Потерянные письма

1902 г.       Звонкий хохот раскатывался по мрачному особняку, уже давно не встречавшему столько веселья в своих стенах.       — А когда появились еще трое, то я уж думала, это конец! — воскликнула Анна, входя в дом в компании своих товарищей.       — Ты еще свое лицо не видела, когда Деланей влетела в окно, — подзуживал девушку брат.       — Зато видела твое, Себастьян! — парировала Анна с ухмылкой на лице.       — Я вас уже заждался, — подлетел к ним Феликс. — А что насчет артефакта? — он умоляюще посмотрел на Эльзу. Та в ответ кивнула и протянула зажатый меж пальцев свернутый лист пергамента, от вида которого зрачки Феликса расширились как у кота, увидевшего лакомство. Он в ту же секунду выхватил долгожданную карту к своему сокровищу и рванулся по лестнице наверх.       Цветные мантии и пальто были небрежно скинуты на спинки кресел и дивана, а сами их хозяева устроились на все на те же ставшие уже привычными места, что и прежде.       По-светски одетой оказалась лишь супружеская пара, как и подобает истинным сотрудникам Министерства своих отделов. Себастьян же был облачен в рубашку с коротким рукавом, темную жилетку с изумрудным орнаментом и со множеством ремешков, местами потертые штаны из жесткого материала и в тяжелые сапоги на шнуровке размера этак одиннадцатого, не меньше.       Эльза бы сказала ему, что, несмотря на внешнюю эффектность, подобный наряд крайне неудачен для похода за головами. Начать с того, что на молодом человеке не было ни одного амулета от сглаза или проклятия, не было и защитных наруч от блокирования магии. Короткий рукав обеспечивал уязвимые места для ранений, а жесткие штаны мешают и сковывают одновременно. Еще и вычурно темный цвет привлекает внимание.       Именно поэтому наряд Эльзы отличался закрытостью и грязноватыми неброскими оттенками. Сапоги на плоской тонкой подошве обеспечивали тишину передвижения. Плотно прилегающие штаны из кожи она облюбовала еще с квиддича, но теперь выбирала цвета чуть темнее. Они придавали движениям легкости и маневренности. Туника из мягкой ткани, обязательно перетянутая в талии твердым защитным корсетом от нежданных ударов под дых и режущих заклинаний, а сверху покрывающая для защиты рук, груди и шеи укороченная кофта с капюшоном. И важно! Никаких болтающихся ремешков, чьи застежки бренчали бы будто колокольчики. Запасная палочка в специальном кармане вдоль ноги и кинжал в ножнах за пазухой также были обязательными атрибутами в любом деле. Но, очевидно, Себастьяну и остальным слушать это сейчас было бы крайне утомительно.       — Я считаю, что мы должны это отпраздновать, — ухмыльнулась Эльза и направилась к серванту, хранящем в себе самые разнообразные цветные бутылки увеселительных жидкостей.       Девушка достала из своего горячо любимого хранилища темную бутылку шоколадного ликера и продемонстрировала гостям.       — Купила его почти полгода назад, держала для особого случая. Полагаю, он настал. — Эльза поставила четыре маленьких бокала на журнальный столик и принялась распечатывать напиток.       — А Феликс? — вопросила Анна, указывая на количество бокалов.       — Он не будет, — мотнула головой девушка. — Его сейчас ничего не способно отвлечь. Совсем.       — У тебя получилось справиться с этой жуткой пылью? — гостья оценивающе обводила взглядом окружение.       — Да, но появилась другая проблема – моль, — кивнула хозяйка на люстру, где на стеклянных граненых камнях с комфортом обустроились чешуйчатокрылые, и протяжно вздохнула, — они уже оставили дырки на трех моих платьях, это невыносимо.       — Раньше в доме не было моли, — заметил Оминис.       — Знаю. Этот дом живет своей жизнью.       Эльза взмахом кисти отправила бокалы гостям и подошла к старому граммофону сменить пластинку на более подходящую под ситуацию. От опустившейся иглы из рупора разлилась по помещению достаточно приятная слуху мелодия.       — Прошу меня простить, но это самое жизнеутверждающее, что у меня есть, — девушка бухнулась в кресло с миниатюрным бокалом ликера.       — Шопен – самое жизнеутверждающее, что у тебя есть? — ухмыльнулся Оминис, изогнув бровь.       — Увы, кроме него у меня только Лист и Бах, — сдержанно пожала плечами девушка и, вспомнив, добавила, — и еще вампирские органные концерты.       — Вот как. Тогда это многое объясняет. По крайней мере отрадно, что ты все же поменяла мнение насчет магловских произведений, — он повел бровью и прикрыл мягкую улыбку кистью.       — А что же насчет тебя? Так и придерживаешься консервативных взглядов в музыке?       — Увы, да, — кивнул он и отпил немного напитка, — мне все так же больше по душе композиторы прошлого века. После них лишь копировали гениев. Вот даже текущая композиция до боли напоминает “Лунную сонату”, — съязвил Оминис, на что Эльза скептически усмехнулась и напрягла слух, прислушавшись.       — А ведь правда, действительно что-то есть, — покивала девушка.       — Когда ты говорила “отпраздновать”, то я надеялся на что-то повеселее разговоров о магловской музыке, — с досадой встрял Себастьян.       — Поддерживаю, — подхватила Анна. — Мне эти темы тоже находятся совершенно безынтересными, — она снисходительно посмотрела поочередно на Оминиса и Эльзу. — Говорили бы тогда уж о братьях Сипле или Барквиз, на худой конец о Трамбонини. Вот, что наша классика.       — Пристало тебе быть такой снобкой, Анна, — возмутился супруг. — Я куда больше предпочитаю музыку, от которой на меня не обвалится крыша, как было с бедолагами в Аккерли от “Волшебной сюиты” Барквиз.       — А вы знали, что Шопен на самом деле был сквибом? — решила разбавить разговор Эльза, но на безразличную тишину вздохнула, — так и быть, опустим музыкальные предпочтения. Как вам ликер?       — Я разочарован, Эльза, по вкусу как забродивший шоколадный сок. Еще и во рту першит от приторности, — Себастьян одарил собеседницу недовольной гримасой.       — А мне понравилось, очень легкий, — встряла Анна.       — В этом и проблема…       — Я полагала, тебе и этого хватит, — издевательски припомнила Эльза их прошлую выпивку. — Можешь взять что-нибудь повеселее, не стесняйся.       — Снова хочешь перебрать, Себастьян? — ехидно спросил Оминис друга, повернув голову в его сторону.       — Именно, — кивнул тот и принялся шарить в шкафу. — Ого-го, огненный виски Огдена?! Идеально, — воскликнул парень, смотря на потертую этикетку. Он смело взял четыре низких овальных стакана и принялся разливать напиток.       — Эти бокалы для бренди, Себастьян. Для виски есть квадратные, — снисходительным тоном произнесла Эльза, на что была одарена закатанными глазами.       — Виски Огдена ничем не испортишь, хоть из собачьей миски пей.       — Я бы на это посмо…       — Я посмотрела бы…       В унисон начали Оминис и Эльза, но осеклись и рассмеялись.       — Право слово, родственники! — воскликнула Анна.       — Жаль, что плохое чувство юмора передается по крови, — съязвил Себастьян и скорчил Эльзе снисходительную мину.       — Аккуратнее, Себастьян, — холодно улыбнулась своими тонкими губами Эльза и повела подбородком. Взгляд молодого человека остановился на неприятно знакомой улыбке, принадлежавшей, казалось, совсем другому человеку. — Перельешь, — добавила она, кивнув, и он обнаружил, что виски уже выливается через край бокала.       — Разорви меня горгулья!.. Тергео, — всосал в палочку разлитую жидкость он и продолжил наполнять остальные сосуды уже аккуратнее.       — На меня можешь не рассчитывать, — нарочито пренебрежительно высказался друг любителя покрепче.       — Да полно тебе, Оминис. Мы заслужили сегодня отдохнуть, — одернула его супруга.       — Давайте же выпьем за то, чтобы никогда снова не видеть подлую морду Оригана, — высоко поднял бокал Себастьян.       — Отличный тост, — поддержала Эльза и три бокала, предварительно чокнувшись, подлетели в руки каждому.       Напиток с легким оттенком дыма обжигал горло и заставлял молодых людей морщиться, каждого на свой лад. Себастьяна будто он злился из-за сжатых губ и выдвинутого подбородка, Анну будто съела лимон из-за втянутых щек и сощуренных глаз, Оминиса будто на спор проглотил муху из-за сморщенного носа и поджатых губ, а Эльза будто она седьмой час корпела над заданием по Нумерологии из-за сдвинутых бровей, образующих морщины на лбу.       — Все же ответь, как тебе удалось увернуться от убивающего заклятия? Его и отразить не всегда времени может хватить. Особенно от Деланей, — спросила Эльза, скрывая свое жадное любопытство за холодным и ровным тоном.       Все взгляды устремились на виновника, жадно впившись вновь как в поместье Роули.       — Я просто знал, что она собирается сделать это… Не знаю, — помотал головой молодой человек.       — Такое не случалось с тобой раньше? — сощурив глаза, поинтересовался у него Себастьян.       — Случалось, но с Эльзой и никогда прежде в бою.       — Похоже твои способности гораздо обширнее, чем ты полагал, — отпила огненного виски Эльза. — Это спасло тебе жизнь.       В помещении воцарилась тишина от обдумываний произошедшего и возможных последствий, если бы легилимент не смог считать желания врага.       — А от того, что ты сделал с Ориганом у меня до сих пор мурашки по коже, — прервал безмолвие глухой голос Анна.       — Это было неожиданно, — задумчиво посмотрела Эльза на Оминиса, но решила разрядить напряженную обстановку, — только в Министерстве не распространяйся об этом, а то живо запишут в мракоборцы. Поверь мне, не отделаешься.       Оминис повел бровью, скромно улыбнувшись, а Сэллоу усмехнулись, одобрительно покачав головой. Эльза хорошо знала эту его микроэмоцию. Похоже, что несмотря ни на что, легилименту это польстило.       — Это вальс? — внезапно воскликнул Себастьян. — Пойдем Анна, покажем им, как нужно веселиться, — схватил он за руку сестру и оба понеслись на середину зала, где было достаточно места для танца.       Себастьян взмахнул палочкой и ручка граммофона закрутилась быстрее, музыка ускорилась. Пара энергично затанцевала совсем не так, как обучали в Хогвартсе, и далеко не вальс, но в их исполнении было гораздо больше энергии и веселья, что заставляло Эльзу смотреть на происходящее с интересом. После яркого танца Анна подбежала к Оминису и схватила его за руку.       — Пойдем! — тот с улыбкой отнекивался, но все же согласился и последовал за своей женой танцевать уже медленнее, чем предыдущая пара, но все же достаточно интенсивно.       — Не позволите Вашу руку? — протянул ладонь Эльзе Себастьян.       На это она усмехнулась, заведя глаза, и приняла приглашение.       Эльза удивилась тому, что казалось бы не слишком изящный и достаточно крепкий даже после одиннадцати лет в заточении Себастьян мог довольно ладно танцевать. И даже после столь изматывающего танца с Анной все равно двигался энергично.       В какой-то момент ручка граммофона замедлилась и ритм вернулся в прежнее неспешное состояние. Их движения, уподобляясь музыке, стали медленнее. Большие ладони кавалера скользнули с плеч Эльзы на талию, от чего она немного смутилась, но противиться не стала. Глаза Себастьяна едва заметно блеснули, а на лице появилась мягкая улыбка.       — Знаешь, с возрастом ты стал интереснее, — алкоголь сделал свое дело и Эльза сказала то, чего бы ни за что не сделала трезвой, хотя и действительно так считала. Страдания оставляют свои следы не только на душе, но и на облике. Они сделали его лицо острее, а глаза выразительнее.       — Считаешь?       — Эльза, не подскажешь, где у тебя здесь будуар? — звонким голосом перевела на себя внимания сестра Себастьяна.       — На втором этаже, Анна, в конце коридора слева.       Девушка поблагодарила и, немного покачиваясь от ударившего в голову алкоголя, направилась к лестнице.       — Мужчинам идут шрамы в отличии от женщин, — продолжила Эльза разговор с собеседником, смотря в шоколадного цвета глаза.       — Твои тебя совершенно не портят, — он провел большим пальцем по шраму на щеке, от непривычности чего девушка дернулась.       — Кажется я вечность ни с кем не танцевала, — глухо произнесла она, переведя взгляд вбок. — Пожалуй, еще со Святочного бала.       — И кто же осмелился тебя пригласить?       На ее лице проскользнула едва заметная теплота, но тут же скрылась за не выражающим эмоций лицом.       — Меня не нужно приглашать.       — Я украду у тебя Эльзу, Себастьян.       — В другой раз, Оминис, — Себастьян не сводил взгляда с девушки и притянул ее ближе за талию.       — Отдохни, Себастьян, ты слишком много выпил. Нам надо обсудить наши мрачные семейные дела, — усмехнулась девушка и отпрянула. Себастьян завел на это глаза и отправился на диван наслаждаться виски.       Оминис аккуратно положил руки на лопатки партнерши и они начали неспешно качаться.       — Ревнуешь?       — Ты же знаешь, ему только дай повод. Я понимаю, что ты просто так это говоришь, но он воспримет это иначе.       — Ну почему же просто так…       — Ты издеваешься надо мной? — его голос стал резче. — Прошу, Эльза, не с ним.       — Тссс, — шепнула она, — тише. Может у него и не такие острые ушки как у тебя, но все же он не глухой. Он мне как брат, ты же знаешь.       — Да, знаю… — уже спокойнее сказал он и вздохнул.       С ним танец ощущался совершенно по-другому, даже музыка звучала иначе. Ему не нужно было находится слишком близко или опускать руки ниже положенного, чтобы между ними возникала особая связь, которая была совершенно ни на что не похожа. Чувство близости, которое можно испытывать только с одним, единственным человеком во всем мире, когда часы кажутся минутами, а минуты секундами.       Эльза развернулась и облокотилась спиной на него, а его руки соскользнули ей на талию, сцепившись спереди на животе. Их тепло она чувствовала даже через твердый защитный корсет, хотя уже и пожалела, что надела его.       — Как же от тебя вкусно пахнет, — произнес он шепотом, проводя своим носом по ее растрепанным волосам.       — Я парфюм не использовала.       — Это твой натуральный аромат.       Эльза усмехнулась и с интересом спросила:       — И чем же я пахну?       — Сложно сказать наверняка… — он задумался и зарылся носом в ее волосы. — Зеленый чай… мед… хм, что-то еще… красный перец. Да, и красный перец.       — Правда? — на ее лице появилась мягкая улыбка. — Ты для меня пахнешь как мох, персик и кинза.       Он на это изумился и вскинул брови.       — Неожиданно. Ты тоже об этом думала, не так ли?       — Ты не представляешь, сколько раз я пыталась опознать эти ноты…       Он прильнул губами к ее голове и отпустил поцелуй, обжигающий своей теплотой и нежностью. От его близости, прикосновений и слов она чувствовала, как хочет рассыпаться жемчужными бусинами по мраморному полу под ногами.       Танцующие совсем не замечали ничего вокруг, для них сейчас словно весь остальной мир перестал существовать. Словно жизнь остановилась в моменте и они вместе растворились в первом ноктюрне девятого сочинения Шопена.       Но граммофон стих, а с ним и альтернативная реальность, где существовали лишь они одни, разбилась на мелкие осколки внутрь их душ. Оминис еще какое-то время пребывал в исступлении, поэтому Эльза увела его на одно из кресел и дала в руку бокал с пьянящим напитком, который он тотчас же залпом выпил и сразу об этом пожалел.       Через пару минут к ним подоспела и немного задумчивая Анна.       — Все в порядке? — поинтересовалась у нее Эльза.       — Да, все хорошо, — она изобразила невозмутимость и натянуто улыбнулась, — немного заплутала.       — У меня есть сигары прямиком из Кубы, угощайтесь, — протянула Эльза товарищам раскрытую деревянную коробку со скрученным табаком.       — У тебя есть все, Деф? — усмехнулся Себастьян и взял одну.       — Хоть какая-то компенсация за мою маркую работу, — она иронично ухмыльнулась.       — Спасибо, я воздержусь, — достаточно аморфно ответила Анна, приземлившись на диван к брату.       Оминису Эльза даже предлагать не стала, тот уж совсем плохо выглядел после последней порции виски. Она взяла себе одну и, обрезав ножницами кончик, зажгла ее несильным огоньком на конце своей палочки.       — Лучше выйти, не хочу портить табачным дымом твой дом, — обыденно произнес Себастьян с уже зажженной сигарой в руках.       — Я не брезгую, — улыбнулась хозяйка дома и направилась к креслу, но тут же была остановлена за руку собеседником.       — А мне кажется, все же лучше выйти, — повторил он настойчивее.       — Ладно, — кивнула Эльза, — пойдем выйдем.       Пара вышла на улицу и отошла на достаточное расстояние от дома, чтобы их беседу никто не услышал. Снаружи уже стемнело и чувствительно похолодало, полумесяц стеснительно выглядывал из-за легких дымчатых облаков, а звезды были настолько яркими, что можно было даже разглядеть некоторые созвездия без всякого телескопа.       — Что тебя беспокоит, Себастьян? — прервала давящую тишину девушка. У этого дома всегда было удивительно тихо, будто даже насекомые держались от него подальше.       — Интересное кольцо… — он кивнул на старинное украшение в форме змеи с переливающимся адуляром в центре. — Ты всегда любила брать то, что тебе не принадлежит, не так ли?       — Как ты внимателен к деталям, Себастьян. Но оно мне принадлежит по праву рождения, — она неспешно раскуривала изделие, наполняя свои легкие ядовитым шоколадным дымом.       — Тогда ты этого не знала…       — Переходи к делу, Себастьян. — Эльза повернула голову вбок и выпустила клубы дыма.       — Я знаю, что такое братская любовь, Эльза. То, что между вами с Оминисом совсем на то не похоже.       Девушка тяжело вздохнула и втянула еще едкого дыма.       — Мало того, что это просто омерзительно, — он скривился, — так еще и Анне ты сделаешь больно.       — Слушай, Себастьян, а чего ты мне это высказываешь? — возмутилась Эльза. — Чего не поговоришь со своим лучшим другом? А я скажу тебе почему, — она впилась в него своим тусклым взглядом. — Потому что он вытащил тебя из Азкабана и ты теперь ему и слова против не скажешь.       — С меня хватит, я расскажу обо всем, — сорвался молодой человек на эмоции.       — О чем ты расскажешь? О том, что мы танцевали вместе? Или о том, что у меня медальон его тети? О чем?       — Не Анне, Оминису, — пояснил Себастьян. — Расскажу о всех самых скверных, пугающих, странных и чудовищных вещах, что слышал в Азкабане относительно тебя.       — Если ты веришь байкам, это еще не значит, что и он поверит, — напряглась девушка, но постаралась это скрыть за ровным тоном.       — А как насчет того, что ты сама мне поведала?       — Он уже сам видел это, — повернула она голову на собеседника и улыбнулась, смакуя его удивленное выражение лица, — ему стало меня жаль.       — Жаль? Тебя? Тогда он наверняка не знает того, что случилось в… Йоркшире? — от названия графства на севере Англии губы девушки едва заметно вздрогнули, а взгляд остановился в одной точке. Себастьян с ее реакции выпал в изумление. — Стало быть, это правда. Детей?       — Ты не понимаешь… Я не знала.       — А что насчет Деланей? Чего это вдруг она поверила твоей уловке с Блэками? Подсовывала ей имена чистокровных и раньше? Лафкины, Клювороты, Пиклзы. Сколько родов она истребила по твоей вине?       — Замолчи, — прошипела Эльза. — Думаешь, я хочу этого? Думаешь, у меня был выбор?!       — Я тебя винить за это не буду, Эльза, а вот он… не знаю, не знаю, — протянул Себастьян и пожал плечами. — Ты попросту не оставляешь мне выбора, Эльза. Я просил тебя по-хорошему не лезть в отношения моей сестры, но ты меня не услышала.       — Ты всегда был редкостной занозой, Сэллоу. С самого первого дня, — Эльза гневно выпустила воздух и постаралась успокоиться. — Ты же любишь свою сестру, Себастьян? Хочешь сделать ей больно? Между нами с Оминисом сейчас ничего нет. И ничего не будет, если ты не перевернешь все с ног на голову, — она посмотрела ему в глаза и смягчилась, — я не буду лезть к нему. Обещаю.       — Чего стоят твои обещания, Эльза? — помотал он головой и выдохнул. — Посмотрим… Но если я снова увижу как ты… вешаешься на него, то я расскажу ему все, не сомневайся, — парень кинул ей неодобрительный взгляд и направился в дом.       Наедине с полумесяцем и звездной бесконечностью Эльза еще какое-то время раздумывала о прошедшем разговоре. Сдерживать свое обещание она определенно была не намерена, а это означало лишь одно – придется каким-то образом исключить возникшую проблему в лице Себастьяна Сэллоу.       Вернувшись в дом, она бухнулась в кресло, закинув ноги на подлокотник. Эльза рассматривала потолок, обильно облепившую его моль и чувствовала как сигара оказывает свой расслабляющий эффект, медленно погружая под трепыхание крылышек девушку в сон.