Потерянные письма

      1899 г.       Глаза трепетно скользили по строкам письма, пока с губ не сходил металлический вкус золотого медальона в руке.       “... но то была самая чудесная боль, что она когда-либо испытывала.”       Последняя строка оканчивается точкой и наполовину наполненный огненным виски стакан летит в деревянную балку, с визгом разбиваясь на десятки разлетающихся по трюму корабля осколков.       — Зачем же устраивать такой беспорядок, Эльза? — Его теплая рука заботливо прошлась по волосам, от неожиданности чего девушка в ступоре обернулась. Морозно-стеклянные глаза, кажется, видят ее насквозь.       — Оминис… Прости… я просто… — слова с трудом срываются с дрожащих губ, а широко распахнутые веки не в состоянии и разу моргнуть.       — Переживаешь, что у тебя не получится? Нет поводов в себе сомневаться. Это будет не сложнее, чем победить тролля. Попробуешь? — От опьяняюще нежного голоса она звучно закивала.       Присев лишь на мгновение, он поднялся с кусочком стекла, переливающимся от проходящего сквозь небольшое оконце света.       — Я уверен, ты с этим справишься, Эльза. — Полные любви глаза заглянули в ее, а после горячие губы поцеловали лоб. — Позволишь? — Эльза протянула ему руку внутренней стороной вверх и, он, предварительно пройдя мягкими пальцами по ее предплечью, с нажимом прошелся тем же путем стеклышком. На месте глубоких надрезов проступили обильные струи насыщенно красной жидкости. От возникшей обжигающей боли, девушка поежилась. — Произнеси заклинание, не отводя взгляда.       — Вулнера Санентур, — ее слова совсем не оказали излечивающего действия. — Вулнера Санентур! — произнесла Эльза уже громче, но вновь ничего не произошло. — Вулнера Санентур! Вулнера Санентур! Вулнера Санентур! — повторяла она снова и снова, но лишь на мгновения сходясь, рана снова открывалась.       — Продолжай, Эльза, не бойся, и у тебя обязательно получится…       Корабль сильно качнуло, осколки звонко прокатились по деревянному полу, а рана из-за удара об стол выпустила из себя еще больше крови прямо на свою хозяйку.       Она упрямо продолжала истекать кровью и тщетно произносить заклинание, не беря в руки палочку. От раза к разу, ее голос становился все блеклее, а тело слабее от накатывающей слабости, из-за которой уши не услышали распахивающегося люка.       — Годриково сердце! Что, во имя Мерлина, происходит, Эльза?! — вскрикнул Феликс, только спустившийся в трюм и завидевший залитый кровью стол и не менее окровавленную девушку. — Вулнера Санентур! — кинул он палочкой из дерева грецкого ореха и раны на предплечье начали стягиваться.       — Я должна была без палочки… — обессиленным голосом произнесла она с кожей по цвету сейчас схожей с белым мрамором.       — Зачем было проверять на венах?! — он схватил ослабленное тело за плечи и заглянул ей в глаза. — Эльза, ты не в порядке, ты понимаешь это?       Лицо девушки скорчилось от боли и она судорожно закивала несколько раз, безуспешно пытаясь рыдать.       — Ты должна быть сильнее, Эльза, слышишь меня? Ради артефакта, ради хранилища, ради всех. Элемент воды уже у нас, остался последний. Потерпи. Еще чуть-чуть, пожалуйста…       — А что будет после..? — глухой голос сейчас ощущался недостижимо далеким.       — А после все наладится, вот увидишь, — он улыбнулся своей очаровательной улыбкой, от которой девушке становилось еще тоскливее. — Пойдем, приляжешь. Ты потеряла много крови. Я схожу, попрошу у матросов драконий батончик и заварю тебе чай, договорились?       Феликс проводил подругу к койке, а после вернулся убраться и изучить содержимое письма, так обильно забрызганное красными кляксами.       Воспоминание из письма заставило молодого человека несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть и в раздумьях потереть нижнюю часть лица.       Как только разлитая кровь всосалась в палочку, а осколки соединились в квадратный стакан, письмо опустилось обратно на то же место.       1891 г.       Дни для Эльзы тянулись невыносимо медленно. Приятель даже несмотря на развенчание мифов, похоже, был зол на нее и не сильно горел желанием общаться как прежде, предпочитая уединение ее обществу.       — Я попросил Роули не способствовать распространению слуха, — было единственным, что он сказал подруге после ее возвращения в слизеринскую гостиную. Даже от своего чтива молодой человек не оторвался.       — Битл пообещала все опровергнуть, — так же сухо доложила Эльза. — Что читаешь..?       — Справочник по растениям Филлиады Споры. Завтра проверочная по Травологии. Готовлюсь и тебе советую, — тон продолжал оставаться уныло обыденным.       — Понятно, — вздохнула Эльза и неловко поджала губы. — Пойду тоже почитаю.       Она ушла в спальню шестикурсниц и на такой ноте по сути и прекратилось их общение. Эльза уважала его желание на это и сама даже отчасти находила в этом отличную возможность отвыкнуть от объекта своего воздыхания, но каждый раз ее поглощала разъедающая пучина ревности, если вдруг он говорил с кем-то другим. А такое, как назло, она стала замечать все чаще.       Побеги выпустить пар на неповинные ящики и прочий хлам стали делом привычным, когда с ним заговаривала какая-нибудь очередная барышня. Отработки за туалет Эльзе не понравились, от слова совсем, поэтому сейчас жертвой выступала или Крипта, или Выручай-комната, в зависимости от того, что находилось ближе.       — И где ты, бесова змея?! — срывалась Эльза на пустоту. — Где ты, когда ты так нужна?! Я выучила твой проклятый язык, а теперь ты будешь молчать?!       Квиддич в эти дни оказался для нее всем. Усердные тренировки вытесняли собой чувства и позволяли хоть на какое-то время отвлечься. А ввиду ненастной погоды и ужасно вредного напарника, с которым приходилось постоянно отстаивать свою точку зрения на игру, это было довольно непросто. Эльза успокаивала себя мыслью, что за такие труды ей обязательно воздастся легкой победой гриффиндорцев. Однако у самих гриффиндорцев были совсем другие планы…       Ожидание непростой битвы витало в душной раздевалке. А все от того, что вечером прошедшего дня Реджина Битл была доставлена в лазарет с оцепенением.       Подруга слизеринского ловца сердечно клялась в том, что они наткнулись на жуткую картину с Медузой в закромах замка, от вида на которую Битл упала замертво. Однако весь факультет не сомневался, что это было ни что иное, как подлый трюк “благочестивых” гриффиндорцев, серьезно опасающихся за свою победу. Но узнать правду из первых уст не представлялось возможным, поскольку для излечивающего снадобья требовались корни мандрагоры, достигшей определенной стадии созревания, до которой профессор Чесноук обещала ждать еще с неделю.       Капитан не находила себе места, меряя шагами женскую раздевалку и проговаривая в сотый раз комбинации, пока охотница Фокс сосредоточенно внимала ей, утвердительно кивая.       — Пора, — внезапно остановилась Имельда, смотря на настенные часы.       Спортсменки схватили метлы и проследовали в тамбур, где их уже ждали остальные члены команды.       Нотт заметно нервничал, а когда он нервничал, то непременно срывался на других. В данном случае на охотнике Пайке, убеждая того, что он легкая мишень для всех бладжеров. Ловец из запаса Монкли с опасением смотрел на их вздор, а Эльза радовалась, что сейчас хотя бы не она жертва несносного характера своего напарника.       Деревянные ворота поднялись, впуская сухой холодный воздух зимы, и на серебристое поле вышли игроки в развевающихся от вьюги изумрудных и рубиновых мантиях.       Трибуны взвыли, приветствуя своих кумиров. Но взору слизеринской команды сквозь белую пелену предстали лишь красные пятна флагов и растяжек.       И не удивительно, даже сама Эльза присвистнула при виде соперников. Хотя она уже и лицезрела их разгромный матч с Когтевраном, сейчас перед лицом те казались еще непобедимее.       Трое были семикурсниками: златовласый и широкоплечий охотник и по совместительству капитан красных Макмиллан, не менее высокий брюнет Белл в шапочке вратаря и потирающая костяшки крепкая белесо-рыжая загонщица Робинс с широкой челюстью.       Единственное приветливое лицо принадлежало Натсай в форме охотницы. Девушка неплохо вымахала с прошлого года и ничем не уступала в росте семикурсникам.       Помимо них Эльза узнала учащуюся курсом младше Эмили Данбар, с которой она участвовала в полетах в прошлом году. Сейчас гриффиндорка занимала роль ловца.       Второго загонщика и еще одного охотника она не знала, но выглядели те не менее устрашающе.       — Такие здоровяки испугались третьекурсницы? — вздернув подбородок, чтобы казаться выше, ядовито протянула каждое слово охотница Фокс.       — Учите своих не шляться, где не следует перед матчем. Нечего по своей змеиной натуре всех мерять, — жестко ответил вратарь Белл.       — Не гриффиндорцы будут учить нас не шляться, где не следует, — прошипел Дэмиан. — Решил отыграться на Битл за свой сломанный нос в нашем последнем матче?       — Я хоть и сломал лишь нос, а не ногу, не побежал жаловаться директору как ты.       “Так из-за Нотта еще и квиддич отменили?!”       Если бы не толпа свидетелей на трибунах, такое, как сейчас пышущее гневом лицо Дэмиана означало бы лишь одно – следом в ход пойдет палочка с совсем не невинными заклинаниями.       — Как бы снова не подпортилась твоя мордашка, Белл.       Между играющими в гляделки заклятыми врагами летали искры и молнии.       Первым, на удивление, не выдержал гриффиндорский вратарь, кинувшись на соперника. Но и Нотт тут не отличился выдержкой, бросившись в ответ.       — ВОУ! ВОУ! ВОУ! — завопили капитаны, сдерживая агрессоров с другими членами команд.       — Угомони своего дружка, Макмиллан, — ткнула указательным пальцем Имельда.       — Что-то ты злая сегодня, Рейес. Вчерашняя ночь прошла не так гладко? — встряла загонщица красных, кривясь в презрительной ухмылке Эльзе и Имельде.       Робинс была свидетелем “драки” слизеринок на Черном озере и не упустила возможности поглумиться над этим вместе со своим напарником, который тут же громко рассмеялся, товарищески стукнув ее по плечу.       — А ты ревнуешь, Робинс? — снисходительно улыбнулась ей Имельда, на что рыжеволосая агрессивно рыпнулась, но была рукой остановлена своим капитаном.       Судя по невозмутимо сложенным рукам Имельды, ей было слишком очевидно, что Робинс и не думала нападать, а лишь пыталась таким жалким образом проявить себя.       На невпечатленность соперницы гриффиндорка провела большим пальцев у горла, изображая расправу.       — Спокойнее, спокойнее, ребят. Давайте покажем игрой на что мы способны! — выбросив кулак вверх, воодушевляюще воскликнул Макмиллан. — Да?!       — ДА! — дружно крикнули гриффиндорцы и закивали, а некоторые даже ударили себя кулаками в грудь.       “Меня сейчас стошнит…” — судя по лицам команды, та же мысль посетила не одну Эльзу, а Фокс и Пайк и вовсе едва сдерживали рукой смешки.       Перед тем, как уже, наконец, взлететь, Робинс плюнула на газон и пальцами изобразила слежку за Имельдой, провоцируя ту на саркастичное присвистывание. Эта девушка явно любила жестикулировать.       — Игза сють не законсилась дзакой, так и не насявсысь! — воскликнул Клоптон. — Сегодня обесяет быть зазко несмотзя на двадцать шессь гзадусов мозоза! Бззз! Но сто зе есе озыдать от легендазного пзотивостояния зеленых и кзасных, Слизезина и Гзиссиндоза, змей и львов?       Квоффл взмывает вверх ударом мадам Когавы и снежный вальс метел объявляется открытым.       Первый взгляд на трибуны не обманул, поддержка у Гриффиндора действительно была практически абсолютная, будто за исключением Слизерина, все факультеты объединились за него.       — ГРИ-ФИН-ДОР! ГРИ-ФИН-ДОР! МАК-МИ-ЛЛАН! МАК-МИ-ЛЛАН!       Охотники с первых же минут начинают усиленное противостояние, не щадя ни соперников, ни друг друга.       Загонщики красных, очевидно, вдохновились тактикой Нотта и Деф в первом матче и действовали аналогичным образом, перекидывая друг другу бладжеры. Они усиленно попытались вывести из строя ловца Слизерина, но Нотт и Деф, наученные горьким опытом, старались не допустить выбивание важного звена и всячески препятствовали действиям гриффиндорцев.       — По-моему, загонсыки львов и змей слизком заняты дзуг дзугом, а не отбиванием бладзелов, вам так не казется?       А меж тем, охотники все никак не могли забить мяч ни в те, ни в другие кольца, метая его из рук в руки.       Нотт мотнул подбородком в сторону гриффиндорских охотников и, получив одобрительный кивок от Деф, метнулся к своей жертве.       Их переброс помог хоть и не выбить, но отвлечь охотника Макмиллана, чего не стала упускать Рейес и, вовремя среагировав, выхватила летевший в гриффиндорца квоффл.       Путем нехитрых передач мяч влетел ровно в кольцо Гриффиндора.       Изумрудную часть трибун захлестнул вопль:       — РЕ-ЙЕС! РЕ-ЙЕС!       — И-и-и… Имельда Зейес откзывает счет этого матся! 10:0 в пользу Слизезина!       Робинс зарычала настолько громко, что даже через расстояния в сто футов Эльза это услышала.       Загонщики Гриффиндора бросили бесполезную атаку ловца и принялись за главную угрозу своих колец.       Не среагировать на их агрессию Эльза никак не могла, поэтому рванулась к подруге и несколько раз отбила от нее бладжеры в пустоту.       — Что творишь, Деф?! — возмутился Нотт. — Имельда летает лучше нас всех вместе взятых, она в состоянии увернуться! Мы должны придерживаться тактики, а не просто отбивать в никуда! Защищая своих, сбивай!..       — Я в курсе! — взвинтилась Эльза. — Робинс ее ненавидит, разве ты не видишь?! Она же ее на тот свет сведет!       — Это игра, Деф! Так играй, а не распускай нюни как слизнь!       — Иди в Тартар, — буркнула она, но прислушалась и постаралась придерживаться тактики их первого матча.       По старой памяти загонщикам удавалось пару раз смутить вратаря львов Белла и даже вывести из строя одного из загонщиков.       — Счет в этот заз идет туго, но все зе идет… 90:70 в пользу Слизезина!       Слишком маленький отрыв заставлял рассчитывать только на ловца. Или на выход ловца соперников из игры, на что и предпочли сделать упор Деф и Нотт.       Однако летевший в спину Рейес бладжер от грузной руки загонщицы Робинс не мог не спутать все карты. Имельда бы никак не сумела увернуться, поскольку даже не видела его.       Нотт перекинул Эльзе железный мяч для переброса в ловца Гриффиндора, однако загонщица его упустила, сорвавшись с места на защиту подруги.       Одна рука впилась в древко метлы, вторая, что есть мочи, замахнулась на бладжер. Если бы не “Серебрянная стрела”, она бы не успела, но она успела…       Удар!       Эльза отбила этот горгулий бладжер, только вот сила сопротивления была слишком высока. Не справившись с управлением, девушка отлетела в деревянный щит трибун.       От удара головой в глазах засверкало и расплылось в одно снежное пятно. Мышцы перестали откликаться на приказы мозга. В голове отбивало энергичный такт сердце, легкие раздирающе полыхали огнем, пока тело бездушной куклой проезжалось вниз по заиневевшему от мороза дереву.       — Сюдесное спасение Зейес обозативается… — эти теряющиеся в тишине слова комментатора было последним, что она услышала.

***

      Продирая глаза сквозь ноющую боль в лопатке от резкого запаха уже знакомого лекарства и видя притихшие размытые пятна окружавших людей, загонщица сразу поняла, что матч не увенчался успехом. Не для Слизерина.       — Сколько..? — откашливаясь, сбитым голосом спросила Эльза.       — Эльза очнулась!       — Эльза?!       — Как ты себя чувствуешь?       — Ты в порядке?       Голосов было много, но она никак не могла разобрать, кому именно они принадлежат.       — Какой счет..? — повторила она и отхлебнула воды из всученного в руку стакана.       — Данбар поймала снитч, — этот резковатый голос капитана Эльза узнала сразу, но сейчас он звучал гораздо мягче обычного.       — Я поняла… Какой счет..?       — 140:220.       — Ты забила… сколько..? — растерянно пыталась сообразить девушка. — 5 раз?       — Одын забыла я! — вставила девушка с высоким голосом, но с непривычным для нее дефектом.       — Да, Деф, пять, — по интонации было слышно, что Имельда улыбнулась. — Только четыре я и один Фокс ценой зуба от кулака твоей подружки. — Из толпы послышались добрые смешки.       — Прости, пожалуйста, еще раз. Я правда не нарочно… — искренне извинялся глубокий голос с акцентом.       — Надэйся, что у мадам Чыррэй еще остался “Костэрост”, — усмехнулась охотница.       — Если нет, то я тебе одолжу, Фокс, не переживай, — уже повеселевшим голосом успокоила ту Эльза.       Пятна начали сходиться, обретая все более резкие очертания. На нее смотрели с десяток пар глаз: растрепанная Имельда, Натти, Гаррет и Поппи с красными полосками на щеках, Фокс, Пайк, Монкли с черничным фингалом под глазом, вратарь, имя которого Эльза никак не могла запомнить, исполосованный ссадинами Нотт, два Феликса… Она и не сразу поняла, что в глазах не двоится.       “Он пришел на матч..?”       “Какая глупость думать об этом сейчас,” — было ее следующей мыслью.       Ребята выражали ей поддержку и призывали не расстраиваться, сочувственно хлопали по плечу и покидали покой. Первыми это сделали Натти с Поппи и Гарретом, по всей видимости, уходя праздновать, улыбчивый из Феликсов, члены команды.       — Иди с ними, не переживай за меня, — кивнула в сторону команды уже вполне оклемавшаяся потерпевшая. — Им сейчас как никогда нужна твоя поддержка.       — Эльза, я хотела сказать… спасибо, — рука Имельды сжала руку девушки, что являлось небывалым проявлением нежности для королевы змей.       — Сочлись, Рейес.       Та в ответ мягко покивала и улыбнулась, по всей видимости, вспомнив первый день тренировки подруги. Задумчивый взгляд Имельды упал на койку с Битл. Капитан мотнула головой, тяжело вздохнув.       — Поправляйся, новенькая. — Эльза сощурилась от очередных болезненных хлопков по плечу.       Удаляющаяся за командой Имельда напоследок кинула Эльзе ободряющую улыбку.       — Собираешься вновь на нее орать? Иди со своими, — особенно уморительно было наблюдать как Феликс Морган дерзко выговаривает Нотту.       — Дай нам поговорить, Гонт.       “Феликс” хмыкнул.       — А ты собираешься поговорить? Не осыпать проклятиями?       — Да, — скривился Нотт, на что юноша в мантии с зеленой строчкой впился в него выражающим недоверие взглядом.       — Все в порядке, Оминис, нам правда нужно поговорить.       Тот бросил на девушку беглый взгляд и удалился, не сводя пристального взора от Дэмиана.       — Да-да, я знаю… Защищая своих, сбивай и других… — нарочито безэмоционально протянула Эльза на тяжелый взгляд исподлобья.       — Ты поступила то ли как недалекая пуффендуйка, то ли как ошалевшая гриффиндорка, не могу определиться, — процедил тот и неожиданно смягчился в голосе, — то ли как типичная слизеринка. — Эльза подняла на него удивленный взгляд и увидела ухмылку. — У нас ведь ценят преданность. Ты защитила Рейес, а без нее нам не выиграть ни матч, ни кубок, — сухо пожал плечами Дэмиан. — Выходит я ошибался. Не такая уж ты и паршивая загонщица.       Его рука протянулась к Эльзе.       “Рукопожатие?! Дэмиан Нотт предлагает мне рукопожатие?”       Эльза неуверенно пожала ему руку, опасаясь, что это может оказаться какой-нибудь новой уловкой. Но нет, это и вправду было жестом признания.       — Не зазнавайся только, Деф, нам еще отыгрываться на Когтевране, — кинул острую улыбку загонщик и направился на выход, а ему на смену подоспел раздосадованный “Феликс”.       — Ненавижу это тело, слух ужасный. Что он сказал? — допытывался белокурый юноша.       — Что я не такая уж и паршивая загонщица, — скромно улыбнулась Эльза.       Он вскинул брови, сложив руки на груди, и, бросив короткий взгляд, перевел его в сторону.       — И этого было достаточно, чтобы Эльза Деф растаяла?       — А что, послать мне его надо было?       — Но явно не сидеть с улыбкой от уха до уха, — брякнул он, все так же не поднимая на нее глаз. — Забыла, кто он? Забыла, как он угрожал тебе?! — Эльза никогда прежде не видела таких сжатых от гнева губ на дружелюбном лице когтевранца.       — В следующий раз обязательно предварительно посоветуюсь с тобой, как мне лучше реагировать. А еще о том, с кем общаться и кому жать руку.       Жевательные мышцы на его щеках запрыгали, а глаза сузились в узкие щелки.       — Реагируй как хочешь! — прошипел он. — И я бы сказал, что ты правильно поступила, но не собираюсь врать как эти лицемеры. Ты должна была думать о себе, а не о Имельде!       Сегодня она была несказанно рада его возмущениям, его крикам, его морщащемуся носику и выступающим от гнева венкам на лбу. Даже за лицом когтевранца ему было не спрятать свою исключительность. Он был прекрасен в своей ярости как прекрасны картины Верне. Эльза была готова терпеть его истерики хоть вечность, лишь бы он больше ее не игнорировал. И волнуя море, она переживала лишь о том, как бы не переусердствовать.       — Это командная игра, Оминис! Как, по-твоему, я могла думать только о себе?       — Что-то я не заметил, чтобы тебя хоть кто-то из них попытался защитить от падения ценой собственного здоровья!       — Заметь, кричишь на меня ты, а не Дэмиан.       Тот пытался что-то ответить, меняясь в лице словно надвигающийся шторм и в конце концов, резко выдал:       — Мне позвать Нотта вместо себя?       — На кой лепрекона мне сейчас Нотт?       — Я могу уйти, — эти острые слова сейчас рассекали сердце словно кинжал.       — Тебе необязательно. Я сама уйду, — самоуверенно бросила девушка, но, вскочив, и пары шагов не сделала от резкого головокружения, успев схватиться за плечо собеседника.       — Прошу, Эльза… — вздохнул он, неожиданно для себя без особого труда удержав ее. — Куда ты пойдешь? Вернись, пока мадам Чиррей не завопила от твоей безалаберности, — он посадил ее на кровать и сел рядом. Глаза девушки, прекрасно понимавшей, как ему неприятны взгляды людей, впились словно вилы в него. — Вот по этой причине я и не использую оборотное. Думаю только о себе, когда не чувствую эмоций других. Наружу вылезает истинная эгоистичная сущность… Извини, я не подумал, что тебе сейчас и без того плохо. Я просто волновался за тебя, — квадратные пальцы когтевранца прошлись вместе со взглядом по выбившейся прядке и завели ее за ухо, — а они вместо того, чтобы объяснить, что не стоило подставляться, нахваливали твой поступок. Это неправильно, — он вздохнул, наконец, осмелившись посмотреть ей в глаза. — Так ты меня прощаешь?       — Мгм, — звучно кивнула Эльза и обняла его.       Его подбородок больновато уперся в лопатку. Из груди девушки вырвался смешок от абсолютной неловкости друга с этим телом без способности к распознаванию чувств, будь то физических или моральных.       — Что такое? — спросил он, не отстраняясь.       — Твой подбородок…        Его голова легла на щеку.       — Так лучше?       — Намного…       Эльза чувствовала будто задыхается от так давно не испытываемых объятий. И не мешала ей ни непривычно широкая грудная клетка, ни непривычный запах. Но когда он начал проводить непривычно не такими горячими и не такими тонкими пальцами по ее спине, тут уже она не могла просто так игнорировать разницу в размерах, запахе и теплопроводности и отстранилась.       — Все еще злишься?       — С Феликсом мы не настолько близки, — замявшись, ответила девушка.       — Верно. Не подумал об этом, — он, едва улыбнувшись, убрал от нее руки. — Тебе надо поправляться. Я, пожалуй, пойду.       — Стой! — опасаясь, что все вернется на безразличные круги своя, поспешила остановить его Эльза, только он встал. — Можем… поговорить? Это важно.       “Феликс” опустился обратно.       — Да, конечно. Что-то случилось?       “Что случилось? Что случилось?! Думай! Думай! Думай!”       — Я от тебя скрыла, но на самом деле я хотела выучить… — Эльза наклонилась ближе и перешла на шепот, — парселтанг, — голос вернулся в прежнее состояние, — потому что слышала шипение в голове, а понимала лишь обрывки фраз. А теперь, когда выучила, змея перестала меня донимать. Это так странно…       — Слышала в голове? — карие глаза настороженно сощурились. — Когда?       Девушка на секунду задумалась.       — Несколько раз. В начале пятого курса и в начале этого… Возможно так осень бьет мне в голову или я просто сильно впечатлилась кузенами из шкафа, — пожала плечами Эльза. — Да-да, я крушу туалеты из-за Боггарта и голосов в голове. Даже не говори, что я полоумна, — она самоиронично посмеялась, хотя и видела закономерность змеиных явлений. И в начале прошлого года, и в начале этого, у нее были серьезные проблемы с социумом.       Парень задумался и, выдавив натянутую улыбку, коротко покивал.       — У тебя… царапина… — Его палец аккуратно коснулся ее подбородка. — Вулнера Санентур, — после произнесенного, Эльза почувствовала как кожа, немного пощипывая, стянулась.       — Ты умеешь накладывать заклинания без палочки..? — выпала она, потирая место некогда ссадины.       — Немного и не всегда, — на его лице появилась мягкая улыбка с привкусом горечи. — Я в этом не так силен как Онай, но могу как-нибудь научить.       — У тебя такая улыбка, Оминис…       — Ты имела ввиду у Феликса? — смутившись, уточнил он.       — Нет, у тебя… У Феликса совсем не такая улыбка.       Парень часто заморгал и улыбнулся, но на этот раз чуть ярче.       — Какая же?       — Особенная, — немного печально произнесла она с придыханием, отводя взгляд.       — У тебя тоже, Эльза.       Глаза восстановили контакт с его и, хотя и смотрели слишком долго, в этот раз юноша их не отвел. Эльза совсем не знала, как взглядом передать свои чувства, но всеми силами постаралась это сделать. По-видимому, он понял ее посыл, поскольку резко отвернулся.       — Мне нужно умыться… — бросил он и стремительно ушел, больше не поднимая на нее глаз.       “Ну вот, опять сбежал… Надо было быть осторожнее…”       Она могла бы избавиться от терзаний, могла бы заставить себя не думать о нем, заменить другими людьми и занятиями, но она не хотела. Может это и было нестерпимо больно, но то была самая чудесная боль, что она когда-либо испытывала.