Чонгук
2017 год, закрытая школа «Hive», Пусан
— Готов поспорить, что этот проход до следующей локации специально сделали таким жутким и пугающим. Идти по тёмному коридору навстречу неизвестности не очень-то приятно. А у меня руки до сих пор трясутся! — Чимин шёл позади меня и шипел как очковая кобра. — А что, ты сильно взрывов испугался? — уточнил я. — По шкале от «вообще плевать» до «инфаркт миокарда» — где-то на уровне «разрыв башки». Гук, хочешь сказать, что ты ни разу не вздрогнул и построил четыре этажа карточного домика с первой попытки? — Чимин с прищуром посмотрел на меня. — Нет, конечно, но когда вошёл в комнату и увидел, что повсюду висят надутые шары, сразу догадался, что это не с днём рождения меня решили поздравить. Обидно было, когда из-за хлопка рука дёрнулась и почти достроенный домик рассыпался в первый раз. — Что за дебильное испытание? Нужно было одновременно решать примеры, которые исчезали буквально за секунды с экрана, собирать домик из карт и при этом умудриться его не разрушить, когда взрывались надувные шары при неправильном ответе. — Проверка на стрессоустойчивость, умение концентрироваться и делать несколько дел одновременно, — пояснил я. — Вообще-то учёные выяснили, что человеческий мозг делать сразу два дела не способен, — возразил мне Джонхан. — Интересно… А за что я тогда в детском доме по лбу получал? — с обидой протянул Чимин. — Мне воспитатели постоянно говорили: «не болтай когда ешь, ты не Юлий Цезарь, чтобы делать два дела одновременно». — Не спорь, это научно доказанный факт. Перед испытуемыми ставились две различные задачи, которые нужно было выполнять одновременно. Например читать стихотворение и писать текст. Так вот, по активности коры головного мозга выяснили, что уменьшение количества ошибок связано лишь с тем, люди начинали быстрее переключаться между задачами. А это значит, что воспитатели были правы — ты не Юлий Цезарь, просто у тебя выше, чем у других, концентрация, ну и… ты немного не воспитан, раз говорил за столом с набитым ртом, — резонно заметил Джонхан. — Казалось, дали очень лёгкое задание, но посмотри, сколько сразу отсеялось игроков. Мы потеряли Бан Чана и Дино, в команде Хосока выбыл Югём. И у нас, и у «синих» теперь по три игрока осталось, — сказал я, понимая, что мы, «зелёные», потеряли преимущество, и силы команд снова равны. — Интересно, что организаторы на четвёртом испытании придумают? Бассейн с акулами или аквариум со змеями? — усмехнулся Чимин. — Серпентарий, а не аквариум, — поправил Джонхан. — Не умничай! Суть от этого не меняется. Лучше топай живее, не отставай. Не хватало еще заблудиться в этих казематах, — Чимин схватил за рукав Джонхана, толкая в нужный поворот. Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как длинный коридор привёл нас к нужной двери. Она легко открылась от толчка руки и захлопнулась, едва мы вошли в новое помещение. Дверь щёлкнула не один раз — явно сработало несколько замков. Это никому не понравилось, но все промолчали. Нас окружало абсолютно белое пространство — пол, стены, потолок, совсем как в операционной палате. Белое и… абсолютно пустое пространство. Лишь на стене, противоположной ко входу, чёрным прямоугольником выделялся сенсорный экран, который сейчас был деактивирован. — Что за чертовщина? — не выдержал Чимин после безуспешных попыток включить монитор. — И что прикажете делать? Так и будем стоять? — Поздравляем команду «зелёных»! — раздался голос Крона в динамиках. — Вы успешно преодолели три испытания в игре. Для команды заработано двадцать баллов. Помимо этого каждый из вас получил и индивидуальные баллы. Их количество напрямую связано со скоростью прохождения предыдущего испытания с картами. Каждый из вас получил столько баллов, сколько осталось времени до финального сигнала сирены. Желаете объединить их с баллами команды или оставите на индивидуальном счету? Мы переглянулись и недолго посовещались. — Оставляем как есть, — озвучил я наше общее решение. — Хорошо. Теперь будьте внимательнее, потому что дальше каждая игра может стать последней. Высшая ценность в любой игре — это победа. Помните: когда вы продвигаетесь вперёд, точно такой же шаг делают ваши противники. Удачи! Щелчок — и связь с директором была разорвана. Мы даже не успели узнать цель задания. Начали простукивать пол и стены в попытках найти пустоты или тайники. Безрезультатно. Мы даже приуныли. В комнате ничего не было за исключением экрана и прозрачной пластиковой трубы в углу комнаты — она тянулась вверх по стене и под потолком, уходя сквозь стену в другое, соседнее помещение и куда-то наверх. — Кто-нибудь знает, что это? — поинтересовался я. — Похоже на пневмопочту, такая в банках бывает, — ответил Джонхан. — Возможно, что мы должны что-то найти и отправить по ней организаторам. — Чтобы найти «что-то», нужно сначала это «что-то» оставить в комнате. Вот только организаторы забыли это сделать. Мы же не останемся здесь навечно? — спросил Чимин, опускаясь на пол. Вдруг пол ожил. На белой поверхности появились чёрные линии, которые, пересекаясь, образовали сетку из девяти квадратов. — Боже, что это? — Чимин испугано подскочил на ноги, с ужасом разглядывая живой узор. Сетка на полу исчезла. Джонхан потоптался на месте, словно проверял теорию, которая посетила его голову, и попросил: — Все встаньте на то самое место, где вы стояли, когда сетка появилась. Чимин, а ты сядь. Угу… Ничего… Да нет, же, Чимин, повтори ту же самую позу в которой был. Ты сидел облокотившись на руки! Скорее всего в полу датчик и ты его случайно нажал. Стоило только Чимину опустить руки на пол, как вновь нарисовалась черная сетка размером три на три. Он оторвал руки от пола — и пол снова очистился. Приложил ладони в другое место — и вот опять появились линии. — Какой же я идиот! — воскликнул Джонхан, проклиная почему-то только себя. — Как можно было забыть про пол! Мы ходили по нему, поэтому ничего не вызывало подозрений. Интересно они придумали… Поле появляется если кожа соприкасается с полом… Возможно, настроено на температуру тела человека. Понятно было, что мы все были идиотами. По крайне мере, в данный момент все ощущали себя именно так. — И что бы это значило? Для чего это поле? Есть идеи? — спросил Чимин. — Крестики-нолики? — первое, что пришло мне на ум. — А чем мы рисовать будем? Здесь нет маркера. Здесь совсем ничего нет! — Смотрели Гарри Поттера? Где шахматными фигурами были герои, так и нам придётся вставать на нужную клетку, чтобы совершить ход. Снимайте обувь, нам нужно быть босиком, чтобы не исчезло игровое поле и можно было сыграть. Чимин оживился, первым скинул берцы и с плутоватой улыбкой прыгнул на центральную клетку. — Я выбираю крестики, а значит мой ход первый! — у него под ногами тут же появилась выбранная им фигура. — Я в детстве был чемпио… Чимин не успел закончить. Вдруг заорал и как-то неестественно скрючился. Я бросился к нему, не зная чем помочь. — Стой… — еле прохрипел Чимин и выбросил руку вперед, запрещая мне вступать на игровое поле. Он, не двигаясь с места, еле распрямился, с трудом сдерживая дрожь во всём теле. — Что случилось? — спросил Джонхан, когда Чимин смог восстановить дыхание. — Гарри Поттер, блядь… Никогда не любил этот фильм, а теперь просто тошнит от него, — по побелевшему лицу было похоже что так и было на самом деле. — Крысы. Мы для Крона всего лишь подопытные крысы… которых бьют током! — Вот же, суки! — я зло сплюнул на пол. В это невозможно было поверить, принять, осознать. Дикое. Бесчеловечное. Чудовищное испытание от Крона. Организаторы сделали свой ход — справа, на соседней с Чимином клетке появился нолик. — Нам нужно продолжать игру, — твёрдо сказал Чимин, — вставайте на ту клетку которую я вам укажу. И как бы вам ни было больно, не смейте двигаться. Иначе мы проиграем. Чонгук, занимай нижний правый угол, — он указал на клетку под ноликом. Мне было адски страшно. Каждый шаг к клетке был как испытание на прочность. Я резко выдохнул и встал на то место, которое выбрал Чимин. Приготовился к удару током, чувствуя, как ногти впились в ладони, стараясь не замечать свой страх, который засел где-то между позвонками. Под ногами медленно проявился крестик. В глазах потемнело, огненная вспышка боли прошила всё тело, в горле застрял ком, который начал стремительно спускаться ниже. Колени тряслись и подкашивались. Хотелось рухнуть на пол и свернуться в комочек. Я держался на ногах из последних сил. — Ты в порядке? — срываясь на сип, спросил Чимин. — Нормально, — ответил я, зная, что он не поверит. Чтобы помешать нам построить диагональ, организаторам пришлось сделать единственно правильный ход в этой ситуации — поставить ноль в верхней левой клетке. — Замечательно. Джонхан, занимай нижнюю левую клетку. Предупреждаю, боль будет адская. Главное не шагнуть за пределы клетки. Справишься? Тот стойко посмотрел в ответ и спокойно направился к указанному Чимином месту. Получив удар током, он не сдержался, издал протяжный вой, выгнул спину и скрючил руки. Его била дрожь, но Джонхан ни на секунду не оторвал ноги от пола и не шелохнулся. — Всё? — спросил он, не поднимая головы, а его голос звучал как будто через вату. — Нет. Мы загнали их в патовую ситуацию, куда бы они сейчас не поставили нолик, всё равно проиграют, — словно подтверждая слова Чимина в верхней правой клетке появился нолик. — После хода организаторов нам нужно поставить три крестика в ряд, значит кому-то придётся зажать клетку рукой. Никому не хотелось испытывать на себе очередной удар тока. Но только так было возможно завершить эту игру. Мы смотрели на пустые клетки. Поставить крестик нужно было в пустую клетку между мной и Джонханом, которая была доступна каждому из нас. — Я могу один… — дрогнувшим голосом предложил Чимин. — Нет! Мы пройдём это вместе! — решил я. — Только подавите рефлекс — ни в коем случае не отрывайте руку от пола… На счёт три. — Раз, — мы одновременно присели. — Два, — занесли руки над игровым полем. — Три! — наши ладони одновременно легли в середину клетки. Треск. Разряд. Жёсткий как молния. Никто из нас не закричал, мы не смогли даже челюсти расцепить. Я не мог дышать, не мог думать, двигаться, говорить… Боль захватила меня целиком — горела, билась, пульсировала. Лицо Чимина исказила судорога, Джонхан закусил ладонь, скулил и плакал, не скрывая слёз. Меня оглушил нарастающий грохот, который поднимался изнутри, прямо к горлу, к висками. В клетке между мной и Джонханом появился крестик и жирная чёрная линия перечеркнула нижний ряд, завершая игру. Только тогда мы оторвали от пола руки. Игровое поле исчезло, как будто его и не было. По мне как каток проехался. Сначала в одну сторону, потом обратно, чтобы утрамбовать поплотнее. Кисть онемела, а на ладони появился след от разряда, при малейшем движении боль только усиливалась. Свет мигнул, а в прозрачной трубе что-то звякнуло. По пневмопочте прилетела капсула. Внутри был спрей «Ла-Кри» и… фонарик! — За мазь, конечно, спасибо, — Чимин морщился пока я ему обрабатывал ожог, — вот только нахрена нам фонарик? — Это не простой фонарик, — Джонхан несколько раз пощёлкал им, включая и выключая, проверяя догадку, — он ультрафиолетовый. В его свете в темноте проявляются надписи, выполненные специальной ручкой. — Зашибись. А как мы темноту организуем? Кто-то из вас находил выключатель? — Давайте всё обследуем, нельзя сдаваться, — сказал я больше для себя, чем для остальных. — А давайте просто с ноги вынесем эту дверь? — предложил Чимин. — Вряд ли на это у нас сил хватит, дверь металлическая и это явно не то, чего от нас ждут организаторы. И словно в подтверждение моих слов свет в комнате замигал и раздался скрежет. Мы обернулись на звук. — Обалдеть, — вырвалось у Джонхана. Стена справа от нас, состоящая из панелей, больше уже не была сплошной. Абсолютно не выделяющийся в общем полотне фрагмент чуть выдвинулся из стены. — Мы ведь ничего не сделали? — уточнил Чимин. — Я точно больше ничего не касался. Мы подошли ближе. Нам открылся потайной отсек с нишей, нужно было всего лишь отодвинуть панель в сторону. Я так и сделал. — Забавно, — воскликнул Чимин, тыкая пальцем в находку, — я помню такие телефоны-автоматы. Чтобы позвонить нужно в прорезь вверху вставить монету! Вот только здесь нет кнопок и цифр для ввода номера. Точнее кнопка была. Одна. Большая и круглая, красного цвета. — Похоже, звонить можно только кому-то одному, — сказал Джонхан, изучая находку. — Чонгук, доставай монету, которую мы нашли в сейфе. Уверен, что она сюда идеально подойдёт. — Получается, что у нас будет возможность только один раз позвонить? — Получается, что так. Господи, да звони уже, — нетерпеливо попросил Чимин. — Кому? — А у тебя что, есть варианты? Здесь всего одна кнопка. — И что мне сказать? — Для начала можешь поздороваться, — язвил Чимин. — Звони, а там будем действовать по ситуации. Я вставил монету в прорезь и снял трубку. Гудков в трубке не было, лишь какое-то невнятное шипение. Но стоило нажать красную кнопку, как раздалась мелодия, какую обычно включают во время ожидания в колл-центрах. — Слышите? — насторожился Чимин. Приглушённо раздался звонок телефона, затем еще один. Телефон заходился в трелях. Совсем рядом. В соседней комнате. — Алло, команда «синих», — настороженно ответил на другом конце линии Хосок. — Привет, это Чон Чонгук, — я на мгновение завис, не понимая что спросить у Хосока в первую очередь. Выбрал обтекаемый вопрос. — Вы уже прошли испытание? — Было больно, но да, мы справились. Что у вас было в пасти собаки? — Какая собака? У нас были крестики-нолики. — А у нас «злобный пёс», вот только зубы у него были не пластмассовые, а железные. Он мне палец до кости прокусил, пока я зеркало доставал у него из пасти. — Зеркало? — дрогнувшим голосом уточнил я. — Пока не поняли, зачем нам его дали. Мы его пытались применить: свет отражали, зайчиков пускали, дышали на него, но ни к чему не привело. А вы что получили за крестики-нолики? Кстати, выиграли? — Выиграли, только нас чуть не поджарили, как свинину на барбекю. Взамен за страдания дали ультрафиолетовый фонарик. — Фонарик, говоришь? В трубке воцарилось молчание. Было слышно, как Хосок шушукался — похоже, он совещался со своей командой. — Чонгук, нам нужен этот фонарик. — Спроси, зачем он им, — прошипел Чимин. — Ага, так они нам и расскажут, — возразил Джонхан. — Зачем вам фонарик? — решился я. Опять раздалось шушуканье. Хосок прокашлялся — Хорошо. Только ответь сначала: в вашей комнате есть выключатель? Белый такой, у двери. — Нет. У нас абсолютно пустая комната. После игры открылась ниша с телефоном и есть пневмопочта. У вас ведь тоже она есть, так? — это было очевидно, так как одно ответвление уходило в их комнату, но я решил на всякий случай удостовериться. — Ну… да, есть. Единственное, что у нас было в комнате — это выключатель. Мы сначала не поняли, зачем он нужен. Я тут прикинул, что может быть, послание написано невидимыми чернилами, и мы прочесть его сможем только в темноте. Не могли бы вы прислать нам этот фонарик? — Меняем наш фонарик на ваше зеркало! — А вам зеркало зачем? — подозрительно спросил Хосок. — У нас есть записка, которую без него мы не прочитаем. — Я думаю, это будет равноценный обмен. Мы согласны, — с откровенным облегчением сказал Хосок. — Думаете, стоит отсылать им фонарик? — зашипел Чимин, прикрывая трубку ладонью, чтобы Хосок не услышал. — А вдруг он нам понадобится позже? Зачем мы будем им помогать выиграть? — Мутно как-то… Поддерживаю Чимина, — Джонхан небрежным жестом откинул чёлку со лба. — Каждый сам за себя. Я помолчал, обдумывая ситуацию. С одной стороны Чимин был прав: отправляя добытый артефакт нашим противникам, мы фактически дарим им победу. С другой стороны — непонятно, зачем он нам. Сейчас он точно не пригодится, а вот зеркало… Без него нам записку не расшифровать. — Думаю, мы не должны топтаться на месте в бесполезных поисках подсказок в пустой комнате. Мы обменяемся артефактами. Это моё решение, — уверенно сказал я. Джонхан раздражённо сжал челюсть, но возражать не стал. Я открыл отсек трубы, вложил в капсулу фонарик и, закрыв небольшой люк, нажал на кнопку. Капсула взмыла вверх и улетела в соседнюю комнату. Мы ждали, когда труба оживет и принесёт капсулу с зеркалом. Но ничего не происходило. Хосок не спешил отправлять нам в ответ зеркало. — Почему они медлят? — Чимину уже надоело стоять на месте, не сводя глаз с пневмопочты. — Не знаю, — честно ответил я. Нехорошее предчувствие стянуло позвоночник. — Можете не рассчитывать, что нам пришлют зеркало. Знаете почему? Потому что мы команда лохов! — Джонхан ругнулся с какой-то отчаянной злостью. — Нас развели, как на дешёвом китайском рынке! Сами посудите — зачем им отправлять нам зеркало? Чтобы мы победили в испытании? Они, наверняка, уже прочитали свою подсказку и покинули эту локацию. Он озвучил мои подозрения — Хосок нас кинул. Досада и злость закипали во мне. Было сильное желание порвать этот злосчастный кусок бумаги на мелкие клочки. От отчаяния хотелось крушить и громить всё вокруг, вот только вокруг нас ничего не было — только безнадёжная белая стена с выключенным монитором. Поняв, что ожидание бесполезно, мы разбрелись по разным углам комнаты, усевшись на пол. Осталось смириться с проигрышем команды на этом этапе, тупо сидеть и ждать, когда истечёт отведённое время, которое тянулось бесконечно долго. — Стойте! — завопил радостно Чимин и вскочил на ноги, — мы не команда лохов! Чонгук, доставай записку. Чёрный монитор заменит нам зеркало, попробуем в отражении прочитать, что там написано. Мы бросились к стене и начали прикладывать записку к экрану, пытаясь прочесть, что в ней. С трудом разобрали пару слогов, но в целую картинку эта головоломка не складывалась: части слов были отражены или перевёрнуты вверх ногами. Бесполезно. Когда отчаяние совсем накрыло, трубу затрясло, и она натужно зашумела. От резкого звука мы вздрогнули и замерли, скрестив взгляды. В отсек с шумом провалилась капсула, которая прилетела из соседней комнаты. За считанные мгновения подскочили к пневмопочте, выудили из трубы капсулу с зеркалом. — Глазам не верю, всё-таки прислали… — я не совсем понимал происходящее. — У них явно что-то случилось. — Совесть проснулась? — съязвил Чимин. — Хватит столбом стоять, мне нужна ваша помощь, — попросил Джонхан, проворно раскладывая на полу листок с зашифрованным текстом. — Держите зеркало вертикально, а я буду крутить и поворачивать текст. Зеркало помогло. Пусть не сразу, не с первой попытки, но мы догадались, что страница была исписана одной и той же повторяющейся фразой. Когда картина сложилась, даже почерк писавшего уже не казался непонятным. — Тут написано на латыни «Ab altĕro expectes» — сказал Джонхан и глядя, как у Чимина медленно открывался рот в удивлении, добавил, — я же закончил академию по специальности экспертно-криминалистические исследования. У нас изучение латыни было обязательным. В переводе эта фраза будет звучать, как «Жди от другого того…» — Чего ждать? Дальше что? — всплеснул руками Чимин, — Фраза как будто не дописана. Ты не знаешь её продолжение? Джонхан отрицательно покачал головой. Встроенный в стену экран неожиданно прогрузился и ожил. Курсор призывно мигал, требуя ввести полученную фразу. Чимин быстро набрал наш текст и уже занёс палец, чтобы нажать клавишу «Enter» — Стой! Фраза явно не закончена… Что если окончание фразы у команды Хосока? Мы неебическим образом связаны в этом испытании с командой «синих». Сначала нужно было обменяться артефактами, теперь фразами, — предположил я. — И как ты это собираешься выяснить? Еще одной монеты для звонка у нас нет. — Помните, что сказал перед испытаниями Крон? Когда мы продвигаемся вперёд, точно такой же шаг делают ваши противники. Мы сделали первый шаг — позвонили и предложили обменяться артефактами. Я думаю, что теперь мяч на их стороне — они должны позвонить нам. Предлагаю подождать немного, время нам позволяет. На какое-то время в комнате повисла тишина. Джонхан нервно пинал носком ботинка пол, Чимин стоял, скрестив руки на груди, и гипнотизировал телефон. Я же, наблюдая за ними, погрузился в размышления: удивительно, как человек, проходя испытания, открывался с совершенно иной стороны. Джонхан… Разочарование — вот первое, что он увидел в моих глазах. Сначала я воспринимал его исключительно, как помеху и балласт в нашей команде, потом — как исключительно хитрого и опасного соперника, а теперь — как самого стойкого и сильного игрока. Да! Несмотря на его слёзы в конце игры. В тот момент Джонхан казался сломленным и уязвимым, но я знал, насколько обманчиво это впечатление. В его венах текла дьявольская кровь, в которой код победителя был прописан на генетическом уровне. Он, сцепив зубы, будет сражаться, падать, потом подниматься и готовиться к новому удару. Чимин… он, пожалуй, больше всех хотел оказаться в проекте «Индиго» и я был уверен, что он, удачно скрываясь под маской «циничный подонок», готов был пойти по головам, лишь бы добиться цели. Чимин внушал мне, что лучше не привязываться к людям, убеждал, что доброта бесполезна в принципе, а особенно сейчас, когда мы в игре. Что если боец поддавался эмоциям, то это уже был не боец, а труп. Но сегодня глаза Чимина, когда я встал голыми ногами на клетчатое поле, говорили совершенно об обратном. Казалось, еще секунда, и он бросится вперёд, чтобы подхватить на руки, лишь бы мои ноги не касались пола. Я обвёл взглядом ребят. В комнате висела пугающая тишина. Уже готов был обессиленно опуститься на пол, признавая, что ошибся в своём решении, как резкий звонок вернул меня в реальность. В два прыжка я оказался у аппарата. — Слушаю! — Это опять мы, — услышал я голос Хосока в трубке. — Нам удалось прочесть надпись на стене с помощью фонарика. — У вас только половина фразы? — догадался я. — Раз ты задаёшь такой вопрос, значит у вас вторая её половина. Обменяемся? Говори, Чонгук, что в вашей записке. Джонхан, видимо, посчитал, что дальше переговоры будет вести он и буквально вырвал трубку у меня из рук. Я не возражал, так как уже устал от этой игры в кошки-мышки. — Теперь вы говорите первыми! — улыбнулся противнику в трубку Джонхан. — Это еще почему? — Потому что в прошлый раз мы отправили вам первыми. Потому что вы слишком тянули с отправкой. И потому что ты, Хосок, хрен бы отправил нам зеркало, если бы вы не догадались, что вторая часть фразы у нас. И самое главное, потому что ты наш противник, и я слишком хорошо тебя знаю, как и ты меня. В глазах Джонхана плясали тысячи дьяволят, и я был готов поспорить, что он был способен добиться желаемого от кого угодно… даже от Крона. — Ладно, покончим с этим, — согласился Хоби. — У нас на стене было написано «…что ты сделал ему сам». Джонхан победно улыбнулся. И сделал паузу. Он молчал и не спешил говорить Хосоку фразу, которую мы расшифровали. Достаточно долго, чтобы противники испугались. Потом, приторно улыбнувшись, смилостивился: — В нашей записке было написано «Жди от другого того…». Чимин бросился к экрану и начал вводить фразу. На экране появился текст: «Жди от другого того, что ты сделал ему сам» оглянулся и посмотрел на нас: — А мы точно им доверяем? Какова вероятность, что Хосок нам дал верный перевод фразы? — Вероятность — пятьдесят на пятьдесят! Либо верно, либо мы в пролёте. Но выбора у нас нет. Жми! — одобрил Джонхан. Чимин нажал клавишу ввода, и вся белая стена с экраном стала медленно подниматься, словно гаражные ворота. — Идём, — сказал я, — время на исходе. Мы подошли и стали терпеливо дожидаться, когда проход откроется достаточно, чтобы пройти дальше. — Что-то вы долго, — услышали мы знакомый насмешливый голос Хосока, когда стена поднялась примерно на треть. Моё сердце ухнуло вниз. — Мы вас обогнали! — довольно заявил Хосок.***
Тревога и непонятное предчувствие поселились внутри, когда я понял, что перед входом в следующую игровую комнату оказались обе команды. — Добро пожаловать на новый уровень отборочных игр, — динамики ожили голосом Крона, а у нас за спиной, гулко отдаваясь эхом в пустом коридоре, раздались шаги. Мы выстроились по стойке смирно и разве что честь не отдали. А всё потому, что к нам, нога в ногу, шли наши наставники — Ким Сокджин и Мин Юнги. — Поздравляем, — первым начал Юнги, — вы успешно завершили последнюю миссию, заработав очередные десять баллов. Которые уже поступили на ваш командный счёт. — Это он про какую команду сейчас говорит? — тихо решил уточнить Чимин. — Баллы поступили на ваш общий командный счёт, — любезно уточнил Сокджин. — В смысле общий? — прищурившись, процедил я. — Откуда вдруг появился общий счёт? — Правила игры изменились. Как уже было сказано, только баллы двух команд зачислены на общий счёт. То, что заработал каждый из вас, по-прежнему на личном счету. С этого момента вы объединяетесь в одну команду с двумя лидерами. Цель остаётся той же — набрать как можно больше баллов, — Юнги обвёл нас тяжёлым взглядом. — Повторяю, теперь вы не соперники, а одна общая и слаженная команда. — Бред какой-то, — воскликнул Хосок, — как можно менять правила практически в конце игры? — Организаторы имеют на это право, и это было прописано в том договоре, который вы все подписали перед началом игры. Мы переглянулись. Конечно, никто из нас не читал договор полностью — доверились организаторам и подмахнули не читая. Теперь кричать и возмущаться было бесполезно. — И зачем теперь эти баллы команде, если мы не соревнуемся? — уточнил Хосок. — Этими баллами команда сможет рассчитаться за командные решения, например купить… — Сокджин не успел договорить, его прервал Юнги. — Ваше следующее задание ждёт вас в этой комнате, — он говорил сухо и без эмоций. — Сейчас вам нужно будет выбрать одного игрока, кто выступит от имени всей команды. Ответственность за выполнение или невыполнение задания лежит целиком на вас. Вы примите решение, оно будет окончательным и не будет подлежать пересмотру. — Игрока? — удивился я. — А разве мы не… — Да, разве мы не команда? — подхватил Хосок. — А чего вы возмущаетесь? — недоумевая спросил Чимин. — Я не понимаю, какая разница? — Что ж тут непонятного? Это только красиво звучит «все мы ответственны», а по факту получится, что ответственность скинем на кого-нибудь одного. А так как именно мы будем выбирать, кто пойдёт в комнату, то получается вроде мы и ответственны. Молодцы, конечно, организаторы, ничего не скажешь, — Джонхан с сарказмом усмехнулся. — Наверное, должен пойти лидер? — подал голос Хоши, игрок команды Хосока. Я чуть не поперхнулся, совершенно не ожидая, что это предложат игроки, да еще так быстро. — М-да… Наверное, — протянул Хосок, — вот только кто из нас? Все уставились на нас с Хосоком. Я был уверен, что он, как и я, уже понял, что выбора у нас нет — придётся идти кому-то из нас двоих. — Камень, ножницы, бумага? — предложил Юнги. Я окаменел. Понимал, что ничего необычного в предложении Юнги не было, именно так решался спор, когда нужно было выбрать одного игрока, что «КНБ» — самая обычная детская игра. Но меня словно парализовало. Я не мог пошевелиться, не мог сжать кулак, не мог поднять руку, чтобы сделать вброс. Липкая испарина выступила на лбу, в горле пересохло, а тело начало бить мелкой дрожью. В ушах раздавался свист розг, рассекающих в кровь мои ладони. Зажившие рубцы на руках вспыхнули фантомной болью, а память щедро начала подбрасывать красноречивые стоп-кадры из памяти. — Не нужно выбирать. Я пойду в комнату! — резкий голос Чимина вернул меня в сознание. — Чими… — Молчи, Чонгук, — он вытянул руку, жестом призывая меня остановиться. — Я уже вызвался. Как сказали организаторы: озвученное решение пересмотру не подлежит. — Что ж, решено: от вашей команды на испытание направляется Пак Чимин, — с усмешкой сказал Юнги. — Мы все надеемся, что ты справишься с заданием. — А я больше всех, — парировал Чимин и развернулся ко мне. Он взглянул на меня так, как никогда не смотрел раньше. В его глазах полыхало что-то непостижимое, не поддающееся объяснению. Я почувствовал, как натянулись между нами невидимые связующие канаты. — Конечно, справится, — я протянул руку Чимину, но он бросился мне на шею и обнял до лёгкой боли. — Прости меня… прости… — я еле слышал его сбивчивый шёпот. — Просто пойми: настало время возвращать долги. Я понимал, что сейчас Чимин уйдёт в неизвестность, в комнату испытаний, а я останусь здесь. Один. Что я буду делать? Ждать и надеяться на его успех? Оставалось только это. В любом случае тянуть время больше не было смысла. Чимин подошёл к двери, взялся за ручку и оглянулся на нас. Улыбнулся, так что глаза превратились в два тонких месяца и… шагнул в темноту. — Удачи, — еле слышно прошептал ему в след Джонхан. Неведение — самое ужасное чувство. Не представляю, что может быть хуже этого состояния. Может быть, неопределённость? Но для меня это две грани одной монеты. Когда ты не понимаешь происходящего, то не можешь просчитать и исход будущего. Мысль о том, что Чимин просчитал мой страх и поэтому вызвался вместо меня, причиняла физическую боль. Команда замерла перед закрытой дверью и хранила молчание. Я сел на пол напротив двери и барабанил пальцами по колену. Время растянулось и замкнулось в бесконечную петлю, медленно сжимающуюся на моей шее. Абсолютная тишина давила и сводила с ума… Вдруг над дверью включилось табло с таймером и неумолимые красные цифры начали обратный отсчёт 00:59, 00:58, 00:57. Сердце сжала чья-то невидимая рука, а в глазах потемнело. Всё напускное спокойствие команды разом кончилось. О плохом думать страшно, а не думать не получалось. Так хреново мне еще не было никогда: там, за дверью, лучший друг в одиночку пытался раскусить задание Крона, а угрожающий красный отсчёт и молчание от Чимина не оставляли никакой надежды. Я вскочил на ноги и принялся дергать за ручку двери и кричать: — Чимин! Эй! Ты меня слышишь? Он не отзывался. Дверь была очень толстой и скорее всего звуконепроницаемой, но я упорно дёргал её, пытался найти хоть малейшую лазейку. Стук сердца, отдающийся в ушах, заглушал всё остальное. Я только видел, как раскрывался рот Хосока, как он что-то пытался мне сказать, как Юнги тряс меня за плечо, как Джонхан со всей дури зарядил кулаком в стену, сбивая в кровь костяшки пальцев. На последних секундах я упал на колени перед дверью, уже не в силах стоять. Раздался резкий сигнал и табло погасло. Горло внезапно схватил спазм, и странное ощущение расползлось за грудиной. Сдавило в области сердца, а потом словно разорвалось изнутри, ломая рёбра, наживую вспарывая кожу. «Слабак! Надо было идти мне! Это я должен был быть там!» — надрывно плясало у меня в голове. — Чимин, ты живой там? — забарабанил кулаком в дверь Джонхан. — Задание игроком номер «Восемь» провалено, — громко и бесстрастно раздалось в динамиках. — Да поняли мы, — раздражённо ответил Хосок, — и что дальше? — Теперь вам необходимо решить судьбу игрока вашей команды, — ответил Сокджин. Юнги вышел вперёд, встал напротив нас, скрестив руки на груди. Поняв, что у Чимина появился шанс вернуться, я вскочил на ноги и дёрнулся вперёд. — В смысле? — Задание провалено, теперь вы должны решить, насколько вам необходим этот игрок, чтобы продолжать игру. Но… Любое решение имеет цену, — пояснил Сокджин. — Какую? — насторожился Джонхан. — Команда должна будет заплатить за спасение игрока пятьдесят баллов. — Сколько? — ахнул «Второй» из бывшей команды Хосока. — Пятьдесят баллов, — бесстрастно повторил Юнги. — Но это же… — начал говорить и тут же закашлялся Хосок. — Да. Это все баллы, что есть на счету у вашей команды. Дальше вы продолжаете игру с нулевым счётом, имея в резерве только те баллы, которые заработал каждый из вас. — Нам нужно посоветоваться, — сказал я, кивком головы подозвал к себе команду и сразу обозначил свою позицию: — Я предлагаю выкупить Чимина. — Игрок, который провалил игру, не вызывает доверия. Логично предположить, что и дальше для команды пользы он не принесёт, — начал Хосок. — Ты что предлагаешь? Бросить его? — резко спросил я. — А ты собираешься отправить команду на следующее испытание с нулём баллов? Это очень рискованно. Может, тебе сообщили что будет дальше? Лично мне — нет. А вдруг мы не сможем заработать минимум? Стоит ли Чимин всех наших баллов? — Я услышал тебя, — процедил я. — Кто из вас еще придерживается такой же позиции? — Вы что? Совсем совесть в испытаниях потеряли? Я не брошу Чимина, он игрок моей команды! — сказал Джонхан. — Хочу напомнить, что теперь нет вашей и нашей команды. Нас объединили, — вступил в разговор Вону, игрок «синей» команды и выпускник полицейского колледжа. — Я считаю, что правила должны быть для всех одинаковые. Когда до этого выбывали игроки, нам не предлагали их спасти за баллы. Проиграл — уходи! Джонхан презрительно посмотрел на Вону: — А может, они не стоили того, чтобы их спасать? Я был с Чимином в игре и точно знаю, на что он способен. Да, сейчас он провалил задание, но до этого показал себя, как великолепный игрок. Разве мы не должны учитывать этот факт? Он практически в одиночку вытянул игру в белой комнате! А что ты принёс своей команде? Вот за твоё спасение я бы и горелой спички не дал. Вону округлил грудь и стал угрожающе надвигаться на Джонхана. Градус напряжения стремительно скакнул. «А он начинает мне определённо нравиться, — подумал я, — умный, хитрый, но до безобразия искренний и смелый». — Давайте не будем выяснять отношения. Мы сейчас тут переругаемся, и ничего хорошего из этого не выйдет. — спокойно сказал Хосок. — Твой голос решающий, Хоши. — Я… Ну… — начал мямлить Хоши. — Что? Можешь не тянуть резину? — угрожающе сощурившись, я прицельно сканировал растерянную физиономию нашего однокурсника. — Говори уже, как считаешь! — Проигравший должен выбывать, — тихо сказал Хоши и опустил глаза в пол. Я пораженно смотрел на Хоши, с которым мы учились вместе пять лет, спали на соседних кроватях, прикрывали его зад, когда тот был не готов к уроку… смотрел, и внутри меня всё клокотало от гнева. Едко сплюнув тому в ноги, развернулся к Юнги: — Мы готовы озвучить решение команды. — Чонгук. Ты не спросил моё, — раздался за спиной голос Хосока. — Но ты же первым озвучил… — недоумевал я, обескуражено уставившись на Хобби. — Я изложил позицию. Но не решение… Мне важно было услышать мнение всех игроков. — И что ты решил? — в этот момент моё сердце пропустило пару ударов. — Вытаскиваем из этой чёртовой комнаты Чимина. Обнуляем командный счёт! Я радостно закивал головой, хотя в этом не было никакой нужды. — Вы готовы обнулить командный счёт и вернуть в игру Пак Чимина, — уточнил Юнги. — Это вопрос или констатация факта? — не удержался Джонхан. — Констатация факта, — с улыбкой ответил Юнги. Мы ждали несколько минут, но никаких действий не происходило. Команда молчала, и каждый, я уверен, думал о своём выборе и о том, что ждало нас дальше. Дверь, за которой находился Чимин, заскрежетала, щёлкнул замок, и она чуть приоткрылась. Спустя пару мгновений распахнулась полностью — Чимин, бледный как полотно, вышел, обвёл всех взглядом и устало прислонился к стене. — Чимин, ты как? Мы скрестились взглядами, замерли… Я не думал. Не видел никого вокруг. Поддавшись внутреннему импульсу, с разбега сграбастал его в объятия. — Убью тебя, сукин сын, — голос дрожал, срывался и звенел. — Убью… — Вставай в очередь, — улыбнулся Чимин, а я чуть не заплакал от счастья, что снова он рядом со мной. — Но я ничего не понимаю… В комнате не было ничего… Совсем. Я просто сидел в темноте всё это время. Там даже не было выключателя! Я обшарил все стены, пол… ни-че-го! Простите, я вас подвёл. Гук… — Потому что задание, Чимин, было не для тебя, — снова заговорил Юнги, переключая фокус внимания на себя, — задание было для тех, кто остался по эту сторону двери. И они его выполнили. Таким образом, организаторы проверили вас на человеколюбие. Что для вас важнее — человеческая судьба или заработанные мифические очки. — И, самое главное, вас проверяли на командность, вот что главное в любой игре, вот что важно в любой работе, — добавил Сокджин. — Как мы вам сказали в самом начале испытания: «Ответственность за выполнение или невыполнение задания лежит целиком на вас». — И что дальше? — поинтересовался Хосок. — Игра на этом завершена, — с лёгкой усмешкой объявил Юнги. — Как? Почему? Кто же победил? — посыпались вопросы на наставников со всех сторон. — Учитывая, что на командном счёте у вас сейчас ноль баллов, победитель будет определён по индивидуальным баллам, которые вы заработали в ходе игры. Я хочу поздравить победителей, тех кто войдёт в команду проекта «Индиго», — с нотками гордости в голосе говорил Юнги. — Рейтинг игроков выглядит следующим образом. Вону — 4 балла; Хоши — 5,5; на третьем месте Чимин, который набрал 6,9 баллов; на втором месте наши лидеры — Чонгук и Хосок, у них по 7 баллов ровно. Я думаю, что это очень символичная ситуация. Ну а победителем стал Джонхан. На его личном счёте максимальная сумма — 9,3 балла. Эти четыре игрока и становятся участниками проекта «Индиго». — Поздравляю! — Сокджин улыбнулся, и от этого на душе стало гораздо теплее. За нашей спиной скрипнула дверь, приоткрывая проход к винтовой лестнице ведущей наверх, из подвала. Все мы смотрели на неё и думали об одном и том же. — Пора идти дальше.