***
Найти Геллерта оказалось не так сложно. Мир волшебников поделился на два лагеря. И тот, кто выступал за него, прекрасно знали, где найти своего предводителя. Это был небольшой особняк за городом. Очертания гор виднелись вдали, а от леса исходил дурманящий аромат. Откинув капюшон, я вскинула руку, приготовившись постучать, но двери сами открылись. Взглянув в последний раз на зимний пейзаж, я прошла в особняк.***
Накинув мантию невидимку, я спустился вниз. Мимо меня проплыли два призрака, бурно обсуждающие Пивза, который взорвал бомбы-вонючки на третьем этаже. Отойдя чуть в сторону, чтобы не пройти мимо них, я ускорился и, спустя несколько пролётов, оказался на пятом этаже. Скинув мантию и убрав её, я закрыл глаза и, протянув руку, коснулся стены. Раздался тихий треск, и под моими пальцами появилась чёрная дверь с резьбой. Открыв глаза, я улыбнулся. Выручай комната ждала меня.***
Геллерт окинул меня оценивающим взглядом и улыбнулся. — Присаживайтесь, мисс Грейнджер. Я уселась за стол и огляделась. Двое приспешников Грин-де-Вальда непристойно разглядывали меня, и я невольно поправила мантию. Несмотря на тёплую одежду под ней, я ощущала себя раздетой. — Оставьте нас, — мужчины вышли, и я посмотрела на мага. Ему было около пятидесяти, но выглядел он хорошо. Строен, но не худощав. Кожа его была сухой и напоминала пергамент, а вот глаза наоборот были полны жизни и, казалось, светились серым, стальным блеском. Ещё светлые волосы были уже не такими пышными, как на фото в молодости, но по-прежнему красиво лежали, спадая волнистыми прядями и не доходя до плеч. Когда-то он явно был красив, какие-то черты это еще выдавали. Но больше он мне напоминал бизнесмена, который иногда лечил зубы у отца. Представительный джентльмен со стальной волей. — Давно ко мне в гости не заходили столь юные и очаровательные волшебницы. — Благодарю, — я посмотрела на свои руки. — Я пришла к вам, потому что знаю, что Дамблдор планирует сразиться с вами. — Да, я тоже слышал об этом, — отозвался он. — Бывают в жизни разочарования. — Он… он победит вас. — Правда? — губы Геллерта изогнулись в приятной улыбке, точно ему сообщили, что завтра выходной и не надо идти на работу. — Откуда такая уверенность? — Потому что я умею видеть будущее, — я подняла глаза. — Вот оно как, — Геллерт рассмеялся, а затем, вскочив, резким движением схватил меня за горло и вжал в стену. Воздух тут же перестал поступать в моё горло, и я вцепилась в его руки, пытаясь оторвать от себя. — Мисс Грейнджер, это вы тоже предвидели, не так ли? — Нет, — прохрипела я, перед глазами уже мелькали красные пятна. — Отпустите… — Больше тех, кто поддерживает маглов, я не люблю лжецов. — Я не вру, — слёзы уже бежали по моим щекам. Голос стал совсем сиплый. — Я вижу обрывками… Например, я знаю, что вы были с Дамблдором друзьями, и кто-то из вас случайно убил его сестру. Его руки разжались, и я рухнула на пол, схватившись за горло. Нога вновь вспыхнула от боли. Закашлявшись, я стала жадно хватать ртом воздух. Геллерт отошёл от меня на пару шагов, изменившись в лице. Больше не было былой уверенности, и, отвернувшись, он упёрся руками о стол. — Что ещё ты видишь? — Что когда Дамблдор победит, дорога ваша ляжет в Нурменгард. — Ты пришла сюда, чтобы просто рассказать мне это? — его профиль повернулся ко мне. — У меня есть план, — я поднялась и, наконец-то, убрала руки от горла. — Вы пошлёте вместо себя двойника, которого и сразит Дамблдор, а затем вы ударите его в спину. Подло, но по-другому никак. — Как легко, — мужчина издал смешок. — У тебя есть и человек, которого ты готова послать на смерть. — Да, есть… — Неплохо, мисс Грейнджер. Это скорее не план, а идея плана. Но это лучше, чем ничего. А что взамен? — Вы найдете семью Леоган и, когда у них родится сын Питер, вы возьмёте его в ученики и сделаете своим преемником. — Хорошо, — мужчина протянул мне руку и крепко сжал. — Если всё получится, Питер Леоган станет моим учеником и преемником. А ты… — А я просто уеду, — сейчас мне хотелось только остаться одной и обдумать всё произошедшее, но я выдержала его взгляд. — Не спрашивайте, зачем я это делаю, просто с Дамблдором у меня свои счёты. Он вновь меня внимательно осмотрел, и по моей коже вновь скользнуло неприятное ощущение оголённого тела. — Значит, я должен поверить, вам. Просто так, — он подошёл ко мне, и его пальцы коснулись моего подбородка. Я уловила едва ощутимый аромат парфюма и кофе. — Боюсь, вам нужно доказать преданность мне. Меня пробил ужас, и я невольно шагнула назад. — Я… вы… — голос мой ещё был сиплый, а потому хорошо скрывал дрожащие нотки. — Хотите, чтобы я легла с вами в постель? Мгновение Геллерт смотрел на меня, а затем откинув голову назад, звучно и приятно рассмеялся. — О, вам удалось рассмешить меня. Я не насильник, мисс Грейнджер, — он протянул мне руку. — Наличие столь милой и умной волшебницы, греющей мою постель ночами, весьма льстит моему сердцу, — я протянула в ответ руку, и он крепко сжал её. — Вы дадите мне непреложный обет, тем самым доказав, что не хотите убить меня или подставить. Дадите и можете на какое-то время ступать туда, откуда пришли, — я слабо кивнула и он удовлетворительно кивнул. Наши глаза встретились, и я невольно затаила дыхание. — Но я с удовольствием в следующий раз разделю с вами свой ужин, — и он достал палочку.***
Я поставил печати на все письма, запечатав их. Убрав в ящик то, которое предназначалось Люциусу, я откинулся на спинку стула и закрыл глаза. В последние дни я много времени проводил в библиотеке, и ко всему прочему нашёл сведения о колдовстве, к которому прибегла Грейнджер. Слава древнему роду и старой библиотеке! Ритуал мы выполнили правильно, хотя тут было не сложно понять и самому. Три круга в котором мы стояли, были не просто точкой отправки. Это три временных отрезка. А когда они истекут, мы вернемся в своё время. И об этом я тоже догадывался. Было также упоминание, оставленное почти стёршимися чернилами (неужели кто-то уже прибегал к такому путешествию?), что пока мы здесь будущее не меняется, но как только время истечёт последствия наших деяний отразятся на грядущих днях. Спустившись вниз, я увидел Люциуса, которого учили игре на рояле. Все эти дни мальчик не разговаривал со мной. Дни на моей руке сокращались и приближался последний день, когда я и планировал совершить то, что задумал. А до тех пор, я старался держаться подальше от мальчика, налаживая дела дома.***
Беллатриса осторожно заглянула внутрь и, оглядевшись, прошла, закрыв за собой дверь. — Я не помню здесь этой комнаты. — Потому что её нет, — я обернулся. — Это Выручай комната. Один из секретов замка. Впервые на лице Беллатрисы появилось изумление. Я засунул руки в карманы и улыбнулся. — Если ты планируешь меня убить здесь, без свидетелей, — её рука молниеносно выхватила палочку, и если бы она хотела убить меня, то легко бы это сделала. — То я успею выпустить тебе столько крови, сколько… — Я даже не обороняюсь, Беллатриса, — в моих руках действительно не было палочки, что, возможно, было глупостью. — Так зачем я здесь? — Я долго думал, что с тобой сделать. Ты чудовище… — она вновь вскинула брови, но я проигнорировал это. — Проблема в том, что я становлюсь не лучше тебя или кого-либо подобного тебе, — что бы сказала Гермиона, увидев меня сейчас? Возможно, она бы пожалела о том, что нашла меня тогда. — Я не соврал, сказав, что ты умрёшь. Но выбор, как это произойдёт, я предоставлю тебе самой. Ты можешь умереть сейчас. Даже убив меня, смерть настигнет тебя. Или ты можешь выполнить мои указания и умереть в будущем в какой-нибудь битве. Может даже тебе удастся спастись, судьба странная штука, — она не ответила мне, и я продолжил. — Мне нужна смерть одного из слизеринцев, выбери того, кто это заслужил, кого менее жалко… — Почему не сам? — Я… — если Дамблдор чему-то и научил меня, так это то, что грязную работу можно сделать чужими руками. — Не хочу пачкать руки. Одна смерть и через две недели, когда я уеду, ты сможешь выдохнуть спокойно. Беллатриса плотно сжала губы. Какое-то время она размышляла, а затем окинула меня взглядом. — Кто бы мог о тебе такое подумать. Хорошо, — она пожала плечами, и её губы растянулись в неприятной улыбке. — Мне бы правда хотелось убить грязнокровку, но я давно хотела проверить свои умения в непростительных заклятьях. — Не пытать, Белла, — голос мой стал ледяным. — Убить. — Одно другому не мешает, — пожала она плечами и откинула назад тяжёлые, тёмные волосы. — Не вижу в этом особых отличий… Я резко вытащил палочку и направил на девушку. — Круцио! Беллатриса упала на колени и, откинув голову назад, громко закричала. Глаза её выпучились, а руки повисли как плети. Я опустил палочку, и девушка, тяжело дыша, завалилась на бок. Тёмные пряди скрыли её побледневшее лицо, а дыхание с хрипом вырвалось из глотки. — Надеюсь, ты прочувствовала разницу, — я опустился на четвереньки рядом с ней и, ухватив за подбородок, заставил посмотреть на себя. — Одно лишнее движение, хоть одна мысль, а я узнаю, Белла, — впервые я заметил в этих тёмных глазах отголоски тени страха. — Залезу под самую кожу и выверну всё твоё тёмное нутро наружу. Ты поняла меня? — Да, — прохрипела она. — Молодец, — я выпустил её. — В следующий раз мы встретимся с тобой здесь, после того, как ты сделаешь то, что должна. А теперь прочь, — мой властный голос эхом разносился по залу. Выпрямившись, я посмотрел на девушку сверху вниз. — Я хочу потренироваться.***
Я вернулась в квартиру, где оставила Тома и, устало скинув мантию, упала в кресло. — Думал, ты уже забыла обо мне, — голос его звучал твёрже, но краски едва вернулись к его лицу. — Забудешь о тебе, — проворчала я и взмахом палочки зажгла в камине огонь. Притянув чайник, я заполнила его водой и поставила греться. Пламя приятно потрескивало, отбрасывая затейливые тени на пол и стены. Том приподнял голову и огонь отразился в его глазах. Осмотрев его рану, я убедилась, что сделала всё правильно и напоив его, полезла в сумочку за припасами. Там я нашла пачку печенья и остатки сэндвича, с которыми быстро разобралась. Живот благодарно принял еду и я почувствовала сонливость. Я и правда впала в лёгкую дрёму, и только свист чайника вывел меня из неё. — Даже не покормишь меня? — М? — я подула на чай. Все мои мысли были о Геллерте, в том числе о том, как он смотрел на меня. — Не переживай, человек долго способен прожить без еды. — Какая жестокость, — произнёс он. — Сейчас твой чай остынет, и я покормлю тебя, — раздражённо бросила я. — Ты можешь остудить его с помощью магии. — Будешь умничать, выпьешь кипяток, — отрезала я. Мне не хотелось использовать магию, я устала и не хотела больше брать палочку сегодня. Узнай Том, что я грязнокровка, то не стал бы брать еду из моих рук. Эта мысль вызвала улыбку. Он ест «грязную» еду и не знает этого. Может сообщить ему потом? — Что тебя рассмешило? — Без палочки не можешь залезть в мою голову? — я склонила голову на бок и, закинув ноги на пуф, оглядела неудобное положение Тома. Наверное, всё его тело затекло, а шея быстро устаёт, когда он поднимает голову. Злорадство вспыхнуло во мне, точно огонь в камине. — А что если я залезу в твою голову? Сколько смертей я там найду? — Достаточно, чтобы понять, что игры со мной опасны, — спокойно отметил он, скорее констатируя этот факт, нежели испытывая злость. — Что ж, — я немного отпила уже чуть менее горячий чай. — Мне не нужна магия, чтобы сказать, что я знаю о крестражах, — глаза Тома широко раскрылись, и я вновь улыбнулась. — Знаю, где они хранятся… и сколько ты планируешь сделать. Один из них как раз на твоей руке. Кольцо. — Кто ты такая? — его голос по-прежнему был спокоен, но глаза выдавали его. — Чай остыл достаточно, чтобы ты мог его выпить, подними голову, и чашка подлетит к твоим губам. <tab Поняв, что не получит от меня ответа, Том приподнялся на сколько мог, но как только он коснулся губами, то вскрикнул. - Я соврала, — и, сделав еще один маленький глоток, я закрыла глаза, вновь возвращаясь мыслями к встрече с Геллертом. В эту ночь мне приснился Грин-де-Вальд. Я сидела на его коленях, пока его пальцы запускались в мои волосы и распускали их. Губы его завладели моими, как и телом. Лёгким движением пальцев он приподнял края моей мантии и коснулся оголённой кожи. Это походило на прикосновение разгорячённой кожи с холодным шелкам в жаркую ночь. Я откинула голову назад и позволила губам оставить дорожку из поцелуев на моей шее. Я не могла почувствовать аромат мужчины, но я помнила его, и меня тянуло к нему. Мы встали, и, развернув меня спиной к себе Геллерт продолжал играть губами с кожей на шее. Я чувствовала его руки на своей талии, груди, как он оттягивает соски через ткань или нежно водит по ним кончиками пальцев, а затем я посмотрела на зеркало, напротив которого мы стояли. Том Реддл целовал меня и ласкал моё тело через одежду… И ужас в жизни накрыл меня, но ему не было места во сне. Где-то глубоко, на каком-то недоступном мне уровне я хотела вырваться, убрать его от себя. Но во сне я лишь продолжала наблюдать за Томом в отражении, смотря на то, как он расстёгивает мантию и спускает вниз по моим плечам. Он сделал это резко, одним рывком, и ткань треснула. Грудь оголилась, показав затвердевшие соски. Глаза Тома вспыхнули зелёным светом, а язык превратился в змеиный и прошёлся по моей щеке. Моё отражение улыбнулось, и глаза вспыхнули в ответ. Том сказал что-то на змеином и, затем нагнув меня, разорвал мантию сзади. Я упёрлась руками в зеркало, и только моё разгорячённое лицо смотрело из него. Я была здесь, и я была по другую сторону зеркала. Где была я, а где отражение, сказать было трудно, но когда Том вошёл в меня, зеркало треснуло и, вскрикнув, я проснулась в кресле, в котором и уснула. Тяжело дыша, я ощупала своё тело, и меня замутило. Поднявшись на ноги, я бросила взгляд на спящий силуэт и ушла в ванную комнату. Умывшись, всё что мне оставалось, это успокоится. Просто кошмар… тогда почему так тянет живот? Приподняв юбку, я увидела струйку крови, сползающую по ноге. Месячные пошли раньше срока. Опустившись на пол, я запустила пальцы в волосы и, судорожно вздохнув, позволила слезам пролиться.***
Добро и зло всегда будут сражаться в каждом человеке, и что-то всегда берёт вверх. Иногда это происходит с переменным успехом. Я полагался на добро всю свою жизнь. Моё детство было уничтожено ради всеобщего блага. Всеобщего блага, деяний великого Дамблдора и спасения ребёнка, который занял моё место. Мои деяния последствия добра? Или зла? Я делаю всё ради справедливости? Но справедливость стоит на чьей стороне? Стоя в коридоре и смотря, как уносят накрытое тело, я слышал позади себя перешёптывания. Не было слёз или криков, только ужас накрывший учеников Хогвартса. Смерть повторилась. Среди толпы я увидел Беллатрису, девушка встретилась со мной взглядом и затерялась среди ребят. Лили стояла недалеко от меня, и впервые за то время, с её прихода ко мне, она посмотрела на меня. Слёзы застыли в её удивительных, зелёных глазах. Развернувшись, я пошёл прочь, ощущая лишь холод, который всё больше занимал моё сердце.