями. И он, как неопытный юнец, попался. Но, что смешнее, Артур приревновал её к их цели в тот вечер! Как непрофессионально… — Так ты хотел услышать более «горячую» вариацию? — И с каких пор её голос приобрёл такую соблазнительную нотку? Девушка и сама не заметила, как перешла на полутона. Её губы были приоткрыты, серо-карие глаза смотрели на Рембо из-под опущенных ресниц. Ещё чуть-чуть. Между их губами такое мизерное расстояние, всего пара-тройка сантиметров, однако они ощущались невыносимо, будто это пара-тройка метров. — Как насчёт: «Vorrei sentire solo la tua voce quando ti sto sopra»?       Рембо повторял за девушкой то, что она сказала, почти касаясь своими губами губ Манчини. Медленно и осторожно, уточняя правильность произношения. Лёгкий румянец на щеках итальянки вводил в замешательство. Молодой мужчина не мог оторвать своих глаз от чудной картины пред ним: трепещущая Белли с красноватыми щеками; и лишь она одна понимает смысл сказанных ею слов.       На вопрос об их значении девушка тихо посмеялась и соблазнительно прикусила губу. Она изначально не хотела говорить ему сокровенный смысл этих слов, оставив их на его личное размышление, однако желание увидеть реакцию было сильнее глупой игры в своеобразные «догонялки», поэтому Манчини, прикусив губу, решилась: — В этой фразе подтекст более… интимного характера. Она видела нетерпение узнать полный смысл того, что они оба произнесли, поэтому Белли, чуть помедлив, продолжила: — Она означает: «Я бы хотел слышать только твой голос, когда я на тебе». — В тот момент смутился уже Артур, понимая, что он зря спросил. Однако он был заинтригован. Беллисама в его глазах уже казалась озорницей, которая не имела никакого стыда. Он отстранился от мафиози, но лишь для того, чтобы, ухватив её за подбородок, притянуть к себе. Их лица снова чертовски близко, но не хватало… совсем чуть-чуть не хватало для поцелуя, которого они оба так хотели. — Ты и правда очень плохая девочка, Белли, — прошептал прямо в губы Рембо, поглаживая нижнюю челюсть итальянки подушечкой большого пальца. — Хочешь узнать кое-что на французском?       Он видел её нетерпение во взгляде, он знал, что Беллисама хотела это услышать, даже несмотря на усмешку касаемо обмена знаниями. Девушка на секунду задумалась, чтобы дать себе ответ наверняка, хотела ли она слышать эти фразы или нет. Манчини медленно кивнула, приготовившись слушать внимательно. Рандо облизнул свои губы. Какая же недвусмысленная поза: она сидела к молодому мужчине так близко, что могла поклясться: она слышала, как билось сердце в мужской груди.       Артур усмехнулся. В его взгляде плескалось уже нечто тёмное, непристойное. Его желание обладать Манчини. Она была слишком хороша, чтобы быть одной, она была достаточно хороша для него, соответствовала его предпочтениям в женщине. Молодой мужчина приблизился к самому её уху. — Готова? — Рембо услышал лишь короткое «Ага» в ответ. Такое трепетное и взволнованное, что молодой человек даже выругался в мыслях на самого себя. Как так можно, играться с кем-то, играть с эмоциями?! Но Белли была не против ему подыграть, поэтому Рандо быстро взял себя в руки.       Его губы касались её ушной раковины, когда голос с лёгкой, соблазнительной хрипотцой произнёс: — Je vais t'enculer. — Девушка некоторое время стояла молча, обдумывая то, что она только что услышала, ей было непонятно, о чем говорил мафиози. Однако уже из интонации и соблазнительного шёпота, она могла сделать точный вывод: это определенно очень непристойная фраза.       Девушка вместе с Артуром повторяла то, что он говорил, чуть краснея. Почему-то на тот момент ей всё яснее и яснее становился смысл сказанных им слов. Рембо давно не ощущал такой тяги к женщине. С момента прибытия в Японию в качестве шпиона он полностью отгородил себя от человеческих желаний, ставя цель выше всего остального. Но он её так и не достиг, поэтому молодому мужчине только и оставалось, что ждать, живя жизнь человека, к которому кусками возвращалась его память.       Трепещущее тело Манчини забавляло молодого мужчину. Девушка была так смела, когда шла на дело, когда устраняла свои цели одну за другой, а тут она оказалась нежным цветком, который так хотелось сорвать, отрастить ему новые корни и посадить у себя в горшке, чтобы никому не отдавать. Он хотел признаться ей, что она привлекла его, когда показала себя в деле, но у них было не так много возможности побыть вдвоём. А тут сама судьба благоволила, иначе объяснить то, что в лаунч-зоне, кроме них, никак не получалось.       На вопрос о значении фразы Артур усмехнулся. Его глаза сияли, в них плескалось желание заполучить Белли, сделать её своей навсегда. Она точно чертовка. Околдовала его сердце, заставив желать её, ревновать и стискивать зубы, когда с её губ срывался тихий смех с абсолютно глупой шутки. Впрочем, он, к своему ужасу, был совсем не против осознать, что его золотистые глаза прикованы к Манчини. Она и правда того заслуживала.       Молодой человек даже не стал уточнять действительно ли девушка того желала, действительно ли она хотела услышать значение фразы. По другой причине она бы не задалась этим вопросом. Артур облизнул свои губы, что чуть пересохли от лёгкого волнения, прикусил мочку уха Манчини и обдал её тёплым дыханием, назвав шаловливой девочкой. — «Я трахну тебя». Вот, что значит эта фраза. — Артур был подобен Дьяволу во плоти. Он наслаждался тем, как табун мурашек пробежался по телу Беллисамы, как с её губ сорвался шумный выдох. Она такая очаровательная.       Молодой мужчина потерялся в ощущениях настолько, что упустил момент, когда итальянка ловко выскользнула из его рук и, проверив телефон, удалилась прочь из лаунч-зоны, успев сказать ему лишь: «Lo vuoi così tanto? Allora prendilo». Нет, Артур не был намерен заканчивать всё вот так. Он был уже не намерен отпускать Соблазнительницу Портовой мафии. Уж очень она ему нравилась. А уж тем более ему хотелось узнать, что она сказала ему на своём родном, да ещё и с таким игривым выражением лица. Нет, он не может так просто отпустить её уже!       Рембо чувствовал себя юнцом, гнавшимся за любовью, которую разглядел в серо-карих глазах девушки. И, на удивление, ему нравилось это чувство. Оно будто вновь оживило молодого мужчину. И упускать возможность вновь ощутить себя живым, а не призраком в пустой оболочке, было недопустимо.       Их «догонялки» продолжались до того момента, пока Артур не загнал девушку в угол. Беллисама прекрасно понимала своё положение, потому нарочно дала ему поймать себя. Они оба смотрели друг другу глаза в глаза. И лишь стоя к ней так близко, Артур внезапно для себя понял, что она такая… маленькая, миниатюрная и аккуратная. Его тела, несмотря на субтильность, более, чем хватит, чтобы спрятать её от чужих глаз. — Ты же знаешь, что я понимаю только два языка, Белли, — Рембо почти вжимал в Манчини в угол, вновь ухватив её за подбородок двумя пальцами. Его глаза вглядывались в черты девушки, останавливаясь на губах. — Но я бы хотел понять и твой.       Он наконец коснулся её губ своими, смакуя каждый момент их близости. Вторая его рука перехватила запястья Манчини и прижал их над её головой. Ощущение кожаных перчаток на нежной, тонкой коже запястий было очень волнующим. Рандо целовал Белли, дразня её губы, пускай и старался в охватившей его страсти сохранить самообладание. На губах итальянки всё ещё оставался привкус кофе без сахара, который она так любила.       Его язык ловко скользнул в её рот, прошёл по нёбу, верхнему ряду зубов, и тихий, заглушаемый стон, заставил сердце глухо удариться о рёбра. Что она творит, боже!.. Манчини почти просила его не останавливаться, продолжать целовать её. Впрочем, Рандо и не был против, вжимая итальянку в стену своим телом. — Mi ecciti così tanto, — выдохнула Белли, едва только молодой мужчина отстранился, оставаясь в опасной близости к её губам. Его трясло, но уже не от холода. Девушка пред его золотистыми глазами вызывала вполне недвусмысленную реакцию тела. На слова Белли он вопросительно вскинул бровь и уставился, ожидая разъяснений, хотя по раскрасневшемуся лицу уже было понятно: ничего приличного в её словах нет. — Ты тоже ужасно меня возбуждаешь, — решил наугад ответить ей Рембо и… попал в точку, видя смущённый взгляд. Девушка даже похвалила его за схватывание на лету. Молодой мужчина подхватил её под бёдра и приподнял до своего уровня глаз, вновь целуя губы. И как же приятно было ощущать то, как Манчини стискивала его своими ногами. Её узкая юбка с завышенной талией чуть собралась, позволяя Рембо быть неприлично близко к телу Белли.       Его поцелуи опустились на бледную шею там, где он мог добраться из-за рубашки. И кто ж мог знать, что она окажется такой восприимчивой? Рваный выдох сорвался с губ Рембо, когда до его ушей донёсся тихий стон Беллисамы. Такой красивый, что его хотелось услышать снова. Потому Рембо напал на шею девушки с ещё большей страстью и нетерпением. Белли впервые за это время стало по-настоящему стыдно. На её тело нападали со знанием дела и из чувств, которые были понятны без слов. Рандо не нужно было говорить девушке ничего. — Рандо… Нам нужно найти более приватное место. — Выдохнула жарко Манчини, стискивая молодого мужчину между своих колен, что только подогревало ему интереса. Он усмехнулся ей в шею, чувствуя, как та дрожала. — Не думаю, что ты хотел бы, чтобы кто-то увидел, какими непристойностями мы занимаемся. Или же… Hai un modo strano per rivendicare la persona come tua? — Я был бы не против подарить им такое шоу. Всё-таки ты так красива, — хрипло усмехнулся Артур, ужасаясь своим порывам. Что же она с ним сотворила. Девушка в одночасье вытащила наружу его тёмную страсть, которая казалась забытой. — Но ты права. Такую красоту никому видеть не нужно.       Они в скором времени добрались до номера отеля, в котором Артур жил. Её сердце бешено колотилось в груди. Ноги Манчини всё ещё были немного слабыми от поцелуя, когда Рембо поднял ту на уровень своих глаз. У молодого мужчины был большой опыт в предварительных ласках — Белли не сомневалась в этом.       Номер Рембо был довольно большой и мрачный. Девушка предположила, что даже днём солнце не заглядывает в окна. Небольшая передышка, которая была между ней и мужчиной, должна была немного разрядить ситуацию, но Беллисама, полностью осознавая, что теперь им никто не мог помешать, только сильнее возбудилась. — В полумраке ты еще красивее, Рандо. — Девушка повернулась к нему и убрала упавшую черную прядь волос с его лица. В тусклом свете Рембо выглядел как демон-искуситель или вампир, и Манчини это нравилось только больше. — То же самое могу сказать и о тебе, Белли, — хитро усмехнулся молодой мужчина, притягивая Беллисаму к себе за затылок. Они оба дышали тяжело, глядя друг другу глаза в глаза. Настолько чувственной обстановка ещё не была в его жизни, и потому Артур приплюсовал в голове ещё несколько очков авансом. Он был в предвкушении. — Ты выглядишь очень… сексуально.       Но Белли не растерялась. Её губы растянулись в хищной улыбке, словно перед Рембо был голодный зверь, а не человек. И его это только сильнее подстёгивало. Девушка расстегнула несколько пуговиц на её рубашке, обнажая бледную кожу и чёрное боди под одеждой.       Артур пожирал её глазами, желая сорвать рубашку с её тела, припасть к нему губами и целовать, целовать, целовать пока не заболят губы, пока дышать станет настолько тяжело, что лёгкие заболят. — Знаешь, Рандо, мне нравятся мужчины, вроде тебя. Серьёзные, умные, с осознанным взглядом, но… — Шептала Манчини, сходя с ума от желания. Она смотрела на него невинным глазами, играясь с кисточками его шарфа, и ему это нравилось. Сочетание невинности и разврата в ней было невероятно прекрасным, и Манчини умела между ними лавировать очень умело, пользуясь то тем, то другим. Гениальная женщина, умевшая расположить к себе кого угодно, пользуясь своим умом и этими чертами. — Я не хочу больше никого. Mi hai fatto perdere la testa.       Он был доволен ответом, хоть и был удивлён взаимностью чувств. Да, Белли не говорила прямо, что влюблена в него, однако ему было достаточно взгляда в её глаза, чтобы понять, что Беллисама испытывала к нему то же самое.       Она почти полностью расстегнула свою чёрную рубашку, которая была заправлена в короткую, обтягивающую юбку с высокой талией. Сердце Манчини затрепетало, когда она обнажала всё больше и больше своего тела. Молодой мужчина стянул с шеи шарф, снял наушники. Вслед за ними было снято пальто.       Свободные брюки с завышенной талией и белая рубашка, но в серо-карих глазах Белли был неподдельный восторг. Для неё он был красив, особенно когда Беллисама стала расстёгивать пуговицы, обнажая бледную кожу мужчины, усеянную шрамами то тут, то там. Девушка запустила руки под ткань, оглаживая мужскую грудь. И это оказалось до дрожи в пальцах приятно. Артур готов был позволить Белли делать с ним в эту ночь всё, чего бы она ни захотела. Её касания до него были очень приятными, разжигающими пламя внутри. — Я думаю, ты знаешь, что я не самый милый человек в мафии. — Белли усмехнулась на эти слова. Конечно, она знала. Знала. Что Артур мог быть довольно жёстким и грубоватым, однако она улавливала совсем иной подтекст в его словах. — Намекаешь, что ты груб в постели? — Она чуть склонила голову вбок и вскинула бровь. — Думаешь, меня это способно напугать?       И как он мог забыть!.. Манчини была не из пугливых, выполняя свою работу достаточно хорошо. К тому же она была довольна откровенна в своих разговорах с кем-то, особенно если дело касалось флирта.       Улавливая реакцию Рембо на её касания, Манчини не стала отказывать себе в удовольствии и принялась покрывать поцелуями его шею, слушая тихие вздохи. Впрочем, после поцелуи стали взаимными. Молодой мужчина становился всё более и более нетерпеливым, принимаясь снимать с Белли одежду. И как же ему радостно было осознавать, что на девушке были всего лишь рубашка, юбка и кружевное боди, которое манило его. Рандо осторожно смял грудь Белли в своих руках, слушая мягкий стон. Такая восприимчивая.       Оказавшись на кровати, Манчини, будто дразнясь, раздвинула широко свои ноги. Рандо не мог оторвать взгляда от этой картины. Беллисама была до жути соблазнительной в такой позе. Он навис над ней, неторопливо поцеловал в челюсть, опустился поцелуями на шею, двигая губами вдоль неё. Молодой мужчина ловко стащил с девушки боди, не оставив на ней ничего более. Манчини проскулила: — Ты всё ещё одет. Это нечестно! — Какая же она милая.       Артур послушно снимает с себя перчатки и рубашку, вновь набрасывается поцелуями на её нежную кожу, оставляя на ней укусы. Стоны итальянки сводили с ума и лишь подначивали продолжать. Белли протянула руку, касаясь выпуклости в брюках молодого мужчины. Его вставший член дёрнулся, реагируя на прикосновения. Рембо и в самом деле очень нравилось то, как девушка касалась его тела, как ласкала его разгорячённую плоть через ткань одежды. Он даже чуть застонал, желая, чтобы Манчини продолжала.       Оказавшись на кровати, Рандо наблюдал за расшалившейся итальянкой, которая напрочь забыла про стой стыд. Она стащила с молодого мужчины брюки и бельё. Шумно сглотнув, серо-карие глаза с волнение взглянули на внушительные размеры Артура. — Такой большой, — выдохнула она, прикасаясь к нему ладонью. Обхватив его ладонью, девушка провела ею вверх по длине и вниз, чувствуя, как задрожало тело Рембо. Манчини тихо посмеялась, во все глаза наблюдая за реакцией молодого мужчины. — Такой чувствительный. Мне нравится.       Француз простонал, запрокидывая голову. Его пальцы вцепились в раму кровати, когда девушка продолжила ласкать его. Реакция доставила Беллисаме удовольствие. Ей нравилось думать, что это она заставляла молодого мужчину стонать. Она потёрла уздечку подушечкой большого пальца, прежде чем сделать то, чего Рембо вряд ли ожидал от неё. Она отстранилась, и это было мучительно. — На колени перед кроватью, дорогой Рандо. Ты ведь хочешь, чтобы я позволила тебе кончить? — Проворковала девушка, располагаясь у края, чтобы дать хороший обзор. Она раздвинула ноги и прикоснулась к себе, как только Рембо опустился на пол и придвинулся, чтобы чувствовать тепло тела Манчини. От неё пахло приятно. Артуру сложно было сказать, чем именно, но что-то похожее на смесь миндального пирога и корицы. Терпко и сладко. Молодой мужчина уже подался вперёд, чтобы зарыться лицом между упругих бёдер, однако девушка мягко отстранила его. — Нет-нет. Твоя задача наблюдать, иначе мы на этом и закончим. Ты же не хочешь, чтобы я ушла?       Мафиози повертел головой и принялся послушно наблюдать за тем, как Манчини ласкала себя, задевала чувствительный пучок нервов, раскрывала свои складочки. Она извивалась на простынях, не прекращая делать то, что делала. Рот Артура наполнился слюной. Бусинка предсемени тонкой ниточкой тянулась к полу, оставляя после себя след от капли, но Рембо с тяжёлым дыханием смотрел, внимал стонам, что были слабы, и это было пыткой. — Белли, прошу, я хочу доставить тебе удовольствие, я хочу вновь ощутить твои руки на мне. — Рандо звучал отчаянно, он очень нуждался в этом, он очень хотел её здесь и сейчас. Но… Белли игнорировала его просьбы. Сердце в груди молодого мужчины колотилось, как бешеное, формулировать мысль получалось едва ли. Итальянка ёрзала, становясь чувствительнее, пока не достигла разрядки с громким стоном.       Она скомандовала Рембо вернуться на кровать и пошире расставить ноги, что он и сделал, чувствуя снова желанные прикосновения к своему члену, который отчаянно требовал внимания, внизу живота неприятно ныло, тянуло и скручивало.       Но чего Рандо не ждал — так это того, что он ощутит тепло рта Беллисамы, пока она вновь будет ласкать себя между бёдер. Тело молодого мужчины дрожало под ласками, пока девушка творила свою магию ртом и рукой. Как же он пожалел, что не взял инициативу, что отвлёкся на прекрасный вид. Теперь он был тем, кто просил о большем. Ему нужна была вся Манчини. Он просил, хныкал, скулил, когда та засмеялась, не давая ему встретить свою кульминацию. Это было невыносимо. Рембо тянул во весь голос о нужности Манчини для него. — Je veux que tu sois sur moi! — Выкрикнул, сбиваясь, Артур, привлекая внимание Белли. — Прошу, сядь на мои бёдра. — Ты просишь так отчаянно… Я не могу тебе отказать. — Беллисаме нравилось то, каким отчаянным был Рембо. Сильный, прямолинейный и серьезный мужчина буквально превращался в ее руках в желе. Его тело сотрясалось от всепоглощающего возбуждения и желания, и Манчини могла с уверенностью сказать, что его чувствительность подливала масла в огонь. — Твоё отчаяние доставляет мне удовольствие. Боже, это заставляет меня дрожать от предвкушения.       Она ловко взобралась на сведённые бёдра Рандо, облизнула губы и чуть поигралась со смазкой на своих пальцах. Рембо всё ещё слегка дрожал, его дыхание было учащённым и неглубоким, когда он пытался взять себя в руки и успокоиться. Действия Беллисамы сводили его с ума. — Кажется, я испачкала свои пальцы в себе. Будь хорошим мальчиком и очисти их, хорошо? — Беллисама прикусила губу, поднося свои пальцы, покрытые её смазкой, к губам Артура. Он послушно взял из в рот и простонал, чувствуя вкус девушки на языке. И усугубляло положение ещё и то, что девушка начинала опускать себя на его разгорячённую плоть.       Она была невероятно тесной, чувствовать её было просто волшебно, потому Артур прикладывал максимум усилий, чтобы продержаться ещё немного внутри неё. Белли так хорошо скользила по нему, влажные звуки смущали их обоих, но было так приятно, что молодой мужчина не сдерживался, приглушённо пытаясь выстанывать похабщину на своём родном языке.       Белли играла двумя пальцами с его языком, нежно массируя его. Рембо оказался действительно большим, полностью заполнив Манчини. Девушка отчетливо почувствовала мужчину, когда начала двигаться по его длине. — Потрясающе, Рандо! Ты потрясающий! Я не могу остановиться… — Девушка громко стонала, теряя себя в удовольствии. Она вытащила пальцы у него изо рта с характерным звуком.       Итальянка стискивалась вокруг разгорячённой плоти Рембо, не прекращая двигаться. Её темп был медленным, размеренным, чтобы позволить себе привыкнуть к забытым ощущениям. Сладкие стоны срывались с её приоткрытых губ. Артур сжал её бёдра в своих руках, помогая ей двигаться на нём. — Tu te sens si bien autour de ma bite, — стонал Рандо. Ох, и если бы ему позволяла поза, он бы двигался ей навстречу, но пока он лишь принимающая сторона. Чувствуя, что Беллисама ускорилась, молодой мужчина постарался её немного замедлить, чтобы растянуть удовольствие от процесса. Он не хотел, чтобы всё кончалось слишком быстро.       И всё же француз нашёл удачный вариант их позы, позволявший двигать бёдрами навстречу девушке, вырывая из неё ещё больше стонов, заглушая их своими губами. Артур удерживал девушку за затылок, запуская язык в её рот. Но им обоим нужно больше возможности для дыхания, поэтому поцелуй получился коротким. Оба стонали в унисон, приближаясь к разрядке.       Она была яркой, будто электрический разряд. Было так хорошо, что не хотелось двигаться. Беллисама обессиленно рухнула на мужское плечо, тяжело дыша. Ей хотелось наслаждаться этим чувством. Артур осторожно гладил девушку по волосам, чувствуя осторожные поцелуи в сгиб шеи. И это было просто волшебно. Весь номер отеля пропах любовью и сексом.       Наконец Манчини заговорила: — Это было прекрасно. — Она всё ещё тяжело дышала, но уже была вполне способна связно говорить.       И вроде Артур должен успокоиться, он должен просто рухнуть и прижать к себе Манчини, но… Её положение сменилось. Прижатая грудью и головой к простыням, она была выставлена с поднятыми вверх ягодицами перед молодым мужчиной, который прошёлся по ним звонким шлепком. Рандо заломил ей руку за спину, видя, как сияли серо-карие глаза. — Мне мало… Я хочу больше тебя.