***
Из-за высокой разницы температур горячей воды и холодного воздуха Эльза практически утопала в пелене и постоянно невербально очищала высокие окна от пара. Через несколько минут отогревания в ванне с видом на протяженные сухие равнины в дверь аккуратно постучали. Неспешно, но требовательно, едва касаясь фалангами. Ей не надо было даже спрашивать, кто стоит снаружи. Взмахом руки дверь со скрипом отворилась, приглашая посетителя войти. — На этой паршивой земле ничего не растет, даже сорняки не выживают, — все так же тоскливо оглядывая просторы, протяжно рассказывала Эльза, — тут только бегают мыши, ползают гадюки да поедают трупы тех и других вороны. А белые розы здесь цветут круглый год, хотя должны только зимой… Пройдя внутрь, Оминис опустился на кафельный пол и откинулся спиной на ванну. Положенная рядом палочка вмиг погасла. — Думаешь, я драматизирую? — усмехнулась она на его молчание. — Не думаю, Эльза… — из груди вырвался тяжелый вздох, — в этом есть смысл. Этот дом всегда ощущался мной живым, мыслящим, чувствующим словно волшебная палочка и даже сейчас я чувствую, как он следит за нами из углов, изучает, шипит в завываниях ветра в стенах. Кончики пальцев поднялись над водной гладью, теряя с себя капли, но, тем не менее, оставаясь мокрыми, и легко коснулись его нежной щеки, чем побудили повернуть голову в свою сторону. — Совершенство… — тихо произнесла она, разглядывая его невинные запотевше-циановые радужки, вопрошающе приподнятые брови, пыльно-розовые слегка приоткрытые губы и созвездие ящерицы на левой щеке. — Ты о чем? — на лбу появились морщинки от непонимания. — Как картины Верне… Как ноктюрны Шопена… Как стихи Рембо… — От каждого нового слова его нижняя губа опускалась все ниже, а веки распахивались все шире. — А что я? Строчка невпопад, фальшивая нота, клякса чернил? — глухо сказала она и провела тыльной стороной пальцев по его щеке. — Позволила себе думать, что имею право испортить собой шедевр… — Эльза… — он пару секунд исступленно моргал, но после тихо произнес, — иногда в стихах появляются выбивающиеся из слога строки, чтобы выделить мысль и придать динамичности. Именно эти строки запоминаются лучше всего. Этот прием один из моих любимых, — его лицо украсилось скромной улыбкой. Из девушки вырвалась череда нервных смешков. — Как только у тебя это получается… — безнадежно вздохнула она. — Как у тебя получается низводить себя до кляксы? Ты же понимаешь, что это неправда? — скорее не спрашивая, а утверждая произнес Оминис, но Эльза помрачнела. — Иногда мне кажется, что я зависима не от алкоголя и сигар, а от боли. И неважно, будет она извне или от меня самой. — Он на это свел брови в раздумьях. — Не бери в голову, это моя глупость, — она снова перевела взгляд на безжизненные степи и невербально смахнула осевший пар с окон. — Вовсе нет… Признаться, и я размышлял над этим. Когда все живут в привычном темпе, а тебе до тошноты все осточертело и грезится лишь о том, чтобы ураган пронесся по Лондону, прогремела буря, с небес полетели звезды… — Эльза перевела на него удивленный взгляд. — И никто вокруг не понимает, что с тобой происходит и сколько бы ты им не объяснял, охотнее станут считать тебя… глупым… и чувствительным, — закончил он безысходным тихим вздохом. — Я думала… ты счастлив… — Что есть счастье, Эльза? Мною оно ощущается лишь как временное состояние, когда прячешься за ролью совсем другого человека, которого сам себе выдумал, проживаешь один день за другим, не задавая себе неудобных вопросов о смысле происходящего. А после… после наступает расплата. Вмиг весь твой мир перестает нормально функционировать. — Эльза сочувственно коснулась тыльной стороной кисти его щеки. — Когда ты чувствуешь, что это больше не твоя жизнь и людей вокруг ты будто и не знаешь. Они как манекены, разговаривающие с тобой, но нет в них больше абсолютно ничего живого. Словно ты просыпаешься ото сна и на тебя нахлынывает тяготящее осознание реальности, — он бережно приложил ее влажную руку к своим губам. — И тогда я не понимаю, какое из этих состояний действительно реально, а какое лишь наваждение. Но любой из вариантов до мурашек пугает меня, Эльза. Переместившись на середину ванны, она обвила его шею руками и положила голову на плечо, безжалостно обращая его одежду в мокрую своими волосами. — И в один момент становится настолько невыносимо, — продолжила его мысль она, — что ты пытаешься цепляться хоть за что-то, что кажется тебе живым хотя бы на йоту. Лишь бы снова почувствовать это опьяняющее чувство счастья. Лишь бы забыть то, что за кошмар происходит вокруг… и внутри. Эльзе было удивительно, что они могут быть настолько похожи даже в восприятии, ведь она прекрасно уяснила за годы, проведенные в скитаниях, что встретить человека со схожим мышлением как у тебя практически невозможно. Люди разные, они все слишком разные. А ты будто уже давно сформировал свою личность под одного конкретного человека, похожего на которого в мире больше нет. — Я тоже полагал, что ты живешь жизнью своей мечты… Путешествия, приключения, артефакты… — он мрачно усмехнулся от того, насколько глупо это сейчас звучит. — Увы, это больше походило на мой собственный ад. От приятно теплой воды на рубашке остался лишь мокрый след, заставляющий кожу мерзнуть. Полупрозрачный пар исходил от разгоряченной кожи, пока она выходила из купальни со стекающей по волосам и телу водой. На животе слева светился едва заметный шрам еще с юности. С тех же времен тонкая длинная полоска у ключицы. Куда больше, надрывистей и протяженнее шел шрам через всю правую руку и ногу от внезапной неловкой трансгрессии. На левом предплечье от неудачной попытки применения стягивающего раны заклинания без палочки. Вырезанная клинком в зоне солнечного сплетения руна преследования перекрыта сверху круглым шрамом оплавившейся кожи для разрушения действия. Множество белесых полосок приобретены по большей части от несвоевременной защиты от взрывов или собственного выброса древней магии. Более яркие и крупные белые отметины получены в бою. Если бы он только коснулся ее тела, провел по нему своими тонкими пальцами, то пришел бы еще в больший ужас, чем после касания ее спины. Хотя спереди плотность шрамов была меньше, и на вид, и на ощупь они были куда пугающей. Полотно мучений, напоминающее каждый день, кто она есть на самом деле. Эльза подошла к небрежно скинутой на пол одежде, и достала из внутреннего кармана защитного корсета изрядно помятое и потертое письмо, запечатанное белой печатью с мотыльком. — Возьми, тебе стоит это прочесть, — девушка протянула конверт все еще сидящему на том же месте молодому человеку. — Только лучше завтра, когда я уйду. — Что в нем? — он в замешательстве ощупывал конверт, на котором кроме имени получателя больше не было ничего наводящего на содержимое. — Завтра, лучше будет открыть его завтра. — Эльза взяла полотенце и принялась собирать с кожи влагу. — Феликс рассказал, что вы отправляетесь за элементом. Я хотел поговорить о том, что хочу пойти с вами. — Феликсу стоит лучше следить за своим языком, — усмехнулась Эльза. — Это будет опасно, Оминис, и там будет много воды, — она снисходительно улыбнулась на рвение и высушила его рубашку потоками теплого ветра из палочки. — Я бы мог быть неподалеку, следить за тобой, чтобы узнать, если вдруг что-то пойдет не по плану. Мои способности могут пригодиться, как думаешь? — он наклонил голову и ухмыльнулся, поведя бровью. — В этом ты прав, — мягко кивнула Эльза и надела на себя шелковый халат с мелкой вышивкой. — А не боишься, что Сэллоу за тобой увяжутся? Они в стороне сидеть точно не согласятся. — Я попросил Моргана пока не посвящать их, — он взял с пола палочку и встал. — Скажу, что по работе отправляют на Международный съезд. Эльза подошла к нему и кончиками пальцев аккуратно, будто боясь, что он испарится, коснулась его лица. — Знаешь, есть кое-кто, с кем я чувствую себя по-настоящему живой. Я готова на все ради него и не переживу, если его у меня отнимут. Оминис заморгал чаще и улыбнулся чуть ярче. — Если я буду рядом, то всегда смогу с тобой связаться, да и, по-моему, в доме Роули я ясно дал понять, что могу за себя постоять? — Все так, Оминис, все так… — тихо произнесла она. — Хорошо. Завтра ровно в семь я буду ждать тебя у ворот. — В таком случае я могу прочитать письмо сейчас? — Будет лучше после возвращения… Сейчас не время. — Как скажешь, — он, мягко улыбнувшись, бережно проводил пальцами по бумаге. — А о чем вы вчера разговаривали на улице? Вы далеко ушли. — С Себастьяном? — уточнила девушка, на что получила подтверждающее мычание. — Да так, можно сказать ни о чем. Ты как обычно был прав, а я как обычно слишком много болтаю, не думая о последствиях, — непринужденно усмехнулась девушка. Однако Оминис не разделил ее невозмутимости и потемнел. — Не переживай, — она приложила его руку к своей щеке, — я постаралась расставить все точки. Думаю, он понял. Оминис изобразил улыбку, хотя от Эльзы было не скрыть, что он все еще пребывает в размышлениях. — После твоего возвращения я лишь единожды напомнил, а прошло ведь в разы больше, чем полмесяца… Вмиг воздуха в ванной оказалось катастрофически мало, а тело непроизвольно начало слабеть будто из него выкачали все силы. Ее рука легла ему на шею, чтобы наклонить голову к себе. И в момент соприкосновения лбами оба почувствовали дрожание мышц лица друг друга. — Не страшно, можешь напомнить мне сейчас… — севшим то ли от трепета, то ли от вчерашних сигар голосом, произнесла она. — Ты для меня имеешь большое значение, Эльза… — от этих слов из ее груди вырвался трепетный вздох, руки уже обхватили его щеки, чтобы поцеловать, но Оминис опередил более сдержанным поцелуем в лоб. — Завтра, ровно в семь, у ворот, — отстранившись произнес он и сожалеюще улыбнулся. Дверь за лунно-голубыми глазами закрылась, оставляя ее наедине с потоком невыраженных чувств, но с безразмерной опьяняющей теплотой в груди.Глава 3.16 [1902] Запах табака
6 сентября 2023 г. в 18:00
1902 г.
Серо-черная смесь красок.
Серое пятно на темном фоне.
Отливающий серебром фрактал на темной деревянной панели.
Расплывчатая картинка сошлась в потолок и прояснила, что за легкий звон усиливал головную боль от вчерашних соблазнов. Моли облепили тяжелую люстру и волновали хрусталики своими беспорядочными трепыханиями.
В нос дал до омерзения противный запах табака от волос и одежды. Даже от легкого поворота головы шея невыносимо заныла. Ожидаемо, что кресло – не лучшее место ночлега, а его подлокотник – не самая мягкая подушка. Просачивающийся у низа зашторенных окон свет свидетельствовал о начале нового дня. Еще один мучительный поворот дался немногим легче. В другом кресле еще спал Оминис, на диване, подперев кулаком голову, дремал Себастьян, а Анна крепко почивала, положив голову брату на колени.
Было сложно отделить зерна от плевел в своем разуме, слишком много образов возникало в голове, но вместе они не складывались в единую картину произошедшего вчера вечером.
Першение в горле. Изгиб брови. Разлитый виски. “Эльза… где у тебя здесь будуар..?” Касание шрама пальцем. Зеленый чай и персик. Теплые руки на животе. “Как же от тебя вкусно пахнет…” Шоколадная горечь. Звезды. Трепыхание крылышек. “…я расскажу ему все, не сомневайся… “
Сэллоу.
— О, ты проснулась, — раздался шепот молодого человека с кружкой кофе в руках, — я ночью спустился, чтобы поделится новостями, а вы уже все спали. Я забрал твою сигару, а то опять мог случиться пожар.
— Да, спасибо, Феликс, — сиплым голосом поблагодарила его Эльза и, покачиваясь, поднялась.
Она жестом указала молодому человеку на лестницу и они вместе проследовали на второй этаж, по пути негромко, чтобы не мешать отсыпаться остальным, продолжая разговор.
— Так как успехи? Удалось расшифровать?
— Удалось. В переводе с латыни: “Воздух покоится в руках нереиды”.
— И что это вообще значит? — в непонимании скорчилась Эльза.
— Мне удалось выяснить, что на юге Италии есть древнее заброшенное водохранилище “Синистрия”. Синистрией была одна из могущественных нереид. По всей видимости элемент находится там.
Эльза остановилась и в замешательстве уставилась на него, пытаясь понять логическую цепочку.
— Феликс, извини, но пока выглядит не особо убедительно. — Левая бровь с сомнением изогнулась. — Что делать воздушному элементу в водохранилище?
— Я узнал, что может сдержать воздух, — он с довольной улыбкой выждал паузу, любуясь любопытством и без того загруженной девушки, — вода.
— Вода..? — она задумалась, потерев подбородок. — Но как..? Ладно, это в любом случае пока что выглядит так, будто ты притягиваешь факты. Почему именно в Италии, а не в какой-нибудь Греции или Франции? — сощурилась Эльза, — мало ли, на каких еще территориях Древнего Рима может быть водохранилище, названное в честь нереиды.
— Ориган из Италии, приехал в Лондон, желая сбыть ключ к элементу подороже. Скорее всего выкрал его у кого-то на родине и, дабы избежать наказания, сбежал. Сбежал как раз из тех краев, где предположительно и находится водохранилище. Вуаля, — Феликс выбросил пальцы из кулака и широко торжествующе улыбнулся. — Все сходится, Эльза.
Она в немых рассуждениях покачала головой, взвешивая доводы.
— Путь так, имеет смысл. Так когда выдвигаемся?
— Не думаю, что тебе стоит сегодня куда-то идти. Отправимся завтра, — он отпил немного бодрящего напитка. — Да и мне стоит поспать.
— В этом ты прав, — Эльза направилась дальше по коридору с собеседником. — Анна вчера вернулась встревоженной. Она заходила к тебе? — в полтона спросила девушка.
— Э… — молодой человек замялся, потерев шею. Лучезарную улыбку как рукой сняло. — Она наткнулась на Эвриалу… Все хорошо, мне удалось вовремя ее увести, — тут же добавил он на испуганный взгляд подруги. — И Анна мне здорово помогла с шифром…
— У вас что-то было? — бесстрастно спросила она, изучая эмоции собеседника.
— Сложно сказать… — он в сомнениях скривился будто лимон облизнул. — Мы поцеловались, но она сразу же сбежала. Эльза, я не… — попытался закончить Феликс, но был сухо перебит.
— Молодец. Продолжай.
— Что? — он не понял, что кроется за этими словами ни по смыслу, ни по эмоциям, поскольку последних и вовсе не было вложено в реплику.
Остановившись перед дверью в ванную, Эльза заглянула в глаза и ровно повторила:
— Продолжай в том же духе, Феликс.
— Эльза, я не пытался и я не собираюсь… — возмущенно оправдывался молодой человек.
— Не смей, — сквозь зубы прошипела она, выставив указательный палец. — Не смей говорить, что ты хоть что-то не собираешься делать из-за своих моральных установок. Не ври будто они у тебя есть. Я ради паршивого артефакта обратилась в пепел. Пришло время немного постараться, Феликс, если, конечно, тебе все еще нужен артефакт. — Эльза резко вошла в ванную и захлопнула перед ним дверь, так и не позволив возразить. Однако тот и сам не знал, что может на это сказать и лишь звучно выдохнул в потолок.