Реквием

~ "Мы много чего не успели, но нам и жизни бы не хватило." ~ Сынмин заметил за Чонином странные привычки: как уже говорилось ранее, Фенёк любил не кусать булочки, а запихивать в рот целиком; не смотря на то, что он постоянно носил чёрную одежду, ему нравился розовый цвет. А ещё он был жутко неуклюжий. О Сынмине же можно подметить любовь к фиолетовому, ранним подъёмам и надавливаниям на глаза игрушек. Самый разгар осени. Весьма сентиментальное время года. И оно нравилось обоим. После школы парни любили прогуливаться по улицам, наслаждаясь шелестом листьев под ногами. Они постепенно раскрывались друг другу. У Сынмина никогда не было проблем с доверием, в отличии от Чонина. Но всё же он решил раскрыться Мину ведь с Ай Эном ни один человек не обращался столь приветливо и дружелюбно, как Мин. С каждой прогулкой, каждой посиделкой в столовой, на крыше школы они узнавали всё больше друг о друге. К примеру, то, что родители Чонина не знают, что его избивают. Точнее, сам он не говорил. Но по виду можно догадаться, им просто плевать. Также у него есть старший и младший брат. Ничего плохого про них он не говорил. Так же, как и хорошего. Сынмин же делился с Чонином о том, как прошёл его первый переезд в школу, рассказывал о разводе родителей, о своей любви к музыке и, в особенности, вокалу. Они проводили действительно много времени вместе: на уроках по очереди рисовали рисунки: один нарисует круг, другой добавит глаза, нос и так далее, пока не создадут такое существо, которое ещё ни один человек в мире не видел, да даже вообразить не в силах; на обеде строили башенки из хлеба и булочек — хорошо, что пока не додумались из стаканов и тарелок строить; на больших переменах выходили на крышу: отдыхали от всего на свете, наслаждались шаловливым ветром и тишиной. Было хорошо. Но издёвки не прекратились. Мин злился: — Почему ты не можешь дать отпор? Сердце сжималось, будто жестянная банка под прессом, каждый раз, когда тот видел синяки и царапины. Он залеплял их пластырями с детскими рисунками, согревал объятьями. Чонин позволил ему это, касания Сынмина отличались от касаний других людей, они исцеляли. Он обрабатывал ссадины дрожащими руками, начиная говорить полушёпотом, а заканчивая криком: — Ты должен быть смелее, ты должен уже, блять, дать им отпор, если всё так и оставить — это никогда не закончится. Ты.. Мы должны что-то сделать! — Мин, не парься, всё нормально. — Нет, всё не нормально!. Снова сорвался. Он повернулся и направился к выходу, но после налетел на Чонина с нежными объятьями. И заплакал. Так и сидели всю ночь в обнимку: смотрели дорамы, ели мороженое, любили. Это была безусловная любовь. Они принимали возможно странные привычки друг друга, не смотря на страх, желали защищать, чувствовали себя максимально комфортно, находясь вместе. Казалось, что они были созданы для того, что рано или поздно познакомиться. Никогда и ни с кем не было так по-домашнему уютно..