Потерянные письма

1891 г.       Тыквы. Крохотные и упитанные, пузатые и вытянутые, красно-рыжие и бело-зеленые. Они были повсюду в этом громоздком старинном замке. Ютились друг на друге в углах, свисали с потолка, заменяли фонари на столбах, выглядывали из фонтанов. Едко смеялись и иногда даже нарочно пугали своими неожиданными возгласами студентов. Забирая на себя все внимание волшебников, Пивзу они очень быстро пришлись не по душе. Посему ревнивый полтергейст сначала крушил несчастные плоды всем, что только попадалось ему под руку, а затем закидывал сетующих студентов тыквенными кусочками. Стоит ли говорить, что аромат символа сезона единолично царил в Хогвартсе вот уже на протяжении недели(собственно, с тех самых пор, как только эльфы украсили ими замок). Однако сегодня, в канун Дня Всех Святых, помимо тыквенного амбре, присутствовали ноты яблок, миндаля, шоколада, корицы и бадьяна. А все потому, что на ужин полагался пряный тыквенный пирог, яблоки в карамели, шоколадные тыквы и миндальное печенье.       Студенты сегодня выглядели максимально разнообразно, разодевшись в самые необыкновенные костюмы, ведь победителю в конкурсе за лучший наряд сулила торжественная мантия и брошь с гербом Хогвартса, инкрустированная драгоценными камнями факультетов: рубином, изумрудом, сапфиром и желтым алмазом.       Эльза целую неделю готовила свой костюм валькирии: собирала перья гиппогрифа и дирикола для головного убора, заклинанием подбирала для них идеальный золотой оттенок, ходила в лавку мистера Хилла, подгоняя под себя белое шифоновое платье в несколько слоев ткани и кольчугу из медного цвета чешуи перуанского змеезуба. Все ради небольшого куска металла, о котором она грезила с того самого момента, как только услышала. Такая уникальная вещица без сомнения превосходно дополнила бы собой коллекцию памятных ее сердцу сокровищ.       После праздничного ужина и выступления хора лягушек преподаватели раздвинули столы по разные стороны зала, а эльфы зачаровали музыкальные инструменты на энергичные и веселые композиции.       Юные волшебники танцевали, общались и обсуждали костюмы друг друга, некоторые даже рьяно агитировали выбирать именно их на голосовании, запланированном через час. Эльза же предпочла не заниматься подобной чепухой, а перемыть косточки всем присутствующим вместе со своим другом. В этом друзьям на помощь вновь пришла легилименция, к которой последнее время хитрецы обращались все чаще не только для учебы, но и забавы ради.       — Что у Гаррета за костюм такой, есть идеи? — спросил стоящий с ней в стороне у колонны Оминис в иссиня-черной мантии поверх настолько же черной рубашки. Из его привычно идеально зализанных зеленовато-русых волос сегодня торчали два ушка летучей мыши, явно указывая на образ.       Конопатый гриффиндорец в красном мундире поодаль размахивал игрушечной саблей и задвигал громкие речи, призывая захватить соседнее государство, за что этой самой сабли лишился одним из “сторожевых” Министерства.       — Полагаю, это самый страшный кошмар любого волшебника, — Эльза выдержала паузу, — магл.       — Они одеваются нами, мы ими, почему бы и нет, — усмехнулся Оминис.       Внимание на празднестве привлекала пара вычурно одетых чумных докторов: поглощающе черным был длинный, а много приземистей белоснежный. В них Эльза без труда определила Нотта и Роули ввиду разницы комплекций и любви к кичливости.       — Кажется, мальчики помирились, — протянула девушка с издевкой.       — Какая прелесть, парные костюмы, — саркастично умилился друг.       Парные костюмы в этом году заполучили невероятную популярность среди влюбленных и друзей.       — Я думала только Имельда с Вайолет оделись похожим образом, — она перевела взгляд на девушек с болотно-зеленой и пурпурной краской на лицах соответственно, черной помадой и высокими остроконечными шляпами. Звонко смеясь, подруги активно резвились в танце в средневековых платьях с фонариками и ободранным краем подола. — А им идет.       — Очаровательно, — ехидно посмеялся парень, а когда взгляд Эльзы упал на Миранду Перк, то сказал уже с куда более искренними эмоциями, — ого… Похоже я знаю, кто сегодня победит.       На гриффиндорке было бесподобной красоты платье, одна часть которого символизировала ночное небо черным бархатом с синим отливом и сверкающей россыпью страз, а вторая – день, молочной тканью с расходящимися от талии лучами золотых бусин. Русые локоны девушки обрамлял золотой обруч со звездами, дополняя образ. Она уверенно и изящно подошла к компании высоких гриффиндорцев, многие из которых состояли в сборной по квиддичу.       — Много ли ты понимаешь в красоте платьев, — хмыкнула Эльза и невербально наслала на звезду этого вечера Спотыкающий сглаз, от чего бедняга запнулась и упала в руки одного из молодых людей в костюме феникса, бережно поймавшем девушку. — Как жаль, Оминис, похоже тебе ловить нечего, — на лице Эльзы появилась самодовольная ухмылка.       — Зачем ты это сделала?       — Что сделала? — наигранно изобразила удивление слизеринка.       — Спотыкающий сглаз. Ты завидуешь? — изогнул он свою бровь и ухмыльнулся.       — Откуда вообще у этой грязнокровки средства на такое платье, — прошипела Эльза, но тут же прикусила свой язык от того, что сказала это вслух.       — Грязнокровки? Набралась этому у Нюхлика? Не повтори этого вновь, сюда идет Феликс Морган.       Оминис тут же покинул разум подруги, потому что с непривычки находил взгляды других людей невероятно стеснительными. И крайне вовремя, поскольку стоило Эльзе вполоборота развернуться, как она тут же чуть не упала со страху.       — Мерлин всемогущий!       — Привет, Эльза, — парень снял с головы пугающий холщовый мешок с дырками для глаз и нарисованной чем-то красным улыбкой.       — Зачем прятать такую милую мордашку за таким жутким мешком? — все еще пребывая в негодовании, вопросила она.       — Милую? — еще шире улыбнулся когтевранец. — Маглы часто так одеваются на День Всех Святых. Хорошо выглядишь. Ты… серафим, — задумчиво посмотрел Феликс на ее костюм, — или может быть… Персей?       Эльза хотела было ему ответить, как тут к когтевранцу подлетел Уизли и приятельски положил руку на плечо.       — Хоть кто-то знает толк в празднике! Отличный костюм, Морган.       — Он же жуткий, — скривилась Эльза.       — Так в этом и есть смысл праздника! А не устраивать Венецианский карнавал, — доносил рыжеволосый юноша, снисходительно осматривая наряд собеседницы. — Вот почему ты не на Гриффиндоре! Наверное и тени своей боишься, ангелочек? — ухмыльнулся Гаррет.       — Я валькирия, неужели не очевидно? — сощурила свои глаза цвета припорошенных пеплом углей слизеринка.       — Кто? — непонимающе скорчился гриффиндорец.       Эльза в надежде на понимание посмотрела на Феликса, однако тот тоже пребывал в смятении.       — Вы серьезно? Воительница, уносящая павших героев в Вальхаллу.       — Куда? — еще сильнее сморщился Уизли.       Глаза девушки взвились практически мертвой петлей.       — В Вальхаллу. Это все равно, что рай для скандинавов, где они могут сражаться.       — Сражаться даже после смерти? И это рай? — в замешательстве посмотрел на нее Феликс.       — Я же так и сказал – ангелочек, — усмехнулся Гаррет, но тут же напрягся, завидев кого-то. — О нет, Онай ползет сюда. Морган, идем, прикроешь меня.       Гриффиндорец схватил за плечи когтевранца и тот унесся с ним, помахав подруге.       — Чего это Уизли тебя боится как скрытня? — спросила Эльза у подошедшей гриффиндорки с объемной прической в форме тарантула и в черном приталенном платье. Расходящиеся от талии ворсистые лапки акромантула из папье-маше устрашали и придавали образу реалистичности. В компании с Натти была невысокая пуффендуйка, одетая в необычный костюм сине-зеленой болтрушайки с обилием перьев и шляпке с клювом.       — Он не хочет признавать, но, похоже, до жути боится пауков, — широко улыбнулась Натти, на что у Эльзы чуть не выпали глаза.       — Этот бравый львенок только что меня в трусости упрекал! Они с Феликсом пошли туда, — сдала товарищей валькирия, указав большим пальцем в сторону лестницы, ведущей на балкон зала.       — Благодарю за наводку. У вас парные костюмы? — кивнула Натти Эльзе и Оминису.       — Как связана валькирия с летучей мышью? — изогнула свою бровь девушка, уставшая от того, что ее принимают совсем за другую.       — Валькирия? — наклонила голову Поппи.       Эльза в негодовании вновь закатила глаза и протяжно вздохнула.       — Валькирия – это, кажется, что-то из германо-скандинавской мифологии? — предположила Натти.       — Слава Мерлину, хоть кто-то в курсе…       — А Оминис – летучая мышь? — перевела взгляд Поппи на юношу и приложила палец к губам, задумавшись.       — Я же говорил, что никто не поймет, — безразлично проговорил он.       — Вот же уши и крылья. — Эльза подняла его руку демонстрируя рукав мантии с краем подобно крылу летучей мыши. Такая бестактность пришлась юноше совершенно не по душе и он тут же одернул руку.       — Чем-то отдаленно похоже, — задумчиво хмыкнула Поппи, постукивая пальцем по губам.       — В любом случае классные костюмы. Вам идет, — похлопала помрачневшую слизеринку Натти по плечу. — Мы пойдем донимать Гаррета, — заговорчески улыбнулась паучиха и вместе с болтрушайкой ушла на поиски друга.       — Столько стараний, а никто даже не оценил по достоинству, — поникше вздохнула Эльза.       — Какая разница? Мне мой все равно нравится.       — Если бы я тебе его не сделала, то ты бы вообще не пришел.       — И многое бы упустил.       — Например, ненаглядную Миранду Перк, — пробурчала Эльза себе под нос.       — Тебе и самой понравилось ее платье. Разве нет?       — Ну так, вроде сносно… — неохотно протянула она.       — У тебя идея интереснее, никто даже не знает, кто ты.       — В этом ты прав, — немного повеселела Эльза, хотя ожидания триумфальной победы поугасли.       В один момент в окно зала ворвались четыре обезглавленных всадника с головами в руках, а прямо из стен вереница с дюжину серебристо-прозрачных привидений в еще более задорном настроении, чем у учеников. Под хлопки и улюлюканья полупрозрачные всадники принялись жонглировать головами, а остальные привидения заплясали энергичные средневековые танцы. Разразившееся веселье заряжало танцевать волшебников кто во что горазд: неспешно вальсировать, резвиться в средневековых танцах подобно призракам, метаться галопом или и вовсе водить хороводы. Не прошло и нескольких минут как чинный зал стал походить на место шабаша, что, впрочем, по сути и было правдой.       — Вот так зрелище… — высокомерно хмыкнул Оминис.       — Давай все же возьмем за правило предупреждать перед вмешательством, — недовольно потерла висок Эльза.       — Извини, шум был интригующим. Впредь обещаю предупреждать, — шелковый на грани с елейным голос успокаивающе пролился в уши, а легкое скольжение тыльной стороны пальцев по щеке и вовсе заставили забыть о всех проступках собеседника.       Эльза посмотрела на него в раздумьях с несколько секунд, пока он, наконец, не потерял терпение:       — Неужели я интереснее происходящего?       — Хочешь потанцевать?       — Чепуха, — он, похоже, посчитал ее идею нелепой шуткой и усмехнулся. — Думаю, это очевидно, что я не танцевал никогда.       — В этом абсолютно нет ничего сложного, — невозмутимо продолжила валькирия, — ты же видишь, как все танцуют, — Эльза перевела взгляд на безумное праздненство. — Мы не будем вытворять ничего интенсивного, обойдемся вальсом. Главное, дай мне вести и все получится.       — Прекрати, Эльза, я буду выглядеть глупо, — молодой человек не разделял ее энтузиазма, а только лишь ощутимо смутился.       — Все выглядят глупо, это же Хеллоуин, и всем будет абсолютно безразлично на тебя.       Оминис вздохнул и еще какое-то время размышлял, взвешивая за и против и склоняясь к противному, поэтому Эльза смело взяла его за руку и отвела неохотно следующего юношу ближе к центру.       — Эту сюда… — Она положила его руку к себе на чешуйчатую спину, а вторую взяла в свою, согнув в локте. — Эту, кажется, так… — сверилась с редкими любителями вальса девушка. — Отлично. Запомни, что в вальсе всего три счета, движения повторяющиеся по квадрату. Квадрат… В общем, квадрат по форме как пергамент примерно… Или носовой платок! — озарило ее, однако молодой человек так и не понял того, что она пытается донести. — Ладно… Легче будет на практике показать. Давай попробуем. И раз… — Девушка сделала шаг и Оминис шагнул назад противоположной ногой. — Два… Три… Стой, как ты понял, что я начну с левой?       — Не знаю, просто знал, что ты так сделаешь.       — Неплохо, — одобрительно кивнула девушка. — Давай еще раз.       Пара сделала несколько квадратов, с каждым разом заметно улучшая свой результат во многом благодаря тому, что Оминис отличался крайней грациозностью и всегда предсказывал следующий ход девушки.       — Видишь, не сложнее, чем нарезать лимоны, — улыбнулась Эльза после очередного квадрата, пока крутилась вокруг его руки. Далее они танцевали уже быстрее, и хотя немного и переживали, все же на лицах светились улыбки куража.       Для первого раза пара довольно спешно вальсировала из-за интенсивности музыки, пока вдруг Эльза не потерялась в моменте и не врезалась в компанию на вид четверокурсников, не только не удержавшись на ногах, так еще и повалив своего партнера и стоящих ребят.       — Простите… пожалуйста… — надрываясь от смеха, извинялась развеселившаяся девушка, а после вскочила и помогла встать своему другу.       — Прошу нас простить, я слепой и моя спутница похоже, что тоже, — подтрунил розовый то ли от стыда, то ли от энергичности вальса Оминис, но тут же был оттянут настолько же румяной подругой за руку.       Так как многие из сидячих мест были заняты, теплое сиденье друзьям заменил холодный мраморный пол, а мягкую спинку каменная стена, что оказалось даже уместнее для разгоряченных танцоров.       — Что бы я еще хоть раз тебя послушал! Это был позор на весь Хогвартс! — в этот раз он возмущался на нее иначе, чем обычно. В приподнятом настроении. С улыбкой. Нонсенс.       — Я тебе клянусь, никто даже не обратил внимание, — пыталась заверить его Эльза, но из-за несерьезности ее тона ему было сложно в это поверить.       — Внимание, студенты, мы начинаем голосование за лучший наряд в честь Хэллоуина! — громко заявила профессор Уизли в костюме безумного шляпника и в центре зала вырос кубок с полыхающим огнем, вокруг разложился круглый стол с листами пергамента и перьями. — Напишите имя ученика, который по Вашему мнению заслуживает победы и бросайте в кубок. Голосование будет окончено через двадцать минут. Успевайте!       Студенты тут же рванулись к столам писать имена своих фаворитов, а может даже и свои собственные, что не возбранялось.       — За кого ты будешь голосовать? — поинтересовалась Эльза у своего товарища.       — Не знаю кого выбрать: Натсаи Онай или Миранду Перк, — невозмутимо протянул он, изображая сомнение, и от ожидаемого нарастающего негодования Эльзы мягко посмеялся. — Или… я отдам свой голос за тебя, раз уж ты научила меня вальсировать, да и твой костюм мне понравился.       — В таком случае я проголосую за тебя, — сощурившись, улыбнулась девушка.       Дождавшись спада потока желающих, они подошли и, написав имена друг друга, одновременно забросили их в пекло.       До самого оглашения результатов студенты пребывали в нетерпении, жадно смотря на кубок, будто в назначенный час оттуда должен вырваться гейзер “Берти Боттс”.       Профессор Уизли ловко махнула палочкой и вот, наконец, момент, которого все так долго ждали. К преподавательнице в руку влетел листок с именем победителя. А точнее победительницы.       — И лучшим костюмом… становится… чудесное платье ночи и дня Миранды Перк!       Большой зал оглушили шумные аплодисменты и овации выходящей к преподавателям девушке. Кубок разразился вихрем вброшенных в него листочков, которые еще с пару минут закручиваясь опускались словно конфетти, усиливая эффект ликования.       — Пф, — фыркнула Эльза и, резко развернувшись, направилась обратно к боковым окнам холла. — Тоже мне принцесса… Мало ей быть лучшей шахматисткой и самой красивой девушкой в школе, — бухнулась на пол у стены она.       — Ты шутишь? — изумился Оминис, севший рядом. — Как Эльза Деф, безжалостная загонщица и убийца троллей может завидовать такому?       — Я хотела эту брошь… — обреченно вздохнула она.       — Закажи в ювелирной лавке, разве для тебя это проблема?       — Не хочу то, что будет у кого-то еще. Я хотела, чтобы эта брошь была только у меня, — ненавистно разодрала Эльза прилетевший в лоб листок с неаккуратно написанным: “Миранда Перк”.       — Ты не только завистливая, но еще и жадная, — усмехнулся парень.       — Просто… Я хотела что-то на память. Ты же знаешь, как для меня это важно. Ладно. Ты прав. Я не буду завидовать из-за какой-то безделушки, — хмыкнула Эльза и облокотилась спиной на стену, сложив руки на груди.       Оминис потянул ее кисть, вытягивая ее руку из скрещенного положения, и принялся пальцем вырисовать на ладони узоры.       — Не расстраивайся, по моему мнению твой наряд гораздо лучше.       — Ты не говорил “ого”, когда я показывала его тебе в зеркале… — с обидой припомнила она ему.       — Потому что я не мог ничего сказать, настолько неописуемым было твое платье.       От его вкрадчивого голоса Эльза в одно мгновение смягчилась и с улыбкой помотала головой.       — Ну и плут ты, Оминис, на самом деле.       — Разве? — вскинул брови молодой человек, улыбнувшись.       После награждения победительницы так называемые церберы в темно-синих мантиях всем своим видом призывали студентов расходиться по гостиным, шастая по холлу от стены к стене и демонстрируя карманные часы, пока эльфы сгребали в кучи, словно осенние листья опаленные обрывки пергамента.

***

      Перед завтраком нового дня к подруге подошел Оминис и попросил переговорить наедине. В отличии от хорошо выспавшейся девушки, молодой человек выглядел изрядно уставшим. Темные круги под глазами стали еще темнее, а голос еще тише обычного.       Стоя в закоулке подземелий, друг передал ей листочек пергамента со вчерашнего голосования.       — Это, конечно, не брошь с камнями факультетов, но, полагаю, на память сгодится.       Эльза опустила взгляд и обнаружила, что листок был не один, как ей сначала показалось. Опалившись, два кусочка зацепились друг за друга. На одном – аккуратно выведенное “Эльза Деф”, на втором – размашисто с засечками и завитками “Оминис Гонт”.       — Я хотел найти только твой, но они были вместе видимо из-за того, что мы одновременно их вбросили. И я решил… так даже лучше.       Губы Эльзы дрогнули в улыбке, а большой палец аккуратно, боясь нарушить тонкую связь, прошелся по пергаменту.       — Как тебе удалось найти? — сбито от изумления выдавила из себя девушка.       — Было бы, конечно, быстрее, если бы мне не пришлось читать на ощупь, — мягко улыбнулся он и опустил подбородок, — но эльфы и призраки мне здорово помогли. Но это еще не все… — Начал шарить он по карманам мантии и вытащил из каждого по внушительной охапке подпаленных листочков, некоторые из которых выпали на каменный пол подземелья. — Может тут и меньше, чем у Миранды, но все они с твоим именем.       — Невозможно… — Эльза подняла удивленный взгляд и заглянула в его глаза цвета морской пены. В памяти всплыли огромные кучи листочков, найти в которых нужное имя(если только это не имя Миранды Перк) все равно что попытаться отыскать сниджета в Англии. Так еще и найти один единственный особенный. Девушка бросилась другу на шею, чего тот совсем не ожидал и трепетно выдохнул. — Ты самый лучший человек на свете, ты знаешь это?! — восклицание эхом разнеслось по мрачным коридорам.       — Хорошо, я учту это, — смеясь, выдавил он из себя все еще с двумя кучами пергамента в руках. — Это займет достаточно много места в твоем сундуке, если не все.       — Это неважно. — Взмах кривоватой палочки с темно-бирюзовой лентой обратил две охапки в пыль, тем самым лишая молодого человека дара речи.       — Хочешь сказать, я зря все это собирал?       — Не зря. — Эльза вновь посмотрела на сцепленный листочек, а затем в удивленные глаза собеседника. — Вовсе не зря, Оминис. Это в разы лучше любой броши, но мне хватит и одного. Пойду спрячу, не хочу потерять. — Ее ладонь напоследок сцепилась с его перед тем, как девушка направилась в гостиную со светящейся улыбкой на лице.       Эльза никогда прежде не получала столь знаковых подарков. К тому же то, как именно он достал это для нее, еще больше грело девушке сердце, потому что подобное поведение совсем на него не походило, а значит ему действительно сильно хотелось ее порадовать.