У Лукоморья дуб зеленый

Кощей, оставшись в офисе один, после того как Яга умчалась к Мите, стоял перед зеркалом и задумчиво разглядывал свое отражение. И тут-то вспомнил то, о чем позабыл. Он собирался накачать мускулатуру, чтобы Василиса наконец обратила на него свое внимание. Не откладывая это дело в долгий гроб, Кощей отправился в спортзал к Илье Силовичу. - Илья Силович, помните меня? – спросил он. - А, Кощей. Как же такого дохляка забыть? - Я вот пришел подкачаться, вы мне поможете? Будете моим личным инструктором? - Почему бы не помочь? – согласился Илья. - А то у тебя вид такой, будто одним воздухом питаешься. У тебя неправильное имя – тебя следовало бы назвать Тощей, от слова тощий. Вот ты что ешь? - Устриц в русской клюкве, лягушек в кляре, супчик мухоморный деликатесный... - стал перечислять Кощей. - Ох, мать моя штанга, - возмутился Илья. - Говядину надо есть, понимаешь? Гулять, бегать, каждый день отжиматься, три раза в день. Вот тогда будет толк. Ладно, помогу я тебе. Но как тебе известно, Кощей, для любого успешного начинания необходимо поднять планку, - и подмигнул собеседнику. Кащей стал осматриваться вокруг себя, искал нужную планку. - Да не такую, а градусную планку, то есть, чтобы хорошо дело пошло, нужно хлопнуть, выпить, - поспешил разъяснить Илья. – Пойдем в мой кабинет, там есть все нужные ингредиенты. Они вошли в большую комнату с длинным столом, на котором стояли солонка и перечница, зубочистки и салфетки, посуда для первых и вторых блюд, а также тарелки для десерта. - Я вот простой русский мужик, - сказал Илья, пытаясь собраться с мыслями, – и мне никак не понять: вот есть одна большая миска, для чего еще нужна тарелка поменьше? Помню, раньше, в давние времена, супу наворачиваешь, съешь и сразу же картошки навалишь, туда же, в ту же миску. А десерт? На какую бабу-ягу нужен десерт, тут от супа и второго колобком выкатываешься, а тут еще пудинг-шмутинг, или, на худой конец, бизе. Раньше жили же без всякого этого выпендрежа, и хорошо жили, кстати. Кощей даже не знал, что и ответить, он к этому «выпендрежу» давно уже привык, для него это было естественно, но что сказать простому русскому мужику, он не знал. И только развел руками. - Ты садись, не стесняйся, - продолжил Илья и подошел к стене с ручками. - А там у тебя бар? – предположил Кощей. - Не-ет, гораздо лучше, - с этими словами Илья с гордостью раскрыл встроенные двери, за которыми скрывалась самая настоящая русская печка с большущими глазами и большущим ртом. - О, мой дорогой Илюшенька, - обрадовалась печка. - Проголодалси? Намаялси? Как обычно, я полагаю? - Да, но в два раза больше. - Ты совсем себя не жалеешь, - укорила печка своего любимца, огромными руками закидывая в себя дрова для розжига. – Или ученики попались необучаемые, что все силы с ними потратил? - Нет, просто у меня тут особенный гость, и ему нужно показать и научить, как правильно есть. Потому что у него явно неправильное понятие и представление о еде. - Да, ну и ну, - поразилась печка, Кощея увидев. - А он хоть знает вообще, что такое еда? Или он воздухом питается? Как он вообще жив? - Я вообще-то бессмертный. - Кощей? О, сколько веков, сколько столетий. Вот и не узнала, богатым будешь. - Печь, - укорил Илья, - ржать хочется. - Ну и ржи, конь ты мой. - Тьфу, вечно ты мне зубы заговариваешь, жрать хочется. - Не извольте беспокоиться, сейчас все будет готово, просто мне тут одиноко, приходят только для того, чтобы поесть, а просто поговорить - ни-ни. - Я все понял, но ты давай, поторапливайся. А мы пока посидим, подождем. - Ну, как у тебя дела? Не в бизнесе, а так, в личном? – спросил Илья Кощея. - Ой, Илья, и не спрашивай, как не везло в любви в стародавние времена, в пору моей преступной молодости, так сказать, и так и сейчас не везет, когда стал законопослушным гражданином. Казалось, должно было бы все в моей жизни перевернуться в лучшую сторону, а вон нет, как не любила меня Василиса, так и не любит. И что я только ни делал, вот и ремонт в ее квартире устроил за свой счет, лишь бы моей принцессе жилось комфортно, а она все меня не замечает. - Ну, если будешь выполнять все мои инструкции, то уверяю тебя, она обо всем, кроме тебя, забудет. Время у тебя есть. Так что… - Да. Уж чего-чего, а времени у меня навалом. - Слушай, печка, - возмутился Илья, - мое терпение не резиновое. Если ты не поторопишься, я быстренько разложу тебя по кирпичикам, сейчас в Верхопузье как раз нехватка этого материала, вот то-то они обрадуются. - Раз я долго, так идите к этой стерве электрической, микроволновке. Да она даже блины путем не может разогреть! Зато у нее быстро, две минуты и все. Но наконец все было готово. - Готово, Илья, - сказала печка. – Вот только не смогу я вам подать, у меня же нет ног. - Твое дело было сготовить, печь, - сказал Илья, - а уж я тут сам. Спасибо. - Тебе помочь, Илья Силович? – спросил Кощей. - Поставь только посуду на стол, - сказал Илья. – Ты уж извини, но я не могу тебе доверить нести блюда, уж больно они тяжелые, а ты пока мускулатуру не накачал. - А какую посуду? – спросил Кощей. - Ее тут много. - Ой, штангу мне в ухо, - возмутился Илья, - мы собираемся есть по-простому, так что под все блюда нужна только одна большая глубокая миска. Это у вас там всякая разная, а у нас одна на все случаи жизни. Кощей без труда определил, какая самая глубокая миска, и поставил две посудины на стол. Так же он положил на стол две деревянные большие ложки, солонку в виде матрешки, такую же перечницу, салфетки с узором елочкой. А через некоторое время стол ломился от всяких русских вкусностей – были густые щи с говядиной, картошка запеченная и простая, чтобы с маслом, то самое масло, рыба жареная, пареная, была также и каша, холодец с хреном, блины со сметаной, красной икрой. И напитки - водка «Хмельной дурень», квас «Деревенщино». Костлявый гость разинул рот и выпучил глаза. - Давно я такого не видел, лет пятьсот, если не больше. - Вот, - довольно сказал Илья, любуясь на обильное угощение, - это тебе не ваша там заморская мелюзга, типа креветок. Вот это, - Силович развел руками, – чисто русская, настоящая еда. - Да, тут… - Кощей уже и забыл, что такое настоящая еда. - Ну, Илья Силович, чего же мы ждем? - А действительно, - Илья опомнился и, когда они сели за стол, наполнил две средних размеров рюмки чисто-русским напитком. - Ну, за удачное начало, так сказать, предприятия, - сказал он тост. - Будем, - ответил Кощей и поднес рюмку ко рту. - Что «будем»? - Тост такой. Будем, что означает, стараться. - А, ну, тогда действительно «будем». И они выпили. - О-ох, ну и крепкий "дурак", - прохрипел Кощей, у которого дыхание сперло от крепости водки. - Да ты закусывай, - сказал Илья, как ни в чем не бывало, уже привычный к таким напиткам. – Естественно, у вас там пьют всякое саке, подогретую водичку. Кощей хорошенько закусил. - О, а неплохая вещь, хоть и жгучая, а ничего, - сказал он. - Как говорится, мимо первой и второй конь не проскачет, - сказал Илья, наполняя второй раз рюмки. - Э-э, - остановил он Кощея, за обе щеки уплетавшего говядину. - Уж боль вкусьно, - жуя, сказал Кощей. Илья хохотнул. - Так вот давай еще раз выпьем под хорошую закуску. - Давай, - и Кощей только хотел опорожнить чарку, как Илья вновь остановил его. - Кощей, не гони лошадей, а тост? Без тоста любая выпивка превращается в пустое времяпрепровождение с тяжелыми последствиями. - Тогда предлагай тост. И побыстрее, уж больно есть охота. - Тогда за нашу печку-хозяюшку, что бы мы без нее делали, - сказал Илья, отсалютовав рюмкой каменной печке. Печка расплылась в довольной улыбке. - Спасибо, Илюшенька, - сказала она - Мадам, все очень вкусно, давно таких блюд не ел, большое спасибо, - поблагодарил печку Кощей. - На здоровье, касатик. Едоки выпили и опять стали закусывать. А потом еще раз выпили. Немного поев, Кащей спросил: - А можно я теперь скажу... ик... кость? - Тост? – поправил Илья. - Да, вот, точно, я оговорился, тост? - Давай-ка. - Я хочу выпить за любовь, - объявил Кощей, вставая, и чуть не рухнул лицом прямо в миску. – Я стою, стою, Илюха, не боись, - ответил он на попытку Ильи удержать его от падения. - (А водка совсем не дурная, раз с третьей так развезло), так вот тост. Я хочу-у выпить за любовь, за мою любовь к Василисе. И Кощей осушил чарку. А потом бессильно плюхнулся на стул. Облокотился на локоть, на ладонь положил щеку. – Вот иногда я думаю, Илюха... порой так грустно быть бессмертным. Ик.. Бывали в моей жизни такие ситуации... хотя бы взять, к примеру, мои чувства к Василисе. Я бы рад ее разлюбить, да не могу. Не могу и все, хоть ты взорвись. Любой бы на моем месте застрелился или там повесился, а я вот не могу. Ради интереса пробовал пустить пулю в лоб, только в голове, э-эк, зашумело от громкого выстрела, и пуля отскочила от виска, как от железа. Надымил, и все. - Сочувствую, Кощун, - сказал Илья, который тоже был не первой трезвости, - бабы, они такие, им хоть луну с неба достань, скажут - «не так светит». - Вот-вот, - подтвердил Кощей, - и Вася моя как раз так же. Я уж подумываю поторопить гангстеров, чтобы заканчивали с ремонтом, и отпустить ее на все четыре стороны, сил моих больше нет. - Ну-у, тут дело такое, Кощун, - сказал Илья, положив руку на плечо собутыльника, - как говорится, «насильно мил не будешь». Кощей горестно закрыл рукой глаза и только хотел заплакать, как передумал и пришел в пьяную ярость. - ДА НЕТ ЖЕ!!! – закричал он и громко стукнул кулаком по столу, да так, что от испуга печка уронила заслонку. – Я НИКОМУ ЕЕ НЕ ОТДАМ! ПУСТЬ ТОЛЬКО ПОПРОБУЮТ ЕЕ ОТНЯТЬ!!! - Тихо, тихо! – попытался Илья успокоить пьяного дебошира. - Не надо ее никому отдавать. Ты мужик или нет? Настоящий мужчина не сидит, сложа руки, и не ждет у моря погоды, он добивается всего сам, он идет напролом, как огнедышащий дракон. Вот и ты так же действуй. Кощей слушал мудрые слова, тяжело дыша, грозно нахмурив брови. Когда же речь собеседника дошла до его разумения, он внезапно успокоился, стал думать, медленно вращая глазами. -Ты прав, Илюха! – сказал он наконец, развернувшись лицом к Силовичу, дружески хлопнул его по плечу. - Еще посмотрим, на чьей улице будет попойка, тьфу ты, праздник! А попойка у нас, кстати, классная! - Я рад, что тебе понравилось! – сказал Илья. - Давай еще хлопнем! – сказал Кощей. - Сейчас пьем за то, чтобы никогда не унывать и не сдаваться! - Прекрасный тост, - согласился собутыльник Ильи Силовича. Они хлопнули. Немного закусив, Кощей внезапно обмяк. - Пожалуй, я пас! – сказал он и упал лицом вниз, и вскоре весьма основательно захрапел прямо на столе. - Да-а, и это после нескольких рюмок, - почесал затылок Илья. - Костлявому больше не наливать. Благодаря богатырскому телосложению Ильи, алкоголь не возымел на него такого воздействия. Он встал, поднял Кощея и уложил его на лавку, прикрыв покрывалом. - Пойду и я сосну, пожалуй, - сказал он печке, потягиваясь. - Эх, хорошо посидели...