И всюду тьма

Ана вышла из кареты. Вечернее небо розовело на горизонте. Она глубоко вдохнула свежий, немного прохладный воздух. Карл подал ей руку, Ана молча ее приняла, и они неспешно пошли ко входу во дворец, теряясь среди также недавно прибывших дворян.  «Почему вы пригласили именно меня?» — Ана исподтишка взглянула на Карла. Его ответ не выходил из головы: он смущал, тревожил и… интриговал.  «Потому что вы близки с графом Блэкфордом, потому что он смотрел на вас слишком часто и долго, потому что он был готов пожертвовать своей жизнью ради вас».  Ана не стала уточнять, где Карл был не прав. Остальной путь они проделали в напряженной тишине. И сейчас, оказавшись почти у входа во дворец, ей вдруг захотелось узнать, что он имел в виду. Но спросить она не успела.  Еще пара шагов, и они у входа, церемониймейстер уточнил их титулы и имена и затем представил залу:  — Достопочтенный Старший Инквизитор и его спутница баронесса Ана Мелрой прибыли! Они вошли, и на мгновение Ана зажмурилась от яркого света. Зал был полон гостей, богато разодетых в темно-насыщенные вариации всех цветов радуги. То, что должно было символизировать траур, выглядело, словно павлинье царство. Кто-то обратил на них внимание, но большинство было занято разговорами и танцами. Ожидаемо, что ни Ана, ни Карл не были теми, кто способен заинтересовать высшие слои общества. Пока Карл вел ее вглубь зала, Ана продолжала с опаской осматриваться: она надеялась не встретить знакомых лиц, ведь любой из ее прошлого мог раскрыть ее обман.  Один из мужчин в темно-коричневом фраке, стоящий в нескольких шагах от Аны обернулся. Она вмиг узнала Кеннета, и ее сердце забилось быстрее. Он выглядел непривычно с аккуратно зачесанными назад волосами, в опрятной, торжественной одежде и неотрывным, пронизывающим до костей взглядом, направленным на Ану. Хотя нет, взгляд-то как раз ей был хорошо знаком. И поэтому она застыла, как кролик перед удавом. Кеннет улыбнулся, с хитринкой, как он умеет, и одними губами проговорил: «Ты — пре — кра — сна».  Ана не верила своим глазам, в голове только билась мысль, что ей это показалось, но, тем не менее, по ее лицу, шее, плечам разлился тот оттенок красного, что зовут смущением. Пока она стояла в замешательстве, Карл наклонился над ней и шепнул: — О чем я и говорил, — его дыхание обожгло шею и привело Ану в чувство.  — А вы не такой невинный, каким казались, мистер Карл, — Ана заигрывающе улыбнулась и повернулась к нему, их лица оказались совсем близко друг к другу.  Ее сердце продолжало безудержно колотиться, а лицо гореть, но она наконец вспомнила, кем должна быть сегодня. Карл отстранился, а на его щеках выступил румянец.  — Что ж, теперь мы краснеем оба, — добавила Ана и подхватила Карла под руку, — вы уже были на королевских балах?  Воспользовавшись моментом, Ана огляделась по сторонам: Кеннета больше видно не было, зато господа вовсю приглашали дам на танец.  — Нет, даже в качестве охраны, — и Карл указал на людей в черных фраках, одиноко стоящих по углам.  Одной из них была Николь. Ана отметила про себя, что в ту часть зала не пойдет. Охрана не бросалась в глаза, казалось, они — просто скучающие гости, потому Ана ощутила прилив благодарности — возможно, сейчас Карл спас ее от неосторожного раскрытия Тьмы перед Инквизиторами.  — Почему? — Во мне нет силы Света, — размеренно и отчетливо сказал Карл, — я не могу никого защитить, — он не отвечал, но напоминал о загадочной лжи, от которой, похоже, не собирался отказываться.  Ана кивнула, с готовностью становясь сообщницей Инквизитору. Заиграли первые ноты вальса.   — Вы смогли защитить меня, — Ана посмотрела ему в глаза, мягко улыбнулась, взяла за руку и потянула танцевать, — вы же умеете, да? Карл обхватил ее за талию и начал двигаться в такт музыке. Все его движения были правильными, четкими и выверенными, но при этом деревянными, противоречащими плавной натуре вальса. Но Ану это не смущало, ей казалось, что на фоне партнера она особенно изящно гарцует, плывет… летает. Ее первый настоящий танец, наконец-то. Она и забыла, как его ждала, как мечтала. Воздух вокруг казался слаще, люди вокруг, также погруженные в танец, перестали пугать, и в самом ее естестве, внутри, зародилась надежда, что может быть, когда-нибудь, еще разок она будет так же счастлива, как сейчас.  Она посмотрела на Карла, он был серьезен и сосредоточен, его губы беззвучно шевелились.  — Вы что, считаете шаги? — удивленно-восторженно вырвалось у Аны. — Да, — он ответил сухо и тут же вернулся к попыткам не сбиться.  — Прекратите, я поведу.  После секундной заминки Ана перехватила инициативу.  — Танец надо чувствовать, — она придвинулась к Карлу ближе, — дышать, наслаждаться, жить!  Инквизитор послушно следовал за каждым ее движением, но так и не расслабился. Ана представила, каким бы был на его месте Кеннет: столь же зажатым или разделяющим ее восторг? И вдруг заметила его совсем рядом, кружащим с женщиной в бордовом платье, это была Вероника. Они выглядели единым целым, грациозным, текучим, отражающим все то прекрасное, что Ана видела в вальсе. «Я так и думала, Кеннет бы понял меня», — волна теплой нежности разлилась по телу.  — Вы настолько счастливы? — внезапно спросил Карл.  — Да! — Ана едва сдерживала радостный смех.  Он посмотрел на нее серьезно, внимательно. Пару раз открыл и закрыл рот, будто собираясь что-то сказать, а потом все же решился: — Как вы считаете, жизнь она стоит того… стоит того, чтобы быть прожитой?