Сначала я тебя кусать хотела, Ну, знаешь, как маленький ребёнок. Ты всё испортил, Перевернув мои устои, Теперь я в Непонимании, Твоих мотивов мне не уловить, Не сыграть их ни на одном инструменте. Не знаю, что мне делать. Возможно, мне ненавидеть тебя стоит? Да, так и нужно поступить, Обязывает меня Добро. Так почему же не могу я? Не ненавижу тебя, Хоть дерзкой и стараюсь быть. Скажи, ты заметил мою храбрость? Противостоять тебе стараюсь, Но ты закономерен, как Заря. И снова плачу я… Утрёшь мне слёзы? Разбиваются они-то ведь из-за тебя. Назвать тебя «любимым» Язык не повернётся, но… Но сердце тоскует по этому слову. Никогда не произносила его вслух, Теперь же вот посвятить тебе его хочу, Одному лишь тебе. Я так слаба перед тобой! О, боже мой, как же отвоевать тебя я хочу. Ну же, пристыди за это меня, Дай мне насладиться твоей насмешкой Над моей вольностью и тягой К тебе. Мне повод нужен, Чтоб презирать тебя слепо, Поэтому смелее, ну же, брось в меня это. Сначала я тебя кусать хотела, Ну, знаешь, как маленький ребёнок, Теперь же хочу, чтобы кусал меня ты. Я призналась тебе в этом, А ты взял и ответил: «Знаешь, что делают с детьми? Их оберегают, Моя ты маленькая девочка.» Хотела бы она быть драконом, Но он звал её всего лишь мусорщицей
Как пришла так и ушла, как появилась так и исчезла, как материализовалась так и растворилась, как ворвалась в его жизнь, так и осталась в ней, никуда не убегала, нигде не пряталась, не скрывалась, просто смотрела на него, дышала тем же воздухом, делила то же пространство, чувствовала ту же Силу, что и он. Снова бросила ему своё «нет», как капризный ребёнок, и исчезла, словно её никогда и не было в его личных апартаментах, словно она никогда и не кричала в своих снах, что нуждалась в спасении, словно никогда не тянулась к нему, именно к нему, ведь простого, дымчатого образа ей было мало, словно она никогда не лежала в жалком метре от него на его же кровати, разделяя вместе с ним сокровенную идиллию покоя, что космические светила давали им безвозмездно. В очередной раз Кайло убедился в её жадности, хотелось даже упрекнуть её в этом, а не просто высказать как насмешку, но потом пришло осознание, что это ему даже на руку, и она сама будет искать его внимания, сама будет хотеть их встреч, потому что ей всегда будет мало, а идея о большем слишком уж заманчива. Она была ещё по-детски наивна, думала, что её везде обманывают в самых лучших красках, но всё было как раз иначе, правда жалила куда жёстче, залегая в клеточное строение мозга подобно кристаллам минеральных тел. Рей считала, что он её оставил, бросил в Неизвестности между мирами, но девочка ещё не поняла, что он никогда не оставит её, всегда будет наблюдать за ней, ведь монстры никогда не оставляют своих жертв, пока не насладятся ими всласть, а её ему всегда будет мало. Он тоже был жадным, потому что при каждом их контакте у неё можно было почерпнуть что-то новое, новые эмоции, что будоражили его сознание. Он старался запомнить каждый её жест, каждый взмах её ресниц, что беззвучно рассекал воздух, и тем, как она поджимала свои губы, будучи в гневе или раздражении, можно было любоваться до восхода Солнца. Жалкие, короткие минуты общения через Узы Силы, а она уже успела пропитать постельное бельё своим запахом, запахом пустынь и сухости, надежды, что всё ещё таилась в ней, несмотря ни на что. Эта её непоколебимая вера, что добро обязательно должно победить, была столь абсурдной, что доводила Кайло до критических истерик, тихих, никому неизвестных истерик, что были лишь его секретом, которым он ни с кем не делился. Рен удивлялся тому, как ей удалось сохранить эту волю к чистому, великому, пронести тягу к Свету через все те годы, что она одиноко провела на заброшенной Джакку. Заброшенная девочка. Никому не нужная девочка. Теперь она была нужна ему. Не из-за карты, она утеряла свою первостепенную важность в его глазах, ведь пустынница затмила собой всё, будто подучилась этому трюку у палящего солнца своей пустыни. Всё сводилось к Рей, упиралось в неё, а она, как монолитный столп, поддерживала его изнутри, питала своими силами, хоть те и не были тёмными. Нет, девочка Рей — о боги! Рей. Он уже испробовал каждую букву её имени, короткого, но столь ёмкого — она давала ему сил совсем другого характера. Мелькала перед ним, а порой и горела постоянным светом Зелёного, так что ему хотелось зачерпнуть весь этот свет себе, насладиться им сполна, чтобы умирать можно было без сожалений. До неё весь его мир состоял из голых, угольных камней со столь острыми гранями, что ими можно было вспороть любую плоть, вокруг пепел и даже воздух был пропитан ядом, горячим ядом, от которого плавилась кожа, так что он как можно выше натягивал ворот своих одеяний, не забывая про перчатки и маску, краски потеряли свой блеск, оставив после себя лишь насыщенность коричневых, алых и чёрных тонов. В его мире всякая надежда преследовалась и жестоко каралась смертью, атмосферный слой сотрясался извержениями огненных потоков, что столбом поднимались к небу, как гора, кровь текла не под действием сердца, а потому, что это самое сердце останавливалось, ведь акт лишения кого-нибудь жизни был так сладок, что пьянил, и этот густой, клубящийся дым, сквозь который ничего нельзя было разобрать даже в жалком сантиметре перед глазами, вовсе не душил его, кидая вязкость в самые лёгкие, он уже со всем свыкся. И тут появилась она, Рей, что пришла из ниоткуда. Он видел её лишь в самой дали, на самом краю своего мира, где ей удалось каким-то непостижимым образом отвоевать клочок владений, и теперь её Свет прорезал спицами свинцовые тучи, что предвещать могли одну лишь горечь. Её блики, что влились в его Тьму, столь неустойчивые, грозящие погаснуть каждую секунду, своих позиций всё же не сдавали, наоборот, стремились бурить дальше, несмотря на большую вероятность исчезнуть навсегда. Рей манила его, и он покорно шёл навстречу тому, что она показывала ему, предлагала ему, но вовсе не для того, чтобы любоваться, не смея коснуться руками, нет, ему хотелось похитить её, вырвать её вместе с корнем и поместить себе в грудь, где никто другой бы не достал её, желая посягнуть на его вещь. Хотелось окружить её со всех сторон, чтобы она наконец почувствовала его сердце, поняла, что у монстра оно тоже есть, ведь как ещё объяснить эту тягу, столь саднящую и зудящую под рёбрами. Желание обладать ею не просто придавало ему сил, а вдохновляло, Кайло шёл дальше, искал новые пути, новые ходы, изворачиваясь и корчась, лишь бы никто не прознал, что у него появилась слабость. «Р» — первая буква её имени, она заставляла его скалиться, рычать подобно зверю, выпуская когти, и он всё боялся, что не произнесёт её имя, а издаст рык, так что имя было под запретом, только не вслух, только не так. «Е» — вторая буква её имени, та самая буква, что столь мелодично текла в нём, как вода в горной реке, шумным потоком смывая грязь, придавая жизнь, а сама она казалась из-за этого сладостно-желанной. «Й» — третья, последняя буква её имени, что замыкала цепь, вновь возвращая его к началу, где хотелось сжать зубы до самого скрипа, и эта самая буква не просто говорила, а заявляла, утверждала, кричала, что обладательница этого имени сильна и непреклонна, совсем как её карие глаза. Да, её карие глаза, что не хотели гаснуть. Она порой смотрела на него так пронизывающе, будто понимала всё на свете, а самое главное — понимала его, понимала, какой груз он взвалил себе на плечи и с каким трудом давался ему каждый шаг. Рен видел её целой, по кусочкам она уж точно не была собрана, раны и царапины, конечно, на ней были, но рваной, как он, она не была. Ему хотелось сохранить эту её форму, это её состояние, он жаждал сохранить её статус-кво, ничего у неё не отрывая, не присоединяя, не дробя на части, устанавливая чужую гегемонию, нет, только не так, ведь она была под его протекторатом. Он решил пойти на это только ради неё одной, сделать из неё исключение, потому что, когда не можешь уничтожить химический процесс, ты подчиняешь его себе. Рен обязательно найдёт способ огородить её от остального, от того злого, чему был подвержен сам, бедная девочка сама призналась, что Сноук разбил её картинку несмотря на её старания. Она всё же рисовала, защищалась, как он и учил её, и лишь от одной этой мысли становилось теплее, совсем немного, на четверть градуса, но становилось. Осталось только придумать, каким же образом она принесёт пользу Первому Ордену, ведь он заверил учителя, что выяснит это. Кое-какие мысли на этот счёт у него уже были, но теперь, когда Рей столь красиво потянулась к нему в момент своей безысходности, в момент своей боли, железной цепью установив между ними связь, ему стоило пересмотреть свой план ещё раз, тщательно обдумывая каждую деталь. Как же славно, что его девочка приняла всё за сон. А ведь он раскрыл ей всю правду!***
Закрывала глаза. Закрывала, закрывала и закрывала глаза в попытке вернуться в свой сон. Там было хорошо. Там был он. Там было тихо. Там был его взгляд. Были его руки, были его слова. В её сне была бесконечность, что разделить могли лишь они вдвоём. Снова она это сделала — потянулась к нему. Конечно, ведь ей снова было страшно, а он был тем, кто мог дать ей утешение, защиту, или же видимость защиты, не важно, в самообмане она была мастером. Рей вертелась на кровати, сменяя позы, сменяя мысли. Уверяла себя, что всё это не могло быть правдой, что Кайло просто солгал ей, сказав, что всё реально. Просто… просто он даже в её сне оказался сильнее, чем она могла предположить, а её открытость, искренность уткнулись в дюросталевую стену, когда она призналась, что хочет домой. Но где же именно этот её «дом»? Ну, не мог он быть рядом с монстром! Да, она потянулась к нему, хотела быть рядом с ним, хотела его заботы, чтобы он пришёл и спас её, ведь когда её приходили спасать другие, то они умирали, а он вот оставался в живых. Потому что был нужен ей. Монстра убить невозможно! Она выбрала себе идеального защитника, а сама стала его идеальной мишенью. Рей села на кровати, оглядываясь. Может, Арвен не спит и они снова поговорят? Вот бы это стало их чудесной традицией, эти разговоры по душам. Но, мама, почему тебя нет? Ты же сказала, что у нас ещё есть время. Арвен почти удалось уснуть рядом с Рей, но щелчок двери выдернул её из лёгкой дрёмы, и стоило ей лишь увидеть того, кто на самом деле пришёл, как она тут же забыла о сне. Теперь же начиналась игра — «угадай: в безопасности ты или же нет». Когда она убрала руки с плеч Рей, та поморщилась, но всё же не проснулась. Соскользнув с кровати, Арвен сразу же направилась к Эмонду, отмечая, как кожа стоп прилипала к полу, а затем резко отлипала, когда она заносила ногу для нового шага, прилипала, а затем отлипала, прилипала, отлипала. Как интересно! — Ты сказал, что придёшь завтра, — тихо произнесла она, замерев в метре перед мужчиной посреди комнаты. Гадала, носил ли он маску для того, чтобы устрашать людей, наводя этим образ тайны и глубокого неведения, кто же за ней скрывается, или же потому что ему было стыдно явить миру своё лицо. Ей тоже было бы стыдно открыть всем столь красивое, безумное лицо. Всё же ей не следовало вестись тогда на его лживую любезность, потому что теперь маску, что пугала её в ночи, пришлось заменить лицом человека, его лицом. Пластик, от визора и вниз украшенный маленькими квадратиками, канул в небытие, ведь призрак обрёл личность. Эмонд ничего не говорил и просто смотрел на неё. Рассматривал, пока она то сводила брови, хмурясь и выказывая этим своё недовольство, а затем опускала глаза в пол, будто неожиданно увлеклась рассматриванием своих пальцев на ногах, и снова эти её длинные волосы, доходившие почти до самой поясницы, укрыли от него её лицо, её бледное, уставшее лицо, отражение в зеркале которого она возненавидела. Он наклонил голову ниже, будто желая заглянуть под занавес, и тут же улыбнулся, ведь заметил, как розовый кончик языка юркнул по нижней губе, а затем она поджала губы, смачивая слюной и верхнюю. Арвен подняла глаза, но не голову, и этот её взгляд исподлобья можно было бы посчитать злым, если бы только она не свела брови, будто в мольбе. — Пошли, — коротко бросил он и направился к выходу. Она последует за ним, он знал это. Она же, сжав зубы, и вправду пошла за ним, ничего больше не спрашивая. В душе грела надежду, что наконец увидит сына после того случая. Бросила спешный взгляд на спящую Рей и покинула палату, оказавшись в длинном коридоре, где сновали дроиды, то скрываясь за очередными дверьми, то вытекая в коридор с лёгким гулом. Оглядывалась по сторонам, Арвен стараясь запомнить всё, ведь никогда не знаешь, когда тебе может пригодится знание обстановки, особенно на корабле врага. Нет, она ещё не на корабле своего настоящего врага, но будет, когда они прилетят на Ночной канюк. Арвен врезалась в L3L5, который заполнял какой-то отчёт в своей деке. Сделала несколько шагов вперёд, следуя за Реном, затем резко развернулась и потребовала: — Мне нужна твоя дека. Он остановился. Тоже развернулся, ведь слышать, как уголёк требует, было чем-то новеньким. Дроид ответил, что не может этого сделать, так как дека ему необходима для ознакомления с отчетами о здоровье пациентов. — Это как раз касается здоровья одного из пациентов, — Арвен повернула лицо к Рену, просьбой сверкая в глазах. — Только оставить сообщение для Рей, той девушки, что делила со мной палату. Она будет волноваться, поэтому я должна что-то оставить ей, — думала она, как же ещё уговорить его. «Но ты не спросила, чего хочу я, уголёк». Схватывала на лету, поэтому решила поторговаться. — Что ты хочешь взамен? Он внимательно следил за линией её шеи, ведь она всё ещё стояла к нему спиной, повернув голову максимально назад, терпела неудобную позу в ожидании ответа. — Я назову свою цену потом, — ей этого было достаточно, чтобы выдохнуть свободнее. — Согласна на такое условие? — Эмонд получил быстрый кивок от неё, без раздумий, словно всё было решено за неё. — Отдай ей деку. Лишиться проводов и шестерёнок не хотелось, так что дроид протянул женщине деку. Она тут же стала быстро набирать текст, создав новую папку. Должно сработать. У её врага на корабле ведь должны быть деки тоже. Она найдёт, обязательно найдёт. Арвен передала устройство обратно дроиду, попросив отдать то Рей, даже рукой указала на дверь нужной палаты. Как же ты легко продаёшься, моя птичка. Легко и быстро. Одно наслаждение тобой манипулировать. Она следовала за Реном к выходу, стараясь не отставать от него, чтобы не злить лишний раз, ведь он вроде как оказал ей услугу. И что же ты захочешь взамен? Рей продолжала озираться по сторонам, словно Арвен могла материализоваться в комнате в любой момент. Почему рядом нет никого, кто бы мог сказать, спала я или же нет? Думаю, всё же спала. Не могло же этого всего быть на самом деле. Оказаться в одной постели с ним… дикость. Такое могло произойти только во сне. Встала с кровати и обошла всю комнату, совсем как Арвен ранее. Разочарованно выдохнула, не найдя ничего, что ей могло бы пригодиться. Решила принять душ, смыв с себя не только чужой запах. Всё думала, кому же он принадлежал: Арвен или ему. Но ведь через сон ничего невозможно перенять! Может, на самой Арвен остался запах того, кто украл её сына и теперь привёл её сюда? Кем же это мог быть? А если это тот самый, в кого я врезалась по пути к учителю Рена? Магистр… значит, это был один из тех, кто виделся мне в видении Силы на Такодане. Точно он, ему ведь пришло ещё то сообщение о женщине с ребёнком. Рей наслаждалась водой, пока мысль о том, что она столь бездумно тратила ту, просто стоя под горячими струями, не прожгла её разум. Она же пустынница в конце концов. Быстро выключила воду, обтёрлась полотенцем и натянула больничную одежду обратно. Вернувшись в комнату, Рей застала там L3L5, который принёс ей еду, совсем как на шаттле. Подошла ближе к кровати, отмечая и аккуратно сложенную одежду, поверх которой лежала дека. — Женщина, что лежала с тобой тут, оставила тебе в ней сообщение. Просила передать. — Её забрал тот мужчина? — Один из рыцарей Рен, — подсказал дроид. — Хорошо, что ты приняла тогда сразу же ванну с бактой, физических повреждений нет, но тебе всё равно нужно ещё немного отдохнуть. Я говорил об этом ему, — Рей не нужно было говорить кому именно, она сразу поняла, — но он настоял, чтобы ты переоделась вот в это, — дроид указал на стопку одежды. — Сказал, что придёт за тобой в ближайшие двадцать минут. — Спасибо, — проговорила Рей, первым делом беря в руки деку. Папка с её именем нашлась сразу же на главном экране, как только она включила устройство, а там короткий текст, который она перечитывала и перечитывала. «Оставь деку себе, я найду способ, как связаться с тобой после. Рей, мама любит тебя.» Она переодевалась, огородив себя шторкой. Удивилась, что дроид принёс ей и обувь, значит, Рен точно задумал что-то серьёзное. Даже ткань одежды была плотнее, а ещё и тонкая куртка, которую Рей скептически осмотрела, прежде чем надевать. Спрятала деку во внутренний карман, всем сердцем надеясь, что дроид не станет требовать её назад, а ещё лучше просто забудет о ней. Быстро поглощала еду, про себя усмехаясь, что уже была сыта. Её любит мама. Неважно, родная или нет, достаточно было того золотого слова. Мы кровью не связаны, но ты моя мама. Я слышала, как ты назвала меня дочерью. Это самая приятная вещь, что со мной случалась с тех пор, как я покинула Джакку. О, неужели? Вспомни кое-кого ещё. Вспомни, Рей. Ладно, может есть ещё кое-что. Следовать за высоким мужчиной в чёрном — это такое призвание, да? Призвание голубоглазой женщины и кареглазой девушки. Рей следовала за монстром, как и мама ранее, скрывая улыбку, ведь дека осталась при ней. Гадала, пожалел ли её дроид или же знал, что она и так обречена, и Рен сам найдёт у неё эту самую деку? Но дроиды ничего не чувствуют, выполняют лишь то, что было заложено им согласно протоколу. Забыл, может? Вряд ли. Пожалел. На тебе снова маска. Когда же ты научишься снимать её в моём присутствии? Почему ничего не говоришь мне? Молчишь так, словно мы никто друг другу. Очередной коридор уже проходим, ты словно ведёшь меня на смерть. Молчишь… — Со мной в палате лежала одна женщина, Арвен, — сама заговорит, раз решил её столь пламенно игнорировать, ничем не выказывая произошедшего. — Она будет в безопасности? Она и её сын. — Тебя это не должно волновать, — быстро оборвал её механический голос маски. Остановилась. Сделала это специально, потому что её волновало. — Меня волнует, потому что она была добра ко мне и дала мне то, что никто никогда не давал, и, наверное, никогда и не даст, — упрямо проговорила Рей. — Что же это? — Кайло развернулся к ней в пол оборота. — Материнская забота. Сделала она ход искренностью, обезоружив этим своего монстра. — Раз она прожила больше нескольких часов, значит, Рен точно не собирается её убивать, — развернулся он, направляясь дальше. Разговор окончен. Ясно. Предельно ясно. Рей ускорилась, не желая идти позади, как верная собачонка, поэтому сравняла шаги с ним. Убежать бы от тебя, а не идти с тобой рядом. Но тут полно этих штурмовиков. Подожду. Неправильно мыслишь, мусорщица. Я догоню тебя в любом случае. — Рен! Знакомый голос, так что девушка, как ужаленная, дёрнулась, резко разворачиваясь назад. Это он. ОН! Совершенно точно. Никакой ошибки. Не подходи! НЕ СМЕЙ ПОДХОДИТЬ! — Генерал Хакс, — коротко поприветствовал подошедшего мужчину Кайло. Что же делать? Сейчас он снова уничтожит меня. ЧТО ДЕЛАТЬ?! Наплыв жгучих воспоминаний с базы Старкиллер. Его резкие удары в живот выбили из неё весь воздух, заставив стонать. Не от боли, к ней она была готова, когда ещё он только пообещал, что после того, как он закончит с ней, от неё ничего не останется. Рей не могла терпеть своего бессилия перед ним, продолжая упрямо дёргать руками, что были прикованы к пыточному креслу. Снова он наотмашь ударил её по лицу и сказал это. Сказал! СКАЗАЛ. Сказал! СКАЗАЛ! Что сказал? Сказал, что трахнет её, как дешёвую шлюху, прямо так, прикованную к креслу. Рей собрала слюну во рту и, как только он потянул свои руки к её бриджам, плюнула ему прямо в лицо. Его лицо исказилось от злости, а сама же девушка заплакала. Душил её снова, склонив голову к самому ухо и шипя ненавистные слова: — Пустынным крысам, вроде тебя, должно быть приятно, что в их сухой щели побывает хоть что-нибудь, кроме песков. Даже не представляешь, как я рад, что вставлю тебе на сухую, так будет больнее. РЕН! Скажи ему пусть прекратит! Не разговаривай с ним. Уйдём! Я уже схожу с ума. Прерывисто дышала, не в силах сглотнуть. Вновь хотела плюнуть рыжему ублюдку в лицо. ПОЖАЛУЙСТА! ОН УНИЧТОЖИЛ ВО МНЕ ВСЁ! Молила себя не бежать, только не бежать. Она не должна показывать ему свой страх. Рей схватила монстра за руку, удивив этим всех троих. Сам же Рен отметил, как она начала дрожать, и как злорадно улыбнулся Хакс, едва приметно, но с таким довольством, будто ему поручили полное командование флотом Первого Ордена. Когда он спустил с неё бриджи до самых колен, Рей громко всхлипнула. Просила его не делать этого, остановиться, пока ещё не поздно, но он не слушал её. Методичными движениями расстёгивал офицерские штаны, словно хотел помучить этим девушку ещё сильнее. Подошёл к ней вплотную, одной рукой обхватив её вновь за шею, а второй же пристраивая набухший член ей между ног. Попыталась сжать бёдра, но тут же почувствовала, как сжалась его рука на её тонкой шее. Презираю! Раз! Резко вошёл в неё, заставляя Рей со свистом вдохнуть воздух. Дёрнулась, словно её тело прошибло молнией. Из глаз брызнули новые слёзы, и капельки крови выступили не только на внутренней стороне её бёдер, но и на губах. Два! Медленное движение назад, а затем резкое вторжение вперёд, разрывая её нежное, сухое, как кора, лоно. Из глубин добывала в себе силы, как шахтёры добывают уголь, чтобы дёрнуть головой. Новый удар по лицу, когда, корчась, сжала его член в себе слишком сильно. Три! Ей словно гвозди забили между ног, когда он погрузился на всю длину. Всхлипнула, тут же став просить перестать, пока шею ничего не сдавливало. В ответ на её хриплые мольбы разорвал ворот её туники. Четыре! Влагалище пульсировало тупой болью, к которой прибавилось ещё и то, что он стал больно сминать обтянутыми перчаткой пальцами её грудь. Рей пыталась сжаться, испариться. Пять! С глухим шлепком мошонки о кожу, осквернял её тело, извращая веру в добро. БОГИ! СПАСИ МЕНЯ, А ЛУЧШЕ УБЕЙ ЕГО. ТЫ ВЕДЬ МОНСТР! ТЕБЕ ЭТО НИЧЕГО НЕ СТОИТ! Зашла ему за спину, натягивая на себя его плащ. Ограничители щёлкнули, и он, резко схватив её за горло, дёрнул на себя, успев при этом сделать шаг в сторону. Рей повалилась на пол, подобно мешку, сильно ударившись лбом, разбивая тот до крови. Рвано вздохнула, пытаясь приподняться. Ей обязательно нужно было уползти от него в самый дальний угол, но ломота по всему телу заставляла только скулить. Если плоть просто облили маслом и подожгли, то душу же распяли. Опустился на колени, перекинув одну ногу через её бёдра. Впившись руками за таз, приподнял тот вверх. Потянулась к нему руками в попытке оттолкнуть, но огненный шлепок по ягодицам, отчего на коже тут же отпечатался красный след, вынудил Рей вновь хрипеть просьбы остановиться. Продолжила счёт с того, на чём остановилась. Пятнадцать! Воткнул в её красное, распухшее влагалище измазанный кровью член. Схватил её за предплечья и завёл те ей за спину, скрестив запястья на пояснице. Упёрлась лбом о пол, на спине же проступили острые лопатки. Шестнадцать! Чувствовала всё. Уткнулся ей головкой в самую матку, а она же от столь глубоко толчка содрогнулась всем телом, больно ударяясь головой. Семнадцать! Продолжал больно вбиваться в неё, а она же глотала новые слёзы, рекой лившиеся по щекам. Сорвался на бешеный темп, нещадно долбя её всю до последней капли. Сбилась со счёта, ведь в голове появилась новая мысль — выжить. Снова ударил её, добиваясь наконец того, чего хотел. Рей кричала. Надрывно. НЕ ГОВОРИ С НИМ! ПУСТЬ УЙДЁТ! МНЕ ПЛОХО! МНЕ ТАК ПЛОХО… Кайло чувствовал, как она вся тряслась. Чуть ли не передавала эту самую дрожь всему кораблю. Натянула на себя плащ до упора, так что ему сжало шею. Терпел. Нет, не её, а разглагольствования Хакса о том, что по вине девчонки их супер-оружие было уничтожено, а дальше о том, как важно теперь стянуть все силы Первого Ордена вместе и уничтожить Сопротивление раз и навсегда. Размотал бинты на её руках, вытирая ими себе всё ещё налитый кровью, с проступающими венками член. В отвращении бросил их ей между ног, где так славно вниз по коже стекала его сперма. Застегнул штаны. Прошёл немного вперёд и, присев у головы трясущейся девушки на корточки, схватил за волосы, приподнимая её лицо над полом. — Если не сдохнешь, повторим. Когда он ушёл, Рей снова кричала. Выпускала свою боль, ударяя ладонями по полу. Задыхалась в невероятной агонии. Мышцы сводило дикими спазмами боли, а она всё ещё была живой. КАК? Нельзя же ведь после такого выжить. Разбилась. Стеклянные глаза. Душа наколота на мириады кольев. Я УБИТА! Рей в поисках спасения пускала нити сознания к нему. Пыталась ухватиться за него, как за спасательный круг. Сначала медленно, неуверенно, теперь же с боем прорывалась вперёд. Кайло развернулся, хватая её за руку, и повёл в конец коридора, быстро сворачивая за угол, оставляя позади ухмыляющегося Хакса. Всё таки довёл девчонку! Толкнул её к стене, выбивая столь драгоценный воздух. — Успокойся. Открыто смотрела на него, подставляя ему под взгляд заплаканное лицо, замотав головой из стороны в сторону. — НЕТ!