Зелёное и красное

— Да ну вас всех… — буркнул Шэнь Цинцю, развернулся и пошёл прочь. Но не успел он пройти и пяти шагов, как экран Системы развернулся в высоту и ширину, замигал красным цветом. Раздался тот самый отвратительный звук, который в фантастических фильмах предшествует оповещению об аварии на космическом корабле. [Внимание! Опция активирована! Откат в прежнее состояние невозможен. Внимание! Опция активирована! …] Шэнь Цинцю чуть не споткнулся на ровном месте и инстинктивно отступил на шаг назад. Сигналы прекратились, экран свернулся до нормальных размеров, но по-прежнему мерцал красным, изображение на нём сменилось восклицательным знаком, заключённым в треугольник. «Знаешь, Система, мне так хорошо было в те полгода, когда ты молчала, — подумал Шэнь Цинцю. — Почему бы не предоставить пользователю свободу в выполнении миссии?» Система мигнула экраном, сменив его цвет с красного на голубой, и спрятала восклицательный знак. За спиной кто-то крикнул звонким мальчишеским голосом: — Мастер Шэнь! Заклинатель обернулся. В дверях чайной стояли мастер Ван с учеником и махали ему руками. Как было не поприветствовать собратьев на тропе совершенствования. Выяснилось, что миссия по возвращению украденного законным владельцам почти завершена. Остался только один мешочек цянькунь, хозяин которого так и не нашёлся. Мастер Ван, потратив изрядное количество сил и задействовав помощь товарищей, создал печать, которая по остаткам ци на артефакте указывала на местоположение его владельца. Теперь они с учеником следовали в определённом заклинанием направлении. Шэнь Цинцю очень заинтересовался доселе неизвестной ему печатью и принялся расспрашивать о ней мастера Вана. Тот продемонстрировал ему схему, начерченную на свитке размером с ладонь. На неё клался мешочек цянькунь c привязанной к нему зелёной шёлковой ленточкой, которая поднималась, будто от ветра, и указывала в требуемую сторону. Схема была сложной, но во многом показалось Шэнь Цинцю знакомой. Она строилась на тех же принципах, что и талисманы-послания, которые часто использовались в школе Цанцюн. Шэнь Цинцю не стал просить у мастера Вана более подробных объяснений, понимая, что печать относится к особым техникам его клана, но для себя решил попробовать воспроизвести её самостоятельно. Или создать что-то подобное. Когда эта чёртова миссия закончится, конечно. По словам мастера Вана, печать привела их с учеником в пограничные земли. Поначалу он полагал, что найдёт требуемого человека в Бэйху, потому что иных поселений в окрестностях не было. Однако ленточка из любой точки города указывала на юго-запад, а это означало, что хозяин цянькуня находится далеко за пределами этого населённого пункта. Местные жители рассказали, что в том направлении прямо посреди леса располагается уединённая усадьба, можно даже сказать, небольшое поместье, где проживает несколько совершенствующихся. Должно быть, заклинатель, на имущество которого покусился ученик мастера Вана, был одним из них. — Фамилия хозяина усадьбы, случайно не У? — спросил Шэнь Цинцю. — Именно так, У — как военное дело, — подтвердил мастер Ван. — Я как раз собирался навестить этого достойного человека. Вы не будете против, если я составлю вам компанию в дороге? Мастер Ван был не против, но особенно почему-то обрадовался его ученик. — А с гэгэ мы встретимся? — спросил он. — Гэгэ? — удивился Шэнь Цинцю. Паренёк стушевался. — Тот молодой господин, который был со старейшиной… старейшина ведь и есть его учитель? Только наработанные долгими годами притворства навыки помогли Шэнь Цинцю сохранить невозмутимость. Гэгэ, подумать только! Эх, Ло Бинхэ, Ло Бинхэ, неужели и в этой реальности тебе не терпится стать кумиром подростков? — Возможно, позже. Но я не уверен. У него другие дела, — уклончиво ответил Шэнь Цинцю. Какое-то время путешественники летели на мечах, но по лесной тропе вынуждены были пойти пешком. В одиночку Шэнь Цинцю, может, и сумел бы продолжить полёт, но мастер Ван был не столь искусен в управлении мечом, к тому же он вёз с собой ученика. Расставаться с попутчиками Шэнь Цинцю не рискнул. Во-первых, указатель на предполагаемое расположение поместья У всё ещё был у мастера Вана. Во-вторых, неизвестно было, как отреагирует на его инициативу Система. Если она выбросит свой красный экран во время полёта, то этот мастер рискует не добраться до своего обожаемого мужа в добром здравии. Поначалу Шэнь Цинцю не хотел рассказывать своим спутникам о путанице с вещами Ло Бинхэ и Хун Наньсин, чтобы не смущать их. Но в итоге всё равно рассказал — путь был долгим, и нужно было чем-то развлечься. Он представил историю забавной и не доставившей особых хлопот, заверив, что ситуация почти разрешилась, и имущество в самое ближайшее время вернётся к своим владельцам. Разумеется, Шэнь Цинцю опустил ту часть, которая касалась переодевания Ло Бинхэ в женское платье и его предполагаемого похищения. Мастер Ван выслушал его с интересом, где-то посмеялся, где-то посочувствовал, а услышав о неправильном хранении ночных жемчужин, осуждающе покачал головой. — Та самая барышня? — спросил он у ученика. — Та самая, — признался тот и объяснил, обращаясь к Шэнь Цинцю: — Красивая, но такая здоровенная и такая сердитая! Её цянькунь был в точности такой же, как у гэгэ. Я отбежал в сторонку и вытащил оба, чтобы убедиться. Тут-то барышня меня и застукала. Я бросил ей её мешочек, чтобы не гналась за мной. Ну, я тогда думал, что её… Ну и… оказалось, что учитель всё видел… Юноша пристыженно сник и какое-то время шёл молча. Шэнь Цинцю стало неловко. Мастер Ван тронул его за плечо и сказал тихонько: — Не переживайте, мастер Шэнь. Ему полезно знать, как легко доставить людям неприятности и как сложно потом исправить последствия содеянного. И я очень благодарен вам и молодому господину за эти беседы с ним. — Понимаю, о чём вы, — ответил Шэнь Цинцю. Смысл этого путешествия был не только в наказании виновного и возмещении ущерба пострадавшим. Поговорив с каждой из жертв своего преступления, ученик мастера Вана увидит в них людей; непохожих друг на друга, не праведников, но и не злодеев, с достоинствами и недостатками, с планами на будущее, в которые он безжалостно вмешался. И уже не сможет воспринимать их как источник дармовых денег. До поместья У к вечеру путешественники так и не добрались, и ночевать пришлось в лесу. Для Шэнь Цинцю это была уже вторая подряд ночь под открытым небом, а ему, если честно, и одной хватило. От предложенного ужина он отказался и, подыскав удобное место, погрузился в медитацию. Лес оказался местом благоприятным для духовных практик — природная ци была здесь сильной, но мягкой и очень стабильной. Неудивительно, что здешние заклинатели выбрали эту территорию для постоянного проживания. Однако сосредоточиться на совершенствовании духа и тела Шэнь Цинцю никак не удавалось. Когда он остался наедине с собой, тревожные мысли навалились на него. Умом он понимал, что Ло Бинхэ даже в нынешнем его состоянии практически невозможно причинить вред, к тому же Система пообещала, что в ходе этой миссии ни один из них не пострадает. Но у этой хтонической нейросети свои представления о хорошем и плохом. Для неё и Бесконечная бездна в своё время была только очередной ступенькой протагониста к крутости. Кто её знает, что она подразумевала под словами «ущерба не понесут»! Промаявшись какое-то время без особого успеха, Шэнь Цинцю вернулся в суетный мир и огляделся. Был поздний вечер. Оба попутчика решили последовать его примеру, и теперь каждый из них сидел в позе для медитации, сосредоточившись на циркуляции ци в теле. Фигуру мастера Вана окутывала плотная аура духовной энергии, а вот у его ученика дела шли заметно хуже. Он ёрзал, морщил нос, тяжко вздыхал. Наконец юноша открыл глаза и встретился взглядом с Шэнь Цинцю. Тот поманил паренька к себе и тихонько спросил: — Ну, что тебя беспокоит? Выскажись и выброси эти мысли из головы. Ученик мастера Вана смущённо шмыгнул носом. — Скажите, старейшина… гэгэ ведь очень сильный заклинатель? — Верно. Пожалуй, сильнее этого мастера. Юноша счастливо заулыбался. Его так воодушевила мысль о том, что ученик может превзойти учителя? — А вы сразу поняли, что он талантливый? И поэтому взяли его в ученики? — Он с самого начала был талантливым, но в ученики попал не только поэтому. Одного таланта мало, чтобы стать хорошим заклинателем. Шэнь Цинцю давно приноровился говорить правду о событиях, предшествующих его появлению в этом мире, не приписывая себе чужих проступков и заслуг и по возможности не вызывая подозрений. Паренёк помолчал немного, а потом совсем тихо произнёс: — Гэгэ рассказал мне, что тоже когда-то бродяжничал. — Мгм… — Шэнь Цинцю кивнул, перебирая пальцами пластины веера. Его маленький белый лотос с раннего детства познал худшие стороны жизни. — Он говорил, что четыре месяца добирался до школы, в которую хотел поступить, — продолжил ученик мастера Вана. — В основном шёл пешком, изредка его кто-то подвозил на телеге. Хорошо если получалось пристать к каким-нибудь путникам. Иногда они делились едой, а иногда нет. Я спросил гэгэ, неужто у него тогда не возникало мыслей что-нибудь украсть. Шэнь Цинцю молчал. Ответ был ему известен. — Гэгэ сказал, что ему случалось голодать целый день, а то и дольше. Иногда он находил в лесу ягоды или корешки. Иногда работал несколько часов ради чашки риса. Но ни разу не взял чужого. Это ведь правда, старейшина Шэнь? Я как-то сразу ему поверил… — Это правда, — ответил тот. Голос прозвучал очень тихо — отчего-то было трудно говорить. Шэнь Цинцю знал, о чём идёт речь. Ближайшей заклинательской школой для Ло Бинхэ был дворец Хуаньхуа. Но туда одинокого бедно одетого мальчика не пустили даже на порог. Какой-то добрый человек рассказал ему о школе Цанцюн, где не смотрят на богатство и происхождение учеников, и Ло Бинхэ отправился в долгий полный лишений путь. Это было самое начало истории, первые главы романа, который поначалу увлёк Шэнь Юаня, а впоследствии жестоко разочаровал. Сейчас из его памяти стёрлись подробности любовных и военных побед протагониста, интриги, месть и даже отчасти испытания Бесконечной бездны. Но эти страницы, в которые Самолёт действительно вложил душу, хорошо запомнились ему. Банальная и бесхитростная история бедного сиротки, коими полнится литература в жанре сянься, отчего-то тронула сердце искушённого скептически настроенного читателя, заставив сопереживать главному герою; возмущаться несправедливостью окружающего его мира, волноваться за него, радоваться его редким удачам. Желать увидеть его триумф и победу над всеми обидчиками и врагами. Тогда это была всего лишь книга. Непревзойдённый Огурец мог оценить ее композицию, авторский слог и художественные приёмы, призванные вызвать у читателя эмоции. Сейчас это был рассказ о жизни самого близкого человека. Шэнь Цинцю понадобились годы, чтобы понять разницу. Ученик мастера Вана вдруг всхлипнул и упал на колени. — Старейшина Шэнь! Простите меня, пожалуйста! — воскликнул он со слезами на глазах. Ну приехали! Ещё только рыдающих детей этому мастеру не хватало. — Вставай, вставай, — Шэнь Цинцю похлопал юношу веером по плечу. — Я давно тебя простил, и мой ученик тоже. Иначе стал бы Ло Бинхэ с тобой так откровенничать. Похоже, он и правда проникся к мальчишке сочувствием. — Я ведь и раньше воровал, до того, как встретил учителя, — произнёс паренёк сдавленным голосом. — И теперь уже никогда не смогу вернуть тем людям украденное. Что мне теперь делать? — Жить с этим дальше. Что тут поделаешь? — со вздохом проговорил Шэнь Цинцю. — Мы осознаём ошибки, чтобы по возможности исправить их последствия и постараться не совершать подобного в будущем. А вовсе не для того, чтобы мучиться. Если не получается медитировать, ложись спать. Будет куда больше толку.

* * *

Ло Бинхэ нашёлся на поляне, поросшей мелкими нежно-лиловыми цветами. Он был одет в ученические одежды, волосы подвязаны простой белой лентой. Юноша — ему было лет шестнадцать, не больше, — сладко спал под раскидистой липой, положив под голову свёрнутый плащ. Шэнь Цинцю опустился рядом и осторожно потряс его за плечо. — Бинхэ, просыпайся. Тот заворочался, улыбаясь во сне, потом резко подскочил, встревоженно огляделся и схватил заклинателя за руку. — Учитель! Я дожидался вас и… кажется, уснул… — Всё в порядке. Этот учитель не сердится, — успокоил его Шэнь Цинцю. Юноша смущённо кивнул, всё ещё не выпуская руки учителя. Его пальцы чуть подрагивали; казалось, он хочет сделать что-то, но не решается. — Бинхэ… ты осознаёшь, что и сейчас спишь? — Что учитель имеет в виду? — Мы находимся во сне. Ло Бинхэ нахмурился и огляделся — взгляд его был быстрым, цепким и недобрым. Странно было видеть столь мрачное выражение на этом юном лице. Потом он опустил глаза, сосредоточившись. Шэнь Цинцю догадывался, что его ученик пытается связаться с Мэнмо. Вот только старейшина рассказывал, что больше не имеет доступа в сны своего воспитанника. — Бинхэ, это твой сон. Ты сам его создал. Скажи мне, сколько тебе сейчас лет? — Учитель опять забыл? — обиженно спросил Ло Бинхэ. — Учитель всё прекрасно помнит, — строго сказал Шэнь Цинцю. — Будь добр, ответь. Шэнь Цинцю ничего не понимал в осознанных снах — это была нечеловеческая техника. И очень не любил их. В таких снах с ним происходили, мягко говоря, неприятные вещи. А сейчас он ещё и не знал, настоящий Ло Бинхэ перед ним или фантом, созданный из воспоминаний. Юноша сжимал его ладонь, осторожно поглаживая её большими пальцами. Этот интимный жест выглядел бы милым, но только в исполнении взрослого человека! Шэнь Цинцю отнял руку и взял Ло Бинхэ за плечи. — Бинхэ, — сказал он настойчиво, — ты помнишь, сколько тебе сейчас лет? Юноша шумно втянул носом воздух. Его ресницы затрепетали. — Ш… шесть.. — Шесть? — переспросил Шэнь Цинцю с демонстративным удивлением. — Шестнадцать? — неуверенно предположил Ло Бинхэ. — Ответ неправильный, — мягко сказал Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ посмотрел на него с укором. Шэнь Цинцю, стараясь не поддаваться на провокации, ободряюще погладил его по плечу. — Ну же, — поторопил он. Красивое лицо Ло Бинхэ исказилось, будто от боли — словно рябь пробежала по гладкой поверхности озера. — Двадцать… — начал он. В его глазах вспыхнули и тут же погасли алые всполохи, он подался к учителю, притянул его к себе и уткнулся носом ему в плечо. — Всё хорошо, Бинхэ, — проговорил Шэнь Цинцю, поглаживая его по спине. — Ты сейчас вспомнишь. Ло Бинхэ судорожно вздохнул, комкая ткань его одеяний. — Двадцать… — шепотом сказал он и через пару ударов сердца добавил: — …шесть. — Правильно. Молодец. Шэнь Цинцю высвободился из объятий. Ло Бинхэ отпустил его без сопротивления, но с неохотой. — Ты пришёл… — сказал он и попытался улыбнуться. Улыбка вышла кривой и невесёлой. — …А-Цю. Шэнь Цинцю вздохнул с облегчением. Это не в меру милое обращение означало, что Ло Бинхэ уже не считает себя ребёнком. — Ещё нет. Но скоро буду, — заверил он. Ло Бинхэ потёр пальцами висок. — Что происходит? — спросил он. Его лицо неуловимо менялось. То он казался взрослым, то подростком. — Ты отравлен лесной чаровницей, — объяснил Шэнь Цинцю. — Поляна, где мы ночевали, вся ей заросла. — Отравлен? — со смешком переспросил Ло Бинхэ. — А-Цю, на меня не действуют яды. — Действуют, как и на любого другого человека или демона, — возразил Шэнь Цинцю. — Просто твой организм очень быстро справляется с ними. Но сейчас ци в твоих меридианах не циркулирует… Ло Бинхэ поднял ладонь, останавливая его. Он сдвинул брови, пытаясь что-то вспомнить. — Ах да, платье, — сказал он наконец. — Значит, я всё-таки сказал мужу… — Нет, — с укором ответил Шэнь Цинцю. — Ты ничего мне не говорил. А следовало бы. Из жалоб на неудобство сложно было понять, что оно действует как вервие бессмертных. — Не совсем, — поправил Ло Бинхэ и с виноватым видом добавил: — Прости, А-Цю, я сам не сразу понял, что с ним не так. Светлую ци оно перекрывает не полностью, скорее уж, м-м… ограничивает. А вот демонической я пользоваться не могу. Почти. Да уж. Сон Ло Бинхэ создать смог, причем, похоже, бессознательно. А вот управлял им с трудом. — Какая странная и пугающая техника! Интересно, кто шьёт такую одежду и как она попала ко мне… — Повелитель демонов задумался; его лицо приобрело холодное пугающее выражение. — Она точно предназначалось не тебе, — успокоил его Шэнь Цинцю. — Я встретил хозяйку этого платья. И, кстати сказать, она вернула мне твои вещи. Ло Бинхэ улыбнулся, но подозрительное выражение не исчезло с его лица. — Если А-Цю так думает, то этот муж не может не согласиться, — смиренно произнёс он. Всё бы ничего, но только в его тоне прозвучала едва уловимая снисходительность. Мол, послушай супруга и сделай по-своему. За что Шэнь Цинцю захотелось треснуть своего муженька веером по макушке. Но тот и без того явно был не в себе, так что пришлось сдержаться. Тоже мне, несостоявшийся владыка трёх миров, захватчик вражеского гардероба! А ещё рассуждал недавно, что никогда не брал чужого! И Шэнь Цинцю, к своему стыду, участвовал в этом, помогая ему надевать платье. — Бинхэ, ты знаешь, где находишься сейчас? Ло Бинхэ задумался, а потом просиял и кивнул. — Да, я в доме старейшины У Цинлуна. — Ты виделся с ним? Вы не поссорились? — обеспокоенно спросил Шэнь Цинцю. — Нет. Мастер У был очень любезен. Он сказал мне, что меня нашли спящей… спящим на поляне с ядовитыми цветами. Так, значит, лесная чаровница? Смешно… — на этот раз Ло Бинхэ улыбнулся вполне искренне, без вот этого вот демонического высокомерия. — Они посчитали, что мне нужна помощь и перенесли в дом. Мастер У предложил мне дождаться супруга в поместье, чтобы ненароком не разминуться. — И ты согласился? Это вообще Ло Бинхэ или его подменили? Юноша задумался, вспоминая, что же заставило его принять столь странное решение. — Я не мог найти мужа с помощью своей крови. Должно быть, заклятие на платье мешало мне даже в этом, — сказал он. — Кроме того, когда я проснулся, было уже далеко за полдень. Я подумал, что уже не найду тебя на той поляне и решил воспользоваться гостеприимством мастера У. — Тебя ничего не смутило в этом предложении? — подозрительно спросил Шэнь Цинцю. Что это ещё за мастер У такой? Что за выдающимися качествами он обладает, если никому не верящий на слово Повелитель демонов вдруг проявил в общении с ним такую наивность? — Как я понял, поляна находится недалеко от поместья, — объяснил Ло Бинхэ. — В любом случае это ближайшее жильё, на много ли вокруг только лес. Ты так или иначе скоро пришёл бы сюда. Разве… нет? — Нет, — сказал Шэнь Цинцю. — Это лес, но совсем другой. Поместье У находится в нескольких сотнях ли от того места, где мы ночевали. Я провёл в дороге целый день, но так до него и не добрался. — Вот как… Шэнь Цинцю боялся, что Бинхэ разозлится. Он ненавидел, когда его обманывали, и гнев его в таких случаях сложно было сдержать. Но сейчас он выглядел скорее… растерянным. — Бинхэ, послушай меня, — мягко проговорил заклинатель. — Не предпринимай ничего до моего появления. Я уже близко, и скоро буду на месте. Дождись меня, хорошо? — Учитель снова уходит? — спросил Ло Бинхэ дрогнувшим голосом. В уголках его глаз блеснули слёзы. — Как я могу уйти, если ещё не пришёл? — сварливо заметил Шэнь Цинцю. — Бинхэ, ты забыл, что мы с тобой в сновидении? Ло Бинхэ сморгнул слезинку и кивнул. — С А-Цю все хорошо? Те демоны не обидели тебя? — спросил он. — Те демоны пришли водворить на родину нарушителя из числа людей. Они давно вернулись на место службы. Все живы, никто не пострадал. — Я волновался за тебя, — признался Ло Бинхэ. — Не надо было отпускать тебя одного. Волновался он! Этот мастер готов поспорить, что всё это время всемогущий Повелитель дрых без задних ног! Но разделяться и правда не надо было. Вон к чему это привело. — Что со мной может случится? — отмахнулся Шэнь Цинцю. — Если кто из нас двоих сейчас не в порядке, так это ты. — Я? — Ло Бинхэ невесело рассмеялся. — Если учитель считает, что я зря доверился этим людям, то я могу покинуть поместье прямо сейчас. А если кто-то посмеет задержать меня, то я в силах сравнять это место с землёй, не прибегая к демонической энергии. Что лишний раз говорит о том, что с тобой всё не слава богу, подумал Шэнь Цинцю. — Есть только одно несчастье, которое может со мной случиться, — сказал Ло Бинхэ, встретившись с ним взглядом. — Когда-то очень давно учитель сказал мне: даже если он погибнет, то я ни в коем случае не пострадаю. Откуда учитель знал, что именно так и будет происходить снова и снова? Неужели он уже тогда всё это решил?.. Шэнь Цинцю ощутил, что даже во сне по его телу пробежал озноб. Он потянулся за веером — так невыносимо хотелось закрыть лицо, — но веера не было. Он собрался было ответить, но не находил слов. — А-Цю, прости, прости, — испуганно заговорил Ло Бинхэ, хватая его за руки. — Я молчу. Я ни о чём не спрашиваю. Прости меня… Он обнял мужа, на этот раз нежно и осторожно, положив его голову себе на грудь, и ласково поглаживал и перебирал его волосы, пока Шэнь Цинцю наконец не почувствовал что может дышать. Что это ощущение, будто он идёт по тонкому льду, под которым скрывается бездонный омут, наконец отступило. Он отстранился и посмотрел Ло Бинхэ в глаза. Тот выглядел спокойным и на этот раз совершенно взрослым. — Обещай, что ничего не будешь делать до моего прихода, — строго наказал Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ кивнул. — Обещаю.

* * *

Стояла глубокая ночь. Мастер Ван и его ученик спали, завернувшись в одеяла. Шэнь Цинцю осторожно поднялся, повязал пояс, свернул и убрал в цянькунь многострадальный плащ. Какой-то чёртов корешок все это время упирался ему в бок, и теперь, стоило резко повернуться, как в этом боку что-то отзывалось болью. Чтобы он ещё когда-нибудь согласился ночевать на природе! Тихо, стараясь не наступить на какую-нибудь ветку, заклинатель вышел на тропинку. Днём, когда они путешествовали втроём, ее направление соответствовало указанному зелёной ленточкой. Напоследок он обернулся и мысленно извинился перед мастером Ваном. Ученик этого достойного заклинателя зашевелился, приподнялся на локте и удивлённо посмотрел на Шэнь Цинцю. Тот приложил палец к губам, а потом жестом приказал юноше спать дальше. Шэнь Цинцю прошёл несколько чжанов по тропинке, потом взлетел, медленно набирая высоту. Он поднялся над лесом, стараясь держаться направления тропы, хотя с высоты она была почти неразличима. Оставалось надеяться, что поместье У уже недалеко, и он его не пропустит. Как они с Ло Бинхэ умудрились вляпаться в эту историю? Что это ещё за фансервисные модификации, из-за которых в роли сестрички оказался сам протагонист, а не его незадачливый учитель, как это всегда случалось раньше? Или братец Самолёт изначально задумывал сюжетную линию именно такой? Шэнь Цинцю представил, что делал бы главный герой оригинального романа, если бы его похитили, по ошибке подсунув женское платье, ограничивающее демонические силы. Небось воспользовался бы своим всепобеждающим обаянием и соблазнил бы какого-нибудь морально неустойчивого заклинателя, который помог бы ему освободиться от платья. А потом ему пришлось бы мстить с двойным усердием, а то история стала бы слишком походить на слэшный фанфик, написанный какой-нибудь заголубевшей сестричкой с Цзиньцзяна. Шэнь Цинцю это показалось ужасно смешным и возмутительным одновременно, заодно он слегка приревновал уже своего Ло Бинхэ к этому гипотетическому развратнику. В конце концов, эксклюзивное право снять с протагониста платье принадлежало ему! От избытка эмоций он чуть не свалился с меча и почти потерял направление. К счастью, поместье У действительно оказалось недалеко и вскоре появилось по левую руку. Оно было построено на холме, включало главный дом и несколько зданий поменьше, огороженных высоким частоколом. Впрочем, никакого магического барьера над поместьем не было, и Шэнь Цинцю приземлился прямо на центральной площади. Он изящно спрыгнул с меча и огляделся с видом знатного гостя, оказавшего хозяевам большую честь своим прибытием. Площадь была освещена бумажными фонарями. Окна главного дома оставались тёмными. От небольшого строения, стоящего поодаль, тянуло демонической энергией. В одном из зданий где-то в глубине хлопнула дверь, и уже через несколько секунд Шэнь Цинцю увидел, что к нему бегут двое, выхватывая на ходу оружие. Шэнь Цинцю, стоящий посреди освещённой площади, выглядел словно воинственный небожитель. Его лицо было необычайно красивым и бесстрастным, спина идеально прямой, взгляд исполненным величественного достоинства; волосы и одежды эффектно развевались по ветру. Сюя в его руке блеснул, отражая красноватый свет фонарей.

* * *

— Просто взял и ушёл? — спросил мастер Ван. — И ничего не сказал? — Да, — ответил ему ученик. — Показал мне вот так, — он приложил палец к губам, — а потом вот так: — юноша соединил ладони и, наклонив голову, приложил их к уху. — Хм, — сказал мастер Ван. — А раньше чего-то странного ты не заметил? — Мы со старейшиной Шэнем разговаривали вечером. У него тоже не было настроения медитировать, — виновато признался ученик. — Он что-то рассказал тебе? Что опасается чего-то или торопится? Паренёк помотал головой. — Нет. Мы говорили про его ученика. Старейшина почему-то очень расстроился, — он помолчал и неуверенно добавил: — Кажется… он даже заплакал. Да нет, мне, наверное, показалось.