Последствия

Тишина. Всепоглощающая. Нарушаемая только мерным дыханием некоторых бедолаг за ширмами и скрипом пера. За высокими сводчатыми окнами начался день. Солнце заливало пространство через витраж, окрашивало старый каменный пол разноцветными бликами. Холод заставлял ежиться, а запах трав и масла щекотал нос. -Доброе утро, — миссис Блейни оторвалась от пергамента и подняла голову на вошедшую. Та еле стояла, удерживая саму себя только благодаря ноге горгульи, за которую держалась. К слову, сама горгулья была не в восторге и ошарашено пялилась на ученицу. — Во имя Мерлина! Диди, принеси мне тонизирующий настой! Заведующая больничном крылом быстро подлетела к Вероне, путаясь в пышной юбке. С неожиданной силой и прытью подхватила ту под руки и усадила на ближайшую кровать. Взмахом палочки огородила белоснежными ширмами и сразу начала хлопотать. Домовой эльф — тот самый с розовым бантом на ухе — робко передала Блейни пару красноватых бутылочек и принесла маленький деревянный табурет. Сама же с хлопком испарилась в то же мгновение. — Что случилось? — миссис Блейни сама развязала форменный галстук Когтеврана и расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке Вероны. Никаких повреждений на шее и груди не было. Пульс учащен. Глаза красные от переутомления. -Не могу спать. Может, дня три… — каждое слово давалось с трудом, горло сдавило тисками, от чего голос вырывался хрипло и царапал гортань. -Вы с кем-то повздорили? — миссис Блейни не отрывалась от осмотра и теперь водила палочкой над головой Вероны. — Сглаз наложили или проклятье? -Нет, — Харрис попыталась мотнуть головой, но та закружилась настолько сильно, что пришлось аккуратно откинуться на подушки. — Кошмары. Не могу спать. Удивлённо хлопнув пару раз глазами, миссис Блэйни отстранилась. Всё в выражении её лица говорило: «И это все?», а Верона начала закипать. Даже взмолилась про себя, чтобы это было сейчас озвучено, чтобы появился повод сорваться, закричать, выплеснуть тот сжатый комок боли хоть куда-нибудь, на кого-нибудь. Тугой узел внутри груди обещал вот-вот взорваться, когда за спиной женщины замаячили низкие фигурки с большими драными ушами. Гоблины? Но стоило моргнуть, и наваждение исчезло. -Выпейте пока это, — миссис Блэйни указала на бутыль, которую принесла Диди, встала. — Сейчас я принесу вам сонное зелье и… -Сонное зелье не работает, — оборвала её Верона и прикрыла опухшие глаза. — Я пробовала. Толку никакого. -Вы его приобрели или сами сварили на занятиях? — Сама сварила. -Милочка, сонное зелье от студента никак не может соперничать с тем же самым от профессионала, — миссис Блейни усмехнулась, развернулась на пятках и уплыла к своему столу. Это высокомерие выводило из себя, но Верона не могла не признать её правоту. Минуты тянулись, подобно патоке, медленно. Перед глазами плясали яркие искры, а гул в голове нарастал от жуткой тишины, которая теперь не казалась мягкой и уютной. Скрежет пера, мерное дыхание других больных щекотали нервы, пока миссис Блэйни не принесла уже знакомую золотистую настойку в прозрачной баночке. -Пейте и отдыхайте, — она скрылась за ширмой, а шаги мерным бодрым шорканьем становились все тише. Зелье сварили давно. Оно было холодным и сильно горчило. Скорее всего, из-за полыни, хотя Верона не помнила ее в составе. С тяжелым вздохом она откинулась на подушку и прикрыла глаза. Под веками пульсировали вспышки в такт с пульсацией в голове. Щеки немели. В темноте статичным казалось только её собственное сознание в то время, как окружение расплывалось тошнотворной щекоткой в мозгу. Время шло. Облегчение так и не приходило. Такой долгожданный сон уже сам не желал посещать измученную Харрис. Она ворочалась на неудобной кровати. Глаза неприятно жгло, стоило их закрыть. Все, что оставалось — смотреть, как под потолком тихо снуют полупрозрачные тени. Молодая девушка в пышном платье беззвучно плакала по одной ей известной причине. Она заметила внимательный взгляд и скрылась, просочившись сквозь стену. За ней со стороны входа пролетел мужчина в смешной шляпе, что-то крича вслед. Наложенные чары тишины ни звука не пропускали в остальное больничное крыло, от чего все казалось немым представлением. Несколько раз мимо пролетал призрак в длинной мантии, но тут же исчезал. Наверное, доставлял какие-то послания между преподавателями. На мгновение мелькнуло яркое пятно в темно-синем плаще и высоком цилиндре, заставив Верону замереть от ужаса. Неаккуратные усы над гнусной ухмылкой. Жестокие чёрные глаза. Виктор Руквуд! -Нет, — она привстала со своего места, уже не обращая внимания на головокружение. — Ты не можешь здесь быть! Призрак спустился ниже, встал у изножья кровати, все так же улыбаясь, и с каждым мгновением улыбка становилась все более жестокой. Он молчал. Изредка поправлял полы своего пальто или снимал шляпу, проводил рукой по уложенным волосам и снова надевал цилиндр. Для призрака, Виктор Руквуд был слишком телесным, слишком цветным. Верона не могла унять панику. Её тело оцепенело. От той решимости в момент похищения не осталось и следа. Он не мог быть здесь. Он умер в другом месте. И, насколько было известно, его похоронили. Призраков со злыми умыслами сам Хогвартс не пускает в свои стены. Тогда как? Это наваждение. Тут никого нет. Да даже если есть, он ничего не сможет сделать. Верона заставила свое тело двигаться. Медленно сползла с кровати, не отводя взгляда от мужчины. Он же внимательно следил с хитрым прищуром, от чего становился похож на коршуна. Улыбка так и не сходила с его лица даже, когда она резко юркнула за ширму и, чувствуя, как наворачиваются слезы, через весь зал больничного крыла бежала к миссис Блэйни. -Там Виктор Руквуд, — Харрис задыхалась и указывала рукой на свою кровать, — Я не знаю, как, но он там… его нет… он мёртв… — она задыхалась под натиском рыданий и дикого бега. -Успокойтесь, — медичка подскочила на своём стуле. — Диди, принеси успокоительное. А вы дышите. Глубоко. Вот так. Блэйни быстро пошла в сторону указанного места. Да так быстро, что с ее головы чуть не слетел белоснежный чепец. Через мгновение появилась Диди. Она протянула тонкими ручками прозрачный раствор студентке, а за её маленькой головкой с отвратительным розовым бантом стоял гоблин. Верона вскрикнула и отшатнулась, не в силах оторвать взгляда от ряда острых, как пики, зубов, расплывшихся в такой же мерзкой ухмылке, как у Руквуда. Изо рта Ранрока капала кровь, а на месте груди, облаченной в гоблинские доспехи, алой пропастью зияла дыра, обнажая месиво на месте когда-то бившегося сердца. -Мисс в порядке? — эльф лишь на мгновение привлекла внимание на себя, но этого хватило, чтобы гоблин за её спиной испарился. Руки дрожали, сердце билось, как бешеное, то и дело пропуская удар за ударом. Верона провела по лицу, желая стереть с него весь испытанный ужас. -Мисс, там никого нет, — в голосе миссис Блэйни ощущалось явное раздражение. -Наверное, мне показалось, — Верона шарила глазами по всему залу. -Из вас выйдет отличная актриса, — женщина вернула свой стул на место и деловито уселась за стол. — Подумайте об этом, как о возможной будущей профессии. Несколько мгновений между ними висела тишина. Харрис пялилась на заведующую больничным крылом, постепенно осознавая смысл сказанных ею слов. Медленно, очень не спеша мозг раскладывал значение каждого слова, пока не слил их воедино. -Вы сейчас утверждаете, что я вру? — Верона взорвалась. — Я его видела! Настолько же отчетливо, как сейчас вижу вас! Так же, как только что видела Ранрока! — крик вновь разрывал горло. — Я не могу спать, потому что вижу их во сне постоянно! А теперь ещё и наяву! И вы утверждаете, что я вру?! Стоит мне закрыть глаза, столько ужаса, столько смертей! А ваше дурацкое зелье нисколько не помогло. Сколько я уже торчу здесь? Час? Может, два? Если бы вы были компетентны, то знали бы, что сонное зелье не может горчить. И полынь в состав не входит! -Мисс, успокойтесь, — Блэйни выставила руки вперёд, но это мало помогло. -Я не могу успокоиться! Именно из-за всего этого и не могу успокоиться! — Харрис жадно глотнула воздух и добавила уже тише: — Надеяться на вас и слушать Оминиса было глупо! И вылетела из больничного крыла, чтобы снова подняться на восьмой этаж в свое тихое убежище. Там всегда спокойно, пахнет книгами и всегда полумрак. Мимо студентов и преподавателей, мимо удивлённых портретов. Через несколько дворов Верона пробежала, не поднимая головы, душила слезы и судорожно повторяла про себя: «Они не могут тут быть!» Перспектива снова видеть Виктора Руквуда и Ранрока ужасала. От неё одной по телу бежали мурашки, а внутри все съеживалось. Времени прошло мало и в памяти ещё слишком ярко жили образы всех их непродолжительных встреч. Ей было страшно тогда, а теперь страх сковывал сильнее, проникал глубже. Мелькающие яркие пятна замедлились, все вокруг слилось в одну серую мутную кашу, когда кто-то сильно дернул ее за руку. -Мисс Харрис? — тёплый голос, подобный солнечным лучам, приласкал слух. -Профессор Уизли, — забыв обо всех нормах приличия, Верона разревелась. Она вцепилась в профессора и дрожала всем телом не в силах успокоиться. Громко дышала, проталкивая в легкие кислород, чтобы снова его выплюнуть, заливая лицо слезами. Уизли застыла на месте от такой реакции, но быстро придя в себя, заметила, что студентка похудела. И без того худые плечи теперь стали практически острыми из-за выпирающих костей. Верона уткнулась в ее грудь и чуть не упала, и Матильде пришлось подхватить ее. Приговаривая какие-то слова утешения, Уизли, одной ей ведомой тропами, привела Харрис в свой кабинет и усадила в кресло в дальней комнате. Из-за чудного натюрморта над камином достала непочатую бутылку огневиски и налила совсем немного в резную хрустальную рюмку. -Выпейте разом, — Матильда практически силой влила в дрожащие губы содержимое. Разодранное от рыданий горло обожгло. Верона не почувствовала вкуса, только жидкий огонь, разлившийся по всему телу. Она закашлялась и ошарашенно посмотрела на заместителя директора. -Теперь вам нужно умыться, а после мы поговорим, — профессор махнула волшебной палочкой, призвала глубокую чашу с водой и несколько полотенец, а сама вышла. В маленькой комнате Уизли не нашлось ничего лишнего, кроме нескольких горшков с какими-то диковинными цветами. И те чувствовали себя не очень хорошо, из-за отсутствия должного ухода. Небольшой диванчик напротив камина, у противоположной от него стены — массивный стол с разбросанными на нем бумагами и прорва книг по трансфигурации. В отражении на водной глади была опухшая девушка со спутанными волосами. Глаза красные от недавних слез и усталости с почти чёрными синяками под ними. Щеки впали. Да и в целом, она походила больше на инфернала, чем на человека. Харрис не чувствовала ни капли сил в ногах, чтобы подняться и выйти к Уизли, но стыд за свое поведение толкал к двери. В просторном кабинете гулял сквозняк между открытыми створками окон и широкой резной дверью. Ряды парт сдвинуты до следующего учебного дня к пустующей стене. Только глядя на них, Верона задумалась, сколько же сейчас времени. Все события, произошедшие за эти несколько дней, смешались. Ощущение времени совсем притупилось. Солнце за окном уже давно перевалило за полдень и теперь медленно ползло за Запретный лес. -Мисс Харрис, — профессор жестом предложила девушке сесть напротив и, когда Верона на негнущихся и слишком тяжёлых ногах все же упала на стул, ласково улыбнулась и указала на кружку горячего чая. — Что с вами произошло? Смею заметить, выглядите вы ужасно. Харрис усмехнулась как-то совсем уныло, отпустила саму себя и позволила сгорбиться перед преподавателем. -Мне снятся кошмары. Виктор Руквуд, Ранрок… гоблины… постоянно кто-то умирает или… умираю я, — она проговорила это, скорее, от безысходности. Словно зачитанный текст, который повторяла из раза в раз. И теперь даже каких-то эмоций эти слова не вызывали. — Закрываю глаза — снова вижу все пройденное. Открываю — тоже вижу. -То есть? Галлюцинации? Верона только кивнула, обратив внимание, как профессор Уизли нахмурилась и опустила взгляд в стол. -Я была в больничном крыле перед тем, как встретиться с вами, — она села поудобнее. — Там был Виктор Руквуд. В целом, выглядел, как обычно. А вот Ранрок… — ком встал в горле. — Он был мёртв, но улыбался. Уизли заметила, как и без того бледная Харрис стала совсем белой. Она вздохнула, предполагая, чем могло было быть вызвано такое состояние и в мыслях ругалась на профессора Фига так, как не ругалась никогда ни на кого. Настроение профессора не ускользнуло от внимания Вероны. Но сил что-то предпринимать не было. Решив, что такое изменение направлено на нее, она только откинулась на спинку стула и уткнулась в пол. «Не поверила,» — подумала Харрис в затянувшейся тишине. -К моему большому сожалению, я не смогу вам помочь, мисс, — неожиданно сказала Уизли, тяжело вздохнула и сняла свои очки, небрежно швырнув их на стол. — Но я знаю, кто сможет, — Верона вскинула на нее голову, поморщившись от боли, что за этим последовала. — Я сообщу профессору Шарпу. Он — бывший мракоборец, и точно знает, как действовать в подобных случаях. И вновь ступор. Вновь приходилось прилагать недюжинные усилия, чтобы разобрать смысл сказанных слов. В голове бушевал ураган из образов, прерываемый только посторонними мыслями, которые мешали сосредоточиться. -Спасибо, профессор, — Верона готова была расплакаться от радости, но, вместо этого просто выдавила из себя улыбку. -Сегодня его не будет в школе до конца дня, — Уизли вздохнула. — Завтра я освобождаю вас от занятий, вечером сходите к профессору Шарпу. Впереди выходные. Думаю, этого времени хватит, чтобы вы пришли в себя и с новыми силами продолжили подготовку к СОВ. -Конечно. Вдохнув свежий холодный воздух, Верона вышла во двор трансфигурации. Солнце, казалось, сжалилось над ней и теперь не так больно било по глазам. Щебет третьекурсников, играющих в снежки почти растаявшим снегом, не раздражал. Осталось потерпеть совсем немного.