***
Ночь поглотила свет дня, но не смогла одолеть огни и фонари празднества. У мондштадтцев был целый день, чтобы передарить друг другу цветы, но они продолжали делать это до позднего часа. И Сайно был одним из них. Ноги почти не болели из-за обезболивающих средств, заботливо наложенных в месте ушиба ушастым лекарем, но было стойкое ощущение, что повреждённым конечностям не нравится подвижность. И горшок с землёй был как назло тяжёлым - сложно нести в одной руке, а в другой буквально держать свою импровизированную трость. Проскользнув, а точнее проковыляв через толпу без лишнего внимания, махаматра вышел за врата под удивлённым взглядом привратных рыцарей, протащил себя через мост и вышел на песочную тропу. Сумерки овладели загородными пространствами в полной мере, но не смотря на это, оба друг друга разглядели издалека, Тигнари посеменил к нему, отнимая горшок и ставя его на землю рядом, а потом насильно усаживая генерала на ещё тёплую траву. Когда Сайно был усажен, Тигнари молча обратил внимание на содержимое горшка и удивился, смешно дёрнув уши друг к другу. - Сесилия? - спросил, будто не мог узнать эту диковинку наверняка. - Она самая. - Улыбка прозвучала звонко в его речи, когда он понял по вилянию хвоста, что фенек подарком доволен. И повисла тишина, в которой только лис сел рядом с ним в позе лотоса и подтащил горшок перед собой. В полном молчании ботаник оглядывал мягкий, нежный стебель, такие же мягкие лепестки, и тут дёрнул ушами, чуть отстранившись от растения. Видно, дошло. Сайно ощутил тягостное напряжение от предвкушения реакции. Глаза Тигнари бегали сначала по цветку, потом по Сайно. Тот сглотнул в тревоге. - Как... Как мне это понимать? - воздух стал спёртым, даже если они на природе в свежем и экологически чистом регионе. Лицо Сайно не выдало терзающей внутренности взволнованности. Ощущалось так, будто он встал на место того стража руина, растерзанного Германубисом. - Прими это как мою анемонию. - Сказал он прямо и стойко, собрав все силы в кулак. А потом совсем немного струсил. - Но если ты не хочешь её принимать, то я пошутил. Снова наступила тишина, и они смотрели друг на друга. Долго, до боли томительно, что весь окружающий мир стал закрываться чёрной виньеткой. Хвост Тигнари немного подскакивал, шелестя травой, но считать из этого его расположения так же сложно, как и с лица. Но скоро пришёл ответ: лис подсел ближе, уселся на собственные колени, теперь было видно, что виляние хвоста стало нервным, уши немного опустились назад. Укрытые перчатками руки сначала легли на покрытые чёрной тканью плечи, потом незаметно оказались у корней светлых волос. Сайно в одно мгновение стало жарко и холодно, мурашки бежали и дыхание замирало. Махаматра некрепко прижал Тигнари ближе к себе, обвивая талию. Было понимание, к чему все идёт, но не хотелось как-то это подгонять. Мир вокруг будто исчез совсем, и остались только ловкие пальцы, которые, оказывается, просто созданы для того, чтобы снимать с Сайно одежду. Тигнари томно расслабил веки, что видно стало только зелень в глазах. Его когтистые руки умудрялись волшебным образом незаметно перемещаться. И сейчас пальцы поддели "морду", снимая шлем с головы. Лоскуты ткани сползли с плеч, и звон золотых вставок смешался с шуршанием травы сзади. И в тот же миг Сайно закрыл глаза, отдавая себя на полное усмотрение стража леса. Тепло мягких губ ужалило обсохшие губы, сила сверху мягко подтолкнула его торс к траве, и махаматра поддался, не прекращая держать Тигнари в ответ давшими небольшую дрожь руками. Сердце билось где-то в районе ушей, когда Сайно вновь открыл глаза, чтобы увидеть как ботаник отстранился, нависая над ним сверху на совсем небольшом расстоянии. Казалось, что это бред от горячки, но ощущение травы и частей от собственного шлема под спиной, похолодавшего от ночного часа ветра на коже напоминали, что всё ещё это является реальностью. - Ты дурак, - спокойно проговорил Тигнари, словно они обсуждали что-то будничное, встал с локтей на ладони, а затем и сел прямо. - И я тоже. Сайно молча сел, вычесав из волос всякий растительный сор. Они и правда - двое идиотов. - И как нам теперь перевозить эту радость? - хмыкнул лис деловито в сторону массивного горшка, будто ничего особенного не случилось. - Мне тебя ещё как-то надо будет транспортировать назад в гостиницу. Я опасаюсь, что из-за лишнего груза ты себе всё только усугубил, и теперь точно тебе будет запрещено ходить. - Я могу и ползком передвигаться, - он сдержанно улыбнулся, чем заслужил раздраженный взгляд фенека. - Я пойду и позову кого-нибудь помочь отнести горшок. Сиди здесь. - Тигнари встал, пошатнулся из-за того, что ноги онемели, но нормализовал свое равновесие хвостом. - Я думал, ты его понесёшь. - Сайно призвал копьё, решив примериться, сможет ли встать сам, так как прекрасно осознавал, что ногам теперь доверять своим не мог. - Боюсь, я буду занят тем, что буду нести тебя. - Крикнул в ответ Тигнари, маша хвостом и удаляясь в сторону огней.***
Сайно, скажем так, было неловко висеть на спине у хрупкого лучника. Тигнари нёс его на своём горбу, придерживая под колени. На самом деле, толк он в этом знал - таскал же прежде потерявших сознание или раненых путешественников любых габаритов. И, иронично, человек, из-за которого они чуть не разругались, добродушно помогал им теперь нести несчастную сесилию, которую он изначально выкапывал из земли вместе с махаматрой, до гостиницы, заинтересованно поглядывая на них двоих. Тигнари всё извинялся, что оторвал его от праздника дурацкой выходкой, но тот лишь отмахивался от любых извинений. Проводив сладкую парочку до места направления, Альбедо откланялся и сообщил, что Коллеи под надзором Сахарозы до сих пор, успокоив не нашедшего её в соседней комнате Тигнари. И снова наступила тишина, слегка неловкая, но хотя бы не враждебная. - Я тут задумался... - решил чем-то развеять эту тишину Сайно, но как назло шутку придумать никак не мог. - А ведь анемонии можно дарить и просто в знак большой признательности и благодарности... - Не пугай меня так. - Буркнул Тигнари, зажигая свечу на столе. Он стал рыться в своих запасах лекарственных средств, после чего вернулся к кровати, где снова лежал его непослушный пациент. - К чему ты это вообще? - Ну, было бы неплохо дать Коллеи знать, что она для нас важна. - Просто валяться без дела теперь не хотелось, но он обещал, что после этой выходки больше ничего поперёк слова Тигнари не скажет. И, соответственно, он теперь вынужден был позволять себе менять бинты и плевать в потолок. - Думаю, ей за анемонию сойдут и финики. - Усмехнулся фенек и стал снова своими слегка холодноватыми пальцами разматывать ткань на голеностопе. От этого нарастал вдохновляющий трепет в груди. - Но а так, мы можем достать ей что-нибудь по прибытии в Сумеру. - Так и поступим, - согласился он, и погрузился в молчание с необычным жаром. Лицо медленно налилось краской от воспоминания о Тигнари над ним. И он, по сути, снова над ним. Только в районе ног, а не лица. Хотелось это исправить, но будь проклята робость в таких делах! - Надеюсь, я не сильно себя добил? - Мне кажется, что левая нога опухла сильнее прежнего. - Поделился наблюдениями фенек, пальцы вновь обвели кожу, и Сайно сдержал долгий выдох томления. - Ты же в левой держал горшок, да? Вот и результат: ты слишком много опирался именно на левую ногу. Наверное, придётся раскошелиться на какую-нибудь там лошадь, я не позволю тебе в таком состоянии идти до Сумеру. Сайно теперь-то уже вздохнул, но из-за недобрых мыслей о трате моры и возне с верховой ездой на не сильно знакомом животном. Тигнари убрал все свои средства и подсел буквально впритык к торсу махаматры, сложив на живот ему свой хвост. Шерстинки щекотнули голую кожу, и генерал фыркнул, принявшись гладить гладкий и ухоженный мех. - Ты боялся, что я тебя отвергну? - спросил лис, и снова они вернулись к этой теме, пройдясь замудрённым, но лёгким вальсом. - Почему ты выбрал именно такой способ? - Я не умею как другие выражать свои чувства словами. Я привык говорить строго и по делу... - ...И шутить невпопад. - Хмыкнул иронично Тигнари. - ...Ничего подобного. - Сайно задумчиво игрался с шерстью, зелёным кончиком хвоста. Потом ощутил настойчивый взгляд на себе и поднял взгляд красных глаз, чтобы посмотреть на обернувшегося в его сторону фенека. Тот был очевидно смущён, в глазах блестело что-то необъяснимое, но трепетное. Сайно сделал усилие, чтобы переместить себя ближе к краю без лишних движений ног. Хвост соскользнул с его тела на кровать, снова вызвав щекотку и рой мурашек. Махаматра похлопал по постели. - Ложись рядом. Лесной страж сбросил свои ботинки и улёгся рядом на бок. К сожалению, хвост так было не протянуть. Максимум - положить на собственное бедро, так что уважить Сайно честью погладить хвост снова не выходило. Да махаматре это было не столь важно: он лишь приобнял его, прижимая поближе к себе. Ботаник блаженно прикрыл глаза, укладывая голову на крепкое смуглое плечо. Размеренное тёплое дыхание обжигало пуще пустынного солнца в разгар дня. Хотелось расплавиться, как шоколад, ведь вопреки малому диапазону лицевых и словесных выражений эмоций, внутри всё кипело и трепетало. Череда решительных действий со стороны Сайно благополучно закончилась: исчерпал все ресурсы, довёл себя до изнеможения. Настал черёд для Тигнари, который ещё был полон сил. Понежившись на плече пару минут, лис привстал и вновь навис над махаматрой, коротко мазнул зелёной прядкой ему по щеке, просунул руки у него под затылком и приник к губам с новым поцелуем. Разумеется, смуглые руки легли Тигнари на спину, поглаживая сдержанно. Новая волна жара окатила их, нежное чувство распалялось, превращаясь во что-то более тягучее. Тёплые, мокрые губы фенека прервали поцелуй ради другого, не менее интимного и нежного - в висок. Сайно нравилось это всё - улёгшийся на его грудь Тигнари, его губы на лице. Он осторожно исполнил свою недавнюю мечту и скользнул пальцами в тёмные волосы, помассировал кожу головы, молча поощряя его. Лис отстранился вновь и оценил, очевидно, состояние Сайно. Лицо его не сильно изменилось, но тёмный румянец, горящие ярым пламенем глаза и учащённое дыхание всё-таки что-то да выдавали. - Коллеи ещё нет. - Заявил Тигнари, и взгляд махаматры перекинулся с его чарующих, мутных глаз на биологические эхолокаторы на макушке. - А что? - Ты будто не догадываешься. - В качестве подсказки когтистая рука проскользила вниз по груди, вырывая судорожный вздох и пуская рябь мурашек по коже. Ладно. Сайно догадался. Он попробовал привстать, но Тигнари остановил его, придавив рукой там, где гладил. - Но ты не забывай, что ты тут у меня пациент, и тебе нельзя нарушать моих запретов. Я всё сделаю сам, не шевелись. - Как-то подозрительно похоже на нарушение клятвы лекаря. - Пожалуешься потом генералу махаматре, когда я с тобой закончу, - хитро прищурился Тигнари, откровенно издеваясь над всей идеей со сменой личностей для этой вылазки. - Жду не дождусь проверить свои силы против него. Сайно обречённо вздохнул и потянулся, чтобы осторожно почесать за ушком. Лесной страж улыбнулся самым милым образом и зажмурился, склоняя голову в сторону тёплой руки, дабы прикосновение не кончалось. Тем временем когтистые пальцы скользнули ниже по животу, приближая парочку к интересному времяпрепровождению. И под ладонью внутри тела, словно стебель покорно отзывается силе дендро, что-то стало напрягаться. Мысли в голове развалились в разные стороны мелкой щебёнкой.***
Дыхания шли в резонанс, тела взмокли, но строго от напряжения и страсти. Как и командовал Тигнари, Сайно лежал в одной позе, совершенно не двигаясь. Фенек снова лежал у него под боком, порождая чуть ли не пустынную жару между телами, пока упорно работал одной рукой. Махаматра не хотел оставаться в стороне, так что умудрился просунуть руку под стража леса, массируя, как оказывается, нежный участок на копчике. Сайно казалось, что он правда плавится. Впервые жар ему стал чуть ли невыносим, холодные руки его любимого злоумышленника стали тёплыми и не дарили прохлады, только разжигали пламя своими ловкими, невесомыми движениями. Конец сладкой муки он встретил, уткнувшись лбом в плечо фенека. В мышцы налилось приятное бессилие, принуждая тотчас отрубиться. Но он удержал себя. Не даром он - исходивший всю пустыню суровый махаматра. - Нари, - буркнул Сайно сонливо, когда фенек поспешил задавить его собой, как только акт прелюбодеяния закончился, и тот убрался за ним. - Ты не будешь...? - Так будет неинтересно. - Голос фенека звучал будто бы напрямую из грудины, которая была очень близка к уху Сайно. - Поговорим, когда сможешь сам стоять и ходить. Тигнари одел и укрыл совсем размякшего от нежностей махаматру. Постарался уместиться рядом на постели, прижимаясь ближе в инстинктами избранной позе полуэмбриона, щекоча лицо ушами и волосами. И это был первый раз, когда Сайно чувствовал такое вселенское умиротворение. Будто разом все семеро архонтов благословили его на духовное равновесие. А для такой высшей благодати было достаточно темношёрстного комочка под боком. Комнату поглотила ночная тишь, ведь казалось, что пара уснула, изрядно уставшая за день. Но тут даже более обессилевший Сайно смог услышать шаги и девичий голос в коридоре за дверью. - Коллеи пришла... - в унисон подметили оба. - Кое-кому придётся выслушать долгую лекцию о том, почему ходить ночью в малознакомом городе - плохая идея. - Дополнил затем Тигнари. - Можно ненароком увидеть, как кто-то обжимается за стенами города. - Успел подколоть Сайно, прежде чем уснуть, избегая резко открывшихся глаз напротив.