Ангел хранитель Ким Тэхён

Уже с раннего утра, раздаётся телефонная трель, что не даёт спать. Чон с недовольным лицом, притягивает ближе Тэхёна, и, не глядя кто звонит, сбрасывает. Но через несколько секунд снова раздаётся звонок, и демон снова сбрасывает его. На третий раз его глаза просто пылают огненно-красным от раздражения, он берёт телефон, тихо рыча: — Ещё раз ты мне позвонишь в такое время, и я знаешь куда засуну тебе мобильник? Юнги хрипло смеётся, отвечая: — Не знаю и знать не хочу. — он перестаёт смеяться, продолжая. — А теперь серьёзно. — Какого хрена ты звонишь мне из убежища ангелов? У вас там сетевое покрытие работает? — язвит он, очень недовольный временем пробуждения. — Гук, перестань, я понимаю, что разбудил тебя. Мишин собирает совет. Чонгук сжимает переносицу, говорит: — Два часа, а потом я из него девочку сделаю собственноручно, окей? — Ладно, не буду вам мешать. Демон откладывает телефон в сторону, на всякий случай ставит его на беззвучный. Целует хранителя в висок, осторожно подсовывает под него руку и обнимает, как мягкую игрушку. Спустя где-то час, Тэ просыпается, жалобно скулит: — Отпусти-и-и… Чон, не открывая глаз хрипло передразнивает: — И забу-у-удь… — Я серьёзно, жарко же! Демон, не обращая внимания на его кряхтение, просто положил его на себя, обнимая двумя руками. — Ты очень горячий. — Но, согласись, спать тепло. Чон целует его в макушку, снова проваливаясь в полудрёму. А Тэхён ощущает себя в самом безопасном месте. Может ли дарить это чувство человек бессмертному? А то, что было в спортзале, когда сердце просто не билось? «Что же ты скрываешь от меня?» — Я слышу о чём ты думаешь. — раздаётся голос около уха, от чего Ким невольно вздрагивает. — прекращай себя накручивать. Да, уверенности у Чона действительно много, хотя это он должен перестать себя накручивать и надеяться на понимание Тэхёна. Хранитель пожимает плечами, полностью расслабляясь в его руках. — Я отойду ненадолго. — произносит демон, целуя Тэхёна в лоб. — Куда ты? — К Мину, появились небольшие проблемки. — Нет. — отвечает ангел, заставляя Чонгука повернуться обратно. — Я сказал «нет». Один ты к нему не пойдёшь. Я догадываюсь наверняка, что это связано с Мишином. — он складывает руки на груди, скептически выгибая бровь. — Тебя наши с ним разборки не касаются. «О, да, ещё как касаются» — закатывает глаза Чон, сквозь зубы говорит, не давая себе возможности сорваться: — Пойдём. Мы опаздываем. Берёт Кима за руку и тащит за собой, словно маленького ребёнка.

***

За дорогу к Мину Гук не проронил ни единого слова. Впрочем, всем было не до этого. Юнги уселся напротив Чона и для всех присутствующих повторно говорит: — Мишин собирает совет, после того как увидел, что я защищаю Чимина. Тэхён медленно кивает, словно ожидал услышать что-то подобное. — Предлагаю опираться на аргументы — смотря куда-то в сторону, вдруг произносит Гук. — Я не думаю, что он сумеет выехать на одном авторитете перед советом. Мин только хочет ответить, но Тэ его перебивает, заглядывая в глаза Чонгуку: — Почему ты участвуешь в этом? Я знаю, что Мишин, получив ответные аргументы, отстанет от ребят. Но он — моя проблема. — А почему ты не задавал этот вопрос раньше? А? — Гук наклоняется к ангелу, упираясь руками в свои колени. — Тэ-Тэ, не зли меня. Твоя проблема – моя проблема. Я не маленький, и не ребёнок. Я не нуждаюсь в гиперопеке. «Гиперопека?» — Тэхён хмурится, на секунду замирая. — Я думаю сейчас не время для выясне… — неуверенно встревает Чимин, но Юнги затыкает его, выходя вместе с ним в другую комнату. — Зачем ты постоянно ищешь на свою задницу приключений? Зачем ты усложняешь жизнь и себе и мне? Почему ты не можешь позволить мне защищать тебя? Почему ты не можешь жить как человек? Чон встаёт напротив него в полный рост. — Потому что я — не человек! — глаза его полыхают кроваво-алым. — Я. Не. Нуждаюсь. В. Твоей. Защите. Пазлы в голове Тэхёна складываются, и он сидит, не зная как на это реагировать. Хотя в груди болезненно саднит от обмана. А Гук не останавливается: — Зачем же ты тогда остался, если я усложняю жизнь? Я тебя предупреждал, что я не нуждаюсь в услугах ангела-хранителя. — он раскрывает за спиной огромные крылья чёрного, слегка отливающего блеском стали, цвета. — Хватит… — тихо просит Тэхён, склонив голову. — Но ты настаивал на своём: «Я лишь выполняю свои обязанности», «Я никуда не уйду» — Пожалуйста, перестань. — снова просит Ким, подходит к нему. Неуверенно тыкается головой ему в футболку, обнимая его. Чувствует, как грудь Чона высоко вздымается от раздражения. «Хватит злиться, это он должен на тебя злиться, за то, что Ты его обманул, а не наоборот.» — одёргивает себя Гук, целует в макушку хранителя, заключая его в кокон из своих крыльев. Ким еле заметно вздрагивает, когда перья касаются спины. — Не бойся меня, пожалуйста. Я не должен был от тебя это скрывать. Нам надо убрать Мишина вместе, ты согласен со мной? Тэхён молчит, руками сжимая плечи Чонгука. — Чёрт, Тэ-Тэ, — он облизывает губы, пальцами забираясь под край его футболки, — я бы тебя к кровати привязал и никуда не отпускал, я не люблю, когда меня не слушаются. Хранитель поднимает над него глаза, с бесстрастным лицом спрашивает: — Так в чём проблема? Тэ тянется к его губам, но хриплый шёпот заставляет передумать: — Осторожнее, там клыки. Тогда Гук сам наклоняется, чтобы нежно его поцеловать. Дверь тихо приоткрывается, и в комнату заглядывает Юнги. Вслед за ним пытается пролезть Чимин, но Мин, заметив другую ипостась Чона, рукой закрывает ему глаза. — Ты думаешь, я не видел, как они целуются? — обиженно спрашивает Чим. Юнги смеётся, но получив одобрительный кивок от Гука, отпускает Пака. Тэхён чувствует, как крылья уже не касаются спины, а глаза Чонгука приобрели естественный оттенок. — Эй, любовнички, у нас есть нерешённая проблема. Просьба оставить любовные утехи на период времяпрепровождения в другой квартире. — подшучивает Мин, пропуская вперёд Пака. Тэ удобно устраивается на коленях «короля», чувствуя спиной его тёплую грудь. — Взять для начала кольца: это неоспоримый аргумент возможности вашей близости. По крайней мере этого должно хватить для членов совета. Мин кивает, переводя взгляд на Чона: — Согласен, но как насчёт плана Б? Может подделать документы о подлинности колец. — Не очень хорошая идея. — встревает Тэхён, слегка хмурясь. — Это очень сложный документ со множеством подтверждающих символов. — поддерживает Пак. — Я его могу потом показать, если хочешь. — он оборачивается к Мину. — К тому же, — задумчиво добавляет Гук, — мы не знаем как их сделать. Придётся опять лезть в запретную зону архива. Не успевает Мин что-либо ответить, как хранители чуть ли не в унисон возмущённо спрашивают: — Опять?! — Это долгая история. — как бы невинно пожимает плечами Юнги, но ловкого шлепка по руке от Чимина, он уклониться не успевает. — Воспоминания… — тихо шепчет Тэхён, словно соединяя что-то в своей голове. Но бессмертные наперебой обсуждают другие предложения, и его просто не слышат. — А может этого мудилу просто того? — Мин проводит кончиком большого пальца себе по шее и театрально высовывает язык. Чон подавляет смешок от театральных способностей напарника, спрятав его в кулаке. — Как вариант не подходит. Выждав секунду тишины, Тэхён предложил: — Можно взять воспоминания о домогательстве в качестве козыря. — Можно доказать вину серафима в акте насилия. — Ты в адвокаты заделался? — огрызается Мин, недовольный тем, что Чимина снова могут заставить это вспомнить. — Спокойно. Будет достаточно самого места преступления и пары слов от лица Чима. Пак кивает, неуверенный, что хочет пережить это всё снова в своей голове. — Мне нужно попасть наверх. — вдруг говорит Гук, кивая собственным мыслям. — Я помогу тебе осмотреть ту комнату в подвале. — обращается тот к Мину. — Нет! — вскакивает Тэхён. — Почему вы идёте туда одни? — Потому что вам тут будет безопаснее. — Значит вечером ты привязываешь меня к кровати. — с победной улыбкой говорит Тэ, и прежде чем Чон успевает понять про что он, тот, схватив за руку Чимина, убегает вместе с ним прочь из квартиры.