любовь, сомнение и покрасневшие ушки

Парни лежат в объятиях друг друга, оба совершенно расслаблены, как кажется Арсению, однако… Антон очень долго обдумывает, как к этому правильно подойти. Долго решается, бесконечно перебирает возможные варианты последствий и столько же нервничает. Наконец решается. Антон медленно поднимается с плеча Арса, тянется ближе к шее. Опаляет ее своим горячим дыханием, часто-часто, громко дыша. Арсений удивленно округляет глаза. Сердце младшего шумно стучит, отдавая в виски, а чувствительное покрасневшее ушко так и манит прикоснуться. Далее его ждало еще большее удивление. Антон приподнимается на локтях и резко поддается губами вперед. От шока Арсений даже не сразу начинает отвечать, ведь в его голове, как из мема, всплывают математические формулы, а лицо принимает максимально сосредоточенный вид, потому что ну как еще объяснить то, что инициатором взаимодействий обычно оказывался он. Вовремя одумываясь, он отвечает на поцелуй, боясь спугнуть мальчика, потому что представляет, скольких усилий ему стоило перебороть себя и решиться на такое. А Антон тем временем уже начинает тянуть футболку Арса за горло вниз. Арсению не верится. Этот мальчик, который смущается буквально от каждого, даже случайного прикосновения, вдруг решается на такое… Очень интересно было бы узнать, сколько он решался и, быть может, даже «репетировал» данные действия. Арсений обязательно спросит об этом позже, а пока не стоит отвлекать его от этого чудесного занятия. Арсений поддается, позволяя стянуть футболку, и с интересом наблюдает за действиями младшего дальше. Тот мнется, но оглаживает чужую горячую грудь, невесомо и нерешительно прислоняясь к ней губами, ведет дорожку от груди до шеи, опаляя горячим дыханием, прикусывает, оставляя алеющие пятна. Арс прикрывает глаза, некоторое время обдумывает, стоит ли показать Антону, чтобы он уже смелее действовал, и не столкнет ли его это. Арсений наклоняется к покрасневшему ушку мальчика и тихо, но горячо шепчет: — Все в порядке, Антош, смелее, — а у самого голос дрожит, сознание путается и мутнеет от желания, от новых чувств и взаимодействий. Антон поднимает свои блестящие глаза, смотря так «покорно» снизу вверх, что тело мгновенно напрягается. Во взгляде младшего теперь уже замечается неловкость, а зрачки «пляшут» из стороны в сторону от безысходности. Антон мнется, неуверенно кладет свои ладошки поверх резинки домашних штанов Арса и замирает. Он спрашивает сам себя: «Куда делась вся уверенность, до этого бурлящая адреналином?», «Неужели все старания окажутся приложены зря?». Большие теплые ладони накрывают бледные, дрожащие сверху, как бы «помогая» совершить задуманное. Два слоя ткани общими усилиями оказываются на уровне колен. Смущение накатывает на Антона с такой силой, с какой сам Антон и уж тем более Арс никогда не сталкивались. Что ж, будет занятно понаблюдать за реакцией обоих. Антону неловко и даже стыдно взглянуть туда. Безусловно, он сам изучал свое тело, но, задумываясь об Арсе, уши вспыхивали красным огоньком, а внизу завязывался тугой узел. То же происходило и сейчас. Да, Антона возбуждал этот вид, но подступавшее смущение от этого становилось невыносимым, отчего парень застыл, словно статуя. Арсений, видя, как мальчик бегает глазками вокруг и стопорится, обхватывает ладонями лицо и тянет к себе, заставляя посмотреть прямо в глаза. — Антош, посмотри на меня, — спокойно, почти шепотом, а голос подрагивает, — ты скажи мне, если не готов, ладно? Ничего страшного не случится, — успокаивающе проговаривает Арсений. — Арс… прости — прости, пожалуйста!!! Я, правда, готовился, очень долго решался с мыслями, но опять все испортил!.. — всхлипывая, уткнувшись в шею, шепчет Антон. — Тише, тише, солнышко. Я разве на тебя обижаюсь? Не вини себя, такой уж у тебя еще юный организм, ничего не поделаешь, — ухмыляясь, тепло говорит Арсений на это самое покрасневшее ушко и со всей нежностью целует кудрявую макушку. Старший накрывает их обоих большим теплым пледом. Рядом на кровати располагается поднос принесенных вкусняшек. Умная колонка по голосу Арсения включает на фоне приглушенным звуком плейлист «музыка для сна». Комната наполняется еще большим уютом, когда двое парней, лежа в объятиях под песни «Перемотки» болтают о том, что их беспокоит и волнует, делятся нежностями друг с другом, прижимаются ближе. Арс, словно отвечая на возникающие ранее внутри Антона вопросы, дает понять, что «ничего не бывает зря, мой мальчик — это опыт», «да, эмоции бывают выше, но когда нужно действовать, они отпускают». Никто не злится ни на друг друга, ни на себя, от ситуации ранее не осталось неловкого следа в памяти.