Тэхён
2021 год, Париж, Франция
«Появись только! Я тебя лично придушу! Ну и скотина же ты…» Осознавая, что горбатиться придётся мне одному, я всё равно с маниакальным упорством продолжал набирать номер Соджуна и выслушивал противный голос автоответчика, перекидывающий меня на голосовую почту. Доставка уже подъехала, а встречал я её в одиночестве. Я на всякий случай тактично попросил водителя помочь мне занести все коробки на четвёртый этаж. И естественно, что эта идея тут же была им отвергнута. Грузовик испарился, как только я поставил закорючку в бланке. Ну почему я повёлся на предложение Соджуна сэкономить на грузчиках? Теперь придётся одному всё перетаскивать. Лифта в доме не было. Но это были абсолютные мелочи по сравнению с тем, что я, наконец, стал счастливым обладателем квартиры, объединив две малюсенькие студии, которые удалось купить за сущие гроши. Лёгкая капля безумия и веры, что у меня всё получится, позволили получить в префектуре разрешение на перепланировку. Полгода ремонта, снос стен, замена окон — и две студии превратились в однокомнатную квартиру с уютной спальней, мастерской, просторной кухней-гостиной и крохотным балконом с ажурным кованым ограждением. Я, наконец получил потрясающий вид на крыши квартала и Эйфелеву башню. Моя мечта детства… Квартира была на последнем этаже, прямо над галереей, что избавляло от парижских пробок и проблем с парковкой. Осталось только перевезти личные вещи со съёмной квартиры. Собственно на гору коробок со своими вещами, выставленную на тротуар перед входной дверью, я сейчас и смотрел печально. Обречённо вздохнув, закатал рукава и со злостью взял самую ближнюю ко мне. Неустойчивая конструкция из наставленных друг на друга картонок начала опасно крениться, грозя рассыпаться по всему дворику. Я зажмурил глаза, приготовившись к худшему, и тут же услышал: — Очень похоже на китайскую стену. Ты её собираешь или разбираешь? — Что? Я медленно приоткрыл сначала один глаз, затем второй и озадаченно уставился на парня, который появился словно из ниоткуда. Он поймал огромную коробку так легко, будто она ничего не весила, и вот-вот был готов бессовестно рассмеяться. — Давай помогу! Говори, куда это нести. — Кто вы такой? — я ошарашено смотрел, как он с коробкой вдвое больше моей бодро направился вперёд. — Друзья зовут меня Джей Кей, зови и ты так, — он обернулся и искренне улыбнулся, едва склонив голову к плечу. — Шёл на встречу, а тут… ты весь тротуар перегородил. Туда несём? — Он кивнул на дверь в подъезд. — Оставь, я сам справлюсь. Если у тебя встреча, можешь опоздать. — Ничего страшного. Подождут. Встреча неподалёку. Успеем. Придержи мне дверь, — попросил Джей. Как только я распахнул перед ним дверное полотно с помутневшим витражом, он скрылся в подъезде. — Четвертый этаж! — успел я крикнуть парню в спину, провожая взглядом, как тот, перепрыгивая через ступеньку, устремился наверх. Вернувшись на улицу, парень подхватил следующую коробку и, легко насвистывая, направился к дверям. Джей проделывал всю работу с головокружительной скоростью, он двигался почти с животной грацией, я едва успевал открывать ему двери. Он был одет в выцветшие джинсы и чёрную рубашку, расстёгнутую до середины мускулистой груди. Тёмные, как ночное небо, глаза и чёрные слегка вьющиеся волосы, часть которых была перехвачена в милый хвост на затылке. Через десять минут от горы коробок не осталось и следа. Нужно было признаться, что проделал эту работу Джей Кей фактически в одиночку. — Готово! Как видишь, это не заняло много времени. — Спасибо, — я стоял растерянный, не зная, насколько уместным будет предложить ему деньги. — Как я могу вас отблагодарить? Может… — я потянулся к карману за бумажником. — Не стоит, — поморщился парень, угадав моё движение. — Меня вполне устроит, если ты меня будешь называть по имени и мы перейдём на «ты». Его лицо неожиданно показалось знакомым, и меня посетило странное чувство, что мы знали друг друга всю жизнь. — Тэхён, — я протянул ему руку. — Джей. Очень приятно. Крепкое рукопожатие — и меня словно прошило током. Я встретился с Джеем взглядом и непроизвольно улыбнулся, поддавшись его обаянию. Мы оставались стоять, держась за руки, не отрывая глаза друг от друга. Я боялся сделать вдох — вдруг спугну наваждение? Молчание между нами затянулось. — Мне пора, надеюсь, скоро увидимся, — наконец произнёс Джей, выпуская мою ладонь. Я стоял и заторможенно смотрел, как он перебежал дорогу, ловко маневрируя между машин, лениво ползущих по нашей узкой улочке, и скрылся в дверях кафе напротив нашей галереи. Через пять минут на пороге галереи нарисовался Соджун с многозначительной улыбкой на лице и картонным стаканчиком кофе с моим именем. — Ну ты и зараза, — накинулся я на него сразу, не дожидаясь оправданий. — Ведь знал, что у меня на девять утра назначена доставка! Явился, когда делать уже ничего не нужно, а я тут между прочим вкалывал… — От моего опоздания больше плюсов, чем минусов. Во-первых, физические нагрузки на свежем воздухе тебе пошли на пользу. Смотри, как ты разрумянился, глазки блестят, улыбка не сходит с лица — немного придурковатая правда. Во-вторых, насколько мне известно, бо́льшую часть работы выполнил не ты, а весьма симпатичный молодой человек. Я уставился на друга, и рот непроизвольно открылся от удивления. — Как?.. Откуда ты знаешь? — Ты знал, что в кафе напротив, если занять столик у окна, то открывается великолепный вид на нашу галерею. Я как кино посмотрел, жаль без звука. Признавайся, ты урчал, когда парень играл мускулами перед тобой? — Ты… ты просто… — Самый тактичный друг на свете? — подсказал Соджун и бессовестно заржал. — Ну не мог же я, стуча кулаком в грудь, нагло влезть и выхватить коробки из рук пацана. Тем более он так на тебя смотрел. — Не придумывай, — легкий удар в плечо тут же прилетел Соджуну. — Я вот понять не могу, Тэхён, ты слепой или прикидываешься? Парень уже несколько дней нарезает круги вокруг галереи, на такого грех не обратить внимание, а уж если я — самый натуральный натурал — его заметил, ты тоже должен был это сделать. Мне кажется, он тебе тоже понравился. — Вовсе нет… С какой стати? — смутился я, опасаясь, что друг заметит мою ложь. — Ты витаешь в облаках и поглупел, а это первый признак влюблённости. Соджуну тут же прилетел еще один удар, только вложил я в него гораздо больше кинетической энергии. — Он симпатичный и отзывчивый, но не более того. Так что отцепись. И вообще… Прекращай подрабатывать купидоном. На пузатого, белокурого малыша ты совсем не тянешь. Стрелы у тебя того… погнулись немного. Это я так намекал на неудачные попытки Соджуна устроить мою личную жизнь. После обвинения в изнасиловании я так и не решался на отношения. Но Соджун с маниакальным упорством организовывал мне ужины в компании абсолютных идиотов, заманивая меня туда под разными благовидными предлогами. Приглашал друга своего друга в гости, знакомил с дальним шурином, приехавшим на несколько дней в Париж, устраивал «случайную встречу» в ресторане с очередным дарованием. Ведь знал заранее, чем это всё закончится, но всё равно пытался заморочить мне голову и убедить в том, что, возможно, что-то может получиться. Бесполезно. Я не мог решиться даже на разовые встречи, предпочитая годовой целибат. Старательно запрещая себе привязываться к кому-либо, окружил себя надёжными стенами. Да, я, напившись в стельку, совершил роковую ошибку. За что и поплатился. Но даже спустя год после того случая в клубе, не мог взять и начать с кем-то встречаться. Не мог выбросить из головы лицо Нателя в момент, когда очнулся и нас обнаружила полиция. Не мог забыть его судорожных рыданий. Как никто другой, я понимал его боль и ненавидел себя за совершённое. Самый худший день в моей жизни. Однозначно! — Всё еще не можешь простить себя? — Соджун впился в меня взглядом. — Не болтай глупостей, эта история закончилась. После того случая я на полном серьёзе решил вести одинокую жизнь. Ну а что такого? В одиночестве были свои плюсы. Счастлив я не был… зато мог не бояться, что вновь совершу ошибку. Не счастлив, но спокоен, особенно после того, как избавился от кабального договора с Лепраном. После его неудачной поездки в Альпы, тот о себе напомнил только один раз: поверенный привёз чек за подделку Моне и попросил в течение недели освободить студию. Я съехал в тот же день! Чек был на гораздо меньшую сумму, чем обещал Лепран. Как он пояснил мне по телефону, на аукционе был продан оригинал, а мою подделку он сбыл на чёрном рынке за весьма символическую цену. Но даже эти деньги жгли мне руки. Поэтому мы с Соджуном и решили пустить их на благое дело. «Белый куб» — галерея, открытие которой должно было состояться в ближайшие дни, стала основой моего душевного равновесия, моим спасательным кругом. Галерея позволила вынырнуть и удерживаться на поверхности, заново начать жизнь в Париже, а самое главное доказать в первую очередь самому себе, что я в состоянии не только что-то реализовать сам, но и помочь молодым художникам в продвижении их работ. Мы с Соджуном начали с того, что выкупили по дешёвке старый швейный цех, занимающий первый и второй этажи дома. Да, находилось здание не на Монмартре — во всем известном квартале художников, а на улице Бюшри, зато практически в центре Латинского квартала. Будущая галерея затесалась на южной стороне улицы, среди группы практически одинаковых зданий. Соседство так себе, но это было место, где сосредоточился молодёжный центр Франции. Совсем рядом находились известные учебные заведения: Сорбонна, Коллеж де Франс и лицей Людовика Великого. Именно Соджун настоял на том, чтобы мы отошли от традиционного оформления галереи: помещение без окон и чисто белые стены. Такие пространства лишены индивидуальности и кричали о том, что эта галерея — элитарное место. Мы оформили пространство настолько по-модернистски, что я, когда увидел результат, не удержался и пошутил: — Неплохо. В принципе, мы ничем не рискуем, если галерея не оправдает себя, в помещении можно будет устроить отличный паб. — Поверь, Тэ, эта концепция сработает! — горячо ответил Соджун. — Вспомни своё ощущение, когда ты оказываешься на пороге дорогого элитного бутика. Знаешь, почему многие не спешат туда зайти, а чаще всего уходят? — Просвети. — У потенциального покупателя возникает страх. Люди боятся помпезности, шарахаются, когда за тобой начинают ходить хвостом и разговаривать на особом языке, где фраза «последняя коллекция» означает «проваливай отсюда, цена все равно слишком высока для тебя». Я не хочу, чтобы посетители нашей галереи испытывали дискомфорт, оказавшись на её пороге. Пойми, искусство должно быть доступным. И тут я был с ним согласен. И пока всё шло как по маслу. Благодаря стараниям рабочих, ремонт последнего зала в галерее был уже на финишной прямой. Вчера отдали в типографию рекламные плакаты и пригласительные на открытие вернисажа. Я сосредоточился на тщательной развеске всех картин, регулировал освещение, чтобы все полотна смотрелись идеально. Однако, находясь в непрерывном движении, никак не мог прогнать мысли о парне, поспешившим мне на помощь. Чтобы угомонить охватившее меня любопытство, сославшись Соджуну, что необходимо оформить витрину, я ускользнул от его внимания и занял наблюдательный пункт. Усаживая на белые кубы манекены, закрепляя у них в руках картины, то и дело поглядывал на здание, в котором скрылся Джей. Вот уже вышел официант и перевернул табличку на двери, сменив надпись на «закрыто», а Джей так и не вышел. Заработавшись, скорее всего, я просто не заметил его уход. Огорчённо выдохнул. Очень жаль… И тут же с удивлением замер, прислушиваясь к ощущениям внутри, усиленно пытаясь понять, что случилось. Не ожидал, что дойду до состояния, когда и хочется, и колется. Ведь свято верил, что завязал с отношениями окончательно и бесповоротно. Но вот после знакомства с Джеем почему-то забыл о своей клятве, а внутри звенело настырное желание увидеть его ещё раз. Зачем? Чтобы убедиться, что это просто временное помрачение. Только для этого! А для чего же ещё? Но даже когда мысленно произносил JK, сердце начинало колотится чаще, и я ничего не мог поделать с этим. Этот искренний и открытый парень ловко выбил мне почву из-под ног одним только взглядом. Нет, я не мог увлечься. Это исключено! — Тэ, всё в порядке? Я вздрогнул, услышав голос друга. — Да, всё хорошо, просто задумался. Он махнул рукой, указывая на пространство экспозиции. — Как тебе? Я прошёлся по галерее, ещё раз всё критически оглядывая. Результат впечатлял. Однако кое-что меня озадачило, а именно пустой мольберт в центре. Во взгляде друга прочёл и ожидание, и опасение. — Я его поставил для твоей работы, — осторожно пояснил Соджун. — Убери. Моих картин не будет. Мы уже обсуждали это и не раз. Сначала он недоумённо приподнял брови, а потом сконфуженно произнёс: — Извини, надеялся, что передумаешь. — Нет. Не передумаю, и мастерская в квартире всё так же пока остаётся закрытой на ключ. Я счастлив в том, чем занимаюсь сейчас. Правда. И начинать рисовать в ближайшее время не планирую. Соджун поймал мою руку и сжал ладонь. — Тэ, я… — Не говори ничего, не надо… — отстранившись, прошептал я, отпустив его руку и направившись к выходу. Прежде, чем открыть дверь, я бросил на Соджуна последний взгляд. Он попытался улыбнуться. Нам двоим было грустно. В качестве моральной поддержки сказал: — Я справлюсь. Правда. Всему свое время. — Не сомневаюсь. — До завтра. Закрой всё тут, — уже чуть мягче добавил, — и постарайся не опаздывать А утром на пороге галереи нас ждал сюрприз: перед самой дверью на ступенях стояла коробка, к которой была прикреплена открытка. — Та-а-ак… — протянул я, — что тут у нас? «Удачного дня. JK» — лаконично гласила она. Соджун заглянул внутрь коробки и, удивлённо присвистнув, продемонстрировал мне содержимое. — Круассаны. Здесь самые свежайшие круассаны, какие только могут быть! — он с шумом втянул воздух, и блаженная улыбка расплылась на его лице. Я подозрительно оглянулся. В дверях кофейни напротив стоял Джей Кей. Он был в большом чёрном фартуке, повязаном вокруг талии. Прислонившись к дверному косяку, он с улыбкой наблюдал за нами. — Понятно… — процедил я. — Дай сюда! Выхватив коробку из рук Соджуна, решительно направился через дорогу. Ярость уже начала булькать и клокотать внутри меня. Соджун что-то кричал мне вслед… или не мне, а Джей Кею?.. Что-то вроде «спасайся». Но сейчас спасаться было поздно. Я уже взбесился. — Больше… — задыхаясь от злости, прошипел я и ткнул Джею в руки коробку с выпечкой. — Больше? — повторил он за мной, но уже с вопросительной интонацией. — Нужно было больше положить? Идиот! Он что, подумал, что я распсиховался из-за количества рогаликов?! — Больше не смей так делать! Охренел? — рявкнул я, не дав ему возможности даже слово вставить. — Что ты там себе вообразил? Что это такое? — Комплимент от нового повара-кондитера, — совершенно безмятежно ответил Джей. — С какой стати? Решил меня выпечкой соблазнить? — Ага. — Не прокатит, — кинул я холодно. После этих слов нужно было развернуться и демонстративно уйти. Но я, как дурак, продолжал стоять на месте и пялиться на Джея. — Ну почему же? Уверен, что устоять будет сложно, — Джей подался вперёд и прошептал томным голосом на самое ухо: — Не только тебе, но и жителям нашего квартала. Он кивнул за моё плечо. Медленно повернувшись, я обомлел. На ступенях домов на нашей улице стояли точно такие коробки с открыткой, которые я, не заметил, пока раздражённо топал возвращать круассаны. Господи, стыд-то какой… Накинулся на пустом месте на парня. А он-то всего-навсего хотел быть дружелюбным и рекламировал кафе таким образом. Если бы мои руки не продолжали сжимать злосчастную коробку, я бы точно исполнил самый звучный фейспалм из всех возможных. — Так это всё… — Спланированная рекламная кампания. А ты о чём подумал? — спросил Джей, олицетворяя непрошибаемое спокойствие. — С сегодняшнего дня работаю здесь управляющим. Предложил такую идею, и хозяин её поддержал. А этот парень довольно умён… У парижан была вековая традиция: спускаться по утрам на завтрак в ближайшее к дому кафе. И вот так, за чашечкой кофе со свежим круассаном, они узнавали все самые последние новости и сплетни микрорайона. Поэтому этот комплимент от шефа однозначно должен был сработать. Люди, получив ароматный, еще горячий презент, обязательно придут именно в это кафе, захватив с собой выпечку. — Кстати, там на обратной стороне открытки указан телефон и QR-код, если захотите получить доставку на дом или организовать фуршет. Можно позвонить или заказать через сайт, — как ни в чём не бывало продолжал Джей. — У вас и сайт есть? — плохо пытаясь скрыть смущение, растерянно пробормотал я, всё еще испытывая неловкость за свою истерику. Но знал, что это бесполезно: покрасневшее лицо наверняка выдавало меня с потрохами. — Ну да. А у вашей галереи нет сайта? — Нет, как-то не дошли руки до этого. Мы даже ещё и вывеску не успели повесить. Слушай, прости, что не разобравшись накинулся на тебя. — Нет, — встал в позу Джей. — Что «нет»? — Не прощаю… Изумлению моему не было предела, ровно, как и наглости этого парня. — Пока не придёте к нам на чашечку утреннего кофе, прощения не получишь, — Джей уже замахал рукой, подзывая Соджуна. — Соглашайся, кофемашину я тоже поменял. Старая варила не кофе, а… — он задумался, видимо, подбирая слово помягче. — Ослиную мочу, — поморщившись завершил я, и мы рассмеялись. Всю следующую неделю мы встречались с Джеем ежедневно. Соджун вдруг ввёл новую традицию — бранч. Мы приходили с ним во «Fleur de Loire», небольшое уютное кафе в нашем переулке, куда и устроился управляющим Джей. Заказывали яичницу, лепешки с начинкой из зелени, томатов и сыра или бретонские блинчики с ветчиной и эмменталем. Запивали всё это неизменным кофе с густой шапкой сливок. Как по волшебству, а точнее по кивку головы Джея, в конце бранча, у нас на столе появлялись изящные блюдца с ванильными круассанами. — Это самые вкусные круассаны в Париже. Мамой клянусь! — завопил я, когда продегустировал их в первый раз. На лице Джей Кея растеклась довольная улыбка. А я продолжал уминать воздушную выпечку, абсолютно не смущаясь, что был весь обсыпан крошками. Джей неизменно выходил и встречал посетителей кафе лично, стоило только колокольчику на двери мелодично звякнуть. Иногда он брал кофе и пил его, стоя прямо на улице и наблюдая за прохожими. Джей ни разу не проявил излишней настойчивости в отношении меня. Словно позволял привыкнуть к своему присутствию и приручал меня. И это работало. Уже стало привычкой, что Джей утром выходил из кафе и неизменно приветствовал меня взмахом руки, и я чувствовал лёгкий укол ревности, когда он, придерживая дверь перед посетителями, вскоре уходил в кафе. Вечером, ложась спать, я опять думал о Джей Кее. — У вас что, игры на выживание? — неожиданно напал на меня Соджун. — Вы решили друг друга измором взять? Проверяете, у кого яйца крепче? Чего ждёте? — Сам не знаю, — честно признался я. — Боюсь проявить свою скрытую суперсилу, наверное. — Какую? — Вляпываться в дерьмовые истории. Повторять ошибки, честно говоря, желания нет никакого. Столько шишек набил, наступая на одни и те же грабли. — Ты уж постарайся на этот раз не облажаться и сделать всё правильно. Мне кажется, что Джей парень неплохой. Пригласи его на открытие галереи. Там в неформальной обстановке и узнаешь его поближе. А я тебе помогу, — Соджун выразительно посмотрел на меня. — Каким образом? — счёл нужным уточнить я. — Устрою допрос с пристрастием. Если пройдёт мой детектор, можно будет дать ему немного надежды, — он кивнул на витрину. Сквозь большое панорамное окно было видно, что из кофейни вышел Джей и, склонившись над грифельной доской с меню, вносил мелом правки. Соджун мягко подтолкнул меня к выходу, вручив в руки свеженапечатанные приглашения. Мне казалось, в это мгновение я не владел своим телом. Какая-то сила словно подталкивала меня к этому человеку. Сила, противиться которой я не мог. Я решительно выдохнул и перешёл улицу. — Привет, Джей. Ты свободен в следующие выходные? — выпалил я, пытаясь справиться с дыханием, которое вдруг зачастило. Мы ненадолго вцепились друг в друга взглядом. Чернота его глаз затягивала в плен, из которого мне не хотелось убегать. — Грандиозных планов пока нет, — он заправил волосы за ухо, а я завис на этом движении. Тактичное покашливание вывело меня из ступора. — Вернисаж, открывающий галерею, состоится в субботу. Приглашаю тебя на приём, — я пристально всмотрелся в его лицо, считывая малейшие эмоции. — С удовольствием… Я едва не завопил «Аллилуя!» заметив, как на губах его появилась робкая улыбка. В тот момент я подумал, что умру от счастья, но тут же спохватился, что слишком был очевидным, в общем… совсем не палясь демонстрировал, насколько «он мне безразличен». — Не хотелось бы пропустить такое событие. А это будет уместно? — продолжал Джей. — Я всем в округе вручаю такие пригласительные, — ляпнул я, как последний идиот, и тут же пожалел о сказанном. Вот умел же я всё испортить! И чуть тише добавил: — Если я предлагаю, значит это возможно. Джей ничем не выдал разочарования. Выражение его лица понять было нельзя. — Обязательно буду… Протянул ему пригласительный билет, и на доли секунды наши пальцы соприкоснулись. Моментально бросило в жар. Я кивнул, прощаясь, развернулся и пошёл назад, чертыхаясь от злости на самого себя, что даже тут умудрился всё испортить! На полпути Джей меня окликнул: — Тэ! Я замер на пару секунд и медленно повернулся. — Я сегодня заканчиваю в семь часов, — зачем-то сообщил он. — Я не совсем понимаю… — Пойдём прогуляемся вместе, — на его губах заиграла улыбка. — Что? — Я приглашаю. Будет весело, гарантирую, — Джей смотрел на меня уже с улыбкой во всё лицо, а заметив моё колебание, добавил: — Да пойдём уже. — Какое-то странное предложение. — Я знаю. Так ты со мной? — Естественно! — выпалил я, и лишнее беспокойство ушло на второй план. Понятия не имею, о чем думал Джей, глядя на меня, а я думал лишь о том, чем же мы будем заниматься, когда окажемся вдвоём? Погуляем? Сходим в кино? Заглянем в какой-нибудь паб на ужин? Будем болтать и целоваться? Что-о-о? Надеюсь я не озвучил это вслух? Пока язык не сморозил очередную несусветную чушь, я молча кивнул, соглашаясь на его предложение, развернулся и пулей припустил через дорогу. В затылке покалывало, словно меня сверлили взглядом. Уже у самого входа обернулся — Джей просто продолжал стоять на месте и смотреть мне вслед. Войдя в галерею, тяжело прислонился к двери — у меня совсем не осталось сил. То, что звучало у меня в душе, было невероятным и нереальным. Было страшно и волнительно одновременно. До конца дня усердно пытался сосредоточиться и попробовать понять, какая неведомая сила заставила меня согласиться? Это был точно не я, на меня это совсем не похоже. Но при этом то и дело смотрел на часы — они висели напротив моего рабочего стола, на дальней стене — и проверял, сколько я уже ждал, но всё равно потерял счёт времени. Поэтому вздрогнул от неожиданности, когда дверной звонок оповестил, что на пороге галереи ровно в девятнадцать ноль ноль нарисовался Джей Кей. В тот вечер мы долго гуляли по пешеходным улочкам, мощёным корявыми булыжниками. По одной из самый узких улиц квартала — Ша-ки-Пеш, шли так близко к друг другу, что даже через тонкий свитер, я ощущал тепло его тела. Наслаждаясь каждой секундой этой ночи, которая была только моей и его. Шагая рядом, мы говорили без умолку, точнее рассказывал в основном я о себе. Джей расспрашивал меня о галерее и о том, как мне пришла в голову идея её открыть. Его также интересовало, кто такой Соджун для меня. И судя по выражению лица Джея, информация, что у моего друга была девушка, явно его успокоила. Мы долго бродили по кварталу и, найдя свободный столик на открытой веранде, присели отдохнуть и пропустить по бокалу тёмного пива. Затем, когда ночь уже поглотила город и Париж вспыхнул тёплыми лучами подсветки, мы перешли по мосту на остров Сите, к Нотр-Да́м-де-Пари́. Собор до сих пор еще был в строительных лесах после пожара, но всё равно потрясал величественной красотой. Джей подвел меня к бронзовому восьмиугольному медальону с розой ветров в центре, впечатанному в плитку на площади перед собором. — Ты знал, что это магическое место? С этого знака, который называют еще «нулевым километром Франции» начинается не только измерение всех дорог. С ним связано две приметы. Первая — нужно встать к знаку спиной и кинуть монетку через плечо. Если попадешь в центр знака — желание сбудется. Вторая примета понравится тем, кто хочет что-то в жизни изменить: нужно встать на звезду и начать крутиться, тогда в жизни обязательно произойдут перемены. Попробуем? — лукаво предложил Джей и, похлопав себя по карманам, выудил пару монет. — Что выбираешь? Желание или перемены? — Перемены! — уверенно ответил я, вставая точно в центр знака. Я закрыл глаза и начал вращаться, до тех пор пока не закружилась голова и не повело в сторону. — Ну смотри у меня, — пригрозил Джею. — Пусть только не сбудется! Вовек не прощу, что ты развёл меня сказкой, как сопливого мальчишку. — Не беспокойся, считай, что никто не видел твоей минуты позора. Тех туристов мы в расчёт не берём, — он со смехом кивнул в сторону семейной пары, которую облепили и атаковали голуби. Джей отошёл на несколько шагов от медальона, встал к нему спиной, обернулся, прикидывая расстояние и, подбросив монету высоко вверх, поймал её в кулак и тут же отправил броском за спину. Он попал! Точно в центр розы ветров! Охренеть! — Да! — сорвался я с места, бросившись к нему, и замер совсем близко, едва не столкнувшись с ним лбами. — Твоё желание сбудется! Джей притянул меня к себе еще ближе. — Тогда поцелуй меня, Тэ… Я застыл на несколько секунд, потрясенный услышанным. Наши глаза встретились, мои утонули в его тёмных, как омут, и это было началом нашей личной бури, только нашей. Я едва качнулся вперёд — Джей поймал это движение. Он наклонился ко мне и поцеловал так, словно вся его жизнь зависела от этого поцелуя. Его губы стёрли воспоминания о других поцелуях и о тех, что были для меня невыносимы. Вздрогнул, ощущая, как Джей сомкнул меня в сильных объятьях, прижимая к себе, заставляя послушно сдаться на милость этих губ и рук. Бережные касания, бережные поцелуи, но я чувствовал всю скрытую мощь этого парня. Касания губ казались патокой. Мои послушно разомкнулись, и Джей проскользнул языком, захлёбываясь стоном в поцелуй. Он целовал, а я плавился и позволял себя целовать. Поплыла голова, и воздуха уже не хватало. В какой-то момент мы прервали блаженство, разорвав поцелуй. Только губы Джея остались очень близко, наше дыхание смешалось. Он погладил меня по щеке, медленно провёл большим пальцем, оглаживая скулы, как фарфоровую статуэтку — очень осторожно, очень нежно. Потом бережно взял моё лицо в ладони, заставляя счастливо зажмуриться, и притянул к себе, обнимая. Я прижался к его груди, уткнувшись лицом в шею, а Джей невесомо целовал мои волосы. Мы не торопясь направились домой. Я потерял представление о времени, просто с каждой минутой открывал для себя парня: непосредственного, искреннего и способного подарить радость, позволяющего утонуть мне в чувстве защищенности. Мне казалось, что Джей знал обо мне гораздо больше, чем я успел ему рассказать о себе. — Я буду ждать столько, сколько потребуется, — сказал он уже у дверей моего дома. А потом подошёл ближе и невесомо поцеловал в лоб. И это прикосновение было обещанием нежности и терпения. Забытое ощущение счастья затопило меня.