Реквием

~ "Завтра" никогда не умрёт, но нас там уже не будет." ~ — Ну, похвастайся хоть своими картинами, — говорил Сынмин, находясь в гостях у Джинни. Квартира была хорошо прибранна, в бежевых тонах. Вся мебель выбранна с изысканным вкусом, стены украшало множество картин, нарисованных Хенджином. — Спасибо, что интересуешься! — произнёс с улыбкой всё ещё высокий, но уже блондинистый парень. <Хорошо, что он есть.> пронеслось у Сынмина в голове. — Мои картины красками можешь наблюдать вокруг, а рисунки карандашом я сейчас покажу.. На одном холсте были изображенны алые розы в стеклянной вазе, на другом автопортрет, вдали коридора виднелся городской пейзаж, раскрашенный кофе. — А, вот он! — восклицал парень, доставая до боли знакомый скетчбук, наклейки которого почти стёрлись, — это ещё со школьных годов! Они сидели на полу, скрестив ноги, и разлядывали различные работы: от Кками (собачки Джинна, которая испуганно металась по комнате, не ожидая прихода гостя) до различный пейзажей и портретов. Вдруг страница перевернулась, показывая рисунок двух парней. Они сидели на школьной крыше: их волосы развивал ветер, а лица были полны умиротворения и спокойствия. Особенно бросались в глаза острые черты парня с волосами темнее. Лиса напоминал. — Вау. Этот паренёк на меня похож, а тот, что рядом.. будто знакомый, не могу вспомнить, - замялся Сынмин. — Да, спасибо. И нет, не стоит вспоминать! — тараторил блондин, поднимаясь с пола и убирая своё сборище рисунков, — давай я лучше покажу свой другой скетчбук, он намного больше и работ в нём тоже больше!.. — Без проблем, — произнес Сынмин, стараясь отойти от этой темы, что так будоражила сгусток суеты — Хёнджина. *** Обратиться за помощью было не к кому: родители слушали, но не слышали, учителя отмахивались, полиция скидывала всё на детские шалости и не желала разбираться. Но они были друг к друга. И этого уже было достаточно. Наверное. Чонин всегда улыбался и говорил, что «всё нормально». А Сынмин знал правду. — Знаешь, — начал Чонин во время одной из посиделок на крыше, — однажды мне сказали, что я страшный, когда не улыбаюсь. — Не, ты и так и так страшный. Это самая крупная ложь в жизни Сынмина. Фенёк же лишь усмехнулся. Чонин скорее просто существовал в школе, а не учился. А Мин хотел вместе поступить в хорошее учебное заведение, поэтому помогал с «зарабатыванием хороших оценок», писал за двоих контрольные, сочинения - делал всё, что мог. — Чонин, кем ты хочешь стать в будущем? — Думаю, приведением. Чем-то невесомым и независимым. А ты? — В таком случае, я стану охотником на призраков. Уж больно они вредные стали в последнее время. В очередной раз у Сынмина сжимается внутри. Колется, колеблется, давит. И в очередной раз он убеждается, что всё не нормально. Близится зима. Темнеет раньше, и вечерняя прогулка превращается в ночную. От листьев не осталось и следа, одни ветки, но снега ещё нет. — Чонин, — начинает Сынмин, размышляя, как правильно спросить и подготавливаясь к ответу, — а за что тебя так? Фенёк задумался, почёсывая шрам на локте. — Да кто их знает? Один раз «забил» по совету друзей, другой. А теперь друзей нет. За то есть постоянная одна «компания». Мин прикусил губу в раздумьях. <Он точно что-то недоговаривал> Но расспрашивать дальше Ким не стал: знает же, что это одна из самых худших тем для разговора. Лишь добавил: — Пожалуйста, говори, если это опять повторится. Если не можешь постоять за себя ты, это сделаю я! Подобного момента так и не наступило. Мин просто не знал, что в это время может что-то происходит. А Чонин никогда не признавался - боялся за Сынмина, не хотел в это ввязывать. Боялся и угасал на глазах. Классические удары в нос, живот, тушение сигарет о кожу начали надоедать. Добавились следы на шее. Душили. Сынмина разрывало на части — нужно было успевать учится за двоих, обрабатывать раны, каждый раз всё новой степени тяжести, быть в напряжении, прислушиваясь к каждому шороху, пытаясь поймать взглядом тех, кто не даёт спокойно жить и не оставляет свободного места на теле любимого Фенька. Оба любят — оба на грани. Но всё же друг у друга. В последнюю их посиделку на крыше они заметили, как какой-то парень с короткими темными волосами и, что примечательно, родинкой под глазом, в тайне рисует их. Они позировали, делая вид, что не замечают, а позже, когда того позвал учитель, подглянули в скетчбук, на обложке которого красовались наклейки из аниме «Death note». — Воу.. Чудесная работа карандашом: уютная, спокойная, живая. А ещё, ни Сынмина, ни Чонина никогда не рисовали. Так что было вдвойне приятно. Так почему же эта посиделка была последней? В школе больше Чонин не появлялся.