Malitia

Переживания захлестывали обе стороны. Олег не знал, куда себя деть, пока торопился обратно домой, вправлять мозги одному идиоту. Влад же боролся с внутренними предубеждениями о правильности своего решения. Понять можно любого. У Шепса в голове не укладывалось, как можно после произошедшего так легко повестись на манипуляции и согласиться все забывать и вновь стать «коллегами». Самое главное, что они с чернокнижником обговаривали эту ситуацию множество раз. Во-первых, чтобы воссоздать всю карту случившегося, так как Череватый какие-то фрагменты попросту не помнил. Например, каким образом он нашел отель, какие наговоры говорил на кладбище, какую белиберду нес на крыше. Вместо тех воспоминаний голос демона, управляющего им в тот момент. Во-вторых, медиум был уверен, что если проговаривать одно и то же сотню раз, то до близкого для него человека быстрее дойдет абсурд и ужас произошедшего, несмотря на то, сколько они вдвоем успели повидать за годы практик. В-третьих, любой диалог — это отвлечение. Казалось, если разговаривать без остановки, то все плохое пройдет мимо и никогда больше не потревожит. Главное верить. И теперь Олег не понимает, как после этого Влад даже мысль допускает о продолжении контракта. Хорошо, не думаешь о себе, своем моральном и физическом состоянии, подумай об окружающих тебя людях. Всех, кто был в этом как-либо замешан. Каждый из них подвергался опасности. Несмотря на эксцентричный образ Череватого в медийном пространстве, на самом деле это чуткий до боли человечек со своими заскоками. Не малую роль сыграли детские травмы, отложившие свой отпечаток на становление полноценной личности. Почему до него не дойдет? Шепса радовало хоть то, что с ним этим поделились, а не решили утаить, чтобы в будущем это не вылилось в еще большую катастрофу. Влад переживал не меньше. Куча мыслей и идей проносились в голове с бешеной скоростью. Хотелось уловить подходящую. А как определить, что именно та правильная? Особенно, когда делишь подсознательный мир на двоих с дьявольской сущностью. Какое предположение принадлежит именно тебе, а какое навязано? Развивается страх, что происходящее вокруг может быть нереально. Чернокнижку казалось, что за многие годы он привык к соседству и способен определить правду от вымысла, однако жизнь всегда умело преподносит сюрпризы. Его мучило чувство совести и страха. Кому не скажешь — не поверят. Совесть подсказывала послать сущность на все четыре стороны, замучить Матвеева звонками и совместно наконец-то со всем разобраться. Парень обязан. Он виноват перед многими людьми. Перед старшим Шепсом, который вынужден находиться в больнице, а не участвовать в съемках Битвы Сильнейших из-за сломанных ног. Да, Александр поступил некрасиво, моментами лицемерно и гнусно, однако наводить столь серьезную порчу из-за этого — дикость. Виноват перед Олегом, появившимся в его судьбе внезапно, но в удивительно нужный момент. Еще в прошлом сезоне шоу медиум рассказывал о столкновении с суицидом и вот, благодаря Череватому, ему пришлось пережить это вновь, вспоминая те боль и эмоции. Врагу не пожелаешь выдергивать близкого человека с края пропасти, боясь опоздать на считанные секунды. Теперь они официально вместе, вот что до сих пор не верится, и должны совместно принимать важные решения, и ответ в пользу Анатора подорвет всякое доверие и, давайте будем честными, прекратит их отношения в ближайшее время. Виноват перед Димой, с которым парень даже не товарищ, а уж тем более друг, но в тот злополучный вечер Матвеев, несмотря на все невзгоды, вытащил Влада, дал нужные наставления и вызвался помочь через несколько дней, хотя мог остаться в стороне. Да, пускай Дима тут оказывает больше дружескую услугу Шепсу, но выбор есть всегда. И тот решился ввязаться в эту историю. И несомненно чернокнижник виноват перед ребенком и вскоре бывшей женой. Им и так нелегко в данный период, а если бы все пошло по другому сценарию, сложно представить, как бы им пришлось выбраться из этого дерьма. Слышится звук открывающейся двери и слишком звонкий шум от связки ключей, эхом раздающийся по квартире. Влад все это время мыслил в тишине, поэтому громкие звуки заставили его вздрогнуть. Топот. Вот сейчас ему прилетит. Не надо быть экстрасенсом, чтобы прочувствовать энергетику разъяренного медиума. Захотелось как в детстве спрятаться в «домик». — Череватый, а теперь попробуй мне объяснить, как в твою голову пришла эта гениальная идея? — Шепс стоял на пороге комнаты, не удосужившись даже снять куртку, недовольно сложив руки на груди. — Я внимательно выслушаю. Возможно, смогу понять хотя бы часть оправданий. — Ты мог еще какое-то время посидеть с братом, а не мчать сюда через всю Москву. Ничего криминального я еще не сотворил. Успокойся, — так себе слова для успокоения, но Владу не хотелось обсуждать это в еще более нервозной обстановке, чем она обстояла. — Сними для начала верхнюю одежду. В коридоре не зря для этого крючки висят. — Паясничаешь? — Разговариваешь, как моя мать? — приподняв бровь спрашивает чернокнижник, вспоминая подобные фразочки со стороны родни. От этого его еще больше покоробило. Медиум состроил недовольное лицо, но поняв, что пока не выполнит просьбу никакого диалога не выйдет, сдался и пошел в коридор. В конце концов вряд ли Владу сейчас нужны нравоучения. Он их на дух не переваривает, а если неожиданно подключиться Толик к этому конфликту все точно обернется в негативную сторону. Лучше принять понимающую позицию, действительно выслушать и прийти к конструктивному выводу. Пожалуйста, без лишних эмоций. В последнее время их очень много, и они не всегда идут на пользу. — Хорошо, я сделал, как ты и просил. При любом раскладе отменять встречу с Димой я не собираюсь. Поговоришь с ним тоже. Мнение третьего лица не помешает, — Олег присаживается на кровать рядом с парнем, пытаясь расположить к себе и прочувствовать его состояние. — Давай так. Ты называешь мне причины для сомнений. Мы это обсуждаем. А выбор ты делаешь сам. Мальчик взрослый. Ультиматумы я ставить не в праве. Даже находясь уже в другом статусе. — Вот такой подход мне нравится гораздо больше. Я тебе лишь несколько сообщений написал, а ты уже готов меня изничтожить. Столько времени прошло, а чернокнижник до сих пор не может привыкнуть к мысли, что теперь с Шепсом они могут сесть напротив друг друга и в непринужденной обстановке начать диалог, а не соревноваться где-то на испытании или конфликтовать перед кучей камер. Да и вообще диалог тет-а-тет без напряжения — давно забытое старое. Даже с Леной, когда с Олегом и не намечалось никакой интрижки, они пытались поговорить, выходило что-то не то. Это было первыми звоночками о том, что их брак понемногу распадается. — Стабильность. Нужно потратить много времени, чтобы отыскать подходящего демона, который согласится работать на определенных условиях и не отнимет у тебя уже имеющиеся, — этим аргументом медиум был удивлен, что отразилось на его лице, как что-то нечто саркастическое, но одновременно тот кивнул, давая знать, что слушает. — Будешь строить такую морду, больше ничего не скажу, — предупреждает Череватый, — Месть. Такое редко, но может случиться, даже если уже работать с другой сущностью. Не сейчас, может, через несколько лет или побольше. Жизнь в постоянном опасении. Дима может не справиться. Нам даже тридцати нет. Хороший опыт не наработан. Одно дело прочитать что-то в книжках — другое воспроизвести на деле. Неправильное действие может привести к плохим последствиям. Не знаю. Блять, чем больше я обо всем этом думаю, тем больше у меня появляется причин отказаться и согласиться. Понимаешь? Я так могу с тобой до бесконечности сидеть и обсасывать эту тему. — Как я понял, пока был короткий мысленный контакт с ним. Но это ненадолго. Дальше он начнет крепнуть и снова овладевать твоими мыслями и действиями. Ты действительно хочешь продолжить с ним работать после того, как чуть не умер? Это не шутки. Я успел вытащить тебя чудесным образом. Был бы ты побольше, улетел бы вместе с тобой с этой высотки. И тогда бы его план исполнился. Я бы умер. И ты тоже. Не думаю, что такие бесы имеют навык воскрешения. Ты так боишься пули, но забываешь, что пистолет находится в твоих руках, — от воспоминаний медиума передернуло. Он морально не перенесет, если увидит еще какую-нибудь попытку суицида. — Спасибо, что подметил лишний раз мою худобу, — рассмеялся Влад, пытаясь услышать в словах медиума хорошие вещи. Защитная реакция. — Сочту за комплимент. — Эй, я не это имел в виду, — Олег подхватывает нотку безмятежности и слабо толкает Череватого по руке, улыбаясь. Они еще долго разговаривали, стараясь не переходить границы договоренности, хотя это было нелегко. Никакой агрессии, показательного недовольства, упреков. Обе личности достаточно вспыльчивые, но одновременно парни дополняли друг друга, охлаждая мимолетом появлявшийся пыл. То, что они решили поговорить о чувствах и стать парой несказанно им помогло. Раньше из-за недосказанности зарождались бесконечные скандалы, обиды, претензии на пустом месте. Они врали друг другу и сами себе из-за этого было сложно довериться, а за эти несколько дней, эти двое успели многое обсудить, довериться, не стесняться сказать лишнего слова и просто быть собой. Иногда это так важно. Снять все маски и расслабиться. Диалог прервал звонок в дверь. Шепс пошел открывать. Как он и сказал, зов о помощи отменять не собирался. Ни при какой ситуации. Даже если бы Череватый тут решил устроить разгром или чего еще похуже. Друзья были рады видеть друг друга, даже при таких обстоятельствах. Медиум кратко пересказал Диме ситуацию, упомянув сомнения Влада и какие причины были ему названы, что не на шутку взбесило Матвеева. День прошел не совсем удачно, так еще и приходишь на серьезную работу, предварительно долго настраиваясь, подготовив на этот раз все нужное, а тут твой «клиент» начинает отнекиваться. — Ты меня, конечно, извини, Олег, но если этот долбоеб продолжит в этом духе, то завянет, сука, как цветы. Если хочет поклоняться бесам, а не работать с ними, пускай поклоняется. Его Толик сожрет его меньше, чем через две недели. Даже через неделю ему вряд ли кто-то поможет. Потому что Влада перед тобой будет все меньше и меньше. Вместо него будет нечто, что мы наблюдали на последних съемках. С таким готов столкнуться и выстраивать отношения? Спойлер. Нихуя у тебя не получится, — зло и с ноткой обиды говорил Матвеев, заново надевая ботинки, так как считал, что здесь ему делать нечего. — Без его стопроцентного согласия ничего не выйдет. — Заканчивай свои тирады. Я согласен, — чернокнижник выходит в коридор, конечно же слышав до этого весь их разговор из коридора. — Делай, что нужно. Уберем этого ублюдка из меня.