Потерянные письма

      До начала бала оставалось менее часа, а посему женская спальня шестикурсниц Слизерина была полна беготни и болтовни, но каждая ее обитательница в этом балагане была занята своим непременно важным делом.       Вслух отметая все варианты перед напольным зеркалом, Вайолет Макдауэлл в сливовом бархатном платье с короткими буфами взмахами палочки перебирала цвета помады.       Нежно-розовый — «скучно».       Алый — «не сочетается».       Лилово-черный — «что-то в этом есть, но все равно не то!».       Грейс Пинч-Смедли в илистого цвета пышном платье с бронзовыми деталями без умолку рассказывала о своем кавалере, пока Нерида Робертс в необыкновенном наряде, подобном рыболовной сети с аппликациями из жемчуга и бисера, добавляла ей в прическу бронзовые цветы и мычала, демонстрируя вовлеченность.       В это время Имельда Рейес затягивала Эльзе Деф корсет.       — Зачем вообще надевать этот инструмент для пыток? — фыркнула она, наконец затянув достаточно туго, чтобы Эльза была удовлетворена результатом. — У тебя и так красивая талия, хватило бы и обычного.       — Да, Эльза, он все равно не увидит, — ехидно хихикнула Грейс. Эльза на ее бестактность закатила глаза, предпочитая проигнорировать. — Невинная шутка, не серчай.       Вайолет, наконец-таки, остановилась на помаде в тон платья и развернулась к соседкам, махнув своим черным каре.       — Я бы на твоем месте так не радовалась, Грейс, — игриво вставила она и, взяв со спинки кровати длинные перчатки, принялась натягивать их на руки, — может, Эльза пытается впечатлить кого-то еще. — С румяного лица Пинч-Смедли улыбку как рукой сняло.       — Нет уж, увольте, — скривилась Эльза, затягивая ленточки уже у Имельды. Ее чернильное платье своими лацканами и ассиметричным подолом сильно напоминало фрак, однако обилие деталей вносило в образ невиданной для капитана утонченности: белый воротник-стойка, черный шелковый бант и легкая утяжка на пояснице, которой в данный момент и занималась девушка.       Сама Эльза, это уже стало обыденным, сильно отставала от остальных и только сейчас принялась залезать, не без помощи подруги, в свое облачение цвета морской волны.       — Видимо, для этого нужно надевать корсет…       — Боюсь, тут дело не только в корсете, Грейс, — озадаченно наклонила голову Имельда.       — Ты похожа на принцессу, Эльза, — с улыбкой добавила Вайолет, на что остальные согласно закивали.       Эльза непонимающе, сарказм это или взаправду, развернулась к зеркалу и обомлела. Теперь стало ясно, почему совсем не льстивые сокурсницы неожиданно принялись чуть ли не осыпать комплиментами. Одной демимаске известно, что там мистер Хилл с платьем сделал, но сейчас оно сидело чудесно, даже… восхитительно.       Легким мановением палочки волосы уложились в изящную высокую прическу и теперь образ девушки окончательно сложился. Однако вопреки объективности внутри заползали червяки сомнений.       Звонко смеясь, сокурсницы вчетвером покинули общежитие, оставляя Эльзу в одиночестве мерить шагами комнату. Но не под одним из углов отражение не дало ей хотя бы подсказки, что же именно было с ее внешним видом не так.       «Принцесса… Каков вздор… Какая из меня принцесса?»       — Оно слишком идеально, — наконец, осознала она. Отражение совсем на нее не походило. — Диффиндо!       Раз, еще раз, еще один.       Она сделала больше дюжины разрезов на прекрасной шифоновой волне, обрамляющей вырез, чего Мистер Хилл ни за что бы не простил. Однако на вырезе новоиспеченная кутюрье не остановилась и так же искромсала в лохмотья подол серебристой части на юбке, сделав тем самым шелковую ткань еще заметнее.       «Это катастрофа…» — подумала Эльза, ошеломленная своим безумным видом в зеркале. — «Именно то, что мне нужно!»       Последним штрихом она вручную потрепала прическу и вытащила из нее несколько слегка вьющихся прядей.       Вот теперь она была готова идти.       На первый взгляд пустая гостиная немного тревожила, но от мысли, что предстоит встретиться с ним и танцевать перед всеми, сердце начинало колотиться как у загнанной лошади. Это пугало гораздо значительней, чем вероятность не успеть на торжество.       — Опаздывать стало твоей новой привычкой? — заставил вздрогнуть от неожиданности вставший с кресла юноша.       — Ну почему же новой… Ты выглядишь восхитительно, Оминис, — как бы она не пыталась звучать непринужденно, вышло чувствительно трепетно. Фрак действительно ему шел, аскетичная фигура эффектно подчеркивалась лаконичным фасоном без обилия деталей, а выразительную шею украшал изящный шелковый платок, аккуратно заправленный в жилетку. Смысла утаивать от этого человека не было, он, конечно же, почувствовал ее смущение и, порозовев, скромно улыбнулся. — Прости, пришлось задержаться. Я в итоге раскромсала платье, — Эльза развела руками, как бы демонстрируя результат.       — Как..? В чем же ты сейчас?       — Все в том же, только будто перед тем, как явиться на бал, я сражалась с матаготами, — неловко пожала плечами она.       — Тебе оно не понравилось… — сосредоточился он, пытаясь разобраться в ее чувствах сейчас, — или ты разозлилась?       — Ну… — протяжно вдохнула побольше воздуха Эльза, — можно сказать, что оно мне не понравилось, да.       — Если ты не хочешь идти в нем, то мы можем не идти.       — Нет-нет, сейчас меня все более чем устраивает, — от ее заверений он только больше сморщил лоб.       — Если честно, теперь я совсем ничего не понимаю…       — Идем в вашу комнату, — взяв за руку, она стремительно привела его к зеркалу, где ранее демонстрировала костюмы на Хэллоуин. — Теперь смотри.       В висках неприятно кольнуло, а уже в следующую секунду на лице юноши в отражении начала медленно изгибаться улыбка. Так не просто улыбка, а позволяющая видеть его зубы улыбка, что являлось крайней редкостью.       — Странно, да? — самоиронично усмехнулась она. — Единственный вечер в году, в который я могла бы притвориться знатной девицей, а в итоге придусь ко двору разве что на балу призраков.       — Наверное ты была права и я совсем не разбираюсь в платьях, потому что мне оно вовсе не кажется странным, — исступленно произнес он, заставляя перевести на себя удивленный взгляд.       — Правда? Ты не находишь это варварством? — Эльза снова устремила взор на платье и уже детальнее рассматривала причиненный своими заклинаниями ущерб.       — Нет, таким оно идет тебе даже больше, — спустя еще несколько секунд молчаливого разглядывания заключил он. — Это платье было идеальным, но теперь стало гораздо лучше.       — Лучше идеала? — сощурив глаза, Эльза недоверчиво посмотрела на него через отражение.       — Намного.       От его реакции она довольно заулыбалась и осматривала отражение еще какое-то время. От вида со стороны себя вместе с ним внутри заискрился пурпурный ликер. Стойкая мысль, что никого кроме нее рядом с ним быть не может, а рядом с ней никого кроме него, не позволяла ей отвести от них двоих взгляда. И их костюмы, казалось бы, абсолютно противоположные друг другу, но при этом едва заметным подтоном так ладно гармонирующие только подчеркивали их тонкую, неуловимую связь.       — Позволишь сопровождать тебя сегодня на бал? — он подставил локоть, все еще находясь в ее сознании.       — Несомненно, моншер, — взяла под руку дама.       — Mon cher? — переспросил он уже с акцентом. — Знаешь французский?       — А это разве французский? — непосредственно улыбнулась Эльза. — Боюсь, на этом и еще паре слов мои познания заканчиваются. И даже не спрашивай откуда, сама бы я помнила. — покинув ее разум, Оминис усмехнулся на очередную причуду подруги, и под ведением красного огонька проследовал до холла, куда идти из подземелий было всего ничего.       Стоило лишь перешагнуть порог Большого зала, как дыхание захватило от необычайной красоты.       — Это нужно видеть… — ее намек Оминис сразу же распознал.       Несмотря на поздний вечер, зал утопал в серебристом свете и мерцании. Подобно льду Черного озера пол поблескивал от белого света парящих свечей, но скользким вовсе не был. По углам помещения высились припорошенные падающим, совершенно не холодным снегом ели, а у фронтальных высоких стрельчатых окон возвышалась самая большая, изобилующая стеклянными звездами и полумесяцами. В воздухе парили огоньки будто настоящих звезд, а с арочных балок свисали угрожающие, но от того не менее прекрасные, отливающие пестротой посетителей бала сосульки. Даже украшенные гирляндами из остролиста факелы в этот раз светили белым пламенем, придавая внешней прохлады и, вместе с тем, зимнего очарования залу.       Празднество было в самом разгаре, когда пара опоздавших разрушила собой симметричный рисунок калейдоскопа разноцветных пар, вписавшись в небольшой кусочек свободного пространства.       «…Только посмотри в чем она…»       «…Никогда таких бальных платьев не видела…»       «…Смело…»       «…Ого, я бы не решилась…»       «…Неслыханно!…»       — Мне кажется, на меня все смотрят, — шепнула партнеру девушка, беспокойно озираясь по сторонам.       — Ты опоздала и пришла в изрезанном платье, конечно, на тебя все смотрят.       — Спасибо за поддержку, — буркнула и без того смущенная девушка, вызывая мягкий смех своего спутника.       — Не стоит все мои слова воспринимать за чистый галлеон. Поверь, никто на тебя не смотрит, ты же сама видела, тут есть и куда более неоднозначные наряды. А шепчутся все о платье Миранды.       Эльза оглянулась и увидела гриффиндорку, которую не заметить было очень и очень сложно даже среди самых чудных одеяний: у кого-то костюм напоминал доспехи, чье-то платье имело схожесть с медузой, кто-то и вовсе явился в мантии, пылающей алым как шкура саламандры. Но серебристо-белое платье Миранды неотвратимо приковывало взгляд не только открытыми плечами и изящным фасоном, но и красочными переливами во время кружения.       — Не мечтай, я не дам тебе на него посмотреть, — поспешила обезнадежить партнера Эльза.       — Какая жестокость с твоей стороны… — саркастично протянул он.       — Пф, — фыркнула девушка и скривилась, — на платья вкус есть, а на джентльменов нет.       — Слишком громко называть Макмиллана джентльменом.       — Откуда ты..? — сощурила глаза Эльза на очередную осведомленность незрячего друга. — Знаешь все обо всех. Немыслимо.       — Если будешь отвлекаться, то мы опять в кого-нибудь угодим, — сказал он больше не с укоризной, а с невзыскательно мягкой улыбкой.       — Тогда дело было как раз-таки в том, что я сосредоточилась на тебе, а не на остальных, — оправдалась Эльза, но тут же смутилась и потупила взгляд вбок.       И, действительно, в танце с ним остальные люди очень быстро уходили на второй план.       — От тебя сегодня очень вкусно пахнет, не похоже на парфюм, — заметил он, пока они осуществляли поворот, соприкоснувшись предплечьями, — хм, дай угадаю, мыло со мхом и… полевыми цветами?       — Почти. Только не мыло, а сухоцветы, я с утра наведалась в ванную старост. И полевые цветы слишком яркие для мха, — она вернулась в позицию, чтобы прошептать на ухо ответ. — Это чертополох, — от шепота его щеки приобрели клубничный оттенок.       — Ведь верно…       Эльза уже и сбилась со счета какой это был круг и сколько поворотов они перепробовали: с вращением, поддержкой, выносом, кручением. Вальс для нее тянулся словно патока, сироп из пыльцы фей — плавно, склеивая частицы их душ меж собой и размазывая окружение.       В один момент музыка сменилась на более динамичную и танцы преисполнились большей вольностью и скоростью, что паре уже не столь подходило.       — Не против подышать? Здесь ужасно душно, — предложила Эльза.       — Не против. И сам хотел отведать рождественского чая.       Вестибюль встретил прохладными потоками воздуха замка и множеством студентов. Некоторые распивали чай из можжевельника, запах которого теперь витал во всем замке, другие праздно беседовали, а кто-то и вовсе целовался за вазонами с омелой.       Однако дойти до столика с чаем так и не представилось возможным из-за двух идущих навстречу гриффиндорцев. Поймав взгляд златовласого семикурсника, Эльза нарочито громко цокнула и закатила глаза, что верный друг капитана львов, Белл, стерпеть никак не мог и, когда они поравнялись, так же нарочито громко сострил:       — Это платье она одолжила у жены трактирщика?       Гогот продолжался недолго, оба навернулись и неловко шлепнулись на каменный пол, переводя на себя все взоры.       — Только и можешь в спину, Деф? — возмутился вскочивший Макмиллан.       — Это не она, а я, — захватил внимание гриффиндорцев Оминис. — Макмиллан и Белл, кажется? — от тона свысока юноши скорчились будто лимон проглотили. — Почему бы вам не заняться своей жизнью, а не обсуждать шестикурсницу?       — Кажется? — расплылся в широкой улыбке Оскар и начал медленно подходить ближе. — Не делай вид, что не знаешь наших имен, Гонт. Каждый в этой школе знает, — самодовольно раскинул руки капитан львов. — Прошу, избавь меня от своих непрошенных советов. Может кто-то тебя и боится, но уж точно не я. Ни тебя, ни твоих безумных родственничков, — он остановился достаточно близко, что стала заметна разница на голову в росте, увы, не в пользу слизеринца.       — Да ты хоть предс..! — вспылил юноша, но был прерван девушкой, бессовестно встрявшей между ним и Оскаром и направившей свою палочку на грудь второго.       — Какая же гнилая у тебя натура, Макмиллан, — она смотрела на дерзкого львенка снизу вверх, но, казалось, что сверху вниз. — Если ты обиделся на то, что я чуть не сбила тебя во время нашего матча, то это касается исключительно меня. Не подходи к нему.       Однако Оскар, казалось, совсем не впечатлился ее настрою.       — Охо-хо, — в унисон глумливо захохотали гриффиндорцы на такой выпад. — Не слизеринке упрекать в гнили натуры. Ну и что же ты мне сделаешь? Бладжеров здесь нет, а палочка и у меня есть, — расплылся в улыбке Макмиллан и продемонстрировал треугольной формы волшебную палочку. — Два на два? — издевательски посмеялся львенок.       — Сжалься, Оскар! — спаясничал Белл. — Кто дальше? Третьекурсники? — Оба рассмеялись.       От обиды, что они совсем не видели в ней угрозы и даже не воспринимали всерьез левая бровь задергалась.       «Блефует. Он не станет пускать ее в ход сейчас.»       «Если и не станет, то ты снова просто уйдешь? Простишь ему дерзость? Снова не поставишь на место и будешь жалеть об этом?»       «Чего тогда ты стоишь? Если ты не видишь в себе авторитета, остальные и вовсе не увидят.»       «Не сейчас. Не время. Надо сдержаться.»       — Держись подальше, — на такие пусть и резковато сказанные, но, казалось бы, обычные слова парня рывком откинуло на пару метров в компанию непринужденно болтающих студентов.       Шею семикурсника обвила зеленая дымка удушья, сдавливающая горло. Эльза в ужасе попятилась назад от произошедшего, ведь, несмотря на палочку в руках, не произнесла заклинания.       Не произнесла ведь?       И что вообще за заклинание такое?       Вовремя вышедший из зала профессор Шарп, сразу же ринулся на помощь студенту, но стандартное Фините тут оказалось бессильно. Всунутый в горло гриффиндорца камешек из внутреннего кармана зельевара также не дал результата.       — Позовите профессора Уизли! — прикрикнул он стоявшим рядом студентам, а сам зашарил по карманам в поисках подходящего зелья. — Говорил же себе: «Всегда бери Укрепляющий раствор», — буркнул под нос преподаватель.       — Сэр… — начал Белл, не сводя опасливого взгляда с Эльзы.       Не дожидаясь, пока гриффиндорец ее выдаст, Эльза схватила за руку Оминиса и выбежала во двор, без раздумий повернула налево, побежала по лестницам вниз, пока компаньон в один момент не остановился и не одернул руку.       — Стой, — запыхавшимся голосом говорил Оминис, выпуская клубы пара из своего рта, — Шарп уж нас точно не скоро догонит. Как ты это… — он вдруг осекся и устремил голову на низ лестницы, — сделала..?       Из-за висевшего на стене факела снизу стелилась лишь пелена кромешной тьмы, в которой, казалось, не было ни души. Глаза сосредоточились, готовые уловить любое шевеление, слух обострился, ловя мельчайшие звуки, дыхание замерло, чтобы не мешать ни выдыхаемым паром зрению, ни вдохами ушам.       От неожиданно громких шагов и резко появившихся теней оба практически подскочили на месте.       Это оказалась всего лишь пара вышедших из-за угла гриффиндорцев, показательно демонстрирующих непринужденную прогулку.       — Какая встреча! — изобразил удивление Гаррет. — Решили тоже подышать свежим воздухом?       — Мы вас прервали? Простите, — по выражающему неловкость лицу Натти прервали, похоже, не только их.       Золотое платье с обилием цепей, камней и бус блеснуло множеством отражающихся частичек полымя, стоило паре подняться до освещенного участка. Наряд выигрышно играл на темной коже обладательницы.       — О, привет, ребята, — скрыла испуг за широкой улыбкой Эльза. — Выглядишь восхитительно, Натти и ты, Гаррет… — она перевела взгляд на юношу и многозначительно покивала, — модная нынче мантия. Последний писк, — переигрывая, сказала она, осматривая не скупые на рюши лацканы, пышное жабо и изумрудную бабочку. Это был типично вычурный образ закоренелого волшебника, но, отдать должное, костюм удивительно ему шел.       — Вы тоже хорошо смотритесь. Вижу, ты заядлая любительница бахромы, Эльза, — кивнул Гаррет, на что получил толчок локтем от Натти.       — Туше, — сощурила глаза слизеринка. — Вы вдвоем гуляете здесь? — вытянула шею Эльза, высматривая, нет ли за ними кого еще.       — Уже уходим. Приятной прогулки, ребята, — ответила за двоих гриффиндорка и, взяв под руку рыжеволосого товарища, принудительно потащила его вверх по лестнице под звон украшений на себе.       — Эй, мы же так и не выяснили, почему за ними гонится хромой зельевар, — слишком громко шепнул ей Гаррет.       Наконец, Эльза смогла перевести дыхание и заметить чувствительную прохладу вокруг. На улице приятно пахло снежной ночью в купаже с сыростью из-за растаявшей к вечеру большей части выпавшего с утра снега.       Они прошли по мощенному двору до замерзшего фонтана, где продолжили разговор, удостоверившись в отсутствии лишних ушей.       — Как ты это сделала? — прервал зимнюю тишину обеспокоенным голосом молодой человек. — Ты произнесла слова, которым я тебя даже не учил.       — Что? — выпала она. — Учил? Ты же не хочешь сказать, что…       — Ты прошипела слова на парселтанге, Эльза, — в его голосе появлялось все больше опасений, ровно как и в его лице. — Вот поэтому я не хотел тебя обучать этому темному языку. Ты прокляла его, Эльза… — с сожалением произнес он и уперся губами в тыльную сторону пальцев.       Внутри все сжалось, но не в силах подобрать слова, она лишь как рыба открывала рот, жадно хватая сырой воздух.       — Но он выставил палочку… — начала оправдываться Эльза, — он сам виноват… Ему же помогут? Это пустяк…       — Проклятья это не пустяк, деда прокляли и я родился слепым…       — Я не проклинала его род, — ее глаза метались из стороны в сторону, а сложенные руки нервозно щипали кожу на плечах, — я лишь сказала держаться подальше. Если это будет его проклятием, то не думаю, что он сильно от этого пострадает.       — Ох, Эльза, — он окутал ее теплотой своих рук и бережно прижал к себе, — прости меня… Зря я поддался на твои уговоры. Я так хотел, чтобы у нас было что-то общее и вот к чему привел мой эгоизм, — его грудь испустила сокрушенный выдох. — Давай пообещаем никогда больше не использовать этот язык.       — Но… — отстранившись, попыталась возразить она.       — Прошу тебя. Ты же на своем опыте убедилась, насколько он опасен.       — Если ты этого хочешь, то хорошо.       — Да, хочу, — покивал он и снова прижал ее к себе, как вдруг, резко отпрянув, принялся снимать с себя фрак. — Какой же я глупец, ты вся холодная.       — Не стоит, Оминис, мне не так уж и зябко.       — Надень, прошу, у тебя же плечи открыты, — он протянул девушке свой сюртук, оставшись в снежного цвета рубашке, жилете и брюках, еще больше подчеркивающих его худощавое сложение.       — Вновь я лишаю тебя предметов гардероба. — Из него вырвался мягкий смешок. — Теперь ты замерзнешь, — вздохнула девушка, заводя руки в согретые рукава. Несмотря на пусть и теплую, но все же зимнюю ночь, она действительно ощутимо замерзла.       — Мой наряд хотя бы не из шелка и закрывает все тело. Пойдем в замок.       — Спасибо, так гораздо лучше, — она взяла его за руку и безнадежно вздохнула. — Мне, скорее всего, здорово попадет… Не хочу возвращаться… — Оминис сочувственно коснулся щеки поникшей подруги кистью. — Как насчет того, чтобы немного разнообразить этот вечер?       — Еще разнообразить? — вскинул юноша брови, улыбнувшись. — Не думаешь, что хватит на сегодня впечатлений?       — Идем, — она стремительно повела его по слякоти из воды и снега.       Наперекор всем расспросам подруга сохраняла интригу вплоть до конца их пути — стойл Хогвартса.       — Не знаю почему, но они мне всегда напоминали тебя, — трепетно сказала Эльза и погладила одного из фестралов. — Этому я даже имя дала — Оминис.       — Ты назвала фестрала в мою честь, как лестно, — саркастически произнес юноша, поведя бровью.       — Ну же, погладь его, — потянула она за рукав рубашки.       — Он не отгрызет мне руку? — нехотя коснулся тонкой кожи существа мнительный молодой человек. — Они плотоядные, насколько мне известно.       — Этот нет, а тот, что в самом дальнем загоне вполне может. — Эльза посмеялась на вытягивающееся лицо своего спутника.       Сняв с крюка подвешенную тушку кролика и отперев щеколду, Эльза поманила животное из стойл на улицу.       — Давай… Иди сюда…       — Что ты задумала? — непонимающе вопросил Оминис, округлив свои морозно-голубые глаза.       Тушка шмякнулась на снежную жижу. Длинные ноги не позволяли животному взять что-то с земли, не опускаясь на колени, как прежде уже успела заметить смекалистая девушка. Забраться в таком положении на фестрала не составило труда и податливость шелкового платья оказалась для верховой езды как нельзя кстати.       — Быстрее, Оминис, залезай, пока он не встал!       — Что?! — он так и стоял на выходе из стойл, озаренный красной дымкой своей палочки. — Ты с ума сошла?!       — Не переживай, я уже с десяток раз так делала. Ну же! — поторапливала Эльза, когда большая часть кролика уже была съедена.       — Безумие… — он неуверенно подошел и помотал головой. — Не верю, что я это делаю… — ему едва хватило времени, чтобы забраться.       — Ближе! — крикнула державшаяся за загривок фестрала Эльза, когда тот уже принялся вставать.       — Что?!       — Обними меня, иначе не удержишься!       Перед рывком жеребца, он все же успел обвить руками ее живот. Несмотря на разгон, топота копыт практически не было слышно. Колени девушки упирались в крылья, а руки, что есть мочи держались за гриву.       — Нет, нет, нет, он же не станет взлетать?! Останови его! — запаниковал юноша, но уже было слишком поздно, скорость была достаточно большой, чтобы жеребец резко взмыл в воздух, мощно раскинув угольно-черные крылья.       — Это невозможно! Мы упадем! — его голос, наполненный возбуждением и страхом от крутого подъема, срывался на крик.       А Эльза, напротив, радостно завопила от накрывшей лавины эйфории и треплющего прическу и платье ветра.       — Посмотри, тогда будет не так страшно!.. — пыталась перекричать она потоки настолько холодного ветра, от которого даже щеки немели.       — Что-то я в этом сомневаюсь!..       — Поверь, тут очень красиво!..       С высоты полета замок, близлежащие домики, светящийся уличными фонарями Хогсмид и переливающееся мерцающим голубым лунным светом озеро выглядели по-особенному чарующе, а сама луна и вовсе сегодня была невероятных масштабов, затмевая своей красотой любой страх.       — Вау… ва-а-ау…       Бесшумное существо впервые издало звуки. Вой фестрала походил на гудок поезда, только более глухой и мелодичный. Долетев до железнодорожной станции, они сделали крюк до Запретного леса, где пошли на снижение.       Вопреки опасениям приземление оказалось гораздо более мягким и плавным. Оминис слез первым, слегка покачиваясь и протянул авантюристке руку, рывком спрыгнувшей в его объятия.       — Это было потрясающе! — в восхищении воскликнула она. — Видишь, не сложнее, чем говорить на парселтанге?       — Это было безрассудно, но… определенно потрясающе, да, — Оминис до сих пор пребывал в приятном исступлении с улыбкой на лице.       — Это было даже лучше, чем я представляла! Когда он взлетал, то я уж думала все, нам конец! Фестралы ведь совсем не предназначены для верховой езды…       — Но ты же говорила, что уже делала это? — подметил, к ее досаде, он. — С десяток раз!       — Да… — виновато прикусила язык Эльза, — но вообще я летала на гиппогрифе и всего один.       — Ты даже не знала, как он себя поведет в полете?! Мы могли убиться из-за твоего вра… что..?       Холодная рука, вытаскивающая шейный платок из жилетки, прервала возмущения.       — Это бы все равно того стоило, — тихо произнесла Эльза.       В широко распахнувшихся глазах отчетливо отражалась висевшая над замком белоснежно-голубоватая луна. Робко и неуверенно она потянулась к нему ближе. Казалось, он не был против, но замер на месте как кролик перед броском змеи.       — Позволишь мне поцеловать тебя?       Практически шепотом сказанные слова пробудили застывшие глаза и заставили быстро заморгать.       — Да…       Из-за натяжения платка расстояние между их губами стремительно сокращалось, пока в один момент не стало настолько незначительным, что позволило Эльзе, опустив веки, прикоснутся к так давно желанным губам, пурпурным сейчас от прохлады. Удостоверившись воочию, что объект воздыхания не испытывает отчуждения, а до сих пор пребывает с трепетом на лице, она поцеловала его снова, на этот раз глубже. На губах застучал учащенный пульс, дыхание сильно сбилось и, осторожно коснувшись кончиками пальцев холодной щеки девушки, Оминис, наконец, ответил ей взаимностью переплетением словно лент языков.       Этот момент абсолютного блаженства, порождающий дрожь в пальцах и трепыхания мотыльков в желудке, теперь для Эльзы стал самым лучшим воспоминанием в жизни, но в сердце теплилась надежда, что не для нее одной.       Дорогу обратно выстилал рассеянный свет луны и желтые круги встречавшихся на пути фонарей. Ночную тишину прерывали лишь редкие завывания следующего рядом животного, хлюпающие по снегу шаги, уханье сов и шелест веток от проходящего меж деревьев ветра. От Запретного леса до замка идти всего ничего, но влюбленные не спешили, даже несмотря на чувствительную прохладу, и несколько робко обсуждали прошедший вечер.       Эльза точно не знала, что именно чувствует сейчас. Раньше бы она, должно быть, на радостях упала в обморок, если бы только узнала о их настоящем поцелуе, но сейчас… Их отношения зашли так далеко и глубоко, что испортить все, перейдя черту, было страшно. Она видела, как обычно ведут себя пары: флиртующе шепчутся, целуются за вазонами, строят друг другу глазки на занятиях. Представить такое относительно себя было просто невозможно. Даже на бал с ним она и то пришла в изрезанном платье, наслала проклятие на студента и чуть не погубила их обоих полетом на фестрале.       Оминис Гонт и Эльза Деф устраивают романтический пикник — непременно начнут спорить о вкусовых предпочтениях.       Оминис Гонт и Эльза Деф кормят пушишек у Хогсмида — тварь лизнет Эльзу в нос и она со страху иссушит беднягу в прах.       Оминис Гонт и Эльза Деф идут на свидание в чайную миссис Стипли — ворвутся кровожадные гоблины и устроят поножовщину.       Про уютные ужины знакомства с родителями говорить и вовсе не приходится.       Без шансов на нормальную жизнь!       Но она бы могла представить такое, пусть и в своих страшных кошмарах, с кем-то другим вместо себя. Впервые в ее голове закралась мысль, что он ведь действительно достоин этого, достоин быть счастливым как остальные. Просто… наверное не с ней.       Неожиданно Оминис остановился и приподнял подбородок, принюхавшись.       — Одно мгновение, — произнес он и сошел с тропы в сторону заснеженных кустов, а через секунду вернулся уже с белым бутоном в руках. — Большая редкость — зимнецветущая роза. После твоих слов у меня все не выходила из головы ассоциация тебя именно с ней.       — П-правда? — ее зрачки расширились. Эльза не ожидала, что он воспримет на эмоциях выброшенные ею слова всерьез.       — Да, — в отличии от зимней ночи, его голос согревал своим теплом. — Мм, — замычал юноша от резкой боли и поджал нижнюю губу.       На указательном пальце проявилась поблескивающая кровь от укола шипа. С осторожностью взяв из руки бутон, Эльза вытерла им каплю крови.       — Следует быть осторожнее с розами, — улыбнулась она и вставила цветок в прическу. — Мне она нравится больше, чем репейник. Спасибо.       «В Тартар… Это в разы лучше, чем поцелуи за вазонами.»       Рывком обхватив его щеки, Эльза продолжительно и чувственно поцеловала его, на что он сначала опешил, а после робко обнял за плечи. Она бы поцеловала его еще раз, но вой, разносящийся со стороны Запретного леса, похожий на волчий, но гораздо более громкий и высокий, заставил молодых людей заволноваться и отстраниться, неловко облизнув губы.       — Сегодня полнолуние… — вспомнил Оминис. — Это может быть оборотень. Нам стоит поспешить в замок.       Ей безумно не хотелось возвращаться в реалии, но это было неизбежно. Грядет час расплаты не только за кражу животного и побег после отбоя, но и за проклятие паршивца Макмиллана.       После того, как Эльза вернула фестрала в стойло, она посмотрела на своего друга с легким сожалением.       — Попробуем проскользнуть в гостиную через кухню? — предложил Оминис, который, по-видимому, тоже не желал попадаться на глаза преподавателям.       — Ого, я тебя не узнаю.       Они пробрались через окно на кухню, а оттуда по подземельям незаметно проскочили в гостиную факультета, не привлекая внимание преподавателей. Завтра им все равно придется отвечать за свои проступки, но сегодняшний вечер не должно испортить ничего.