***
Ойген мчит лошадь вдоль морской линии. Рыцари его отряда указали, на какой территории ещё не шли поиски. Сердце колотится у лучника в груди, будто он сам несётся на своих ногах по горам, а уши уже закладывает от порывов ветра. "Какой же ты дурак, Артур", — думал он. Хотя ещё больше Ойген злился на Утера. Запретить в королевстве любое изучение магии и обрекать родного сына отвечать за свою глупость. Лишь бы Артур был жив. Ойген нюхает ветер, как собака, в надежде учуять хотя бы далёкие ноты человеческого присутствия. Хорошо, что эти земли не населены людьми, и учуять что-то подозрительное будет гораздо проще. Лес остался позади, впереди были лишь бескрайние горные земли. Их отряд рассыпался в разные стороны, чтобы увеличить эффективность и охватить больше территории для поисков. Ойген увидел вдалеке какое-то подозрительное зелёное пятно у подножья гор. Огромное. "Чёрт, опять лес", — подумал лучник, но стоило ему осмотреться по сторонам и снова вперёд перед собой, как он тут же остановил лошадь и удивлённо уставился перед собой. Перед ним простилался огромный лабиринт. Настолько большой, что по нему сверху стелется местами туман, а одна его грань примыкает где-то к морю, но этого не видно, так как та сторона скрыта белой пеленой. Он располагался в низине, а его извитые узоры будто составляли природный кишечник. Ойген растерянно открыл рот и помотал головой по сторонам. Он увидел, что два всадника слева от него, ближе к морю, тоже затормозили и теперь бежали к Ойгену. — Это что? — спросил Ойген у подъезжающих рыцарей и кивнул на лабиринт. — Лабиринт Гедрефа, — ответил старший солдат и поравнялся с лошадью лучника. — Есть легенда, что однажды этими землями правил злой колдун по имени Гедреф, — загадочным голосом начал рассказывать рыцарь и наклонился поближе к Ойгену, будто сейчас собирается поведать страшную тайну. — Он соорудил вокруг своей башни лабиринт, полный монстров и ловушек, чтобы ни одна живая душа не могла к нему подобраться и умирала, пытаясь выбраться. Говорят, что злой дух Гедрефа до сих пор бродит по лабиринту и запутывает тех, кто попадает туда. А многие смельчаки до сих пор пытаются совершить подвиг и найти посох, который до сих пор держит его скелет своей кривой когтистой рукой. — Что??? — звонким юношеским голосом воскликнул другой солдат, подъезжая к ним. — Мне бабка другую историю рассказывала! Гедреф был обычным мужиком из деревни и страшным бабником. Он изменял своей жене с двумя девушками. И вот однажды все три девушки узнали об его изменах, но вместо того, чтобы ругаться из-за неверного мужика, они подружились и придумали план мести. Все три девушки оказались сильными колдуньями, они построили с помощью магии этот лабиринт, заманили туда Гедрефа и оставили его там бродить до конца своих дней. А сами девушки вроде ушли из деревни и основали свою общину. Первый солдат смотрел на него с недоумением, а Ойген с восхищением. Кажется, вторая история ему понравилась больше. — Аррон, что за бред? — морщась, ответил первый рыцарь. — Тебе наверняка бабка в детстве эту историю как страшилку рассказывала, чтобы ты будущей жене не изменял! — Что?! Это твоя история бред, Лиам! Ты где здесь башню колдуна видишь? — Аррон показал пальцем на лабиринт. И действительно, в нём не было никаких построек, руин, и даже намеков, что они здесь когда-то были. — И тем более, здесь нет никаких духов или монстров. Я знаю тех, кто ходил туда, это обычный лабиринт, и все они выбрались оттуда живыми и целыми. — Ну как знаешь! Как по мне, это звучит даже смешно. — А мне тоже вторая история больше нравится, — осторожно, но с воодушевленной улыбкой Ойген добавил себя в их разговор. — Она более поучительная и жизненная что-ли. Только жаль, что лабиринт назвали не в честь тех девушек, что его построили. Молоденький рыцарь пожал плечами. — Может название получилось бы слишком длинное... В любом случае, лабиринт появился задолго до Великой Чистки. — Надеюсь, наш принц пропал не здесь, мы и за неделю здесь всё не обыщем, — встревоженно произнёс Лиам. Как только он сказал эти слова, справа вдалеке они услышали громкий свист. Это был сигнал от другого члена их отряда, означало, что нужно собраться в этой точке. Возможно, он что-то обнаружил. Ойген и ещё два рыцаря рванули на лошадях туда. — Тут камелотские лошади! — прокричал рыцарь. — Да ладно! — воскликнул старший рыцарь, и они втроём пришпорили коней. Тот всадник, что свистел, показал пальцем вниз, к подножию, куда пологий склон ведёт прямо ко входу в лабиринт. У каменной прямоугольной арки мирно пасутся две лошади, бурая и чёрная. Ойген наконец почувствовал в воздухе тревогу. Рыцари сбивали его с толку и своими эмоциями тоже, такой же тревогой и радостью с каплей облегчения, но Ойген понимал, что чувствует ещё и то, что до них здесь кто-то был. Все четыре всадника слезли со своих лошадей и, аккуратно ступая по склону, спустились вниз. — Да это же лошадь Его Величества! — воскликнул Аррон. — Надо же, мы почти его нашли! Вторая, должно быть, его слуги! — Пожалуйста, пусть окажется, что они просто заблудились в лабиринте! — взмолился Лиам невидимым силам. Ойген подошёл к каменной арке и заглянул вглубь лабиринта. Несколько метров спустя узкая дорожка между высоких кустов упиралась в стену и поворачивала направо. Значит, Мерлин тоже пошёл с ним... Ойгена разволновало это ещё больше. Он замер перед проходом. Да, чувствуется два разных оттенка: первый — это тревога, такой колкий, навязчивый, как холодный воздух поздней осенью и запах мокрых опавших листьев, и второй — запах свежей грушевой мякоти, запах решимости, отваги и смелости идти вперёд. Чтобы найти Артура, нужно в первую очередь идти по этому грушевому запаху, потому что именно этот запах часто витает вокруг принца. Пусть прежде Ойген и не уделял этому должного внимания, но сейчас он несомненно узнавал Артура. — Чего застыл? Ойген вздрогнул и обернулся. — Я, кажется, знаю, куда мог идти Артур. Пожалуйста, не разбегайтесь и идите строго позади меня, мне нужно сосредоточиться. — Ты уверен? Не лучше ли нам разделиться и обыскать все возможные дорожки. — Не надо! — серьезно попросил лучник. "Вы собьёте мне все запахи", — подумал он, и действительно, рыцари могли перебить весь слабый флёр оставшихся здесь эмоций, которые с каждым часом всё слабее. — Мы потеряемся. Просто идите за мной, я хорошо вижу здесь следы их присутствия. — Хорошо, — ответили в один голос рыцари. Ойген кивнул и медленно ступил вглубь лабиринта. Теперь от его концентрации зависит не только жизнь Артура и Мерлина, но и его самого и его отряда. Около одного из поворотов в глубине Мерлин и Артур разминулись. Отвлекаться нельзя, нужно идти только по следу Артура. Ойген идёт умеренно и сосредоточенно, будто любое неловкое движение может спугнуть запах. Рыцари также тихо и внимательно идут за ним, подражая его серьезным повадкам. Они не стали задавать лишних вопросов, и просто доверились тому, кого для них в качестве временного командира назначил король. И ещё поворот направо, снова направо, теперь налево... Тут запах идёт в обе стороны, это значит, Артур вернулся из тупика. Глубже. Дальше. Однообразные стены давят на мозг, повороты балуют сознание и воображение, которые ожидают за каждым углом опасность. Но в лабиринте пусто. В нём действительно никаких монстров, как рассказывал Лиам. А история Аррона и его заверения придали смелости, уверенности в том, что это просто пустой лабиринт. И это действительно было так. Запах Мерлина, появляющийся иногда на перекрёстках, пропал вовсе. Эти двое наверняка не знали о присутствии друг друга рядом. Должно быть, Артур пришел в лабиринт один, по крайней мере, он так думал, а Мерлин пошел за ним. Поэтому они не шли вместе, иначе им было глупо разделять себя по разным сторонам. Но, как гласит известная поговорка о двух зайцах, выбрать нужно лишь одного. — Слышите? — прошептал Лиам. Все четверо замерли. — Шум моря, прислушайтесь! И действительно, если сосредоточиться, то ветер уже доносил громкий плеск волн. — Ойген, спасибо, конечно, ты явно ведёшь нас к выходу, но ты уверен, что мы ищем принца? — Вот след, — Ойген указал перед собой на землю. Ему даже напрягаться не пришлось, потому что он вёл их действительно в правильном направлении, и на этом направлении можно было увидеть очевидные улики. — За мной, — он уверенно пошёл дальше. Шум моря всё ближе, а запах принца неизменен. Кажется, в лабиринте посветлело. Поворот за поворотом и... Перед Ойгеном и рыцарями предстала такая же каменная арка, только за ней были уже не горы, а море и жёсткий каменный берег. Волны шумели ещё громче, пробегая по гладким большим камням. Ойген сорвался с места и выбежал на свет. Наконец-то этот душный лабиринт закончился. Этот берег не был похож на тот, где остановился их с Тео драккар, и Ойген облегчённо вздохнул, когда увидел, что судьба их пожалела, позволив их кораблю устроиться на мягком песке. Ойген сглотнул слюну, осматривая все эти крупные камни и уже представлял, как с грохотом драккар врезается в них в попытке остановиться на берегу. — Сюда! — крикнул Аррон. — Ойген, быстрее! Лучник очнулся и повернул голову на голос. Он удивлённо округлил глаза. Что на безжизненном берегу, так ещё и в конце чертового лабиринта, делает обычный деревянный стол и два пенька вместо стульев?! Здесь даже рядом нет деревьев! Ойген побежал к рыцарям. — Ничего не трогайте! — прокричал он испуганно. Каждая малюсенькая улика сейчас важна. Рыцари разошлись в стороны, позволяя Ойгену подойти ближе. Лучник остановился и закашлял, он по привычке брать как можно больше воздуха вдохнул густую смесь эмоций вокруг этого стола, которые были сильные и яркие, что ещё нескоро выветрятся даже морским ветром. Итак, низкий стол, едва выше колена. Два пенька на противоположных его сторонах. И два кубка, один ровно стоит на столе, а другой валяется под ним. Оба пустые. Ойген поднял упавший кубок и посмотрел на него. Обычный железный. Внутри что-то было, от него остался пыльный осадок. Какое-то вещество в большой дозе, но что это, неизвестно. Второй кубок чист, будто единственное, что было там, это вода. Самое интересное было в воздухе. Испуг. Страх. Такой яркий запах спирта, будто одного из них что-то заставило страшно испугаться. На фоне всё ещё веяло грушей, но ещё... Ещё один сильный запах, только совершенно другой, он звучал ярко и громко, если про это можно так сказать. Он был похож на ягодный чай. Такой сложный, но приятный запах, смесь разных нежных оттенков, как и ингредиентов, которые можно бросить в кипяток. Как чай, который они с Тео варили в холодные зимы, чтобы согреться. Или когда летом они баловались с рецептами и вместе с ягодами лесной земляники бросали завариваться ещё и листья с кустов смородины и малины. Этот запах точно преследовал его, был рядом всё их время с Артуром и Мерлином. Но Ойген его не замечал. Он же не концентрировался на всех эмоциях вокруг, и зачастую просто игнорировал их. Внезапно перед глазами появилось воспоминание. Их отъезд из Элдора. Ойген взбирается на лошадь к Мерлину и сталкивается взглядами с Артуром. Грозный холодный взгляд голубых глазах и запах дёгтя... А под ним ненавязчивой ноткой... Тот самый ягодный чай! Точно, и ещё раз это было хорошо слышно, когда они чуть не довели Мерлина до слёз в лесу! И в комнате Артура! Этот запах ягодного чая всегда такой слабый, подавляемый, но здесь он вспыхнул, и даже тут другие оттенки эмоций всё равно боролись с ним и не позволяли вырваться на свободу. Это было похоже на момент, когда хочется в первый и последний раз поцеловать любимого человека перед смертью, но это остаётся лишь грустной мечтой, прежде чем веки человека навсегда закроются. И это желание осело на железных стенках кубка Артура. Пазл сложился. Здесь кто-то заставил Артура выпить странное вещество в бокале на глазах у Мерлина. А потом они оба бесследно исчезли. — Тут какая-то ткань! — прокричал Лиам. Он присел у трещины в камнях. Лиам протянул руку и достал из камней красно-коричневую тряпку. У Ойгена рухнула душа в пятки. — Это платок Мерлина, его слуги! — прокричал Ойген, подошёл и взял платок из рук Лиама. Да, это точно тот самый платок. Как интересно. Упал между камней, да ещё там, где волны вот чуть-чуть не достают, чтобы смыть его. Мерлин никогда его не снимал. У него была привычка всегда прятать шею в тепле, и этот платок держался крепко и надёжно, чтобы вот так просто упасть во время какой-то возни. Значит, его сняли с шеи Мерлина и кинули точно там, где ему не будут угрожать волны, и где рыцари его найдут. Или... Не рыцари. Для камелотских солдат эти улики были удачной находкой, но Ойген понимал, что это прямая подсказка, выставленная прямо под нос. Похититель хотел, чтобы это место нашли, и... Он оставил личную вещь, по которой Ойген с помощью своих сил мог определить направление, где находится её владелец. Похититель тоже это знал. Ойген решил оставить себе платок и кубок для дальнейшего рассмотрения. — Возвращаемся! — скомандовал он рыцарям, которые продолжали обыскивать каждый камешек, но больше ничего не находили.***
— Море благоволит вам, Ваше Высочество, — сказал Тео Утеру. Они вместе стоят на берегу и наблюдают за кострами, на которых рыцари готовят себе рыбу. Тео сложил крепкие руки перед грудью и наблюдает за морской пеной. Работа с приготовлениями окончена, и рыцарям остаётся только готовить свой улов на кострах. — Если проклятье не спадёт, то придётся задействовать рыбаков. Кто бы знал.., — король наблюдает за своим войском с лёгкой улыбкой. Наконец-то Камелот нашёл спасение. Сквозь шум армии послышался стук подков из леса. Это Ойген вернулся со своим отрядом с поисков. Утер заметил это сразу, так как ждал их возвращения каждую секунду, его лёгкая улыбка тут же пропала с лица, и он тяжёлыми уверенными шагами направился к Ойгену. Его лицо окаменело, ведь он ожидал услышать всё, что угодно. Ведь Артур с ними не вернулся. Тео побежал за ним. — Что вы нашли? — прогремел голос Утера. Ойген слез с лошади и перевёл дух. Надо придумать, как донести новости до короля. Казалось, настроение Утера было таким, что если эти новости его не устроят, то виноват в этом будет сам лучник. — Ваше Величество, есть и хорошая, и плохая новость, — осторожно начал он. — Ойген, не тяни и говори как есть! — Утер вспыхнул от дикой нервозности. Ойген напуганно сглотнул. В это время Тео догнал короля и стал рядом с ним. Его лицо было таким же обречённым, ведь, как и Утер, Тео ждал возвращения самого принца. — Мы нашли место, где в последний раз были Артур и Мерлин. Но ни тел, ни следов борьбы или крови там не оказалось. Я полагаю, что они живы, но их похитили. — К-как... похитили? — растерянно спросил Утер. — Хм, возможно, работорговцы, — ляпнул Тео. Он просто озвучил то, что пришло ему на ум, но не учёл, что перед взволнованным отцом выражения нужно выбирать осторожнее. — Это довольно распространенное преступление, знатные люди считаются самым ценным грузом, — Тео заметил, как Ойген испуганным взглядом велел ему тут же заткнуться, но было уже поздно, Утеру стало плохо. Король приложил руку к груди и схватился за шею лошади, чтобы не упасть. — Вам плохо? — взволнованно спросил лучник. Утер помотал головой и выставил вперёд руку, якобы, помощь не нужна. Ойген осуждающе посмотрел на Тео, а тот в ответ лишь пожал плечами. Лучник кивнул головой в сторону с просьбой отойти вместе с Тео в сторону, и они оставили Утера под вниманием рыцарей. — Что такое? — спросил Тео, и они с Ойгеном стали очень близко друг к другу, чтобы пошептаться. Ойген достал из-под мантии кубок. — Тео, я обнаружил, что Артур пил из этого кубка. Там на стенках какой-то осадок, я боюсь, что это может быть яд. — Мне это проверить? Ойген жалобно свёл брови. — Совсем немного. Мы сейчас не определим, что это за вещество, здесь слишком много рыцарей. Надежда только на тебя. Если ты сделаешь маленький глоток, твоё тело всё равно его нейтрализует, но мы хотя бы будем знать правду. Прости меня пожалуйста, но я не знаю, что ещё сделать. Тео осмотрелся по сторонам. — Налей туда воды. Ойген кивнул, достал из-под мантии флягу и налил в кубок воду. Тео взял кубок пальцами за стенки и немного покрутил его, чтобы вода собрала весь осадок. — Пожалуйста, только маленький глоток... Тео кивнул, едва коснулся губами жидкости и пропустил немного себе в рот. Он нахмурился и немного поводил языком по щекам. — Хм, язык не сводит.., — Тео сделал ещё один небольшой, но уверенный глоток, отчего Ойген чуть не выдернул у него кубок из рук. — Не волнуйся... Ой, — он пошатнулся, быстро заморгал и прислонил пальцы к векам. — Что там?! — Ойген придержал его за спину. — Снотворное. Сильное, будто из этого кубка лося усыпить хотели, — Тео быстро начал приходить в себя. Он перевернул кубок и вылил из него остатки воды на песок. — Всё ещё действует... Бее, — он поморщился и высунул язык. — Фу, у него только сейчас раскрылся вкус! Ну и гадость! — Похоже, запах и вкус скрыли заклинанием, — предположил Ойген. — Фух, но мы теперь знаем, что их не отравили. Ай, я будто выпил плохого алкоголя, как же по голове ударило! Ойген похлопал его по спине. — Ты герой, Тео. Спасибо тебе. — Больше ничего не нашёл? — Вот, — Ойген достал платок, всё ещё мокрый. — Помнишь, Мерлин всегда носил его у себя на шее? Его так бросили, будто кто-то намеренно оставил подсказку. — На утёсе, где я ловил рыбу, сейчас никого нет, — тихо сказал Тео, хотя зачем, если они и так говорили на своем родном языке, и никто бы их не понял. — Сходи и посмотри там. Ойген кивнул и побежал в ту сторону. Ойген поднялся на утёс и взялся двумя руками за платок. Личная вещь владельца, которая ещё сохраняет с ним связь. Ойген встал ровно, чтобы ветер не мог его пошатнуть, и закрыл глаза. Лучник начал тихо читать длинное заклинание. Это заклинание вводило в транс и медленно раскрывало свою магическую силу, когда маг погружался в глубокую медитацию. Ойген сконцентрировался на всём, что он знал о Мерлине. На его магической энергии, на его внешности, повадках, его чувствах и главное, на самом факте, что он должен быть жив. Невидимая нить, которая соединяет Мерлина и его платок, стала натягиваться всё плотнее и ровнее. Утер пришёл в себя и посмотрел туда, где стоит фигура лучника. — Эй, Тео, что он там делает? — король с подозрением указал на Ойгена. — Ваше Величество, он отошёл помолиться за благополучие Артура и Мерлина. Не нужно его тревожить, он скоро вернётся. — А, вот оно что, — Утер опустил глаза. Ойген почувствовал, что земля притягивает ближе его ноги, будто стопы пустили корни в скалу. Губы произносят заученное заклинание сами. Ум опустел, тело чувствует все ощущения и звуки, но проводит их сквозь себя. Важно только одно: Мерлин. Ойген открыл глаза. Мир вокруг покрылся чёрной мутной пеленой, уши не улавливают больше никаких звуков, а тело прозрачно и невесомо. Радужка глаз Ойгена не изменила цвет, но в самом центре его зрачка горела маленькая яркая путеводная искра, точка, которая искала вокруг свою сестру. Ойген поднял глаза, и прямо перед ним на горизонте вспыхнул маленький долгожданный огонёк. Лучник нахмурился и растерянно покрутился вокруг себя, выискивая другую такую же искорку, но её не было. Огонёк, а точнее, сам Мерлин был далеко на севере, там, где начинаются родные земли Ойгена и Тео. Воздух искажал его свет, и от огонька отошли несколько ярких полупрозрачных кругов, а прямые лучи расходились в разные стороны и становились длиннее и тоньше. Ойген моргнул, дёрнул плечами, и вышел из транса. Глаза снова увидели мир в привычных красках, тело снова начало сопротивляться ветру, а звуки вокруг оказались непривычно громкими. Ойген устало спустился с утёса. После этой медитации он почувствовал, как же на самом деле устало и тяжело себя чувствует сейчас его тело. Медленно он направился обратно к Тео, который терпеливо ждал его на берегу. — Ну что? — спросил воин и повернулся к Ойгену. Лучник вскинул руку и указал прямо туда, где он видел искру. — Да ты шутишь! — У меня не осталось сил шутить, — устало ответил Ойген. Сзади они услышали шаги. Король в своей привычной властной и гордой манере направлялся к ним. Утер на ходу сбросил с плечей мантию и повесил её себе на предплечье, потому что полы широкой ткани цеплялись за песок. — Ваше Величество, как вы себя чувствуете? — сочувственно спросил Ойген. — Мне сейчас гораздо лучше. Возможно, даже лучше, чем моему сыну, — он тяжело вздохнул. — Я... Забыл поблагодарить тебя за находку. Спасибо, Ойген, — король стал рядом с ними на берегу. — Это честь для меня, — ответил Ойген и отвернул голову. Он на всякий случай сделал пару шагов в сторону ближе к Тео. — Артур стал другом для нас, а поэтому мы также волнуемся за него. — Я рад, — Утер грустно вздохнул и опустил голову. — Кхм, мы, кажется, знаем, куда их могли увезти, — сказал Тео, и Утер тут же с надеждой посмотрел на него. — На севере... Есть... Крупный порт, в котором останавливаются торговые суда, — размыто начал он, хотя понимал, что скорее всего он сейчас мелет языком полный бред, но важнее, чтобы это звучало убедительно. — У контрабандистов есть некоторые... Свои пути, где они обмениваются грузом. Я уверен, что вашего сына точно не убьют, и Артур сам не слаб, так что я полагаю, что он сбежит, как только ему выпадет возможность. И вместе с Мерлином они не пропадут, его слуга очень надёжный и отважный, он не даст Артура в обиду, это мы точно знаем. — Да, так и есть, — Ойген закивал. Два хитреца решили поймать возможность и накинуть Мерлину хоть немного социальных очков в Камелоте. — Наш драккар уже починен. Мы выйдем в море и будем искать Артура в тех землях, где он может быть. У Утера перехватило дыхание. Он удивлённо смотрел на Ойгена и Тео и начал заикаться, пытаясь подобрать слова. — О Господи... Я... Я не могу поверить. Да, пожалуйста! — губы Утера скривились в неловкой улыбке. — Если... Если вы вернёте мне сына, просите любую награду! Мне нужен только Артур, мой единственный сын! — голос короля задрожал, и он отвернулся. Кажется, от волнения его глаза заслезились, и он тут же поспешил это скрыть. — Хорошо, Ваше Величество, — ответил Тео ровным, расчётливым и серьёзным голосом. — Пусть тогда ваши рыцари помогут нам загрузить драккар и вытянуть его на воду. Мы отправимся сейчас. — Хорошо, — резко ответил Утер, и его плечи снова напряглись в грозной вере и решимости. Он тут же развернулся и отправился давать своим рыцарям указания. — Слушай... А неплохо мы здесь устроились, — задумчиво сказал Тео Ойгену, смотря Утеру в спину и почёсывая подбородок.***
Драккар вышел на воду. Королевская армия очищает территорию от своего присутствия. Ойген уже на палубе, и спустил трос, чтобы помочь залезть Тео. Море трогают последние лучи солнца, которые скоро будут скрыты в сумерках. Тео остался на берегу, чтобы попрощаться с Его Величеством. — Найдите. Моего. Сына, — как коршун, Утер вцепился пальцами Тео в плечи. — Или не возвращайтесь. — Будет сделано, — ответил воин и сделал шаг назад. Они с королём обменялись последними кивками и разошлись в разные стороны. Армия Камелота по приказу короля оседлала лошадей, а Тео вошёл в воду и по тросу поднялся на борт. Ойген и Тео со своей палубы проводили взглядом королевский отряд и громко выдохнули, как только последняя лошадь скрылась в лесу. — Ну, давай, — радостно сказал Тео и взялся за рулевой рычаг. — Áfram, norður! — произнёс Ойген, и корабль сам тронулся с места.