И всюду тьма

Музыка отошла на задний план. Ана двигалась по инерции, она совсем не знала, что ответить. Сказать правду? Солгать? А какой ответ будет правдой, ее правдой? Грудная клетка сжалась, Ана оступилась.  Карл подхватил ее, прижав к себе.  — Что вы хотите от меня услышать?  — Надежду.  Музыка остановилась. Ана отстранилась, плотно сжав губы.  — Я нужна вам тут рядом, лишь чтобы задеть графа Блэкфорда, навредить ему непонятно зачем. К чему эти попытки влезть в душу?  — Вы были так радостны сейчас, так светились… — В голосе Карла сквозила грусть. — Я просто люблю танцевать, — Ана решила добавить щепотку правды, — и это был мой первый танец с мужчиной на настоящем балу, а не в тренировочном зале под присмотром преподавательницы. Мою радость совсем не обязательно связывать со смыслом жизни, мистер Карл.  — Я вас понял. Простите за столь внезапный вопрос.  Ана сама не знала, что на нее нашло, почему она реагировала так резко и категорично. Но ей сейчас совсем не хотелось думать о таких вещах — любой философский вопрос отправлял ее в пучину затолканных в глубину сознания страхов и еще не затянувшихся ран. Но настрой Карла на серьезные разговоры мог сыграть ей на руку.  — Может быть, в качестве извинения вы мне поведаете о причине вашей размолвки с графом Блэкфордом? — Ана обходительно спросила и повела Карла в более спокойный угол зала.  — Леди Ана, я не думаю, что вам стоит погружаться в столь неприятные вещи, — сдержанно ответил Карл и немного нахмурился.  — Но из-за вас я стала непосредственной участницей конфликта. Разве не справедливо будет хотя бы рассказать, в чем дело? Иначе получается, что вы меня просто используете.  — Вы можете узнать эту историю от графа Блэкфорда, если уж так хотите. Карл сделал шаг назад и сложил руки на груди.  — Граф не захотел мне ничего рассказать! — умоляюще протянула Ана, в отчаянной попытке утолить свое любопытство.  Она солгала — Кеннет и сам точно не знал, отчего у Карла к нему такая ожесточенная неприязнь. И пыталась разжалобить Инквизитора.  — Давайте закончим на этом наш разговор. Прощу прощения, но мне необходимо поприветствовать знакомых, — Карл поспешно откланялся, оставив Ану в одиночестве.  «Сбежал…» — разочарованно вздохнула Ана.  В расстроенных чувствах она подошла к столу с едой и напитками. Алкоголь обошла стороной, хоть ей и хотелось попробовать вина, однако был слишком велик риск потерять контроль над собой. Ана встала напротив подноса с пирожными, выбирая между фруктовым и шоколадным.  — Ана, ты ли это? — ее окликнул женский голос. Она обернулась, к ней подходили две девушки, немного красные то ли от танцев, то ли от выпитого алкоголя, каждая из них держала в руке по бокалу. Они неприятно улыбались, несдержанно посмеивались и разглядывали Ану с нескрываемым презрением.  Ана замерла в растерянности.  Конечно же она узнала девушек, как и они ее. Две ее некогда главные мучительницы в Академии — лучшая ученица, княжеская дочь, и ее ближайшая подруга. О, сколько боли Ана пережила от них, сколько насмешек стерпела! По телу побежали скользкие мурашки, и ладони вспотели. В голове пульсировала только одна мысль: «Они знали ее настоящую личность. И это опасно». — Пресвятое чувство вкуса, где ты нашла этот уродский черный мешок! — презрительно воскликнула одна из девушек, ткнув пальцем в платье Аны.  Они подошли ближе.  — Добрый день, леди! — Ане пришлось вступить в нежеланный разговор.  — Что, сбежав из Академии, ты совсем осмелела? Кому тебя продали в рабство, что ты даже на королевский бал прошмыгнула, а, крысеныш?  — Не ваше дело. — Ана прищурилась и помрачнела.  — Не забывай, что канализационная крыса в нарядном платье все еще остается мерзкой, вонючей крысой, — наклонившись, шепнула одна из девиц.  Ана была настолько привычна к этим прямолинейным оскорблениям, что для нее слышать подобное было не более чем сотрясанием воздуха, фоновым шумом. Ей хотелось от них отмахнуться, как от назойливых комаров, но она не могла и даже отчасти была немного рада, что ее одноклассницы остались такими же ехидными и гнусными. Ане было необходимо с помощью Тьмы заставить их забыть о ней, о и обо всем что с ней связано, а это было небезопасно для их сознаний.  Кеннет предупредил, что воздух внутри королевского дворца испещрен защитными нитями Света, поэтому, чтобы ей использовать силу, нужен был прямой физический контакт, тогда Тьма переместится из тела в тело, не касаясь воздуха. Еще был вариант — выйти в дворцовый парк, но сейчас это казалось практически невыполнимым.   — Чего молчишь, испугалась? — они засмеялись, показывая ряды ровных белых зубов, — не бойся, ничего хуже твоей мамаши мы тебе не сделаем! Ты уже родилась! А ведь даже она решила не иметь с тобой дел и издохла при виде такого отвратительного лица!   Ана почти что закатила глаза. Когда обидчицы не получали нужной им реакции на свои примитивные унижения и глупые оскорбления, они всегда начинали издеваться над тем, что Ана была сиротой. Она продолжала молчать, всерьез задумываясь над тем, чтобы сделать что-то похуже, чем просто чуток поменять их воспоминания о себе.  Княжеская дочка внезапно манерно зажала двумя пальцами нос и прогнусавила:  — Знаешь, тебе стоит помыться, от тебя воняет, — и, как бы случайно, сделав маленький шаг к Ане, опрокинула полный бокал красного вина на ее платье. Вино вылилось на шею и плечи, затекло в декольте, заструилось по платью на пол. Ану окутал кислый и удушливый аромат забродившего винограда. Она раздраженно закрыла глаза.  Прежде в Академии чем ее только не обливали: супом, чернилами, краской, тухлой водой. И Ана отнюдь не была расположена вновь переживать эти ощущения.  «Ну нет, все же совесть меня мучить не будет».