И всюду тьма

После обеда Кеннет проводил Ану в ее новую спальню. Ей выделили одну из гостевых комнат в главном здании. Ана восхищенно осмотрелась. Классический светлый интерьер одним своим видом укорял ее прошлую комнату, где всегда царил полумрак и ощущение покинутости. Изысканные завитки лепнины украшали белые стены, над кроватью висел балдахин, ножки стульев, стола и остальной мебели были покрыты золотом. Ана почувствовала сладкий аромат цветов, а потом увидела пышный букет, стоящий на прикроватной тумбе. Улыбнувшись, она подошла ближе и коснулась лепестков. — Какие красивые гортензии! — Ана обернулась. Кеннет все это время тихо наблюдал, прислонившись к стене. — Ты знаешь их значение? — он ответил с полуулыбкой. — «Безразличие», — сразу сообразила Ана, — нас обучали значениям цветов в Академии. — «Вспомни обо мне», — по лицу Кеннета легкой вуалью скользнула меланхолия. Ана застыла. «О чем он говорит?» — Плохо учили, — Кеннет посмеялся. — Посыл гортензий — напомнить о себе. — Все запутаннее и запутаннее, — Ана присела на кровать. «Какая мягкая!» — мелькнуло в ее сознании. — Граф Блэкфорд, говорить загадками — это часть вашего образа? С ней он всегда такой. Или со всеми? В нем не было ничего однозначного: его раздражение вмиг сменялось учтивостью, его ответы создавали только больше вопросов. Ана поймала себя на том, что хочет прочитать его мысли, узнать, что скрывается за спокойной полуулыбкой. — Оставлю это на твое усмотрение, — Кеннет прошел к окну и кивнул, подзывая Ану. Из окна открывался вид на просторный сад. — Гортензии слишком разрослись, — граф указал на часть сада, где они росли, — поэтому горничные наполнили ими все жилые помещения. «И это все?» — мысленно спросила Ана. — И это все, — Кеннет повернулся к ней, — Ана, на остаток дня ты свободна. Хельга будет тебе прислуживать, если необходимо сопровождать. Мне необходимо закончить некоторые приготовления, поэтому на сегодня я тебя покину. Ана расстроенно шаркнула ногой и опустила голову. Он опять уходит. Да, она сменила спальню, но у нее осталось столько вопросов. Она продолжает находиться во тьме. «И я расспрашивала его о цветах? Серьезно? Это было так важно?» — Ана злилась на саму себя за то, что потратила время с Кеннетом впустую. Она закусила губу. — Завтра, все завтра, — для Кеннета ее разочарование, выразившееся на лице, не осталось незамеченным, — обещаю, буду в твоем распоряжении целый день. Давно уже пора посмотреть, на что ты способна. Ана терпеливо кивнула. Ждать осталось не долго. — До встречи, Ана, — Кеннет галантно поклонился. — До встречи, граф, — Ана присела в реверансе. Кеннет вышел из комнаты, и Ана опять осталась наедине с собой. Она выдохнула и, наконец-то расслабившись, плюхнулась на кровать, перевернулась набок и закрыла глаза. Перед ней возник образ Кеннета. Его каштановые волосы спадают на лоб, он их поправляет. Пальцы тонкие и длинные. Смотрит на Ану. «Глаза… зеленые, вроде». Ворот рубашки опять расстегнут. «И все-таки он до дрожи привлекательный», — самой себе призналась Ана. Каждый раз, когда она ловила его взгляд на себе, сердце пропускало удар. «Так, все, хватит! У него есть невеста!» — возвращаться в реальность не хотелось, но она выдернула себя из соблазнительных фантазий. Ана поднялась и стала внимательно осматривать комнату. Обшарила все ящики: там нашлось белье, предметы первой необходимости, украшения и даже косметика на любой вкус. Просторный шкаф стоял полупустой: висела лишь пара платьев. Ана подошла к зеркалу и приложила их к себе. «Похоже, подходят», — она улыбнулась. Завтра ей хотелось выглядеть как можно лучше. И хотя платья были скроены просто, без украшений и излишеств, выглядели они аккуратно и утонченно. Они пришлись ей по душе, хотя она и понимала, что платья были куплены уже готовыми. Ана большую часть жизни провела среди детей дворян разной степени достатка, и этого хватило, чтобы научиться отличать дорогие материалы от дешевых и видеть изысканность в простоте. Мерки сняли только сегодня утром, а Ане уже не терпелось получить свое первое платье на заказ. В своей старой комнате она не думала о возможностях Кеннета, но прогулка по поместью, огромный сад за окном, роскошный обед, и ее новая спальня — все это кричало о богатстве владельца. Сдержанно и изысканно, но кричало. Чем дольше она здесь находилась, тем больше сомнений в ней появлялось. Ана раздумывала, зачем она могла быть нужна Кеннету, чем могла быть полезна такому обеспеченному человеку. «Если он так богат, вероятно, он может быть и приближенным короля, а может даже напрямую связан с ним… И если так, то скрывая меня, он не просто нарушает закон, он предает все свое окружение. Это правда того стоит?» — она вспомнила страх в глазах Вероники, когда та рассказывала, что Кеннета подозревают. Ана не могла представить, что она может сделать, чтобы окупить жертвы, на которые Кеннет уже ради нее пошел. Ане вдруг стало неуютно на этой мягкой кровати, ей захотелось вернуться в скромную и отдаленную комнату. Кеннет дал ей уже так много, что за жизнь не расплатишься, и продолжал давать все больше. Ана поежилась, когда поняла, что начала к привыкать к его щедрости, принимать, как должное. Она начала забывать, что с Тьмой внутри ее жизнь и жизнь всех вокруг может оборваться в любой момент. А он продолжал вселять в нее надежду. Зачем? И тут она поняла. Поняла, как глупо рассуждала. Кеннет предал свою страну ради нее. И он сделал это не впервые. «Ему нужно оружие, — Ана откинулась на кровать, — и это я». Она горько рассмеялась, ее начала бить озноб. Только что она раздумывала какое платье выбрать и как лучше накраситься. «Вот посмеялся бы, увидь, как меч румянится и бусы подбирает!» — глаза наполнились слезами. Ане захотелось, чтобы сейчас вошел Кеннет и обнял ее, как тогда. В его объятиях весь мир просто был пустотой, чистым листом, светом. Да, ярким, пронизывающим светом. Ана смотрела в потолок, перед глазами все плыло от слез. Она почувствовала, как в ее сердце образуется еще одна трещина. «Он воспользовался силой Света, когда обнял меня, — Ана ударила кулаком по кровати, — Дура! Идиотка! Какая я все же… Кеннет защищал других от меня, он просто сделал барьер из себя, а я размечталась». Мысль о том, что в его добром и ласковом жесте не было нежности именно к ней, еще одним камнем повисла на шее Аны. Но она не винила Кеннета, он был прав. Ее Тьма тогда и правда грозила вырваться, и он успешно справился с задачей ее удержать.