Путь на восток

— Аддамс, что происходит? — хриплым ото сна голосом бормочет хренов герой, потирая глаза в попытке сфокусировать осоловевший взгляд. Утробное рычание с улицы повторяется — звук нарастает, становясь отчётливее с каждой секундой, а мгновением позже в незашторенном окне появляется лицо живого мертвеца. Проклятье. Первоначальный шок на мгновение парализует мыслительный процесс — я невольно замираю на месте, вглядываясь в его черты, лишь отдалённо напоминающие человеческие. Ввалившиеся мутные глаза. Белая как пергамент кожа, испещрённая бурыми трупными пятнами. Чёрный провал приоткрытого рта, из которого стекает ниточка слюны вперемешку с тёмно-бордовой кровью. Тварь царапает ногтями по стеклу с противным скрежетом, словно силясь напрячь извилины давно разложившегося мозга и понять, как именно преодолеть прозрачный барьер. А потом резко запрокидывает голову и издаёт надрывный нечеловеческий вой. К сожалению, я слишком хорошо знаю, что это значит. Мертвец явно не один — и прямо сейчас он зовёт своё стадо на обед. И этот омерзительный рык разом уничтожает моё мимолётное оцепенение. Времени на раздумья нет. Вскочив с дивана, я стремглав бросаюсь мимо лестницы в сторону кухни. На горизонте уже занимается рассвет, и первые робкие лучи солнца освещают мой путь к спасительному оружию. Автомат МР5 по-прежнему сиротливо лежит возле ножки стола — но едва я успеваю его схватить, тишину гостиной пронзает оглушительный звук выстрела. А секундой позже — истошный вопль хренова героя. — Тревога! — во всю глотку орёт Торп и выпускает ещё несколько пуль. Сквозь череду громких выстрелов доносится звон бьющегося стекла. — Вставайте! Они здесь! На ходу снимая автомат с предохранителя, я вылетаю из кухни обратно в захудалую гостиную — морды полумёртвой твари в окне больше не видно, но теперь хриплое рычание и скрежет ногтей раздаётся прямо за дверью. Не тратя драгоценные секунды на необходимость прицелиться, я резко оборачиваюсь к выходу и спускаю курок. Пулемётная очередь разносит верхнюю часть хлипкой двери в щепки. Позади слышится топот ног — бросив короткий взгляд через плечо, я вижу, как по лестнице бегом спускаются Тайлер и Аякс. Рычание на улице затихает. — Сколько их?! — вопит кудрявый миротворец, подхватывая прислонённый к стене автомат Калашникова и прицеливаясь в дверь, изрешечённую моими крупнокалиберными патронами. — Не знаю, — нервно бормочет хренов герой, напряжённо озираясь по сторонам. — Я видел вроде четверых, но мы их положили… Надеюсь. — Что случилось? — со второго этажа доносится сонный голос беременной блондинки. Мы синхронно оборачиваемся — Энид в нелепой розовой пижаме стоит на верхней ступеньке лестницы, рефлекторно прикрывая огромный живот хрупкими ладошками. В широко распахнутых светло-голубых глазах отчётливо угадывается нарастающая паника. — Иди в комнату, детка, — её благоверный, не имеющий при себе никакого оружия кроме собственной чугунной головы, выдавливает ободряющую улыбку. — Запри дверь. Ничего страшного, всего несколько мертвяков. Мы их вмиг перестреляем. Несмотря на висящее в воздухе напряжение, я машинально возвожу глаза к потолку. Их коллективный кретинизм просто поражает. — Всего несколько? Ты хотел сказать, несколько десятков? — иронично передразниваю наигранно-беззаботный тон скудоумного идиота. — Та тварь, которой ваш самопровозглашенный предводитель только что вышиб мозги, успела позвать остальных. Максимум через десять минут здесь будут мертвецы со всей округи. — Да здесь полтора года ни одного мертвяка не было… — не слишком уверенно возражает Аякс, покосившись в сторону доморощенного лидера. — Может, это случайность? — А ты проверить хочешь? — бросаю я сквозь зубы, смерив его ледяным уничижительным взглядом. — Живо собирайтесь и поехали отсюда, если не хотите пойти им на корм. — Бросить дом? — выдыхает блондинка таким растерянным голосом, будто я вручила ей нож и приказала перерезать горло будущему отродью. — Но как же… — Ребят, она права, — кудрявый миротворец нехотя кивает. — Похоже, тут больше небезопасно. Лучше и правда уехать. — Во всём мире теперь небезопасно, безмозглые вы кретины, — их бестолковая длительная полемика медленно, но верно подталкивает меня к точке кипения. — Да, — Торп коротко кивает в знак согласия и убирает свой жалкий Кольт за пояс потёртых джинсов. — Берите только самое необходимое. Десять минут на сборы. На краткую долю секунды я даже успеваю подумать, что хренов герой не совсем безнадёжен. Но всего на долю секунды — потому что мгновением позже он решительно направляется к каминной полке и принимается бережно рассовывать по карманам фотографии из прошлого. Вместо того, чтобы бегом помчаться на кухню и забрать оттуда драгоценные запасы еды, этот слабоумный любитель Ремарка решил захватить снимки давно умерших людей. Потрясающе. Просто превосходно. Они все однозначно обречены подохнуть. Чудо, что этого не случилось раньше. — Oh merda, вы совсем долбанутые?! Мой риторический вопрос повисает в воздухе. Ответить никто не успевает — потому что в следующую секунду на входную дверь обрушивается мощный удар снаружи. Оглушительный рев десятков — или даже сотен тварей — одновременно раздаётся со всех сторон. Сомнений нет. Мы окружены. Мышечные рефлексы срабатывают быстрее мозга. Указательный палец ложится на курок, и пулемётная очередь окончательно разносит тонкое полотно двери на множество щепок. Синклер истошно верещит на заднем плане, но я едва воспринимаю это — в гостиную вваливается сразу восемь хрипящих тварей. Крохотную комнатку мгновенно заполняет тошнотворный запах гниения, Вещь заливается надрывным лаем, а я снова спускаю курок. Первая тройка мертвецов мгновенно обмякает и валится на пол, но прикончить остальных я не успеваю. Благо, хренов герой и кудрявый миротворец больше не тормозят — одновременно вскидывают оружие и стреляют. Краем глаза замечаю, что несколько пуль пролетает мимо целей, но совместными усилиями им удаётся расправиться ещё с двумя. Вот только поток тварей не иссякает. Многострадальная дверь слетает с петель, и в дом проворно заскакивают ещё с десяток зомби. — Отойдите от двери! — командует Торп, инстинктивно попятившись назад и озираясь по сторонам в поисках путей отхода. Подчиняться приказу я, разумеется, не собираюсь — у кучки кретинов явно нет даже минимального боевого опыта, и следовать указаниям их доморощенного лидера равносильно самоубийству. Удобнее перехватив тяжёлый автомат, я снова спускаю курок. Пулемётная очередь вышибает мозги ближайшей твари женского пола, но остальные даже не думают останавливаться. Неловко передвигая безжизненные конечности, они безжалостно топчут трупы — и продолжают наступать. Глухо рычат, скалят чёрные провалы ртов, тянут к нам покрытые струпьями руки. Мерзковатое зрелище. Но привычное. Живые мертвецы не останавливаются никогда — до тех пор, пока их гниющие зубы не сомкнутся на шее очередной жертвы. — Есть ещё оружие?! — кричу я через плечо, мысленно отсчитывая количество оставшихся патронов. Магазин МР5 рассчитан на сорок, но у меня осталось всего девятнадцать. В лучшем случае, двадцать. Погано, чертовски погано. — Нет! — отзывается хренов герой откуда-то слева, силясь перекричать грохот выстрелов и кровожадное рычание тварей. — Аякс, беги наверх, забери Энид и Бьянку! Тайлер, справа! Осторожнее! Несмотря на сгнившие мозги, у мерзких тварей явно есть стратегия — они расползаются по всей гостиной, пытаются взять нас в кольцо словно стая шакалов. Ими движут первобытные животные инстинкты. Жажда свежей плоти и слепая сокрушительная ярость. — Цельтесь! Не тратьте патроны! — приказываю я обоим кретинам, быстро глянув по сторонам и оценивая расстановку сил. В убогом доме катастрофически мало места. Позади меня широкая лестница на второй этаж, по правую руку от неё — арка, ведущая на кухню, по левую — захудалая гостиная с продавленным диваном и камином, в котором догорают последние угли. Тайлер с автоматом Калашникова стоит справа от меня, Ксавье с жалким Кольтом — слева, неподалёку от их дурацкого места памяти. Аякс бестолково топчется рядом с хреновым героем, вооружившись длинной кочергой и поминутно поглядывая в сторону лестницы. Ах да, он ведь должен исполнить недавнюю команду доморощенного лидера. Гостиная в ширину едва ли больше пяти метров, и расстояние между нами и ожившими мертвецами неуклонно сокращается. Пока что твари наступают довольно вяло, даже медленно — но я не понаслышке знаю, что это ненадолго. Как только нападёт один, нападут все. Инстинктивно отступив назад на пару шагов, я мысленно сопоставляю количество тварей с количеством патронов. Расклад не радует. Даже если парочка кретинов ни разу не промахнётся — что будет подобно восьмому чуду света — живых мертвецов всё равно больше. В гостиной лишь малая часть, остальное стадо топчется на улице — скребёт стены сломанными ногтями, пытается протиснуться в узкий дверной проём. Но набрасываться и рвать зубами наши глотки они отчего-то не спешат. — Уэнсдэй, почему они не нападают?! — нервно спрашивает кудрявый миротворец, будто в своё время я успела защитить докторскую диссертацию про особенности поведения полудохлых тварей на охоте. — Ждут, когда ты от страха обделаешься. На самом деле, я не знаю. Это действительно странно. За долгие годы странствий я действительно успела неплохо изучить их поведение — но так и не смогла понять, почему одни бродят поодиночке, а другие сбиваются в стадо. И сталкиваться со стадом мне не приходилось уже давно. Может ли быть такое, что их разложившиеся мозги способны эволюционировать? Способны вырабатывать стратегию нападений? Или наслаждаться предвкушением убийства? Непредсказуемость тварей на несколько секунд выбивает из колеи — и пока я старательно прицеливаюсь в лоб особенно уродливому мертвецу, Аякс резко срывается с места, вихрем проносится позади меня и проворно вскакивает на первую ступеньку лестницы. Вид его удаляющейся спины пробуждает в тварях охотничий инстинкт, и огромный широкоплечий мертвяк в лохмотьях спортивного костюма стремительно подаётся вперёд. Я инстинктивно спускаю курок. Выстрел отбрасывает тварь назад к двери, брызги свернувшейся крови летят во все стороны. И воцаряется хаос. Толпа зомби быстро срывается с места и переходит в атаку. В дверной проём просачивается сразу несколько живых мертвецов. Один из них подскакивает ко мне слишком близко, хищно скаля пасть — но Вещь вгрызается ему в щиколотку и тянет назад. Тварь неловко валится на пол, сбив с ног парочку других. Пока они неловко барахтаются, пытаясь подняться, я поочередно выпускаю три пули аккурат им в лоб и рефлекторно отшатываюсь к лестнице, налетев спиной на перила. Но на второй этаж нельзя — это равноценно самоубийству. — К окнам! — кричит Торп где-то на заднем плане сквозь оглушительные звуки пулемётной очереди и хриплое рычание оживших мертвецов. — Не дайте им нас окружить! Мысль здравая. Кудрявый миротворец отступает на кухню, уводя за собой четверых, хренов герой с неожиданной меткостью вышибает мозги сразу трём тварям и подскакивает к ближайшему окну, пытаясь свободной рукой нащупать замок на деревянной раме. Вот только мы с псом находимся в самом невыгодном положении — до спасительного выхода слишком далеко. Но мощный выброс адреналина придаёт сил. Несколько пуль со свистом рассекают воздух, и пятеро ближайших тварей отлетают назад, лишившись остатков гнилых мозгов. Путь на кухню относительно свободен — но как только я делаю несколько шагов вправо, на лестнице позади раздаётся громкий топот. И истошный визг Энид. Звонкий вопль блондинки эхом отражается от стен полупустой гостиной, и все твари как по команде вскидывают головы, глядя наверх. А секундой позже резко срываются вперёд, завидев новую цель. Двое бросаются ко мне — я успеваю вовремя отскочить в сторону кухни, одновременно спуская курок, но остальные проносятся мимо по направлению к злополучной лестнице. Я почти сбилась со счёта патронов — кажется, осталось одиннадцать. Может, меньше. — Прыгайте оттуда! Скорее! — срывая голос до хрипоты, орёт хренов герой, лихорадочно пытаясь перезарядить свою жалкую пушку. За две секунды мне удаётся прикончить ещё троих. Бросив короткий взгляд через плечо, замечаю, что Тайлер сумел перебить своих противников и теперь пытается открыть окно. — Тут чисто, все сюда! — вопит он, безуспешно сражаясь с запертой на ключ оконной рамой. — Отойди! — я резко оборачиваюсь к нему и, прицелившись в проклятую замочную скважину, стреляю. Миротворец едва успевает отскочить в сторону. Меткий выстрел разносит в щепки всю нижнюю часть рамы, во все стороны со звоном летит россыпь мелких осколков, но путь к спасению теперь свободен. Я даже успеваю подумать, что нам удастся выбраться, но в тот же миг из гостиной доносится ещё более громкий визг Энид. Стремглав бросаюсь обратно, удобнее перехватывая автомат — Вещь проворно мчится за мной. Полудохлые твари уже добрались до второго этажа. Аякс бестолково отмахивается от них увесистой длинной кочергой, пока Бьянка перелезает через перила — на секунду замирает, перекинув одну ногу, а потом зажмуривается и прыгает вниз. Она неловко приземляется на усыпанный осколками и щепками пол, в кровь сдирая ладони и колени. Одна из тварей внизу лестницы с неожиданной ловкостью переваливается через перила и ползёт к ней. Бьянка истошно визжит от ужаса и пытается отползти к стене — сучит ногами и руками по грязному полу, но встать явно не может. Прицелившись в облезлый затылок мертвеца, я снова стреляю, и тварь безжизненно обмякает всего в полуметре от цели. Oh merda, осталось всего девять патронов. Раздаётся очередной вопль Энид — рефлекторно вскинув голову, я вижу, как несколько тварей медленно, но верно отрезают их с Аяксом от спасительной лестницы. А секундой позже блондинка резко оборачивается и скрывается в коридоре второго этажа. — Ниди! — истошно верещит её благоверный, продолжая лихорадочно размахивать кочергой. — Прыгай, я вытащу её! — командую я, даже не успев толком подумать. Oh merda, какого черта я несу? Зачем пытаюсь рискнуть жизнью, чтобы помочь практически незнакомой девчонке? Но времени на раздумья нет. Я решительно бросаюсь к лестнице. И на первой же ступеньке сталкиваюсь с невесть откуда взявшимся героем. — Забери Бьянку и бегите на улицу! — командует он, пытаясь меня оттолкнуть. — Я разберусь с ними! Бросаю короткий красноречивый взгляд на жалкий Кольт в его руке — но вместо уже привычного раздражения его глупый героический порыв отчего-то вызывает… восхищение? Чертов кретин и впрямь готов броситься в лапы кровожадных тварей с бесполезной хлопушкой наперевес, чтобы вытащить из пекла бестолковых приятелей. Тотальный идиотизм… но его самоотверженность невольно поражает. Наши взгляды сталкиваются — и я отрицательно качаю головой. — Выведи их, — в моём тоне звучит непоколебимая уверенность. — Живо. И заберите с собой Вещь… Если я не вернусь. У них есть надежда. У меня надежд давно не осталось. И если я подохну, попытавшись спасти чужую жизнь, это будет не самым плохим финалом. Возможно, даже лучшим из всех возможных. Я не говорю этого вслух — но Торп словно успевает прочитать все неозвученные мысли в моём пристальном взгляде. А может, его инстинкты самосохранения наконец берут верх над безрассудной смелостью. Впрочем, какая теперь разница? — Будь осторожна, — кивает он. Стандартная, ничего не значащая фраза завершает наш странный короткий диалог. Первый и наверняка последний диалог без обоюдного ядовитого сарказма. Путь на второй этаж свободен — все твари уже скрылись в глубине коридора, преследуя блондинку и её благоверного. Быстро поднявшись по лестнице и на секунду не опуская автомата, я мгновенно оцениваю обстановку. Длинный узкий коридор тянется по обе стороны от крохотной лестничной площадки — и в самом его конце по правую руку проклятые мерзкие твари атакуют запертую дверь, за которой укрылась семейка идиотов. Одиннадцать мертвяков. Девять патронов в магазине. Погано. Чертовски погано. Прицелившись в затылок ближайшему ожившему трупу, я спускаю курок. Его сгнившие мозги мгновенно вылетают из простреленной черепной коробки и с противным чавкающим звуком впечатываются в картину на противоположной стене. Окончательно исдохшая тварь мешком валится на пол, остальные на секунду оборачиваются в мою сторону — но не сдвигаются с места, продолжая наседать на хлипкую дверь. Похоже, биение трёх сердец по ту сторону кажется им более манящим. Тонкое дверное полотно жалобно трещит по швам и буквально ходит ходуном. Сквозь утробное рычание тварей я отчётливо слышу панические вопли беременной блондинки — и снова стреляю. Один раз. Третий. Пятый. Каждая пуля достигает своей цели, количество живых мертвецов стремительно сокращается, но автомат неожиданно даёт осечку на шестой попытке. Oh merda. Трижды. Нет, десятикратно. Похоже, я ошиблась в расчётах — патронов осталось меньше, чем мне казалось изначально. Но мощный всплеск адреналина сиюминутно подстёгивает меня совершить ещё один поистине безумный поступок. В кармане моих джинсов всегда лежит складной перочинный нож. Обычно я использую его, чтобы вскрывать консервные банки, но теперь крохотный ножик может стать последним шансом на спасение. Не для меня. Для них. Двух с половиной идиотов, которых я толком и не знаю — и вряд ли теперь смогу узнать. Достав своё последнее оружие, я большим пальцем зажимаю кнопку на рукояти, и маленькое узкое острие с тихим щелчком выскакивает наружу. А мгновением позже я быстро чиркаю ножом по собственному запястью, почти не ощутив боли. На месте глубокого пореза тут же выступает кровь. Горячая насыщенно-алая жидкость с тонким металлическим запахом струится по моей руке, капая с кончиков пальцев на грязный пол. Проходит не больше трёх секунд, прежде чем твари улавливают манящий аромат — и хищные инстинкты сиюминутно заставляют их всех обернуться ко мне. — Идите сюда, сволочи, — зачем-то шиплю я сквозь зубы, впившись пристальным немигающим взглядом в подёрнутые мутной плёнкой глаза одного из мертвецов. Тот плотоядно скалится, ноздри расширяются, шумно втягивая воздух с таким притягательным ароматом свежей крови. Я демонстративно вскидываю вверх порезанную руку, и на моих губах невольно расцветает презрительная усмешка. Если мне суждено сегодня подохнуть, я заберу с собой в Ад каждого из них. А потом все шесть тварей как по команде начинают надвигаться на меня — тянут руки в тёмных трупных пятнах, хрипло рычат и движутся вперёд нестройными рядами, неуклюже подволакивая омертвевшие конечности. Я медленно отступаю назад. Но не потому, что мне страшно. Странно, но я совсем не чувствую свойственного большинству людей страха смерти — то ли всему виной выброс адреналина, то ли за последние три года меня окончательно доконало жалкое подобие существования… Не знаю. Неважно. Важно то, что очень скоро проход на лестницу остаётся за их спинами — и тогда Энид с Аяксом вполне успеют проскочить. Я делаю глубокий вдох и считаю про себя. Один. Два. Три. — Бегите! — громкий крик срывается с моих губ, и я резко распахиваю ближайшую дверь. Твари реагируют молниеносно — как только я поворачиваюсь к ним спиной, заскакивая в маленькую спальню, зомби стремительно влетают туда следом. Не рассчитав скорости, я по инерции спотыкаюсь о брошенную на пол подушку и позорно валюсь на пол, сдирая ладони в кровь. Но неожиданное падение продлевает мне жизнь ещё на несколько секунд — одна из тварей, попытавшаяся прыгнуть сверху, пролетает над моей головой и врезается в изножье кровати. Я успеваю вскочить на ноги — и, удобнее перехватив маленький перочинный нож, с размаху вгоняю его в затылок упавшего мертвеца. Но остальные пятеро по-прежнему живы и жаждут крови. А у меня по-прежнему нет оружия, не считая висящего на плече автомата без патронов и жалкого ножика для вскрытия консервных банок. Но мышечные инстинкты работают быстрее мыслительных процессов. Как только очередная тварь переходит в атаку, я резко срываю с плеча автомат и бью увесистым прикладом по голове зомби. Раздаётся противный чавкающий звук, когда металл врезается в мягкую гниющую плоть, а в следующую секунду зубы другого мертвеца клацают в миллиметре от моего запястья. Едва успеваю увернуться и отскочить в сторону. Единственное окно в комнате заперто — нечего и думать, чтобы успеть выбраться. Oh merda. Похоже, проклятое захудалое ранчо и впрямь станет моим последним пристанищем. Но даже если так, я готова сражаться до конца. Любого конца. В дверях раздаётся угрожающее рычание, вот только принадлежит оно вовсе не кровожадным тварям, а моей собаке. Вещь на миг припадает к полу, а потом бросается на спину одного из трёх оставшихся мертвяков. Взгрызается острыми клыками ему в шею, в клочья разрывая покрытую струпьями кожу и заживо гниющие мышцы. Перехватив нож порезанной рукой, я набрасываюсь на второго и сшибаю его с ног, пригвоздив к полу всем своим весом. От стойкого запаха разложения к горлу тут же подступает тошнота, а ощущение холодной склизкой плоти под моими пальцами многократно усиливает рвотный позыв. Восставший мертвец отчаянно сопротивляется грядущей гибели, пытается вцепиться зубами в мою руку, держащую его за горло… Но я уже замахиваюсь ножом. Но как только остро заточенная сталь врезается аккурат промеж белёсых глаз, третья тварь наваливается на меня сверху — хриплое гнилостное дыхание раздаётся прямо над ухом, а мертвецки ледяные пальцы смыкаются на шее. И вот тогда мне становится по-настоящему страшно. Это конец. Я вдруг понимаю, что ни в Ад, ни в Рай мне не попасть — я навсегда останусь здесь. Умру, а спустя час воскресну — чтобы вечно бродить по выжженной земле в облике заживо гниющей плотоядной твари. Оглушительно громкий звук выстрела эхом отражается от стен. На осознание произошедшего уходит доля секунды, после чего до меня доходит, что я больше не слышу хриплого дыхания восставшего мертвеца. — Аддамс, живо вставай! — сильная рука сжимается на моём плече и резко дёргает наверх. — Ну же! В голове отчего-то предательски шумит, а очертания крохотной спальни плывут перед глазами. Несколько раз моргаю, силясь сфокусировать затуманенный взгляд — а когда мне наконец удаётся это сделать, я вижу прямо перед собой взволнованное лицо хренова героя. Из коридора раздаётся пулемётная очередь, и мгновением позже в комнату заскакивает кудрявый миротворец с автоматом наперевес. — Слышишь меня? Черт, да что с тобой?! — Торп довольно грубо встряхивает меня, заставляя снова взглянуть ему в глаза. И правда. Что со мной? Какого черта всё так кружится? Ах да, я ведь порезала запястье. Похоже, перестаралась и задела вену. Будет слегка иронично, если я выживу в рукопашном бою с ожившими мертвецами, но умру от кровопотери. — Я в порядке, — машинально отвечаю я, будучи не совсем уверенной в своих словах. Горячая липкая кровь продолжает струиться по моей ладони, и с каждой сорвавшейся на пол каплей гул в голове нарастает. — Вы долго болтать будете?! — истерически вскрикивает Тайлер, опасливо покосившись в сторону коридора и удобнее перехватывая тяжёлый автомат Калашникова. — У нас мертвяки на хвосте, если не забыли! — Аддамс, смотри на меня, — пальцы доморощенного героя ложатся на мой подбородок, заставляя поднять голову. Похоже, я действительно выгляжу максимально хреново. — Не вздумай сейчас отключиться, ты поняла? Его голос доносится словно сквозь плотную толщу воды, перед глазами хаотично вспыхивают цветные пятна. Oh merda. Прикусываю внутреннюю сторону губы до крови — и не без труда киваю. Крепче стиснув мою руку повыше локтя, Торп подталкивает меня в окну и стреляет из своей жалкой хлопушки в нижнюю часть деревянной рамы. Пытаясь унять нарастающее головокружение, я зажмуриваюсь на несколько секунд. А когда вновь открываю глаза, вижу, что аккурат под окном стоит высокий длинный трейлер. — Прыгай на крышу, ладно? — почти мягко бормочет Торп, заглядывая в моё лицо. — Вещь… — сама невольно удивляюсь, насколько глухо звучит мой голос. — Я заберу пса. Прыгай скорее. Не знаю, почему я не сопротивляюсь. И почему вдруг решаюсь доверить скудоумному любителю Ремарка жизнь единственного дорогого мне существа. Но почему-то я с ужасающей покорностью высовываюсь из открытого окна — а потом, инстинктивно сделав глубокий вдох, прыгаю вниз. Приземление выходит не слишком удачным — не успев сгруппироваться из-за проклятого головокружения, я ощутимо ударяюсь коленом о металлический багажник на крыше трейлера. Но в следующую секунду с громким визгом рядом со мной плюхается взъерошенный пёс, и я разом забываю о собственных неудобствах, принимаясь лихорадочно ощупывать собаку. К огромному облегчению, ран от укусов не обнаруживается. Вещь доверчиво тычется мокрым носом в мою руку, и это действует необыкновенно успокаивающе. Даже боль в разбитом колене и тошнотворное головокружение отступают на второй план. Хренов герой и кудрявый миротворец прыгают следом, Торп трижды стучит кулаком по крыше трейлера — и непомерно огромный автомобиль медленно набирает ход. — Охренеть, мы выбрались… — присвистывает Тайлер, взъерошивая пальцами русые кудряшки. — Ну и заварушка. Слушай, Аддамс, а здорово ты их всех… Ты как вообще? — Нормально, — голос по-прежнему звучит хрипло, но это почти не ложь. Свежий утренний воздух немного отрезвляет спутанное сознание, и я машинально зажимаю пальцами глубокий порез на запястье, пытаясь остановить кровь. — Твою мать… — глаза хренова героя удивлённо округляются. — Это что?! — Это не укус, — мне совсем нетрудно предугадать его главные опасения. — Не верещи так. Раздражает. Твари в доме ещё остались? И где моя машина? — Их там не меньше двадцати… — угрюмо сообщает кудрявый миротворец, обернувшись через плечо на стремительно удаляющееся ранчо. — А тачку забрать не успели, уж извини. Не до того было, сама понимаешь… Мы тебя еле вытащили. — Разворачивайтесь, — заявляю я тоном, не терпящим возражений. В ушах всё ещё противно шумит, а проклятое кровотечение никак не останавливается, но бросить джип с внушительным арсеналом оружия ни в коем случае нельзя. Как и оставлять в живых целую толпу восставших мертвецов. — Сбрендила, что ли? — Тайлер взирает на меня с выражением тотального шока. — Зачем возвращаться? Мы едва ноги унесли. — Не слушай её, — возражает хренов герой, мнение которого интересует меня в самую последнюю очередь. — У неё от кровопотери мозги отшибло, так бывает. Остановимся подальше, и Бьянка заштопает рану. — Разворачивайтесь, — с нажимом повторяю я, впившись в насыщенно-зелёные глаза Торпа пристальным немигающим взглядом. — Только у меня есть достаточно оружия. Иначе мы передохнем в лучшем случае через два дня. — Вообще-то правда… — не слишком уверенно кивает Галпин, покосившись в сторону доморощенного лидера. — Может, рискнём? Чем черт не шутит. Попробовать ведь стоит. Ксавье отвечает не сразу. Между бровей залегает сетка глубоких морщин, он несколько раз переводит взгляд с захваченного тварями ранчо на извилистую линию дороги впереди, задумчиво потирает переносицу двумя пальцами — и наконец с явной неохотой кивает. Когда трейлер снова подъезжает к убогому двухэтажному домику, вокруг которого вяло снуют оставшиеся без завтрака твари, я быстро спрыгиваю с крыши, игнорируя летящие вслед предупреждения хренова героя. И решительно направляюсь к своему джипу, сиротливо брошенному в паре десятков метров от крыльца. Несколько мертвецов мгновенно реагируют на моё появление — скалят чёрные пасти и срываются вперёд, но я не обращаю на них никакого внимания. Потому что твёрдо знаю, что нужно делать. Распахнув багажник, я достаю увесистый гранатомёт и ловко вставляю в тубус единственный имеющийся снаряд. Пальцы ощутимо дрожат от избыточной кровопотери, но по артериям струится адреналин, блокирующий настойчивое стремление моего организма мгновенно рухнуть в обморок. Приподнимаю чёрную мушку с тремя делениями, быстро настраиваю диоптрический прицел с учётом окружающей температуры воздуха… Стрелять из подобного орудия мне прежде не доводилось, но чисто в теории я помню необходимую последовательность действий. Одна из тварей в мгновение ока оказывается рядом с джипом, но прежде чем я успеваю среагировать, сидящий на крыше трейлера Галпин метко вышибает ей остатки мозгов. Ладно. Возможно, их альянс не безнадёжен. Я завожу гранатомёт за плечо, свободной рукой выдёргиваю чеку — а секундой позже, наведя красный ромбик посередине мушки на захолустный домишко, резко нажимаю на клавишу спускового механизма. Раздаётся оглушительный громоподобный выстрел, и выпущенный снаряд разносит в щепки всю лицевую стену ранчо вместе с толпящимися вокруг мерзкими тварями. Деревянные переборки мгновенно вспыхивают словно сухие листья от одной-единственной спички, и в считанные секунды пламя охватывает второй этаж вместе с крышей. Стараясь игнорировать нарастающий звон в ушах, я пристально наблюдаю, как в сокрушительном пожаре медленно гибнет один из последних оплотов цивилизации нашего агонизирующего мира. А потом старое ранчо резко складывается пополам как карточный домик, похоронив под завалами толпу проклятых заживо гниющих тварей. Всё кончено. И лишь после этого я обессиленно оседаю прямо на землю, наконец позволив предательскому головокружению взять верх над остатками моего самообладания.