***
— Мне нужно, чтобы вы привели кого-нибудь встретиться со мной под пешеходным мостом на Линдельштраат. Каз перехватил Катю на лестнице по пути в ее комнату. С тех пор как Вос вернулся в Белендт, было гораздо проще поймать ее, чтобы перекинуться парой слов или делом, и Каз понял, что ему это нравится. Предпочитал знать, что она рядом, если понадобится, предпочитал слышать ее смех в клубе Воронов из открытой двери своего кабинета. Сейчас она выглядела будто ходячий мертвец, ее карамельные светлые волосы явно были убраны в пучок, остатки перекройки потускнели на лице так, что под глазами появились темные круги. — Как, сейчас? — с досадой спросила она, прислонившись спиной к изношенным деревянным перилам позади нее и потирая затылок. — В идеале, да, сейчас, — подумал Каз. Но он снова окинул ее оценивающим взглядом. Ее фарфоровая кожа была бледнее, чем обычно, а между бровями появилась небольшая морщинка, выдающая ее недовольство тем, что она снова вышла на улицу теперь, когда она дома. Его взгляд опустился ниже, и он понял, что ее туфли болтаются на ногах — верный признак того, что у нее, должно быть, болят ноги. — Это может подождать до завтрашнего вечера, — согласился он, переведя взгляд на ее лицо, наклоненное к нему. Свет от ламп над головой мерцал на ее скулах, делая ее глаза дымчатыми и темными. Он спустился еще на пару ступенек, чтобы они оказались на одном уровне глаз, его трость громко стучала по шаткой лестнице. — Зовут Йохан. Большой парень, громила. Нико укажет тебе на него. — И тебе просто нужно, чтобы я его куда-то привела? — Под мостом на Линдельштраат после наступления темноты. — Ты уверен, что на этот раз я не испорчу работу? — холодно спросила она, ее тон был пронизан сарказмом. Каз решил проигнорировать ее упоминание о работе с Восом. — Тебе просто нужно доставить его туда, и на сегодня все. После этого я отпущу тебя работать в клуб. — И что ты собираешься с ним делать, когда я его туда приведу? — Привяжу к его ногам кирпичи и брошу в канал. Дымчато-серебристые глаза бросили на него язвительный взгляд, и Каз пожал плечами, уже продолжая спускаться по лестнице, чтобы найти Нико. — Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответы, дорогая.***
— Ты уверен в этом? — Джеспер нервно отстукивал ритм на своем револьвере, пока Каз вводил его и Нико в курс дела. Уже пробило пять утренних колоколов, но никто из них еще не спал. Каз нахмурился и проверил свои карманные часы, которые он незаметно выхватил у Кати. Он собирался попытаться выспаться для разнообразия, но судьба, как всегда, работала против него. — Джес, ты здесь на полставки. Не ставь под сомнение мои решения. Брови Джеспера взлетели вверх, и он поднял руки в знак сдачи, свет блеснул на кольцах на его пальцах. — Мне просто кажется, что следует указать на то, что, возможно, это можно было бы решить с меньшим количеством… ну, не знаю, убийств? Каз бросил на него мрачный взгляд, а затем дернул головой, и Нико поднялся, чтобы закрыть дверь в кабинет. — Если ты думаешь, что я позволю им забрать наш товар и напасть на наших бегунов, то ты слишком долго находился в резиденции Хендрикса. — Перестань так говорить, — огрызнулся Джеспер, крепко сжав челюсти. — Хватит говорить так, будто я не участвую в этом. — Тогда перестань вести себя как изнеженный купец. — Лучше бы ты не говорил о Уайлене, — проворчал Джеспер, наполовину поднявшись со стула. Нико стоял у двери, но не вмешивался, он знал, что лучше действовать от имени Каза в случае драки. — У этого парня множество талантов, но ты позволил ему сделать тебя мягкотелым, — прорычал Каз. На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина, но Каз не собирался ее нарушать. Так обстояли дела в Бочке. Так было всегда. Это были кровь и деньги. Если кто-то резал тебя, ты пускал ему кровь. Если кто-то крал у тебя, ты забирал все, что у него было, вместе с несколькими зубами для интереса. — Нам всем нужно немного поспать, — сказал Нико, складывая свои огромные руки на груди. — Особенно если мы собираемся выбросить тело к вечеру. — Могу ли я рассчитывать на тебя, или мне нужно попросить кого-то еще? — без эмоций спросил Каз, вставая и берясь за свою трость с вороньим наконечником. — Я, блять, буду там, — проворчал Джеспер, отпихивая стул со спинкой, когда вставал. На следующий вечер, даже после того, как солнце скрылось за горизонтом, было все еще влажно. Джеспер расхаживал взад-вперед по краю широкого канала, вода ритмично билась о кирпичи внизу. — Он отрезал пальцы долбаным четырнадцатилетним подросткам, — говорил себе Джеспер. Он держал в руках шляпу и вертел ее по кругу, пока вышагивал. Каз гадал, что больше похоже на то, что шляпа упадет внутрь или сам Джеспер, поскольку он шел так близко к краю. — Он взрослый человек, стенающийся над детьми. И из-за него мы потеряли две крупные партии. Он это заслуживает. — Как тебе будет легче, — сухо заметил Каз, разминая затекшую шею. Он почувствовал, как удовлетворенный хруст прошел по всему позвоночнику. Он заснул, сидя за столом в своей чердачной комнате в Клепке рано утром, и весь день его шея была не в порядке. Они вдвоем ждали под мостом на Линдельштраат. Болтовня людей, проходящих по мосту и по улице над ним, с каждой минутой становилась все громче: туристы, моряки и все, у кого в кармане было немного денег, спускались в Бочку за своими ночными удовольствиями. Рядом с ними по каменной лестнице послышались шаги. Каз не двинулся с места, сидя на штабеле деревянных ящиков, сцепив руки над тростью, когда Нико просунул голову под кирпичи и появился в поле зрения. — Она уже в пути, — сказал он, закатывая рукава. Каз поправил галстук одной рукой и пригладил волосы, прежде чем встать. — Ты должен быть быстрым, когда схватишь его, не дай ему шанса одолеть тебя, — проинструктировал он Нико. Нико кивнул и хрустнул костяшками пальцев. Каз повернулся к Джесперу, который наконец-то перестал вышагивать, но явно переминался с ноги на ногу. — Ты проводишь Катю обратно домой — убедись, что за ней здесь не следили. Джеспер смотрел между Казом и Нико, его шляпа крутилась между его руками. — Ты считаешь… после всего этого и я не собираюсь помогать тебе убивать кого-то? Каз закатил глаза. — Как снайпер, не делай вид, что у тебя нет опыта в убийствах. — Это совсем другое, — пробормотал Джеспер, нахлобучивая шляпу на свои тугие кудри. — Отлично. Я готов увезти ее с места преступления. Болтовня на мосту уже стихала, так как незаметные члены Отбросов направляли пешеходов в сторону с обеих сторон. Журчание воды в канале казалось громче, чем раньше, и они внезапно услышали отдаленную музыку, когда толпа поредела и исчезла. Каз приказал остальным держать мост свободным в течение десяти минут, когда появится Нико, и ни минутой дольше. Они не могли позволить себе привлечь слишком много внимания. Все трое молчали, а потом услышали шаги и знакомый голос, прервавший тишину. — Не могу поверить, что ты никогда не видел фонтан Брабо ночью, Йохан, его освещают фонарями, и это одна из самых красивых вещей в городе. Шаги приближались. — Здесь, внизу, на самом деле более быстрый путь, — голос Кати был уже на вершине каменных ступеней, внизу, где Каз, Джеспер и Нико неглубоко дышали. — Я как-то сомневаюсь в этом, — ответил ей гораздо более глубокий голос Йохана, и тон его был убийственным. Золотистые глаза Нико метнулись к глазам Каза, и даже в полумраке на его лице ясно читалось беспокойство. Раздался приглушенный крик, от которого у Каза похолодела кровь, и шаги перевалили через верхнюю ступеньку лестницы и двинулись дальше по мосту. Он протянул руку в перчатке Нико и Джесперу, предупреждая их оставаться неподвижными, а его глаза следили за тенью на кирпичах над их головами, отслеживая движение Йохана по мосту. Легкий скребущий звук по булыжникам говорил о том, что он тащит за собой Катю, а приглушенные звуки сопротивления могли быть только потому, что Йохан закрывал ей рот. — Блять! Сука! — прорычал он, и Каз испустил быстрый вздох. Катя, должно быть, боролась изо всех сил, чтобы нанести удар такому громиле, как Йохан. — Отпусти меня, ты… Слова Кати были прерваны удушающим ударом. Возникла потасовка, и вдруг нижняя половина ее бордового платья показалась над краем моста, дико дрыгая ногами. — Поднимайся сюда, Бреккер, или я сброшу ее в этот чертов канал! — позвал Йохан. Каз прижал палец к губам и жестом велел Нико подниматься по лестнице, а сам, прихрамывая, приблизился к краю тени, почти вровень с тем местом, где ноги Кати резко остановились над водой. — Не нужно душить бедную девушку, Йохан, — раздался над ними спокойный и размеренный голос Нико. Каз посмотрел на Джеспера, который полз рядом с ним, держа наготове револьверы. Земенец кивнул ему и прижался спиной к кирпичной стене рядом с ними, пытаясь слиться с темнотой и укрыться под углом к Йохану. Внезапно Катя упала на несколько футов, когда Йохан взвыл от боли: — Сука, блядь! Ее алое, испуганное лицо показалось под мостом, покрасневшие шея и грудь открыли бледные отпечатки рук, сходящие с горла. Она задыхалась, вися над водой канала, вне досягаемости Каза. Ее остекленевшие глаза нашли его и расширились от страха. — Где ваш хозяин, отбросы? — Йохан плюнул над ними. — Боюсь, сегодня вечером он ведет дела в другом месте. Ты же не думаешь, что ты достаточно важен для него, чтобы он позаботился о тебе лично? Джеспер показал Казу большой палец вверх, что означало, что он хорошо видит Йохана. К сожалению, из-за угла он был на виду, и это не осталось незамеченным. — Ты можешь стрелять в меня, но я выстрелю в нее первым. — От этой угрозы Катю подтянуло чуть выше, и она вскрикнула. Йохан держал ее за запястье. В другой руке у него, похоже, был пистолет. По ее щеке скатилась слеза, но она не шевелилась. — Ты умеешь плавать? — медленно и четко произнес Каз. Проще всего было бы, если бы Катя вывернулась и упала в канал. Тогда она смогла бы доплыть до безопасного края, пока Джеспер стрелял в Йохана, а Нико ловил тело. Но Катя покачала головой, посмотрев вверх на мужчину, который держал ее, и которого все еще отвлекал Нико. Она скривилась от боли, и тут же на глаза упало еще больше слез. В голову пришел план. Это было глупо, и он пожалеет об этом, но у них было всего несколько минут, прежде чем мост снова будет переполнен. Каз снял пиджак и бросил его на землю, прежде чем поймать взгляд Джеспера. Он имитировал выстрел и поднял руку в перчатке, показывая пять секунд. Он четко сосчитал до трех, его сердце забилось в болезненном ритме в горле, когда его тело пришло в себя от того, что он собирался сделать. Сглотнув и сделав последний глубокий вдох, Каз бросился в канал. Сила, с которой он толкнул Катю, легко вырвала ее из хватки Йохана. В его ушах раздался крик, выстрел, а затем они оказались под водой. На несколько ужасающих секунд Каз снова стал ребенком, его руки обхватили раздувшееся тело Джорди, когда его голова ушла под волны у баржи Жнеца. Дыхание покинуло его в каскаде пузырьков, и он оттолкнул Джорди от себя. Я не могу, я не могу, я не могу. Он дико брыкался и вынырнул на поверхность, вдыхая ртом воздух. От вкуса и запаха соленой воды у него свело живот. Ощущение ее на лице и шее, омывающей его плечи, когда он ступал по воде, было невыносимым. Черные пятна плясали в его глазах, так как он не мог сделать полноценный вдох. Справа от него что-то дико плескалось. Это отвлекало его внимание от ощущения воды на коже, от ее запаха. Бледные руки отчаянно тянулись к поверхности, светлое облако в темноте. Она тонет. Его конечности онемели от холода, но Каз заставил их двигаться, погрузиться обратно в ужасную воду, чтобы снова схватить Катю и вытащить ее на поверхность. Его больная нога протестовала при каждом толчке, холод воды вгрызался в старую рану. Как только его рука обхватила ее талию, он потащил их вверх, к берегу канала. Ее лицо показалось из темной воды, она кашляла и задыхалась рядом с ним. Ее платье работало против них обоих, поскольку утяжеляло их и путалось в ногах Каза, когда он пытался оттолкнуться от него. Джеспер звал и тянулся к ним с края, и Каз сосредоточил все свое внимание на нем. Он не мог думать о вкусе воды на языке, об ощущении веса Кати, прижатой к его боку, о руках, отчаянно цепляющихся за его грудь, о ее мокрых волосах, прилипших к его шее. Он толкнул ее к вытянутым рукам Джеспера, чтобы стрелок мог помочь вытащить ее из канала. Он слышал, как Джеспер хрюкает от усилий и крошечные вздохи «спасибо» и «прости». Каз уперся обеими руками в перчатках в кирпичи и вынырнул из воды, на несколько секунд закрыв глаза, так как тошнота продолжала накатывать на него даже после того, как он вышел из воды. Я выбрался. Я выбрался. Я выбрался, — мысленно повторял он, сгорбившись на четвереньках у края канала. Это не помогло. Поднявшись на ноги и шатаясь, Каз уперся одной трясущейся рукой в кирпичную стену впереди, и его вырвало на пол. Его желудок продолжал сокращаться и спазмироваться, когда воспоминания о падении в воду нахлынули на него: холодная темнота, вонь гниющей плоти, неумолимые волны. Его снова вырвало. Рядом раздался громкий стук. Каз поднял голову, согнувшись вдвое и откидывая с лица волосы, и увидел, как Нико опускает на землю тело Йохана, в центре лба которого виднелось пулевое отверстие. По крайней мере, план сработал. Каз сплюнул, очищая рот от кислого привкуса желчи. Наконец его желудок успокоился настолько, что он смог встать прямо. Все трое остальных смотрели на него с разной степенью озабоченности. Джеспер обхватил Катю за плечи, так как она, казалось, дрожала от холода. Каз понял, что он тоже дрожит. — Спасибо, — заикаясь, пролепетала она, протягивая ему трость, которую, должно быть, схватила с пола, когда Джеспер вытаскивал ее из канала. Каз посмотрел между ними и снова на мертвого Йохана, распростертого на красных кирпичах у их ног. — Не упоминать об этом, — прохрипел он, его голос был грубее, чем обычно. Это было больно. Он взял трость из ее дрожащих рук и оперся на нее своим весом. — Мы должны вытатуировать лицо этого ублюдка и бросить его на территории Черных Пиков. Нико видел, как делается грязная работа. Он позвал других громил, которые направляли туристов с моста, и они договорились, как незаметно вынести тело Йохана из окрестностей. Джеспер, Каз и Катя отправились в Клепку, после того как Каз достал свой пиджак и зажег сигарету, которая была в одном из карманов. С волос и одежды все еще капала вода из канала. Каз все еще чувствовал себя липким и больным после падения в канал. Дым помог. Он сжал руки, чтобы они не дрожали. Он заметил, что Катя больше не дрожит, но она прижимает запястье к груди и дышит рядом с ним неглубоко. — Ты не можешь это исправить? — Он перевел взгляд на ее ослабевшую руку. Она сжала ее сильнее в ответ и прошептала, не глядя на него: — Слишком глубоко. Я думаю, может это перелом. Каз снова посмотрел вперед, перебирая в уме всех известных ему в Бочке сердцебитов и целителей, которым он мог бы заплатить за лечение перелома запястья.***
Когда они вернулись в Клепку, Каз увидел, как Катя тихонько проскользнула в ванную и закрыла за собой дверь. — Принеси ей что-нибудь сухое, — ворчал он Джесперу. Затем, обращаясь к первому попавшемуся в поле его зрения человеку: — Иди и спроси Серу Балакину из Дома Белой Розы, может ли она сделать вызов на дом. Скажи ей, что это я попросил, и проводи ее в комнату Кати. Ее запястье нужно осмотреть. — Клэй, один из подростков-бегунов, немедленно отправился выполнять просьбу. Все, что хотел сделать Каз, это помыться и забраться в постель. По меркам Отбросов было еще невероятно рано, едва перевалило за полночь, но тело Каза, казалось, готово было сдаться. Нога кричала на него при каждом шаге к его комнате, и он чувствовал, как грязь прилипает к его влажной коже. Головная боль начала стучать в висках, и ему только удалось броситься в кресло за письменным столом, когда он добрался до верха лестницы. Стиснув зубы от боли, он расстегнул перчатки и позволил намокшей коже упасть на стол. Зажженная лампа на столе должна была помочь им высохнуть, поэтому он позаботился о том, чтобы они лежали под углом, поглощая тепло лампы. Промокшая одежда неприятно царапала кожу, но он пока не мог заставить себя двигаться. У него было всего несколько минут тишины, которые он использовал, чтобы закурить, прежде чем скрипнула лестница и в комнату вошел Родер, его глаза горели от возбуждения, которое Каз не мог понять в этот момент. — - Тот усилитель, о котором ты просил меня позаботиться, он причаливает через три дня. Причал семнадцать, Вторая Гавань. Каз медленно кивнул, его глаза закрылись, когда он вдыхал дым от сигареты. Наконец-то. Эти кости Святого, приходящие в порт, будут достаточно занимать его мысли, чтобы он забыл об этом гребаном канале. — Было еще кое-что, — добавил Родер, прежде чем Каз успел погрузиться в интриги. — Я также получил возможность взглянуть на бухгалтерскую книгу начальника порта с Пятого. Он сделал паузу, но у Каза не хватило на это терпения. Его головная боль усиливалась. — Ближе к делу. — Завтра вечером причаливает корабль, который тебя заинтересует. — Родер усмехнулся. — Призрак.