И всюду тьма

— Я понимаю, он был твоим единственным другом? Ана удивленно подняла глаза — неужели граф не рассердился, не стал спорить? На его лице играла понимающая улыбка. — Да. Я не смогу ему навредить, никогда и ни за что… — она положила руку себе на грудь, прислушиваясь к биению сердца.  — Хорошо. Мы все обсудим потом, а сейчас отдохни и ни о чем не переживай, — Кеннет похлопал ее по коленке. — Мне нужно вернуться на бал, не могу же я допустить, чтобы у меня увели место в Совете? — хмыкнул он.  Ана вяло кивнула, чувствуя, что сил совсем не осталось.  — Ты будешь в порядке? Постараюсь не задерживаться.  — Я тут подремлю, а вы доделывайте все что нужно, не думайте обо мне, — Ана прикрыла глаза.  Кеннет поднялся, но на выходе из кареты обернулся: — И как о тебе не думать, Ана? С тобой же ни минуты покоя.  — Зато мне с вами спокойно, граф… — Вот и повод мне вернуться поскорее, — он аккуратно прикрыл дверь и ушел. Ее умиротворенной улыбки он уже не видел.  Приятное тепло разлилось по телу Аны, голова упала на стенку кареты — она плавно погрузилась в сон.  Ей снилось озеро — глубокое-глубокое, в котором отражалось закатное фиолетово-синее небо и проступающие первые звезды. Звезды были черными, словно дыры, а собеседник рядом убеждал, что они, напротив, ярко, болезненно белые. Однако спор не беспокоил ее: на берегу озера не было ни тревог, ни проблем. Только звуки плещущейся воды, ветра, ласкающего траву, да пение птиц, которых она никогда не видела. Все было так хорошо.  Он схватил ее за руку и потянул в озеро, крича, что она должна увидеть звезды ближе. Теплая вода омывала ее тело, и она смеялась. «Хорошо, веди!» — она упала ему в объятия, и они нырнули.  Ана открыла глаза и зевнула. Она заметила, что кто-то укрыл ее пледом, и улыбнулась. Ее затекшая шея ныла, боль отдавалась в спину. Ана выглянула в окно, задаваясь вопросом сколько же проспала, и увидев, что бал в разгаре, решила, что не так уж и долго.  Она накинула плед на плечи и вышла из кареты. Ана не собиралась возвращаться в зал, но хотела прогуляться по саду, окружающему дворец. Еще на террасе она заметила беседку, находящуюся в глубине. Она успокоилась, и настроение ее улучшилось: приятный сон и нежные объятья Кеннета помогли ей прийти в себя. Она неторопливо шла по тропинке, рассеянно улыбаясь. Ветер мягко поглаживал ее волосы, а вокруг танцевали тени. Ни луна, ни солнце, не видели этого представления, только звезды, которые все же оказались белыми. Желтые огоньки, словно светлячки, сотканные из Света, летали вокруг, зовя за собой. Тонкая паутина растянулась меж кустами, преграждая путь. Крупный паук, очевидно, владелец, сидел по центру, все его восемь лапок серебром поблескивали в темноте. Ане показалось, что он смотрит прямо на нее или даже в глубь нее. — Ты меня ждешь, дружок? — с улыбкой спросила Ана. — Да-а кому ты вообще нужна-а?! — послышался протяжный ответ.  Ана застыла от испуга. На мгновение ей показалось, что с ней говорил паук.  Она тут же обернулась: немного поодаль стоял, пошатываясь и отвернувшись к кустам, принц Ян. В его руке была бутылка вина, к которой он нескромно приложился на глазах у Аны.  Она хотела отступить и не хотела одновременно. Позади — паук, а впереди — старый друг. Ана с горечью подумала, что так или иначе ее поймали в паутину. Тень меланхолии скользнула по ее лицу. Она сделала пару размеренных вдохов и выдохов и, убедившись, что Тьма спокойна, шагнула к принцу.  — Ваше Высочество… вы в порядке? — «Дионис, нет, Ян, как ты жил все это время?» — Какое тебе дело, женщина?.. Сгинь с глаз моих! — принц размашисто махнул рукой и, чуть не потеряв равновесие, ухватился за куст.  Ана растерялась, она чувствовала жалость и необъяснимую вину, и ей хотелось объясниться перед другом. И в то же время она желала услышать его, понять, отчего в его глазах, смотрящих на нее, столь много злости. Но Дионис был сильно пьян, и Ана, понимая, что разговор, как и прогулка, не удастся, решила вернуться в карету. Дионис ринулся к ней и бесцеремонно схватил за запястье. Еще мгновение, и он повис у нее на руке.  Ана остановилась и поддержала покачивающегося принца. Он смотрел затуманенным и одновременно потрясенным взглядом. Его руки дрожали. У нее пронеслась мысль: «Быть может?..» — Ты ведь помнишь меня? — она задала вопрос, и в нем прозвучала надежда, что все утерянное можно вернуть, что о боли можно забыть, и что старый друг обнимет ее, как тогда, в последний раз, и пообещает, что все будет хорошо. Но в ответ ей раздался пьяный, лающий смех.  — Ха! Ты! Унизила меня! Оставила меня! — Ян отшатнулся, — перед всем залом отказала своему Высочеству! Да я тебя!.. Он ткнул пальцем ей в грудь и качнулся назад, потом осел на землю и прильнул к горлу бутылки. Ана, оторопев, стояла, не зная что делать дальше, его слова, резкие, как пощечина, развеяли воспоминания. Принц, будто тоже не зная, рассеянным взглядом смотрел в никуда, пока его глаза не стали слипаться, и, облокотившись спиной на живую изгородь, он забылся в алкогольном сне.  Ана смотрела на его раскрасневшееся лицо, что было заметно даже в ночи, на худую, обмякшую фигуру. Разум начал перебирать все счастливые и печальные воспоминания о нем, воспоминания, которые заставляли ее смеяться и плакать. Она хотела было уйти, но не смогла. Она села рядом и, вздохнув, подняла глаза на небо.  — Как ты жил все это время, мой дорогой друг? — прошептала она.