Преступление и наказание.

Утро наступило слишком быстро. Такое неприятное, отвратное, с остатком вчерашних и ночных переживаний. Хотелось просто истошно выть. Настроения что-либо делать не было. Поэтому, соврав соседке, что заболела, Аддамс осталась в кровати. К сожалению, Лариса не могла себе такого позволить, хотя очень хотелось. Она вновь надела дежурную улыбку и все же отправилась в свой кабинет, но вот за день она ни разу оттуда не вышла. Раздражало абсолютно все: ученики, коллеги, городские дела. Вели они себя достаточно глупо, как герои сопливых мелодрам: обе страдали, накручивали себя, хотя ощущали взаимное притяжение. У этих дам просто не может быть все просто. Они даже забыли о своих переживаниях из-за совершенного преступления. В конце дня Лариса все же осмелилась выйти из своего убежища. У учеников был ужин, и женщине хотелось хотя бы краем глаза убедиться, что с ее особенной ученицей все в порядке, что она не изводит себя так же как та. Но на ужине ее не оказалось. Директриса долго думала спросить ли у мисс Синклер почему отсутствует ее соседка, но не знала будет ли это выглядеть нормально в чужих глазах, не вызовет ли подозрений такая заинтересованность. Хотя женщина может переживать, что та в очередной раз сбежала из академии. Пока блондинка раздумывала ее увидела волчица, в ее шпионском укрытии. — Добрый вечер, мисс Уимс — как всегда с улыбкой сказала та. — Добрый, мисс Синклер, могу я поинтересоваться где находиться ваша соседка? Стоит ли мне переживать, что она где-то бегает по лесу, ища приключений? — Она приболела, даже на уроки не ходила сегодня. — Хорошо — ответила женщина и скрылась в следующем коридоре. Это совсем не похоже на Уэнсдей Аддамс. Та пришла бы на уроки даже если бы умирала. Стоит ли проверить ее? Вдруг что-то случилось? Просмотрев траекторию движения Энид, Лариса поняла, что та идет явно не к себе в комнату, а скорее всего к своему парню Аяксу. Недолго думая, та отправилась в Офелия-Холл, где находилась комната девочек. Блондинка постучала в дверь, но ответа не последовало. Тогда женщина легонько толкнула дверь. Оказалась не заперта. Она быстро прошмыгнула в комнату, будто боясь быть застуканной. Девушка лежала в пижаме на кровати свернувшись калачиком. Кажется, что та спит, но на самом деле она не спала, она целый день не переставая терзала себя угнетающими мыслями, вгоняя себя в состояние может и не депрессии, но явной апатии. — Мисс Аддамс… — произнесла женщина, медленно подходя к кровати, словно боясь вспугнуть — Уэнсдей … — сменила тактику та, но и это не сработало. Лариса подошла к кровати и села на ее край. — Уэнсдей, что с тобой происходит? Тебе нужна помощь? — но та не отвечала, только изредка моргала глазами, давая понять, что она живая — ты можешь рассказать мне все, что у тебя происходит, ты же знаешь, что я тебя пойму и поддержу — снова тишина — ты можешь мне доверять. Блондинка провела пальцами по лицу девушки, убирая разбушевавшиеся волосы за ухо. Она вновь ощутила их приятную шелковистость, и невольно вспомнила тот вечер, когда они целовались. Приятные воспоминания, хоть и неправильные взяли вверх над телом женщины. Она нагнулась и не спеша, аккуратно чмокнула брюнетку в щеку. Реакции вновь не последовало. Тяжело вздохнув, Лариса встала с кровати и направилась к выходу. — Не уходите — сдавленно сказала ученица. И директриса послушалась она вернулась к кровати и легла рядом, приобняв девушку. Та уткнулась ей лицом в грудь и засопела. Вскоре под размеренное дыхание брюнетки уснула и блондинка. — Уэнс, ты не представляешь, что сейчас было! — вбежала в комнату посреди ночи, явно чем-то взволнованная Энид — мы с Аяксом… — Доброй ночи, мисс Синклер, где это вы гуляете после отбоя? — села на кровати директриса. — Я… а я… я объясню… На шум встала Уэнсдей, удивленная сюрреалистичности ситуации. Женщина посмотрела на нее, как бы спрашивая, что делать и что придумать. — Я же вам говорила, мисс Уимс, что она придет, просто задержалась — вступила в разговор брюнетка. — Да, мисс Уимс, я просто задержалась, больше этого не повториться, обещаю. — Хорошо, сделаю вид, что я не видела вас, а вы не видели меня — заключила старшая, покидая комнату. — Хорошо — кивнула та вслед. Уэнсдей сидела на кровати болтая ногами и улыбалась всей нелепости и неловкости ситуации, прикрывая лицо руками. — Значит вот где ты пропадаешь и с кем… — начала свой допрос волчонок. — Энид, я же не спрашиваю где ты шляешься по ночам и приходишь почти под утро — Аддамс состроила свое обычное безэмоциональное лицо — а если ты кому-нибудь расскажешь я тебя убью, поверь опыт у меня уже есть. — Хорошо-хорошо, но я за вас очень рада, вы подходите друг другу — слишком приторно широко улыбалась Синклер. — Ложись уже спать, твоя улыбка выжигает мне глаза — сказала брюнетка, ложась обратно и отворачиваясь к стене. *** — Донован, открывай — стучался в дверь дома Галпинов, коллега и сослуживец Дэвид Роуз — Галпин, твою мать, хватит бухать! Тобой итак интересуются из департамента ты, что хочешь ещё и работу потерять? Но ответа так и не последовало ни сейчас, ни через пол часа. Стоять смысла не было и Дэвид, на свой страх и риск, решил вломиться в дом. Дом был в странном состоянии. Как будто около недели там никто не появлялся, появилась заметная пыль, вещи лежали так как их оставили. Мог ли Галпин уехать куда-то никого не предупредив? Куда мог уехать человек, который родной город покидал раза четыре от силы за всю свою жизнь. А если уехал то как давно? Где бы он мог быть целую неделю? Неужели тот решил устроить себе незапланированный отпуск? Роуз вновь набрал номер телефона товарища, но и тут звук не раздался. Телефон явно в сети, но тогда почему Галпин ему не отвечает? Стоит ли поднимать шумиху? Может стоит пробить его местоположение? *** — Доброе утро, соседушка — у кровати стояла как обычно улыбчивая Энид. — Ты время видела? — возмутилась брюнетка. — Я хочу все знать. — Что все? — Про тебя и мисс Уимс. — Много будешь знать быстро состаришься — Уэнсдей нехотя села на кровати — и ты за этим разбудила меня ни свет ни заря? — Ну а когда мне еще спросить? Ты же после уроков будешь опять пропадать у своей… кхм… девушки — выделила та последнее слово. — Впрочем я готова пропасть прямо сейчас. Аддамс скидала все необходимые вещи рюкзак и направилась прочь из комнаты. — Хм, и чего она такая психованная? — обратилась Синклер в пустоту. Брюнетка не спеша шла по пустым коридорам Невермора. Не удивительно, что в пять утра не было желающих куда-либо идти, кроме нее, конечно. Проклиная все и всех, в том числе и свою соседку, девушка не заметила как дошла до преподавательского крыла. Она решительно постучала уже в знакомую дверь. Достаточно долго никто не открывал. «Конечно же она спит в такую рань» — подумала кареглазая. Но сдаваться та не собиралась, она продолжала настойчиво стучать. Вскоре дверь распахнулась. На пороге стояла сонная директриса. Волосы взъерошены. Привычного макияжа нет. Нежно- розовая пижама, состоящая из шелковых шорт и майки, а поверх накинут такой же халат. -Уэнсдей? — удивилась женщина. — Поздравляю! Энид считает, что мы пара — Аддамс беспардонно прошла внутрь квартиры. Женщина, проморгавшись, закрыла дверь за ученицей все еще не улавливая сути происходящего. — Ты за этим пришла в такую рань? — А вы, что не рады меня видеть? — Я тебе рада всегда, но умоляю давай поспим еще хотя бы часик, а может два. — Резонно — заключила младшая, бросив рюкзак на диван в гостиной, и направилась в спальню. Там она не секунды не сомневаясь легла на кровать и укрылась одеялом. Читать морали женщине не хотелось, поэтому она просто легла рядом и провалилась в сон. Два часа прошли словно две минуты. Из сладкой неги дам вывел звук будильника. — Я чур первая в душ — бросила Уэнсдей и направилась в ванную. — Я тогда приготовлю кофе — позевав Лариса скрылась на кухне. Далее они поменялись. Старшая скрылась в ванной комнате, а младшая готовила бутерброды. Быстро позавтракав, Уэнсдей, не стесняясь, принялась переодеваться в школьную форму прямо в гостиной. Глаза директрисы снова невольно прошлись по знакомой фигуре, но та сумела вовремя взять себя в руки и скрылась в спальне. Начала тоже одеваться. Одевшись, девушка зашла в спальню, наблюдая, что же делает Лариса. Та наносила свой привычный макияж и собирала волосы в прическу. Стоя позади блондинки, Аддамс смотрелась в это же зеркало и заплетала косы. — Интересно, что бы мне пошло из макияжа? — как будто сама себе задала вопрос ученица. — Накрасить тебя? — Даже не знаю… только если немного… — Ого, мисс Аддамс разрешила накрасить ее. — Только немного. — Давай просто ресницы тебе накрашу — девушка в ответ лишь нерешительно покивала головой. Женщина развернулась к ученице на пуфе и подтянула ту к себе за руку. В таком положении они были почти одного роста. Лариса аккуратно прокрашивала пышные черные ресницы. А Аддамс стойко терпела испытание. — Хм, чего-то не хватает… Директриса приблизилась к лицу девушки и аккуратно чмокнула ту прямо в губы, оставляя на них еле заметный след помады. Затем она слегка растушевала ее пальцем, оставляя неброскую красноту, чуть ярче цвета ее губ. Уэнсдей ошарашенно хлопала глазами, не понимая, что происходит. Но женщина не обратила на это внимания, она развернувшись продолжила молча доводить свой макияж до идеала. Спустя какое-то время обе выдвинулись по своим делам. Одна на работу, а вторая на учебу. В одном из коридоров они пересеклись с уже изрядно надоевшей Энид. — Здра-а-авствуйте, мисс Уимс — протянула та. — Скройся, Синклер — буркнула, явно не благосклонно расположенная Аддамс. — Уэнсдей! — одернула женщина ту, за ее хамство с самого утра — доброе утро, мисс Синклер. — А что ей значит можно меня будить в такую рань, а я не могу отплатить ей и парочкой грубых слов? — возмущалась брюнетка. — Уэнсдей — закатила глаза Лариса. — Что Уэнсдей? Из-за ее выходки весь мой график сбился и день пойдет наперекосяк — скалилась та. — Уэнсдей — снова одернула девушку директриса и незаметно взяла за руку. — Ну вот что Уэнсдей? Почему вы ей ничего не скажете? А за ее ночные прогулки к Аяксу? А за… — директриса закрыла той рот своей рукой. — Идите на занятия, мисс Синклер — но девушке совсем не хотелось покидать их компанию, ей так по душе были их «семейные» перепалки — а вы, мисс Аддамс, в мой кабинет. — Как говорится «милые бранятся — только тешатся» — сказала полушепотом волчица уходя. Дамы не оценили сказанную то ли шутку, то ли подкол. А молча направились в кабинет. — Уэнсдей, что с тобой происходит? Это на тебя так влияет ранний подъем или что? — начала с порога директриса. — Это на меня так влияет моя противная соседушка. — Я же знаю, что это не так… — В каком смысле? — Дело совсем не в ней, и не считаешь ты ее противной, себе то хоть не лги. — Вы что это в психологи записались? Вы что это теперь меня лучше знаете, чем я сама себя? — К чему вот эта твоя язвительность? Я же знаю, что ты не такая… — Один раз поцеловались и думаете, что прочли меня как открытую книгу? Вы ошибаетесь, очень сильно ошибаетесь, мисс Уимс. Вам обо мне совершенно ничего не известно. И если я вам позволяю чуть больше, чем остальным, так это только до тех пор пока вы мне интересны. И перестаньте считать себя… — девушка прервала свой пылкий монолог — я даже не знаю кем вы себя считаете, но перестаньте делать это. Перестаньте ходить за мной по пятам как мамочка. Не думайте, что вам позволено все, вам позволено только то, что я считаю допустимым. Знает она какая я! Это просто смешно! Никто в этом мире не знает какая я на самом деле. Я такая какой я хочу быть. Как это все глупо! Вы сами то себя слышали? Знает она что я не такая. А какая я? Чего молчите? Не знаете, что сказать? Правильно, потому что вы меня совсем не знаете. Строите из себя не пойми кого. Взрослая женщина, а наивна как ребенок. Смешно даже подумать, один раз поцеловались и считаете себя уже главной тут. Вы не главная. — девушка нервно мерила кабинет шагами. — Стало легче? — Не ваше дело! — Хорошо — женщина молча налила себе бокал вина и принялась не спеша пить. Брюнетка подошла к столу, за которым устроилась директриса, и молча взяла бутылку вина. Немного отхлебнула прямо с горла. — Какая гадость — поморщилась та — надо же, знает она меня… — продолжила было кареглазая свою тираду, но была нагло прервана. Лариса достаточно быстро подошла к ученице, что та даже не заметила. Подхватила ее на руки и усадила на стол. И жадно с пылающей страстью впилась в губы девушки, словно хищник в свою добычу. — Не пытайтесь заткнуть меня — возразила младшая. — А я все же попытаюсь — сказала Лариса, и вновь набросилась с новым поцелуем. — Не играйте с огнем — шепотом сказала та прямо в губы. — А я люблю рисковать. Тем временем юная шпионка Энид Синклер стояла под дверью и внимательно слушала суть происходящего. Она решила раз Уэнсдей не хочет рассказать ей добровольно, то та узнает все сама. — Ты чего тут стоишь? Боишься зайти? — спросила блондинку Йоко. — Ага, тип того — как-то сумбурно ответила та. — Хочешь помогу? Но не успела девушка ответить, как та постучала в дверь и с довольной улыбкой поспешила скрыться. Делать нечего, пришлось заходить. Картина была весьма интересная: Уэнсдей сидела растерянная на директорском столе вся взлохмаченная, все лицо в красной помаде. Рядом стояла не менее растерянная директриса, с точно таким же лицом в помаде. На полу лежала бутылка в луже вина. — Оу, я наверное… я наверное позже зайду — растерялась волчица, а лицо медленно заливало краской. — Это не то, что ты подумала — начала было оправдываться женщина, но ее перебила Аддамс. — Это как раз то, что ты подумала — с коварной улыбкой сказала та. — Уэнсдей! — Я… я пойду… — Синклер скрылась за дверью, а брюнетка громко рассмеялась. — Не нахожу ничего смешного. — А я нахожу — ученица чмокнула женщину в губы и спрыгнула со стола, приведя себя в порядок, покинула кабинет, оставляя старшую наедине с собой.