Потерянные письма

      Тонкие рыжие косы спадали по покатой спине. Нервно раскачиваясь в калачике, девочка отчего-то горестно всхлипывала. Что делать ей здесь, в этом пропитавшимся сыростью и плесенью темном месте?       — Битл..? — растерянно спросила Эльза и осторожно сделала несколько шагов, каждым новым лишь усиливая плачь. — Ты в порядке, Битл?       — Нет, я не в порядке! — резко разворачивается искаженное яростью существо, совсем не похожее на девочку. Черные впадины вместо глазных яблок придавали ей сходства с дементорами из учебников по Защите от Темных Искусств. — Я не в порядке, Эвриала! Не в порядке! — С каждым словом ее голос все меньше напоминал голос человека. — И это все из-за тебя! Из-за тебя! ИЗ-ЗА ТЕБЯ! МЫ ПРОИГРАЛИ ИЗ-ЗА ТЕБЯ!       33 карих очей вспыхнули одно за другим из темноты, но только не в глазницах. Водили хороводы, сводили с ума до тех пор, пока не стали настолько яркими, что ослепили до полной потери зрения и парализации тела.       Не в духе Эльза была с самого утра из-за Пивза, учинившего ей бодрое пробуждение столбом воды прямиком из унитаза. Последнее время девушка неважно себя чувствовала и мало спала, тем самым выступая идеальной мишенью полтергейста. А все дело в том, что ее мучал один и тот же кошмар изо дня в день.       Каморки для инструментов эльфов пришлись замечательным укрытием, где можно было отоспаться в перерывах за беспокойные ночи. Зачарованные на атаку за пять минут до начала занятий книги иногда умудрялись разбудить успевающую крепко уснуть соню. Однако в этот раз перед учебниками стояла важная задача разбудить не за пять, а за десять минут, потому что опаздывать к фрау Нуль было никак, ни при каких обстоятельствах, даже если бы напал Пивз, даже если бы Хогвартс атаковали нарлы, даже если бы все профессора под предводительством директора отбивали кадрили – нельзя.       Каблуки слизеринки звонко бились о каменные ступени главной лестницы, когда в одну секунду путь ей преградил гриффиндорец, учащийся курсом старше – капитан Гриффиндора Оскар Макмиллан, очень даже напоминающий льва своей пышной золотой шевелюрой.       — Привет, Эльза, не отвлекаю? — От улыбки на щеках юноши появились ямочки.       — Вообще отвлекаешь, — буркнула невыспавшаяся девушка и попыталась проскользнуть, но собеседник шагнул в ту же сторону, перекрыв собой путь.       — Слушай, — ее ответ, похоже, он пропустил мимо ушей, — я хотел извиниться за Робинс и вообще за всю ту вздорную перепалку, что произошла перед матчем.       — Мне, по большому счету, все равно, — смутившись от неловкости, ответила Эльза. Матч был уже почти неделю назад, поэтому его внезапное беспокойство выглядело немного странно. К тому же этот парень был негласным королем школы и никогда прежде с ней не заговаривал. В основном крутился среди красных и вообще избегал любого взаимодействия с другими факультетами. — Ладно, мне пора… — Попытка сбежать снова не увенчалась успехом, что начинало действовать слизеринке на нервы.       — И то, что произошло с Битл. — Тут Эльзу передернуло от всплывших образов из кошмара. — Я не могу знать, но я искренне надеюсь, что наши ребята никогда бы так не поступили. Для гриффиндорца честь – это все, понимаешь?       — Ты ко всей слизеринской команде с этой речью подходишь? — уже в раздражении брякнула девушка и про себя посмеялась, представив реакцию Нотта.       — Вообще-то нет, — широко улыбнулся львенок, обнажая свои фаянсовые зубы, — только к тебе. — Эльза вопросительно на него посмотрела, вскинув брови. — Ладно. Была, не была, я же все же должен быть храбрым гриффиндорцем, — звучно выдохнул парень. — Я хотел узнать, не хотелось бы тебе пойти со мной на бал?       “Бал? Какой еще..? Ох, Мерлин…”       Эльза еще с прошлого года мечтала попасть на Святочный бал, а уж после рассказов Натти и Поппи и вовсе помешалось на этом. Часами тогда размышляла о платье, в котором бы кружилась по снежному залу полному цветов и звезд. О кавалере тогда как-то и не думала и вообще представляла себя одну и лишь изредка с открывающимися от ее грациозности и утонченности ртами остальных студентов.       “Минутку, что..? Макмиллан?!”       Девушка оторопела, ведь совсем не ожидала такого вопроса от него. Такие, как он, обычно не предлагают первыми. Хотя Эльза и допускала тот факт, что вполне могла заинтересовать его после своей, разумеется, по ее скромному мнению, поистине потрясающей игры на позиции загонщицы.       Нетерпеливо выжидающая ответа улыбка вырвала из размышлений.       — Спасибо, Оскар, но я, похоже, в этом году пропущу бал, — поникше пожала плечами девушка и выдавила извиняющуюся улыбку, однако парень совсем не смутился и очень скоро стало понятно, почему смущаться предстояло именно ей.       Из-за угла ближайшего пролета выскочили другие гриффиндорцы, гогоча и посмеиваясь.       — Ты даже слизеринку не в силах пригласить, Макмиллан! — подтрунивал над другом Белл, заливаясь смехом.       — Слизеринки гриффиндорцев никогда не жалуют, за них 13 очков, — встрял третий с блокнотом в рука. — Гиблая затея. А тут еще и из сборной. Преданность для них – все. Ты слишком поверил в себя, Оскар.       Глаза девушки заметались с одного на другого, пытаясь опознать суть их затеи.       Макмиллан перевел свою мордашку с друзей на девушку и удивительно искренне улыбнулся:       — Эх, из-за тебя я в проигрыше. Так еще и кому? Беллу?       Эльза гневно вскинула брови, но так и не смогла ничего ответить, а лишь, ударив плечом, стремительным шагом поспешила вверх по лестнице мимо гоготящих гриффиндорцев.       — Да ладно тебе, Деф, у тебя чувства юмора нет что ли? — бросил ей вслед Макмиллан.       — Как нехорошо, Оскар, ты обидел змейку. Трепещи перед карой Слизерина! — глумливо-пугающим голосом паясничал Белл.       С каждым шагом злость от унижения накатывалась во все больший и больший ком.       “С чего они вообще взяли, что я должна была согласиться? Почему именно я? Я выгляжу одинокой? Жалкой? Недостойной? Осмелился бы он так подойти к Имельде? Это вряд ли…"       “Стала слишком мягкой, слишком дружелюбной, слишком уязвимой.”       "Прав был Себастьян, они всегда считают себя лучше других. Отличительные черты гриффиндорцев вовсе не честь и отвага, а высокомерие, самоуверенность и наглость. Именно поэтому и надо ставить их на место.”       “Львы понимают только язык силы. Одной показательной жертвы будет достаточно, чтобы другим было неповадно тебя унижать.”       “И как именно? Вот если бы я до матча это задумала…”       “Может отравить? Использовать излюбленную Амортенцию?”       “Нет уж, после этого напитка дьявола хлопот не оберешься.”       “Может наслать сглаз уродства? Раздуть ему губы в апельсиновые дольки? Тогда уж точно никто с ним на бал не пойдет.”       “Неплохая идея, но все это слишком подленько, по-слизерински. Нужно что-то серьезнее, зрелищней, изощренней. Чтобы сразу всех впечатлить и заявить о себе.”       До начала урока Нумерологии оставалась всего 1 минута 6 секунд. Знала Эльза это точно, поскольку на доске размашистыми меловыми буквами угрожающе шел обратный отсчет.       Девушка даже не сразу поняла, правильно ли она пришла и правильно ли опознала зелено-русую макушку своего друга, поскольку на, казалось бы, ее месте восседала белокурая пуффендуйка.       Громко бухнувшаяся стопка учебников заставила вздрогнуть Оминиса и вскрикнуть со страху сидящую рядом девушку.       — Дубс, ты местом не ошиблась? — холодно процедила Эльза.       — Эльза, привет, — неловко улыбнулась Аделаида, — я просто…       — Я ей разрешил, — пояснил Оминис. Слишком мягко ответил, заставляя перевести на себя шипастый взгляд.       — Но место это мое, поэтому, позволь, я буду решать.       — Да, ты абсолютно права, Эльза, — затараторила высоким сладким голосом пуффендуйка и резко вскочила, — не стоило мне. Я просто хотела составить Оминису компанию.       — Компанию?! Думаешь Гонту нужна компания? — На фамилии она сделала ядовитый акцент, какой делала и Натрикса, какой делал однажды и… Оминис. По спине прошел неприятный холодок от самой себя. — Сделай одолжение, придержи свою жалость при себе, сердобольный Пуффендуй, — уже чуть спокойнее высказала ей Эльза и бухнулась на свое место. — Пф… Сама навязчивость.       — Эльза, что это было..? — только и выдал пребывающей в ступоре юноша.       — Что это было?! — гневно прошипела девушка. — Действительно, что это было! Я для тебя пустое место что ли?       — Успокойся, пожалуйста, что случилось? Почему тебя не было на Прорицаниях? — нахмурился он от ее вздорного поведения, однако звучал достаточно терпимо. — Я полагал, что ты снова не придешь, поэтому разрешил ей сесть.       — Ммм… И с чего бы ей садиться с тобой?       — Давай потом, — прервался Оминис, когда в кабинет вошла преподавательница средних лет профессор Нуль, или как ее еще часто называли фрау Нуль. У преподавательницы был слабый немецкий акцент, еще больше придававший ей жесткости, в лице ни грамма эмоций, а серая мантия все так же впритык на костлявой фигуре.       — Студенты, — бросила им чопорный безразличный взгляд преподавательница, — со следующего года Нумерология больше не будет являться обязательным предметом. Полагаю, многих из вас, — ее бесцветный ноготь монотонно стучал по парте, куда пересела Аделаида, — это даже обрадует. — Эльза фыркнула от смеха на это. — А тем, кто хочет стать кем-то большим, чем фермером или статистом Министерства, — она, приподняв подбородок, свысока глянула на Эльзу, — придется изрядно постараться, поскольку ваши итоговые оценки по Нумерологии, Заклинаниям и Защите от Темных Искусств должны быть “Пре-во-схо-дны-ми”, — строго отчеканила женщина, заставляя вжиматься пуффендуйку все сильнее и сильнее от нарастающей громкости стука ногтя о парту. Но не ее одну, многие из студентов заметно помрачнели, включая Эльзу.       “Никак, быть мне фермером…”       Без шуток, выбор Эльзе предстоял серьезный. Если хочешь преуспеть в мракоборстве, то без Нумерологии будешь пешкой, а отважной девушке хотелось иметь должность более автономную.       По Заклинаниям Ронен был достаточно благосклонен к ученице и она смело могла рассчитывать на итоговый “Превосходно”. Гекат же любила помучить и иной раз поставить задачу потруднее, чем перед остальными. Например, пока однокурсники пытались справиться с простенькими сглазами, вроде Танцующего или Ватноножего, Эльзе предстояло одолеть чары заморозки. Так не только руки или ноги, а всего тела! А как одолеть чары, когда ты и слова выдавить из себя не можешь?       Впрочем, может Эльза и преувеличивала предвзятость профессора Гекат. В любом случае помимо Заклинаний и Защиты от Темных Искусств еще была Нумерология с фрау Нуль, а получить тут “Превосходно” вообще представлялось задачей из ряда фантастических. К примеру, у лучшей ученицы по Нумерологии, само собой, ненаглядной Перк, итоговая “Превосходно” за семестр была лишь единожды, а у самой Эльзы отметки и вовсе метались от “Удовлетворительно” до “Превосходно” с такой невероятной частотой, что это выводило даже саму фрау Нуль из себя.       — Мисс Деф, я изредка позволяю себе полагать, что у Вас есть способности в отличии от большинства здесь присутствующих, — холодно начинала преподавательница, лениво выговаривая губами-ниточками, — но Вы каждый раз. КА-А-АЖДЫЙ, — амплитуда губ увеличивалась пропорционально тону голоса, — напоминаете мне о своей истинной значимости и вновь занимаете место в конце списка моего уважения где-то сразу после Дубс, недалеко от Уизли, — спокойно, как и начинала, заканчивает Нуль и поджимает губки, совсем их скрыв.       Пренебрежительное отношение к студентам было типичным для профессора Нуль, только вот даже в таком ключе похвалить кого-то для нее было чем-то из ряда вон. Посему отношения с преподавательницей Нумерологии были у Эльзы неоднозначные.       Нагонять превосходный результат придется долго и муторно и, конечно, о квиддиче в таком случае можно позабыть. Но готова ли ради иллюзорного счастливого будущего Эльза корпеть над учебниками, лишиться квиддича и свободного времени? Хороший вопрос.       — Сегодня мы начинаем новую тему, студенты, — оторвала от загруженной мыслями слизеринки холодный серо-зеленый взгляд профессор и постучала тяжелыми каблуками к доске. — “Вычисление оптимальной магической последовательности для нейтрализации наложенных чар посредством метода Риббон”, — сухая тряпка стерла нули обратного отсчета, разметая в разные стороны белые крошки, а мел под диктовку записал длинную тему занятия, пока класс дружно выл от режущих слух слов.       Фрау Нуль медленно развернулась на каблуках, смакуя мучения студентов.       — Я в вас не сомневалась, — оглядывая класс сверху вниз, безэмоционально протянула женщина, — светилы науки.       — Профессор Нуль, как перекладывание цифр с место на место поможет нам в реальной жизни? — осмелился озвучить Гаррет вопрос многих.       — Можете спросить у своей тети, мистер Уизли, — неожиданно слишком жестко бросила женщина, брызнув слюной. — Или, — голос ее мигом вернулся в прежнее ровное состояние, — прочитайте название темы еще раз. И еще раз… — давила она взглядом кудрявого львенка, пока тот впопыхах пытался разобрать не вполне внятный текст. — И еще раз… И еще раз… — заметив его озарение женщина снисходительно покачала головой. — Некоторые понимают только с пятого раза. Безотрадно.       — Я прочитал один раз, а не пять! — возмутился на такое унижение гриффиндорец. — Кто виноват, что ничего не разобрать?       — Минус десять очков Гриффиндору за затягивание занятий. — Гаррет с досады взмахнул руками.       Все в Хогвартсе знали, что ни в коем случае нельзя критиковать чудаковатый шрифт фрау Нуль. Каждая буковка и циферка была продумана ей самой и содержала в себе множество символов. Студенты верили, что если разгадать тайный шифр, таящийся в ее каракулях, то похожая на саму Смерть преподавательница навеки сгинет и освободит тем самым высосанные души студентов.       — Магия в голове, — преподавательница постучала указательным пальцем по виску. — Не понимаете ее взаимосвязей и принципа действия, будете охать и ахать как маглы на внезапное своеволие вашей палочки или и того хуже… — метнула ледяное копье своего взгляда профессор прямиком в Эльзу, — не сможете справиться с замораживающими чарами. Да-да, мисс Деф, я наслышана о Вашем постыдном провале. — Несколько человек оглянулись, но Эльза старалась не выдавать своих эмоций за ровным лицом. — Вам необязательно работать голосовыми связками или беспорядочно махать палочкой. Иногда достаточно просто подумать. Разумеется, если есть чем, — фрау Нуль постучала пальцем по доске. — Невербальная магия целиком и полностью основана на Нумерологии.       “И как я должна была справиться с этим, если тогда еще и тему такую по Нумерологии не проходили?! Да они издеваются! Сговор, право слово…”       Тема оказалось сложой и выматывающей, хотя и проливающей свет на многие аспекты волшебства. Невербальная магия успешно давалась Эльзе или на эмоциях, как и многим волшебникам, или в тривиальных заклинаниях, но когда дело касалось сложных чар и заклятий, тут сложность взлетала куда-то в верхнюю точку Айрондейла. Настолько это загрузило бедняжку, что меньше всего сейчас ей хотелось нести ответственность за свои поступки.       — Эльза, подожди! — уже в длинном коридоре едва догнал сорвавшуюся с места сразу после окончания занятий подругу раздосадованный Оминис. — Куда ты постоянно сбегаешь?       — Неважно… — уклончиво пробубнила девушка, продолжая свой спешный шаг.       — Что это была за выходка? “Гонту”? — спародировал ее ядовитый тон юноша, с трудом поспевая за ней.       — Очнись, Оминис, это же типичный Пуффендуй, — щелкнув пальцами перед его лицом, жестко выдала Эльза.       — И что ты хочешь этим сказать? — свел брови уже начинавший злиться от нахальства юноша.       — Решила снизойти до угрюмого, одинокого мальчика, чтобы согреть своими речами. Ты для нее словно, как там говорила Чесноук, “14 отбившийся от стаи лунтеленок”.       — Что за вздор? Ты не понимаешь… — он даже не успел закончить, как она его бессовестно перебила.       — Или может тебе по душе, когда к тебе относятся не как к потомку Салазара Слизерина, а как к паршивой пушишке?! — ее голос был сейчас наполнен такой злобой и обидой, будто она обращалась вовсе не к нему, а к самой себе. — Может тебе нравится это, Оминис?!       — Остановись, сейчас же! — жестко потребовал он. Никогда прежде он так не обращался к ней. Никогда прежде он не был настолько зол на нее. Оминис резко остановился, что спутница сделала еще с несколько шагов, прежде чем остановиться и развернуться к нему. — Ты ведь и понятия не имеешь, какого ходить с этой фамилией, верно?! — сорвался на крик молодой человек, привлекая к ним двоим внимание проходящих мимо студентов. — Думаешь, это одно сплошное преимущество?! Когда тебя с первого курса все избегают кроме отчаянных Сэллоу? И тебе невдомек, что после заключения Себастьяна шептались не только о тебе? Но ты же об этом не думаешь! Ты зациклена исключительно на себе, Эльза! — слова эхом разносились по коридору, отражаясь лишь от высоких окон. — Пока я решал твои проблемы, прямо за моей спиной говорили, будто я подставил лучшего друга, — на последнем слове его голос дрогнул. — И все из-за проклятой фамилии! Ты даже не представляешь, какого труда мне стоило заговорить с ней, а ты берешь и перечеркиваешь все одной фразой, которую услышали абсолютно все в классе! — заканчивает он с трепещущейся болью в лице.       3 шага к нему, казалось, были преодолены за мгновение. Ее руки обвили его ребра, а щека легла на плечо.       — Прости… прости меня… — подавлено, практически бесшумно произнесла она. Ей так много раз хотелось перед ним извиниться, но помимо этих слов она даже не знала, что еще может сказать. — Ты прав, я думаю только о себе. И сегодня я снова думала только о себе. — А меж тем студенты все продолжали одаривать странную парочку косыми взглядами. — Пожалуйста, давай поговорим наедине?       Оминис ей не ответил, лишь коротко мотнул подбородком, что она восприняла как согласие и проследовала с ним до Часовой башни, куда идти было всего ничего.       — Ты же понимаешь, что всегда можешь со мной поделиться? — она легко проходилась пальцем по выступающим голубым венкам на руке, сидя с ним на выступе циферблата. — Мне важно знать все, что тебя тревожит.       — Было лишним перекладывать на тебя ответственность за это… — освещенный, как и пыльный деревянный пол, оранжево-розовыми лучами, проходящими через покрытое ледяной коркой витражное окно, Оминис сокрушенно вздохнул. — Нам обоим не помешало бы больше делиться друг с другом.       — А кто говорил о том, будто ты подставил Себастьяна? — тихо спросила Эльза, положив голову ему на плечо.       — А какая разница?       — Хочу знать, кому подлить гной бубонтюбера в тыквенный сок.       — Звучит жестоко. Можешь не беспокоиться, карма Спотыкающего сглаза настигла их куда стремительней, — коварно ухмыльнулся юноша и они вдвоем злорадно посмеялись.       — Жаль, что я не умею действовать так же своевременно, как ты, — вздохнула Эльза, огорченно поджав губы.       — Может быть, расскажешь, о чем ты? — он наклонил подбородок ближе к ней.       Она немного замялась в неуверенности, но все же решилась вкратце пересказать неприятную ситуацию с Макмилланом.       — Тринадцать очков, какая мерзость… — пренебрежительно скривился Оминис.       — Они думали, что я слабая, понимаешь? — понуро рассказывала девушка, все еще гладя его руку. — Они выбрали меня, потому что я выгляжу слишком мягкой… И я… я была так зла и думала, что мне надо стать жестче, поэтому и нагрубила Дубс…       — Не думаю, что они выбирали. Вероятнее всего, тебе просто не повезло им попасться. — Его теплая щека легла на лежащую на плече голову. — Не перестаю удивляться, насколько жестоки могут быть люди. Зачем было так поступать? Какой смысл? Потешить свое эго?       — Одно слово – гриффиндорцы… — закатила глаза Эльза.       — Я понимаю твои чувства сейчас, — аккуратно произнес он, — но не все гриффиндорцы такие, как эти.       — Не устал уже во всех видеть только хорошее? — на выдохе спросила она не с осуждением, а скорее с безнадежным поражением его натурой.       — Много ведь проще видеть в людях плохое, не так ли? — в мелодичном голосе проскользнула снисходительная усмешка.       “Легко говорить, когда рядом с тобой не ходит буквально совершенство во плоти, на фоне которого любой покажется плохим…”       — Попробуй, много проще.       — Вспомни Натти и Гаррета. Или Эмили и Эндрю. Помнишь, как они доставили меня в лазарет? — Эльза мягко улыбнулась, вспоминая ребят у моста и покивала. — Среди слизеринцев таких, как Макмиллан, тоже немало. И среди когтевранцев. И даже пуффендуйцев. Не стоит разделять людей по их порядочности на факультеты.       — Но о слизеринцах всегда поспешно судят, — упрямилась девушка. — Это мы в глазах всех самые плохие и жестокие. Я же рассказывала, как матушка хотела меня перевести на другой факультет из-за одних только россказней миссис Пиклз за ужином? Они вешают на нас клеймо темных волшебников и ставят крест.       — Ну и зачем уподобляться? Ты же не считаешь, что это справедливо?       Эльза неохотно издала что-то похожее на согласное мычание. Он был прав, но ее обида еще не прошла.       — Так ты снова уедешь на Рождество домой?       — Не думаю, что хочу видеться с матушкой… — тяжело вздохнула девушка и поднялась с его плеча. — Я так сказала Макмиллану, просто потому… — она осеклась, так и не закончив.       — Потому что хотела вежливо отказаться? — предположил он. — Могу понять, он напыщенный олух. Не понимаю, почему все девушки так по нему вздыхают, — его прозрачно-бирюзовые глаза вырисовали дугу.       — Вообще… я тоже не думала, что он такой уж олух до сегодняшнего дня, — иронично усмехнулась Эльза. — По правде, я не хотела идти на бал, потому что думала, что ты со мной не пойдешь, а без тебя все равно будет не весело… — быстро, как бы невзначай, протараторила она.       Оминис вытянулся в лице и в удивлении приоткрыл рот, но так и ничего и не ответил.       — Понимаю, это странно, — вглядываясь в его мимику, чтобы распознать эмоции, еще быстрее затараторила Эльза, — ну, все эти танцы, платья, фраки. Зачем это вообще? Какой смысл? Глупая трата времени.       — А почему ты думала, что я не пойду с тобой? — словно не услышав ничего после, потрясенно спросил он.       — Ну… Все опять подумают, что мы пара, а для тебя же это “сущий кошмар”, как ты сказал… — тухло произнесла девушка, поджав согнутые в коленях ноги на выступ и оперевшись скрещенными руками на них.       — О чем ты? — Мышцы лица напряглись в замешательстве. — Ты подумала, что я имел в виду себя, когда назвал это кошмаром?       — А кого еще? — непонимающе помотала головой Эльза.       — Я не имел в виду, что кошмар быть… — нервно сглотнул он, от чего адамово яблоко подскочило, — твоей парой. Я имел ввиду, что кошмаром будут такие сплетни для тебя.       Эльза даже потеряла на 7 секунд дар речи от сказанного. А после на каждой ее вопрос, у этого плута неожиданно находился проясняющий и вполне логичный ответ.       Считал это кошмаром для нее — помнил о ее болезненной реакции на слухи, начиная с прошлого года.       Убежал от нее, как от прокаженной, со стадиона — спешил предотвратить распространение информации.       Избегал — вовсе не избегал, а посчитал, что это она предпочитает дистанцироваться на какое-то время.       — А Аделаида? Разве ты не хотел позвать ее на бал? — с сомнением насупилась Эльза.       — На бал? — выпал Оминис. — С чего ты взяла? Мы даже не общались прежде.       — Вот именно… Вы даже не общались прежде и именно перед Святочным балом ты решил с ней сблизиться, — из груди вырвался обессиленный вздох. — Но я понимаю, почему она тебе нравится… Она добрая и голос у нее очаровательный, румянец на щеках и пахнет от нее вкусно какими-то фруктами…       — По-моему, она нравится тебе, а не мне, — усмехнулся юноша. — Какое мне дело до румянца, Эльза? И навязчивые запахи я не люблю. Я хотел узнать у нее кое-что… — тут он замялся, — по учебе, поэтому напросился к ней в пару на Прорицании.       — В пару на Прорицании? — Лицо Эльзы начало медленно искажаться во злобе, пока в груди закручивался маленький торнадо.       — Сегодня мы со стеклянными шарами работали, я в любом случае не мог в одиночку, Эльза.       — Раз все так ладно, как ты говоришь, — выпалила злая от недосыпа девушка, впившись в него своим взглядом, — то ты пойдешь со мной на бал? — вопрос прозвучал резко и твердо, совсем не так, как обычно приглашают на бал.       Его лицо вновь застыло в ступоре, будто в надежде, что если он не шелохнется, то она отстанет от него.       — Извини, я не… — повесила голову девушка.       — Да, — так же быстро ответил он, совсем не изменившись в лице.       — Нет, я понимаю, ты можешь пойти с кем-то другим, я не принуждаю…       — Ты тоже, но ведь ты хочешь пойти со мной, так? — его лицо, наконец, расслабилось и озарилось теплотой. — Да и не думаю, что смогу найти кого-то еще, кому понравится выслушивать мои нравоучения и утомляющие рецензии на книги.       Мотыльки в животе Эльзы устроили целое танцевальное представление с конфетти от его слов.       — Не думаю, что смогу найти кого-то еще, кому понравится выслушивать мои преувеличенные проблемы и непопулярные взгляды на жизнь.       Оминис сдержанно, но с толикой тоски посмеялся.       — Вовсе не преувеличенные. — Он взял ее ладонь и приложил к своей нежной щеке.       — То есть ты правда пойдешь со мной? — робко, но с теплящейся надеждой спросила она, заведя прядку волос за ухо.       Его и без того розовые от освещения щеки, порозовели еще больше, а веки стали напоминать мотыльков частым словно трепыхание крылышек морганием.       — Правда. Только давай в этот раз ты будешь аккуратнее в вальсе?       — Я постараюсь, — пообещала она и, опустив ноги с выступа, обвила руками его грудную клетку.       В этот раз ее взбалмошный поступок, наконец, сыграл ей на руку. Отчего-то Эльза была уверена, что даже если бы он и хотел пойти с ней, то ни за что не пригласил бы первым. Такие, как он не приглашают первыми.       — Ты же знаешь, что никто мне не заменит тебя? — его рука ласково скользнула по жилету на спине.       — Правда?       — Я же говорил, что ты имеешь для меня большое значение, Эльза. — Его томный голос заставлял ее обнимать только сильнее.       — С тех пор столько времени прошло, ощущается будто вечность…       — Можешь немного ослабить… уже дышать тяжело… — сбито попросил он на ее слишком крепкие объятия. — Спасибо… Если хочешь, я могу напоминать тебе. — Он опустил подбородок ниже и тонкими пальцами прошелся по ее спутанным волосам.       — Мне хватит шести раз в полмесяца, — она так и продолжила упираться щекой ему в грудь, ощущая тепло даже через плотную рубашку и вдыхая запах одежды.       — Шести раз в полмесяца? — усмехнулся Оминис. — Тебе не надоест?       — Нет.       — Хорошо, пусть будет 6 раз в полмесяца, — покорно произнес он и поцеловал ее в лоб. — У тебя с собой, случайно, нет расчески? Твои волосы ужасно запутались.       Если бы у Эльзы спросили, есть ли у нее пара, то наверное она бы ответила, что у нее есть человек, с мыслями о котором она засыпает и просыпается, чья улыбка для нее красивее полуночного месяца, а прикосновения согревают лучше лучей жаркого июля. Эльза бы не ответила, что у нее есть пара, но она бы точно ответила, что у нее есть близкий человек, потерять которого она боится больше всего на свете.