Не доверять

Дом. Кухня. Всё как обычно. Джеймс сидел на стуле. Он ждал чего-то, сам того не зная. Но это что-то должно было произойти, он был уверен. И вот раздались шаги. Лёгкие и быстрые, такие, что сразу было понятно, кто их обладатель. Дэйв зашёл в комнату и, увидев Джеймса, как обычно улыбнулся. Такой невинный. Даже не догадывающийся, что сейчас произойдёт. — Привет, дядя Джеймс, — жизнерадостно поздоровался он. Джеймс посмотрел на него холодным суровым взглядом. Улыбка сползла с лица Дэйва. Джеймс молчал, продолжая грозно на него смотреть. — Дядя Джеймс? — переспросил Дэйв, заволновавшись. — Подойди-ка сюда, — с тем же мрачным видом произнёс Джеймс. Дэйву снова стало страшно. Это был другой Джеймс. Злой. Дэйв тяжело сглотнул, но всё же подошёл к Джеймсу, не понимая, что происходит. Какая милая растерянность. Джеймс поднялся со стула и схватил Дэйва. Его руки залезли под футболку Дэйва, на несколько секунд впавшего в ступор. Хэтфилд в мгновение ока стянул с него эту ненужную сейчас тряпку, и до синяков с силой сжал его руки. До Дэйва наконец дошло, что происходит. — Нет! — закричал он и попытался вырваться. Не стоило этого делать. Джеймс тут же разозлился. И спустя секунду в лицо Дэйва прилетел сильный удар кулаком. — Не рыпайся, щенок! — рявкнул Джеймс. Из глаз Дэйва покатились слёзы. Но Джеймс не обратил на них внимания. Он резко схватил Дэйва за волосы и ударил его головой об стол, а потом бросил на пол и пару раз ударил ногами. Дэйв беспомощно валялся на полу, всхлипывая. Джеймс вновь схватил его за волосы, заставляя подняться. — Посмотри на меня, — приказал Джеймс, чувствуя, как по всему телу разливается возбуждение, — Нравится тебе, да? Нравится, сучка? Дэйв испуганно посмотрел в глаза Джеймса. Лицо Мастейна было всё в слезах и крови из разбитой губы. На лице Джеймса заиграла хищная ухмылка. Джеймс не мог сейчас объяснить, почему он делает это. Потому что мог. Просто потому, что ему это нравилось. Нравилась беспомощность Дэйва, то, как он плакал, умоляя прекратить. Его возбуждала эта сломленная невинность, вырванные крылышки ангелочка. Безумно возбуждало то, что Дэйв был в полной его власти. Сейчас с ним можно было делать что угодно. Абсолютно всё, что захочется. И Джеймс делал. Он нагнул Дэйва, положив его грудью на стол, и принялся стягивать с него штаны с бельём. Дэйв закричал, пытаясь сопротивляться. Кричи сколько влезет, хоть голос сорви, всё равно тебя никто не услышит. Все жалкие попытки сопротивления были с лёгкостью пресечены. — Я же вроде говорил не дёргаться, — прорычал Джеймс, — Или ты не понял? Джеймс, удерживая Дэйва за волосы одной рукой, другой вытащил из джинсов ремень. Взял его в руку поудобнее, размахнулся и ударил. Дэйв задёргался, закричал, но Хэтфилд продолжал удерживать его на месте. Следом последовало ещё два шлепка, обжёгших нежную кожу, оставляя не ней красные следы. Но Джеймс не стал долго продолжать эту игру. Потому что знал способ, как сделать Дэйву ещё больнее. А себе при этом ещё приятнее. Всё так же одной рукой Джеймс расстегнул джинсы, приспустив их немного, и вытащил уже возбуждённый член. Дэйв не видел этого, но услышал, как вжикнула молния ширинки, и забился с ещё большей силой. Но всё же недостаточной, чтобы спастись от безжалостного Хэтфилда. Джеймс похабно ухмыльнулся. Попался, ягнёночек. Сам того не заметив, прибежал прямо в волчьи лапы. Вот так вот легко повёлся на обаятельную улыбку Джеймса, заботу и добрые слова. И он ещё считает себя осторожным и не наивным. Член проник в узкое отверстие. Дэйв заорал, по его бедру потекла кровь. Джеймс, не жалея жертву, сразу начал двигаться, заставляя Дэйва захлёбываться рыданиями. Мастейн продолжал кричать свои "нет, не надо, хватит, умоляю", но это только больше заводило Джеймса, так что он начал драть Дэйва ещё жёстче. Дэйв выл под Джеймсом, раздираемый болью и страхом. Джеймс продолжал трахать его всё сильнее и грубее, чувствуя приближение сладостного оргазма... Джеймс с ужасом распахнул глаза. Ну надо же такому присниться. Это было просто ужасно, думал Джеймс, стараясь прогнать этот сон из головы. Он просто не мог бы так поступить с Дэйвом. Нельзя. Но хотелось. Джеймс вымученно застонал. Ну почему он такой? Да, Джеймс понимал, что так уж сложился его характер. Он был неконфликтным человеком. Почти никогда не лез в драки и разборки. Но злость и обиду он всегда принимал слишком близко к сердцу. Они накапливались в его душе, постоянно пытаясь найти выход. И в итоге нашли — через сексуальные предпочтения. Поэтому Джеймса дико возбуждало насилие. Он выплёскивал злость на партнёрах, наслаждаясь собственной доминацией и властью. Он хотел причинять боль и унижать. Раньше это всё прекрасно проявлялось в бдсм и ролевых играх в изнасилование. Но даже тогда Джеймсу было мало. Ну а в последнее время, после развода с женой, он и вовсе не мог похвастаться богатой сексуальной жизнью — не так уж просто было найти девушку-мазохистку, которая была бы достаточно выносливой, да и по меркам большинства женщин, Джеймс был уже немного староват. И вот сейчас, вся эта агрессивная энергия решила выплеснуться на Дэйва. Он с самого начала зацепил Джеймса детской ангельской невинностью, а потом ещё и признался Хэтфилду в своём страхе. И подсознание Хэтфилда, видимо, в словах Дэйва услышало другое: "я не хочу чтобы меня изнасиловал кто-то другой. Я доверяю только тебе. Я хочу чтобы это сделал ты". А потом Джеймс влюбился как дурак. Джеймс вспомнил тот вчерашний диалог. "я защищу тебя", — сказал он тогда Дэйву. Отлично, Джеймс, только вот в первую очередь защити его от себя. Ну почему всё так сложно? Почему нельзя быть нормальным? Почему как только появляется это нежное и светлое чувство любви, к нему тут же присоединяется похоть, заставляющая желать унизить и сломать? Джеймс чувствовал, будто он — два разных человека. Один из них хотел окружить Дэйва заботой и любовью, а другой жаждал причинить ему боль, получая от этого наслаждение. Но нужно было как-то совладать с этим. Нужно было ещё целый месяц провести с Дэйвом. Заглушить "злого" Джеймса-извращенца, запретить ему высовываться, и постоянно мучиться от любви, в страхе, что в один день он вдруг не выдержит, и сорвётся. А этого делать было категорически нельзя — у мальчика и так не всё в порядке с психикой. Джеймс поднялся с кровати. Нужно было провести с Дэйвом целый день. Вчера это ещё не было такой уж проблемой. А вот сегодня... Джеймс решил, что лучшим решением было бы постараться избегать Дэйва. Но это скорее всего бы обидело и расстроило бы его, а объяснить причину нельзя — Дэйв бы сразу потерял к нему доверие, узнав, что Джеймс и есть тот самый мужик-извращенец, втайне мечтающий его насильно оттрахать. Так что пришлось через силу спуститься и пойти искать Дэйва. Тот, естественно, обнаружился в своей комнате. — О, доброе утро, Джеймс, — Дэйв был как всегда рад его видеть, — А пойдём на гитарах поиграем, а? Дэйв посмотрел на него доверчивым милым взглядом. Джеймс снова растаял от нежности. Нет, серьёзно, какой тварью нужно быть, чтобы хотеть причинить ему боль? — Кстати, я тебе так и не сказал — у меня школа только до двадцатого числа. Ну вот. Не будет школы — больше времени Мастейн будет находиться с ним рядом. Одновременно хотелось этого, быть рядом с любимым Дэйвом. Но в то же время это для него было бы опасным. Сегодняшний день они провели дома. Сначала, как и просил Дэйв, занялись музыкой. Дэйв как всегда бегал пальцами по грифу гитары, Джеймс с невероятной скоростью дёргал струны, не переставая любоваться подростком. А когда руки и уши устали, Джеймс раскопал где-то в шкафах несколько настольных игр и остаток дня они провели играя то в «уно», то в «монополию». Оказалось, Дэйв не против был даже поиграть в шахматы. — Конь на С3. — Ты уже четвёртый раз начинаешь игру одинаково! — заметил Джеймс. — Да, но заканчивалась-то она каждый раз по-разному. За те три партии, которые они успели сыграть, Дэйв всё же смог один раз выиграть у Джеймса. Из-за того, что он часто торопился, он иногда совершал такие глупые ошибки, что Джеймс всё-таки уговаривал его сходить по-другому. — Дэйв, ну ты чего делаешь, а? Тут же моя ладья стоит, я ж тебя следующим ходом съем. Дэйв немножко смущался из-за таких невнимательных ходов, но всё же был благодарен Джеймсу за подсказки. — Ну держись, — сказал Дэйв, предвидя очередной конец партии, — Сейчас будет шах и мат. — Ну давай-давай, ходи, — улыбнулся Джеймс, то расстёгивая, то застёгивая обратно верхнюю пуговицу на своей рубашке. Но в какой-то момент пуговица не выдержала этих издевательств и отвалилась. Джеймс засуетился, поднимая её с пола и кладя в карман. Потом пришьёт. Дэйв действительно смог выиграть эту партию, после чего они с Хэтфилдом прибрали все фигуры. Уже было поздно, а завтра понедельник. Надо будет снова рано вставать.

***

Джеймс поднялся в свою спальню, и окинув её взглядом, сунул руки в карманы. В одном из них он нащупал отвалившуюся пуговицу. Но когда Джеймс достал её, то не очень удачно ухватил, и она выскользнула из пальцев и укатилась под кровать. — Чёрт! — выругался Джеймс. Пришлось лезть под кровать, доставать её. Пуговица закатилась за какую-то пыльную чёрную коробку, поэтому сначала пришлось вытащить коробку, а потом уже добраться до неё. Джеймс посмотрел на коробку. Он что-то и не помнил, откуда она у него, и что в ней лежит. Джеймс хотел было уже положить её обратно, но любопытство пересилило. Он открыл её. Ох, лучше бы он этого не делал. Но было уже поздно. — Ох ты ж блин. Под крышкой оказался совершенно новый, ещё неиспользованный набор для бдсм. Ну конечно, как можно было забыть. Как раз два года назад один из его друзей подарил ему это. Но чуть-чуть припозднился — с женой Джеймс к тому моменту уже развёлся, так что набор оставался лежать не распакованным. А потом Джеймс совершил ещё одну ошибку. Вместо того, чтобы закрыть коробку и положить её на место, Джеймс сел на кровать и начал распаковывать и рассматривать содержимое. Там действительно было много всего. Пара анальных пробок разной формы и вибраторов. Наручники и оковы, ошейник, плётка, кляп-шарик, повязка на глаза, верёвки, и прочие интересные вещи. Джеймс поневоле испытал волну недовольства, а точнее неудовлетворённости. Эти штуки были такими прикольными, а использовать их совершенно не на ком. Тут же в голову пришёл Дэйв. В штанах сразу стало тесно. Джеймс расстегнул ширинку и решил дать волю фантазии. Он заходит в эту же самую комнату. На кровати лежит Дэйв, связанный, с кляпом во рту, с повязкой на глазах. Его ноги широко раздвинуты, а из его дырочки торчит анальная пробка. Уже неплохое зрелище. Джеймс обхватил рукой собственный член, начиная двигать по нему рукой. Джеймс подходит к нему, беря в руки плётку. Бьёт ею в паре сантиметров от Дэйва, тот испуганно дёргается, думая что удар предназначался ему. Пока что нет. Джеймс усмехается, отстёгивает наручники, переворачивает Дэйва на четвереньки и снова фиксирует наручниками и оковами. Давит ладонью на спину, заставляет прогнуться, сильнее выставить попку. Джеймс оглаживает худые ягодицы и легонько шлёпает рукой. Дэйв издаёт приглушённый стон. Джеймс замахивается, оставляет удар. Дэйв мычит в кляп, виляя задницей, стараясь уйти от жгучей боли от удара. Джеймс отвешивает ещё удар. Реакция Дэйва повторяется. Спустя ещё пару ударов Джеймс думает, что Дэйву пока хватит. Есть ведь вещица похлеще. Джеймс откладывает плётку и берёт в руки стек. Что ж, посмотрим, как это понравится Дэйву. Замах. Удар. Дэйв весь дёргается, вскрикивает, а на нежной коже остаётся рубец. Джей удовлетворённо улыбается. Сейчас Дэйв узнает, что такое настоящая боль. Ещё несколько шлепков приходятся на его ягодицы. Дэйв скулит. Последний удар задевает анальную пробку, отчего Мастейн весь содрогается и бьётся в сладкой болевой агонии. Фантазии были до невозможности реалистичными. Джеймс тяжело дышал, продолжая работать рукой. Джеймс откладывает в сторону стек. С поркой на этот раз, пожалуй, хватит. Он вытаскивает из Дэйва пробку, заменяя её вибратором. Как только игрушка начинает вибрировать, Дэйва всего выгибает от удовольствия. Тем временем Джеймс берёт второй вибратор, включает и подносит к члену Дэйва. Когда девайс соприкасается с его членом, Дэйв по-девчачьи пищит, извиваясь от волн наслаждения. Джеймс пропихивает первую игрушку ещё глубже в Дэйва, давя на простату. В тот момент, когда Дэйв уже готов кончить, на его члене оказывается эрекционное кольцо. — Кончишь, только когда я разрешу. Дэйв начинает ныть, удовольствие, приносимое вибраторами, становится уже болезненным. Дэйв вертится, пытается уйти от них, но Джеймс продолжает его мучить. Мастейн пытается что-то сказать, попросить Хэтфилда прекратить, но из-за кляпа это сделать невозможно. Наконец, когда собственное возбуждение становится невыносимым, Джеймс выключает и убирает вибраторы. Теперь можно испытать вот этот пучок перьев с ручкой. Щекотка — тоже страшное оружие. Перья проходятся по ступням Дэйва, заставляя дёргаться, издавать звуки между истеричным смехом и стонами. Щекочут пятки, пальцы ног. Дэйв продолжает беспомощно трепыхаться в оковах, неспособный прекратить эту пытку. Сейчас всё зависело лишь от воли Джеймса. А потом начался настоящий ад для Дэйва. Перья кружили вокруг паха, гладили бёдра, живот и иногда, совсем чуть-чуть касались члена. Если предыдущая пытка заключалась в чрезмерной стимуляции, то эта — в крайне малой. Дэйв хныкал, стараясь потереться членом хоть обо что-нибудь. Джеймс начал дрочить чуть быстрее. Господи, как же его заводили эти фантазии. Джеймс, наконец, прекращает все пытки и достаёт кляп изо рта Дэйва. — Проси. — Пожалуйста, Джеймс... — Нет. — Мистер Хэтфилд, умоляю вас... — О чём? — Возьмите меня! — Выражайся грамотно, — неумолимо отвечал Джеймс, — Или ты забыл, как надо? Если да, то я напомню — если хочешь, чтобы Хозяин заполнил твою попку членом, и выебал тебя, как грязную шлюшку, то так и скажи. — Я прошу, Хозяин, пожалуйста, я теку как сучка, моя дырочка очень хочет ваш член, чтобы он хорошенько оттрахал её, чтобы потом он кончил внутрь неё и заполнил мою попку спермой. — Уже лучше. Джеймс пристраивается сзади проталкивает член в горячую тесноту. Дэйв сжимает дырочку, стонет, дрожит от наслаждения. Джеймс тоже ловит от этого нереальный кайф. Он снова заставляет Дэйва прогнуться, не переставая вбиваться в него, с каждым толчком всё жёстче и жёстче, растрахивая её, сношая Дэйва резко по-животному грубо. Тот постанывает с каждым толчком, иногда даже подгоняя Джеймса пошлыми фразами: — Дааа, Хозяин, моей дырке так хорошо сейчас, пожалуйста, трахните меня сильнее... Джеймс уже остервенело двигал по члену рукой, чувствуя скорую разрядку. Джеймс продолжает толкаться в узкую дырку, хватая Дэйва за бёдра и ягодицы, сжимая крепко, аж до синяков. Лапает беспомощное связанное тело. Слушает ласкающие уши сладкие жаркие стоны. Дэйв толкается навстречу Джеймсу, теряется в этом удовольствии. Джеймс помогает ему, обхватывая за бёдра и талию, насаживая хрупкое тело на свой хер. Комнату заполняют звуки стонов и пошлых шлепков. Дэйв чувствует себя сучкой, истекающей соками и принадлежащей своему Хозяину. Принадлежавшей Джеймсу. — Шлюха, — шепчет Джеймс, — Моя сучечка, мой. Хороший мальчик. Давай, посжимайся ещё чуть-чуть, я сейчас кончу в тебя, как ты и хотел, сладкий мой. Джеймс совершает ещё несколько финальных фрикций и изливается в Дэйва. Тот послушно сжимает сфинктер, выдаивая из члена Джеймса всю сперму до последней капли. Джеймс, шумно выдохнув сквозь стиснутые зубы, кончил. Пару минут он находился в прострации. А потом понял, что он только что делал. "Больной ублюдок, — сказал Джеймс сам себе, — Старый извращенец, грёбанное животное. Как ты вообще смеешь? Нет, ты мало того что извращенец, так ещё гей и педофил. Тебе не стыдно? Ты бездушная мразь и скотина, если ты только что, блять, дрочил на этого мальчика. Ты просто отвратительный. Какая мерзость". Джеймс чуть ли не зарычал от ненависти к самому себе. Сейчас ему было очень одиноко, ведь он сам от себя отвернулся. Хэтфилд попытался заснуть. Проворочался почти час, и ничего. Тут пришла в голову идея. Совсем бредовая, Джеймс не понимал зачем он это делает, но он вышел из своей комнаты и направился к Дэйву. Тихо открыл дверь в его комнату, подошёл к нему и присел на край кровати. Спящий Дэйв казался Джеймсу ещё более милым. Джеймс аккуратно погладил его по бедру, потом по коленке. Дэйв немного заворочался и Джеймс тут же убрал руку, чтобы не разбудить его. Дэйв снова успокоился. Джеймс продолжал вот так вот сидеть и любоваться Дэйвом, иногда поглаживая его. Он сам не знал, сколько времени прошло — час или два. Но вскоре усталость сморила его, и он заснул прямо так, сидя на кровати Дэйва.

***

— Дядя Джеймс? — разбудил его голос Дэйва. — А? — отозвался Джеймс, разлепив глаза. — А ты чего здесь? Джеймс не знал, что ответить. Сказать, что пришёл его разбудить явно не прокатит — ещё даже солнце не встало. Джеймс несколько секунд судорожно пытался что-то придумать, но в голову ничего не шло, так что он просто сказал: — Я соскучился просто. Извини меня, пожалуйста, если хочешь, я сейчас уйду. — Нет-нет-нет, что ты, не уходи, — ответил Дэйв, — Хочешь — оставайся. Он приподнялся, подполз к Джеймсу и ободряюще приобнял, показывая, что вовсе не против его присутствия. Как можно быть таким наивным? К тебе посреди ночи пришёл едва знакомый тебе мужчина, а ты ещё и предлагаешь ему у тебя остаться. Ну нельзя таким быть, нельзя. Джеймс обнял Дэйва в ответ. В какой-то момент хватка Дэйва ослабла, да и сам он весь обмяк. Снова заснул, прямо на руках у Джеймса. "Господи, если ты меня слышишь, — взмолился Джеймс, — Не дай мне причинить боль этому мальчику".