Just Frustration

      Сарен вполголоса сыпал проклятиями, пока Шепард высказывала претензии скромняге-саларианцу, прижав его спиной к стене. Любопытная женщина подслушала приватный разговор субтильной амфибии несколькими часами ранее и ухитрилась добыть генеалогические данные его семьи в качестве подработки во время выполнения основной миссии. Выяснять потребности обывателей и удовлетворять их за наличные эта особа превратила в весьма прибыльное занятие, и выбор рычагов воздействия при торге — очаровать или запугать — по-видимому, зависел исключительно от ее настроения или расположения к заказчику.       То ли коммандер была сегодня в особо паршивом настроении, то ли саларианец не так посмотрел — в итоге Шепард нагло вторглась в его личное пространство и смерила леденящим душу взглядом. Жалкий олух пробежался дрожащими руками по своему омнитулу.       Иллиум она невзлюбила, и Сарен отметил, что женщина была склонна распространять свою неприязнь и на всех местных жителей. Впрочем, эту красивейшую из планет действительно редко когда можно было покинуть без поганого привкуса во рту.       Ему не нравился Иллиум тоже.       Наконец, вроде как удовлетворенная, Шепард отступила. Активированный омнитул отбрасывал на лицо землянки приятный желтоватый свет, и она повернулась к Сарену с коварной ухмылкой.       — Закончила, наконец?       — Ага, — сказала она, казалось, искренне наслаждаясь каждым кредитом, упавшим на счет, в то время, как они шли по Нос Астра. — Решил меня дождаться?       — В системах Терминус ты не смеешь пропадать из моего поля зрения.       Шепард бросила на него быстрый взгляд, затем уставилась вперед. Напряженность линии плеч и опасный блеск в глазах Сарена держали ее на взводе. Они пробыли в Терминусе уже несколько циклов: Спектра послали устранить своенравную миллиардершу-азари, у которой были такие же сомнительные члены семьи. С одной из ее сестер, скрывающейся в Траверсе работорговкой, «познакомиться» они уже успели, что подмыло доброжелательность этой дамы к Совету окончательно.       «Грязная работенка», — подумала Шепард, но с другой стороны, открывалось множество возможностей подзаработать, притом на наемниках, которые точно не были сливками общества, так что в целом все складывалось не так плохо.       Мрачное настроение Сарена стало еще гаже, когда они вошли в терминал, и вместо того, чтобы по привычке отчитать или устроить экзамен забавы ради, он принял тактику тотального игнорирования. Шепард подозревала, что он злился из-за приказа, поскольку, несмотря на внушительную репутацию Спектра, власть его в регионе была ограничена. И при всем этом он не боялся демонстративно попирать законы Иллиума.       Пффф… Законы? Шепард усмехнулась: при всем своем величии это место было прогнившим насквозь, настоящая помойная яма с красивым бантом сбоку. О «рабстве по контракту» она узнала больше, чем хотела, когда встречалась с информатором Сарена в баре «Вечность», подслушав ненароком, как какой-то работорговец пытался продать несчастную юную кварианку представителю Синтетик Инсайтс. Пришлось пораскинуть мозгами, но коммандер разобралась и выручила ту девушку. Сарен молча наблюдал за происходящим из кабины, а после устроил настоящий разнос, стоило сесть в аэрокар, тем не менее Шепард твердо стояла на своем. Оба они терпеть не могли работорговцев, но старший Спектр был против «навязчивой потребности постоянно вмешиваться в дела других», в то время как собственные неотложные дела требовали внимания.       На этот раз она вообще ничего не пропустила бы, даже если бы и не пришла: за стол Шепард не пригласили, оставив подпирать стенку в баре, словно обузу. Было странно, что Сарен не запер ее на корабле. Единственное разумное объяснение звучало так: он просто хотел иметь возможность пустить ученице пулю в лоб за какой-нибудь проступок, а оставив Шепард на борту, Спектр не имел бы возможности за ней следить.       Не то чтобы коммандер планировала косячить, но турианец был чертовски подозрительным и не доверял ей настолько, чтобы хоть на какое-то время оставить одну. Оба раздражали друг друга, и напряжение стало практически осязаемым, когда напарники вошли в шлюз корабля. Пока шел процесс обеззараживания, они ковырялись в своих омнитулах в полной тишине, отвернувшись друг от друга.       — Потом отправляемся на Омегу, — категорично заявил Сарен, плотно поджав мандибулы. — Подготовься как следует.       — Время прибытия? — спросила Шепард, оглядываясь. Свет от дезинфецирующего сканирования отразился от лицевых пластин турианца, обнажив их едва уловимый переливающийся блеск.       — Через полтора стандартных цикла, — сказал он в своей манере лаконично, и внутренняя дверь со свистом распахнулась. Сарен направился к корабельному оружейному складу, Шепард следом. Когда он вошел, девушка прислонилась к внешней стене, ожидая, когда наставник закончит.       — К чему конкретно мне быть готовой? — спросила она, привыкшая к неопределенности указаний Сарена, но на собственном горьком опыте усвоившая, что раздражительный хрен будет рад отодрать за любой просчет. Если попытаться настаивать, он мог иногда предоставить какую-нибудь общую информацию, и то, если это было, по его мнению, архиважно для завершения миссии. Приближался конец четвертого месяца, мучительно долгий срок, за который стало понятно: лучше спрашивать в лоб.       Ответом Спектра было презрительное рычание, сопровождавшее уклончивые слова ксеноса:       — Готовым нужно быть ко всему, — отрезал он. — Ты же знаешь, что такое Омега?       Шепард сунулась было в дверной проем, и он одарил ее мрачным, сердитым взглядом. Женщина сохраняла невозмутимое выражение лица и боролась с искушением огрызнуться в ответ, несмотря на собственное раздражение.       — Разумеется, но все же лучше знать заранее, с чем мы собираемся иметь дело.       — Ты тут не для того, чтобы задавать вопросы, — сказал он, снимая перчатки. — А для того, чтобы быть моей тенью и учиться, а иначе я когда-нибудь разозлюсь и высажу тебя на неколонизированной враждебной планете без связи.       — Не проще ли просто придушить? — спросила Шепард, скрестив руки на груди.       — Если тебе так больше нравится, могу сделать одолжение, — усмехнулся Сарен, снимая ботинки. Он закончил и вышел из оружейной. Даже без доспехов этот ублюдок казался весьма крупным, и ткань его нижнего костюма облегала каждый бугорок мышц и каждый выступ. Они пару раз спарринговали, и Шепард знала, насколько сильно и быстро он мог бы ударить, если бы захотел.       — Или просто тебя покалечу, — размышлял Сарен, осматривая свои когти.       Он развернулся и побрел по коридору, оставив ее одну на ярком свету, чтобы дать возможность снять оружие и доспехи в одиночестве.       Шепард закатила глаза. К угрозам было не привыкать, и все же конкретно эта встревожила. Тон турианца был резким, но слова казались взвешенными, и его внешнее спокойствие спорило с обычным звериным непостоянством. Сказать по правде, это и обеспокоило. Он был на взводе больше, чем обычно, и, хотя было неприятно это признавать, она тоже была напряжена.

***

      Сарен сидел за своим столом, изучая схемы особенно мощного огнемета, а синий огонек на дисплее сигнализировал о местонахождении Шепард.       В последнее время он прилагал все усилия, чтобы по возможности не сталкиваться хотя бы на корабле с вечно семенящим за ним по пятам человеком: один только вид широко раскрытых инопланетных глаз, гладкого лица и волос раздражал его. И все же Шепард оказалась не такой, как ожидалось: она показала себя прагматичной, уверенной в себе и, что хуже всего, компетентной. Конечно, имелись области, в которых было куда расти, но она была разносторонним бойцом, тактиком и переговорщиком. Неплохим хакером, в конце концов. Независимой и красноречивой, при этом способной следовать его приказам, как хороший подчиненный.       К настоящему времени он планировал уже избавится от ученицы, но ее способности… Их невозможно было не заметить. Ради такого таланта можно было и потерпеть. Тем не менее, для нее все еще существовали пороги, которые требовалось переступить, границы, которые необходимо было найти и разрушить. Шепард придется пройти через все, что Сарен для нее задумал, чтобы доказать свою состоятельность, он будет направлять ее и в конце концов переломает.       И он не собирается ослаблять давления.       Каскад синих вспышек означал, что женщина сновала из осека в отсек, задевая по пути датчики движения. Сарен откинулся на спинку стула, прищурив глаза. Наконец, подопечная вернулась в свою каюту, и он нетерпеливо постучал пальцами по поверхности стола. После минутной паузы Сарен включил корабельную систему видеонаблюдения, дисплеи мигнули и засветились.       Она находилась в своей комнате, завернутая в полотенце, только из душа, проводила щеткой по влажным волосам. Через камеру в правом верхнем углу крохотной каюты он мог видеть дверь, спину и плечо Шепард. Женщина красовалась перед зеркалом: в нем отражалось ее лицо. Другая камера, примерно на высоте пояса, располагалась в левом углу комнаты, показывая профиль ученицы до кончика подбородка. Третья камера находилась прямо перед койкой — гладкая, вогнутая конструкция, встроенная в стену над зеркалом. Сарен видел кончик ее локтя рядом с выпуклостью груди и бедра, туго обернутые черным полотенцем.       Значит, она до сих пор не заметила камеры? Он усмехнулся, скрестив руки на груди, и откинулся на спинку стула. Миниатюрные технологии корпорации STG граничили с колдовством и были чрезвычайно полезны. Несмотря на размер, их легко было обнаружить с помощью специального программного обеспечения, нужно было только знать, как. Поскольку Шепард не удалось найти камеры, он время от времени наблюдал, но пока не заметил ничего по-настоящему интересного. В своей каюте она, казалось, лишь читала датапады в кровати или спала.       И вот, опять ничего интересного: Сарен со скукой смотрел, как она вытирает полотенцем волосы, как ткань впитывает лишнюю влагу и растительность меняет свой цвет и структуру. Затем женщина принялась наносить лосьон на лицо и руки, из этого тоже мало что можно было почерпнуть, и вот тут началось кое-что интересное.       Шепард сняла полотенце и стала втирать лосьон в остальные места, а Сарен наблюдал за ее фигурой, переводя взгляд с камеры на камеру. Он никогда раньше не видел ученицу полностью обнаженной, и гладкое тело взбудоражило любопытство турианца. Человеческая кожа была довольно тусклой по сравнению с покровом других разумных рас, однородный цвет напоминал таковой у азари, но был далеко не таким интересным и экзотическим.       И все же она не было отталкивающей: четко очерченная талия, слабые выступы таза и ребер. У Шепард были упругие ягодицы и вздернутая грудь, хотя и не такая большая, как у среднестатистической азари. Отсутствие волос на лобке удивило: турианец думал, что они там обязаны быть, исходя из того, что знал об анатомии человека. Сарена заинтриговала маленькая щель между ног, смутно напоминавшая паховые пластины, которые защищали половые органы турианцев. В целом, тело женщины отвращения не вызывало, и Спектр продолжил выстукивать когтями нетерпеливый ритм по столу.       Он не находил ее ни привлекательной, ни непривлекательной, и это безразличие удивляло, но не шокировало. Человеческие женщины действительно имели некоторое сходство с азари, а в конце концов, азари нравились всем.       Смотреть, как она заканчивала втирать лосьон в свои конечности, уже порядком надоело, и Спектр вздохнул, похрустев шеей в попытке унять надоедливую боль. Трехпалая рука уже тянулась, чтобы выключить консоль и положить конец интерлюдии, как характерное движение невольно привлекло внимание.       Сарен замер, переводя взгляд с камеры на камеру, вглядываясь, как одной рукой Шепард принялась поглаживать грудь, в то время как другая опустилась между ног и начала медленно дразнить там чувствительную плоть. Взгляд проследил за изгибом ее шеи к запрокинутой назад голове, к приоткрытым губам, из которых вырвался тихий, удовлетворенный вздох.       А Сарен так опешил, что в раздумьи опустил жвалы. Рука зависла над кнопкой, которая могла остановить эту глупость, и кончик когтя в нерешительности заскреб по поверхности интерфейса. И все же Спектр быстро взял себя в руки, вернув высокомерно-уравновешенное состояние духа, и к происходящему разгорелся новый интерес.       Сарен был любопытен, что ни говори, и когда первоначальное удивление рассеялось, он лениво обдумал возможные варианты. Можно было выключить консоль и не смотреть, как Шепард ублажает себя, или оставить консоль включенной и смотреть, как Шепард ублажает себя. Он сомневался, что от наблюдения за мастурбацией подчиненной получится извлечь пользу, кроме удовлетворения бытового любопытства, и все же, к удивлению для самого себя, медленно убрал руку с интерфейса, откидываясь на спинку кресла и полностью поворачиваясь лицом к дисплеям.       В конце концов, он стал свидетелем скрытой от других стороны женщины, и сомнительно было, что снова предоставится такая возможность. Было любопытно, поскольку Сарен никогда раньше не видел, чтобы человек так прикасался к себе. Конечно, существовала порнография, но для чего ему вообще понадобилось бы такое искать? Он никогда не смотрел подобного даже с представителями собственного вида, и уж точно не стал бы пачкать свои мониторы грязными видео с участием людей.       Более того, он крайне неохотно брал на себя Шепард как подопечную. Пока причин убить или подставить ученицу не нашлось, и вторжение без ее ведома в личную жизнь и наблюдение за тем, как Шепард получает удовольствие, было вполне достаточным унижением.       «Во всяком случае, достаточным на сегодня», — подумал он, и жвалы турианца разъехались в дикой ухмылке.       Приняв решение, Сарен расслабился в кресле и скрестил руки на груди. Он наблюдал за ней с разных ракурсов, поймав себя на том, что задержался на самой нижней камере, откуда было хорошо видно, как ее пальцы раздвигают складки между ног. Человек издал чувственный, напевный стон, погрузив палец внутрь себя и изогнувшись в кровати.       Сарен слегка склонил голову набок, наблюдая за раскрывшимся телом. Лица не было видно: голова откинулась назад, зато в камере, расположенной параллельно кровати, можно было детально рассмотреть половые органы женщины. Когда туда вошел еще один палец, ноги ее напряглись. Шепард сохраняла ровный неспешный ритм, издавая тихие стоны, и колени ее при этом подергивались.       Дыхание женщины участилось по мере увеличения скорости, рука, до этого лежавшая на груди, теперь цеплялась за кровать в поисках поддержки. Сарен впился взглядом в то, как голова землянки поникла, и она ахнула, прикусив губу, словно в попытке сохранить спокойствие, и из груди турианца вырвалось низкое рычание. Ее лицо с полузакрытыми глазами казалось воплощением эротизма, человеческого или нет, а тело звенело от нарастающего удовольствия.       Сарен мотнул головой и задвинул более необузданную часть себя глубоко на задворки сознания, подавив всколыхнувшееся низменное желание. Не то, чтобы он был шокирован: среди его народа тоже таким занимались, но Шепард устроила настоящее шоу. По реакции своего тела он сделал вывод, что пора бы найти какую-нибудь приятную компанию на Омеге… если подвернется что-нибудь достойное, разумеется. В этом отношении Омега была весьма рисковым местом.       Или просто подождать возвращения на Цитадель.       Когда его внимание вернулось к Шепард, ее тонкие человеческие пальцы уже отчаянно, лихорадочно трепыхались между ног. Сарен почувствовал странное предвкушение, мысленно подталкивая ее к финишу, и та словно повиновались безмолвному приказу, подводя себя к краю. Из динамиков слышались влажные звуки, и тело турианца безошибочно реагировало на них напряженной болью под нижними пластинами. Сарен слегка подался вперед, пристально наблюдая, как Шепард содрогнулась и кончила с плохо сдерживаемым стоном. В этот момент он вглядывался в ее лицо: закрытые глаза, учащенное дыхание и полная потеря контроля. Женщина так вцепилась рукой в простыни для поддержки, что ткань обернулась вокруг ее кулака.       Шепард замерла, глаза ее были затуманенными, почти сонными, дыхание выравнивалось, а тело расслабилось в эйфории. Она выпрямилась, запрокинула вверх вялые руки и потянулась, повалившись спиной на кровать.       А руки турианца были упрямо скрещены на груди, и он продолжал смотреть, хотя она откинулась на койку, и лица было уже не видно. Лежанка в каюте была узкой, поэтому она забросила одну ногу на бортик кровати, в то время как другая от колена свесилась с края.       Мокрая расщелина у нее между ног была выставлена напоказ, и Сарен, как завороженный, уставился на монитор. На ее припухших нижних губах чуть заметно поблескивала влага, и он, сжав руки в кулаки, подавил желание увеличить изображение и рассмотреть все поближе. В голове Спектра уже систематизировался каталог различий между человеческими и турианскими женщинами, а другую сторону личности Сарена странно возбуждал тот факт, что он смотрит на ту самую часть тела, что обычно скрыта от посторонних глаз. Конечно, он знал, что да как, но совсем другое дело — узреть подобное во плоти, и более того, в действии. Глубина его интереса оказалась неожиданной, и тут копошение Шепард отвлекло от размеренного хода мыслей, поэтому Спектр вновь сосредоточился на мониторе. Тонкие пальцы начали скользить между ног, и она подвинулась вперед, чтобы раскрыться шире.       Сарен изогнул мандибулы.       Похоже, второй раунд.       Женщина раздвинула ноги еще больше, и он опять подавил желание детализировать вид с камеры. Легкая боль ниже живота пульсировала с нарастающей настойчивостью, но турианец насмешливо ухмыльнулся одной только мысли о том, чтобы удовлетворить эту потребность. Если он и собирался сбросить пар, то не с того повода, что его нелепая стажерка-человек гладила себя. Он свел свою психологическую реакцию к фрустрации, а телу оставалось лишь отвечать на знакомые раздражители.       Сарен подозревал, что вуайеристский аспект этой интерлюдии усилил его возбуждение, поскольку каждое ее движение было искренним, неосторожным и не предназначалось для посторонних глаз. Ему в голову пришла злобная, мстительная мысль, которая подогревалась тем, какими ханжами представали люди по сравнению с другими расами. Может, намекнуть на присутствие камер и позволить ей испугаться того, что он мог видеть, как она доставляет себе удовольствие? Она бы смутилась, если не сказать больше… У Шепард не было возможности узнать точно, наблюдал учитель за ней или нет, и в этом был самый смак. Он словно вырыл для подопечной яму-ловушку, в которую заманит чуть позднее, и от осознания перспектив Сарен довольно заурчал.       Чувство удовлетворения усилилось, когда он зафиксировал, с каким желанием она трогает себя, широко расставив ноги и лениво обводя пальцами местечко в верхней части своего полового органа. Теперь он мог хорошо рассмотреть розовую горошинку, набухшую от желания, и отверстие чуть ниже, но этого было недостаточно. Сформулировав самому себе план и следуя ему, Сарен решил, что нет ничего постыдного в том, чтобы удовлетворить любопытство, и потянулся к консоли, увеличивая масштаб.       Рука турианца замерла над панелью управления, и он впился взглядом, отмечая, как напряглись мышцы таза, когда Шепард увеличила темп. На коже под ее пальцами поблескивала смазка, вход набух от удовольствия, а она продолжала перекатывать чувствительный бугорок двумя пальцами. Женщина подвинулась немного ближе к краю кровати, приблизив к камере то, что было между ног, практически приглашающим движением.       Сарен зарычал, но быстро заставил себя замолчать. Ее забавы резали нервы, но разумеется, он так завелся только потому, что слишком долго сдерживал себя и ограничивал. Сейчас Спектр просто собирал компромат, который можно было использовать против нее, не следует же наслаждаться этим… во всяком случае, в сексуальном плане.       Шепард терла то самое любимое место все отчаянней, влажные звуки возбуждения становились громче, а ее бедра начинали дрожать. Сарен сидел и сопел все чаще, не отрывая глаз от экрана, будучи свидетелем того, как она гонит себя к пропасти. Ее тело напряглось, под рукой сочилась влага, покрывая все масляным блеском, а Спектр молча подначивал ее и умолял продолжать.       На мгновение у него перехватило дыхание, в то самое мгновение, когда она должна была снова взлететь к небесам, но Шепард сделала кое-что неожиданное.       Она остановилась.       Ее трясущиеся колени застыли, и Сарен тут же с легким замешательством уменьшил масштаб. Шепард повернулась, и лицо ее снова появилось в поле зрения: глаза с отяжелевшими веками потемнели от удовольствия, а нелепые волосы топорщились. Брови женщины загадочно изогнулись, и турианец притаился, подсматривая, как она ищет что-то под подушкой.       Сарен не был любителем сюрпризов. Напротив, он любил контроль, умеренность и постоянство, и временами это переходило в клиническую форму. Ее каюта, разумеется, была досконально осмотрена на предмет контрабанды, вещи изучены вдоль и впоперек, потому что Спектр обязан знать, что находится на его корабле, будь то пайки, датапады, оружие с броней, модификации для них или просто нижнее белье. Ему нравилось проводить инвентаризацию, и он гордился, как дотошно подходил к этому. Поэтому Сарен бы удивился, обнаружив на своем корабле что-то, о чем не знал, и хватило лишь взгляда на извлеченный предмет, чтобы у него мандибулы чуть на пол не упали.       Такого не было замечено во время инвентаризации, и такого бы он никогда не пропустил. О нет, он определенно не пропустил бы эротическую игрушку в форме турианского члена под гребаной подушкой коммандер Шепард.       Сарен замер, наблюдая, как она поднесла конусовидный кончик ко рту и провела своими мягкими губами по ребристому стволу. Нижняя часть отвратительной штуковины была широкой у основания, и Шепард сосала ее так страстно, что щеки втягивались, когда рукой она впихивала фаллос себе в рот. Другая ее рука ласкала грудь, пощипывала соски, и одновременно женщина скользила по синему члену губами, не решаясь заглотить его во всю длину.       Рука Сарена снова задержалась на кнопке, которая могла положить конец этой глупости. Чем более мокрым становился фаллоимитатор у нее во рту, тем отчетливей отдавалась боль в его паху. В тот момент, когда рука Шепард порхнула между ног, Сарен понял, что пора брать самоотвод, но глаза были словно прикованы к монитору, он не мог отвести взгляд от того, как женщина постанывала с закрытыми глазами и облизывала игрушку в форме члена турианца.       У мужчины хватило сил остаться неподвижным, словно каменное изваяние, пока она развлекалась тем, что сосала синий член и гладила им свое тело. Его сердце бешено колотилось в груди, пока она дразнила розовое отверстие кончиком фаллоса, томными круговыми движениями у входа, а потом принялась водить им там же по складкам и навершию.       Повторив это еще пару раз, Шепард уселась на краю кровати, широко расставив ноги, одной рукой уперлась в потолок каюты и вставила игрушку во влажный центр. Сарен переводил взгляд с медленно исчезающей длины к лицу женщины, и его член под пластинами дернулся от звука тихого стона из динамика. Она ввела его полностью, закрыла глаза и положила голову на плечо. Наслаждение от размера заставило ее слегка податься вперед бедрами, а после турианский фаллос стал входить и выходить из тела землянки в медленном, размеренном ритме.       Гул корабля оглушил Сарена, наблюдавшего за происходящим с возбужденным восхищением. Стоны Шепард отдавались глубоко в его груди, влажные звуки проникновения забирались под кожу и неслись по венам. Его член был напряжен, все еще пульсируя в укрытии, но турианец старался сохранять самообладание, удерживая предателя под пластинами. Сарен поерзал на сиденье, и даже это легкое движение грозило лишить последних остатков контроля, поэтому он оставался настолько неподвижным, насколько это было возможно, наблюдая, как стажерка трахает себя синим турианским дилдо, несмотря на то, что разум приказывал оборвать эту проклятую трансляцию. Он разрывался между возбуждением и раздражением: взбешенный реакцией своего тела Спектр был полностью погружен в удовольствие женщины.       Зарычав, он вонзил когти в ладони и смирился с тем, что будет смотреть до конца. А потом Сарен заставит ее явиться и расплатиться за это сполна. При первом же удобном случае ее мерзкая игрушка вылетит из воздушного шлюза туда, где никогда и никому больше удовольствия не доставит. Он наблюдал, но все равно не прикасался к себе, решив: отказ будет гарантировать, что такое никогда больше не повторится.       Шепард ускорилась и прикусила нижнюю губу, застонав громче, чем раньше, на лице ее отражалось чистое возбуждение. Его жвалы плотно поджались, он стиснул зубы, а мышцы Спектра натянулись, как тетива лука. Шепард принялась подаваться бедрами навстречу своим толчкам, и Сарен почувствовал, как между его ног образовалось влажное пятно. Самый кончик члена притерся к плотной ткани брюк, но турианец оставался непреклонен: он не станет мастурбировать на человека, трахающего себя пародией на половой орган его вида.       Сарен Артериус никогда не опустится так низко.       Поза Шепард изменилась, она убрала руку с потолка каюты, слегка откинулась назад, что дало ему отличный обзор на каждый выступ и ребро фаллоса, входящего в ее тело. Сарен тихо зарычал, наблюдая, как игрушка растягивает ее, и начал дышать еще тяжелее, потому что она вновь доводила себя до предела, а бедра землянки поддавались вперед и вверх, стремясь навстречу вторжению. Спектр хотел увидеть, как женщина кончит, хотел засвидетельствовать, как она потеряет себя, прежде чем отнимет у стажерки проклятую игрушку и прекратит свою слежку за ней. Женщина была рядом, так близко, что Сарен почти ощущал ее, и предвкушение вновь усилилось. Несколько яростных толчков Шепард, и он впился, глазами — в монитор, правой рукой — в край стола, в то время как левая до боли сжимала правую, и каждый раз, когда женщина стонала, он задерживал дыхание.       Вдруг она остановилась, достала игрушку и села.       Сарена охватило настолько непреодолимое желание вышвырнуть подопечную из воздушного шлюза, что когти царапнули стол. Он зарычал, наблюдая, как Шепард соскользнула с кровати на пол, и теперь ее лицо попало в поле зрения средней камеры. На левом нижнем дисплее было видно, как она ставит фаллос на пол и медленно опускается на него. Сарен зашел так далеко, что плевать хотел на клокочущую ярость, с которой увеличивал изображение в новом ракурсе, пожирая глазами то, как женщина садится на колени и приподнимает бедра. Она опустилась на искусственный член и начала медленно двигаться, эта новая поза позволяла ей одновременно касаться груди и между ног. Взгляд Спектра метнулся от покачивающихся бедер к лицу землянки, и он понял, что та, должно быть, близко.       Ритм стал резким, теперь Шепард не пыталась сдерживать стоны, по-видимому, на этот раз нацелившись получить оргазм, и Сарен почти потерял контроль, почти позволил взбудораженному члену высвободиться, чтобы излить свое желание и разделить вершину удовольствия вместе с ней. Ее лицо было искажено наслаждением, а дыхание стало резким, она сохраняла сумасшедший темп, наслаждаясь своими экзерсисами, но так и не доводя их до крайней точки.       Из груди Сарена вновь вырвался утробный рык, он смотрел на тело женщины так, словно мог заставить испытать оргазм через экран одной лишь злобой. Турианец затрещал зубами, она не отставала: продолжала касаться своего тела, продолжала стонать от удовольствия, но все же удерживала себя прямо на краю пропасти и не прыгала с нее.       Ожидание приводило в бешенство, и он раздраженно выдохнул с хрипом:       — Давай, Шепард, — громко прошипел он, и в этот момент головка члена полностью выскользнула из его ножен.       Шепард застонала, раскачивая бедрами в том же бешеном темпе, и улыбнулась коварной кривоватой ухмылкой. Глаза стажерки полностью открылись, а омни-инструмент вспыхнул. Она на секунду взглянула на экран, прежде чем посмотреть ровно в камеру, как будто прямо на наставника.       — Привет, Сарен, — сказала она, с усмешкой склонив голову набок, прежде чем снова закрыть глаза и застонать. — Наслаждаешься шоу?       Сарен чуть не взревел в надежде, что она уже молится какому-нибудь своему создателю, ибо с большой вероятностью может скоро с ним встретиться. Он вскочил на ноги так резво и с такой яростью, что стул повалился на пол. Турианец вырвался через дверь в коридор, и у него теплилась надежда, что Шепард хватило чувства приличия сжаться в комок при звуке его шагов, потому что Сарен был чертовски зол.