И всюду тьма

Ана задумчиво склонила голову. Ей стоило согласиться на предложение Яна, но мысли о Кеннете не давали покоя. Она не могла себя заставить дать обещание другому мужчине, даже притворное, даже такое нужное для их плана. — А артефакт, у тебя есть к нему доступ? — спросила она. Ян усмехнулся и почесал щеку. С самого начала их разговора он пронизывал Ану до костей своими голубыми глазами, не позволяя забыть, какими ледяными они могут быть. — Это можно устроить, но Кеннету я помогать не хочу, — принц прочесал пальцами растрепанные волосы и откинул их назад. — Нет смысла разделять нас, помогаешь ему — значит и мне. — Как это нет смысла! Это моя основная задача, — он привстал и постучал по прозрачному барьеру из Света между ними, словно ища в нем слабые места, — мне не нравится, что он стоит между нами. — Между нами стоит в основном твое поведение. — Смотри, я прекрасно понимаю, что стоит мне достать для тебя волшебный шарик, у тебя не останется ни одной причины со мной оставаться, — Ян откинулся на кресло, — поэтому давай договоримся так: ты выходишь за меня замуж — и артефакт твой. Ана напряглась и нахмурилась. За время разговора принц успел наговорить такое количество странных и категоричных вещей, что она уже не понимала, воспринимать ли их всерьез, и пока старалась выяснить как можно больше, чтобы потом посоветоваться с Кеннетом. Но предложение руки — скорее всего без сердца — было уже слишком. — Почему ты не можешь отнестись к этому серьезно? — в ее голосе засквозила обида. — Я совершенно серьезен и дам тебе время в этом убедиться. Раз я увидел все твои мысли, то и сам решил говорить с тобой напрямую — так честнее. И моя честность в том, что я не хочу тебя отпускать. Мне плевать, если наши отношения будут фикцией, плевать, сколько любовников ты приведешь, главное, чтобы ты оставалась со мной, была той Аной, что я помню, принимала меня и дала себе шанс полюбить меня в ответ. Поэтому, Ана, — он встал на одно колено и протянул к ней руку, уперевшись в барьер, — Блэкфорд, будь он проклят!.. Поэтому, Ана, — повторил он, внимательно следя за ее реакцией, — ты выйдешь за меня? Она вздохнула и покачала головой, пробормотав себе под нос: «Какой абсурд…». Усталость навалилась, словно мраморная плита, и Ана поняла, что не может осознать услышанное и уж тем более дать ответ. Она хотела разозлиться, испугаться, отвратиться, чтобы решение пришло, но в душе, в иссохшей, истощенной пустыне, не нашлось ничего. Ана уронила голову на подлокотник и подтянула под себя ноги. — Я не знаю. Нам нужен артефакт, но я не знаю, Ян. Это тяжело. После этого принц все же ее оставил, дав время подумать, но напомнив, что его предложение — это ультиматум. Когда он уходил, то не выглядел расстроенным, скорее наоборот довольным. Не лед, летнее небо. А Ана хотела только закутаться в мягкое одеяло и оставить день позади. Кеннет отнес ее в спальню, а она обнимала его и вдыхала успокаивающий запах его тела. Он уложил ее в кровать, укрыл, вылечил царапины и синяки на груди и погладил по голове, пожелав спокойной ночи, хотя от нее почти ничего уже не оставалось.

***

Поздним утром Ана спешила вниз, ведь ее уже несколько часов ждал Инквизитор. Несмотря на то что Кеннет запретил ее будить и не рекомендовал Карлу ждать, он все же остался. Учитывая, что их встречи уже и так стали менее регулярными, Ана была уверена, что он ждал ее назло графу. Ее беседа с Инквизитором шла той же тропой, что и обычно: они обменивались незначительными наблюдениями, сидя за завтраком. Или обедом, смотря с какой стороны посмотреть, но Ана мыслями была во вчерашней ночи и в сомнениях. — Я больше не буду приходить, — вдруг сказал Карл, ковыряясь вилкой в тарелке. — Что-то не так? — Ана удивленно подняла на него глаза. — Я имею в виду, что верю, что ты не Проклятая. С тебя сняты все подозрения. — Ой, ну неужели, — она иронично усмехнулась, — значит ли это, что Николь привлекут к ответственности за ложные обвинения? Карл горько сморщился, поднимаясь. — Ты не можешь простить ее? Я уже говорил, она не со зла. — Чтобы кого-то простить, надо чтобы этот кто-то извинился, — резко ответила Ана, вспомнив о Яне, — ты и правда больше не придешь? Я думала, тебе приятно со мной время проводить. Честно говоря, Ане было бы даже легче без визитов Инквизитора, она и так разрывалась от всего, что необходимо было сделать, но то равнодушие, с которым он с ней попрощался, неприятно кольнуло. Ей казалось, что они разделяли невесомый комфорт и умиротворение, что приносили их тихие беседы. До этого она опасалась, что он сделает шаг к ней, захочет большего, начнет ухаживать, а оказалось, что произошло обратное. — Тебе лучше переехать в свой дом или куда еще, — Карл обернулся, — скоро здесь станет небезопасно. Ты всегда можешь написать мне, я помогу. — Почему? Ах, поняла… — Ана поджала губы, — у тебя есть что-то на графа! Карл не ответил и поклонился. Ана раздраженно схватилась за голову и выпустила сдавленное восклицание. Как же ей надоели эти внезапные новости! Казалось, что все шло как по маслу, но в масле раз за разом оказывались тонкие иглы и впивались в ноги. Она сжала кулаки и поспешила к Кеннету. — Граф! — Она застала его на привычном месте, за заваленным столом. — Карл вам угрожает, он что-то узнал! Она рывком села на стул напротив, случайно сбросив юбкой несколько листов, и заметила, как Кеннет ее осматривает, словно что-то ищет. — Я не принесла ничего перекусить, простите… — Ха-ха! — Кеннет откинулся на спинку стула, — я совсем избаловался. Что конкретно ты узнала от Карла? На это Ане было нечего ответить, она только пыталась убедить графа в том, что угроза реальна, но безуспешно. Он только цокнул языком и отмахнулся. — Забудь об Инквизиторе, нет смысла решать проблемы, которые еще не наступили. Меня больше интересует Ян, о чем вы говорили? Ана облокотилась на стол и уронила голову на руки, громко выдохнув. — С чего бы начать… Из хорошего: он нам поможет и даже пообещал достать артефакт. Из плохого: все остальное. — Что он хочет взамен? Я дам что угодно. — А вы хорошо его понимаете, — Ана подняла голову, — но если он просит… меня? Кеннет ненадолго умолк, вопросительно нахмурившись, а потом попросил прояснить. Она пересказала разговор, где Ян сказал ей встречаться с ним и выйти за него, напряженно ожидая реакции графа. — Могло быть и хуже, — констатировал он, — это выполнимо. — Граф, — Ана отстранилась, — а как же мы? Ее сердце тяжело забилось, пуская по венам горечь. — На нас это не влияет никак, — уверенно утвердил Кеннет, — тебе нужно ненадолго притвориться, а потом все закончится. — Как мой брак с другим мужчиной может на нас не влиять? Мы говорим о принце, последствия необратимы. — Обратимы. Не нужно переживать о свадьбе по документам, о преследовании Инквизиции. Это все скоро не будет иметь никакого значения, поверь мне. — Вы просите просто поверить! Я верю уже стольким странным вещам, что счет потеряла! — Пожалуйста, Ана, — он облокотился на стол, — ты же знаешь, что я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. — А если я влюблюсь в него, в Яна! Что вы делать будете? — она бросила с вызовом. В самой себе она задела старые и запылившиеся чувства, которые не собиралась вспоминать. — Это твои чувства и твой выбор, Ана. Я не в силах на него повлиять. Но если принц хоть пальцем тебя коснется без твоего согласия, хоть грубое слово проронит, тогда я готов отложить свои планы, чтобы оставить Мариандцев без наследников. Трактуй как хочешь, — Кеннет подмигнул. Кровь шумела в ушах, Ана едва расслышала его слова, она совсем не понимала, как граф, вчера говоривший ей о любви, сегодня так прагматичен и холоден. Он, словно заметил ее беспокойство, нежно толкнул ее ногу своей под столом и улыбнулся. — Я догадываюсь, что ты хочешь услышать, что я тебя никому не отдам, что буду бороться до конца, и что ты моя на веки вечные, и мне, может, даже хочется это сказать, но, Ана, я хочу, чтобы ты уважала свою свободу так же, как уважаю ее я. Ты можешь любить, кого хочешь, ты можешь быть с кем хочешь, я не остановлю тебя, не запрещу. И это никак не изменит моих чувств к тебе, ведь знаешь, я тоже свободен. — Когда такое говорите, вы должны быть рядом и обнимать, чтобы я точно поверила, — у Аны к глазам подкатили слезы. — О, как я глуп! — Кеннет встал с места, посмеиваясь. Он подхватил Ану на руки и прижал к себе, а потом сел на диван, посадив ее сверху и обвивая за талию. — Так я вызываю больше доверия? — его хитрые зеленые глаза смотрели на нее в упор. — Определенно, — она кивнула и обхватила его лицо руками. Ана наклонилась, вдыхая его тепло, и коснулась его губ своими. Ласковый и воздушный поцелуй растворял ее тревоги, а по телу растекалось щемящее томление, желание, жадность, обращая его в рьяный, мокрый, вырывающий из груди сдавленные стоны. Дрожа от удовольствия, она вжалась в тело Кеннета, руками изучая его спину и сминая рубашку, пока он исследовал ее рот, прерывисто дыша, запускал руки в волосы и с жаром, собственнически обнимал. — Сказать, что ты влюбишься в другого, было жестоко с твоей стороны, — разыгрывая обиду сказал Кеннет, — у меня тоже есть чувства. — Простите, но не моя вина, что только это заставляет вас их проявлять, — Ана беззлобно съязвила, укусив его за мочку уха, — мне еще есть что вам рассказать. — И мне.