***
Весь замок погрузился в траур. Казалось, мир замер и накинул чёрную вуаль. Я сидел в гостиной с остальными гриффиндорцами и выслушивал наставления МакГонагалл. Будто время повернулось вспять, и я вновь слушаю похожие слова. Мой взгляд скользнул по Лили. Глаза девушки опухли, как и у двух её подруг. Они плотно прижались к друг другу сидя все на одном кресле. Но страшнее было взглянуть на Сириуса. Его узкое лицо вытянулось, казалось, за этот день оно стало старше и худее. А его крик… его крик по-прежнему стоял в моих ушах. Джеймса не оказалось в спальне, но это особо никого не удивило, парень любил прогуляться. Я же, зная, что его постель теперь навсегда будет пустой, а сова больше не отнесёт ни одного письма родителям, медленно застёгивал рубашку, ощущая сдавливающий холод. Именно когда портрет открылся, я услышал крики и возгласы с картин. Полная Дама рыдала, крича что-то невнятное, а рыцарь на белом коне, промчался через её картину, перескочил в раму с тремя джентльменами и поскакал галопом по пейзажу дикой Африки. — Гриффидорца убили! — кричал он, ударяя в бока коню. — Гриффиндорца убили! — Зло проникло в стены нашего замка, — прошептал Почти Безголовый Ник, пролетая сквозь меня, а затем через Римуса, который вздрогнул от холодного прикосновения. — Гриффиндорца? Убили? — прошептала девочка, вышедшая следом с нами. Мгновение Сириус смотрел на нас, а затем кинулся бежать в сторону, куда шли жители картин. Я пошёл следом за остальными, ощущая себя в ледяном склепе. Мы оказались на этаже, где я оставил тело. Многие уже были здесь. Портреты с ужасом вздыхали и отворачивались, девушки рыдали и прижимались к друг другу, будто надеясь защититься так от смерти. А Сириус… — Пропустите! Пропустите же! — кричал он, отпихивая побледневшего мальчугана в сторону. — Джеймс… — голос Сириуса оборвался, и на мгновение повисла тишина. — ДЖЕЙМС! Доктора, позовите доктора! — Сириус упал на колени радом с другом и припал ухом к груди. Глаза его расширились, а пальцы крепко вцепились в ткань рубашки на груди друга. — Джеймс! Когда профессор ушла, Лили резко встала из кресла и подошла к Сириусу. Парень поднял на неё опустевшие глаза, и девушка, склонив голову, обняла его. Какое-то время Сириус не реагировал, а затем, обхватив Лили за талию и уткнувшись ей лицом в живот, разрыдался. — Тот, кто это сделал, будет найден, — сказала одна из подруг Лили. — Не уверен, — Римус потёр подбородок, выглядел он более уставшим, чем обычно. — Никаких улик. — Тогда мы должны найти его сами, — произнёс я, заставив на меня повернуться большую часть лиц. — Гриффиндорцы мы или нет? — Питер прав, — Сириус отстранился от Лили, и в его глазах появилась благородность, от которой у меня всё сжалось. — Есть идеи? — Может это кто-то со Слизерина? — второкурсник с кучерявыми волосами, похожий на родственника Браунов, резко ударил кулаком по ладони. — Этот Снейп мог! — Нет, — раздался слабый голос Лили. — Он бы не смог этого сделать. Я знаю, просто знаю… От этих слов тёплая волна накрыла моё сердце. Мы встретились глазами, и Лили кивнула мне. Одними губами я произнёс «спасибо», но она лишь качнула головой и вновь повернулась к Сириусу, который понемногу приходил в себя. — Мы найдём того, кто убил Джеймса, — я поднялся из кресла, удивительно, как только ноги держали меня. — Нельзя спускать такое преступление с рук, — многие одобряюще зашептались. Смятение и страх сменились возбуждением и праведной злобой. — Слизеринец или Когтевранец, неважно. Мы не будем обвинять людей просто по гербу на его груди, но теперь наша задача найти виновного и защитить друг друга… — Да! — Правильно! — Защитить? — пискнула первокурсница, посеревшая от страха как призрак. — Думаешь, будут и другие? Молчание вновь повисло в башне Гриффиндора. Я обвёл всех взглядом. — Зло проникло в стены замка, — повторил я слова Ника. — Забрало оно одного или планирует забрать многих, неважно… мы противостоим ему! Яростный вопль пронзил башню, кричали даже портреты. Кто-то хлопнул меня по спине, а Сириус возбуждённо кивнул мне. На этот раз я выдержал его взгляд гораздо спокойнее. Шум долго стоял в моих ушах, и чем громче становился он, тем больше остывала моя кровь.***
Число семнадцать красовалось на моей руке, яркое напоминание об оставшихся днях. Весь вечер я гулял по саду и вернулся в особняк уже затемно. Я хотел сразу пройти в спальню, когда услышал игру на фортепиано. Мелодия была приятной, грустной и быстрой. Одна клавиша повторила ноту несколько раз, затихла, а затем мелодия вновь ускорилась, точно ветер воспоминаний. Я тихо подошёл к комнате и застал там Гермиону. От удивления меня прошиб пот. Схватившись за ручку, тяжело дыша, я прислонился к двери. Мелодия затихла, и девушка обернулась ко мне. На губах её играла тёплая, нежная улыбка. — Гермиона, — прошептал я, кажется впервые назвав её по имени. — Здравствуй, Драко, — она встала из-за инструмента и, протянув ко мне руки, приветливо зашагала на встречу. — Столько лет прошло! — Лет? — её руки сжали мои, и теперь когда она оказалась рядом, я понял, что передо мной стоит не девушка, а молодая женщина. Волосы её стали длиннее, но по прежнему торчали во все стороны. — Господи, сколько? — Примерно тринадцать, — она по-прежнему улыбалась. — Тринадцать, — глухо повторил я. — Я нашла тебя… Никогда бы не поверила, что это принесёт мне столько счастья. А теперь послушай сюда, Драко, — её лицо стало серьёзным. — Ты должен знать кое-что очень важное… — Да, конечно, — её руки вцепились в меня мёртвой хваткой, они казались ледяными. — Ты и весь твой род, — глаза девушки вспыхнули красными. С потолка закапала вода, ручьи побежали по стенам. — Обречены быть слабыми и влачить жалко существование. Твоя кровь, — одна её рука взметнулась и отвесила мне пощёчину, от чего на моих глазах выступили слёзы. — Не имеет никакой ценности, ведь ты разбавил её чистоту вином, — я рухнул на колени и смотрел на Грейнджер снизу вверх, пока её глаза пылали всё ярче. Воды в комнате уже было по щиколотки. Волосы девушки прилипали к лицу от влаги, делая ей больше сходства с классической ведьмой. — Не смог убить Дамблдора, Гарри Поттера не спас в особняке, твой друг погиб в адском пламени, перестав слушаться тебя, ведь он понял как ты жалок. И даже когда у тебя появился шанс что-то исправить, ты ничего не сделал. Твой отец убил себя, осознав всю вашу ничтожность. Драко Малфой, — её пальцы сжали мой подбородок, а лицо приблизилось к моему. — Ты можешь поступить так же, как он, избавить себя от мучений слабости, — её рука скользнула к моему горлу и сжала. — Тогда… — я вцепился в её запястье, пытаясь оторвать руку. — Тогда ты тоже умрёшь. Умрёт и Питер, — потолок прорвало от воды, и целый водопад обрушился на комнату, затапливая мебель. — Мы уже мертвы, глупец, — её голос точно раздвоился, а воздуха поступало всё меньше. — Ты убил нас своим бездействием. — Я не мог… не мог… — слёзы побежали по моим щекам, а рука слабо повисла, перестав бороться. — Конечно не мог, ты ничего не можешь. Дыхание совсем пропало, и я провалился в темноту. А когда мои глаза открылись вновь, я ощутил, как моё горло чем-то заполнено, и, перевернувшись на бок, изверг воду. Всю глотку точно обожгло. Закашлявшись, я сел. Меня вытащили из ванной, в которой я уснул, опустошив очередную бутылку. Кашляя, голый, на плитке, я смотрел слезящимися глазами на Люциуса, который смотрел на меня испуганными глазами. Он держал в руке мою палочку. Выплеск магии от сильных эмоции — частое явлении у детей, наделённых магическими силами. И это спасло меня. Спасло не только меня, но и Грейнджер с Питером. Люциус выронил палочку, и подбородок его задрожал. Ни сказав ни слова, я встал и, шатаясь, выскочил из ванной. Накинув на ходу халат, я достал все имеющиеся бутылки в комнате. Нашёл я штук шесть. Вернувшись в ванную, где уже не скрывая слёз, всё ещё стоял Люциус, я вылил их содержимое в раковину, а бутылки превратил в мыло. — Найди все и вылей, — прохрипел я. Люциус кивнул и выбежал прочь. Умыв лицо, я испарил воду и, выйдя в спальню, огляделся. Всё было противно. Обстановка холодная, ничем не выдающая хозяина комнаты. Переодевшись, я спустился в домашнюю библиотеку, где меня и нашёл Люциус. — Всё, — тихо сказал он, смотря на меня в упор. — Хорошо, — я даже не повернулся на него, просто не мог смотреть ему в лицо. Жалкий трус. — Ты молодец. — Ты что-то задумал, да? — волнение ярко отразилось в его голосе. Моя рука замерла на нужной книге. Облизнув губы, я всё-таки заставил себя повернуть к нему лицо и беззаботно улыбнуться. — Только освежить знания. Перед работой в Министерстве они ведь так нужны. Я видел, что он не поверил моей лжи. Но всё-таки он оставил меня одного, и я принялся за чтение «Магия кражи: 100 и 1 заклинание».