У Лукоморья дуб зеленый

На следующий день Митя стал думать и гадать, где же ему раздобыть большую свободную квартиру для бабки. Хотя Ефрасья и раздражала внука своим стихоплетством, он ее все же очень уважал: другие ее ровесницы сидят на лавочках, спорят и сплетничают о проходящих мимо соседях, но она – полное исключение. Еще он уважал бабку за постоянство. Мало кто будет заниматься чем-то серьезно с детства, и делать это всю жизнь. Он бы так не смог. Поэтому Митя решил поспрашивать своих друзей, может быть, чего подскажут. И один из друзей, убежденный холостяк, сказал, что у него есть подобная квартирка, и что он с радостью ее продаст. Ему одному такая большая жилплощадь ни к чему, а жениться он не собирается. Чего радостного, когда подвыпивший возвращаешься домой, а жена со скалкой встречает у дверей и орет: «Где ты так нализался, зомби недоделанный?» Нет, ему это совсем ни к чему. А так пей сколько хочешь, и никто слова не пикнет. Друзья договорились о цене, и Митяй купил квартирку для бабки. Когда Митя спросил бабку, а что же она намеревается делать со своей старой избой, та ответила, что будет в ней складывать будущие стихи. - Ба, ты же понимаешь, что это ненормально, что это болезнь? – пытался вразумить Митя родственницу. - Да, но это – возвышенная болезнь, и я не собираюсь от нее излечиваться. - Слушай, ба, знаешь, у меня из головы все не вылезают те сани… Так что рассказывай, откуда они у тебя? - Понравились? – рассмеялась бабка. - Не очень, я сильно старался, чтобы из меня не вышло все, что я у тебя съел. И всю дорогу я ехал, крепко зажмурившись. Ну, так ответишь? Ефрасья хитренько сузила глаза и улыбнулась. - Ну, что ж, могу сказать. Дело в том, что твоя бабка в молодости была тайным агентом, шпионкой, короче, и эти сани мне достались от механика-разработчика. Помню, как я на этих санях гонялась за шпионами из Захлапустья, которые давали деру. У этих саней были еще и дополнительные механизмы. У них раньше были руки. - Руки?? – опешил Митя. - Да, когда сани поравняются со шпионами - хватают их сзади и скручивают в кокон, как паук жертву. Только нос оставляют для дыхалки. - А где сейчас эти руки? - Я их отстегнула. Когда я ушла на заслуженную пенсию, решила их использовать в мирных целях. Так что руки сейчас находятся в избушке-комнатушке. - А если что, можно будет их опять прицепить? - Да. А тебе для чего? - Да вот мыслишка у меня есть – этими руками выцапать Василису из хватал Кощея. - Говорила я тебе – надо меньше пить! Уже позабыл все, о чем мы с тобой в прошлый раз кумекали. Ефрасья пошарила у себя в шкафу и достала ячейки с пузырьками. - Что это? - Эх, много ты еще обо мне не знаешь, внучок. Дело в том, что я тайная ведьма и знахарка и люблю варить всякие зельица. - Да, многое я в жизни упустил, - сказал Митя, придя в себя от только что им узнанного. - А почему… тайная? - А вдруг инквизиция? Я ж тебе не кикимора какая-нибудь, я была на государственной должности. Вдруг пришли бы ихние пикникеры – те, что обожают устраивать пикники, и сказали бы: «Выручай, у нас дровишки кончились», и пустили бы меня на дрова. Оно мне надо? Митя принялся рассматривать пузырьки и склянки. В них были разлиты всякие зелья, в том числе приворотные, оборотные и отворотные. - А что такое оборотные зелья? - Если такое выпьешь, превратишься в другую личность. Правда, есть главное условие удачного превращения – необходимо добавить часть того существа. Например, волосы, ногти, ну и так далее. - Знаю я, что у Кощея прислуживает скелетиха. Вот с нею проблемы. Ни волос, ни ногтей нет. - Достаточно любой ее вещи. Например, фартука. Тебе будет нужно применить усыпляющие духи. Ну, ты знаешь, как нужно действовать в таком случае. - Ясно. Значит, если я принесу тебе часть ее фартука, ты разрежешь на мелкие кусочки, кинешь в зелье и станешь… - Скелетихой. Есть мозгишки у внучишки, есть. Значит, еще не все пропил. Ну, хватит слов, давай дело делать. Ефрасья дала внуку марлевую повязку, усыпляющие духи в пузырьке и платок. - Что делать, ты знаешь? - Да, - с дрожью в голосе ответил тот. - Что такое? - Я боюсь вида скелетов. - А чего их бояться? Они постоянно пребывают в позитивном расположении духа. Всегда улыбаются. - Ну, да. Но все равно, видок у них неприятный. - Ну, все. Удачи. И полный надежд Митя отправился к дому Кощея. Крадучись, бравый гусар обошел вокруг Кощеева дома, нашел черный ход. Обычно там ставят контейнер для мусора. Дверь с черного хода была сделана в виде крышки гроба. Митя стал искать укромный уголок, где можно спрятаться, потому что в любой момент могла выстукать из дома его жертва и засечь его. На Митино счастье, рядом росли кусты роз, и он спрятался за ними, предварительно нацепив марлевую повязку. Намочил усыпляющими духами платок и стал ждать. С этого места хорошо было видно окно, через которое Митяй не без отвращения наблюдал, как скелетиха хлопочет на кухне. Увидел, как она засуетилась, всплескивая костлявыми руками. И наконец взяла мусорное ведро. Момент настал. Отворилась дверь, да не просто, а со зловещим скрипом гроба. Вышла костлявая служанка и открыла крышку бака. Митя подкрался сзади. - Не подскажете, как пройти в библиотеку? - Что? – приподнялась Скельхильда. Митя тут же накрыл ее лицо платком. Застигнутая врасплох, скелетиха даже не пикнула. Только вцепилась пальцами в руку напавшего и обмякла, рухнула на землю. Митя достал веревку, связал жертву, вставил в зубы кляп и положил в багажник своего автомобиля. - Вот молодец-удалец, - сказала Ефрасья, встречая внука, нагруженного костями. - Куда ее спрятать? - А ты как думаешь? Митя выжидательно посмотрел на бабку. Та раздраженно подняла глаза к небу. - Ох, где-то ты гений гением, а где-то дурнее дырявой галоши. Когда кто-то кого-то в чем-то подозревает, говорят: «У него свои скелеты в…» - В шкафу, - осенило гусара. - Дошло наконец-то… нет, определенно ты пошел не в меня. Ладно, запри ее в шкаф. Но сначала… – Ефрасья взяла ножницы и отрезала частичку фартука служанки. - Все, неси. Митя засунул скелет в шкаф, а бабка пошла на кухню – измельчить клеенчатую часть фартука и всыпать в оборотное зелье. - Ты хорошо закрыл дверцы? – спросила она, когда Митя вошел на кухню. - Да, даже на ключ. Так что мы с тобой теперь подозрительные личности. - Да, но никто не будет нас ни в чем подозревать, до тех пор, пока не хватятся скелетика. - Именно. У тебя все готово? - Да, остается только выпить. - Ефрасья протянула внуку склянку. - Пей. - Я?? – страшно удивился Митя. - А кому нужна Василиса? Тем более, я не говорила, что буду всю работу делать за тебя, я сказала, что лишь немного помогу. И я свое уже отработала. Митя кивнул и принял склянку из рук бабки. - Скажешь тост? - Пока ничего на ум не приходит. Да и не шампанское это и даже не паленая водка. Митя закрыл глаза и выпил. Через несколько секунд он стал ниже ростом, еще через несколько – исхудал, а еще через парочку сделался точной копией Скельхильды. - Беречь себя нужно, дорогуша, во как исхудал, - не удержалась от смеха бабка. - Очень смешно, ба, - обидчиво буркнул Митя. – Самое коварное чувство – это любовь. На что только ни приходится идти ради предмета своей страсти. Ладно, представлю, что я, как тайный агент, переоделся, так сказать, чтобы пробраться в логово врага (хотя в какой-то степени так оно и есть). Где там твое приворотное зелье? - Вот держи, тайный агент, - сказала Ефрасья, протягивая ей-ему сразу два пузырька. – На всякий случай, мало ли что. - Спасибо. Новая Скель только было хотела положить зелья в карман, да вспомнила, что карманов-то нет. - Вставь в ребра, - сказала бабка, желая развеселить внука, чувствуя, как ему неприятно находиться в таком-то облике. – Извини, но не могу я видеть тебя в таком виде и не ухохатываться. - Ну-ну, потому что, ба, не ты выпила его. У тебя есть фартук? - Представь себе, есть, - сказала Ефрасья, принесла фартук и быстренько повязала его на костлявую талию Скель. – Правда, он не из клеенчатой ткани, но ничего. Удачи, влюбленный страдалец! - Спасибо, ба. На пороге они увидели валяющуюся бумажку - это оказался список покупок. - Вот и отмазочка, - сказала лже-Скельхильда. – Если Василиса спросит, куда отлучалась, скажу, что ходила за покупками. - Ага. И деньги возьми. Надеюсь, этого хватит. - Спасибо. И заговорщики распрощались.