Horny Yokohama

      Небольшой штаб одарённых в Париже. Виктор Гюго, мой дражайший друг и почти что брат, дал мне место работы, объясняя это так: — Это лучше, чем ты будешь всю жизнь тратить свой драгоценный, пытливый ум на работу офисного клерка на полставки где-то в Руане, малышка Габи.       Он всегда зовёт меня малышкой. И если раньше мне это нравилось, то, став старше, я нахожу это немного пошлым. Но на все мои возмущения Виктор просто отшучивается и называет меня пошлячкой, говоря, что это я нахожу странный подтекст там, где его нет. К счастью, я не его помощник, который выполняет необходимую работу в организации. Я помогаю двум другим его коллегам, не менее странным, нужно сказать.       Артюр Рембо и Поль Верлен, в сути, моё непосредственное начальство, которому подчиняюсь я и разведгруппа, которая поставляет им информацию. Они сделали меня лидером разведгруппы около полугода назад, поэтому скучать мне особо не приходится.       Возвращаясь с подготовленными отчётами по разведке в Лионе, поправляю чёрный бант на затылке и стучусь в дверь. За ней слышу переговоры; Артюр и Поль. Они довольно часто проводят время вместе, как коллеги и близкие друзья. Не получив отрицательного ответа, открываю дверь прохожу в кабинет. Я до сих пор пытаюсь понять, как Организация вообще позволила мне, девушке, которой совсем скоро исполняется восемнадцать, работать на них. Гюго тоже не даёт мне прямого ответа, что настораживает.       Улыбаюсь Верлену и Рембо. В несколько торопливых шажков дохожу до стола Поля и протягиваю ему документы в папке. Мешающую прядь рыжих волос заправляю за ухо. Артюр смотрит на меня с явным интересом, от этого немного некомфортно. Нам троим всего-навсего семнадцать-девятнадцать лет, но они оба — Верлен и Рембо — ведут себя так, будто не одну жизнь уже прожили. — Я зайду чуть позже, Артюр. — Верлен как-то странно смотрит на меня, потом на Рембо и покидает кабинет. Протягивая Рембо папку с документами, я рассказываю ему как прошла миссия в Лионе, что удалось выяснить касаемо людей, за которыми Организация ведёт охоту продолжительное время. Его большие ладони с длинными, худыми пальцами, задерживаются на моих миниатюрных, будто бы юноша старается на что-то намекнуть. Становится немного не по себе.       Золотистые глаза бегают по планам здания, за которым наблюдала моя разведгруппа, вчитываются в полученные сведения о пересменке охраны на постах. Губы Артюра трогает удовлетворённая улыбка. Он смотрит на меня, когда я намереваюсь уйти. — Постой, малышка Габи. — Клянусь богом, когда-нибудь я придушу Виктора за то, что он однажды назвал меня так при нём и Поле. Останавливаясь у двери, поворачиваю голову в сторону Рембо. Тот лишь жестом зазывает меня вернуться обратно.       Мне никогда не приходила в голову идея рассматривать его или Верлена, как кого-то большего, чем просто коллег или начальство, поэтому в моей голове нет ни тени сомнения, что юноша просто хочет дать мне очередное поручение. Подойдя к его письменному столу, смотрю в золотистые глаза. Рембо как-то хитро щурится, и от этого становится ещё более некомфортно. — Чем я могу быть ещё полезна? — Осторожно уточняю я. Мне всё ещё интересно, на что намекал Рембо, задерживая свои ладони на моих. Я упускаю момент, при котором он вжимает меня в стол, отрезая пути к отступлению. Смотря на него, стараюсь не моргать.       Артюр удивительный человек. При всей своей внешней худощавости и аккуратности, ему хватает сил, чтобы усадить меня на поверхность его письменного стола, и это хоть немного, но уменьшает разницу в росте между нами. Черноволосый эспер ловко вклинивается между моими коленями и целует в губы с нетерпением и страстью. Одна из его рук обхватывает мою талию, притягивает поближе к нему, пока вторая пытается задрать моё платье длиной чуть ниже колена. Внутри меня всё сжимается, я чувствую стук сердца где-то около горла и не имею ни малейшего понятия чего ожидать от Рембо.       Я чувствую его язык в своём рту, то как он беззастенчиво играется им с моим, проводит по нёбу и верхнему ряду зубов. Моё тело пробивает мелкая дрожь, когда поцелуй становится только настойчивее и будто что-то внутри будоражит. Что-то, что говорит мне: «Поддайся, ты об этом не пожалеешь». Он отстраняется от моих губ и улыбается. — Tu es si mignonne, petite Gaby, — чувственно шепчет он и валит меня на стол спиной, нависая сверху. Одна из его рук держит мои за запястья, в то время как вторая играючи развязывает бант на горловине моего платья. Вырываться нет смысла, к тому же голос в моей голове становится всё настойчивее.       Я не пожалею об этом. Мне тоже очень хочется в это верить.       Черноволосый эспер опускается на мою шею цепочкой лёгких укусов, пока я стараюсь не стонать, мелко трясясь в его руках. Закусывая губы, отвожу стыдливо взгляд. Мне меньше всего хочется думать о том, что будет, если в кабинет вернётся Поль. В конце концов, помещение, в котором сейчас находимся я и Артюр, делим мы втроём. Мой стол примыкает к столу Верлена, находясь немного поодаль от стола Рембо.       Мне стыдно думать, что скажет Верлен, увидь он меня с немного задранным вверх подолом платья и его друга в такой недвусмысленной позе. И от этого меня отвлекает укус в основание шеи, немного сильнее предыдущих. Мои губы приоткрываются, и с них слетает звучный выдох. Артюру этого мало. — Знаешь, малышка Габи, — шепчет черноволосый эспер возле моей шеи, пока пальцами ловко расстёгивает пуговицы на моём платье. Он почти невесомо касается моей шеи своими губами. — Думаю, сейчас будет самое время сказать кое-что. Ты невероятная прелестница, Габи, скажи: ты делаешь это специально, хочешь привлечь моё внимание? Такая ответственная, исполнительная и невероятно умная. Я ведь так и влюбиться могу.       Я чувствую его руку на своей груди. Рембо мнёт её, играется с соском через тонкую ткань моего белья, и стоны сдерживать становится всё сложнее. Один тихий всё-таки срывается с моих губ почти в тот же момент, когда до моих ушей доносится: — Артюр, у нас тут…       Я запрокидываю голову, чтобы сохранить в своём сердце рушащуюся надежду, что это не тот, о ком я думаю. Пред нами в дверях стоит Верлен, явно ошарашенный тем, что видит: я с полурасстёгнутым платьем, моё обнажённое бедро и Артюр, нависающий надо мной и удерживающий мои запястья своей рукой. В какой-то момент мне кажется, что мир просто прекращает своё движение. Я смотрю на Верлена, Верлен — на меня, иногда обмениваясь взглядами с Рембо. Мне неловко настолько, что хочется провалиться сквозь землю. Моя жизнь кончена. Поля, кажется, вообще ничего не смущает. Он просто молча смотрит то на меня, то на Артюра, пока второй продолжает трогать меня и покрывать поцелуями тело.       Поль всё ещё смотрит на нас, хоть выражение его лица и меняется. Кажется, он выглядит немного раздражённым, но из-за чего — непонятно. Он оставляет шляпу на своём столе и в пару широких шагов преодолевает расстояние до стола Артюра, пока тот лезет руками под мою спину, чтобы расстегнуть бюстгальтер.       Это далеко не первый раз, когда я провожу время в руках кого-то из них, но обычно это не выходит за рамки наших небольших квартирок или номера в отеле, поэтому оказаться в таком уязвимом положении перед двумя юношами — это, пожалуй, худший из всех возможных сценариев.       Рембо даёт мне возможность принять сидячее положение, стаскивает с меня платье и верх моего белья, и один только его взгляд в сторону Верлена уже можно расценивать, как приглашающий. И почему-то понимание, что двое молодых людей смотрят на меня, посылает щекочущее чувство по позвоночнику. Закусываю нижнюю губу, не зная на кого из них смотреть. Рука Поля в перчатке ложится на моё обнажённое плечо, я чувствую его тёплое дыхание, когда он приближается к моему уху. — Tu étais si gentille et belle, pepite Gaby… — Шепчет он мне, а моё сердце колотится в груди, как бешеное, но уже не от страха. Артюр гладит моё тело, опускается руками на мои бёдра и разводит их ещё шире. Поль убирает мои рыжие волосы, чтобы не мешали. Его губы такие мягкие, когда он целует меня там, где Артюр кусал минутами ранее.       Черноволосый эспер прокладывает дорожку из поцелуев-укусов вниз, начиная от ключицы. Я больше не могу. Этих ощущений слишком много для меня, чтобы я почти молила о большем. Контраст их касаний слишком очевиден. Верлен немного мягче, несмотря на его немного грубоватую манеру общения и холодный расчёт в голове, в то время как Рембо куда более страстный любовник с меньшим запалом терпения. Приходится немного поёрзать, чтобы снять с меня трусики. Руки Артюра удерживают мои ноги широко раскрытыми. Слышу тихое шуршание позади себя — Поль зубами стаскивает со своей руки перчатку. Его изящные пальцы с рельефными фалангами прокладывают свой путь к моей промежности и касаются меня. Я больше не могу сдерживать звуки, рвущиеся наружу, не тогда, когда Артюр жадно присасывается губами к моим соскам поочерёдно, а его друг и напарник ласкает меня между ног, целуя меня в шею.       Я чувствую, как его пальцы проникают в меня, заставляя громко застонать. Поль и Артюр знают, как заставить мои ноги дрожать, однако, когда они оба работают над этим вместе, мне просто хочется помереть прямо там. Контраст агрессивности и нежности слишком прекрасен и невероятен, чтобы сохранять здравый рассудок. Движения пальцами внутри меня плавные, но уверенные. Верлен делает это не в первый раз со мной, зная, куда надавить, где потереть или как широко развести пальцы внутри меня, чтобы заставить дрожать. Я задыхаюсь в их руках, мои стоны глушат только губы Рембо, когда он целует меня, запуская язык в мой рот. Его руки мнут мою грудь, оттягивают и сжимают соски, трут их. До ушей доносится тихое хлюпанье. — Tu es trempé pour nous, la coquine petite Gabi, — рычит мне тихо возле уха Поль, продолжая двигать своими пальцами во мне, пока я почти забываю, как дышать. Мне не мало того воздуха, который я втягиваю через нос, небольшие передышки, чтобы чуть выровнять дыхание, тоже не помогают никак — Рембо с больше страстью нападает на мои губы своими.       Моё тело трясёт, оно напрягается, а каждое движение пальцев внутри ощущается отчётливее, но масла в огонь добавляет кое-что другое. Артюр ухватывает мой язык и сосёт его, а подушечка его большого пальца трёт мой клитор. Из моей груди вырывается полустон-полукрик, когда всё тело напрягается и резко расслабляется.       Проходит какое-то время перед тем, как я обнаруживаю себя лежащей всё на том же столе, но теперь уже на животе. Черноволосый эспер стоит предо мной, снимая с себя одежду. Я пытаюсь отдышаться, чувствуя, как мою спину гладит Поль, опускает руку ниже и одаривает звонким шлепком. Я дёргаюсь — всё, что я могу сделать в нынешнем положении. Ещё один шлепок после короткого поглаживания и довольная усмешка.       Тела обоих молодых людей прекрасны, в этом мне никогда сомневаться не приходится. И даже когда я вижу только одного Артюра перед собой, я знаю: Верлен ничуть не хуже. Чувствую себя распутницей, когда осознаю внезапно, что не могу выбрать между кем-то одним. Оба нравятся мне до умопомрачения. — Ты просто прелесть, Габи. Самое прелестное создание, которое я когда-либо встречал, — слышу я позади и чувствую цепочку поцелуев где-то на уровне поясницы. Я смотрю на обнажённое тело Рембо перед собой, смотрю за тем, как он гладит свой вставший член. Волнение вновь одолевает меня, когда я слышу шуршание одежды позади, тихий скрип направляющей выдвижного ящика стола. — Мы же не хотим последствий, да, милая Габи? Будь хорошей девочкой.       Будто бы без слов понимая, открываю рот и высовываю язык. Головка члена Артюра скользит по нему. Обвожу её языком, обхватываю губами, посасывая, пока он не толкается в мой рот. Движения его плавные, сопровождаются шумными выдохами, когда я не прекращаю свои ласки языком. Он держит мою голову обеими руками, запуская пальцы в мои рыжие пряди.       Поль толкается в меня, вырывая стон, который глушится членом во рту, руки обхватывают мою талию. Верлен несдержанно стонет, двигаясь внутри меня ритмично, хоть и без резкости — явно сдерживается. — Как же интересно складываются обстоятельства, малышка Габи, — воркует сквозь шумные выдохи Артюр, продолжая двигаться. — Признайся: ты мечтала, чтобы в один день я и Поль взяли тебя вдвоём.       Слышу, как между делом ругается нецензурно Поль, бормоча себе под нос что-то, явно имеющее крайне непристойное значение. Он начинает двигаться во мне быстрее, впиваясь пальцами в мою талию. В какой-то момент мне начинает казаться, что я не могу пошевелиться совсем — явно дело рук Верлена и его способности, связанной с гравитацией. Всё, что я могу — сжимать и разжимать пальцы и рефлекторно хвататься за край стола, будто вот-вот смещусь со своего первоначального положения.       Одной рукой Поль вновь шлёпает меня, всё моё тело напрягается, я слышу шипение Верлена позади, когда он начинает уже откровенно вбиваться в моё тело. Он явно отменяет свою способность на мне, потому как я могу уже ёрзать по столу, двигаясь навстречу Полю и его толчкам внутри меня. — Ты такая тесная, милая Габи. Никогда не перестану этому поражаться, — хрипло смеётся Верлен, явно вслушиваясь в мои стоны, которые глушатся Рембо, чьи движения в моём рту иногда теряют свой первоначальный ритм. Его шумное аханье и вздохи иногда меняются на короткие, звучные стоны, кончики его пальцев в моих волосах дрожат. Он сейчас кончит.       Толкаясь в заднюю стенку моего горла, Артюр закусывает губу и изливается. Через некоторое время он отстраняется и устало падает в кресло напротив стола. Черноволосый эспер смотрит на меня, гладит по щеке, слушает, как я почти кричу под Верленом, пока его движения во мне становятся резче, немного грубее.       Его рука, что до этого одаривала меня шлепками, трёт пальцами мой клитор, и мне в самом деле приходится хвататься за край стола, будто за спасательный круг, пока меня доводят до исступления. Я уже не понимаю, что происходит — отдаюсь моменту полностью, чувствуя, как низ живота сводит. Поль целует меня в плечо, продолжая двигаться. Его движения сбиваются, когда стоны становятся чуть отчаяннее. Поль двигается во мне глубоко, за своими криками я не могу понять: говорит он мне что-то, или же это моё расшалившееся воображение.       Верлен замирает во мне, сжимая рукой мой бок с такой силой, что я готова поклясться: останутся следы.       Тишина.       Мы стараемся отдышаться, пока Поль покрывает поцелуями мои плечи. Его волосы щекочут мои лопатки, я дёргаюсь. — Ты была великолепна, малышка Габи, — рычит мне Поль на ухо, зарываясь носом в волосы. — Да, просто прелесть. — Кивает Артюр с ухмылкой. Он поглаживает свой вновь вставший член рукой. От каждого касания он подёргивается. — Скажи, милая, кого ты выберешь, или тебе нужно как следует распробовать нас обоих одновременно?       Но я не хочу делать выбор отчего-то.       Через открытое окно в кабинет врывается запах розового куста и глицинии с лёгким ветром тёплой весны. Он охлаждает моё тело, покрытое испариной, кожа покрывается мурашками. Артюр смотрит на меня, потом переводит взгляд на своего друга. Его губы растягиваются в хитрой усмешке. — Ну же, милая Габи, — почти в одно время говорят оба эспера. — Скажи же, кого ты выбираешь? Или…       Они оба делают паузу, вновь переглядываются и хихикают. — Или ты настолько жадная девочка, что заберёшь нас обоих?