Три девушки шли по коридору к распахнутым дверям Большого зала, где уже слышались голоса и шорох мантий их однокурсников.
— Сегодня у нас первая репетиция. Я так волнуюсь, — проговорила Свитинг и опустила голову на плечо идущей рядом Изабель. Ту слегка потянуло в сторону от обрушившейся тяжести, но она быстро выровнялась и с хитрой улыбкой покрепче взяла подругу под руку.
— А ты уверена, что дело в репетиции, а не в одном когтевранском звездочёте, с которым тебя видели неделю назад верхом на Крылане?
Поппи зарделась и вскинула голову:
— Амит просто попросил показать ему, где в Запретном лесу находится астрономический стол.
— Ну да, — заговорщически переглянулась с Коулман Онай. — А потом просто так упрашивал профессора Уизли разрешить ему репетировать вместе с пуффендуйцами.
— Слышала, он разжалобил её какой-то песней на гобблендуке, — с улыбкой добавила Изабель, и Свитинг, не выдержав напора двух подруг, покраснела до кончиков ушей.
— Пожалуйста, девочки, хватит подкалывать. Между нами ничего нет.
— Пока нет, — подметила гриффиндорка. — Но что-то мне подсказывает, что ваши звёзды скоро сойдутся. В конце концов, если Таккар пошёл на такой отчаянный шаг ради тебя, значит ты сильно ему приглянулась.
— Я тоже так считаю, но опасаюсь, что следующий экзамен по трансфигурации превратится в настоящий концерт.
— Хах, Иззи права. Интересно, Амит даёт уроки гобблиндука? Или теперь это только для избранных?
После того как обе подруги открыто заиграли бровями, пуффендуйка театрально обиделась и, ещё гуще покраснев, устремилась вперёд.
— Вы такие злые!
Но её быстро догнали и взяли под руки с двух сторон.
— Эй, мы наоборот поддерживаем вас! — воскликнула Натти. — Амит хороший парень, к тому же с виду похож на сказочного принца из
Аграбы*. Иззи, подтверди.
— Подтверждаю. Так что если захочешь, мы можем попробовать уговорить его надеть на бал тёмно-синий
шервани* ради тебя.
Свитинг едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза от их подколов, а потом представила всё это, не выдержала и засмеялась:
— Нет, давайте в этом году обойдёмся без волшебных ламп, ковров и сумасшедших нарядов.
— Ты права, вдруг он понравится кому-то ещё, и он доберётся до его
лампы раньше.
— Иззи!
— Что? Принцы под ногами не валяются, между прочим.
Все трое засмеялись, после чего вместе вошли в Большой зал, где уже тихо играла музыка. Таккар ждал Поппи у входа, поэтому быстро заметил их приход и подошёл. Коротко поприветствовав каждую из странно улыбающихся ему девушек, когтевранец мягко взял свою напарницу за руку, после чего они вместе направились в сторону её факультета.
Изабель с лёгкой завистью смотрела, как они лавировали между студентами и представляла на их месте себя и Себастьяна. Как бы он вёл её в центр зала, сверкая перед ней своей ровной спиной и плечами, как нежно бы перекладывал её ладонь из одной руки в другую под завораживающий ритм музыки, как это сейчас делал Амит.
Проклятье.
Сердце её моментально растаяло, а щёки загорелись, выдавая то, как сильно она скучает по нему. Однако всё равно это бесполезно. Себастьян сейчас далеко, ему не до неё, а ей стоит собраться и найти Мракса.
— Ну а где твой кавалер? Не говори, что снова полетел к сестре, — будто нарочно поинтересовалась Натти и заозиралась по сторонам, ещё не подозревая, что была права.
Изабель тяжело вздохнула и коротко пересказала ей историю о том, что случилось с Анной.
— Выходит, у тебя нет пары?
— Есть. Буду репетировать с Оминисом.
— Погоди, с ним? — то ли удивилась, то ли огорчилась гриффиндорка. — Я думала, он идёт со змеюкой Рейес. Я слышала, как она болтала об этом утром.
— Но они ведь недавно поссорились с Оминисом в Большом зале.
— Не знаю. Может, она узнала, что вы вместе будете ходить на тренировки, и взбесилась. В конце концов, в её стиле долго таить обиду на того, кто трижды обогнал её на мётлах, а затем ещё и увёл парня.
— Но я никого не уводила! Это всё Себастьян. Он попросил его помочь мне.
— Как мило с его стороны усложнять тебе жизнь ещё больше. Впрочем, раз так, то я поделюсь с тобой ещё одной новость. Она тебя порадует, точнее, избавит от лишних нападок Имельды на балу.
— Правда? Какая?
Натти с улыбкой наклонилась к её уху и зашептала:
— Я услышала от мамы, что среди приглашённых гостей будет несколько звёзд квиддича.
— Ты сейчас не шутишь? Да Рейес же все каблуки сотрëт перед ними.
— Вот именно, а значит до тебя ей дела не будет. Но ты всё равно никому не говори об этом, хорошо? Особенно Мраксу.
Изабель с облегчением кивнула, а затем почувствовала, как её плеча что-то коснулось.
— Не говорить о чём? — голос упомянутого слизеринца раздался так близко и внезапно, что они с Онай дружно вздрогнули.
— О том, что шпионить нехорошо, Оминис, — с укором ответила гриффиндорка, схватившись за сердце. — Что, подслушиваешь для своей подружки?
— Нет, подсматриваю, — сыронизировал слепой слизеринец и тут же нахмурился. — Не говори глупостей, Онай. Имельда мне не подружка.
— Ну конечно, — Натти подозрительно сощурила глаза, но продолжать спор не стала и обратилась к Изабель: — Ладно, я пойду искать Лоуренса, а ты… ни о чём
ему не говори, ладно? — последние слова она сказала одними губами. Видимо, совсем не доверяла Оминису.
— Хорошо.
Стоило подруге уйти к остальным гриффиндорцам, как Мракс встал напротив неё и с едва скрываемым раздражением заговорил:
— Мне показалось, или Онай не переваривает меня?
— Натти просто беспокоит, что ты позволяешь Имельде поддерживать слухи о вас. Она боится, что это плохо скажется на мне.
— Ерунда. Я говорил ей, что не собираюсь идти на этот бал. Думал, она поняла и бросила свою затею.
— Видимо, нет. Наверное, ты безумно нравишься ей, Оминис.
От этих слов слизеринец упëр руки в боки и сильно нахмурился. Казалось, он стыдился и не хотел обсуждать всё это, но вскоре вернул себе самообладание и очень осторожно спросил:
— Тебя это беспокоит?
— Разумеется, я не хочу быть под обстрелом, если она вдруг решит приревновать тебя ко мне.
Изабель говорила на полном серьёзе, но Мракс почему-то усмехнулся, будто ему понравился её ответ. Это не ускользнуло от её внимания.
— Что смешного?
— Ты права, совсем ничего, — слизеринец перестал улыбаться и, отняв руки от своего тела, протянул их к девушке тыльной стороной вниз. — Знаешь, я хоть и не арабский принц, но приглашаю тебя на танец.
Она замерла и опешила. В голосе зазвучали нотки смущения, которые было сложно скрыть.
— Т-ты слышал наш разговор?
— Не весь и отнюдь не специально. А ещё я первый раз слышу, чтобы мужское достоинство сравнивали с…
Но договорить ему не дали, резко напали и заткнули рот ладошкой, пока их никто не услышал.
— Если тебе было так весело подслушивать, то имей достоинство хотя бы не кричать об этом, Мракс!
Он усмехнулся от её угрожающе дерзкого шёпота и перехватил руку девушки прежде, чем та успела отдёрнуть её от его лица. Затем сжал тонкое запястье и притянул чуть ближе. Изабель синхронно привстала на носочках и поддалась ему на встречу, влезая в его личное пространство и встречаясь взглядом с холодными и почти обездвиженными зрачками.
— Я и не кричал. Просто захотелось подразнить тебя. Думал, будешь умолять не говорить Себастьяну.
— Не буду, но закатаю тебя в ковёр, если попытаешься сделать это.
— Сбросишь в Чёрное озеро?
— Не сомневайся. Будешь развлекаться там с любимыми русалками.
Оминис рассмеялся с её попыток задеть его, а затем аккуратно выпустил её руку из своей.
— Значит, ты готова убить чистокровного ради того, чтобы сохранить лицо перед моим другом? Как же сильно ты его любишь?
— Достаточно сильно, чтобы сдерживать все твои нападки.
— Уверена? Разве не ты только что обещала пустить меня на корм русалкам? Лучше идём, используешь свою злость ко мне во благо.
Что-то бунтующее внутри говорило ей молчать, когда он взял её за руку и осторожно повёл за собой через зал к другим слизеринцам. Глядя ему в спину, Изабель даже не заметила, что ни разу не вспомнила о Себастьяне. Всё, что её заботило в этот момент, это вопрос: как она могла вчера чувствовать умиротворяющую тишину рядом с Оминисом, а сегодня вступать в открытую конфронтацию с ним? Мерлин. Казалось, иногда она не могла понять саму себя.
Репетиция началась через десять минут. Каждый факультет выстроился по парам в своём углу зала, чтобы начать вступительное шествие, которое будет представлять учеников гостям на балу. Несколько раз все ученики медленно и, как можно грациознее, прошлись по большому кругу, после чего разделились по факультетам в разных частях комнаты и вместе со своими преподавателями принялись разучивать первый танец.
Не раз Изабель встречалась взглядами с Онай, Свитинг и Рейес. При этом если первые два казались ей дружелюбными, то последний пробивал до холодных мурашек. Слизеринка так часто поглядывала на них, что иногда забывала о своём партнёре. В какой-то момент Коулман даже стало больно за неё и её безответные чувства к Оминису, но это быстро прошло, стоило получить отрезвляющий толчок в бок во время той части вальса, где партнёры оставляют своих партнёрш в центре зала, а сами на время расходятся.
— Грядёт что-то страшное. Имельда с нас глаз не сводит, — недовольно прошипела Коулман, когда вновь оказалась в безопасности рядом с Оминисом.
— Не обращай внимания, я поговорю с ней.
— Ладно.
Бок брюнетки всё ещё болел, но она чуть крепче вцепилась в плечо блондина и позволила его руке обхватить её талию и плавно двигать её тело по танцевальной площадке в такт музыки. Учителя Фиг и Чесноук были им почти не нужны, но к их командам они прислушивались. Во время танцев у Изабель была своя обязанность: она была глазами их пары и всякий раз предупреждала Оминиса, когда они слишком близко подбирались к другим парам. Мракс же был ведущим, поэтому старался вести её мягко и уверенно, не затмевая своим мастерством и превосходством, а лишь ненавязчиво подсказывая ей верные направления движений, чтобы она чувствовала себя комфортно. Он кружил её, мягко сплетал их руки, приближал её то ближе, то сдержанно отступал назад. Это было так здорово, что Изабель даже сбивалась на миг.
— Я хотел спросить у тебя кое-что, — чуть позже заговорил он, не прерывая танца. — Ещё вчера, но забыл.
— О чём?
— Где ты ночуешь?
— А?
— Не пойми меня неправильно, но из-за меня ты ввязалась в проблемы. И я чувствую необходимость в том, чтобы убедиться, что ты действительно в безопасности.
— В том месте я в безопасности.
— Тогда что это за место?
Его любопытство показалось ей подозрительным. С другой стороны, он имел право знать об этом, но…
— Я хотела показать его Себастьяну, когда он вернётся.
— Вот как. Значит, мне доверия нет? А я-то думал ты была предельно серьёзной, когда вчера говорила о дружбе.
— А я думала, ты не хотел дружить со мной.
Он нахмурился и, покружив Коулман на месте, снова притянул её к себе, в этот раз более нетерпеливо. Внешне это никак не проявлялось, но ощущалось в хватке пальцев, сжимавших талию.
— И до сих пор не хочу, — бросил Оминис, — но на время воспользуюсь твоим желанием потакать во всём Себастьяну, чтобы снять с себя груз ответственности.
— Тогда зачем тебе это рыцарство? Ты и так подписался ради него на многое.
— Ты права, — он одумался, понимая, что переходит черту этими вопросами. В конце концов, если она решила доверить эту тайну Себастьяну, это её дело. Кто он такой, чтобы вмешиваться?
— Но ещё больше я не понимаю, почему ты хочешь сбежать от своих друзей?
— Есть причина.
— Тогда как насчёт поделиться этим друг с другом? Я отвечу на твой вопрос, а ты на мой.
— Думаешь, со мной это пройдёт?
Изабель с раздражением выдохнула и надула губы. Какое-то время они просто молчали и, продолжая танцевать, думали каждый о своём. Когда же музыка начала подходить к концу, Изабель уже настроилась и решительно взглянула на упрямого слизеринца.
— Ты ужасно упрямый.
— Знаю, — спокойным тоном ответил он.
— Поэтому отказываешься от чужой помощи?
— Может быть.
— Ладно, а если я скажу, что только что придумала, как облегчить твою жизнь
там?
— Интересно послушать, как.
Она прервала их танец и, встав на цыпочки, осторожно наклонилась к его уху. Оминис тут же замер, когда её голос зазвучал слишком близко, а дыхание обожгло щёку.
— Вместо того, чтобы мучить себя и учиться жить без палочки, ты можешь спрятать её в обычную трость. Это скроет твою магию от глаз маглов, и ты сможешь всегда держать её в своей руке. Знаешь, в моём мире совершенно нормально, что все слепые ходят с тростью, никто ничего не заметит, так что пользуйся моим советом или выбрось его из головы, если хочешь.
Закончив говорить, она хотела отойти от него, но руки Мракса заключили её в одновременно крепкое и нежное объятие, которое было красноречивее любого ответа сейчас. Будучи чистокровным, Оминис почти ничего не знал о маглах, поэтому был так благодарен Иззи, что как дурак не смог совладать с собой. Обняв Изабель, он почувствовал смесь облегчения и счастья, старался запечатлеть этот момент в памяти, пока на смену не пришла обычная горечь.
— Оминис…
Девушка была ошарашена и почти не двигалась. Он понял, что должен отстранится, чтобы не усложнить ситуацию ещё больше. Отодвинул её мягко, позволяя ей выскользнуть из рук, а затем как обычно направил лицо в пол.
— Ты подала мне идею. Спасибо.
Он попытался сделать выражение лица максимально бесстрастным, но от этого, казался самому себе ещё более нелепым. Его сердце колотилось как бешенное, кровь шумела в ушах, а разум призывал бежать, как можно дальше от Изабель, пока та ни о чём не догадалась. В этот же момент громко объявили об окончании репетиции.
— Иззи!
Он услышал голоса её подруг, которые звали её, и, понимая, что она сейчас уйдёт, вытянул свою руку вперёд, предлагая ей взяться за неё:
— Я провожу тебя.
— Не стоит, — ответила она неловким голосом.
— Закончив танец, партнёр должен проводить свою даму до места и вежливо поблагодарить её за танец.
— Но мы не на официальном балу.
— Тогда просто дай мне руку, — она потянула с ответом, и он добавил: — Не бойся, не укушу.
— Не укусишь, так обязательно ужалишь, — сказала она, а затем несмело опустила свою ладонь поверх ладони Мракса. Тот усмехнулся, поднёс её к своим губам и оставил на коже мягкий, почти невесомый поцелуй.
— Спасибо за танец, но обойдёмся без яда. До завтра.
— До завтра.
Стоило Оминису направиться к выходу, как Изабель на негнущихся ногах побрела к подругам. Те отдыхали на лавочке и на первый взгляд выглядели не очень удивлённо, но стоило ей подойти ближе, тут же схватили за руки и усадили по середине.
— Что это было сейчас с Мраксом? — первая спросила Натти.
— Сама не знаю, — ответила Изабель, всё ещё пребывая в небольшом шоке от его внезапного поступка. Второго за эти два дня.
— Может, ты нравишься ему? — предположила Свитинг.
— Он знает, что мне нравится Себастьян, так что вряд ли.
— Но он так обнимал тебя, — не бросала свою теорию пуффендуйка.
— Просто ему дали самый полезный совет в его жизни. Вот и всё.
Поппи затихла, а Изабель хоть и сказала всё это, сомневалась в том, что это действительно так. Где-то в глубине души у неё уже лежал ответ, но ей не хотелось верить ему. Они с Оминисом так часто спорили с поводом и без, с чего бы ему вообще влюбляться в неё?
Голова её разрывалась от мыслей. Отвлечься помог лишь разговор двух пуффендуек, проходящих мимо них.
— Слышала, сегодня в обед пришли письма из Мунго. Говорят, те трое, что пострадали от укусов топеройек, скоро вернутся в школу.
— Письма. Себастьян, — проговорила она и, быстро попрощавшись с подругами, поторопилась в совятню.
***
Оминис слышал о пришедших в Хогвартс письмах, но в совятню отправился не сразу — решил дождаться, пока все учащиеся разберут свою почту и наконец разойдутся. Ему не нужны были свидетели, как и не хотелось столкнуться с кем-то в грязной птичьей башне и уронить важное письмо из Министерства в совиный помëт. Другое дело письмо Себастьяна — главного виновника его душевного хаоса в течение двух последних дней. Этого не жалко, особенно после таких первых строчек в письме:
Декабря 14.
Здравствуй, Оминис!
Скажу честно, я не читал твоë первое письмо. Мне показалось, что оно слишком тяжёлое и от него веет чём-то холодным и тëмным, а ты запрещаешь мне трогать всë, что связано с Тëмными проклятиями, так что не серчай.
Также Изабель писала мне, что ты весьма спокойно принял мою идею с танцами, но по весу твоего письма я бы такого не сказал. Сколько же страниц ты там написал? Впрочем, ладно, перейдём к новостям. Мы с дядей временно поселились в Мунго. Оказалось, здесь есть комнаты для родных, что остаются для помощи своим близким.
Анна очень счастлива, что мы проводим много времени вместе. Её лечение только началось, а спазмов уже стало гораздо меньше. Мерлин, это такое облегчение узнать, что моя сестрёнка наконец идёт на поправку. Надеюсь, что и у вас там всё хорошо, а может, даже лучше, если ты понимаешь, о чём я. В общем, я обязательно приеду девятнадцатого числа, так что быстрее определяйся, какой подарок хочешь на Рождество.
Твой друг, по которому ты скучаешь, но никогда не признаешь этого
С. С.
Оминис сжёг письмо этого обалдуя прямо в совятне, хотя и был очень рад тому, что Анне стало гораздо лучше. Может, хоть теперь Сэллоу будет более сдержанным и спокойным. А может, их трио даже закончит обучение вместе и вместе выпустится из школы, как всегда хотели, а потом… а вот, чтобы узнать это, нужно было открыть второе письмо из Министерства.
Слизеринец собрался с духом, с помощью палочки проверил, чтобы рядом никого не было, и только затем вскрыл конверт:
Декабря 14.
Оминису Мраксу. Ответ на личное прошение в Отдел перемещения британских магов. В выезде из магической части Британии в немагическую в период с 26 декабря по 4 января отказано.
С уважением,
Департамент магического транспорта
— Что?
За долю секунды к горлу Оминиса подкатил ком, перехватило дыхание, сердце сильно забилось, а по телу прошлась еле заметная дрожь. Казалось, вместо живительного источника, на который он так рассчитывал, он нырнул в самый холодный океан горечи и обиды.
Почему? Многие в школе говорили, что разрешение на короткое пребывание в мире маглов было легко получить, так почему ему отказали? Неужели чистокровных так тщательно проверяют или в этом замешаны знакомые отца из Министерства? Но он ведь даже использовал их домашнюю бумагу с печатями рода, которую на прошлых каникулах стащил у отца.
Стоп. А что если этот ответ отправили сразу по двум адресам: в школу и их поместье? Тогда отец не разрешит ему остаться на зимних каникулах в Хогвартсе, а он не съездит в магловскую школу для слепых, чтобы договориться о летней сдаче экзамена для работы со слепыми детьми.
Проклятье.
Теперь если пытаться повторно, то только на весенних каникулах, ведь даже сам поиск этой школы займёт у него много времени, а связываться с ними совиной почтой бесполезно, они так или иначе попросят его личного присутствия.
Ох, если бы его отец только знал о его планах, то точно убил бы, но прежде прочитал суровую нотацию о пагубном влиянии тёти Ноктуа на него, мол, запудрила его нерадивому сыну мозги своей жалостью к обездоленным, в то время как в первую очередь следовало думать о том, как поправить финансовое состояние их увядающего рода.
Если вспомнить, отец даже ничего не ответил на письмо о смерти своей сестры в скриптории, тогда Оминис понял: надо бежать, иначе его женят на какой-нибудь жалостливой барышне из другого чистокровного рода. А он ненавидит жалость, как и все их семейные традиции. Из-за них уже умерли два человека из их семьи.
Сначала мама, когда отец заключил кровный договор на свадьбу его старшего брата Марволо, записав её имя в качестве гарантии серьёзности их намерений. А этот идиот, проклятый распутник Марволо даже ничего не знал об этом. По привычке снюхался с какой-то пигалицей из кабака, засветился с ней в прессе, и родители его невесты отклонили брак. Мама умерла в тот же момент, когда договор был расторгнут. Затем исчезла тётя, умершая в скриптории. Оба два самых близких ему человека. Можно сказать, вся семья Оминиса.
Поэтому он не говорил ни о чём ни Себастьяну, ни Анне. Знал, что, если сбежит, отец дотянет до них свои руки, а способности к окклюменции у них довольно слабые. Теперь же он не знал, как именно стоит поступить, в панике случайно выронил письмо из рук, а, когда собрался поднять, услышал шаги, а затем с тем и шелест поднявшейся в воздух бумаги.
— Далеко собираешься? — спустя полминуты раздался знакомый голос Имельды.
— Отдай.
— Маглы? Что тебе среди них делать?
— Имельда, верни сейчас же, — к счастью, повышенный тон сработал, и она тут же вернула письмо. — Спасибо.
— Так ты не объяснишь, что всё это значит?
— Ты ведь знаешь, что я хожу на магловедение. Просто хотел посмотреть, как живут маглы.
— Я думала, ты обожаешь Фелдкрофт, — её голос стал подозрительным.
— Да, но на зимних каникулах Себастьян наверняка отправится обратно к сестре в Мунго.
— А Коулман? Её родители, кажется, обычные маглы.
Оминис криво усмехнулся. Неужели Рейес подумала, что на каникулы он едет в гости к Изабель? Что ж, теперь ко крайней мере, стервозные нотки в её голосе становятся понятными.
— Я не еду к Изабель, если ты именно это пытаешься узнать.
Она шагнула ближе, а он синхронно отступил назад. Быстро поняв, что ему некомфортно от её приближения, Имельда остановилась и разочарованно вздохнула.
— Тогда с какой стати тебе отказали?
— Без понятия.
— Тогда хочешь, я помогу тебе? Сделаю запрос от имени своей семьи, выпьешь оборотное, станешь похожим на моего брата?
— Вот так просто? — удивился Мракс.
— Не совсем.
Оминис изогнул бровь и напрягся в ожидании её дальнейших слов.
— Я хочу, чтобы ты оставил свою Коулман и танцевал только со мной. Это единственное желание. Я очень хочу, чтобы мы пошли на бал вместе.
— Я ведь даже не нравлюсь тебе, тебе интересен лишь статус моей семьи и то, как испортить жизнь Коулман. Это неправильно, Имельда. Твоя зависть переходит все границы, и я не хочу быть способом достижения твоей цели.
— Значит, вот так откажешься?
— Я подумаю.
— Только учти, что время идёт, Оминис, — она наплевала на приличия, подошла к нему и, коротко поцеловав в щёку, ушла, оставив его одного наедине со своими мыслями.
***
Ничего не предвещало беды. Изабель лежала на диване в крипте и в одной руке держала надкушенное яблоко, а в другой книгу по этикету. Могла ли она знать, что наткнётся на срыв Мракса? Вряд ли. Но вот двери крипты открылись, послышался лязг метала решётки. Она выглянула из-за спинки дивана, увидела мрачную фигуру слизеринца, держащего в руках палочку, а когда хотела сказать ему, что она здесь, тот в ту же секунду взорвал ближайшую бочку.
Поняв, что с ним что-то не так, Изабель быстро спряталась обратно за спинкой дивана, надеясь, что в него не прилетит какое-нибудь отбрасывающее заклинание. Оминис же продолжал выпускать свою злость на бочках, пока те наконец не закончились, а он не устал, отшвырнув от себя палочку.
Ему было очень больно. Она видела это и не знала, как действовать в этот момент: продолжать сидеть в укрытии, пока он не уйдёт, выйти и попробовать поговорить с ним, а может, снять обувь и попытаться тихо уйти, не мешая ему выпускать пар дальше.
Они ведь не друзья, Оминис сам так сказал. Так не разозлится ли он, если она выйдет и попробует помочь? Нет. Изабель не хотела доставлять ему неудобство, как не хотела присутствовать здесь. Коулман очень тихо сняла туфли, убедилась, что палочка Оминиса лежит довольно далеко, после чего на цыпочках покралась мимо слепого слизеринца к выходу.
Когда застёжки на её туфлях случайно звякнули, Оминис тут же поднял голову и направил её в сторону звука. Изабель переложила туфли в обе руки, а затем осторожнее попятилась спиной дальше, не сводя глаз с Мракса. Тот встал и, будто что-то заподозрив, направился за ней.
Сердце девушки почти упало в пятки, когда он каждый раз нагонял её, вслушиваясь в звуки её ног, идущих по холодному полу. Она ахнула, когда он поймал её у металлической решётки и резко прижал её к ней спиной, заставив выронить туфли.
— Играешь в прятки, Коулман? Зачем ты спряталась? — почти прошипел блондин, лицо его было красным от раздражения.
— Не хотела мешать тебе. Кажется, ты не в себе, — она тяжело сглотнула, когда он придвинулся ближе.
— Поэтому решила сбежать по-тихому?
— Да, а что? Ты хотел, чтобы тебя утешили? Я не Себастьян.
— Иногда это не так важно.
С этими словами он уронил голову ей на плечо, и Изабель показалось, что в ней было слишком много тяжелых мыслей для одного человека.
— Может, расскажешь в чём дело? — немного растерянно поинтересовалась она.
Он лишь отрицательно мотнул головой, а затем приобнял её за талию. Руки его тряслись, душа тянулась к ощущению чего-то живого и близкого. Изабель же не смогла оттолкнуть его и из сострадания мягко обняла Оминиса в ответ. Темнота перед глазами слизеринца стала гораздо спокойнее.
