1892 г.
На кожаном диване сумеречной гостиной Слизерина нога на ногу сидел одинокий юноша. Его тонкие пальцы с аккуратными округлыми ногтями наспех скользили по пожелтевшим страницам старинной книги, спешно перелистывая одну за другой. В ногах двумя стопками покоились аналогичные потрепанные фолианты: уже изученные и еще ожидающие своего часа. С уставшего лица не сходила крайняя степень сосредоточенности: выразительные брови сдвинуты, губы напряжены в ниточку, смотрящие в пустоту малахитово-хрустальные глаза сощурены в щелки. Даже несмотря на то, что подобное времяпрепровождение в суетливом поглощении тучи книг было для него крайне нетипичным, это мог быть лишь он. В бормотании губ, подергивании брови, нервном хрусте костяшек, касании пальцами лба, глубоком выдохе в потолок и даже тихих ругательствах он ощущался в своем естестве незаменимым для этого места, равно как и для любого другого. Доминанта картины, без которой прочее обращается в несущественное.
— Оминис! — прыгнувшая рядом подруга бессовестно вырвала погруженного молодого человека из дум.
— Я безнадежно занят, прошу простить, — коротко вздохнул он, не отрываясь от прочтения.
—
«Зарождение цитадели знаний»? — лицо Эльзы скорчилось от прочтения почти стертой позолоты на обложке. — Какая скука… Может
это скрасит твой вечер, ящерка? — ее правая рука протянула бутон на обрезанном стебельке, а тыльная сторона пальца свободной руки прошлась снизу вверх по родинкам на его щеке.
В появившейся на лице растерянности угадывалось ожидаемое непонимание, но легкий сладковатый аромат, привлекая к себе носик, заставил его ноздри оживиться.
Без ошибки определив нахождение цели, Оминис взял подарок и принюхался уже в упор.
— Бордовая… — бледные губы расплылись в мягкую улыбку.
— Как можно отличить цвет розы по запаху? — сетовала девушка, рассчитывающая на томительную интригу.
— Цвет зависит от сорта, а в Хогвартсе не так уж и много видов, — довольно повел бровью юноша, изучающе касаясь подушечками пальцев чувствительных лепестков.
— Немыслимо… Ты сорвал мой замысел, — сокрушенно выдохнула Эльза и боком облокотилась на изголовье, подперев рукой щеку. — Ладно, себе же хуже сделал. — Оминис почти беззвучно посмеялся. — Суть в том, что если я у тебя ассоциируюсь с белой, то ты у меня с бордовой, поскольку окрасил мою каплей своей крови, — попыталась внести она хоть толику романтичности в сказанное, но вышло скомкано, поэтому, наклонившись к уху возлюбленного, перешла на более выигрышный шепот: — Они только зацвели.
Его и без того яркая улыбка заиграла еще шире, приоткрывая верхние зубы.
— Мне нравится твоя поэтичность, Эльза, спасибо, — с теплотой в голосе произнес он, — но чем я заслужил такое?
«Моя поэтичность…» — кровь насытилась мыльной пеной с ласково лопающимися пузырьками.
— Какой глупый вопрос… — куда глупее в данный момент была улыбка польщенной девушки, в списке сильных сторон которой никогда не числилось высокопарное изложение чувств. — Я хотела пригласить тебя на свидание. Пойдешь со мной?
— Эльза, — в досаде произнес юноша и, захлопнув книгу, отложил, — почему тебе всегда обязательно нужно быть инициатором? Я хотел сам тебя пригласить… — он удрученно бросил руки.
— Я согласна!
— Нет, я не… Я еще не придумал! Ты портишь все мои планы, — сдвинутые брови заложили складку посередине. — Знаешь же, как я сейчас загружен.
— Давай тогда сначала сходим на мое, а следующее будет за тобой? — предложила она, ласково заглаживая его волосы над ухом.
— Хорошо, — выдохнул молодой человек в неохотном согласии.
Искусительница, взяв объекта воздыхания за руку, вскочила с дивана.
— Тогда пошли.
— Сейчас? — не спешил покидать свое место Оминис, но и ее руку не отпускал. — Отбой меньше, чем через полчаса. Хочешь, чтобы нас опять заставили переписывать Великое побоище троллей? Или и того хуже, выполнять сомнительные поручения мистера Муна?
— На этот раз нашего отсутствия никто даже и не заметит, — заговорчески прошептала Эльза с мерцающей хитринкой в глазах. — Через… — она глянула на напольные часы. — меньше, чем минуту кто-то раскроет девять вопящих книг в Запретной секции, поэтому все «министерские» сбегутся туда как мыши на сыр.
— Кто-то? — с ухмылкой переспросил он.
— Или что-то. Даже не представляю что, — многозначительно завела глаза она. — Может зачарованные специально для этого закладки? Не представляю…
— Снимаю шляпу, — признающе протянул Оминис. — Так и быть, веди.
Покинув гостиную, пара проникла в крипту, а оттуда через портал древней магии в подвал Исидоры.
— Почему ты никогда не рассказывала про этот проход? — он заинтересованно исследовал палочкой кабинет неоднозначной волшебницы со множеством древних книг. Дьявольские силки покорно прятались по углам от его красного огонька, не препятствуя юноше взять одну из манящих, опутанных паутиной книг.
— В нем не было проку до текущего момента. И пользоваться им все равно никто кроме меня не может. — Эльза озадаченно наклонила голову, наблюдая за его интересом к старой книге. — Признайся, Сэллоу, ты выпил оборотное и притворяешься Оминисом.
Он, наконец, вернулся в реальность и закрыл фолиант.
— Извини, такого не найдешь в библиотеке.
— Еще одно тому подтверждение, — недовольно закатила глаза девушка, которую это его новое увлечение уже начало порядком утомлять. Неужели у каждого уважающего себя юноши обязательно должен наступить период крайней одержимости забытыми всеми книжками?
— Ты права, это неуместно. Все, — он положил книгу ровно на то же место, откуда взял.
— Если бы ты объяснил свои цели, мне было бы проще тебя понять.
— Просто хочу побольше узнать о Хогвартсе… — размыто оправдался он, притихнув.
— Как знаешь, — решила сейчас не наседать Эльза, — идем.
Поднявшись из подвала, они оказались в руинах некогда каменного дома со скупыми остатками былого убранства.
— Тут береги голову, — пара нырнула под несущей балкой и вышла из разрушенного домика в до боли знакомом месте, откликнувшемся в сердце Эльзы теплыми воспоминаниями.
Под наседающим темным небом в низине стелились выпускающие полосочки белого дыма из труб домики с уютными оранжевыми оконцами и соломенными крышами, а издалека с возвышенности мрачно смотрел средневековый замок Руквудов.
— Стало быть, мы в Фелдкрофте, — ностальгирующе улыбнулся Оминис, по всей видимости, разносящемуся ветром по окрестностям запаху деревушки. — Решила навестить Анну? — Анна как раз на неделе прислала друзьям письмо о своем возвращении домой в связи с улучшением состояния здоровья.
— Да, свидание втроем — именно то, о чем я мечтала, — с явным сарказмом закатила глаза Эльза.
— Тогда куда же?
— Узнаешь. Идем.
На небе зажигались одна за другой звездочки, пока они петляли по натоптаным тропинкам с пробивающейся травой. Страшно вспомнить, какой шум царит здесь летом, поскольку даже весной Фелдкрофт утопал в хаосе звуков насекомых.
— Хорошей идеей было прогуляться подальше от замка, — прервал вечерний оркестр живности Оминис. — Здесь так умиротворяюще, — судя по блаженному выражению лица, прогулка действительно приходилась юноше приятной.
— Я рада, что ты доволен, но это лишь путь, — загадочно глянула на него спутница, наслаждаясь попыткой разгадать свой замысел.
— Тебе нравится, когда я ничего не понимаю, не так ли?
— Тебе и самому это нравится, не так ли? — передернула его нарочито снисходительную манеру Эльза, изгибая бровь, на что была одарена мягким смехом и заведенными глазами.
В медитативной прогулке пара дошла до высоких каменных стен из массивных булыжников.
— Замок Руквудов, — пояснила девушка на вопрошающий вид молодого человека. — Уже почти год ни гоблинов, ни волшебников здесь нет, а я, как кстати, знаю секретный проход, поэтому сегодня он целиком и полностью наш. Да, немного разрушенный и запущенный, но все же, — сцепив руки за спиной, Эльза с нетерпением уставилась на пассию в ожидании реакции.
По лицу Оминиса какое-то время странствовало замешательство и, дойдя до бровей, подбросило тех вверх.
— Признаюсь, ты меня заинтриговала, — удивление в его лице перетекло в любопытство, а после заиграло предвкушающей улыбкой.
В солнечном сплетении будто затрепыхалось еще одно сердце. Его эмоции пришлись девушке невероятно очаровательными и она тут же, заключив его в крепкие объятия, кинулась осыпать поцелуями. В щеки, шею, до чего только могла дотянуться.
— Эльза! Х-хватит… — пыталась одолеть смех жертва порыва нежности. Оминису никогда не нравилось, когда она бесцеремонно вызывала у него щекотку, а вот Эльза, напротив, любила это больше всего на свете.
Проникнуть в средневековый замок обычному прохожему было не так уж и просто, однако Эльзе труда не составляло благодаря лазейке, которой она воспользовалась еще в первое свое посещение. Забравшись на все тот же бесхозный ящик из-под топоров и кинжалов гоблинов, девушка подпрыгнула и, дотянувшись до бреши в стене, подтянулась.
Вид отсюда представал завораживающий. Горные утесы ступенями спадали к простирающемуся водоему, отражающему мириады звезд и нисходящую луну. Из реки вырывались косяки неожиданно кроваво-красных рыб.
— Извини, но я не подрабатывал партизаном Министерства, — окликнул подругу снизу незрячий молодой человек с претензионно сложенными на груди руками.
— Давай руку, новобранец, — Эльза легла животом на камни бреши и протянула товарищу руку.
Он усмехнулся от самоуверенности девушки, но убрал палочку в мантию и, нащупав ее предплечье, крепко ухватился. Совместный рывок позволил ему интуитивно зацепиться свободной рукой за край, однако впереди предстоял еще один, а Эльза явно переоценила свои возможности.
— Ты тяжелее, чем выглядишь, — сквозь потуги сказала она.
— А ты слабее, чем красуешься, — едко спарировал он и изо всех сил подтянулся.
В конце концов у нее получилось, не без его стараний, затащить напарника к себе. Взмокшую спину сквозь мантию пробирала дрожь от холодных камней, но после столь напряженного испытания требовался отдых, чтобы хотя бы отдышаться.
— Мерлин, сколько же звезд сегодня на небе, — прерывисто воскликнула Эльза. — Ты обязан это увидеть… — в ту же секунду она почувствовала, как друг заползает в голову.
— Вау… Это так… — в восхищении практически бесшумно прошептал он, — прекрасно…
— Смотри, — девушка выставила указательный палец на одну из небольших звезд и провела линии к нескольким другим. — Это созвездие Ящерицы. Совсем как у тебя на щеке, — она повернула голову вправо и проскользила взглядом по его родинкам.
— Покажи еще раз, я не успел.
—
Флагрейт, — произнесла Эльза и начертила в небе тонкие пылающие линии, образующие созвездие.
— Удивительно… А где созвездие Скорпиона?
Через огоньки небосвода Эльза прошлась пальцем по дымке млечного пути до небольших, но ярких звезд.
— Нашла! — она вновь расчертила соединительные линии, но на этот раз изгибающегося созвездия.
— Красивое… и яркое, — не то мечтательно, не то меланхолично произнес он. — Они довольно далеко друг от друга.
— На самом деле не так, как кажется. Космос это не лист бумаги, а пространство. Важна глубина, перспектива, понимаешь?
— Как на квиддич смотреть?
— Верно. Например, может казаться, что мы с Ноттом рядом и легко можем перекинуть друг другу бладжер, но фактически я ближе к твоей трибуне, а он к противоположной.
— Еще это по размерам заметно.
— Вот и со звездами так же, — безмятежно рассуждала она, блуждая глазами по бесконечной глубине парящих огоньков. — С нашей точки зрения это фигуры, а в космосе эти звезды могут находиться на расстоянии сотен световых лет друг от друга. Тебе кажется, что они далеко, но яркие звезды Лебедя, например, — Эльза ткнула на обманчиво близкое к Ящерице созвездие, — находятся гораздо ближе к Земле. Зато многие из неярких звезд Скорпиона находятся со звездами Ящерицы на одной глубине, хотя взгляду этого и не видно, — закончила она с застывшей улыбкой на губах.
— Астрономия довольно занимательная, оказывается.
— Особенно, когда не приходится разбираться в устаревших атласах. Тебе бы понравилась… — глухо вздохнула она и, взяв его руку, переплелась пальцами. Эльза разглядывала огоньки созвездия Ящерицы, которые теперь казались ей самыми красивыми на всем мерцающем полотне. — Падающая звезда! — резко ткнула она пальцем туда, где мгновение назад пролетело оставляющее за собой яркий шлейф космическое тело. — Мы должны загадать желание!
— Магловская забава? — с шутливой издевкой спросил Оминис, за что был одарен толчком в плечо.
— Можешь не загадывать, если не хочешь.
Эльзе даже не пришлось задумываться, чего пожелать. Все ее мысли сейчас были лишь об одном человеке и больше всего она хотела, чтобы так оставалось навеки.
— Я загадал, чтобы нас не наказали, — прервал чувственную тишину Оминис. — А ты?
— Нельзя говорить то, что загадал — не сбудется, — хмуро буркнула девушка и поднялась, ощутив небольшое головокружение от резкого подъема. Ее разозлило даже не то, что он нарушил правило, а то, что загадал какую-то чепуху на ее взгляд.
— А можно перезагадать?
— Только если будет следующая звезда, — бесстрастно выдала Эльза и легко слезла по стене со стороны замка.
— Может еще сбудется? — ехидно смакуя ее острую реакцию, обратился сверху юноша.
— Может и сбудется. Спускайся уже, — отряхнула руки от пыли все еще злая девушка.
Во время спуска, незрячий молодой человек, ухватившись за хлипкий камень, сорвался со стены, но сумел удачно приземлиться.
— Могла бы помочь, — беззлобно заметил он. —
Левиосой, например.
— Могла бы, — согласилась она, скрестив руки, — но, судя по всему, не хотела.
Повернув голову, Оминис сдержанно посмеялся в пустоту.
— По правде говоря, у меня было другое желание.
— Мм. И какое же? Чтобы на завтрак подали лимонное суфле? — сощурила на собеседнике графитовые глаза Эльза.
— Хорошая идея, но не скажу. Я же хочу, чтобы оно сбылось, — невозмутимо протянул он, расплываясь в улыбке. — Но как сбудется, обязательно дам знать, — произнес Оминис обвивающим словно питон шею голосом, зная, что на нее это подействует гораздо лучше слов.
— Идем сюда, обманщик, — потеплев, Эльза сменила гнев на милость и потянула спутника за запястье.
Они поднялись по боковой лестнице в давно забытый и постепенно разрушающийся замок. За пусть и сквозящими, но толстыми стенами звуки улицы сходили на нет. От царившей гробовой тишины по телу пробежали паучки мурашек.
— Жаль, что такое наследие уходит в лету из-за жажды власти, — голос Эльзы эхом разлетелся по исполинскому помещению.
Помимо размеров о прежней роскоши свидетельствовали лишь местами сожженные и изодранные гобелены, фамильные гербы Руквудов, некоторая уцелевшая мебель и полуразрушенные величественные статуи благородных волшебных существ.
— Уверен, Виктор был не последним из Руквудов с их-то состоянием, — попытался ободрить подругу следующий рядом товарищ. — Думаю, все наладится и тогда уже мы не сможем так просто тут ошиваться.
От имени недруга девушка поежилась. А точнее от имени первого убитого волшебника. Убитого единолично. Обращенного мощью древней магии в горстку жалкого праха. Тогда она не чувствовала сожаления, лишь прилившую эйфорию от собственной силы, а сейчас вдруг стало не по себе.
— Тогда давай пока пользоваться случаем, — Эльза с легкой печалью улыбнулась и взяла спутника за теплую руку.
Освещая во тьме путь
Люмосом, пара прошла в восточную часть замка по коридорам, пребывающим в гораздо меньшем антураже. Озлобленные гоблины часто разгуливали по ним в патруле и забавы ради уничтожали предметы роскоши волшебников. Однако одна из отдаленных комнат до сих пор находилась в довольно сносном состоянии. По крайней мере, так казалось в полутьме, освещенной лишь лунным светом. Резной камин, шелковые обои в витиеватый рисунок, вычурная мебель из темного дерева, гобелены средневековья. Единственный недостаток — зияющая дыра в потолке, пропускающая ночную прохладу улицы и лунный свет, но это как посмотреть. Признаться, булыжники обвала нанесли серьезный ущерб комнате и сильно мешали передвижению, но Эльза заблаговременно от них избавилась и восстановила предметы интерьера так, что теперь о том свидетельствовали лишь мелкие царапины на мебели.
— Эльза, это спальня? — смущенно спросил Оминис, осветив красными лучами багровое шелковое покрывало на кровати.
— Угадал, — она подошла к нему со спины почти в упор. — Надеюсь, здесь достаточно уютно для тебя?
Юноша развернулся к возлюбленной с сильно участившимся дыханием.
— Прямо сей..? — хотел сказать он, но осекся и трепетно выдохнул в потолок, когда она начала проводить кончиком своего носа по его шее.
— Я думала, ты тоже хочешь этого, — прошептала она, достигнув его уха.
— Да… — его голос стал заметно выше. — Но мне стоит предупредить… Я в этом совершенно… несведущ.
От таких очаровательно «неожиданных» откровений девушка подалась вперед, вынуждая его сесть на кровать и тем самым позволив себе забраться к нему на колени. Перед тем, как задушить пылким поцелуем, Эльза, заглянув в устремленные ввысь кристально чистые глаза, призналась:
— Не переживай, я тоже…
***
Сквозь дыры битых окон и обвала по коридорам замка леденящими сквозняками разносилась утренняя прохлада. Первые птицы уже щебетали за окном, а солнце запускало в заброшенное пристанище первые гранатовые лучи.
После вчерашнего в голове жужжал рой из спутанных мыслей.
Он на диване, темное небо, дьявольские силки, роза, красные рыбы, падающая звезда.
Впервые она почувствовала высвобождение той любви, что зрела в ней вот уже на протяжении многих месяцев, но собственное поведение в моменте казалось сейчас таким странным.
Страх непривычной близости компенсировалась словно барьером оставленным слоем одежды. Его отражающие лунный свет глаза кажется звенели хрусталем, а губы на вкус ощущались как ягоды. Мелькающие в старинном зеркале полумрачные тени и переплетающиеся чувства обоих.
Но то, что было после…
Ее десна зазудели от желания залезть под кожу, вкусить плоти, ощутить металлический вкус крови. Его было мало, его уже казалось недостаточно.
«Нельзя» ощущалось как отрезвляющая пощечина. Благо, силы воли сдержаться хватило. Впейся она ногтями в его нежную кожу в столь сакральный момент единения, совершенно точно сошла бы за полоумную.
На губах еще чувствовалась корка запекшейся крови. Помнится, в попытке совладать со страстью приходилось раскусывать губы и сжимать в кулак холодные простыни.
Но он все видел… Видел ее глазами, как она оставляла на его щеках, шее и плечах кровавые поцелуи. На утро это казалось вздором. И наверняка не только лишь ей одной. Болезненная мысль уколола предположением, что отныне он будет считать ее странной и постарается впредь держаться подальше.
Словно в попытке разубедить в опасениях, его рука легла на до сих пор скованный корсетом живот и притянула к себе. И в этот момент она почувствовала себя, пожалуй, абсолютно счастливой. Словно можно было больше и не жить никогда, а только лишь навеки застыть в этом сладком моменте.
Его пальцы гуляли по косточкам хлопкового корсета, пока вдруг юноша не усмехнулся.
— Даже обидно, что я тогда так и не понял, что это, — произнес он еще очаровательно сонным голосом.
Не выходя из объятий, Эльза развернулась его поцеловать, но заметила на щеке возлюбленного бордово-черный след засохшей крови.
— Извини… Я просто… Не знаю… — выдохнула она, осторожно стерев метку поцелуя большим пальцем.
— За что ты извиняешься? — с улыбкой поинтересовался он, будто и не заметил ничего из ряда вон.
— За эти… поцелуи… Тебе, должно быть, неприятно, — Эльза прикусила сухую губу, скрупулезно вглядываясь в его эмоции.
— Мне нравится, когда ты меня целуешь, — своей мягкостью этот голос напоминал скользящий шелковый платок.
— Но не так же…
— И так тоже, — заверил он на ухо и с теплотой отпустил поцелуй в висок. Этими словами он словно снял с ее плеч каменную глыбу весом в тонну, не меньше. Но что-то кроме еще терзало ее душу. Осталось что-то еще.
Как бы упрямо они не пытались скрыться от реальности в нежных объятиях друг друга, солнце с каждой минутой все больше пробивалось в комнату, напоминая о возвращении в настоящее. Сегодня, отнюдь, был не выходной день.
— Поможешь затянуть корсет? — спросила она, пробираясь на коленях к краю кровати, где уже сидел он. Хотя ее корсет и сильно ослабился, помощь в затяжке была избыточной. Девушка с легкостью справилась бы и сама, но уж очень хотела взаимодействия со своим объектом обожания.
— Не сказал бы, что я знаток в этом, — иронично улыбнулся молодой человек, застегивая пуговицы на рубашке.
Встав перед ним, Эльза опустила одну руку ему на плечо, а второй, запустив пальцы в светло-русые волосы, ласково зачесала их назад.
— Кроме тебя все равно больше некому.
Оминис усмехнулся и опустил подбородок.
— Тогда, боюсь, у меня нет выбора.
Когда она развернулась, то почувствовала, как теплые руки легли на талию, прошлись к середине до шнуровки, а затем проскользнули по позвоночнику к окончанию. Тонкие пальцы сначала развязали спутанные ленты, а следом под несильным натяжением принялись стягивать две половины изделия.
— Ты меня видел, — повернула вбок подбородок Эльза, пока он занимался корсетом. — Я тебе… нравлюсь внешне? Или тебе на это все равно? Или может… нет?
— Сложный вопрос… — Оминис задумчиво промычал. — Ты мне нравишься, конечно, но не сказал бы, что у меня есть предпочтения. Правдой было бы сказать, что мне все равно, но, вместе с тем, правда и то, что ты мной воспринимаешься как эталон. — Ленты завязались в аккуратный бантик.
— Эталон? — развернувшись с недоверчивой улыбкой, она села к нему на колени и положила локти на плечи. Его руки, в свою очередь, обвили ее талию. — Я — эталон? — мысль эта для нее ощущалась невероятно приятной, особенно учитывая то, что для нее он виделся именно так.
— Разве может быть кто-то еще?
— И какая же часть меня тебе кажется наиболее эталонной? Или и тут разницы нет?
— Хм, если ты о том, что мне больше нравится… — приподнял в раздумьях подбородок юноша. — Наверное спина.
— Спина? — с сомнением переспросила девушка, ожидавшая какой-то более предсказуемый ответ после произошедшего ночью.
— Лопатки, кажется? — неуверенно предположил юноша и скользнул рукой вверх по спине. Чтобы волосы не мешали, он бережно завел их вперед и дотронулся до выступающих лопаток. — Они у тебя очень… выразительные. И родинки на твоей спине… — Теплота его блуждающей по коже ладони доводила до мурашек. — Если на лице у тебя созвездие, то на спине целое звездное небо. — Родинок у девушки на спине было действительно не счесть, но равно как и у него.
Внутри что-то приятно трепыхнулось.
— Знаешь, мне кажется, ты единственный мужчина, который предпочтет остальным частям тела лопатки. — усмехнулась она.
— Для меня любая часть тебя интересна. — Его лицо вдруг сковало смущение. — Тебе находится это странным?
— Напротив, мне это находится самым, что ни на есть, не странным, — с нежностью произнесла она и поцеловала его в лоб.
***
По возвращении из замка Эльза опустилась на месте загаданных желаний и прошлась задумчивым взором по идеально спокойной водной глади вдаль гор.
По долине стелился легкий щебет птиц, приглушенный стрекот кузнечиков и редкий плеск воды об лениво ползающих топеройек. Несмотря на то, что Эльза была знатной засоней, утро она любила, пожалуй, больше остальных времен суток. Мысли в этот период всегда чисты ввиду приглушенности эмоций. Но, если не таить, больше даже не из-за ясности сознания, а из-за особого запаха капель росы на траве и удивительной неспешности природы.
— Тебя что-то беспокоит? — поинтересовался подсевший рядом Оминис, свесив ноги со стены.
— Ты вчера сказал, что любишь меня. Кто так делает? — озадаченно спросила она, подперев подбородок коленом.
— Как?
— Говорит о том, что любит во время страсти. Это как обещать что-то, когда ты счастлив или послать в пекло, когда ты злишься.
— Разве люди так не делают?
— Да, но… это ведь серьезные слова, — повернув голову, Эльза серьезно посмотрела на него. — Для меня они многое значат. И говорить их просто на эмоциях… — в голосе проскользнула толика осуждения, потому что свои мысли в тот момент ей совершенно точно казались спутанными и взбалмошными.
— Эльза, это было сказано не просто на эмоциях. Я действительно люблю тебя, — он взял ее за руку и приложил кисть к своим губам. — И я сказал это не в первый раз.
Шссса-яя значит «любить».
Эльза исступленно посмотрела в зеленые росинки его глаз и уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Правда..?
— Это случилось непроизвольно, пришлось тебе соврать, извини, — мягко улыбнулся юноша.
Она размышляюще вглядывалась в его лицо, пока он не почувствовал это и не спросил сам:
— Тебя волнует что-то еще, не так ли?
— Так… — вздохнула Эльза, оттягивая свою руку. — Скажи, ты любил кого-то еще?
— Думаю, да.
— Я имею в виду кого-то кроме семьи, — уже настороженнее уточнила она.
— Да, думаю, да, — кивнул он.
Сердце пропустило удар.
— Кого? — голос сел.
— Себастьяна, Анну. Что такое, Эльза?
Внутренности полоснуло лезвием ревности.
— Что такое? — печально усмехнулась она, повесив голову. — Ты сказал, что любишь меня, но так же ты любишь и Сэллоу, — от произнесения этого вслух внутри сжался комок обиды. — А для меня ты… — она ртом хватанула воздуха, но так и не закончила. — Впрочем, какая разница, — выдохнув, она снова вернулась в свой вдумчивый настрой.
— Эльза, ты не понимаешь? — нахмурился в сосредоточенности он, стараясь сформулировать мысли наиболее точно. — Для меня любовь это ощущение привязанности к человеку. Когда нахождение рядом вызывает теплоту. Когда ты готов помочь и даже пойти на стеснения ради кого-то стоящего. Когда знаешь, что он сделает то же ради тебя. Дружба для меня это и есть форма любви.
— Я тебя совсем не понимаю, — она вновь устремила свои глаза вперед и уперлась подбородком в колено. Много кого Эльза могла назвать своим другом: Имельду, Феликса, Натти и Поппи(даже несмотря на их избегание после бала), Анну, да и Себастьяна до определенного момента, но она бы никогда не сказала, что
любит их. И даже учитывая его определение, под это подходил лишь он один. — Твои чувства замечательны, но что насчет наших отношений? Для тебя это то же самое?
— Разумеется нет, — в мягкой улыбке заверил он. — Это что-то особенное. И теперь к тебе я чувствую еще и… романтическое влечение. Кажется, так это называется?
— И ты не испытывал этого к кому-то еще?
— Нет. Я же говорил, что не думал об этом, — он наклонился и с нежностью поцеловал ее в ниспадающие на плечи волосы.
— Для меня это неотделимо от любви, а для тебя любовь неотделима от дружбы, — испустила тусклый смешок Эльза.
— Для меня наши чувства это скорее отдельный вид любви, — он сплел свои пальцы с ее. — Иной. Понимаешь?
— Так и есть, Оминис. Так и есть… — ее голова легла ему на плечо.
— Прошу, не допускай мысли, что кто-то может заменить мне тебя, — произнес он и, приложив тыльную сторону ладони к своей щеке, начал гладиться об нее. — Я хочу чувствовать только тебя, целовать только тебя, слышать только твой голос и ничей больше, — от его нежных слов волосы на ее голове приятно зашевелились. — Даже когда мне приходится проводить большую часть времени за изучением всей Хогвартской библиотеки.
— Хорошо, — потеплела Эльза, — я постараюсь.
Упершись носом в шею, она еще с несколько минут просидела на стене, после чего вместе с ним отправилась к порталу через мокрую от еще не высохшей росы траву, руины и дьявольские силки.
